А я и не отказываюсь

Этот мальчишка. С чего все началось, кажется, он просто оскорбил господина… «Старик, да ты не очень!"... – и рассмеялся Такого Рокуро простить не мог, молниеносно полыхнул искрой кинжал, но неожиданно наткнулся на стену ветра и обжигающий серп. - Успокойтесь – одного слова Юкимуры хватило, чтобы утихомирить юнцов. – Вот так любовь, - хохотнул». Кто ж знал, что так будет. С тех пор страх за себя перестал быть обычным – подумаешь смерть, лишь бы рыжий гаденыш дожил до тех пор, пока его рука покарает этого наглеца, заставит просить прощения, нет, умолять! Рокуро в очередной раз протер и без того сухую тарелку - «Ты только вернись, а я уж накажу, только вернись». Рыжее несносное создание в очередной раз повисло на Сайдзо, отчего тот находился отнюдь не в добродушном настроении. - Какого черта ты творишь, Юри. - А как же поиграть? – Серп притворно нежно коснулся шеи мечника. - Ах ты!.... – Кирикагуре замахнулся на вертлявое существо, - Как же ты меня достал! Где твоя гордость, только и умеешь визжать да вешаться, никому ты не нужен, девчонка! Команоске отпрыгнул словно ошпаренный, как-то странно посмотрел на Сайдзо и резко развернувшись, пошел прочь. - Эй, ты куда? – попытался окликнуть Кокей, но тот и не думал слышать, лишь ускорил шаг, а после и вовсе бросился бежать. – Зря ты так, Сайдзо, только из замка вышли. - И без него справимся, тоже мне военная единица. Маленький отряд во главе с темноволосым мечником только что вышел на задание, только Кирикагуре ни то встал не с той ноги, ни то не доел или не доспал, короче, сорвался на первом, кто подвернулся под руку. О том, что Юрии умеет обижаться, он не думал вообще, поэтому благополучно послав совесть ко всем чертям, отправился дальше. «Я не девчонка! - в который раз утирая и не думающие останавливаться слезы, Команоске, стараясь не попадаться никому на глаза, шел к себе в комнату. «Если ты так, вот так вот!… - всхлип, - Ко мне….Зачем тогда?!…Трогал волосы?! – снова всхлип и сопение. - Если ты такой, то ты мне не нужен, и кровь твоя не нужна!». Закрывшись в комнате, рухнул на нерасстеленный футон и спрятал лицо в ладонях. Внезапно почувствовал теплое прикосновение к волосам, на миг промелькнула мысль, что Сайдзо пришел извиниться, уже хотел огрызнуться – «Убери руки», но, услышав полупосапывание-полуповизгивание, понял – Амахару. Повернулся к зверьку, давая щекотать себя усами: - Может, все же пустить тебя на воротник? – приподнял за передние лапы, - Хотя нет, не хватит. И лег задумчиво рассматривать потолок. Вот так в тишине вообще хорошо думается, лежишь себе и лежишь, думаешь и думаешь, не заметишь, как и проснешься. Первое, что увидел, раскрыв припухшие от сна и слез глаза - пушистый белый зад нагло устроившегося прямо перед носом животного. Подавив первый порыв дернуть за хвост, приподнялся и начал расталкивать хорька: - Не фиг дрыхнуть, когда я проснулся. Рокуро как раз подавал господину чай, когда появился Команоске с заявлением, что Унно явно не справляется со своими обязанностями и не кормит храбрецов Санады в лице себя. Брюнет от такого хамства чуть не выронил чашку, Юкимура же вполне миролюбиво осведомился: - Почему ты не с Сайдзо? - Он сказал, что в моем присутствии нет необходимости и отправил обратно. Рокуро встал, собираясь уходить и проходив мимо рыжеволосого чуть слышно обронил: - Господин назначил нелюбимой женой? – не удержался от легкой ухмылки. «Ах ты гад!». Команоске рванул на себя руку брюнета так, что поднос вылетел из рук, и притянув к себе прошептал на ухо: - Не играй со мной, я и сам могу поиграть. Рокуро небрежно стряхнул чужую руку, поднял опрокинутый поднос и начал собирать осколки разбитой чашки. Наблюдавший все это Юкимура только присвистнул: - Милые бранятся - только тешатся, - но, видимо, сказал это недостаточно тихо, отчего был почти испепелен зеленым и фиолетовым взглядами гневно сверкающих глаз. Яркая луна освещала сад поместья, наделяя его таинственностью от причудливых теней, шорохов, журчания воды. Команоске сперва не сразу заметил фигуру безмолвно прислонившуюся к стволу сакуры, приглядевшись, узнал в ней своего утреннего оппонента. И почему ему всегда хочется спорить с Рокуро? Подобравшись чуть ближе, стал рассматривать, луна вновь выхватила изящный силуэт из мрака и Юри отчетливо смог увидеть точеный профиль, красиво очерченные губы, бледную руку, тронувшую повязку, скрывающую правый глаз. Невыносимо захотелось участвовать в этом таинстве движений и рыжеволосое чудо, покинув свое укрытие, приблизилось к Рокуро. Тот ничего не сказал, не возразил даже тогда, когда повязка упала к ногам, ловко распутанная руками Команоске. Только посмотрел на него своими разноцветными глазами, протянул руку и распустил ленту, схватывающую волосы Юрии. Улыбнулся: - Око за око. У рыжеволосого от этой теплой улыбки слезы навернулись на глаза, и повинуясь порыву, он прижался к теплой груди Рокуро. От того пахло цветами, чем-то горьким и пряным, но, по мнению Юри, очень привлекательным. - Скажи, я правда никому не нужен? - сдавленно прошептал не поднимая головы и боясь, что сейчас оттолкнут. - С чего ты это решил? – голос Унно растворялся в ночной тишине, а руки обняли дрожащего Команоске. - Сайдзо… - и осекся. - Сайдзо не знает, от чего отказывается. Юри удивленно посмотрел в фиолетовые глаза, пульс участился, руки сами обвили брюнета за талию: - А ты знаешь? – голос едва не срывался, сердце было готово разорваться тут же, если его высмеют, если не примут чувств, скажут, что надоел. - А я и не отказываюсь, - крепче прижимая к себе рыжее чудо, брюнет легко поцеловал его в макушку.