Сказка

Вечерами Карлос скучал. Да и почему бы не скучать, когда телевизор в такое время смотреть уже нельзя, игрушки уже упрятаны в коробку, а спать еще не особо хочется. Летом, пока он жил дома у папиных родителей, в далекой жаркой Испании, бабуля Летти каждый вечер рассказывала ему сказки. Под истории о принцессах и чудовищах Карлос засыпал и во сне видел что-то волшебное. Дома были книжки со сказками. Но мама и папа Карлоса были слишком заняты на работе и слишком уставали по вечерам, чтобы читать их ему. Самому делать это было не интересно. В один из таких скучных вечеров, Карлос, уже переодетый в синюю пижаму, сидел на кровати, натянув одеяло до самого подбородка, и мрачно смотрел на противоположную стену, к которой кнопками были приколоты его рисунки — ракета с человечком внутри, цветы и еще что-то, он уже и сам не мог понять, что. — Эй...? Я, наверное, промахнулся, да? Карлос повернул голову. На подоконнике сидел странный человек. Он был... фиолетовый. Во всяком случае, при первом взгляде Карлосу показалось именно так. У него были темно-фиолетовые брюки, светло-фиолетовая рубашка, фиолетовый галстук и жилет в ромбиках всех этих оттенков. А еще — очки, большие, с широкой линией оправы поверху. Ярким пятном на этом фиалково-баклажанном фоне выглядели волосы — белые, но не седые. Неопасный. Слишком уж неуклюжим выглядел пришелец, слишком нескладным и странным, чтобы быть опасным. — Ты Оле Лукойе? — спросил Карлос. — Эээ... что? — Бабушка читала мне об Оле Лукойе. Он приходит и рассказывает сказки. У него два зонтика. — У меня нет зонтиков. — Значит ты не Оле Лукойе. Как тебя зовут? — Я... Сесил. Карлос улыбнулся во весь рот. — А я Карлос. Ты расскажешь мне сказку? — Сказку, — Сесил, казалось, опешил. Он рассеяно пошевелил пальцами и окинул взглядом комнату. — Ты... хочешь сказку? Карлос быстро закивал. — Я не... ладно. Слушай. В одном маленьком городке, затерянном в пустыне, над которым ночью вспыхивают радужные огни и шум ветра доносит звон несуществующих колоколов... *** Рисунки на стенах в комнате Карлоса изменились. Ранее фиолетовый восковой мелок, не будучи более популярным выбором, заканчивался одновременно с другими. Теперь же его хватало максимум на неделю. Облака, фигурки, звери — все это мальчик рисовал в фиалково-баклажанных тонах. «Иight Wale». Именно так были подписаны некоторые рисунки. Сказочный город, в котором на улице можно встретить живого ангела, а в парках водятся животные, о которых можно было услышать только в легендах. Таинственный, красивый город, над которым ночью светят миллионы, нет, миллиарды звезд. В родном городе Карлоса звезд было мало. Сесил приходил к нему вечером, когда мама выключала свет и уходила вниз. Он садился на подоконник, свесив одну ногу вниз, и рассказывал, рассказывал, рассказывал, покачивая ею в такт повествованию. Карлос слушал. Обнимал вторую подушку и слушал, восторженными глазами глядя на своего гостя, внимая его сказкам и иногда подмечая, что в стеклах его очков отражаются странные огни. Впрочем, это только добавляло рассказам колоритности. Карлос рос, и рисунки на стенах становились все лучше. В школе его хвалили за них. Сесил приходил все реже. «Дела», — думал Карлос, решая задачки по математике. Даже если ты — фиолетовый дух, у тебя тоже наверняка есть какие-то дела. К тому времени, как Карлосу исполнилось десять, они встречались раз в три недели. А затем Сесил пропал. *** Пропал, чтобы прийти на двенадцатый день рождения Карлоса. Распаковав все подарки и перечитав поздравления на всех открытках, Карлос стоял у окна и больше всего хотел, чтобы пришел Сесил. И он явился — немного растрепанный, запыхавшийся и еще более нескладный, чем обычно. — Ты был занят? — сразу же спросил его именинник. — Да... очень. И Карлос простил ему долгое отсутствие. Обычно дети, выдумывая себе воображаемых друзей, сваливают на них свои промахи, доказывают родителям их реальность и творят подобные глупости. Карлос так не делал. Пусть даже Сесил был не совсем настоящим, вернее, не совсем настоящим в обычном понятии, он был не для широкой общественности. Он был его, Карлоса, и сказки тоже были его. Мысль, что вечерами он рассказывает их кому-то другому, заставляла гнев вскипать в груди. Сесил заставил его улечься в кровать и рассказывал свои небылицы до поздней ночи, пока Карлос не уснул. Когда его дыхание стало глубоким и ровным, Сесил наконец-то позволил себе то, чего хотел очень давно — запустил пальцы в едва вьющиеся, довольно сильно отросшие с их последней встречи волосы цвета кофе. Совсем чуть-чуть, только чтобы убрать с лица челку. И исчез. *** Шло время, и Карлос прекратил верить в сказки. Астрономия и физика занимали его больше, чем они, и мутное воспоминание о встрече четырехлетней давности становилось такой же сказкой. Фиолетовые рисунки упокоились в ящике под кроватью. Их место заняли плакаты рок-групп и таблицы с формулами. Вечерние часы, которые раньше были наполнены чудесами, утонули в телефонных разговорах с девушками, у которых были планы на Карлоса, и параграфами из учебников. Он хотел стать ученым физиком, а для этого стоило приложить немало труда. Выходные в школьной лаборатории, обеды в библиотеке. Стопки книг в комнате. Все это было реальным, было плотным. С ними Карлос тоже становился плотным, даже тяжелым. Громоздким. Для сказок у него больше не было времени. Потому что нет на свете Найт Вейла. Нет ангелов в три метра высотой и фигур в капюшонах. Нет странных теней, что живут своей жизнью. И луна не может светить всю ночь на одном месте. И с Сесилом — кем бы ни был этот Сесил — Карлос только терял время. О чем и заявил во время их короткой встречи через долгое время. — Я больше не верю в сказки. Я вырос. И Сесил поник, погрустнел, став куда больше похожим на того Сесила, что когда-то ошибся окном. — Я... но ведь... — Мне больше не нужны твои истории, — отрезал Карлос. — У меня нет на них времени. Сесил ушел. Впервые — через дверь. Опустив плечи и ссутулив спину. На мгновение Карлосу стало его жалко, но характер, совместивший в себе испанский темперамент и подростковое упрямство, не дал ему окликнуть его. Детство закончилось. Впереди его ждали новые цели. *** Экзамены, университет, экзамены, бакалавриат, научные исследования. Карлос погряз в науке, в лаборатории, в бумагах и вычислениях. Он завел девушку — потому что так было нужно, и она сбежала от него через полгода. В его квартирке становилось тесно от количества хлама, нужного для исследований. Одно счастье — от запаха химикатов весь дом лишился вредителей. Карлос был упорным, старательным, аккуратным. Он добился того, к чему стремился последние годы своей жизни. Только вот коробок было все равно слишком много. Сгрузив часть из них в багажник машины, он повез их к родительскому дому. Мама не была против, только вот гараж и так был забит под завязку. — Ты можешь оставить их в своей старой комнате, — сказала она. Ничего не изменилось с той поры, когда он покинул её. Всё те же плакаты — изрядно выцветшие. Поставив ящик на стул, Карлос прошел вдоль стен, всматриваясь в старые бумажки с корявыми надписями его рукой. Постеры с фильмами, которые он когда-то купил в Нью-Йорке. С десяток старых учебников на полке. Фигурка тигра на рабочем столе. Хмыкнув, Карлос присел у кровати и откинул покрывало, чтобы удобнее было выковырять из под нее старые ящики и освободить место для новых. Давно бы пора выкинуть весь этот хлам. Ящик со сломанными игрушками — машинки с открученными колесами, солдатики с отломанными ногами, танки с гнутыми дулами. Ящик с книжками — про Винни Пуха, Алису в Стране Чудес, Питера Пена. Ящик с... Карлос замер. Дрожащими руками он вытащил из него стопку листов с кривыми детскими рисунками фиолетовым карандашом и восковым мелком. Опершись о кровать спиной, он принялся перебирать их. Найт Вейл. Таинственный Найт Вейл, затерянный среди пустыни. Яркий, сказочный Найт Вейл с всегда яркой луной и россыпью звезд в небе. Со странными, неправдоподобными, но оттого не менее восхитительными жителями. Ком подкатил к его горлу. Карлос вспомнил вечера, полные волшебством. Волшебством, от которого он добровольно отказался в пользу... чего? Душной лаборатории, бессонных ночей, нудных лекций и серых, похожих друг на друга дней. — Сесил... — Карлос сжал пальцами бумагу. — Прости меня, Сесил. Каким же дураком я был. Вернись ко мне, — он опустил голову. — Пожалуйста. — Я... — раздался немного, почти незаметно дрожащий голос. Сесил подошел чуть ближе — все такой же фиолетовый, как и при их первой встрече — и Карлос протянул руки вперед, подался всем телом, обхватывая его ноги, утыкаясь лбом куда-то в район бедра. — Ну... Карлос... все хорошо... — Сесил растерянно улыбнулся, зарываясь пальцами в густую шевелюру. — Я здесь. Я не уйду, если ты меня не прогонишь. Что я могу сделать? Карлос улыбнулся, чувствуя, как из груди уходит привычная тяжесть. — Расскажи мне сказку...