***
Наемница проснулась спустя несколько часов. Эрика спала. Вахта сменилась: теперь у костра сидели Мариана и Гренадер и о чем-то тихо разговаривали. Сатин прислушалась. – …Уилл, тебе не кажется, что наша команда скатывается в… – Мариана тщательно подбирала выражения, что явно давалось ей с трудом. – … в самую глубокую черную дыру во всем космосе, как сказала бы Фиора? – предположил мужчина. – Типа того. – Почему ты в этом так уверена? – Я знала… – Мариана кинула взгляд на Аллу и еще больше понизила голос, – знала, что когда-нибудь подобное случится. Не хочу принижать наш отряд, но многие из нас просто не подходят для этой войны. Джессика… воин высшего уровня, Ангел, член секретной организации… не такими я себе их представляла… У нее крайне безалаберное отношение ко всему, в том числе и к нашей миссии, она легко зажигается и так же легко гаснет, пуская все на самотек, когда «нет настроения». Порой она просто не владеет ситуацией, хоть и пытается это скрыть, и совершенно не контролирует эмоции. Взять хотя бы ее разговоры с Алмазом или Галаксией. Любой серьезный противник давно убрал бы ее с пути, что, собственно, те двое и собирались сделать. Ну а после того, как Фиора спасла нас, она и вовсе решила отойти от дел, полагаясь на нее или на Кайлу, хотя те тоже не являются лидерами на все сто… – Эффект свидетеля – рассеивание ответственности: каждый думает, что кто-то другой сделает все за него. Продолжай. – Отношение лидера влияет и на команду, которую она сама собрала, кстати, непонятно, по каким критериям. Магическая цепочка? Я в это не верю. Она сделала ставку на тех, кто обладает сверхспособностями, не имея достаточных боевых навыков: Алла, Эрика, Джули… нет, я не говорю, что они плохие воины, но явно не для этой битвы. Кое-кого следовало оставить на старте. Две недели явно не хватит, чтобы подготовиться к схватке с теми, кто по силе равен или превосходит ее. Конечно, она ни за что не оставит подругу ждать ее дома, но… – Мари, – мягко сказал мужчина, – но ведь ты и сама в последнее время перегибаешь, ты даже себя немного пугаешь, когда сердишься. Что гнев твой – словно меч, чья рукоятка остра настолько, что режет ладонь. Что когда ты злишься – мир предстает перед тобой будто через ледяные очки – видишь четче, но и глаза леденеют. – Я бы сказала, что мне передается настроение команды, но не буду. Возможно, и мои эмоции меня пересиливают. Раньше, когда я была достаточно зла, я не впадала в ярость, а, наоборот, становилась до ужаса спокойной. Мой разум с холодной ясностью перебирал возможные варианты и оценивал их последствия. Не могу сказать, что со мной происходит, кажется, я утратила прежнее хладнокровие. – Мы были в прошлом, к тому же, в другом мире. Возможно, это дезориентирует тебя. – Возможно, мне просто не хватает рациональности. Я озадачена ирреальностью происходящего, это один из немногих случаев, когда я не контролирую ситуацию, и мне это не нравится. – Думаю, ты достаточна рациональна. Ведь сила рационалиста состоит в том, чтобы быть озадаченным вымыслом больше, чем реальностью. Да и потом, если кто-то одинаково хорошо объясняет любой исход, знаний у него – ноль. – Но больше всего меня напрягает Эмма. Не буду комментировать ее последние действия, не хочу добавлять предвзятости к твоим суждениям. Просто скажи, что думаешь о ней, ведь вы знакомы почти всю жизнь. Гренадер почесал подбородок. – Эмма, конечно, самая большая вредина в мире, и в газетах об этом не пишут только потому, что это ни для кого не секрет. Она молода, горяча и порывиста. Но, поверь, она думает о том, что делает. Она хороший тактик, и у нее есть план. – Да неужели?! Уилл, при всем уважении к тебе и к ней, не могу назвать ни один из ее поступков правильным. – Правильность поступка определяется не тем, как хорошо он выглядит или что он значит, а тем, каковы его последствия. Это, кстати, называется консеквенциализм. – Она считает, что она Хаос, и в любой момент может отклониться от общего курса и сделать по-своему. Раньше я тоже думала, что у нее какой-то свой хитрый план, но когда я ее об этом спросила, вот что она ответила, цитирую: «Почему все, что я делаю, должно быть каким-то планом? Неужели я не могу творить Хаос просто ради Хаоса?» Она ходит по лезвию ножа и, считаю, что до сей поры ей просто везет. – Хм… вся наша жизнь – Хаос, особенно сейчас. Так может, стоит доверить его тому, кто справляется с ним лучше? Наша война – это игра с нулевой суммой, и неважно, насколько эта игра сложна в абсолютных единицах, важно лишь то, кто играет в нее лучше. – Просто восхитительно, как быстро разрастается Хаос, если сеять его умышленно… – Насаждение порядка приводит к разрастанию Хаоса, и наоборот… Сатин снова начала засыпать…***
Когда она снова проснулась, было совсем темно. Огонь почти погас. У входа в пещеру наемница увидела Эмму. Девушка делала странные движения обеими руками, будто что вращая. Сатин показалось, что она видит вокруг нее тонкий голубоватый ореол. Взглянув на ее лицо, наемница вздрогнула: оно было словно чужим, будто это была Эмма и в то же время не она, а какая-то другая, незнакомая девушка. Эмма замерла на месте и стала вглядываться в спящих. Сатин затаила дыхание. Взгляд Эммы скользнул по ней, но не задержался. А затем она, как ни в чем не бывало, легла и уснула.