Легенда о проклятых кораблях и их капитанах

- Дармоед, только жрать тебе подавай, - злобно ворчала у печки бабка, почти швыряя в нее горшок с жидкой рыбной похлебкой. Анис привычно уже пропускал ее ворчание мимо ушей. Раньше оно его больно задевало, потому что было несправедливо: он работал наравне со взрослыми, хотя ему было только десять. Сейчас, пять лет спустя, он относился к ворчанию вырастившей его бабки, маминой матери, как к шуму моря за стенами дома. Пусть хоть такая - злая, вечно зудящая, попрекающая куском хлеба, но у него была хотя бы она. А куда бы он подался после смерти родителей, не будь ее? В сиротский приют? Говорят, там куда хуже, да и как бы еще добирался из Маррао в город? - Не зудите, Атана-ано. Сейчас поем и пойду в море. - Шторм скоро, - не меняя интонаций, затянула новую песню бабка, - если и тебя, беспутя, море примет, кто меня, старую, кормить будет, кто похоронит? Анис снова отрешился от ее причитаний, думая, что перед штормом рыбы всегда больше всего у Белой банки, и местные, трусы, боятся туда идти, а если он поторопится, есть шанс, что вернется еще до удара стихии и с богатым уловом. Доел и вышел, молча поблагодарив за пищу поклоном. Взял с крюка в узких темных сенях шторм-плащ и перчатки, сети и парус уже ждали в лодке. Старуха, заткнувшаяся сразу же, стоило ему выйти, сотворила ему вслед оберегающий знак Морской Матери и забормотала молитву. Ох, и бедовая же головушка у ее внука. Охрани и спаси его Богиня! Море сегодня отчего-то особенно темнело, ветер был ледяным, швырял не капли воды - сразу соль. Не к добру такое. Так же было много лет назад, когда полностью смыло маленькую деревушку, одним ударом моря снесло и постройки и людей, вылизало начисто берег. Старая Атана уже почти собралась идти и уговаривать внука не выходить в море, но глянула в окно и покачала головой: не успела, дура, еще б дольше раздумывала. Узкая лодочка уже мелькала в свинцово-серых волнах, уходя все дальше от берега. Анис и не ощущал холода: работа на веслах разогрела кровь. Лодчонка ходко шла все дальше от берега, он правил к высоким белым скалам, взмывающим над морем на головокружительную высоту. За ними начиналась Белая Банка. Говорили, что место там нехорошее, проклятое. В чем его проклятье - сказать не могли, просто не ходили туда, боялись чего-то. Анис скинул в воду оплетенный крепким канатом булыжник, используемый им вместо якоря, аккуратно взял свернутую по-особому сеть. Сворачивать ее так, чтобы она сама ровно развернулась и легла в воду, его научил дед Товис, пока он был жив, бабка не зудела так. Но потеря дочери и зятя подкосила его сильнее, чем можно было предполагать. Юноша проследил, как опускается сеть, оставляя на поверхности только буйки из раскрашенных рыбьих пузырей. Здесь, у Белой, волнение было поменьше, видимо, потому и шла сюда рыба переждать шторм. Потемнело вокруг как-то особенно быстро, словно разом опустилась ночь. Взвыл ветер, налетел, погнал высокие волны. Анис, успевший вытащить сеть только один раз, но с достаточно богатым уловом, только ахнул, когда лопнул канат, и его лодку, лишь чудом не жахнув о камни Белой Банки, понесло в открытое море. Он схватился за весла, но очередная волна, играючи, переломила весло пополам. По чести сказать, весло-то было старое, наверняка, древоточцы поели. Но легче от этого Анису не стало. Он пытался править оставшимся веслом, держа лодку носом к волнам, и мог лишь беспомощно наблюдать, как стремительно удаляются белые скалы. Море веселилось, играя нежданной добычей, кидало ее из стороны в сторону. Черное небо то и дело прорезали вспышки молний, окунавшихся в волны. Анис посмотрел, как стремительно наполняется водой его лодчонка, бросил весло и принялся вычерпывать деревянным ковшом воду. А потому внезапно возникший из мглы и волн борт корабля, зацепивший лодку лишь вскользь, и только поэтому не потопивший ее окончательно, так и не увидел: от удара его бросило вперед, головой в просмоленный борт, и юноша потерял сознание. - Человек за бортом! - Человек? Хм, любопытно, как он тут оказался. Отдай мне его, это не твоя добыча. Аниса подняли волны, схлынули, оставляя его в руках подбежавших матросов. - Несите в мою каюту. И лодку поднимите на борт. Анис ничего этого не слышал, пребывая в беспамятстве. Из глубокой ссадины на виске шла кровь, и чужие, тонкие и длинные пальцы, ухоженные, словно у аристократа, коснулись алых капель, смешивающихся с дождем и морской водой, отвели от лица юноши спутанные золотистые волосы. - Красив. Юношу отнесли в каюту капитана, корабль погрузился в странную тишину. Словно бы вокруг него не бушевал невиданной силы шторм! Паруса его были зарифлены и спущены, команда молча растворилась в тенях. Корабль будто держался в оке бури, хотя волны перехлестывали через его борта, окатывая палубу соленой пеной. - Очнись, мальчик, пора приходить в себя, - Аниса погладили по волосам. Юноша тихо застонал, приоткрыл глаза. Жутко болела голова. Он повел глазами по сторонам, не понимая, где оказался. В свете горящих в пятирогом шандале свечей блестела позолота, начищенная медь и полированное темное дерево. - Не пытайся сразу подняться, просто лежи. Ты сильно ударился головой. Над ним склонялся потрясающей красоты мужчина, похожий на ожившую сказку. Длинные черные волосы с синим отблеском, яркие аквамариновые глаза. Он был красив, но что-то в нем было такое, нечеловеческое. - А лодка? - Анис облизал пересохшие губы, поморщившись от соленой горечи. И спохватился: - Вы спасли меня, ано! Спасибо вам. - Лодка разбила борт о мой корабль, но я заплачу тебе за нее, мне тоже следовало смотреть по сторонам, а не зевать на мостике. Анис смотрел на него, и почему-то никак не мог отвести взгляд от удивительных, ярких и переливчатых, словно море в солнечный день, глаз. Смысл слов капитана странного корабля ускользал от него, будто размытый морской водой. - Как тебя зовут, прекраснейшее создание рода людей? - Анис, ано. - Мое имя Льдарис. Будем знакомы. Анис улыбнулся, больше странному, непривычному имени. Льдарис? Как у вельмож с Красной Горы, прямо. - Как ты очутился здесь, так далеко от берегов, где живут люди? - Вышел ловить рыбу к Белой Банке. Шторм налетел слишком быстро, и меня унесло в море, - чуть пожал плечами юноша. - А насколько далеко, ано? - До ближайшего берега идти с неделю. Вот тут сердце у Аниса и екнуло. - Как - неделю? Не может быть! Разве такое возможно? - Ничего, мой корабль дойдет намного быстрее, не волнуйся, - пальцы Льдариса гладили Аниса по щеке, лаская. Юноша прикрыл глаза и позволил себе отдаться этой нехитрой ласке, наслаждаясь нежными прикосновениями. Как же давно он не чувствовал ничего подобного! Наверное, с того момента, как мама в последний раз расчесывала ему волосы и заплетала косу, говоря, что нет никого красивее ее сына. - Ты прекраснее, чем солнечный луч во льдах севера. Анис усмехнулся: - Вы льстите мне, ано. Или давно не смотрелись в зеркало. Я не видел таких красивых людей, как вы, никогда в жизни. Льдарис склонился, так близко, что их губы разделял лишь один вздох. Анису показалось, что он утонул в его глазах, словно в теплой воде, и губы его сами приоткрылись, будто в надежде на поцелуй. И его ему подарили, нежный, головокружительный. Это было какое-то наваждение, иначе отчего бы Анис не смутился и не оттолкнул мужчину, сорвавшего с его губ первый в его жизни поцелуй? Отчего принимал он все, как должное, не противясь, когда чужие руки потянули прочь укрывающее его одеяло, и оказалось, что под ним юноша обнажен? И когда Льдарис скользнул на постель, уже успев сам обнажиться, Анис и не подумал смущаться – отчего? Он послушно льнул к чужим рукам, только сладко постанывал, теряя голову от невозможных, сумасшедших ощущений, которые они будили в его теле. Лишь всхлипнул, когда осторожно, но неумолимо раздвинув его бедра, Льдарис вторгся в заласканное тело, заставляя Аниса прикусить губу и выгнуться на постели под капитаном. А потом его увлекло за собой теплое ласковое море, закачало, закружило, трогая кожу. И швырнуло куда-то в сияющую бездну, наигравшись. - Ой, внуче-е-е-ек, ой, горемычный ты мо-о-о-ой! Анис с трудом пришел в себя, поморщился, слыша надрывный вой бабки. Голова и без того болела, будто он ею в скалу с размаху влепился. Спину холодил мокрый песок, висок жгло и щипало. Он открыл глаза, и старая Атана замолчала, как отрезало. Потом бросилась обнимать и отвешивать оплеухи, стараясь не попасть по разбитому виску. Он поднял руку, отстранить ее, на безымянном пальце ярко блеснул крупный овальный камень цвета пронизанной солнцем морской воды, заключенный в изысканно-простую оправу из белого золота. - Куда ж ты пропал-то? Думала, уже приняло тебя море! А это что еще такое? Анис и сам с немалым удивлением рассматривал перстень, сидевший на его пальце, как влитой. А потом вспомнил, как очнулся на борту какого-то корабля, и его капитана, чьи глаза так напоминали цветом этот камень, и его поцелуи и ласки, забравшие невинность Аниса. - Это? Дар, Атана-ано. От Белой Банки меня отнесло в открытое море, и меня подобрал корабль. Капитан сказал, что моя лодка разбилась о борт... - Да вот же она, целехонька, и улов... Ой, Морская Мать, обереги, никак, с проклятой «Девой Ларин» ты повстречался! - С кем? Бабка не отвечала, причитала, молилась. Анису надоело слушать ее кликушеские вопли, спина окончательно замерзла, и он осторожно, потихоньку поднялся, опираясь на борт своей лодки. Она и в самом деле оказалась цела, на правом борте выделялась свежим деревом заплата, в лодке лежали новенькие весла, чужая корзина с уловом и аккуратно сложенная сеть. А под ней - кожаный кошель с серебром. - Пропал парень, пропал. Скажи хоть, что в глаза морской твари не смотрел, в зенки эти бесстыжие? - Объяснили бы толком, что случилось, - буркнул Анис, поднимая корзину и неся ее к дому. Кошель он предусмотрительно трогать не стал, спрятал под сеть. Была у него мечта - отправиться учиться в Красную Гору, стать моряком и обойти весь свет на корабле под вымпелом с золотыми чайками. - Бежать тебе надо подальше от моря, раз повстречался с кораблем проклятым, теперь от тебя капитан не отступится, преследовать будет, пока на дно морское не утащит. Ищет он себе зазнобу по сердцу среди живых, а как найдет, дает сроку попрощаться и приходит, за собой тянет. - Чушь и глупости, бабушка, - хмыкнул юноша, ловко потроша рыбу и складывая ее в бочку. Соли осталось мало, но это не беда. У моря соли не добудет только ленивый, а он не из таковских. - Чушь и глупости. Ну какое дело благородному капитану до бедного рыбака? А что кольцо подарил - так сам же сказал, за лодку заплатит. Вот и заплатил безделушкой с барского плеча. Или с руки уж. - Черный корабль у него, как сама ночь черный, ни звука не слыхать, команды не видать. А капитан сам человек - не человек, а глаза у него - как волны морские. Сказывала мне прабабка, а той ее бабка. - Обычный был корабль, - пожал плечами Анис. Не говорить же бабке, что он его и не видел снаружи, только капитанскую каюту. - И капитан обычный, просто смазливый, как аристократ, редко такие среди морских волков попадаются. А люди какой только чуши не выдумают, лишь бы очернить. - Ну сам смотри, коль жить надоело. Мой-то срок к концу подошел, не завтра, так послезавтра уйду. Анис только рассмеялся: - Атана-ано, ну, не говорите ж вы глупостей! Вы у меня еще крепкая, на моей свадьбе попируете и правнуков понянчите. - Не будет у меня правнуков, коль на внука капитан Льдарис глаза свои положил. Юношу в озноб кинуло. - Льдарис? Что за имя-то такое странное? - С севера он, живет там в водах морских, не по нраву ему теплые течения. - Вот и еще одно несоответствие, бабушка, - рассмеялся Анис, дочищая рыбу. – Море-то у нас теплое, как же его сюда занести могло? - Вот уж чего не знаю, а только я сама из деревни той, что Льдарис в море смыл, прогневался за то, что соседка моя сбежала, в жены ему не далась. - Ну и дура, - чуть слышно прошептал Анис, на щеках то и дело вспыхивал румянец, стоило вспомнить поцелуи и ласки капитана «Девы Ларин». И уже громко спросил: - А почему корабль такое имя носит? - В честь матери его, девы морской, Ларин. Анис кивнул, промыл нож и руки, укупорил бочонок с рыбой и пошел развешивать на просушку сеть. Стоило бы, конечно, снова выйти на промысел, но для начала - как следует просмолить лодку. Но Анис все же задумался: неужто ж бабка правду говорит? И капитан во льдах севера спит, из моря выходит? Он был здравомыслящим молодым человеком, хоть и вырос среди суеверных рыбаков. Но дед говорил, что верить в первую очередь надо своим чувствам, а потом уж - людской молве. А Льдарис ему совсем не показался жестоким или злым. И не утащил на дно. Не обидел никак. А невинность... Ну и черти с ней морские, чай, он не девица, в подоле не принесет, бесчестьем не покроется. Тем более что Льдарис оказался просто великолепен в любви. Пусть у Аниса и не было вовсе никакого опыта до него. Да и после него такого опыта уж точно не будет. А может, капитан его еще и отыщет? Анис хмыкнул: нет, не стоит питать напрасных надежд. К тому же, что его искать? Белая Банка на южном побережье Сарийского моря только одна, капитан сам доставил его сюда, хотел бы - найти не проблема. - Перстень сними, душа бесстыжая, - заворчала бабка. Перстень не снимался. Ни с маслом, ни с мылом, ни с прокрутом. И сидел же вроде бы не так, чтобы и плотно, по фаланге до косточки доходил свободно, а дальше - никак. - Руку обмотай. И никому перстень не показывай, а то в море скинут. И в доме приберись, оглоед! Анис только пожал плечами и сделал, как бабка сказала: в три оборота навязал на палец кусок ветоши, закрывая перстень. И взялся за повседневную, рутинную работу: наносить от родника воды, вымыть полы, протереть лавки, наточить ножи, натаскать из моря, из чистой песчаной бухточки, воды, поставить в большом медном казане кипятиться на разложенном во дворе камельке. Соль сама себя не выпарит. Бабка хлопотала по хозяйству, готовила. Причем разом человек на десять. Отскоблила стол, расставила тарелки. - У нас что, гости будут? - удивился Анис, когда зашел, наконец, в дом, мечтая о кружке горячего травяного отвара, смочить пересохшие от соли губы. - Будут, еще как будут. Дом брось, пускай селятся, кому надо. А сам иди отсюда, - бабка повязывала серебряные долгие косы синей лентой. - Бабушка? Вы что такое говорите? - не понимал юноша, рассматривая приготовления. Налил себе воды из кувшина, раздумывая, не помешалась ли старуха Атана? - Море зовет, пора мне. - Глупости, бабушка, - перепугался Анис, ему вдруг представилось, что останется он совсем один, и даже радужная мечта отправиться в столицу меркла. - Ну, что на вас нашло, Атана-ано? - Возьми у меня в сундуке все, что найдешь. И ступай в столицу, там тебе место сыщется, - бабка даже клюку брать не стала, так из дома вышла. Остолбеневший Анис не сразу кинулся за ней, а когда выскочил из дома, бабка, и по двору-то ходившая с трудом, уже была далеко на Полосатой косе, клином вдававшейся в море. Юноша бросился следом. Но не успел, когда добежал, она уже отдала душу морю. Все, что осталось Анису - это идти в деревню, сообщить о смерти старухи. Но прежде чем идти туда, он вернулся домой и влез в сундук, на котором бабка спала, запрещая ему даже приближаться к огромному дубовому чудищу, окованному позеленевшими медными уголками. Внутри лежала только одна вещь - шкатулка из черного дерева, наполненная серебром. И ее он вытряхнул в кошель, подаренный капитаном Льдарисом, а тот припрятал в укромном местечке, не понаслышке зная, что налетят-набегут кумушки, которые старую Атану при жизни знать не хотели. Так и случилось. Когда помянули бабку и разошлись, пропали из дому посеребренная ложка да солонка с крышкой из чеканного серебра - дед сам чеканил из монеты. Растащили кумушки и полотенца вышитые, и простыни, бабкой внуку к свадьбе заготовленные, без зазрения совести унесли, не особенно и прячась. Только одну простыню и оставили, хоть и лежала на самом видном месте, словно кто от нее отвел глаза всем. Была она белоснежная такая, с синими волнами. Анис удивился: он ее прежде никогда не видел. Развернул беленое полотно, провел рукой по вышивке по краю. Бабка была искусна в вышивании, а уж какие кружева плела - никому не сравниться было. Кружева тоже унесли, все катушки с навитыми на них нитями и готовыми кусками. Ну, что ж, так тому и быть. Ночь Анис переночевал в отчем доме, теперь пустом и гулком, утром отнес засоленную рыбу в деревню, на рынок, продал по дешевке. Вернулся домой, собрал в котомку все, что было: две рубахи, штаны запасные, сапоги новые, не ношеные, опять же, на свадьбу им береженые, простынь зачем-то прихватил, да еды в узелок. Сети сложил в сарай, лодку туда же отволок, серебро в пояс зашил, дверь колышком припер и отправился на Красногорский тракт. Раз бабка велела уходить, видимо, знала что-то. Да и толку оставаться в селении, когда в жизни появилась возможность исполнить мечту? Он не обольщался: опытным путешественником его назвать было тяжело, да и попросту невозможно. Нигде дальше Маррао за эти пять лет он не был, а что там, в Красной Горе, уже давно позабыл. Помнил лишь, что к Военно-Морской Академии нужно идти по Адмиралтейской улице. Но могло же статься так, что он доберется, его примут? Ему повезло. Или же хранили его молитвы бабки? Или Морская Мать и вдали от моря бережет детей своих? В шести верстах от Маррао его нагнал купеческий караван, не побрезговали подвезти юношу. Не за просто так, конечно: кроме рыбацкого дела, Анис и с коротким луком неплохо управлялся, а птицы здесь, недалеко от побережья и лиманов, было видимо-невидимо, так что за день юноша успевал обеспечить весь караван дичью. - Может, пойдешь добытчиком ко мне в караван? - подмигивал купец. - Я бы с радостью, ано, - усмехался Анис, - но моя дорога иная, морем спрядена и в море меня снова уведет. Еду я учиться в Красную Гору. Как отец, стать капитаном одного из королевских фрегатов. - Ну, вижу, парень ты хороший, верю, что еще повезешь меня на торговце за дальние моря. - Ваши слова, ано, да Морской Матери в уши, - покивал Анис. До столицы они добрались быстрее, чем он даже мог рассчитывать: всего лишь за неделю. И все деньги остались целы, что было для него неслыханной удачей. Ведь в столице ему предстояло снять комнатку и попытаться пройти вступительные экзамены. Купец ему даже пару монет накинул за успешную добычу дичи для каравана. А город оказался куда больше и суетливее, чем ему, малышу, помнилось. И неприветливее, и шумнее. И дороже, чем хотелось бы. - Четыре серебряные монеты, мальчик. - В день? - неверяще переспросил Анис содержательницу доходного дома на самой окраине, почти в трущобах. - Конечно. Плати. Юноша развел руками: если он будет платить такие деньги за жилье, всех его наличных хватит от силы на пару недель, а ведь еще нужно и питаться чем-то! - Или выметайся, мне-то все равно. Он развернулся и отправился дальше. Солнце, в начале его блужданий по городу стоявшее высоко, уже почти спряталось за гору, давшую городу имя, на ней располагалась королевская резиденция. Внизу же, в припортовом районе, было уже по-настоящему темно. Улицы здесь были полны народу даже вечером. Правда, выглядел этот народ довольно угрожающе. Не то, чтобы Анис боялся, но тряпицу с пальца с перстнем предусмотрительно не снимал, и идти старался так, чтобы внимания к себе не привлекать. И все равно привлек: слишком чистенькой, хоть и поношенной одеждой, открытым лицом и, что греха таить, смазливой внешностью. Статью Анис пошел не в отца-капитана, что иногда несказанно печалило его, а в мать, а та… В кого у Атаны, бывшей кряжистой, как вынесенный волнами ствол, и у Товиса, мощного и широкоплечего, как и все рыбаки, удалась Малика, Анисова мать, судачили все кумушки на деревне. Была она высока, стройна, как тростина, гордо несла голову, отягощенную яркими, как самое чистое золото, волосами, гуще и длиннее которых не было на побережье. - Эй, мальчишка, а ну-ка иди сюда, - поманили его, ухмыляясь. Анис настороженно зыркнул по сторонам, но улица обезлюдела в считанные мгновения, словно по волшебству. Остались лишь эти трое: пестро и ярко разодетый здоровяк с черной повязкой через левый глаз, и двое его прихлебал, чуть скромнее одетых, но с не менее разбойничьими рожами. - Иди сюда, ты же не думаешь, что такому красавчику долго позволят гулять одному? - Это почему бы вдруг? - насупился Анис, нащупал пальцами рукоять спрятанного в рукаве рыбацкого ножа. Драться он умел, все рыбацкие дети это умеют, иначе никак. - А сейчас мы тебе объясним, - масляно заулыбался здоровяк. Юноша здраво рассудил, что против троих здоровых и чуть навеселе мужчин он и пяти минут не выстоит, развернулся и метнулся прочь, вверх по улице, в более благополучную часть города. Гнали его весело, с присвистом. И эти улицы они знали лучше, зажали в переулке, вынырнув с боковой улицы. Анис оскалился волчонком, нож серебристой рыбкой вынырнул из рукава, запорхал меж пальцев. - Ну, кто первый на плавник? Подходи! Обидно было до слез: вот тебе и выучился, вот и стал капитаном. Порежут сейчас, а еще того хуже - изнасилуют сами и продадут в бордель. - Какой норовистый, ты смотри-ка, - развеселился здоровяк. В глаза Анису ударил яркий лучик. Он мысленно застонал: о, нет, потерял тряпицу, теперь они точно не отстанут прежде, чем отберут перстень капитана Льдариса! А он ведь не снимается... Значит, отрежут с пальцем вместе. Он даже не подумал, с чего бы это камню в перстне так ярко сиять в темном переулке, где света - только от луны, да и та за облака спряталась. Троица почему-то притихла, уставившись на перстень. - Ты это... Того... - подал голос здоровяк. - Может, тебя проводить, чтобы никто не обидел? Анис замер, не понимая, что произошло. Но внутри как взыграло, он задрал голову, выпрямился. - Проводить, туда, где по четыре монеты за ночь не дерут. - Сейчас. Ты уж не держи зла, сразу бы показался, мы бы и гонять не стали. - Я не милостями сюда торговать приехал, - огрызнулся юноша, все еще настороженный, как снаряженный к выстрелу лук. Проводили его до какой-то таверны, из которой неслись пьяный рев, песни, выкрики. Однако стоило здоровяку шепнуть пару слов трактирщику, а тому сделать какой-то знак, все стихло, посетители потянулись прочь. - Ну вот, тут и пристать советую. Место хорошее, никто обижать не станет. А если что не так, так дядька Сахем мигом все разъяснит. - Благодарю, - кивнул Анис так, словно в его жилах текла как минимум княжеская кровь. Впрочем, кто бы поручился, что его отец, капитан Марис Аттон не был бастардом какой-нибудь знатной дамочки? Приютским не говорят, в шелковых пеленках их на крыльцо подкинули или в рубище. И, когда соратники одноглазого вышли, окликнул его: - Эй, а зовут-то тебя как? - Итон Одноглазый. Я с корабля «Дева Кария», если что, покличь, приду. - Итон, - что дернуло Аниса за язык, он не знал, но все равно спросил: - А «Дева Ларин» давно в здешних водах появлялась? - Да день как ушла отсюда, неужто сам не знаешь, раз его кольцо носишь? - Нет, - опечалился Анис. - Но я не за ней сюда ехал, а учиться. В Академию поступить хочу. - Ну, так тебе повезло, там как раз принимать начали, юнцов съехалось - со всей страны. - Вот и отлично. Завтра же пойду и посмотрю, что к чему и как, - кивнул юноша. Тут и хозяин подоспел, предложил ужин и комнату. И на то, и на другое Анис согласился с превеликой радостью, тем более что за оба удовольствия старик Сахем запросил только по два медяка. Итон ушел, Аниса проводили наверх, в маленькую каморку, тесную, но чистую. И с неплохой кроватью. Анис, не избалованный роскошью, прямо восхитился. Дома кровать была: широкая и высокая, пока был жив дед, они с бабкой спали на ней. Но потом бабка перебралась спать на широкий сундук, а Анис все пять лет в ее доме спал на лавке у печи. Сейчас же, скинув пропыленную и пропотевшую одежду и ополоснувшись в тазу, он лег на жесткий, набитый сеном матрас, словно на пуховую перину, и уснул мгновенно. Разбудили его гул голосов внизу в таверне и вопли чаек над морем и портом, долетавшие даже сюда. Юноша вскочил, умылся холодной водой и выглянул в узкое оконце. Таверна стояла на высоком конце извилистой портовой улочки, и из его окна было видно море и почти весь внутренний рейд, лес мачт, перевитых, как лианами, такелажем, входящие в бухту по высокой приливной воде корабли, лавирующие меж их вздымающимися бортами лодчонки торговцев и карго. Судя по солнцу, было раннее утро, и он не проспал утренний колокол. Завтрак ему подали сытный: пышную кашу с волокнами мяса, и даже кусок какого-то водянистого зеленого овоща. Хватило бы и воды с куском лепешки, но отказываться Анис, естественно, не стал. Умял все, выложил на стойку серебряную монету из кошеля Льдариса. - Комнату снимаю надолго, любезный хозяин. - Придержу ее за тобой, малец. - Я Анис, - юноша протянул ему руку, берилл в кольце словно подмигнул трактирщику. - Сахем, - руку бережно пожали. - Очень рад знакомству, - Анис кивнул, осмотрелся, но знакомых лиц не было, и он отправился к Академии. На подходе было множество парней примерно его возраста, даже чуть младше. А Анис пытался вспомнить все, чему его учил отец и нанимаемые им учителя. Он ведь умел писать и читать, и неплохо, но пять лет в деревне, когда не то, что книг, даже строчки печатной в глаза не видел... И не писал уже сколько? А вдруг провалится, опозорится. Но долго бояться ему не дали, к ним вышел какой-то сухонький старичок. - Молодые люди. Голос у говорящего был тихим, но таким, что все примолкли. Анис смотрел во все глаза и внимательно слушал, что скажет им уже тридцать лет бессменный ректор Академии, каперанг Мариенис Лавейр. Отец о нем отзывался очень тепло, это он помнил. - Я очень рад, что наша Академия сегодня принимает под своей крышей такое число соискателей. Не все из вас окажутся в ее стенах через неделю, но отчаиваться не стоит. Прошу пройти за нашими преподавателями, они покажут вам аудитории для первого экзамена. Среди тех, кто пришел и приехал сегодня поступать, были и дети моряков, и вторые-третьи сыновья землевладельцев, избравшие военную карьеру, а не духовное служение, попадались и такие, как он, бедно одетые парни, наверняка, из рыбацких деревень, раскиданных по всему Альвионскому архипелагу, составлявшему большую часть земель королевства Альвион. - Ваша группа будет в седьмой аудитории, - весело окликнула их женщина в белой мантии. - Меня зовите Сария-ано. Добро пожаловать. Абитуриенты вразнобой поздоровались, последовали за ней. Анис сходу выбрал себе место за первым длинным, выгнутым полукругом столом аудитории. Столы в ней поднимались амфитеатром, окружая расположенное на небольшом возвышении место лектора, за спиной которого располагалась каменная доска, черная, матовая и даже на вид шершавая. - Садитесь, располагайтесь. Письменные принадлежности перед вами. Я буду вам диктовать текст. Анис с трудом подавил панику, взял в руку перо. Привыкшие к снастям пальцы держали его неловко, пачкались чернилами. Текст был легкий, про море и солнце, диктовала его женщина неспешно. Юноша писал, старательно, прикусив от усердия кончик языка и не глядя по сторонам. И даже удивился, когда текст закончился. - Теперь проверьте написанное, пять минут на это, - Сария-ано выставила на кафедру перед собой небольшие песочные часы, перевернула их. Анис взялся перечитывать написанное, пламенея ушами от того, насколько неровным был почерк, почти нечитаемый, буквицы разбегались кто куда, строки были кривыми и косыми. - Сдаем тексты. Анис положил свой листок, выведя в уголке имя и фамилию, в кучу других, краем глаза отметив чей-то безупречный лист, написанный, словно под разлинованную кальку, и без единой помарки. Вздохнул: если бы он продолжал учиться, сейчас мог бы писать так же. У отца был прекрасный почерк. Женщина подняла руки ладонями вверх, листы закружились, некоторые из них вспыхивали алым светом и сгорали. - Те из вас, кто получит обратно свой текст, проходят на следующий экзамен. Остальные могут попытать счастья на следующий год. Анис вздохнул и понурился. Наверное, придется возвращаться домой, снова ловить рыбу. Или наняться юнгой на один из торговых кораблей? Он не поверил своим глазам, когда перед ним легко опустился его лист. Даже потрогал его, опасаясь, что тот рассыплется пеплом. - Вы все молодцы, просто некоторым из вас нужно немного подтянуть грамотность. Женщина обвела взглядом лица абитуриентов, улыбнулась и кивнула: - Те, кто выбыл, прошу за мной. Остальные остаются здесь, ожидайте профессора Уденталя, он даст вам несколько математических задач. Анис мысленно застонал, вот с математикой он никогда не дружил. Нет, сложить и вычесть он мог, это не сложно. Но дальше... Предположим, он и умножить сумеет, если в столбец. Разделить еще, что попроще. А вдруг дадут что-то совсем сложное? Но он хотя бы попытается. Попытка, как говорится, не пытка. Если он сбежит отсюда, не испытав себя, он будет последним трусом. - Добрый день, - профессор был красивым и улыбчивым. - Вот ваши задания, прошу, решайте. Ничего не бойтесь, мы никого не скармливаем кракену... Ну, на вступительных экзаменах точно. Чем-то профессор напомнил ему капитана Льдариса. Стоило подумать о нем, как Анис успокоился и смог сосредоточиться на заданиях. К его удивлению, они были простыми. Не все, конечно, над последней задачей пришлось поломать голову. Ответ он успел вписать как раз по хлопку профессора. - Сдаем листки, молодые люди. Проверка была такой же - пепел, возвращенные листы. Перед Анисом листок лег одним из последних, видимо, профессор или магия, проверявшая листы, усомнились, стоит ли ему давать шанс. Однако он прошел, это наполняло душу радостью. - Прекрасно, молодые люди, - профессор Уденталь улыбнулся и кивнул. – Не прошедших экзамен прошу идти со мной. Анис задумался, а что ждет его теперь. Долго думать не пришлось: за ними в аудиторию явился совсем не похожий на профессора детина, на которого, вероятно, и мантии не нашлось. Он был в простых матросских брюках и белой рубахе, в распахнутом вороте которой виднелась покрытая рыжим волосом широченная грудь. Один кулак здоровяка был, пожалуй, размером сравним с головой десятилетнего ребенка. От его густого, сочного баса задрожали стекла в переплетах рам. - Ну, что, салажата, построились в колонну по два - и за мной. Бумажонки марать умеют все, а вот физическая подготовка, гляжу, хромает на все четыре. Анису в пару достался какой-то донельзя нервничающий паренек, все время кусающий губы. - Эй, спокойнее. Он же нас не съест? - попытался приободрить его юноша. - Это будет таким позором, если я провалюсь. - Почему? Ты уже прошел два испытания, как-никак. - Да, но читать и писать... этого мало, чтобы стать капитаном. - Нужна еще уверенность в себе, так говорил отец, - усмехнулся Анис. - Не дрейфь, прорвемся. - Да, я должен. Потому что я так хочу свой корабль. - Анис, - протянул ему руку юноша. - Анис Аттон. - Анемон, ну, у меня нету имени. Меня так назвали однажды, вот. - Приютский, что ли? Не беда, отец себе тоже сам фамилию придумал. - Ага, приютский. - Так! А ну все на меня уставились! Они и не заметили, как пришли на внутренний двор Академии, где располагалось небольшое тренировочное поле. - Скидывайте свои камзолы, чулки и ботинки. Кто без чулков - закатывайте брючины до колен. Сейчас будете бежать десять кругов по полю, потом - пятьдесят жимов, столько же подтягиваний и канат, - рыжий здоровяк указал рукой на закрепленные на высоченной мачте два каната. Та была в самом деле высотой с настоящую мачту, гладкая, полированная и окрашенная золотистым, уже чуть облезлым лаком. Анемон тихо ойкнул. - Быстрее! - рявкнул рыжий. Все зашевелились, от кучки аристократов, явившихся в чистеньких одеждах и драгоценностях, послышался недовольный ропот: скамей на поле было не предусмотрено, так что одежду пришлось класть прямо на траву. Анис стащил сапоги, подвернул брюки и, подумав, снял рубаху. После бега она, скорее всего, будет мокрой, хоть отжимай. Так пусть лучше останется сухой. Он уложил ее, аккуратно свернув, на голенища сапог. Анемон аккуратно сложил и положил на траву свою рубаху, удивительно чистую и почти новую, странно выглядевшую рядом с босыми ногами и ветхими штанами. Анис внимательно осмотрел его, оценивая силы своего визави. Анемон выглядел очень хрупким, однако глаза горели огнем решимости перегнать, обогнать. Рядом с ним сам Анис, не самой мужественной наружности, казался мускулистым и крупным. Впрочем, Анемон только на первый взгляд выглядел мелким и слабым. Анис приметил, как под загорелой кожей проявляются юношеские мышцы, особенно явные на икрах и обтянутых ветхим полотном бедрах, кивнул себе мысленно: этот сможет. - Пошли! - взревел преподаватель, или кем он там был. И они побежали, пропуская вперед жаждущих покрасоваться глупцов и экономя дыхание. Не сговариваясь, держались вместе. Пробежку одолели более или менее все, никто не свалился. А вот дальше стало намного сложнее. Рыжий, зверствуя, только-только дал им время успокоить дыхание, и то не до конца, заставил плюхнуться на траву и отжиматься, ведя счет. - Плохо... двадцать четыре... дохляки, не быть вам даже корабельными шлюхами... тридцать семь... А ну не сдыхать... Не слыхать... сорок. Так, отжимаемся. Что, все сдохли? Совсем все? Анис упрямо приподнялся, напрягая уставшие мускулы. Рядом с ним, с застывшим в каком-то отрешенном выражении лицом то же самое сделал Анемон. Еще раз, стараясь не выпячивать задницу и держать спину ровно. - Сорок четыре, сорок пять, задницу не отклячивать! Сорок пять, сорок пять. Сорок шесть. - З-с-с-сверь... - прошипел Анис еле слышно. Анемон так же отфыркнулся в ответ: - Ах-ха... - Сорок шесть. Сорок шесть, я сказал. О, таки сорок семь. Ну? Они продолжили, пот заливал глаза, стекал по ребрам и мочил штаны на поясницах. - Пятьдесят! А теперь встали и на канаты! - Зверюга, - простонал Анемон. - Давай, надо прорваться. Свой корабль же, - напомнил ему Анис. Отряхнул дрожащие руки, сделал несколько махов, чтобы размять уставшие мышцы. С каната Анемон сполз, даже взобраться не сумел. Анис влез на середину на чистом упрямстве. Как руки не разжались - не понимал, но вниз добрался все же не в свободном падении. - А теперь, салажата, я буду отсеивать вас. На кого указываю, те идут к мачте, остальные одеваются и ждут, когда их выпроводят. Ни на что не надеясь, Анис нашел взглядом совсем упавшего духом Анемона, пробрался к нему и ободряюще положил ладонь на запястье. - Эй, не вешать нос, парень. - Да ладно, просто я надеялся, что пройду. - Вы двое! Под мачту! Пришлось дернуть замершего с открытым ртом Анемона и подтолкнуть его к мачте, где уже стояло с десяток подростков. - Нас... взяли? Правда? - Тс-с-с, послушаем, что скажет Зверь, - усмехнулся Анис. - Значит, так! То, что вы на некоторое время будете жрать за казенный счет, еще ничего не значит! И кракена я вами еще накормлю! Р-р-развались! - Кажется, нас все же взяли. Если, конечно, это не злая шутка. Но шуткой это не было. Отобранных рыжим Зверем, а, как оказалось потом, прозвище к преподавателю физической культуры с легкого языка Аниса приклеилось намертво, их препроводили в огромный сумрачный зал с белоснежными колоннами и узкими окнами-витражами, на которых были запечатлены различные типы кораблей. Там их снова поздравили, кратко рассказали о том, что будут кормить пять раз в день, а гонять - по десять даже ночью. И отправили по комнатам, жить предстояло по трое, но у каждого был свой шкаф, кровать и стол. Общежитие Академии располагалось тут же, неподалеку, у входа их встретил кастелян, сухопарый одноногий моряк, окинул неприязненным взглядом и приказал подходить по трое за постельными принадлежностями. Третьим к их компании прибился молчаливый восточный парень, смуглый, со связанным на макушке хвостом, с раскосыми умными глазами. Верней, он просто пришел вслед за ними, и кастелян выдал им комплект на троих. - Выбрал себе комнату? - спросил у него Анис. Тот покачал головой. - Чужак. Не хотят. - Анис, - юноша протянул ему руку. - Идзиро, - руку стиснули в запястье. - Анемон, - рискнул последовать примеру старших приютский. То, что оба парня были на год, а то и на пару лет старше, было ясно, как божий день. Идзиро и ему пожал руку, улыбнулся: - Цветок морей. Анемон скривился, будто хлебнул уксуса: - Бледная немочь, еще и так называли. - Теперь не будут. Если не хочешь, выбери себе другое имя, - пожал плечами Идзиро. Анис кивнул, усмехаясь. - Нет. Мне это имя дали... Он мне его дал... - Кто? - полюбопытствовал Анис, идя по коридору в поисках свободной комнаты. Такая нашлась в самом конце этажа, небольшая, светлая, с высокими потолками, явно недавно побеленными. В ней еще витал запах известки и краски. - Он, - повторил Анемон, упрямо сводя брови. - Итон. Он меня так назвал. - Одноглазый? - уточнил Анис. - Кому какую кровать? - Да. Ты видел его? Идзиро выбрал кровать в углу, Анемон предпочел вторую угловую, около окна. - Видел, - хмыкнул Анис, потом вообще тихо рассмеялся. - Кстати, никто не знает, в город смотаться можно? У меня в таверне вещи остались. - Сегодня, наверное, еще можно, - неуверенно пробормотал Анемон. Уточнять пришлось у кастеляна. Тот, задерганный и уставший, сперва наорал на них, но потом махнул рукой: - Можно в любой день, но только до вечернего колокола. Анис посмотрел на гору мешков с бельем и толпящихся в коридоре первокурсников, и предложил: - Ано, мы можем вам помочь. От помощи тот не отказался. В восемь рук работа пошла быстрей, так что вскоре кастелян дал им по конфете и отправил в город. Анис веселился вовсю: - Детишечки мы с вами, конфетами угощают. Свою он отдал Анемону, потому что сладкое не любил и привычки к нему не имел. Идзиро, подумав, тоже сунул сладость в руку раскрасневшемуся от удовольствия и смущения пареньку. - Идзиро, тебе куда-нибудь надо? - Нет, мне некуда. Анемон ел конфеты, счастливый и тоже никуда не желающий идти. - Тогда я сам смотаюсь. Если Одноглазого увижу, передать ему, что ты поступил, зеленоглазка? - Анис только сейчас рассмотрел, какие у Анемона глазищи яркие, светлые, когда он доволен и счастлив. - Да, передай, - Анемон погрустнел. - Жаль, что не увидимся до весны. - Почему не увидитесь? - Потому что он вернется только к весне. - Ничего, тебе некогда будет скучать, - фыркнул Анис. И тоже чуть погрустнел, вспомнив о своем капитане. Когда это он начал считать капитана Льдариса своим, он как-то даже не задумывался, просто так вышло. Как ни странно, восточный тоже с тоской смотрел в окно, где виднелось море. Кажется, им всем троим будет, о ком думать долгими осенними и зимними вечерами. Анис умчался в город, пообещав стребовать с трактирщика чего-нибудь вкусного. И, уже на подходе к таверне, снова наткнулся на неразлучную троицу Итона. - А, златовласка. Ну, как, удалось тебе? - Да, - расцвел в улыбке Анис. - И, кстати, Анемон тебе привет передавал, он тоже прошел вступительные экзамены. Итона с двух сторон с гыгыканьем ткнули в бок локтями. - Ну что ж, передавай ему от меня это, - в руки Анису перекочевал увесистый кошель. - Пускай ни в чем себе не отказывает до весны. Может, твоему Льдарису что передать тоже? - Если увидишь... скажи, что я буду его ждать, - кивнул Анис. Он забрал свою котомку, прихватил собранный дядькой Сахемом тяжелый куль с жареным мясом и рыбой с зеленью и двумя пышными лепешками, и рванул назад, в общежитие, пока не зазвонил колокол. - А ты не верил в парнишку, капитан, - хмыкнул лысый, как колено, громила. - Ну, скажем так, рассчитывал, что еще годик поживет со мной. Ладно, хватит языком трепать, пора на дно. Принесенной еде обрадовались все, пока Анис ходил, его постель заправили, а Идзиро сходил в главный корпус, полюбовался на списки принятых абитуриентов, вернее, уже кадетов, и переписал расписание на завтрашний день. Листок с ним Анис изучил, узнав тот самый каллиграфический почерк, на который обратил внимание еще на первом экзамене. - Идзиро, можешь позаниматься со мной чистописанием? - Конечно, - тот кивнул. Анемон разглядывал содержимое кошеля и моргал. Там перезванивалось полновесное серебро, такое же, как в кошеле самого Аниса. Видно, из одного сундука взято: монеты одна в одну, не обрезанные, ровной чеканки, чуть тусклые от морской воды. - Я же столько в жизни не потрачу. - Так ты все и не трать. А на одежку и обувь придется все равно раскошелиться, - подумав, сказал Анис. - Предлагаю завтра после занятий на базар сходить. - Ладно, - согласился Анемон, все еще завороженно разглядывая деньги. - Интересно, где Итон с дядькой Льдарисом их берут, никогда такой чеканки не видел. Анис вцепился в него, как клещ: - Ты капитана Льдариса знаешь? Расскажи о нем! И только тут Анемон обратил внимание на знакомый перстень на руке товарища, с которого снова сползла тряпица. - Ух ты, так это тебя дядька выбрал? Знаю, а то как же, он брат Итона, ну, отца, то есть. Только живет на севере, ему там уютней. Анис смутился, отвел глаза. - Выбрал он, как же. Раз в жизни его видал, и то... Меня тогда головой о борт знатно приложило, так что сон или реальность то была? - Ну, спросить я не смогу, теперь до весны дорога в море закрыта, - развел руками Анемон. - Тебя тоже выбрал морской? - Идзиро с любопытством разглядывал их. - Он меня из приюта забрал. А... В смысле, «тоже»? Идзиро молча улыбнулся. - Кажется, интересная у нас компания подобралась, - глубокомысленно хмыкнул Анис, хлопнулся на свою кровать и принялся стаскивать сапоги. - А никто не знает, тут с банно-прачечными процедурами как дело обстоит? А то немытым в чистую постель валиться - бр-р-р! - Купальня общая. Идем, - Идзиро поднялся. Анис выкопал из своей котомки легкие веревочные сандалии, порадовался, что взял их - не придется чистыми ногами по полам шлепать. Подмигнул Анемону: - Идем с нами, Неми? Не против, если я тебя так звать буду? - Идем, - на имя тот согласился сразу. У Анемона сандалий, да и вообще обуви не было, зато смена одежды нашлась, новые, с иголочки, штаны и рубаха, расшитая по вороту маленькими кораблями. - Ух-ты, какая прелесть, - не удержался Анис, провел пальцем по вышивке. - Бабка моя уж на что вышивать была мастерица, а так - не умела. - Мама расшивала, она любит, - похвастался Неми. - Послушай-ка, ты вот говоришь, что Итон тебе отец, и маму помянул, почему ж тогда приютский-то? - удивился Анис, идя следом за молчаливым Идзиро. - А меня Итон нашел в городе, когда был на берегу. И взял с собой. Они меня усыновили, он и мама. А так я в приюте жил четырнадцать лет. - Ясно. Идзиро, а ты? Молчун, - беззлобно подначил третьего сотоварища Анис. - Расскажешь о себе? - Я издалека, острова Восточных морей. Сюда пришел за образованием. Буду капитаном, жена будет рада. Она илме, - Идзиро подумал, уточнил: - морская певунья. - Сирена, - ахнул Анис и тут же устыдился. Ну, что такого? Сирена - тоже живое существо, а что легенды страшные про них ходят, так и про Льдариса вон, тоже, небылицы рассказывают. - Красиво поет? - Очень, бури успокаивает. Красивая. - Говорят, морской народ вообще красотой отличен, - протянул Анис. А Неми почему-то прыснул в ладошку. - Ты чего? - Отца вспомнил. - А... А! Ну, да, - Анис усмехнулся. Одноглазый был далеко не красавчик. - А они с Льдарисом вправду братья? Или названные? - Вправду. Отец один. - Видно, Итон старше, - вслух подумал Анис. - Ну да, лет на четыреста. - А сколько Льдарису? Неми задумался, потом неуверенно пробормотал: - Да лет двести примерно, может, двести десять. - И что, он себе за это время никого не присмотрел? - озадачился Анис, повертел кольцо на пальце. - Странно, красивый же мужчина, пусть бы в Красной Горе только показался - его бы тут с руками оторвали. - Я не знаю. Он пытался вроде, но не сложилось что-то у него. - Эт когда деревню на побережье волной смыло? Неми закивал: - Ага. - Это он сделал? Странно, мне он не показался настолько жестоким, чтобы из-за отказа одной дуры разрушать деревню и убивать людей. - Так они его пытались убить, когда он пришел. - М-да, - Анис передернул плечами, - мне бабка совсем другое рассказывала. А за что? Неужто та девушка не хотела с ним быть? - Не знаю, он не рассказывал. Ух ты, как тут красиво, - Неми отвлекся на купальню. Все здания Академии, включая три общежития для кадетов и пансионат для преподавателей, были старинными, построенными в самом что ни на есть духе эпохи Просвещения: с высоченными потолками, строгими полуколоннами на фасадах, треугольными фронтонами, витыми капителями, с внутренней отделкой из особенно прочного фаризского мрамора всех цветов лазури. Купальни были под стать, к тому же, их ярко освещали магические шары - баснословно дорогое изобретение, и вода подогревалась тоже магией, а подавалась с помощью механических насосов. Неми осматривался, совершенно забыв, зачем они сюда пришли. Анис окликнул его раз, другой, потом просто развернул за плечи и повел в сторону небольшой ниши, где как раз стояло три лавки. - Проснись, Неми, ты еще не искупался! - Тут так краси-иво. - Идзиро, ну, помоги же мне! Надо его раздеть и помыть, а то он так и будет стоять сусликом, - взмолился Анис. - Ничего не бу... ой, - Неми застыл окончательно, уставившись на какого-то парня, как раз упоенно плескавшегося в бассейне. Вроде бы ничего примечательного в этом парне не было, в городе легко можно найти и куда более смазливых, но Неми застыл, не отрывая взгляда и не реагируя ни на что. - Только этого нам и не хватает для полного счастья, - Анис проследил глазами за взглядом едва не пустившего слюну Анемона, покачал головой и несильно хлестнул его по щеке. - А ну, очнулся, быстро! Парень повернул к ним голову, улыбнулся: - Ты? Привет. Отец все-таки решился отпустить тебя? - Э-э-э? - Неми заморгал, явно пытаясь придумать вразумительный ответ, однако пощечина помогла, потому что он даже выдавил. - Ага. Вроде. Ну. - Ты тоже морской? - дошло до Аниса. - Да. И старший брат вот этого недоразу... Анемон, ты в порядке? - Ага. Кажется. Ну да. - Не волнуйся, это у него от обилия впечатлений. Я Анис, это Идзиро, - представил их морскому юноша. - Тирис, - назвался морской. - И много вас тут? - поинтересовался Анис, разглядывая парня. От человека тот не отличался почти ничем. Только глазами - слишком яркими и какими-то... изменчивыми, что ли? Синий мешался с зеленью и прозрачным серым, как морская рябь под ветром и солнцем. - На старших курсах трое и я. Ну еще Анемон. - А тех, кто у вашего народа в обещанных? - Анис словно невзначай сдвинул свою тряпицу, показывая перстень. - Пятеро, если считать вас двоих. - Сильно, - восхитился Анис. - И ни одна живая душа не знает? - Ну, такое обычно не принято показывать. Зачем? - Тирис взял брата за плечи и повел окунаться. - Я о том, что люди боятся вас, потому что не понимают, как можно жить в океане. Если бы знали, что вы - просто другая раса... - Анис умолк, понимая, что говорит глупости. Ну, да, знали бы, и что? Меньше боялись бы? Вряд ли. Скорее, преследовали бы еще более рьяно и тех, кто решился на отношения с морским народом, и их самих. Он прыгнул в бассейн, почти без всплеска, как дельфин, нырнул, наслаждаясь теплой чистой водой. Идзиро плавал, Анемона, тихо попискивающего, как тонущий котенок, купали. Выкупавшись, Анис выбрался на лавочку и принялся распутывать совсем сбившиеся в колтун волосы. Длинные, до середины спины, они больше мешали ему, но отрезать косу он не хотел. Это было хоть небольшим, но напоминанием о матери. Она так любила возиться с его волосами, заплетать, расчесывать, снова заплетать. Отец посмеивался и говорил, что почтенная ано Малика явно хотела родить девчонку, но вышел он. - Помочь? - предложил Идзиро. - Я умею. У жены косы. Анис благодарно моргнул, глядя на него со слезами на глазах: только что так дернул гребень, застрявший в волосах, что едва не остался без половины скальпа. Идзиро взялся за его волосы, мягко разобрал, те словно повиновались какой-то неведомой магии. Впрочем, может и так, не зря же у него в женах сирена? Говорят, у них косы - длиннее их хвостов. - Идзиро, а у сирен, правда, хвосты вместо ног рыбьи? - Иногда. Когда в море. - Красивые? - Очень. Как лепесток дерева сай на ветру. - Никогда не видел дерева сай, но я тебе верю, - мелко, чтобы не мешать ему плести, кивнул Анис. На лавку рядом Тирис усадил совсем разнежившегося Неми, принялся вытирать его короткие рыжевато-русые прядки, торчащие, как ежиные иглы. - Вот так, теперь твоя коса аккуратно выглядит. - У-у, - радовался жизни Неми. - Спасибо, товарищ. У меня, правда, не коса, а мочалка, завтра же снова будет растрепа, - пожал плечами Анис. - Ну, что, возвращаемся, и спать? Поднимут, наверняка, ни свет, ни заря. - Да, пора, идем. Анемон нежно льнул к брату и отлипать отказывался. Тем более, что Тирис нес его в комнату на руках, чтобы младший не пачкал ноги. Донес до кровати. - Я за вами могу завтра зайти, чтоб не потерялись. Распорядок простой, вообще-то: утренний колокол - это побудка, на умывание и одевание, уборку в спальнях - полчаса, потом построение во дворе, подъем флага, завтрак, полчаса на подготовку к занятиям и - лекции. Они идут до обеда, потом обед, у старшекурсников еще лекции, младшие готовят домашние задания, за два часа до ужина - урок физкультуры. - Зайди, - согласился Идзиро, готовясь ко сну. Неми недовольно пискнул, но брата все же выпустил, Тирис укрыл его одеялом - в меру теплым, и почти не колючим, поцеловал в лоб и, пожелав всем добрых снов, вышел, погасив свечи. Уснули все, переполненные впечатлениями, быстро и незаметно.

***

Потянулись дни учебы, наполненные до отказа для всех, кроме Идзиро. Тот, молчаливый и спокойный, как статуя, всегда, быстрее всех заканчивал уроки и, если не помогал товарищам, то уходил в библиотеку. Много позже Анис и Неми узнали, что этому восточному, выглядевшему максимум на семнадцать-восемнадцать лет, на самом деле уже около тридцати, и в Академию он пошел лишь для того, чтобы порадовать свою сирену, получив патент капитана. А так - у него своя небольшая артель, только занимаются они не рыболовством, а выращиванием жемчуга и моллюсков. - Я хочу, чтобы она мной гордилась. Неми кивнул. Он тоже хотел, чтобы приемные отец и мать им гордились. А Анис, если честно, не знал, что заставляет его с такой жадностью поглощать знания? Желание, чтоб Льдарис им гордился? Нет, пока что у них не такие отношения, да и отношений никаких нет. Желание что-то кому-то доказать? Тоже нет. Ему попросту некому и нечего доказывать. Вот разве что хотелось, чтобы отец с мамой там, где они сейчас, у милосердной Морской Матери, порадовались за сына. Что не отупел, не превратился в быдло. - А скоро весна, - мечтательно протянул Неми, лежа головой на коленях брата. - Совсем скоро будет серебряный Туман. - А что это? - насторожил уши Анис, пытавшийся запихнуть в уставшую голову еще немного математики. - А это когда корабли поднимаются из тумана. Когда они приходят: отец и Льдарис. - Хотел бы я посмотреть, - пробормотал юноша, сравнил результаты очередной проверки, в сердцах скомкал лист и швырнул его в урну под столом. - Пойду, перед вечерней пробежкой погуляю. Кто со мной? - Пойдем, - согласился Идзиро. Близкая весна ощущалась в воздухе, в криках чаек, в том, как почернел и осел снег на склонах Красной горы, в королевских парках. И даже в поведении людей тоже это чувствовалось. Парочки попадались навстречу, обнимались, хихикали, переговаривались о чем-то. Идзиро шел, мечтательно улыбаясь, а вот Анису было как-то неуютно и зябко. Он не знал, чего ждать от Льдариса. И ждать ли? И вообще, ну, с чего все так уверены, что капитан «Девы Ларин» не просто так подарил ему перстень, в благодарность за проведенную вместе ночь, а с обещанием чего-то большего? - А ты словно и не рад тому, что скоро весна. - Я... рад. Наверное. Не знаю. Не представляю, чего от этой весны ждать, - признался Анис, угрюмо рассматривая ветку с уже самую капельку набухшими почками. - Разве ты не ждешь своего капитана? - А он мой? - юноша обхватил себя руками за плечи. - Но я жду, конечно. - Боишься, что он забыл тебя? - понимающе кивнул Идзиро. - Я тоже боялся, когда она уплывала в море. - Одна ночь, всего лишь несколько часов, из которых половину я провел, валяясь в забытьи... Наверняка, он уже не помнит, кому отдал перстень... - Анис дернул кольцо, взвыл: оно все так же цепко держалось за его палец, отказываясь сниматься. На самом деле, все было просто: слишком много на юношу навалилось разом, учеба давалась ему непросто, куда сложнее, чем тому же Неми. Его хоть в приюте учили, а потом и приемные родители немного поднатаскали в естественных науках, Анису же приходилось вытягивать себя из невежества самому, в буквальном смысле, как из болота за косу. Он устал от непривычных нагрузок. Если бы они были физическими – было бы куда проще, но здесь нагружали мозг, хотя и физически их тоже гоняли будь здоров. - Скоро придет туман. Смотри, все ждут, - Идзиро указал на группку парней, сидевших на берегу. Анис кивнул, даже не глянув туда. Он смотрел в землю, на носки своих сапог, и ему было муторно. Он каждую ночь видел странные сны, где за считанные удары сердца с ледяных торосов, грозно оскаливших пасти, прокатывалась волна серебристого света, превращая начинающую куриться дымком черную воду в безупречное мертвое зеркало. Во сне он разбивал себе руки в кровь об этот обжигающий лед, глядя, как под его толщей разбиваются о смертоносные ледяные клыки, которыми он прорастает, удивительные корабли морского народа. Перстень на руке странно потеплел, засветился, раскидывая лучи света, вдалеке мелькнуло черная точка, потом снова, снова. - Алмазный змей! - ахнул Идзиро. Переливающийся гранями чешуи и шипов, змей горделиво покачивался на волнах, приблизившись к набережной настолько, насколько это было возможно. - Что это значит? Идзиро! - Анис тряхнул восточного за ворот, едва удерживаясь от крика. - Идзиро, черти тебя морские заешь! - Это значит, что твой капитан тебя услышал и прислал вестника. Дальше Анис его не слушал, он, очертя голову, летел вниз по улице, к набережной. Казалось, еще секунда - и он раскинет узкие крылья, обернувшись чайкой, как те, что гордо реяли на гербе королевства. За спиной Аниса бились золотым стягом распустившиеся волосы. Он взлетел на парапет и замер, вытягиваясь в струнку. Змей приподнялся, потянулся к нему, насколько мог - здесь было мелко для него, однако огромная морда с умными черными глазищами все-таки показалась перед юношей. Анис обхватил ее ладонями, горячечно зашептал о своих страхах и снах, надеясь, что змей донесет до капитана предупреждение. Он верил своей интуиции, ведь она еще никогда не подводила его. Даже в тот раз, с Белой банкой, когда, казалось бы, он должен был погибнуть, но взамен получил гораздо больше, чем жизнь. - Я не знаю, не знаю, что это значит! Только скажи ему, пусть бережет себя... и остальных. Иди! - он оттолкнул змея, и долго еще смотрел ему вслед. Алмазное тело еще несколько минут переливалось в волнах, затем пропало. - Куда ты так умчался? - Идзиро догнал Аниса. - Так... надо было кое-что передать. Бр-р-р, - Анис передернулся, только сейчас понимая, как же он замерз. На парапете там, где его почти коснулась чешуя змея, медленно таяла густая бахрома инея, руки Аниса были белыми и закоченевшими, да и сам он казался совсем замерзшим. Идзиро встревожился и бегом поволок юношу в общежитие, отогревать в купальнях, поить горячим чаем с травами, выделенными кастеляном от щедрот. С этим одноногим отставником после вселения у парней завязались почти дружеские отношения. Иногда они помогали ему, взамен получая маленькие бонусы. Но забота Идзиро не помогла: уже ночью Анис метался в бреду, сгорая от лихорадки. Приглашенный лекарь только констатировал переохлаждение, да еще переутомление кадета Аттона. Парней от его постели отогнали на занятия только к утру. А когда они вернулись с лекций, Аниса уже в комнате не было - лекарь, опасаясь, что это не простуда, а инфлюэнца, приказал перенести юношу в изолятор лазарета. Анису, несмотря на все старания медика, не становилось лучше. Казалось, он горит спичкой на ветру. - Да что с ним, - переживал Анемон, слоняясь под дверями лазарета. - Он же не умрет? Идзиро только загадочно померцал глазами. Потом испросил позволения у декана их факультета и исчез на три дня. Вернулся он к вечернему колоколу в компании с кем-то, закутанным по самые глаза тяжелым плащом. Незнакомец был высок, строен, широкоплеч, но это и все, что о нем можно было сказать. Из-под глубокого капюшона поблескивали глаза странного, янтарного цвета. Он отодвинул лекаря, вошел в комнату к больному. Из лазарета не доносилось ни звука, Анемон изнывал от любопытства. - Идем. Все теперь хорошо, - как всегда, коротко сказал восточный, подталкивая мальчишку к выходу. - Скоро поправится. - Точно? А что было? А, правда, к нему змей приплывал? - Да. Дар. Правда. - А какой дар? - заткнуть Неми можно было, только сдав брату, но старший готовился к экзамену. Идзиро тяжко вздохнул, уразумев, что отмолчаться ему не дадут, отвел младшего товарища в комнату и усадил на кровать. Неспешно закипятил в серебряном магическом кувшинчике воду, залил травы и вручил Неми чашку, сел рядом, собираясь с мыслями. - Я давно заподозрил, что Анис не совсем человек. Но он и не морское дитя. А когда по ночам он стал говорить, понял, кто. Баньши. По-вашему – Болотные Плакальщики. - Б-баньши? - Неми подскочил. - Болотник? - На восьмую или на четверть, не знаю. Но дар в нем все же проснулся. - А это не опасно для него? - Опасно, но, кажется, я успел. Неми уснуть так и не смог, вертелся как выловленная рыба на палубных досках. Уразуметь, что тот парень, которым он втихую восхищался еще с экзаменов, золотокосый красавчик, улыбчивый, светлый и открытый - на какую-то часть Болотный Баньши, он не мог. Баньши... они же страшные такие, седые, сгорбленные, сидят на корягах и воют, предрекая мор, глад, войну и погибель всего сущего? - Идзир-о-о-о, а Баньши же страшные, а он красивый. Восточный вздохнул: как они будут заниматься, если не поспят? Но и ему тоже не спалось. Волновался, успел ли? И правильно ли сделал, что привел к Анису первого, кто вышел из болота? - Баньши? Они красивые. Золотые глаза и косы, как у Аниса. Высокие, стройные, да ты же сам видел. - Но мне расска...а...а-а-а... м-м-м... - Неми на полуслове все-таки сморило сном, видимо, в душе он успокоился относительно судьбы Аниса. В общежитие Анис вернулся через день, немного осунувшийся и бледный, очень удивленный и растерянный, но живой и здоровый. А в правом ухе у него красовалась изящная серьга в виде ветки, поросшей мхом. - Живо-ой, - Неми затискал его. Анис рассмеялся: - Да что мне сделается? Все хорошо же. А ты, я смотрю, домашние задания совсем запустил? - это он окинул взглядом гору тетрадей на Анемоновом столе. - Ну, я стараюсь, правда. А ты в порядке? Все хорошо? Ничего не болит? - Нет. Ко мне приходил... - Анис на секунду замялся, но потом продолжил: - …дед, отпоил травами. - Дед? А он разве не умер? - Не Товис, - покачал головой юноша. - Дед Товис, оказывается, мне по крови не родной. Анемон удивленно уставился на него: - А почему он раньше не приходил? - Потому что думал, что я не унаследовал от матери ничего, кроме кос, - усмехнулся Анис. - Да и мама, пусть хранит ее Морская Матерь, от него не унаследовала ни крупицы Дара. Он, правда, был очень удивлен, когда ты пришел звать его, Идзиро? Спасибо тебе, друг, ты мне жизнь спас, - спохватился юноша. - Я не мог не спасти друга, - восточный оторвался от тетрадей. Анис улыбнулся: вот и перешли рубеж. Товарищество по факультету и комнате стало дружбой. - Ну, ладно. Неми, давай-ка за уроки. С меня строго спросят за пропущенные дни, и болезнь не будет оправданием. Анемон сразу же уткнулся в свои уроки, старательно разбираясь с географией. Идзиро закончил со своими и подсел к Анису, помогая ему разобрать пропущенные темы и проверить то, что он делает. А чуть позже, когда угомонился и уснул Неми, а Идзиро, вытащив из своих вещей небольшой кисет с ароматным табаком и маленькой, в палец, трубкой, выбрался на балкон, Анис присоединился к нему, хоть и не любил запах табака. - Идзиро, руководство Академии ведь в курсе, что здесь обучаются нелюди? - Конечно, думаешь, от них можно что-то скрыть? - Просто сначала удивился, как это тебя отпустили куда-то, а потом пустили в лазарет чужака и явно не человека. Еще раз спасибо, друг. Дед сказал, что, опоздай ты на день, и я бы не выжил. Идзиро только улыбнулся. Анис сидел на парапете, кутался в бушлат и временами трогал серьгу - подобное украшение было ему непривычно. Иммалиен, как назвался баньши, сказал, что это теперь и знак его дома и рода, и защита, и стабилизатор его сил. То есть, кошмаров он видеть больше не будет - только осознанные сны. А вот рассказать о них кому-то будет трудно, такова уж особенность Дара. - Смотри, Анис, видишь там далеко-далеко полосу? На самом горизонте? Это туман идет. - Значит, уже скоро? - встрепенулся юноша, сердце зашлось, затрепетало от незнакомого ему чувства. - Скоро, не успеешь и экзамены сдать. - Значит, капитану придется подождать, пока я их сдам, - неожиданно твердо заявил Анис. - Подождет, куда ж он денется? Идем спать, завтра трудный день. Лежа в своей постели, Анис пытался понять, что будет делать, если Льдарис вдруг скажет: бросай учебу и идем со мной. Мечта стать капитаном, как отец, появилась у Аниса гораздо раньше, чем обещание морскому. И за нее он будет бороться, даже если придется расстаться с кольцом и забыть о волшебных глазах капитана. Глаза он закрыл на минуту, казалось, а Неми уже будил его: - Вставай, на занятия пора. Последние три недели учебы, вернее, одна неделя учебы и две - экзаменационные, были для кадетов самыми трудными. Нет, в середине учебного года они прошли квалификационные зачеты, отсеявшие больше половины нерадивых учащихся, в большинстве своем - сынков богатых землевладельцев и аристократии, думавших, что денежки отцов дадут им право бездельничать. Но не тут-то было. Но те две недели не шли ни в какое сравнение с тем, как преподаватели гоняли их сейчас. Особенно зверствовал Зверь. Несчастные кадеты лежали под мачтой и мечтали, чтобы она упала прямо на них, оборвав их мучения. - Вы, медузы! А ну, поднимаемся! В море никто вас не спросит, есть силы, или нет их! - О-о-о, у-у-у, у меня ног нет, - Анемон валялся и слабо стонал. - Есть, только об этом ты узнаешь завтра, - ухмыльнулся Зверь, останавливаясь над мальчишкой. - Ну? «Деву Карию» встречать черт морской будет, или ты с братом? Анемон мигом подскочил. - А они еще не подошли, так что пятьдесят отжиманий! Кадет Аттон, тебя это тоже касается! Анис рухнул на пробивающуюся из ими же взрыхленной земли травку, откуда-то нашлись и силы. - Молодцы, - Зверь так расчувствовался, что подарил им еще и пять кругов пробежки. Стонали все, но выполняли. За год они здорово окрепли, возмужали, даже Анемон уже не выглядел бледной мелочью, вытянулся и чуть раздался в плечах. И на канаты лазал легко. Правда, не в конце урока у Зверя - тогда и старшекурсники выли и едва держались на ногах. - Упали и умерли. Отдышаться, лежа на прогретой за день земле было благом. Весна стремительно вступала в свои права. Пока Анис валялся в лазарете, снег сошел везде, и теперь город и гору словно накрыло нежно-зеленой вуалью. А с моря надвигалась палево-серая стена Тумана, который на несколько часов упрячет гавань, да и все побережье в свои влажные объятия. И, может быть, уже завтра он увидит Льдариса. Капитан перестал ему сниться, да и тревога отступила. Наверное, он все сделал правильно, рассказав о своем видении Алмазному Змею. Теперь он просто старательно учился и сдавал экзамены, отбросив ожидание. Вернее, спрятав его поглубже, чтобы не отвлекаться. Туман пришел внезапно: еще днем казался неясной дымкой на горизонте, и вот уже окутал город, утопил на несколько часов, а когда схлынул, по глади моря заскользили грациозные, изящные силуэты кораблей. Они возникали, как клочки белых облаков. Когда приближались к внешнему рейду гавани, становилось видно, насколько мощнее и сложнее устроены их паруса, дарившие кораблям маринэ преимущество в скорости. Для них они закупали плотный, тяжелый и почти не промокающий шелк в обмен на жемчуг, деликатесные виды рыб и морских животных и серебро. Анемон подпрыгивал от нетерпения, готовый уже нестись прямо по воде. Тирису приходилось удерживать его за шиворот, а иногда - на пару с Идзиро, который тоже временами прикрикивал на вскочившего на парапет набережной и нервно прогуливающегося туда-сюда по скользкому граниту Аниса: - Не навернись, ты! - Не дождетесь, - скалил белые зубы златокосый красавчик, снова принимался шагать по узкому, в пол-ладони шириной, парапету. - А чего ждете? - гулко прогрохотал голос Итона сзади, за их спинами. Анемон пискнул, развернулся и кинулся ему в объятия, что-то безостановочно бормоча и роняя крупные слезы на белую рубаху названного отца. Анис медленно повернулся, обшаривая набережную взглядом. Льдарис нашел его сам, сразу же обнял, притиснул к себе. - Малыш, ну ты и вымахал. Анис растерял все слова, робко поднял руки, обнимая его в ответ. - Я... Все было в порядке? - Да, мы вовремя разбили лед. Спасибо, что предупредил. Идем, я хочу послушать про твою учебу. Анис оторвался от его плеча, заглянул в глаза: - Вы не злитесь, что я пошел учиться? - А с чего я должен злиться? Я рад за тебя, ты станешь капитаном, свяжешь судьбу с морем. - Ну... я наслушался россказней... - смутился Анис. - Вроде как, я же... теперь... ваш? - Ну, - Льдарис смутился не менее, - мой. А ты... против? - Н-нет, - Анис подумал, и твердо повторил: - Нет, я не против. Итон обнимал сыновей и тихо гыгыкал, глядя на топчущегося на одном месте брата, глаз не сводящего со своего мальчишки. А они и в самом деле просто стояли, не отпуская друг друга, и не знали, что еще сказать или сделать. Целоваться на виду у всех им как-то даже не пришло в голову. - Льдарис, идите уже на корабль! - Правда, идем? - капитан кивнул куда-то в сторону порта, где ошвартовались корабли морского народа. Анис кивнул, краснея еще ярче. - А который ваш? Я тогда даже и не рассмотрел его. - Вот сейчас и рассмотришь... все. Чем ближе они подходили к порту, тем шире открывались глаза Аниса, оценивающего корабли. Огромные, изящные, как касатки, несущие на мачтах куда больше парусов, чем это казалось возможным. Даже сейчас, когда все это белое великолепие было спущено, корабли все равно были похожи на морских птиц, отдыхающих на спокойной воде. - А вот и мой корабль. «Дева Ларин», - Льдарис явно гордился своей красавицей. - Великолепна... - благоговейно прошептал Анис. - Совсем она не черная, как ночь! Льдарис кивнул, потянул его за собой: - Идем. Они поднялись по сходням на борт. Команда, оставшаяся дежурной на корабле, приветствовала юношу, рассматривая его со сдержанным любопытством. - Капитан, почему они так смотрят? - шепотом спросил Анис, смущаясь такого внимания. - Ты первый из смертных, кого я привел сюда вот так. - Вот так - это как? - Анис прошелся вдоль фальшборта, трогая резные перила, потемневшие от времени и морской воды, ему казалось, что корабль живой, что стоит прислушаться - и он уловит ритм бьющегося где-то в недрах корпуса сердца. - По своей воле и в безветренный день. Анис фыркнул, обернувшись к нему с вызовом в серых глазах: - Ну, в первый раз я сюда поднялся не по своей воле и в бурю. Хотя мало что помню о том дне. - Кое-что я могу напомнить, - Льдарис смотрел с многообещающим намеком. Юноша облизнул внезапно пересохшие губы, кивнул, снова подпадая под власть его переменчивых глаз. Капитан увлек его в свою каюту, и на несколько часов весь мир словно перестал существовать за ее пределами. - А ты, в самом деле, подрос, малыш, - Льдарис осторожно целовал испятнанные следами своей неуемной страсти плечи и руки юноши, пока тот пытался отдышаться и снова осознать себя. - М-м-м... да, наверное... Там нас такой Зверь гоняет... поневоле нарастишь мясо на костях. - А кракену уже скармливал? - Очень грозился, но, видно, кракены зимой тоже спят, - фыркнул Анис, развернулся и сел, рассматривая теперь уже точно «своего» капитана. Осторожно коснулся четко обозначившегося на шее ближе к плечу укуса: - Больно? - Нет, что ты, от тебя - это удовольствие. Анис вздохнул, решаясь. - Льдарис, я должен сказать... Я, как оказалось, не совсем человек. - А кто же ты? - капитан осматривал его. - Чую... не пойму только, что. - Баньши, квартерон. - Болотная водица? То-то красавец такой. Анис повел головой, отбрасывая за спину волосы. - Три недели назад у меня проснулся Дар. Идзиро, мой друг, мы вместе учимся, вызвал деда и привез его сюда. Спас мне жизнь. Льдарис провел ладонью по щеке юноши: - Я отблагодарю его. Анис чуть повернул голову и поцеловал его в ладонь. - Расскажите, что это был за лед? - Северные колдуны, они враждуют с нами, чем-то им когда-то не угодил мой дед. С тех пор они копят силы и пытаются запечатать море, чтобы корабли разбились. - Во сне оно выглядело так страшно... Словно копья, нацеленные на корабли. - Да, так оно и есть, но теперь им придется еще очень долго собирать силы заново, - Льдарис снова поцеловал Аниса. - Нравится учиться? - Очень, хотя и сложно. Мне теперь нравится математика, профессор Уденталь сказал, без нее мы не освоим навигацию, и он очень внятно все объясняет. А когда я поступал, я и пятой части того, что выучил, не знал. - Ничего, потом втянешься, и будет легче. Племянник не очень сильно восторгается? - Неми? А чем? - не понял Анис. - Братом своим. У него странная какая-то тяга к его хвосту и плавникам. - Ну, отодрать Неми от Тириса сложно, но возможно, - похихикал Анис. - В основном, вначале года от него не отлипал, а сейчас в учебу втянулся, да и некогда нам особо бездельничать. Это же не обычная школа, а Военно-Морская Академия, дисциплина строгая. - На каникулы отправишься со мной? - Юнгой? - улыбнулся юноша. - Нас распределяют по кораблям для прохождения практики, так что каникулы - это всего две недели перед новым учебным годом. - Почему б и не юнгой? Спрашивать стану по всей строгости, но будешь плавать не на прогнившем корытце по заливу, а отправишься в торговое путешествие на юг. Вернемся как раз к отдыху твоему. - Идет, капитан, - протянул ему руку Анис. Льдарис ее крепко пожал. - Значит, завтра вам нужно подать прошение на имя ректора, чтоб меня определили на «Деву Ларин». - Да, разумеется. Но до завтра еще столько времени. - Но к вечернему колоколу я должен вернуться в общежитие, у нас еще не закончилась экзаменационная неделя, - поник Анис. - До вечера тоже есть еще время. Юноша вспыхнул, потянулся к нему, стараясь не смотреть в глаза, чтобы не «уплыть» снова. Ему хотелось исследовать своего морского, его тело, его отклик на ласку. Учиться не только принимать, но и дарить ее. Льдарис безропотно позволял прикасаться к себе, демонстрировал, где у него самые чувствительные участки тела. И любовался своим человеком, милым, красивым. И постоянно снившимся там, во льдах, так, что даже корабль он гнал сюда вслед за туманом как можно быстрее, пренебрег красивым появлением. Даже странно - влюбиться в человека с одного взгляда? Это возможно? Он раньше выбирал себе любовников и любовниц на раз, только однажды решился просить смертную связать с ним свою жизнь, показалось, что она его полюбила. За три-то месяца, когда он каждый день приносил ей самые лучшие жемчуга и кораллы! Но этот мальчик… Он ждал, это Льдарис понял сразу же, как увидел его глазами посланного змея. Ждал, думал о нем, переживал. И таким нежным был сейчас, таким внимательным, заметил свежий, еще не исчезнувший совсем шрам. Осторожно погладил его: - Это ото льда? - Да, пришлось пробиваться. Но я думал о тебе, это помогло. Анис покраснел, смущенно улыбнулся. - Я тоже думал о вас. Ну, когда сил на мысли хватало. Льдарис нежно улыбался, любуясь своим человеком. Своим «ири» - возлюбленным.

***

Начало мая в этом году выдалось просто волшебным: солнечные, почти летние, горячие дни, прохладные вечера, обильное цветение садов, из-за которых Красная Гора и получила свое имя. Последняя неделя экзаменов давалась кадетам Академии непросто. Всем хотелось поскорее прочь из душных аудиторий. Это был их последний год обучения, и все, кто с отличием завершит его, должны были получить капитанские патенты из рук самого кронпринца Георгиса, нынешнего куратора Академии. Однако кое у кого были еще причины скорей вырваться из стен Академии. Причины стояли в заливе и терпеливо ожидали. Но как бы ни хотелось все бросить, ни Анис, ни Неми, ни Идзиро не собирались пускать на самотек последние дни в Академии. Они уже были в курсе, что патенты на их имена лежат в сейфе ректора, подписанные и с необходимыми печатями. Но сдать последний экзамен на «отлично» было делом чести. Неми опять нервничал, как при поступлении. Идзиро отпаивал его травами. И с какой-то тревогой посматривал на отрешенно сидящего на окне Аниса. Тот смотрел на город, даже не опуская глаз в лежащий на коленях конспект. - Что-то грядет... - нарушил он молчание. Идзиро смотрел, как разгорается в его зрачках золото Дара. - Что-то темное и плохое. По Адмиралтейской улице, почти под окнами общежития, прогрохотал подковами небольшой отряд, пятеро воинов в запыленных плащах. Анис медленно закрыл книгу и отложил ее в сторону. - Война с Имбаркатом. Через час его слова подтвердил ректор Академии. Всех выпускников спешно собрали в колонном зале, вручая патенты, без празднества и помпы. Всех их уже ждали корабли, строившиеся весь последний год на дальних верфях, на малых островах Альвиона. - Королевству нужны вы, молодые офицеры, матросы. Конечно же, в бой никто не пошлет необстрелянных салажат, а экипажи у вас будут такие же, как вы – молодые и неопытные. Но доставка грузов, людей, боеприпасов ляжет на ваши плечи. Все разом вытянулись по стойке «смирно», внимая словам командующего. - В ваших патентах не указаны имена кораблей. Да и самим кораблям они еще не даны. Поэтому, дадите и укажете их сами. Капитаны «Девы Карии» и «Девы Ларин» любезно согласились отвезти вас на верфи Вастайи и Кнасиса. За сим у меня все. Выходите на построение. Льдарис и Итон ждали, когда мальчишки построятся. И молчали, лишь в глазах переливалось темное грозовое море. К юным капитанам, - выпускникам было от двадцати до двадцати пяти, одному только Идзиро тридцать шесть, - вышел принц Георгис, проговорил слова присяги. Они повторили, ровным хором. Все, даже те, кто вообще мог бы покинуть сейчас стены Академии и Альвион, не вмешиваясь в свару. Не всех их кто-то ждал, но даже те, кому было, куда идти, ждали, когда капитаны-чародеи их разделят на две группы. Анемон торопливо, скомканно попрощался с друзьями. Он хотел побыть с отцом, хоть немного. Идзиро пожал ему руку, коротко переговорил о чем-то с Льдарисом и кивнул Анису: - Приду к отплытию. К нему на выпускной приплыла его сирена, позвала, неслышно для всех. Льдарис улыбался Анису: - Выпускник. Рад? - Да, мечта же, - юноша смешливо фыркнул, пряча за напускным весельем то, что терзало его сердце. Он уже сейчас мог сказать, кто из его курса не вернется домой. Дар горел в его душе, ровно и неугасимо, причиняя куда больше боли, чем любая изысканная пытка. Он теперь гораздо лучше понимал, почему Баньши предпочитают селиться на болотах. И почему иногда они воют так страшно, что от их крика можно поседеть. Льдарис обнял его за плечи: - Идем. Их было тридцать восемь - выпускников этого курса. По девятнадцать человек на борт. Когда всех разместили, когда неожиданно на борту «Девы Ларин» возник Идзиро, перегнулся через леер, прощаясь с кем-то там, в воде, корабли бесшумно подняли все паруса, в которые тут же ударил попутный ветер. - Ваши корабли не самые лучшие в королевском флоте, но и не самые паршивые лохани, - речь Льдариса была краткой. - Дайте им выбрать вас. На него смотрели, ждали продолжения. Не было в потоке никого, кто не знал бы, что этот вот красавец-капитан - не человек. - И не ошибитесь в своем выборе, - Льдарис умолк. Путь до островов, где размещались верфи, был недолог, только не для волшебных кораблей морского народа. Они разошлись к разным островам. Уже издали Анис, стоя на носу вместе с капитаном, видел протянувшиеся к небу мачты. - Тебе тоже придется выбирать. Не спеши. Ты ощутишь, что это твой корабль. - Я знаю. И имя его уже тоже знаю, - Анис кивал, улыбался и все крепче прижимался к его плечу. Он вытянулся почти вровень с Льдарисом, и рядом с ним смотрелся, как день рядом с ночью. - И как ты его назовешь? - «Буревестник». - Хорошее имя, - одобрил морской. - Льдарис, скажи мне, что вы не собираетесь вмешиваться в войну людей? За прошедшие шесть лет Анис привык все же говорить с капитаном на «ты», хотя уважения к нему это не поубавило. - Нет, море одинаково равнодушно ко всем. И мы развяжем свою войну, правда, уже не с морем, если вмешаемся. - Значит, я могу быть спокоен. «Хотя бы насчет тебя» - не прозвучало, но подразумевалось. - Да. Береги себя. - Ты же знаешь, я не полезу туда, где гарантированно будет задница, - усмехнулся Анис. - Знаю, но не могу же я не читать нотаций. - Лучше поцелуй меня. Я так ждал этого дня... Льдарис сразу же подарил ему головокружительный поцелуй. Было чертовски обидно, что всего один и только поцелуй, но на большее не было времени: «Дева Ларин» уже вошла в гавань Вастайи. - Надеюсь, мы с тобой скоро увидимся, и все закончится до осени, - сам в свои слова не веря, говорил Анис. - Я тоже буду надеяться на это, ждать. Мы все вас будем ждать. Анис, поколебавшись, вынул из уха серьгу и вложил ее в ладонь капитана. Стабилизатор дара ему уже не требовался, хотя серьга означала еще и его род. - Пожелай мне удачи, любимый. - Удачи, любовь моя, - Льдарис нежно улыбнулся. Он был терпелив, что для существа, жизнь которого будет длиться столько, сколько будет существовать море, какие-то пара месяцев или пара лет ожидания? Людские свары не длятся долго, хотя и уносят жизни, как прилив - водоросли. Но с его мальчиком ничего не случится. Льдарис был в этом категорически уверен. Или пытался уверить себя? Сейчас, стоя на мостике уходящего от острова корабля, он не знал, что ощущает его сердце. Оставалось только надеяться и ждать. Девятнадцать молодых капитанов, совсем еще мальчишек, стояли на пирсе и смотрели на новенькие, только-только сошедшие со стапелей, корабли. Это были шхуны-бриги, или, как их теперь называли, бригантины, двухмачтовые, смешанного парусного вооружения, и несущие на своих бортах от пятнадцати до двадцати пушек. - И теперь они наши? - народ во все глаза разглядывал корабли. - Теперь, скорее, мы - их, - хохотнул Анис, медленно пошел вдоль пирса, приглядываясь к шхунам, у которых еще не было имен на бортах, только гербы Альвиона. Свой корабль он увидел и узнал сразу же. Будущий «Буревестник» чем-то неуловимо отличался от прочих. То ли особой хищностью обводов, то ли готовностью мачт одеться парусами и лететь вперед. Это, по всем признакам, был такой же живой корабль, как «Дева Ларин». Остальные постепенно расходились по своим кораблям. А «Буревестник» шевельнулся, уводя палубу из-под ног своего капитана. - Балуешь? - Анис чуть топнул в гулкие просмоленные доски подкованным каблуком. - Не сметь. Корабль словно засмеялся. Капитан Аттон подошел к бизани и прижал ладонь к ее гладкому дереву, вслушиваясь в свой корабль. «Ну, здравствуй, друг мой». Корабль радостно поприветствовал капитана. Команда, как и говорил им ректор, набранная из первогодок-желторотиков и укомплектованная для хоть какой-то дисциплины боцманами из старослужащих, выстроившись на палубе, терпеливо ожидала, пока капитан обратит на них внимания. Анис повысил голос: - Здравия желаю, господа. - Здра! Жла! Кптн! Анис отчетливо фыркнул: отвечали ему вразнобой, так, как отвечали они на первом году обучения. В первую неделю. Потом подтянулись. - Меня зовут капитан Анис Аттон, а этот корабль, на котором вы будете служить - «Буревестник». На него смотрели во все глаза, старательно впитывая каждое слово. Анис разъяснил им боевую задачу. Ну, так, как им самим ее разъяснили в Академии. Пока не дан приказ куда-то идти, корабли должны были оставаться на рейде острова, совершать короткие учения, чтобы команда сработалась и притерлась. И ждать депеш из столицы с четкими указаниями. Команда рассредоточилась по кораблю, выполнять то, чему их учили. К Анису подошел один из мастеров-корабелов, спросить об имени бригантины. Услышал его и чему-то обрадовался. - У меня есть украшение для вашего корабля. Сам не знал, кому вырезал. - Покажите, мастер. - Идемте, - заторопился тот, невесть почему сияя от гордости. Привел Аниса в один из корабельных сухих доков, где на стене висела ростральная фигура - расправивший широкие крылья и вытянувший вперед голову буревестник - морской орел. - Ого-о-о-о, ему это точно понравится. - Сегодня же ее установим, вызолотим, - покивал мастер. - Кораблик ваш, капитан, я строил, со своей артелью. Будет бегать под парусами не хуже, чем маринэ. - Верю в ваши силы, мастер. Расстарайтесь уж. Через неделю имена и носовые фигуры получили все бригантины, кому достались капитаны. Они выходили в море, отрабатывали повороты и перестроения, устраивали короткие гонки в акватории острова. А потом пришел приказ, рассылающий их в разные уголки Альвиона на погрузку первой партии грузов, которые им следует доставить по месту назначения. «Буревестник» море несло легко, словно на огромных ладонях. И шторм собирался где-то на горизонте, не приближаясь. Они без проблем дошли до северного порта Вакиреу, приняли на борт груз бочек с солониной, ромом и зерном, и взяли курс на Шер-Али, где располагалась основная база флота Альвиона, и где сейчас находилось девяносто процентов боевых кораблей. Море слегка потемнело на четвертый день пути. В кильватере «Буревестника» шла «Амальрика» - шхуна Идзиро. - Капитан, собирается шторм. - Убрать топсель, взять на рифы фок-марсель, - Анис посмотрел на барометр и нахмурился: судя по его показаниям, шторм обещал быть не меньше, чем в девять баллов, ветер уже начинал посвистывать в вантах, заставляя «Буревестник» лететь вперед и на зарифленных парусах. Однако раньше даже намека на надвигающийся шторм не было. Неужто что-то случилось на море? - Убрать трисель! - Анис обернулся, глядя на «Амальрику». Там зеркально повторяли их действия, убирая паруса, принайтовывали покрепче груз. Оба корабля ждали в порту назначения, и шторм там или не шторм, а они должны были пройти. Первая волна поднялась, ударила. Брызги отчего-то были горячими. Анис спустился в свою каюту, проверил курс и на пару минут застыл в задумчивости. Затем поднялся снова на мостик. - Сигнальте «Амальрике», что мы меняем курс. Обойдем цепь Тинкату по правому борту. - Да, капитан. Море бушевало, в облаках мелькали багровые отсветы. Анис уводил свой маленький караван подальше от разошедшейся стихии, сообразив уже чуть позднее: на Тиакке, самом крупном острове Тинкату, скорее всего, проснулся один из малых вулканов, из тех, что на границе с морем. То, что они забрали далеко в море, позволило им избежать высокого волнения и цунами. «Буревестник» успокоился, дальше шел ровно. Плавание продолжалось шестые сутки, когда Анис проснулся в холодном поту среди ночи. Поднял команду по тревоге, приказывая выдать матросам оружие, приготовить пушки и передать на «Амальрику» сигнал тревоги. Идзиро все-таки спросил, что случилось. Анис ответил коротко и четко: впереди были галеры Имбарката. Как и каким образом они оказались в водах Альвиона, пройдя зоны патрулирования военных судов, он понятия не имел. Столкнулись они еще через четыре часа. Имбаркатцы, судя по всему, планировали втихую захватить два судна Альвиона, пользуясь ночной темнотой, штормовой погодой и малой видимостью. Не вышло: на бригантинах были готовы к нападению. Подойти вплотную к кораблям джунно – гребным галерам - не позволили. Запас ядер для пушек был внушительный, и две из шести галер очень скоро дали глубокую осадку и начали тонуть. «Амальрика» по волнам буквально выплясывала, уворачиваясь от ядер, подойти к ней было невозможно, а попытку имбаркатцев поджечь паруса быстро пресекли ответным залпом. «Буревестник» же просто утюжил прицельными залпами, с балетной грацией уходя от попыток абордажа. Анис не сомневался, что на борт допускать имбаркатцев нельзя: неопытные команды новичков против волков, закаленных морским разбоем? Это будет избиение младенцев. Когда же против двух бригантин осталось две галеры, имбаркатцы предпочли отступить. «Преследую» - передал на «Амальрику» Анис. Нельзя было дать им уйти. Галеры и не ушли, попались под прицельную волну, следом почему-то хлынули языки пламени, потом опять водоворот воды, галеры разметало в щепки, над водой летели громкие вопли двух голосов на незнакомом языке. От странного природного феномена Анис корабль увел подальше. Нужно было двигаться, доложить командующему флота о прорыве кораблей Имбарката. Ведь не одна группа галер могла оказаться за линией фронта. К счастью, никаких странных явлений больше не было. Когда пришло осознание того, что свой первый бой они выиграли, у юного капитана сделались ватными ноги, и остро захотелось или выпить, или оказаться в объятиях Льдариса. Нет, за шесть лет практики на «Деве Ларин» он не раз попадал в стычки с пиратами, но то было несерьезно. По велению морского, волны просто разбивали и топили пиратские барки, вынося на палубу фрегата сундуки и бочки с награбленным, если они были. Здесь же и сейчас Анис сам, целиком и полностью, контролировал ситуацию, и на помощь магии маринэ надеяться было бессмысленно. Наоборот, пока что магия была против, чем бы это ни было, но оно не пыталось обогнуть галеры - оно просто разнесло их и утянуло людей на дно. Не успей бригантины отвернуть - та же судьба постигла бы и их. - Капитан, вижу корабль Альвиона. Анис взял подзорную трубу, поднесенную помощником, таким же молоденьким офицериком, как и он сам, с еще бледными от пережитого губами, всмотрелся в очертания мощного линейного корабля, по прикидкам Аниса - второго или третьего ранга. - Странно, паруса спущены, команды на палубе нет... - Что это может быть? - пробормотал помощник. - Корабль-призрак? - Кораблей-призраков не бывает, - усмехнулся капитан Аттон. - Подойдем к нему медленно, не хотелось бы нарваться на какой-нибудь неприятный сюрприз. - Капитан, на «Амальрике» спрашивают о действиях. - Передайте, чтоб держались в отдалении, следили за нами в оба. Подходим на два кабельтовых. Готовьте шлюпку. - Есть, капитан. Анис колебался - отправить на неизвестный корабль помощника или плыть самому? Посмотрел на бледного, с трудом сдерживающего нервную дрожь мальчишку и скомандовал: - Вильис, передаю командование вам на время моего отсутствия. Четырех гребцов мне. Шлюпку на воду. - Есть, капитан. За него явно боялись. - Не беспокойтесь, Вильис. Там нет опасности, - усмехнулся Анис. Он чувствовал себя таким взрослым и умудренным опытом рядом с этими мальчишками. - Да, капитан. Корабль приближался медленно, гребцы не рвались вперед, готовые в любой момент развернуть шлюпку и дать деру подальше от страшного места. Еще и волнение не позволяло достаточно хорошо рассмотреть корабль. А Дар молчал, не подсказывая ничего. Видно, в самом деле, ничего страшного там не было. Или уже не было. Шлюпка глухо стукнулась о борт. - Капитан, тут якорная цепь. Лопнувшая. - Вот и ответ: корабль сорвало с якоря в шторм. Но все же поднимемся на борт. - А как мы туда поднимемся? - Вас что, по канатам лазать не учили? - удивился Анис, и, показывая пример, поймал свисающий с борта конец какого-то ванта, подергал, проверяя на прочность. И в мгновение ока уже вскарабкался на борт. Было пусто и тихо. Видимо, корабль и впрямь не был ловушкой. Он прошел к капитанской каюте, заглянул, покачал головой при виде учиненного штормом разгрома. Судовой журнал, карты, инструменты - все валялось в углу, сброшенное стихией со своих мест. В разбитое окно врывались брызги пены и воды, заливая пол. Анис поднял журнал, пролистал его до конца записей. Выходило, что «Королева Иннан» стояла на рейде острова Старовис, в шестидесяти милях от этого места. Но где же вахтенные? На корабле не было никого - ни живых, ни мертвых. Анис забрал судовой журнал, вернулся на «Буревестник» и вызвал к себе Идзиро. - Что будем делать? - тот взглянул на корабль. - Поделим команды. «Королеву Иннан» нужно довести в порт. У меня двадцать три человека, половину могу отправить туда. Как у тебя с командой? Мои - желторотые салаги, - сокрушенно усмехнулся Анис. - Такое ощущение, что они не на Альвионе родились, а на материке. - У меня немногим лучше, но справятся. - Значит, решено. Думаю, кронпринц будет доволен возвращенным судном, - Анис подмигнул другу: «Королева Иннан» была ценным призом, ее возвращение сулило некоторые плюшки молодым капитанам. Идзиро улыбнулся не менее лукаво. - Нам пора. В порт назначения добрались с небольшим опозданием, но возвращение линкора покрыло этот недочет с лихвой. Передавая командующему эскадры судовой журнал «Королевы Иннан», Анис отчитался об увиденном на борту. - Значит, ни тел, ни живых? Странно. Но в любом случае, вы и капитан Айя получите поощрение за возврат корабля. Благодарю за службу, молодые люди. Анис и Идзиро вытянулись и щелкнули каблуками. - У вас есть сутки на берегу, потом получите новое распоряжение. Молодые капитаны переглянулись и синхронно вздохнули: в эти сутки им бы быть не на берегу, а совсем в иных местах. Но - война есть война, с распоряжениями начальства не поспоришь. Время они провели с пользой: сначала муштруя команды, потом, сойдясь в капитанской каюте «Буревестника», пили вино и вспоминали забавные случаи во время учебы. - Как там Анемон, интересно, - вздохнул Идзиро. Анис кивнул, разливая вино по серебряным бокалам. Он за младшего товарища тоже волновался. Не встрял бы Неми в какую-нибудь заварушку только. Самый юный на курсе был, сейчас ему только двадцать. Пожалуй, он и во всем флоте самый юный капитан сейчас. - Надеюсь, ему хватит ума... - Идзиро не договорил, махнул рукой. - А я надеюсь, Итон за время пути провел с ним беседу и внушил необходимость осторожности. Неми умница, должен все понимать. Идзиро кивнул, соглашаясь с доводами, взял бокал. - Капитан, простите, - в каюту постучал и заглянул боцман, - там вас спрашивают. Анис извинился и вышел. И едва подавил первый порыв завизжать, как девчонка и кинуться на шею Льдарису, с понимающей улыбкой стоящему, прислонившись к лееру. - Ты в порядке. Это хорошо, - морской обнял его. - Я думал, что оторву голову сперва огненному, а потом младшему. - Мы обошли район... хм... боевых действий, - фыркнул Анис, жестом приглашая его в каюту. - Ты это имел ввиду, когда говорил, что кое-кто может сцепиться? - Почти что. Здравствуй, Идзиро. - Здравствуйте, капитан, - восточный поклонился. И через минут десять поспешил откланяться, сославшись на желание еще погонять команду по вантам. Анис был ему очень благодарен за это понимание и такт. Льдарис времени зря тратить не стал, сразу же поцеловал своего человека. Анис тоже не разменивался на разговоры, успел только закрыть дверь в каюту на замок, попутно раздевая Льдариса. Он даже не подозревал, что успел настолько соскучиться по маринэ. - Как же мне тебя не хватало, - Льдарис пылко ласкал его. - А мне тебя! Не хватало не только ласк, но и просто разговоров, мудрого руководства и ненавязчивой помощи, просто вечерне-ночных посиделок на палубе, с рассказами о приключениях, штормах, других странах. Анис дернул капитана на себя, падая на неразобранную постель, вцепился до синяков в его плечи, не прося - требуя ласки, в нетерпении граничащей с грубостью. Времени у них было немного, Льдарис старался в полной мере насытить обоих объятиями и поцелуями, не зная, когда они увидятся в следующий раз. И даже не зная, увидятся ли они вообще. Море непредсказуемо, иногда даже для тех, кто всю жизнь управляет силами стихий. А человеческие войны - тем более непредсказуемы и жестоки. - Береги себя, счастье мое, - Льдарис вручил Анису... ремень. - Это оберег. От мальчишек. - Думаешь, за раз они не успокоятся? - Анис фыркнул и опоясался подарком, одеваясь. - С чего они вообще сцепились именно сейчас? - Не знаю, они вечно грызутся, никак не успокоятся. Ну, как младшего отдали в мужья огненному, так и началось. - О, так это были семейные разборки? - хохотнул блондин. - Знаешь, как говорили у нас? Милые бранятся - только тешатся. Просто оба еще молодые и глупые. - Поэтому мы и не обращаем внимания. Просто не хочу, чтобы ты пострадал. - Спасибо, любимый. Это вообще был всего лишь второй раз, когда Анис так называл своего капитана. И он жутко при этом смущался. Льдарис поцеловал его снова, нежно и долго. - Как бы я хотел... впрочем, не важно. Ты тоже береги себя, слышишь? А за меня не беспокойся, я же чую опасность, и умею вовремя ее избегать. - Ничего, скоро война завершится. Я надеюсь. - Я тоже. Льдарис покинул борт «Буревестника» в полночь, а на рассвете пришел приказ обоим кораблям следовать в Меттину, за грузом. - Надеюсь, что без проблем дойдем, - проворчал Идзиро. И напророчил: через три дня плавания они нарвались на пиратов, стремящихся урвать кусок, пока королевские суда заняты в боевых действиях. Битва вышла жаркой, все-таки необученные мальчишки против опытным морских разбойников долго бы не продержались. На стороне капитанов его высочества был случай: мимо следовал конвой из трех фрегатов и двух линейных кораблей. Пираты, готовившиеся взять на абордаж изрядно потрепанные бригантины, сбежали, поджав хвосты. Впрочем, недалеко. - Капитан, они не отстают. Анис снова изучил карту, покусал губу. У них был один шанс, пожалуй, из десяти, и его надо было использовать. - Сигнальте «Амальрике» держаться в кильватере, в четверти кабельтова, не дальше. Курс на Тиакку. - Е-есть, капитан! Если кто-то из команды и подумал, что соваться туда, где огонь сходится с водой в нешуточном поединке - смерти подобно, то он придержал свое мнение при себе. Море бушевало, не выдыхаясь, огонь схлестывался с волнами - злиться стихиали могли очень долго. Анис сам встал у штурвала, отстранив рулевого. И повел «Буревестник» в самый адский ад, в центр бури. Огонь поднялся впереди, угрожая облизнуть корабль. Капитан Аттон усмехнулся, выжидая. Он заранее приказал принайтовать все, что движется, на палубе, а команде закрепиться. Сам он был накрепко привязан к леерам. И не прогадал. Морской стихиаль, из одного только чувства противоречия, окатил оба корабля мощными волнами, позволяя без особого вреда пройти сквозь стену огня. Обеим командам и капитану Идзиро Айя этот маневр явно стоил многих седых волос. Огонь перекинулся на море, попытался испарить, отпрянул, снова накинулся. И бурлящий водоворот опять пошел на корабли. Теперь все зависело только от того, насколько быстро они сумеют убраться подальше от бушующих стихиалей. - Поднять все паруса! Паруса развернулись, хлопнув, однако водоворот свое направление в этот раз менял непредсказуемо - мальчишки всерьез злились друг на друга. «Буревестник» попал в воронку, как щепка, «Амальрике» удалось уйти в последний момент. Анис, рыча от злости, пытался вывести корабль хотя бы на внешнюю ось вращения, удержать его там, где не проглядывали в бурунах пены острые камни на дне воронки. Огонь поднялся совсем рядом. - Да сколько ж можно, вы, идиоты малолетние! - заорал Анис, прекрасно осознавая, что «малолетние идиоты» могут быть старше него раз в пять. - Что ты сказал, смертный!!! - прогудело пламя и распростерлось еще шире. - Не пугай, пуганые уже. Вы своими семейными разборками лучше бы в океане занимались, а не на территории именно что смертных. - Да я тебя! Пшшш! - морской решил супруга охладить, правда, при этом корабль завертело как щепку. - А ремнем по заднице? Пряжка легко щелкнула, Анис сдернул с себя широкий кожаный ремень со сверкающими серебром заклепками, потряс им в воздухе. Огонь и море внезапно успокоились, над волной повисли двое мальчишек, с одинаковым ужасом в глазах взирающих на ремень. Видимо, оберег действовал не совсем в магическом плане. - Ну, мы пойдем, - промямлил один, синеглазый, очень похожий на Льдариса. - Это... Извините, - добавил его рыжеволосый соперник. - Куда? А ну, стоять! - рявкнул выведенный из себя капитан. - Быстро сюда! - указал на место рядом с собой. Они оба легко и грациозно взмыли вверх, одного принесло морской волной, второй прилетел огоньком. Анис внимательно рассматривал мальчишек. В самом деле ведь мальчишек - оба на вид были не старше шестнадцати-семнадцати, и выглядели, как нашкодившие котята, которых грозный хозяин собирается натыкать носом в лужу. - Мы больше не будем, правда. - С чего у вас весь сыр-бор загорелся? - осведомился Анис, застегивая ремень обратно и оглядывая море в поисках пиратов. Вражеских кораблей не было видно - лезть в разгул стихий пираты побоялись. Мальчишки фыркнули и отвернулись друг от друга. - Это все он, - буркнул морской. - Тоже мне, муж нашелся. - Не принимается. Ансен, к штурвалу. Курс на Меттину. А вы двое - за мной. Стихиали последовали за ним, время от времени кидая друг на друга злобные взгляды. Капитан привел их в свою каюту, указал на кресла. - Итак, давайте-ка по очереди. Сначала ты, - он кивнул огненному. - Рассказывай. - Нас просватали, а мы не хотели. - Не хотели, так чего ж согласились? - Родители настаивали... Анис хмыкнул: - А вам по сколько лет? - Семьдесят девять, - отозвался огненный. - А ему семьдесят восемь. - И что, против воли родителей - никак? Сколько ж вы уже так... воюете? - Лет пять. А родители... Они же видят, что я этого придурка люблю. Корабль ощутимо тряхнуло, когда морской сверкнул глазами. - Тихо! «Буревестника» мне еще угробьте, я тогда точно обоим ремня всыплю хорошенько. Поясни-ка мне, дружочек... как тебя зовут? Если любишь, тогда почему брак не хотел? - Аларик, - представился огненный. - Не хотел.. Ну... Я ж знал, что он так... - А ты? - капитан повернулся к водному. - Брат Льдариса? - Исмариль, - буркнул морской практически неразборчиво. - Ага, брат. Сводный. - Отлично, меня можете называть капитан Аттон. Вы оба совершеннолетние? Они кивнули совершенно синхронно. - Недавно, - уточнил Аларик. - Тогда я налью вам вина, - Анис поднялся, открыл дверь: - Теренс, принесите мне чего-нибудь с камбуза. - Что именно, капитан? - Сыру, хлеба, мяса. Анис вернулся в каюту, открыл дверцу маленького бара, где хранил пару бутылок вина и рома, на случай гостей или сугрева. - Белое или красное? - Белое, - хоть в чем-то супруги проявили единодушие. Капитан улыбнулся и разлил вино по бокалам. Боцман принес поднос с тарелками, и Анис оценил старания кока, тоже из юного призыва, сделать все красиво. Правда, куски сыра, хлеба и мяса были все равно порезаны неровно, но он явно старался. - Благодарю, Теренс. Свободны, - Анис запер дверь и вернулся к столу. - Угощайтесь, господа. Стихиали ели очень красиво и аккуратно, даже изысканно, словно на дворцовом приеме. Он даже залюбовался ими, не забывая, впрочем, что эти мальчишки старше него и куда могущественнее. Трапеза закончилась, стихиали вопросительно посмотрели на него. - А теперь по очереди, не перебивая друг друга, как цивилизованные молодые люди, рассказывайте, что же мешает вам отыскать общий язык. Претензии хлынули водопадом. Не перебивать не получалось, все-таки ссориться они привыкли. - Да на кой мне какой-то огненный, которого я два раза в жизни видел? - Да я уже пожалел раз пять, что согласился! Чурбан неотесанный! Анис пришлось выступать арбитром, то и дело одергивая мальчишек и не давая им снова сцепиться. Воздух в каюте то нагревался от жара, то становился густым от влаги. - Так, тише. Что ж, - капитан подумал, какой резонанс вызовет его решение, но внутри себя он не чувствовал, что поступает неправильно. Следовательно, остальное переживет. - Я предлагаю выход. Ты, Исмариль, останешься на моем корабле. Как стихийник, ты наверняка сможешь провести «Буревестник» и следующие за ним корабли сквозь любой шторм. А ты, Аларик... Ну, тебе придется поскучать в одиночестве. - Поскучать? Да я отдохну от этого гаденыша с радостью. - Аларик, - с укоризной протянул капитан, но больше ничего не добавил. - Исмариль? Ты согласен? Учти, я весьма строг. - Я ходил с Итоном, привычен к морскому делу. И с радостью займусь чем-то на корабле вместо того, чтобы сохнуть кое у кого во дворце. - Прекрасно. У меня не слишком хорошо обученная команда. Назначаю тебя своим помощником. А с тобой, Аларик, мы попрощаемся. Не знаю уж, на сколько. Огненный кивнул, рассыпался искрами, те истаяли в воздухе в свою очередь. Анис посмотрел на слегка дернувшегося морского, в глубине души уверенный, что расставаться ни один, ни второй не желали. - Так в чем же дело, Исмариль? Ты не испытываешь любви к супругу, я это уже понял. Может быть, к кому-то другому? - Нет, капитан. Ни к кому. - Значит, твои родители просто поторопились с замужеством. Отчего так? - Этот огненный... настаивал. - Тебе было с ним плохо? - прищурился Анис. Морской неопределенно пожал плечами: - Мы слишком разные. Мне тошно в его дворце под землей, ему плохо около моря. - Мы с Льдарисом тоже разные, - усмехнулся капитан. - Он - стихиаль, а я человек. Но мы все же больны одной страстью - морем. - А эта саламандра моря боится. - Он огненный, и это понятно. Несовместимость - печально, но не смертельно. - Возможно. Какие будут приказы, капитан? - Знакомство с командой. Силу свою особо не показывай, это люди, и люди вами изрядно напуганные. Идем, - Анис поднялся, вышел на палубу. Морской последовал за ним молча. Люди собрались на палубе, у грот-мачты. Анис обвел свою команду взглядом, усмехнулся: не так уж они и напуганы. Большинство видело, как капитан усмирил стихиалей, кто не видел, тем уже рассказали. К тому же, маринэ выглядел младше многих из них, не опасным. Силы его не понимают, вот и не боятся. - Представляю вам своего помощника, Исмареля. Повиноваться беспрекословно, как и мне. Всем ясно? - дождался утвердительного и единогласного «Да, капитан», кивнул: - По местам р-р-разойдись! Поднять все паруса. И так уже задержались в пути. На «Амальрике» явно волновались, сигналили, спрашивая, что случилось. Анис хмыкнул, сам взялся за флажки. Было у них с Идзиро и Неми развлечение: придумали свои сигналы. Капитан чувствовал на себе удивленные взгляды команды и Исмареля: вряд ли было понятно, что он передает. На «Амальрике» флажки тоже перекочевали в руки капитана Айя. «С ума сошел? Морского в команду?» «Вперед, полный вперед. Опоздаем», - закончил переговоры Анис. Корабли снова заскользили по водной глади. Они успели к назначенному сроку: Исмарель, уразумев, что нужно, потихоньку все же приколдовывал. Анис чуял эту его магию, как запах: горько-соленый, свежий, напоивший собой ветер и волны. И не протестовал – не в бой же. Он надеялся, что эта военная заварушка быстро окончится. Все-таки, Имбаркат зря ввязался в нее, у этого королевства были большие амбиции, но меньше сил. «Владыкой морей» не зря же назывался Альвион, с его мощнейшими торговым и военным флотами. Ничего, потреплют их - и успокоятся оба королевства. К началу августа стало ясно, что никто не успокоится. Имбаркат всерьез вознамерился откусить кусок славы Альвиона. Он заключил договор с материковым Урватом на поставку корабельного леса, и клепал много плохоньких кораблей. Но иногда численный перевес становится важнее качественного. Флот Альвиона завяз в непрерывных стычках, на бригантины поставили дополнительные пушки, будто это меняло свойства кораблей, и отправили ближе к району военных действий. - По прибытии на Шер-Али сойдешь на берег, и можешь вернуться домой, - сказал капитан Аттон Исмарелю. - Я больше вам не нужен? - Ты прекрасный моряк, и мне было приятно работать с тобой, - усмехнулся Анис. - Но втягивать ребенка в войну, да еще и неизвестно, с каким исходом, и с приближением осени - уволь. - Ну и что? Я ж не старшие, я не сплю. - Ты служил у Итона, - капитан прошелся по каюте, не глядя на своего помощника, но чувствуя, что переупрямить стихиаль будет трудно, если вообще возможно. - Попадали в переделки? Сталкивались с пиратами? - Да, причем неоднократно. - Здесь будет то же, но в куда больших масштабах. Имбаркатцы на своих «джунно» похожи на стаю комаров, но эти комары способны зажалить насмерть медведя. - Я уверен, что справлюсь. - Я не уверен, - Анис со стуком опустил на стол свой серебряный бокал. - Я не уверен, что когда над «Буревестником» будут свистеть ядра, не дам картечи и клинкам тебя коснуться! Исмариль развел руками: - Я... Договорить он не успел, с палубы донеслись панические вопли, призывающие капитана. - Волна... Капитан, волна!! Анис махнул рукой и выскочил на палубу. Впереди и в самом деле поднималась огромная волна, закрывающая собой все небо, по верху бежала белая полоса пены. И шла эта ужасающая громада куда-то прямиком на Альвион. - Похоже, Исмарель, наши противники договорились с кем-то из ваших, - с какой-то холодной яростью усмехнулся капитан. Он не знал, что тут можно сделать, и сомневался, что даже морскому будет под силу утихомирить цунами, поднятое кем-то из его старших сородичей. - Сейчас попробую узнать, - Исмарель сложил ладони, что-то зашептал, потом открыл глаза. - Это отец. Он угрожает обрушить две волны, на вас и ваших противников, если вы не перестанете лить в наше море кровь и мусорить трупами и мертвыми кораблями. - Вот как? - Анис думал, лихорадочно-быстро. - Кто-то должен донести эту информацию до ее величества и кронпринца. Пока ее не донесло цунами. Исмарель, тебе карты в руки. - Хорошо, - Исмарель метнулся в море, и только синяя стрела понеслась сквозь волны к Альвиону. «Буревестник» развернулся носом к волне. «Амальрики» сейчас рядом не было, корабль Идзиро Айя ушел на юг, и Анис надеялся, что там он и останется. Матросы с ужасом смотрели на закрывающую уже полнеба волну, кто-то молился, кто-то, кажется, всхлипывал. Анис пытался ощутить в себе свой Дар, но тот упорно молчал, не давая ему понять, избегнет ли его корабль смертельной опасности, или нет. Наконец, волна стала опускаться, втягиваться в воду. И вскоре поверхность моря просто застыла, как стекло. Полный штиль. Капитан усмехнулся: интересно, это для парусного флота Альвиона такая честь? А как же гребные кораблики Имбарката? Что сдержит их? Ответ пришел в виде тонкой алой полосы на горизонте. Огонь. Анис мысленно кивнул сам себе, обещая разобраться в родственных связях Льдариса и его родичей и огненных стихиалей. Он искренне не понимал каким образом они умудряются взаимодействовать. Печальный пример - Исмарель и его супруг. Исмарель, кстати, вернулся, плескался за бортом, помахивая хвостом. Ему спустили шторм-трап. - Где вода - там я? - капитан сам подал руку юноше, помогая забраться на палубу. - Отец сказал, что подождет. - Подождет чего? В полный штиль мы не сможем идти к Шер-Али, где ставка его величества. - Сможем, я же здесь. Анис только повел рукой, словно отдавал и себя, и корабль на милость морского. Исмарель перегнулся через борт, что-то пропищал, и корабль повлекло вперед. Зрелище, со стороны, должно быть, было жуткое: паруса спущены и закреплены, ни единого клочка парусины на реях, такелаж колышется от мерного и стремительного движения, люди застыли, как статуи, опасаясь шевелиться. Корабль же летит, словно выпущенная из баллисты стрела, оставляя за собой пенный след на стеклянной глади моря. Исмарель только нежно пощелкивал, как дельфин. Путь до острова, являющегося сейчас аванпостом флота Альвиона, вместо двух дней занял у них два часа. Хотя к концу пути на Исмареля было жалко смотреть. Он валялся на палубе и часто хватал ртом воздух. По знаку капитана, его щедро облили забортной водой, приводя в чувство. - Спасибо, Исмарель, - Анис накинул парадный китель. - Лодку на воду. - Да, капитан! Аудиенцию у его высочества принца Георгиса капитану Аттону пришлось ждать не слишком долго. Кронпринц принял его на борту «Короны Юга», флагманского корабля флота Альвиона. - Ну что ж, вы живы, юноша, я этому очень рад. Вы в курсе того, что у нас проблемы? - Да, ваше высочество, и я даже в курсе, с чем они связаны. Именно это меня привело сюда. - Излагайте. Анис описал ситуацию: сухо, четко, сжато. - Владыка Океан не потерпит больше трупов и боевых действий в своих водах. - Что ж... нужно встретиться с нашими... противниками. - «Буревестник» к вашим услугам, ваше высочество. Боюсь, «Корону Юга» мой помощник не сможет увести так же быстро и далеко, как легкую бригантину, - поклонился Анис. - Благодарю за позволение взойти на ваш корабль. Если Аниса и удивила такая формулировка, то он постарался не подать виду. Так говорили люди, которым было разрешено подняться на борт корабля Льдариса, из тех, кто знал, что он стихиаль. - Капитан, куда мы держим курс? - К морской границе Альвиона и Имбарката, сир, - Анис помог принцу Георгису подняться на борт «Буревестника», тот взял с собой лишь секретаря и адмирала Менна в сопровождение. - Надеюсь, они тоже вышлют парламентера. Корабль снова повлекло вперед неизвестной силой магии. - Не торопись, Исмарель. Береги силы, - капитан, устроив высоких гостей в собственной каюте, вышел на палубу, к сидящему у бизани стихиали. - Я аккуратно, - бледно улыбнулся тот. - Как ты восстанавливаешься? Что-нибудь будет нужно? - Нет, море дает мне все, только водой обливайте, - Исмарель лукаво мерцал глазами. На него тут же и выплеснули ведро отменно холодной морской водички. Попало и Анису, он тихо и беззлобно ругнулся. Внутри ворочался какой-то острый клубок, мешая дышать. Хотелось что-то сделать, сказать, прокричать? Лишь бы избавиться от этого чувства. Запоздало пришло осознание того, что это проснулся Дар. - Все хорошо, капитан? - морской что-то ощутил. - Да. Все хорошо. Анис ушел на бак, остановился, положив ладонь на позолоченное крыло носовой фигуры. Он уже был уверен, что хорошо не будет. Будет что-то... он чувствовал чужую смерть. Но он не понимал, чью же именно. Имбаркат прислал свое посольство, на большом, слегка закопченном джунно. Капитан Аттон усмехнулся: его «Буревестник» выглядел сверкающим великолепием по сравнению с этим судном. Назвать гребную джунно кораблем не поворачивался язык. - Что ж, переговоры состоятся... нужно что-то нейтральное, - задумался принц. - Я могу устроить, - Исмарель соскользнул с борта в воду, нырнул, и через несколько томительно-долгих минут из-под воды появился крохотный клочок суши, вернее, обломок коралла размером с островок. - Этого хватит, благодарю вас за любезность. Обе высочайшие договаривающиеся стороны добрались до кораллового островка на шлюпках. С принцем Георгисом были адмирал Менн и капитан Аттон, не считая секретаря и шестерых гребцов. Море вокруг было спокойно, как зеркало, только что отлитое. Ни ветерка, ни облачка на горизонте на многие мили. Анис оглядывал морскую гладь, а сердце сжималось от ощущения надвигающейся с мощью десятибалльного шторма беды. На переговоры они отправились без оружия, по кодексу, который соблюдали в королевствах уже долгие сотни лет, и капитан Аттон чувствовал себя попросту голым, без ставшей привычной, как часть тела, шпаги, кортика и любимого зарукавного ножа. Имбаркатцы смотрели недобро, хмурились. То, что им не позволили разинуть рот на такие заманчивые острова Хокнейской гряды, бесило - серебряные копи там были богатейшие. - Ну что ж, я предлагаю приступить к переговорам, уважаемые, - принц церемонно кивнул. Имбаркатцы, несмотря на близость их королевства к Альвиону, разительно отличались от жителей Альвионских островов: тонкокостные, высокие, все, как один, черноглазые и черноволосые. Уклад и обычаи тоже разнились, словно между Альвионом и Имбаркатом лежало больше, чем трое суток хода при попутном ветре. - Приступим, - на эти переговоры прибыл шестой принц королевской династии, который и являлся главнокомандующим в этой попытке экспансии. - Итак, ваши условия мира? Наглости имбаркатцам было не занимать. Анис слушал и удивлялся терпению кронпринца. Георгис выслушивал разглагольствования своего оппонента с легкой вежливой улыбкой. Сам бы он уже давно рявкнул. - Я вас выслушал. Теперь наши условия... Ваш флот возвращается туда, откуда прибыл. Верней, ваши люди. А военный флот у вас должен в течение ближайших сорока лет отсутствовать даже в нейтральных водах, курсируя лишь у побережья Имбарката. Анис слушал визгливый, бабский какой-то голос имбаркатца, доказывающего какие-то мифические права на Хокнеи, и кусал губы от нестерпимого желания взвыть волком. А когда оно стало совсем уже невыносимым, а имбаркатец напротив разорался так, что, казалось, сейчас полетит пена с губ, маша руками, как взбесившаяся мельница, Анис, не задумываясь о том, что делает, шагнул вперед, отталкивая принца себе за спину. Он так и не понял в первую секунду, что с такой силой ударило его в грудь и живот. И боли не почувствовал. Всплеснулась волна, накрыла их, смыла имбаркатцев в море. А Аттона понесло прочь, вырвав из рук принца, куда-то вниз, на дно. Глаза у Аниса были широко открыты, он смотрел, как взвихряется алое облако, тянется за ним следом, как тончайший газовый шарф. Пронеслась мысль, что сейчас на кровь слетятся акулы со всего Северного моря. А боли так и не было, он просто не мог дышать. Вокруг стало прохладно, потом холодно, потом вода показалась ему жидким льдом. Через секунду его аккуратно взял в пасть алмазный змей, куда-то понес. Когда он вынырнул, из пасти по нижней челюсти Змея стекали алые струйки. Распахнулась исполинская остроклыкая пасть, как сундук. Анис зажмурился от слишком яркого света. - Малыш, почему ты был так неосторожен? - Льдарис закрыл собой источники света, погладил его по щеке. - Больно? Сейчас станет полегче, лед все приглушит. - Нет, мне не больно, - одними губами улыбнулся Анис. - Я... Мирные переговоры... мир... - сознание заволакивало алой тьмой, словно тяжелым бархатным занавесом. Анис редко и поверхностно дышал, по щеке стекала кровь. Хрупкий человек умирал, всей крови баньши хватило лишь на то, чтобы он пережил путешествие в глубины в пасти Змея, но ее не хватило, чтобы затянуть раны. Льдарис взял его на руки. - Держись, я отнесу тебя к твоим родственникам, они помогут. Второго путешествия Анис не видел и не запомнил. Его душу в израненном теле держали два желания: узнать, как же закончились переговоры, и будет ли мир в Альвионе, и второе - не покидать Льдариса, не попрощавшись. Морской передал его с рук на руки болотникам: - Спасите. Выступивший вперед высокий, чем-то очень похожий на Аниса баньши провел над ранами юноши ладонью, и в нее ткнулись бесформенные кусочки свинца. Болотник покачал головой: - Вряд ли сумеем. Раны от людского оружия куда хуже поддаются исцелению. Да и слаб он. Стоит ли стараться ради такого? - Я добуду любые лекарства, если понадобится. И стараешься ты ради собственной крови. Баньши усмехнулся, холодно и жестоко: - Это вы, морские, привечаете и принимаете даже тех, в ком течет всего лишь капелька вашей крови. Океан велик. А я не могу позволить Дару передаваться в его роду и угасать, - болотный внимательно посмотрел на капитана и еще более неприятно усмехнулся. - Его род не продолжится и Дар не передастся. - Клянешься в этом своей кровью, морской? Льдарис кивнул: - Да. - Ступай и найди Золотой оазис. И набери воды из его родника. И поскорее, если не успеешь к восходу луны, я ничего не смогу сделать. Льдарис промолчал, только сложил руки и шепнул в ладони: - Братец названый, пришли мне ветер, очень нужно. Затрещали под напором прилетевшего откуда-то с юга горячего ветра подгнивающие стволы деревьев, застонали, жалуясь, почти безлистые коряги. - Принеси мне воды из Золотого оазиса, ветер. Сильф, воздушный стихиаль, обернулся крупным белогривым жеребцом, мотнул головой, одновременно показывая, что не сможет сам выполнить задание, и предлагая Льдарису сесть верхом. Маринэ вспрыгнул ему на спину: - Вперед. Передвигался воздушный стихиаль даже быстрее, чем водные в своей стихии. От его копыт разбегались молнии, а следом за хвостом тянулись тяжелые грозовые тучи. Над оазисом они оказались быстрее, чем Льдарис мог бы счесть до тысячи, покрыв расстояние, которое смертные преодолели бы в лучшем случае за год. Золотой оазис оказался и в самом деле золотым: под кронами десятка пальм скрывалась вымощенная толстыми золотыми плашками площадка, посреди которой, в чаше, так же замощенной золотом, мерцала вода. Но стоило Льдарису протянуть к ней руки, как она ушла сквозь золото. Морской отступил - вернулась. - Как же мне тебя добыть? - морской нервно кусал губы, потом просиял, прищелкнул пальцами, замораживая воду, уж кусок льда точно не исчезнет. Грозовой конь смотрел на него округлившимися глазами и только нервно встряхивал гривой. Кажется, все стихиали знали легенду о Золотом роднике. Ему следовало оставить подношение в виде кусочка золота или драгоценности, и только тогда набирать воду. Но откуда было живущему большую часть времени подо льдом морскому знать материковые легенды? Льдарис снова и снова пытался набрать воды. Лед испарялся, стоило его коснуться. Вода словно дразнилась. Время шло, и вскоре должна была взойти над Альвионом луна - полная красавица. Льдарис всегда хорошо ее чуял. Сильф фыркнул укоризненно и поймал руку Льдариса пастью, пытаясь стащить с его пальца одно из колец и не поранить ни его, ни свои зубы. - Ты чего? - удивился морской, но кольцо снять позволил. Украшение булькнуло в воду, и сильф подтолкнул к роднику Льдариса, сам же сорвал широкий, похожий на сердце, лист какого-то растения и сунул его в руки капитана, не подумавшему даже о том, в чем он повезет воду. - Спасибо, ветерок, - Льдарис чмокнул его в морду. Конь заржал, мотнул гривой, пятясь от явно свихнувшегося маринэ. Льдарис свернул лист, крепко замораживая стыки импровизированной чаши, набрал воды, на сей раз не отпрянувшей. И взлетел на спину коня, бережно держа лист-чашу. - Назад, ветерок, и поскорее. Сильф выполнил это с радостью - попрощаться с безумцем хотелось как можно быстрее. В конечной точке маршрута он едва дождался, пока морской спрыгнет, скинуть его хотелось очень уж сильно, удержало только строгое повеление владыки ветров исполнить все, что прикажет его названный брат. Но потом улепетнул он, только копыта мелькнули. - Ну что, болотная водица, принес я тебе воды из Золотого оазиса. Баньши молча протянул руку за листом. На поляне на краю болота остался только он один, остальные растворились в тумане и болотных испарениях. Где-то в глубине топей кто-то самозабвенно распевался, да так, что у Льдариса по телу гуляли табуны мурашек, а волосы шевелились, порываясь встать дыбом. Причем, везде. Анис, лежащий перед баньши на расстеленном плаще, в разрезанной до пояса одежде, выглядел безнадежно умирающим. Но он еще дышал, редко, булькая кровью на губах, но дышал. Поверх ран были алые отпечатки ладоней болотника. Льдарис ждал, смотрел на него. Баньши осторожно пролил немного воды на раны, и плоть тут же стянулась, оставляя на коже некрасивые рубцы. Но Льдарису было плевать на красоту, лишь бы выжил его человек. Болотник вернул ему лист с остатками воды, сказал, поднимаясь с колен: - Напои его. Льдарис принялся поить Аниса, что-то нежно тому шепча. Юноша очнулся, открыл глаза, еще затуманенные близкой смертью. - Льдарис... не приснилось?.. - То, что это я? Нет, не приснилось, это я. - Я думал - последняя милость моря для меня, - виновато усмехнулся Анис. - Ты боялся, что Змей тебя сожрет? - Нет, конечно, я его узнал, - Анис улыбнулся шире. - Это твой Змей. Льдарис погладил его по щеке: - Как ты себя чувствуешь? - Как будущая котлета - перемололи, но не поджарили. Баньши, так и стоявший в стороне, хохотнул: - Впредь не бери на себя чужую смерть, сын моей дочери. - Пойдем, будущая котлета. Буду тебя есть. - Погоди, - Анис с трудом поднялся на ноги, придерживаясь за своего возлюбленного, чтобы не рухнуть от головокружения. - Нужно узнать, что там с переговорами! Стреляли-то не в меня, а в принца. - Я пошлю Змея узнать. - Нет, лучше будет, если мы сами туда отправимся. Пожалуйста, любимый. Льдарис кивнул: - Не могу отказать тебе. Пойдем. Телепортов не боишься? - С тобой? - усмехнулся Анис. - С тобой я ничего не боюсь. - Закрой глаза, обними меня, - морской поцеловал его в лоб. Анис так и сделал, крепко прижался к своей единственной опоре, только теперь начиная осознавать, что жив. Внутри еще тянуло, было неприятно и немного больно дышать, свежие рубцы стягивали кожу, а китель, штаны и рубашка были мокрыми от морской воды и крови. Но он определенно был жив. Он повернулся, глядя на баньши. - Спасибо, дед. - Благодари своего ири, дитя. Я ничего не сделал. Льдарис телепортировался с Анисом прямо на спину Змею, радостно хлопнувшему по воде хвостом. В объятиях маринэ юному капитану было совсем не холодно, хотя он с некоторым удивлением смотрел, как иней покрывает его сапоги. - Голова не кружится? - заботливо поинтересовался Льдарис. - Нет, кажется. Все в порядке, - Анис прислушался к себе, пожал плечами, чуть улыбаясь. - Хорошо, тогда Змей сейчас довезет нас до «Буревестника». Корабль оставался на том самом месте, где состоялись неудачные переговоры. И, стоило команде узреть своего капитана, целого и почти невредимого - люди разразились радостными воплями. - Ну, осталось выяснить, чем завершились переговоры, - Льдарис Аниса из рук не выпускал. На палубу выскочил принц Георгис и сопровождающие, вместе с ними выбежал и Исмарель, чувствовавший свою вину в том, что не смог уберечь возлюбленного своего брата от пуль. Змей предупреждающе всех осмотрел, зашипел. Льдарис шипеть не стал, просто взглядом показал брату, что тому пора к мужу, прятаться под супружеской койкой. Потому как Льдарису выуживать оттуда брата лень, он даже колени не преклонит ради такого. А вот в другом месте найдет и всыплет. Анис тронул ладонью его руку: - Не злись на младшего, сердце мое, он ни в чем не виноват. - И поклонился принцу: - Ваше высочество, переговоры не удались? - Переговоры после того... случая... сразу же удались. - Значит, война окончена? - неприкрыто обрадовался молодой человек. Что ж, если цена за мир - два шрама на его шкуре, это невысокая цена. Думать о том, что это могла быть его жизнь, как-то не хотелось. - Да. Во многом, благодаря вам. Анис смущенно покраснел, вернее, чуть порозовел, после чудесного исцеления он чувствовал себя еще не слишком хорошо, все-таки, магия не восстанавливает тело до конца одним махом. - Надеюсь, что теперь ваши людские неприятности не будут мешать морю, - намекнул Льдарис принцу. Пожалуй, это был первый, беспрецедентный случай, когда стихиали так открыто и недвусмысленно вмешались в политику людей. Принц это оценил, поклонился. - Что ж, если переговоры окончены, мы можем отправляться на Шер-Али. Или сразу в столицу? - Анис посмотрел на его высочество. - В столицу. Вы представлены к награде. Судя по виду молодого капитана, он о наградах даже и не думал. Не стал на них зацикливаться и сейчас, коротко поклонившись и отправляясь на мостик, отдавать команды. «Буревестник» снялся с якоря и вскоре уже летел белокрылой птицей, оправдывая свое имя. Корабль совершенно явно был счастлив тем, что на его борт вернулся капитан. Льдарис куда-то девался, впрочем, «Дева Ларин» неслась следом, и было понятно, куда именно сгинул маринэ. Капитанскую каюту все так же занимали принц и адмирал, так что на ночь Анис расположился на юте, расстелив себе одеяло. Ему не спалось, и изменившийся шум моря он услышал, а вернее, почувствовал всем телом. Вскочил и поднялся на носовую надстройку, к посту впередсмотрящего. - Что там, Эван? - Не могу понять, капитан. Ничего необычного, - замялся матрос, тоже ощутивший какую-то неправильность. «Деву Ларин» почему-то кормой вперед утаскивало подальше, но судя по отсутствию беготни на палубе, капитан не волновался по данному поводу. - Стран... - Анис замер, недоговорив, с изумлением глядя на то, как бесшумно нависшая над бортом «Буревестника» волна, не рассыпаясь брызгами, превращается в ступени, по которым на палубу нисходит величественный мужчина, неуловимо похожий одновременно и на Итона, и на Льдариса. - Здравствуй, человек. Анис низко поклонился: - Владыка Океан. Большая честь для меня. - Что ж, мой сын сделал отличный выбор. Кровь прилила к щекам Аниса, он опустил глаза, смутившись и не зная, что сказать. Океан был достаточно мудр, чтобы улыбнуться и покинуть корабль. - К-к-капитан, - заикаясь и почему-то шепотом проговорил Эван, прикосновением ладони выводя Аниса из ступора, - капитан, это был... сам Владыка? - Именно. Так... а где «Дева Ларин»? Корабля Льдариса не наблюдалось в обозримом пространстве. Возникало ощущение, что Владыка забрал сына с собой. Исмарель, вышедший на палубу, подтвердил: - Отец отозвал Льдариса. Как вы, капитан? - Хорошо, а что-то случилось? Юноша пожал плечами. Он понятия не имел, зачем Океан забрал старшего. - Ничего страшного, насколько я могу судить. На визите Владыки ночь не окончилась, ее смело можно было назвать ночью посещений стихиалей. Потому что через несколько часов на борт «Буревестника» примчался огненным смерчиком супруг Исмареля. - Аларик? Что ты тут делаешь? - Исмарель несказанно удивился. - Соскучился, - усмехнулся огненный. - А что? Разве я не могу соскучиться по любимому супругу? - Можешь. А где это у тебя любимый супруг и почему ты ко мне приперся в таком случае? Аларик вздохнул, шагнул вперед, обнимая горячими ладонями лицо Исмареля, поцеловал, пока тот, опешив, не вырывался и не сыпал проклятьями. Он, в самом деле, очень соскучился. А еще понял за то время, пока супруг был далеко, что никуда он его не отпустит. Будет добиваться понимания, будет давать ему все. Кроме свободы. Потому что без язвительного морского мальчишки ему свет не мил и огонь холоден. - Ум-м-м, э... М-м-м, - морской в его объятиях сразу же поплыл, взгляд стал расфокусированным. Аларик ласкал языком его губы, проникал глубже, рискуя остаться без этой нужной части тела, учитывая характер мужа. И беззастенчиво, оградив их зыбкой завесой призрачного пламени, оглаживал ладонями по бокам, по спине и крепкому, поджарому заду, прижимая к себе его бедра, давал понять, насколько Исмарель ему желанен. Тот мужа желал не меньше, судя по тому, чем именно он к супругу прижимался. - Я заберу тебя, ненадолго, до рассвета, - прервавшись на пару секунд, счел нужным предупредить огненный, и перенес их домой, сразу в спальню. Пока они были в разлуке, Аларик не терял времени, осваивая телепортацию, доступную только старшим. Исмарель угукнул уже на постели. Он не поспевал осознавать все действия супруга, хотя тело реагировало на них очень вовремя. Выгибалось следом за руками, губами, щекочущими прикосновениями волос. В постели они были на диво гармоничной парой, идеально дополняя друг друга. И никаких сражений, ну, по крайней мере, когда Аларику удавалось завалить Исмареля в эту постель и начать ласкать. Когда откликалось тело, морской переставал думать - видимо, от головы вся кровь отливала. А до того бывало, что Аларик потом щеголял прокушенными губами, или в кровь разбитыми, или синяками по всему телу. Почему-то он никогда не прикрывался, если Исмарель бил его. Правда, мог двинуть в ответ так, что искры из глаз. Но сейчас морской валялся, тихий, спокойный, довольно жмурился. Аларик лежал рядом, подперев голову кулаком, любовался им, бездумно размазывал пальцами по животу мужа лужицу семени, пахнущую морской водой. Как ни странно, Исмарель помалкивал. А огненный стихиаль тоже молчал, не зная, что сказать. Сделать хотелось многое, а говорить... Говорить он мог с вулканами, заговаривая лаву, чтобы не растекалась по плодородной земле, с огненными гейзерами, с горящими торфяными болотами - с самыми проблемными и непокорными своими «подданными». И они подчинялись его силе и власти. Но как, как говорить с любимым мужем, он не знал. Пробовал давить силой - встречал яростный отпор, пробовал хитростью - Исмарель обижался, когда понимал суть этой хитрости. Но не молчать же вечность? Морской зевнул, закрывая глаза. Кажется, он впервые вознамерился поспать рядом с мужем, не выгоняя того из спальни и не удирая сам. Еще и не рявкнул, чтобы Аларик убрал от него руки. Огненный решил, что это дар Прародителя, и глупо им не воспользоваться, так что попросту пригреб любимого себе под бок, греть и вдыхать его аромат. Спать ему не хотелось, несмотря на усталость. Исмарель мужа еще и сам обнял. Мир точно решил перевернуться. Аларик прижался губами к его щеке, беззвучно прошептал: - Я так люблю тебя, русаленок. Так соскучился по тебе. - Ага-а. Я тоже, и все такое. - Язва. Моя персональная любимая язва. Спи, я разбужу тебя перед рассветом и отнесу на борт «Буревестника». Если хочешь, конечно. - Ну, меня пока что капитан не отпуска-ал, - Исмареля клонило в сон все больше, он повозился, уткнулся мужу носом меж ключиц. Аларик не стал больше ничего говорить, просто запустил руку в мягкую атласную волну черных кудрей любимого, медленно лаская кончиками пальцев его затылок, расслабляя и усыпляя совсем. Вскоре морской безмятежно спал, обняв супруга, еще и лениво его поглаживал пониже спины сквозь сон. Аларик задумался: в их паре он, как-то так выходило всегда, в постели был сверху. Может быть, стоит попробовать поменять роли? Может, это поможет наладить отношения, а не вечные стычки? - Перестань думать так громко, у меня и так голова болит от линьки. Огненный - небывалое дело - смутился до плеснувшего изнутри жара. Забыл, за какие-то пару месяцев забыл, что Исмарель умеет слышать даже самые потаенные мысли. Муж как-то странно дернулся, дрыгнул ногами, превратившимися в длинный хвост. И с треском всю постель засыпало сухой мертвой чешуей, вмиг облетевшей с Исмареля. Зато новая чешуя на хвосте сверкала как серебряные монетки. Аларик стряхнул с себя чешуйки, умилился: - Русаленок, какой красивый. Отнести тебя в бассейн? Исмарель молча открывал рот, жабры на шее хлопали все слабее. Огненный просто прикоснулся к нему, и через миг тритон уже полетел в прохладную морскую воду. Его бассейн Аларик устраивал сам. Оплавил всю породу в природной пещере, чтобы не было ни единого острого скола, приволок мягкого песка, красивых цветных галек, водорослей, раковин, кораллов. Запустил в бассейн рыбью мелочь, подвел желоб, соединяющий пещеру с морем. Правда, как помнил Исмарель с последнего раза, желоб перекрывала решетка, словно в зверинце. Видно, муж боялся, что морской однажды уплывет совсем. Но сейчас решетки не было и в помине, и желоб был расширен. Прямо-таки предложение? Тритон поплескался, оживая, проверил новые плавники, ставшие еще больше, не рассчитал сил и подпрыгнул над бассейном, сделав кувырок в воздухе, как какой-нибудь дельфин. Краем глаза заметил тихо сидящего на выступе скалы Аларика. Раньше огненный избегал бывать в его бассейной пещере. Странно, что он тут забыл? Исмарель поднялся на хвосте, цепляясь руками за выступ камней, вопросительно посмотрел. - Полюбоваться пришел. Тритон протянул руку, приглашая за собой в бассейн. Аларик порадовался, что так и не оделся. Хотя для него вода была холодной, от нее перехватывало дух и немели кончики пальцев. Он задохнулся, прыгнув со скалы следом за мужем, и едва не утонул. Исмарель подплыл, вытолкнул наверх, поддерживая хвостом. - Я н-н-н... н-не умею п-п-плавать, - простучал зубами Аларик, цепляясь за его плечи. Раньше он ни за что бы не признался в своей слабости. Исмарель вынес его на бортик бассейна, уложил. Навис над мужем, опираясь на руки рассматривая. Огненного трясло, губы - белые от холода - дрожали. Но он не двигался, ловил крохи тепла от перестроившегося тела тритона, хотя лежать на голом камне было неудобно и холодно. Маринэ перекинулся, перевернулся, перетащив мужа на себя. - Ты действительно так мерзнешь? Вода же теплая, кипяток просто. - Я п-привык к д-другой т-температуре кип-пятка, - слабо усмехнулся огненный, которому доставляли удовольствие кипящие гейзеры материка, не обжигала лава, послушно проминаясь под руками - иногда он лепил из нее, остывающей, фигурки зверей и птиц. В море, особенно, здесь, на севере, ему было холодно, но он безропотно терпел, построив им с Исмарелем дом там, где бы его супруг чувствовал себя уютно. - Ничего, я тебя согрею, - сегодня Исмарель проявлял чудеса ласковости. Аларик отбросил все сомнения и подозрения, решив наслаждаться моментом. Тритон его согревал весьма активно, ласками и поцелуями. Удивляться не хотелось, огненный только лег чуть поудобнее. Камень под ним постепенно стал теплее, дрожь прошла. Взамен пришло и накатило океанской волной желание. Аларик подавил первый порыв - перевернуться и подмять под себя любимого супруга. И только ноги раздвинул, обхватывая ими бедра Исмареля. Намек был более чем прозрачный. Тритон им сразу же воспользовался, впервые за все время супружеской жизни взяв мужа. Огненный задохнулся от боли в первые моменты близости, а когда сумел приспособиться, расслабиться - застонал, тихо и шипяще, словно уголек в воде. Исмарель целовал его, наслаждаясь этими мгновениями. Аларик, когда не строил из себя невесть что, был таким, что хотелось приковать ледяными кандалами прямо здесь и никогда не отпускать. И целовать вот так, до алых следов по смуглой коже, слушая, как вскрикивает, чувствуя, как отзывается тело. А если прикусить по очереди его соски и кожу на ключицах, взгляд у огненного становится совсем пьяный, плывет, и сразу заметно, что глаза у него чуть косят. - Ты такое чудо. Как саламандра. - Ре-э-э-эль, - задыхающийся, хриплый шепот, - не болтай, двигайся. И крепкие бедра поддают вверх, заставляя вжаться в горячее, как лава, тело. Распластался Исмарель по мужу после того, как вообще смог хоть что-то соображать, как рыба по сковородке. Огненный поглаживал его по спине, он вообще, кажется, не умел лежать спокойно, хоть руки - но двигались. Частое дыхание, сбитое, постепенно успокаивалось, становилось ровнее, хотя сердце под щекой Исмареля все еще колотилось быстро и как-то заполошно. Маринэ не двигался, лежал, прильнув к мужу. Как и когда они из пещеры с бассейном переместились в спальню, он так и не заметил. Да и вообще вскоре уснул совсем. А проснулся, словно бы всего минутка прошла. Аларик сидел на краю супружеского ложа, мягко тормошил его за плечо. - Просыпайся, русаленок. Ну же, любимый, почти рассвет. Исмарель подпрыгнул, бросился умываться-причесываться. С изумлением обнаружил на столике сервированный завтрак, а на тарелке - любимую сырую кету, попластанную тонкими ломтиками. Обычно, Аларик воротил нос от его любимых блюд, называя варваром за то, что морской предпочитал сырые продукты. О, Стихии, небо уже рухнуло на землю? Исмарель заглотил завтрак, уставился на мужа: - А мне нравится. Полгода не видимся, и сразу такая гармония. - Два месяца и три дня. И еще семь часов вдобавок, - улыбнулся Аларик, прибирая раскиданные по всей спальне вещи после сборов мужа. - Это ж что будет, когда я вернусь через шесть месяцев? Огненный побледнел, закусил губу. Потом все же спросил: - Почему - шесть месяцев? - Потому что именно столько я просплю в своем первом сне. - Оставайся дома, зачем тебе куда-то уплывать? Исмарель задумался, потом пробормотал: - Ну, можно и дома. Аларик подошел, обнял, горячо зашептал в ухо: - Я для тебя сделаю все, что захочешь. Бассейн углублю. Другой выстрою. Галерею открытую, помнишь, ты хотел? Рель, я не могу без тебя. Морской заморгал, потом потерся щекой о плечо мужа: - Мне и так все нравится, особенно, если ты рядом. Аларик поднял его голову, тронул губами губы, словно просил разрешения. Исмарель приоткрыл губы, позволяя целовать себя, увлек мужа к постели, решив, что капитан сам догадается, что морского ждать не следует. Капитан Аттон только кивнул, когда ему доложили о пропаже его помощника. Он не удивился этому, скорее уж тому, что мальчишки не помирились раньше. То ли гордый огненный характер выдерживал, то ли занят был? Кто знает. Гораздо больше его волновало, успеют ли они с Льдарисом еще повидаться перед тем, как морской народ уйдет на дно? - Малыш, ты пытаешься вскипятить море взглядом? - Льдарис поднялся из волн. Анис молчал, рассматривая его. Тело тритона в верхней половине изменилось не слишком, а вот в нижней... Больше всего его хвост походил на дельфиний, а не на рыбий. Не чешуя, но плотная даже на вид, глянцевая кожа, упругий плавник полумесяцем, черно-сиреневый, как ночное небо. - Красивый. Теперь я понимаю Идзиро. - Почему ты так грустен, любимый? - Потому что сентябрь на носу, - Анис перегнулся через леер, дотянулся до морского, отчаянно желая себе не четверть крови баньши, а хоть каплю - но тритоньей, чтобы уйти следом за возлюбленным. - Ты так не любишь осень? - Льдарис перемахнул на палубу, встал на ноги, обнял его. - Я ненавижу расставания с тобой. Полгода, до весенних туманов, жить только мыслями о тебе, дышать из последних сил, ожидая тебя... Это мука, Дар. Забери меня с собой или... или убей, если есть в тебе хоть капля милосердия. Льдарис поцеловал его: - Тише, никаких смертей. Я просто заберу тебя на дно, любимый, в моем дворце тебе понравится. - Хоть где, - Анис прерывисто вздохнул, словно от долгих рыданий, - только с тобой. Столица украсилась стягами, поздними розами, сплошь алыми, ветками остролиста и красно-рыжими герберами. Столица готовилась праздновать мир, корабли возвращались в гавани, а на внешнем рейде Красной Горы красовались двадцать три бригантины - все, что осталось от этого выпуска Академии. Синие траурные ленты были повязаны на носовые фигуры. Льдарис с любопытством рассматривал столицу, преобразившуюся к празднику: - Необычно. - Думаешь, почему Красная Гора так называется? - усмехался Анис, расположившись верхом на пушке и подставляя обнаженную спину солнцу. Потер свежие рубцы, чуть поморщившись. Если бы не искусство баньши и не живая вода, он бы не выжил - с такими ранами не выживают. - Дар, а как ты узнал о том, что случилось? - Глупый, я же чувствую все, что происходит с тобой. - Даже если у меня... хм... несварение? - рассмеялся юный капитан. - Ну не настолько подробно, - Льдарис рассматривал небо. Бал во дворце готовился пять дней, это время Идзиро, Анис и Анемон, тоже покрывшие себя славой в боевых операциях, проводили вместе, иногда вытаскивая и капитана Льдариса с собой в исследование столицы. Бродили до отваливающихся ног по узким, извилистым улочкам, уступами и ступеньками поднимающимся в гору, обедали и перекусывали в самых разных тавернах и просто с лотков уличных разносчиков. Их компания неизменно собирала вокруг мальчишек - еще бы, четверо бравых морских капитанов, пусть и не в парадной форме, но у детей столицы был наметанный глаз. А уж слухами земля полнится, и о том, кто спас принца Георгиса, заслонив собой, болтали на каждом углу. На них заглядывались все девушки, от мала до стара. На бал следовало прийти не в одиночестве. Правда, к Идзиро приплыла его сирена, имя которой носил его корабль. Кроме Аниса, ни разу еще не встречавшего женщин морского народа, на нее никто не пялился, а внимание юноши Амальрике немного льстило. Впрочем, она почти все время льнула к своему Идзиро. Семейная пара была явно очень счастлива. Неми же все время грустил, не сводя глаз с моря. Анис старался расшевелить друга, отвлечь его от ожидания: Тирис обещался быть в назначенный день. Юноша надеялся, что он не опоздает. - Все пойдут со своими парами, один я, как неудачник, с отцом. - Успокойся, Неми, - Анис пытался сдержать смешок. Анемон так переживал то, что он - самый юный капитан флота Альвиона, что ему светит только Лазурная Лента, а не орден Эспинаты-Заступницы первой степени, как Анису, что у него нет пары, ведь Тирис так и не ответил ничего конкретного на сбивчивое признание названного брата... Мальчишку можно было только пожалеть. - Ладно, пойду, съем вон то пирожное и успокоюсь. Анемон уже потянулся к заманчиво пахнущему призу, когда облюбованное пирожное нагло сцапала чья-то рука, протянувшаяся из-за спины юноши. - Эй, что за наг... - Неми развернулся, почти уткнулся носом в грудь кому-то, поднял голову и задохнулся, утонув в ласковых глазах Тириса. - Тирис, ты пришел! - Я же обещал, - морской усмехнулся, протянул ему облюбованную пироженку, обнимая свободной рукой за плечи. Анемон пирожным поделился, счастливый до безумия. - Я кое-что привез. Подарок от деда, - в глазах Тириса мелькали солнечные искорки, как отражение солнца в спокойных водах. - Правда? А что? - Узнаешь завтра, на рассвете, - пообещал маринэ, загадочно улыбаясь. Анемон заинтригованно уставился на него. Но вытянуть из Тириса еще хоть слово не получалось. Он только отшучивался, а вот с Итоном и Льдарисом заговорщически перемигнулся. Льдарис просиял, как рассветная звезда. Неми бросил расспрашивать, просто прижимался к брату и смущался. Тирис увлек его куда-то в темный уголок, прижал спиной к полированному дереву надстройки, низко склонился над ним, почти касаясь его губ. - А ты не пожалеешь, Неми? Никогда не пожалеешь? Я ведь не отпущу тебя. - Я никогда не пожалею, - Анемон потянулся поцеловаться первым. - Ну, хвала всем богам, - тихонько заметил Анис, от которого не укрылся маневр Тириса. - Неми пристроили. Сам он даже не задумывался, отчего Льдарис, подарив ему кольцо-обещание, не торопится надеть обручье. Нет - и не надо, ему хватало того, что есть. - Любовь и счастье, - согласился Льдарис, обнимая его. Анис промолчал. Он тоже любил и был счастлив. И ожидал от Льдариса исполнения его обещания. Не представлял, как будет жить в подводном дворце, просто потому что не представлял этого вообще. А еще он думал, что бросить «Буревестник» будет предательством. Кораблик отзывался ему так же, как и любой живой корабль стихиалей моря. - А потом мы уйдем в подводный мир. - Льдарис, а можно забрать «Буревестник»? - На дно? Можно, - несколько удивился морской. Анис пояснил: - Этот корабль такой же живой, как и твоя «Дева Ларин». Разве не чувствуешь? - капитан ласково провел по свежелакированным леерам. «Буревестник» был отремонтирован и приведен в порядок сразу же, едва вошел в гавань Красной Горы. - Чувствую. Хорошо, он отправится с нами. - Спасибо, - неприкрыто обрадовался Анис. На рассвете его разбудил голос и прикосновение Льдариса. Зевая и недоумевая, Анис выбрался из постели и поплескал в лицо прохладной водой. - Что-то случилось? - Да, надень вот это, - Льдарис протянул юноше длинную, просторную хламиду из какой-то грубоватой ткани, расшитую по вороту и рукавам мелким жемчугом. Анис безропотно облачился в предложенное, слегка недоумевая. Маринэ распустил его косу, расчесал ее черепаховым гребнем и оставил так, не собирая. И повел за собой, не дав даже сапоги натянуть - босиком по прохладным доскам палубы. Спрашивать, что творится, Анис не стал, сами все расскажут. Между бортами «Буревестника», «Рассветной», корабля Тириса, и «Девы Ларин» протянулись сотканные из тумана мостки, по которым на борт корабля Льдариса они прошли, как по твердому дереву. На палубе их уже ждали Тирис и зевающий и засыпающий на ходу Анемон, Идзиро Айя со своей супругой в облике человека, Итон, непривычно серьезный и даже чуть хмурый. Неми был в такой же хламиде, как и Анис, Тирис легко держал его на руках, чтобы у мальчишки не зябли босые ноги. - Что слу... С первым лучом рассвета над палубой взвилась и застыла волна, по которой сошел уже единожды виденный Анисом Владыка Океан. - Ну, я вижу, все собрались, - Океан улыбался как-то лукаво. - Что ж, не станем тянуть кальмара за щупальца. То, что вы решились на это - уже знак того, что вы осознаете всю важность данного шага. Анемон смотрел на всех круглыми совиными глазами. Анис тоже моргал слегка недоумевающе. Он легонько дернул Льдариса за манжет и прошептал, почти не двигая губами: - На что мы решились-то? А? - Тс-с-с, малыш, - только и ответил тот. - Так что я просто благословлю вас. Отныне ваше плавание по морям семейной жизни будет проходить рука об руку, а море станет для вас столь же приветливым домом, как и суша. Анис онемел от неожиданности, зато Неми взвизгнул и крепко обнял своего Тириса, мигом проснувшись, и принялся покрывать его лицо какими-то лихорадочными поцелуями, словно спешил поверить в происходящее. - Ты не рад? - Льдарис с тревогой всмотрелся в потемневшие глаза своего теперь уже супруга. О том, что брак благословен богами, свидетельствовали обручья, тонкие золотые браслеты без замков, возникшие на их запястьях. Анис хлюпнул носом, замотал головой и вцепился в мужа, показывая, насколько рад. - Ну, что ты? - удивленно шептал Льдарис, чувствуя соленые и горячие капли, снимая их со щек любимого губами. И целовал его, никого и ничего не стесняясь, по праву супруга. - Я так счастлив, - Анис пытался перестать лить слезы. Никакие самоуговоры про то, что он взрослый, самостоятельный мужчина, и не должен распускать сопли, не помогали. Льдарис его не успокаивал, просто целовал. Наконец, слезы иссякли, и Анис, рвано всхлипывая, прижался к его плечу лицом, успокаиваясь. Потом задрал рукав, рассматривая сверкающий в солнечных лучах изысканной чеканкой тонкий ободок браслета. - Значит, не сон... Да? - Да, все взаправду, - маринэ гладил его по спине. - Я не думал... то есть, думал, что ты этого не хочешь. Вопрос: «что же ты так долго тянул?» так и остался невысказанным. - Ну как я могу не хотеть быть со своим любимым? Анис только пожал плечами. - Возвращаемся на «Буревестник», малыш. Тебе нужно отдохнуть и приготовиться к балу, - улыбнулся морской. - О, это же сегодня? - Анис закатил глаза. Не то, чтобы он нервничал перед этим событием. Но и спокоен не был. - Да, уже сегодня. Ты готов? - К чему там готовиться-то? - фыркнул юноша. - Пройти от входа в бальный зал и быть представленным ее величеству, получить награду, потанцевать и улепетнуть оттуда тихонечко. - Молодец, план есть, осталось выполнить, - хихикнул Льдарис. Только когда двадцать три капитана со своими спутниками и спутницами прошли, чеканя шаг, от пристани до Дворцовой площади, Анис начал понимать, что так просто отделаться не удастся. Сегодня все взгляды, все внимание были направлены на них, и его выделяли особо. «Чертов принц! И что стоило не выпячивать мои заслуги? Там и заслуг-то тех нет!» - злился мысленно Анис. Льдарис держал его за руку, улыбался всем. Их почти облизывали взглядами дамы, настороженно осматривали, оценивая степень опасности, кавалеры. Анис с неожиданным презрением думал, что вот эти разряженные хлыщи отсиживались в своих замках, пока мальчишки вроде него или Анемона проливали свою кровь, разбавляя ею морскую горечь. И чем они лучше имбаркатцев? - Ну что, милый, готов? Сейчас вас представят королеве, - шепнул Льдарис, отступая чуть в сторону. Анис кивнул, их - молодых капитанов - выстраивали в две шеренги, вернее, в два полукруга, так, чтобы ее величество могла видеть каждого. Наконец, церемонимейстер гулко ударил своим изукрашенным жезлом о паркет и провозгласил: - Ее величество, королева Альвиона и прилегающих островов, Кланнад Аркентейл! Королева была ровесницей бабки Атаны, но выглядела гораздо моложе. Впрочем, думал Анис, это и понятно: ее никто не заставлял работать до кровавого пота и стертых до кости рук. Она спала в мягких лебяжьих перинах, одевалась в шелка и атлас, меха и бархат, и наверняка ничего тяжелее книг в руки не брала. Она прошла, осмотрела каждого, улыбалась вежливо. Анис видел, что ей безразличны эти стоящие навытяжку юноши в парадных кителях с золотыми галунами. Еще чувствовал ее близкую смерть. Это было неприятно, но он молчал. Королева остановилась перед ним, и Аниса будто окатило запахом тлена и затхлой воды. Он переглотнул, держа каменное выражение лица. - Кто ваши родители, юноша? - голос у королевы Кланнад оказался тоже... неприятным. - Отец был капитаном королевского флота, мать плела кружева. - Вот как? Вы пошли по стопам отца, значит. Как ваша фамилия? - она смотрела на него так, словно видела что-то... неприятное. Как давнее и старательно спрятанное в глубины памяти воспоминание. - Аттон, ваше величество. Нет, он мог бы поклясться, что под слоем умело наложенной косметики эта женщина побледнела. Да и руки, сжимающие веер, теперь мелко подрагивали. - Аттон? О... Хорошо. Никто во всем зале не видел, как удивленно взметнулись на пару мгновений брови сирены, прекрасно расслышавшей панические мысли королевы: «Не может быть! Этот ублюдок выжил? Я же приказала уничтожить всех Аттонов!» Льдарис вопросительно взглянул на Амальрику. Сирена мысленно передала ему услышанное. Началась церемония награждения, и морской не мог сейчас ничего сделать. Кроме того, он уже и так постарался обезопасить супруга, а когда заберет его с собой, никакие королевы людей не дотянутся. А пока что Льдарис зорко сторожил все движения вокруг. На шею Анису лег золотой, с сапфирами и бриллиантами, орден на лазурно-золотистой ленте. - Я хотела бы поговорить с вами после бала, юноша, - тихо сказала склонившемуся перед ней капитану королева. - Никуда не торопитесь убегать. - Да, ваше величество. Бал предполагал собой фуршетные столы и танцы, общение дам и господ по отдельности в курительных кабинетах и на террасах дворца. Но первыми открывать бал должны были виновники торжества. Первым в зал сошел кронпринц Георгис со своей супругой, затем к нему присоединились капитаны со спутниками. Льдарис танцевал красиво, уверенно вел Аниса в танце и нежно шептал ему на ухо: - Королева что-то задумала. - Несомненно, иначе с чего бы ей желать со мной поговорить? Но я не могу отказаться. Это как-то связано с моими родителями, - улыбался в ответ Анис. - Не оставайся с ней наедине. - Это и не возможно, любовь моя. При всей разнице в возрасте, ее величество будет свято блюсти свою честь, так что при разговоре будет минимум пара свидетелей. - Отлично. Одним из них буду я. Анис не понимал, с чего Льдарис так взвился, но протестовать и не подумал. Пока же его мысли занимал бал, и необходимость вспоминать накрепко вбитые в Академии уроки этикета, отвечая на приветствия придворных и делая комплименты их дамам. К счастью, бал из-за траура был не особо продолжительным. Завершился он праздничным салютом, который гости могли наблюдать во всей красе с террас. А затем к капитану Аттону подошел вышколенный слуга в ливрее, которая стоила раза в четыре больше, чем парадный мундир Аниса, и пригласил его пройти в кабинет для приватной беседы с ее величеством. Причем, умудрился сделать это так, что Льдариса, да и кого бы то ни было еще из товарищей юноши, рядом не оказалось. Анис утешал себя мыслью, что ничего плохого не случится. Он чуял смерть королевы, но она была явственно отдаленной, хотя мерзкий запах ее забивал ноздри, как вата. - Идемте, - кивнул юноша. И последовал за своим провожатым гулкими и отчего-то совершенно пустыми коридорами, высокими и узкими, освещенными магическими светильниками. Королева ожидала его в небольшой комнате. Кроме нее там был еще сморщенный старикашка в черном балахоне, от которого веяло какой-то незнакомой жутью, запахом сырой и горячей земли, прелью, острым и пряным запахом диких лесов. - Я рада, что вы последовали моей просьбе и пришли. Присаживайтесь, юноша. Это - мэтр Омбелли, мой придворный маг. Я хотела бы, чтобы он выполнил один небольшой ритуал, связанный с вами. Как я поняла, ваш отец, капитан Марис Аттон, был сиротой? - Да, он воспитывался в приюте, - настороженно кивнул Анис. - У меня есть некоторые причины полагать, что я знаю, кем были его родители, - с неприятной усмешкой произнесла королева. - И, думаю, это будет небезынтересно узнать вам тоже. - И кем же они были? - Я скажу вам, если подтвердятся мои предположения. Позвольте мэтру Омбелли взять каплю вашей крови. - Нет, ваше величество. Королева не удивилась, ее глаза стали еще холоднее. - Отчего же? - Я не очень-то доверяю магии. - Глупости, юноша. Не доверяй вы магии, и орден вам был бы присвоен посмертно, - королева смотрела насмешливо, видимо, пока длился бал, ее просветили, что конкретно произошло во время столь успешных переговоров между послами Альвиона и Имбарката. - Такой магии я не доверяю. Вынужден отказаться, ваше величество. Если уж отец не считал нужным искать своих родителей, я тем более не стану ими интересоваться, они в его судьбе участия не принимали. Королева на несколько минут задумалась, затем усмехнулась: - Омбелли! Маг поднялся, словно собираясь покинуть комнату, перед глазами Аниса сверкнула какая-то вспышка, и его тело перестало подчиняться ему. - Быстрее, нечего тянуть. Под дверь просочилась вода, потекла тонкой струйкой. Маг наклонился к юноше, уколол ему палец золоченой иголкой, уронил каплю крови на белоснежную фарфоровую пластинку. Сделал над ней пару пассов и кивнул: - Вы были правы, ваше величество, этот мальчик - сын вашего бастарда. - Ну, так действуй! - приказала королева. - Яд был на игле, через несколько часов он подействует. - Не подействует, - вода поднялась, собралась в фигуру маринэ. - Если хочешь жить, тебе лучше дать противоядие, маг, иначе я буду понемногу наполнять водой твои легкие. - Ты! Снова ты! - королева Кланнад взвилась разъяренной змеей, глядя на Льдариса с непонятной Анису ненавистью. - Это ты спас родителей пащенка! Пришлось отдать приказ убить их, потом устранять исполнителей. Сколько лишней работы! Льдарис сжал пальцы, королева в буквальном смысле слова захлебнулась яростью. - Маг, у меня кончается терпение. Старик Омбелли, полукровка – стихиаль земли, усмехнулся: - Не волнуйся, маринэ, этот яд на мальчика не подействует, как и на любого, в ком есть хоть капля крови баньши. - Хорошо, тогда ты можешь уйти спокойно. А вот что сделать с тобой, старая стерва? Маг щелкнул перед лицом Аниса, снимая с него оцепенение. Юноша отшатнулся, неловко вскочил, едва не опрокинув кресло. - Льдарис, только не убивай ее! Не надо. - Почему? Она же пыталась убить тебя. - Она убила родителей... - Анис замер, не зная, что решить. - Не понимаю, зачем? - Пыталась скрыть свой позор. - Но через столько лет? Какой в этом был смысл? Зачем тогда подкинула младенца под дверь приюта? - А мы это сейчас узнаем, - Льдарис отпустил горло королевы. - Потому что была молодой дурой, - прошипела женщина с неподдельной горечью и яростью. - Рука убить не поднялась. - Ну, так почему мне не стоит тебя убивать? Анис коротко взвыл, захлопнул рот ладонью, сдерживаясь, потом хрипло пробормотал: - Потому что ей и так осталось недолго. Отпусти ее, и идем отсюда. Дар, пожалуйста. Здесь... все провоняло смертью. - Хорошо, любимый, - Льдарис обнял его за плечи и вывел в коридор. - Мне надо срочно умыться... В дворцовом саду Аниса стошнило какой-то мерзостью, видимо, из тела выходил яд. Потом он долго плескал водой из фонтанчика себе в лицо. - Легче, милый? - Намного. Идем? К черту этих людей... - Идем, на корабле тебе станет лучше. Льдарис был прав, на борту «Девы Ларин» ему стало гораздо лучше, но тяжесть на душе не пропала. - Она... королева сказала, что ты спас моих родителей. - Да, направил их лодку к берегу. - Значит, когда нам сказали, что их корабль разбился у Чаячьего рифа, и никто не выплыл, это была ложь. И убили их уже позже. Льдарис погладил его по волосам: - Может, отправимся домой? Анис сдернул с шеи так и болтающийся на ней орден, замахнулся вышвырнуть его в воду, но передумал. - Я его своей кровью заработал. Пусть останется на память. А домой... Да, можем отправляться. Только кто же поведет «Буревестник»? Команду с него я распустил. - А сам побежит, живой ведь. - Без меня? - ревниво осведомился Анис. - С тобой и побежит, - Льдарис поцеловал мужа. Говорить, что корабль стал полностью живым только сейчас, когда Владыка Океан даровал свое благословение супругу среднего сына, он не стал. - Нам будут сниться очень сладкие сны этой зимой... Никто так и не увидел, как неслышными тенями снялись с якоря два корабля на внешнем рейде Красной Горы, и канули во тьму ночи. И как ушли за ними следом еще три: Идзиро Айя решил не бросать свою каравеллу, такую же живую, как и остальные корабли, выстроенные одним старым корабельным мастером, а Тирис и Итон возвращались домой, теперь уже до весны. Никто не знал, отчего у королевы Кланнад случился этой же ночью удар, уложивший ее, парализованную и могущую лишь невнятно мычать, в постель на месяц, а затем и на смертное ложе. Никто не связал это с ушедшим в отставку королевским магом, пожаловавшимся на пошатнувшееся здоровье. А во льдах севера канули в туман теперь уже четыре корабля, которым долго махали вслед Идзиро и Амальрика. А затем в синей дали растворился крылатый силуэт их бригантины, взявшей курс на юго-восток.

***

С тех пор прошло много времени, почти три столетия. Альвионцы научились строить совсем иные корабли: стальные, движущиеся силой пара, а не ветра и парусов. Но легенда о проклятых кораблях осталась. Правда, немного изменилась. Говорят, что черному кораблю Льдариса противостоит серебряный, словно из лунного света, форштевень которого украшает золоченая фигура распахнувшего крылья морского орла, а его капитан молод и прекрасен, как юный бог. Но является «Буревестник» только обреченным на гибель в водах морских. Никогда не помогает его команда тем, кто тонет. Но иногда обреченным на выручку приходит «Дева Ларин», следующая за «Буревестником».