Свобода и равноправие

После каждого выдоха Ника в воздухе можно заметить пар. С приходом ночи становится всё холодней, а Ник вот уже почти два часа стоит на обочине. Ни один автомобиль не спешит остановиться рядом с ним. Но бывшему детективу полиции Портленда срочно нужно поймать хоть какую-то попутку. Удача поворачивается к нему лицом лишь тогда, когда он уже почти не чувствует пальцев от холода. - Тебе куда? – интересуется остановившийся дальнобойщик. - До Ванкувера докинешь? - Я в город не заеду, но до ближайшей к нему заправки тебя докину. Пойдёт? Ник лишь кивает головой. - Тогда запрыгивай. Поначалу водитель пытается разговорить своего случайного попутчика, но Ник не настроен на беседы, и большая часть пути проходит в молчании. Они добираются до заправки лишь к рассвету. Ник сухо благодарит водителя, вручая тому последние пять баксов наличными. Деньги есть ещё и на карточке, но её можно отследить. Поэтому, зайдя в бар рядом с заправкой, он может заказать только воду, хотя в его ситуации чертовски хочется выпить виски. Несмотря на то ли слишком ранний, то ли уж слишком поздний час, народу в этой дешевой забегаловке полно. В основном, правда, рядом с клеткой. Бои без правил, особенно подпольные, Ник не любил никогда: уж слишком много хлопот они приносили полиции. В голове тут же проносятся воспоминания о том, как он, тогда ещё зелёный офицер, ловил банду, которая организовала подобное развлечение. Его хорошие времена давно позади, поэтому приходится пить воду, представляя, что она имеет хоть какой-то процент алкоголя, и наслаждаться шоу. В углу клетки, прислонившись спиной к прутьям, с самодовольным видом стоит высокий мужчина. Вся его поза говорит об абсолютной уверенности в победе. Хотя, на взгляд Бёркхардта, бойцу бы больше пошёл домашний свитер и готовка у плиты. - Итааааак, я бы сказал: "Дамы и господа", - начинает ведущий, - но таких здесь я не вижу, поэтому... Дорогие клиенты и их тёлки! Только сегодня на нашем ринге непобедимый Волк сразится с любым желающим. Никаких правил, никаких ограничений. И победит сильнейший. Толпа ревет. - Ну, кто же из вас окажется смел и силён. Кто не побоится выйти на ринг и доказать, что он мужчина. Кто он - смельчак и будущий богач? Ну же! Неужели здесь собрались лишь трусы? Из зрителей к клетке подходит только один. Ник называл таких "шкаф для ломки костей". Задерживали их обычно при помощи электрошока. - Полегче с оскорбленьями, чувак, или окажешься в моём списке следующим, - вместо приветствия сообщает ведущему бугай. - И вот он, наш смельчак, которого зовут… - Джим. - Которого зовут Джим. Итак, поприветствуем претендента на роль нашего чемпиона. Толпа ревет вновь. А ведущий уже тише говорит Джиму: - По яйцам его не бей. - Дык, у нас же без правил. - Без. Но Волк обидится. С точки зрения человека, владеющего несколькими видами борьбы, бой некрасив и непродуман. Для Ника гораздо интереснее и страшнее представление на телеэкране. Через неделю состоится саммит Большой Восьмёрки, на котором будут рассмотрены вопросы, связанные с проблемой весенов. Джим нападает напрямую, без уловок. И бьет, словно кувалдой по стене. По последним данным доля населения нечеловеческого происхождения составляет от пяти до семи процентов. Представители расы весенов в данный момент трудятся как на государственных, так и на частных предприятиях. Особо остро стоит проблема интеграции с учётом совершенно иных законов и традиций весенского общества. Волк даже не пытается уклоняться от этих ударов, словно ему плевать на сломанный нос и разбитое в кровь плечо. А потом ему надоедает, и после удара Джима в солнечное сплетение Волк начинает молниеносно наносить удары. - Мы хотим прийти к консенсусу, - заявляет сенатор Келли. – Но, поймите, наши дети ходят с ними в школу. А ведь те же ведьмы - или, как они зовут себя, хексенбист, - во время полового созревания активно ищут сексуального партнера и не принимают отказов. Скажите, вы бы хотели, чтобы какая-то тварь опоила вашего сына смертельно опасным любовным зельем? В правое плечо. - Мы должны выбрать безопасность. Я не призываю вас к войне ни в коем случае. Они тоже граждане США. И заслуживают равных прав с нами. Но, вспомните, мы подвергаем принудительному лечению педофилов и социопатов. Под рёбра. - Истинная свобода - в безопасности. И я призываю вас защитить себя. Именно с такой инициативой я буду выступать на саммите. В левое плечо. В "солнышко". В голову. В защиту весенов будет выступать активист движения «За равные права разумных существ» - доктор Розали Калверт. Последний удар вырубает противника. Встреча глав Большой Восьмёрки состоится на острове Свободы. Наш канал будет осуществлять прямую трансляцию саммита. - И вот он, наш неизменный победитель. Несокрушимый Вооолк! Мужчина забирает заработанные в бою деньги и выходит из клетки. Зрители расступаются перед ним, а он идет прямо к барной стойке, за которой на тот момент сидит лишь Ник, гипнотизирующий стакан с водой. - Плесни виски, - кивает бармену Волк. Потом бросает взгляд на стакан сидевшего рядом Ника, принюхивается. И добавляет: - И ему - за мой счёт. Ник благодарно кивает и салютует мужчине, залпом выпивая стакан, когда по спине проходит холодок. Странное предчувствие, а предчувствия Ник никогда не игнорировал. И револьвер, наставленный на бойца проигравшим соперником, его совершенно не удивляет. - Ты дрался нечестно. Тварь, я знаю, что ты один из этих. - Прежде чем разбрасываться оскорблениями, подумай, - спокойно отвечает Волк. - Верни деньги, и я уйду. - Не собираюсь, - почти рычит мужчина. Всё происходит за секунды, Джим не успевает даже толком направить на победителя ствол, и Ник выбивает его из рук. А лицо Волка преображается в … В общем, тогда Бёркхардт и понимает, почему у парня такое прозвище. Блутбады ему уже встречались. И, перехватывая отобранный револьвер, он сообщает Волку: - Валим. Волк без лишних вопросов уходит из бара вслед за Ником. Его машина припаркована практически у входа. И, сев за руль, он тут же открывает дверь пассажирского сидения: - Тебя подбросить, чувак? - Было бы неплохо. - Тогда чего ты ещё стоишь? Они выезжают с заправки неторопливо, будто не совершили только что вынужденное отступление. Хотя за ними никто и не гонится. - Да, дружище, попали мы с тобой, - вздыхает Волк. - Со мной бывало и похуже. Хотя нет, вру, сейчас я в полном дерьме. Волк хохочет: - За это надо бы выпить, - и тянется на заднее сиденье, где рядом с личными вещами валяются две бутылки пива. - Так за что же мы пьём? – интересуется Ник. - За то, что у нас впереди только хорошее, ведь хуже быть уже не может. Они молча чокаются. - Я бы предложил тебе и перекус, но, как видишь, еды здесь не завалялось. А как бы хотелось сейчас овощного рагу. О, какое я умею делать рагу со свежими баклажанами! Знаешь, что главное в его приготовлении? Не переборщить с куркумой. Наверное, полный разрыв шаблона очень чётко отражается на лице у Ника, и Волк замолкает. - Так как, ты говоришь, тебя зовут? - Ник. Ник Бёркхардт. - Эдвард Монро. Но можно просто Монро. Не скажу, что обстановка располагает, но всё же приятно познакомиться, чувак. - Взаимно. Кстати, что занесло любителя готовить в такое место? - Ну, вообще-то, я часовщик. Но в моём городе посчитали, что шерсть может забиться в тонкий механизм часов, - усмехается Монро. - Понятно. А я бывший коп. - И почему бывший? - Я Гримм, - совершенно нейтральным тоном произносит Ник. Он понимает, что сейчас могут произойти два события: или на него накинутся прямо в машине на полном ходу, или его выбросят на дорогу. - Бывает, - так же спокойно отвечает Монро. Минуты две проходит в гробовом молчании, а потом Монро интересуется: - Ты как к инструментальной музыке? - Да, в общем-то, я не часто её слушаю. - Чувак, ты многое упускаешь, вот послушай, - и включает старенькую магнитолу почти на полную громкость. Уже теряя сознание, Ник думает, что, будь это всё фильмом, сцена бы получилась гениальной: автомобиль, врезающийся в зигбарсте под звуки виолончели. Когда в голове у Ника хоть немного проясняется, звуки реального мира становятся всё громче. Ему слышен рык и по-прежнему виолончель. Так Бёркхардт чувствовал себя лишь однажды, во время учёбы в полицейской академии, когда накурился травы. Мир был слишком тихим, цвета - слишком тусклыми, а пара блутбадов, дерущихся на поляне, - слишком сюрреалистичными. Лишь спустя пару секунд Ник обращает, наконец, внимание на то, что он застрял в горящей машине и, судя по всему, скоро взлетит на воздух вместе с ней. - Помочь, Гриммчик? – интересуется внезапно оказавшаяся рядом демонфьюри, в пасти которой уже зарождается огонь. Возможно, это последствия удара по голове, но Нику кажется, что все его предки в унисон на разных языках восклицают: «Невозможно!», - когда девушка выпускает тончайшую струю огня, разрезающую кресло. Внезапная спасительница оттаскивает Гримма от машины за пару секунд до взрыва. И краем глаза Ник замечает, что к Монро на помощь уже спешит фуксбау. Шестое чувство, усталость и сотрясение мозга сообщают, что сейчас как раз подходящий момент для того, чтобы вырубиться. В себя Ник приходит уже в уютной кровати. Давно забытая роскошь. Около его кровати с выжидающим видом сидит спасшая его девушка. - А Профессор говорил, что ты раньше трёх не проснёшься. - Хм? - стараясь сосредоточиться на происходящем, интересуется Ник. - Значит, правы были легенды: Гриммы чертовски живучие, и регенерация у вас отменная. Твой друг-волчара ещё, наверное, пару часов на койке у Розали проваляется. Кстати, а ты ведь мой первый Гриммчик. А я у тебя? - Что у меня? - Ну, первый демонфьюри? – обижается на его непонимание девушка. - Первый, - успокаивает её Ник. - Я Ариэль, кстати. И нет, не в честь Русалочки, просто это совпадение, что обе рыжие. Первый встреченный демонфьюри производит на Бёркхардта странное впечатление. Но, в общем, их общение можно назвать почти продуктивным. Всё-таки опыт ведения допросов сказывается. И к концу разговора в голове у начинающего Гримма складывается более или менее связная картина. Он и Монро находятся в данный момент в школе профессора Ксавье для одарённых детей, а вернее, для детей-весенов. Сюда его вместе с Волком доставили Ариэль и Розали после того, как на машину напали бойцы то ли Феррата, то ли какие-то террористы. В общем, ситуация требовала немедленного выяснения деталей. Хотя стоило всё же дождаться пробуждения Монро. Просыпается Монро, как ни странно, выспавшимся, правда, немного ломит кости. Окружают его странные приборы. В общем, полный антураж лаборатории для секретных экспериментов, вызывающий не самые радужные воспоминания. Картину скрашивает довольно милая докторша, изучающая какие-то бумаги. Отворачивается. Лишь на секунду женщина отводит от своего пациента взгляд, но Монро этого достаточно. Он стремительно спрыгивает с больничной койки и хватает в руки единственное, что может заменить оружие, – скальпель. К тому моменту, когда металл уже блестит в руках у Монро, врач успевает скинуть с себя человеческое обличье. – Я не привык угрожать женщинам и, вообще, но… Подойдёшь ещё на шаг, фуксбау, и лечить придётся уже тебя саму. - Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Я доктор Калверт. Розали. - Так, подожди, ты та активистка, которая зашла в клетку к разъярённому троллю с вопросом: "У вас стресс?" Розали удивленно кивает. А Монро всё же опускает скальпель. - Уф, ладно. Давай поговорим. К кабинету главы этого странного заведения Ник вместе с Ариэль прибывает как раз в тот момент, когда туда приходит Монро в сопровождении откуда-то смутно знакомой девушки. - О, дружище, а ты, похоже, оклемался раньше меня, - приветствует Гримма блутбад. - Ненамного. Правда, успел уже насладиться видом местного спортзала. Ариэль перед визитом к некому профессору решила устроить Нику небольшую экскурсию. Беркхардта несказанно удивило большое количество детей. Все они были весенами. Их взаимодействие не укладывалось ни в какие гриммовские наблюдения. Девочка-зигбарсте откровенно кокетничала в мальчиком-айсбибером. Парочка фуксбау в лаборатории варили какое-то зелье. Но больше всего Ника потрясла «тренировочная комната», в которую его привела демонфьюри. На сравнительно небольшой площади располагались стойки с различным оружием и полоса препятствий. Из этой военной картины выбивались только баскетбольная сетка и тренирующаяся группа поддержки, возглавляемая юной хексенбист. - Ну вот, а я, как всегда, пропустил самое интересное, - вздыхает Монро. - Встреча с Профессором будет ещё интересней, - обещает Розали, открывая дверь в кабинет. Обычный, в общем-то, кабинет, такие бывают и у директоров частных школ, и у английской аристократии. Спокойные цвета, грамоты и дипломы на стенах, множество книжных полок и огромный стол из натурального дерева в центре комнаты. За столом в инвалидном кресле сидит мужчина лет шестидесяти, абсолютно лысый, с пронзительными голубыми глазами. Но всё это Ник замечает намного позже, сначала его захлестывает волна силы и величия. - Добро пожаловать в школу для весенов, - произносит наконец-то Профессор. - Школу? Чувак, мы что, правда, в школе? - Ну, вообще-то, раньше это был мой фамильный дворец, - сообщает Ксавье. – Но я переделал его в школу. - Вы Принц крови, - спокойно замечает Ник. Силу семьи этого существа Ник чувствует очень остро. - Был когда-то, но сейчас все ранги и звания стёрлись. Здесь учатся и дети представителей Лоусфера, и Феррата, почти все они сироты. Теперь у нас общие проблемы, а как они потеряли родителей, уже значения не имеет. - Поэтому вы так спокойно относитесь ко мне? - И поэтому тоже. Я встречал Гриммов до тебя Ник. И поверь моему опыту, ты разительно отличаешься от них. Твоя сущность проснулась внезапно, и это во многом определило твой путь. Ник закрывает глаза и старается отогнать неприятные воспоминания. Он допрашивал изнасилованную девочку-подростка. Сломанную, запуганную. И тогда он увидел её настоящее лицо: белую шерсть, оттопыренные овечьи ушки, чёрные глазки-пуговки. - Почему вы не сообщили, что являетесь весеном? - Но я… я не… - Ник, ты чего? Она не проявляла никаких весенских качеств. - Хэнк, ты посмотри на её лицо. - Обычное. И Ник снова вгляделся в девушку, вот только личина не исчезла. И что-то тёмное внутри Ника пробудилось. Голод. Он смотрел на эту запуганную девушку и высасывал из неё остатки жизненной силы. - Она до сих пор в коме. - Ты не виноват. - А кто тогда, Профессор? Тот, кто раскрыл наше существование миру? Или те весены, которые из страха нападали на людей? А, может, моя тётка, так и не рассказавшая мне о том, что я? Если вы говорите, что я не виноват, назовите виновных. Разговор Ника с Ксавье прерывает пара подростков, вбежавшая в кабинет. - Профессор, у нас проблема. - Барри, что случилось? - Эшли позвонила мама, в общем, у неё есть бывший, который знает хозяина одного бара и … - Мелкий, давай уже ближе к делу, - торопит юношу Ариэль. - Короче, в Нью-Йорке убита семья Гриммов. Произошел взрыв. Ходят слухи, что сначала их хотели взять в плен, но кто-то из Гриммов открыл газ и чиркнул спичкой. Короче, Гриммы в собственном соку, приготовленные на открытом огне. Всё это Барри говорит на одном дыхании и лишь спустя пару секунд обращает внимание на стоящих у входа Ника с Монро. - Упс. - Извините моего ученика, - нарушая тишину, говорит Профессор. - Что ж. Не любят мою братию, - голос у Ника спокойный и твёрдый. - Но дело ведь не в этом, а в то причине, по которой эта семья выбрала плену смерть. И вы, Профессор, эту причину знаете. - Кстати, - интересуется Монро, пытаясь разрядить обстановку. - Вы, и правда, профессор? - Вообще-то, нет. Просто прилипло такое обращение. Я никогда не любил обращения «Ваше Высочество». Но эти оболтусы не хотят обращаться ко мне "мистер Ксавье", зовут Профессором. Вот прозвище и приклеилось. - Итак, Ваше Высочество, может, вы продолжите? - Разумеется, Николас. На дороге на вас напали последователи одного Принца Крови. Он бастард. И по рождению, и по поступкам. Его имя Шон Ренард. Сын и воспитанник ведьмы. Его мать была убита на его глазах, убита людьми. В те годы мир только узнал о нашем существовании, думаю, все здесь присутствующие помнят, какие охоты и публичные казни тогда устраивались. Многие весены погибли, некоторые, как Шон, возненавидели людей. Признаюсь честно, какое-то время он был моим учеником, потом - другом. Но его ярость, боль. Ренард ушел из школы. И многие последовали за ним. Принц – это не только титул, мы рождены, чтобы править. И это не высокомерие, мистер Монро, не стоит так кривиться. Спросите вашего друга, и он вам ответит, что я очень силён. Нам хотят подчиняться. Но я никогда не использовал это в своих целях. Я всегда лишь хотел мира и … - И когда шли «охоты на ведьм», вы отсиживались в этом особняке. - Не говорите о том, чего не знаете, - впервые вмешивается в разговор Розали. – Профессор отдал всё своим ученикам, сделал невозможное, чтобы нас защитить. - Спасибо, девочка моя, но я не нуждаюсь в защите. И, уж поверьте, не собираюсь оправдываться перед беглым Гриммом и блутбадом. Но я принял вас здесь, и мои ученики спасли вам жизнь. Мы не люди, у весенов принято чтить древние законы. - Долг жизни, - почти шепотом произносит Монро. – У нас перед вами Долг Жизни. - И я могу потребовать оплаты в любой момент. - И, разумеется, вы её потребуете, - невесело усмехается Ник. - Мои мечты и мечты Ренарда во многом совпадают. Мы оба хотим мира без войны. Вот только он жаждет мира весенов, мира свободного от людей. Ренард ударит на саммите. - Но что он хочет сделать? Убить? – спрашивает Монро. - Это бессмысленно и только ухудшит ситуацию. - Есть обряд. На крови Гримма. Очень сильная магия. Говорят, он может сделать из человека весена. - Это, и правда, возможно? - В теории. На практике - я не знаю. - Суть в том, - продолжает за Профессором Розали, - что этот обряд надо будет усилить. Я боюсь, что Адалинда уже нашла способ, как это сделать. - Кто она? - В прошлом - любовница Принца. Ведьма во всех смыслах. До сих пор верна Ренарду, как самой себе. - Он окружил себя верными последователями, и сильными. - А у вас только неплохо обученные дети. - Я не выставлю против него детей. Барри, Родни и Мари, конечно, иногда вылетают с нами на задания, но такие противники - это ещё не для них. - Значит, вот зачем мы вам, - холодно замечает Монро. – Пушечное мясо. - Представьте на секунду, что люди станут весенами. Те, кого не учили с рождения нашим законам, контролю. Продавец обсчитывает клиента, а тот вместо жалобы перегрызает ему глотку. Или брошенная супруга, из мести проклинающая мужа. Ребенок, не сумевший сдержать силу и нечаянно убивший друга. Люди должны оставаться людьми. Да и вам, Николас, всё равно светит незавидная участь в планах Ренарда, без помощи Ариэль и Розали вы были бы уже давно у этого бастарда. Неужели не хочется ещё повоевать за свою жизнь? - Знаете, для главы светлых сил… - А я не считаю себя светлым. Я просто хочу защитить своих детей. - А мы с Монро всё ещё может отказаться... До отправления поезда на Портленд остаётся всего десять минут. К этому времени Ник вместе с Монро уже сидят на своих местах. - Работа в школе – это ведь не так уж и плохо, чувак, - вновь заводит разговор Волк. – Я бы учил детей моделированию или механике. Ты мог бы преподавать физкультуру. - И рисование, - угрюмо добавляет Ник. Монро усмехается. - Зря ты так, я, между прочим, неплохо рисую. - Верю, дружище. А ещё я верю, что из тебя мог бы выйти отличный учитель. - Вот только я плохая марионетка. Черт, Монро, ты ведь сам всё видишь. Эта школа… Я не думаю, что Ксавье прав. - А ведь Гриммы всегда принимали участие во всех войнах, - замечает блутбад. - Я не обычный Гримм, - отвечает Ник, но этот ответ почти не слышен из-за дикого скрежета когтей по металлу. Всё происходит почти мгновенно: в вагон врываются четверо блутбадов, хексенбист и он - Его Высочество Шон Ренард. Даже в общей суматохе, оглашаемой криками людей, Ник чувствует власть Принца крови. Принц высок, статен и достаточно красив. Один его облик вселяет уважение к королевской мощи. И Гримм понимает, почему многие идут за Ренардом - Ну, здравствуй, Ник, - почти искренне улыбается Шон. – Давно мечтал о встрече с тобой. Бёркхардт лишь крепче сжимает кулак, всё оружие осталось в рюкзаке. Монро уже откровенно рычит. - Я бы предложил твоему пёсику заткнуться. Вы сейчас не в том положении, чтобы драться. Ник устало и обречённо разжимает кулаки. Всё идёт согласно плану, и фигуры на шахматной доске начинают движение. Единственное, что неимоверно раздражает Ника, - он и сам фигура на этой доске. Ник успокаивает себя, что всё идёт правильно. Но он в наручниках, а Монро лежит связанный и без сознания на полу смотровой площадки. Ник помнит каждый момент до того, как они оказались внутри Статуи Свободы. Он помнит, глаза охранников пытавшихся остановить Ренарда, помнит, как Адалинда вырывала им сердца. - История мира построена на малых жертвах ради общего блага, - замечая состояние Ника, сообщает Ренард. - Скажи это семьям убитых тобой сегодня, - с ненавистью отвечает Ник. Стоящая рядом Адалинда хохочет. - Тебе стоило родиться айсбибером, а не Гриммом, - усмехается она. Её седые волосы сейчас забраны в хвост, а то, что она делает, больше похоже на науку, а не на магию. Для ритуала Ренард собирается использовать устройство, напоминающее стойку с опорой для рук. К каждой опоре подведены десятки тонких трубочек-капельниц. Вот только подавать по ним будут зелье, а не лекарство. - Не считай меня монстром. Я делаю это для всеобщего блага. - Методы у вас, конечно, - ворчит пришедший в сознание Монро. До начала саммита остаётся полчаса. – Не всего можно достичь без потерь, - с сожалением в голос отвечает Волку принц. Он кивает двум своим блудбадам, чтобы те подключили Ника к устройству. Лишь когда острые иглы входят в его вены, Гримм понимает, что это может закончиться действительно полным преображением мира. Во множестве стран люди включают телевизоры в ожидании саммита. Когда начинается прямая трансляция с острова Свободы, Принц Крови вводит одну из игл и в свою вену тоже. И медленно его кровь начинает поступать в устройство, смешиваясь в зельями, заставляя магию и науку взаимодействовать. Когда первые капли чужой крови и магии попадают в кровь Ника, ему начинает казаться, будто время остановило свой ход. Гримм чувствует каждого человека сидящего внизу, у ног статуи, символизирующей свободу и равноправие. Они кажутся ему такими ничтожными и слабыми, но их ещё можно исправить. И Ник хочет этого больше всего на свете. Но… Будто в замедленной съемке он наблюдает, как на смотровую площадку врывается Ариэль. Как медленно её огонь сжигает шерсть одного из охранников Ренарда, как Монро, освобожденный Розали от пут, бросается на второго блутбада. А ещё Ник видит, как Адалинда бросается на помощь к совершенно беспомощному в данный момент Ренарду, отключая того от устройства. Бёркхардту хочется закричать: «Стой!» - он совершенно не готов разорвать их связь. Но уже слишком поздно. И как только кровь Принца иссякает, Ник, обессиленный, падает на под. Битва закончилась. Недалеко от Ника, Розали пытается зажать рваную рану на бедре у Монро. На ногах из всех них остаётся лишь Ариэль, отделавшаяся переломом руки, которым наградила её убегающая Адалинда. Ведьме удаётся скрыться и спасти своего Принца. Их охранникам повезло меньше. Но Ник почему-то абсолютно уверен, что Ренард спишет их смерть на допустимые потери. Саммит Большой Восьмёрки начинают с опозданием - задержался премьер-министр Франции. Над Парижем были облака, нелётная погода. По итогом встречи на острове Свободы весенов официально признают расой с интеллектом, близким к человеческому. Спустя три месяца было принято решение начать строительство весенских резерваций. Мир вздохнул с облегчением. Послесловие Почти все в особняке разбрелись по своим комнатам. Для многих это был трудный и утомительный день. Лишь в кабинете Ксавье горит свет. Он совершенно не удивляется, увидев на своём пороге Ника. - Ты что-то хотел, Николас? – интересуется Профессор у Беркхардта. - Вы сказали Ариэль и остальным, что ловля на «живца» - наилучший ход. Что если не остановить Шона прямо сейчас, то потом будет поздно. Но, знаете, Ваше Высочество, я ведь коп, хоть и бывший. И достаточно неплохо разбираюсь во лжи. - И к чему же вы клоните, детектив. - Зачем вам этот ритуал? - На войне никогда не знаешь, что может понадобиться в следующую секунду. Голос у Ксавье тихий, успокаивающий, будто он не объясняет сейчас Нику, что за шахматную партию только что разыграл. Молодой Гримм смотрит на него со смесью ненависти, обиды и каплей уважения. И именно эта капля уважения нужна Профессору. В конце концов, он уже давно искал себе преемника. - Ты останешься, - не спрашивает - утверждает, Профессор. - Я обещал Ариэль. - Я предоставил тебе и твоему другу блутбаду комнаты в южном крыле.