История настоящей любви.

Как говорится — капец подкрался незаметно. Капец для Гарри Поттера почему-то был очень доволен и улыбался, да ещё и был женского пола: - П-профессор В-в-вайс, - заикаясь, как ныне, слава Тёмному Лорду, покойный профессор Квирелл, пусть дементор ему будет пухом, Гарри начал быстро соображать, что можно сказать в своё оправдание. Женщина его испугом явно наслаждалась, но всё же не долго: - Не пугайтесь так, мистер Поттер. Я всё же, к счастью, не профессор МакГонагалл. Вдобавок, как вам известно, я осведомлена о том, что у вас сейчас некие трудности. Просто заметив вас, я решила, что вы будете совсем не против пройтись вместе. Насколько мне известно, ваши друзья разъехались по домам. Так? Немного успокоившись от её спокойного голоса, Гарри вздохнул и решил, что пора начать вести себя спокойнее, а потому ответил: - Да. Причём не только друзья. И на самом деле, я, правда, не буду против, если вы позволите составить вам компанию. - Ну, вот и славно. Тогда пойдёмте. Кстати, а как в целом продвигаются дела в небезызвестной нам теме, - мадам Вайс шла спокойно и не торопливо, так же как и говорила. Гарри всё же старался не смотреть на неё, а куда-нибудь в сторону. - Плохо, - вздохнул Гарри, понимая, что тут- то можно получить некоторый советы, которых он не мог получить больше ни у кого в школе. - Я не знаю известно ли вам, но где- то месяц назад между мной и Малфоем произошло нечто такое, от чего всё стало только хуже, причём во всех смыслах. - Я, к сожалению не осведомлена. Позвольте хотя бы в нескольких словах уточнить суть ситуации. Гарри слегка растерялся. Объяснять учителю то, что происходило с ним в последний месяц, было, по меньшей мере, странно. Всё- таки мадам Вайс была в первую очередь учителем и учила всех студентов, а не только Гарри и его друзей. Заметив заминку, женщина решила немного подтолкнуть Гарри к откровенности, а если не к откровенности, то хоть к спокойному к себе отношению. Всё же каждому ученику она хотела стать другом, а не остаться просто учителем: - Мистер Поттер, я думаю, что понимаю ваши чувства. Рассказывать о своих чувствах почти незнакомому человеку, коим я для вас являюсь, очень трудно. Я не заставляю вас отвечать на свой вопрос, взамен я объясню вам, почему пошла преподавать в Хогвартс, таким образом, я надеюсь, вы кое-что поймёте обо мне и не будете бояться. Давайте вот здесь остановимся. Они замерли около единственного на весь коридор открытого окна, в лица пахнул свежий зимний ветер и Гарри, отчасти с удивлением, обнаружил, что они уже в другой части замка, а окна в коридоре выходят на кладбище. Из их окна лучше всего было видно две вещи — могилу Дамблдора и памятник-монумент, поставленный «в память о войне с величайшим Тёмным Волшебником, её жертвах, её героях и победе в ней света». Гарри знал наизусть многие фразы, которые высекли на этом памятнике, и могиле Дамблдора после и даже ещё до победы. Этих фраз там было значительно больше, чем он помнил: - Знаете, мистер Поттер, я ведь не просто так пришла именно сюда и не просто так начала преподавать. Я не училась в Хогвартсе, но очень неплохо знала некоторых учителей и учеников. Например, профессора МакГонагалл я могу назвать подругой. Ваш бывший учитель зельеварения — профессор Северус Снейп был мне очень хорошим другом и даже учителем. Я немало общалась с неким Бродягой, - на этих словах Гарри вздрогнул, а мадам Вайс покачала головой. - Да. С тем самым Бродягой, который являлся вашим крёстным. И со всеми этими людьми меня связал один человек, которому я обязана чуть ли не жизнью. Альбус Дамблдор очень помог мне в тот момент, когда казалось, что помочь не сможет никто. У меня тогда была семья, но, как вы, наверное, уже догадались, моего мужа и дочь убили Пожиратели. Семья для меня была всем и, когда их не стало, был момент простого желания отомстить. Дамблдор объяснил, почему этого не стоит делать, а потом предложил вступить в Орден Феникса. Этот человек по истине велик. Вы, наверное, знаете, мистер Поттер, что он сам попросил Снейпа убить себя. Когда я узнала о его смерти, пожалуй, единственная попросила всех быть спокойнее. Не только я — все были напуганы и удручены его смертью. Пожалуй, то, что вы с друзьями, отвлекали от нас Тёмного Лорда, пока искали крестражи, очень помогло нам. А после окончания войны я попросила у профессора МакГонагалл разрешения преподавать здесь ЗОТИ. Наверное, потому что идти всё же было больше некуда. Она замолчала. Глаза чуть блестели и, казалось, что всё же она вот- вот заплачет, но она не заплакала. И это был единственный раз, когда Гарри Поттер не увидел улыбки на лице Маргариты Вайс. И Гарри рассказал ей историю с оврагом и получил всего один совет. А потом они просто шли по коридорам и говорили. Говорили о войне, в которой каждый что- то потерял и нашёл. И потом, когда был уже поздний вечер, они сходили в большой зал на ужин, наелись и пошли по комнатам, просто кивнув друг другу... Вот только спать Гарри совсем не хотелось. После разговора с профессором Вайс по-настоящему захотелось сходить на кладбище. Гарри оделся и покинул замок ещё до отбоя. Для начала он пошёл к могиле Дамблдора. Его интересовала одна надпись на этой могиле, а точнее инициалы под ней. На улице шёл густой снег, ветра не было и белые снежные хлопья, кружась, опускались на могилы, покрывая их новым слоем снега. Могилу покойного директора Гарри помнил и мог найти с закрытыми глазами. На могильном камне были написаны строки, сказанные самим Дамбдором: «Самое ужасное из зол — смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то уже нет нас». Остальное место по краям надгробия и вокруг этих слов было испещрено надписями. Гарри наизусть помнил некоторые из них, но искал конкретное. "Как часто бывает сложно проявить милосердие с мудростью... совершить добро, не умножая источников зла..." Это было не то. Сколько стариков, столько родов старости. Есть старость сносная, есть невыносимая. Этому высказыванию Гарри улыбнулся, как старому знакомому. Он уже знал от мисс Вайс кто автор. Представить себе Снейпа, равнодушно говорящим эту фразу было так же просто, как представить его говорящим «Мистер Поттер, я никогда не сомневался в отсутствии у вас умственных способностей». Подлинного гения вы можете узнать по тому, что все тупицы при его появлении устраивают заговор против него. Автор не оставил даже подписи, и понять кто это написал было невозможно, но высказывание Поттеру нравилось. Но вот, наконец, и то, что он искал:

«В грозы, в бури, в житейскую стынь, При тяжёлых утратах и когда тебе грустно, Казаться улыбчивым и простым - Самое высшее в мире искусство. »

Подпись под этими словами гласила «М. В. (С. Е.)» Что значили последние буквы, Гарри пока не знал, но собирался выяснить. Ещё немного почитав, он подошёл к памятнику войне и победе. Это была простая стелла с изображением битвы. Битвы добра и зла. С одной стороны были волшебники света, сопровождаемые единорогами, какими-то богами, а с другой волшебники тьмы, рядом с которыми ползли змеи и летели вороны. Здесь надписей было много. Главная гласила:

«Пусть навсегда останется память об этой войне в сердце каждого. Пусть эта стелла стоит здесь до тех пор, пока есть маги в этом мире. Пусть каждый помнит, что нет зла большего, чем смерть и принести смерть своей рукой — величайшее преступление.»

Здесь красовалось много надписей, умных и не очень. Кто- то благодарил за победу его, Гарри Поттера, кто- то всех. Кто- то поздравлял с победой, кто- то просил тех, кто будет читать это, помнить о том, что в бессмысленном проливании крови нет смысла. А кто- то писал действительно хорошие вещи. «Нередко несчастье – это инструмент, с помощью которого Бог придаёт нам более совершенную форму.» «Враг не тот, кто наносит обиду, а тот, кто делает это преднамеренно.» «Не успех, а усилие заслуживает награды.» «Выбирать врагов следует с особым тщанием.» «Надо признать зло безбоязненно, чтобы твёрже провести борьбу с ним.» «Нет магии сильней, чем магия слов.» «Победа... поражение... эти высокие слова лишены всякого смысла. Жизнь не парит в таких высотах; она рождает новые образы. Победа ослабляет народ: поражение пробуждает в нём новые силы... Лишь одно следует принимать в расчёт: ход событий.» «Война — преступление, которое не искупается победой.» «Мы любим того, о ком заботимся» Гарри тяжело вздохнул. В сердце начало саднить и вскоре открывшаяся рана вылилась слезами, беззвучными и от того более горькими. Колокол возвестил о начале чего- то нового. *** Раздался удар часов в гостиной Малфой Мэнора. Драко проснулся резко и сразу сел в кровати. По щекам в три ручья бежали слёзы, от которых он никак не мог избавиться. Ему приснился Гарри. Он стоял на Хогвартском кладбище совсем один и плакал. А Драко упорно пытался к нему подойти, но что- то не пускало. В дверь постучали и вошли, не дождавшись ответа. Это была Нарцисса. Драко начал стирать слёзы, но ничего не получалось, их нельзя было остановить, а в сердце всё больше нарастало ощущение страха и одиночества. Нарцисса, ничего не говоря, подошла и, сев на кровать, обняла сына. Ей тоже ночью не спалось, а материнское сердце не соврало, сказав, что Драко сейчас нужна помощь: - Расскажи, что у тебя с Гарри происходит, - попросила женщина, заглядывая в глаза сыну. - Я не скажу Люциусу. Это будет нашей тайной. Если бы не нынешнее состояние, Драко усмехнулся бы тому, что за день про тайны ему говорят уже второй раз. Но сейчас ему катастрофически нужен был совет. Он не думал и не колебался ни мгновения: - Я люблю его, - из глаз вновь полились слёзы.- Я хочу ему верить, но не могу. Я хочу быть рядом с ним. Он мне приснился. Ему плохо. Я знаю это. Я ему нужен. Пожалуй, ни один другой человек не понял бы этих слов, прерываемых всхлипами, но Нарцисса поняла и сразу приняла то, что узнала. Теперь нужно было только собрать сына, хотя вещей он с собой домой не брал, нужно было только одеть. Так она и сделала. Буквально через пятнадцать минут она уже выволокла сына на улицу: - Слушай, делай так, как подсказывает тебе сердце. Ты хочешь его увидеть и помочь, - кивок был ей ответом, - тогда поспеши. - Дра, подожди! Из дверей дома выскочила Марта и всучила брату полусонного Гарри второго. Котёнок недовольно мяфкнул и шмыгнул за пазуху к хозяину. Юноша не стал вытаскивать котёнка, в Хогвартсе не запрещалось держать кошек. Чмокнув Марту в щёку и обняв мать, он тут же аппарировал к школе. Вышедшая за несколько мгновений до этого Вэнди ласково улыбнулась исчезающему племяннику: - Как думаешь, всё будет хорошо, - Нарцисса взглянула на неё с волнением. - Как сказал один бродяга, мы любим тех, о ком заботимся... *** Вещих снов не бывает. В этом всегда был уверен Драко Малфой, но всё же сон который он увидел в ночь Рождества, был почти вещим. Он увидел то, что происходило с дорогим ему человеком, и увидел правильно. От сна реальность отличалось лишь одним — теперь Драко мог дотронуться до стоящего у памятника победе Гарри. И именно это он и сделал, а именно повис на шее у Поттера как раз тогда, когда юноша оглянулся на звук шагов. Правда молчать он не мог и потому тихо шептал парню на ухо что- то о том, что волновался, что Гарри дурак, и что вообще нужно было его взять с собой в менор. В ответ Гарри просто стоял, боясь пошевелиться, боясь спугнуть это невероятное счастье, но тут вспомнился совет мадам Вайс «Делай то, что подсказывает тебе сердце». И Гарри тихонько, робко обнял блондина. Драко почувствовал, сердце тут же пропустило удар, забилось быстрее. Тишину нарушал только звук падения снежинок и стук их сердец. «Делай так, как подсказывает тебе сердце». «Я не хочу его бояться. Он нужен мне. Я...» - Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю. *** Поцелуи были нежными, робкими, светящимися чувствами двух юношей в Гриффиндорской спальне. Вряд ли Драко Малфой когда-либо думал, что то, о чём он мечтал на протяжении месяца, будет происходить в Гриффиндорской спальне, на кровати Гарри Поттера. Но сейчас им обоим было всё равно где. Главное как. И никто из них даже не думал, что во время раздевания Драко Малфоя может случиться то, что случилось. Когда Гарри расстёгивал пуговицы на пальто блондина, лежащего под ним на алом покрывале, раздалось недовольное «Мяр», и Гарри второй выскочил из под пальто парня, попутно царапнув Гарри руку острыми коготками, садясь около его головы и принимая самый злой вид, дабы отпугнуть злодея, покусившегося на его хозяина. - Ничего себе шуточки, - удивлённо протянул Гарри глядя на разодранную тыльную часть руки. - Это спец подогрев? Или пояс верности? Драко засмеялся, вслед за ним расхохотался и Гарри. Котёнок очень удивлённо смотрел то на одного, то на другого. Отсмеявшись Драко взял растерянного зверька в руку, а другой - взял за оцарапанную руку возлюбленного. Тыча сопротивляющегося котёнка в кровоточащую царапину, он приговаривал: - Нельзя так делать, нельзя, это друг. Наконец котёнок жалобно взвыл, на своём кошачьем прося прощения. Гарри остановил юношу: - Ладно тебе. Он больше не будет. Правда, ребёнок? Ты же тоже его любишь, да? Котёнок согласно мяукнул и аккуратно лизнул ранку, чуть замурчал и повернулся к хозяину. Жалобно-извиняющийся «Мяяаф.» стал достаточным аргументом в знак того, что зверёк всё понял и больше друга хозяина не обидит. Драко потрепал его по маленькой пушистой голове и аккуратно переложил ближе к подушке, дабы в пылу страсти не задавить несчастного «ребёнка». - Так, - заговорил он, поворачиваясь к Гарри и самостоятельно снимая пальто и водолазку, таким образом, оставаясь в одних брюках. - Ну и на чём нас прервали? - Лишил удовольствия, - обиженно буркнул Гарри, припадая к нежной шее, - Я так давно мечтал тебя раздеть, а ты... Остальное было не важно. Гарри медленно вылизывал солоновато-пряную кожу шеи, наслаждаясь давно желанным вкусом. Драко с каждой минутой пытки стонал всё громче. Руки уже нашли застёжку на толстовке, в которой Поттер и был на улице. Толстовка полетела куда то в сторону, в полёте сбив что- то с тумбочки, а следом уже в другую сторону полетела футболка. Гарри тем временем решил поиграть с тем, что во сне не редко было ключом к игриво сопротивляющемуся Драко. Язык осторожно коснулся соска, срывая с губ тяжело дышащего Драко тихий всхлип. Тонкие, нежные пальцы вцепились в плечи Гарри с невероятной силой, но и нежностью. Контраст оказался достаточно сильным, Гарри прижался к любимому всем телом, вылизывая второй сосок и пощипывая, крутя первый. Драко вскрикнул, колено осторожно нашло возбужденный пах и словно для проверки надавило. Гарри изогнулся, но стон был потерян в новом поцелуе. Языки сплелись в причудливом танце, не отпуская друг друга. Пользуясь первыми ощущениями Поттера, Драко быстро оказался сверху и начал быстро возвращать поцелуи, которые ещё помнило его тело. Игра с сосками ему удалась так же, как и Гарри. Каждое действие губ и языка Драко, срывающее стоны и всхлипы партнёра, сопровождалось раздеванием обоих до конца. Когда он, наконец, добрался до места назначения, он вдруг повернул назад, губы вновь начали доводить до истерики, а руки в этот момент гладили всё тело. И, наконец, добрались до ноющего члена. Этот стон был несравним ни с одним из тех, что за прошедший час сорвал Драко с этих губ. Поттер не стал отставать. Достаточно было рывка к нужному месту и прикосновения к головке, почти невесомого, чтобы Драко застонал так же. Обоим хватило нескольких движений в одном ритме, сопровождающихся длинным поцелуем, что бы получить желаемую разрядку. Упав на кровать и тяжело дыша, Драко прижался ближе к Гарри, вдыхая запах только что минувшего удовольствия. В зоне видимости оказалось кое-что очень аппетитное, и Драко сам не заметил, как тихо и как-то садистски шепнул: - Моё ушко... Гарри дёрнулся было, но в следующую секунду передумал. Ловкий, горячий язычок прошёлся вдоль ушной раковины, заглянул внутрь, а потом ровные зубки игриво потеребили мочку. А потом Драко кое-что заметил и произнёс не менее садистски, и как-то странно возбуждающе: - Поттер, ты что, снова возбуждён? И Гарри к своему стыду понял, что понял это только после того, как Малфой заметил. - Блин. Договорить ему не дали, заставив помолчать простым прикосновением пальца к губам. Правда, палец тут же попал в плен, но был сразу освобождён с тихим смешком владельца: - Это мне потребуется потом. А сейчас просто расслабься. И Гарри расслабился. А аккуратные пальцы заскользили к его члену, следуя по пятам за языком и губами, выписывающими нелепые фигуры на животе Поттера. Когда горячий язычок нежным касанием слизнул с головки смазку, Гарри не мог не поднять голову. И тогда ему показалось, что весь его мир сейчас уплывает по океану вон тех голубых глаз. Но стоило Малфою разорвать зрительный контакт, как голову Гарри мимоходом посетила странная мысль, что если он ещё раз это сейчас увидит, кончит без дополнительной помощи. Поэтому он откинулся на так и не расправленную кровать, поперёк коей они лежали, и закрыл глаза. Малфой краем глаза продолжал посматривать на Гарри, но теперь всё внимание уделил его члену. Пальцы осторожно пробежались по стволу, едва касаясь его, а губы в этот момент сомкнулись на головке. Откуда-то сверху раздался стон. Пальцы усилили нажатие, губы чуть сжались и сползли вниз. Затем ещё раз, с каждым разом стоны усиливались, наконец, Драко взял всего Поттера, от основания до головки. Попытка сделать глотательное движение принесла плоды в виде вскрика, донёсшегося сверху. Драко освободил его из плена и тут же взял вновь до середины, затем снова, ускоряя движения и наращивая темп. Гарри уже стонал, не останавливаясь, и судорожно цеплялся за платиновые волосы, причиняя этим ощутимую боль, которая, впрочем, не сильно мешала, а скорее помогала ускорить процесс. Наконец, всё кончилось. Гарри с криком излился в рот Драко и тут же, резко поднявшись, потянул блондина на себя. Вкус собственной спермы ударил по вкусовым рецепторам, запах желания партнёра уничтожил остатки здравого смысла, и Гарри просто откинулся назад тихо, почти умоляюще произнося: - Драко, возьми меня. Драко победно улыбнулся и осторожно поднёс пальцы ко рту Поттера, но у того было другое мнение. Гарри заставил Драко сесть на колени на кровати, а сам подполз ближе и осторожно коснулся колом стоящего члена поцелуем. Драко сипло вдохнул, а брюнет у его ног сразу вобрал в себя весь член, обильно смачивая его единственной имеющейся в их распоряжении смазкой. Сделав пару движений вверх-вниз и лизнув головку, он откинулся назад, раздвигая ноги в приглашающем жесте. Драко осторожно коснулся расслабленного колечка мышц и тихо спросил, заглядывая в мутные зелёные глаза: - Ты не боишься? - Это ведь ты. Ты не сделаешь мне больно. Драко ласково улыбнулся и поцеловал уже мягкие и послушные губы. Головка его члена тем временем ткнулась в девственное отверстие. Первое движение, второе, на третьем сантиметре Гарри скрипнул зубами. Драко постарался поменять угол и продолжил медленно продвигаться вперёд. В какой-то момент Гарри всё же вскрикнул от боли. - Потерпи. Родной мой, любимый, потерпи немного. Драко возобновил ласки и поцелуи везде, где мог дотянуться, продолжая погружаться внутрь, и, наконец, тело под ним содрогнулось. Это была не боль — удовольствие. Даже нет, нельзя было описать то, что они начали чувствовать. Гарри, всхлипнув, выгнулся, стараясь открыться глубже, дать больше простора для действий. Драко двигался уже быстрее, подгоняя свой ритм под ритм партнёра. Не давая рукам бездействовать, он схватил уже вновь напряжённый член возлюбленного. И в какой-то момент всё кончилось, оборвалось и затерялось в огне какого-то дикого восторга. Крик двух действительно любящих друг друга людей медленно стихал в коридорах пространства и времени, а Гарри Поттер и Драко Малфой тесно прижались друг к другу и улыбались.