***
В своей памяти Спок скрупулёзно вёл дневник, в который заносил все происшествия, случившиеся с группой высадки с того момента, как они телепортировались на поверхность Миры-II. Каждый час он дополнял и заново анализировал информацию. Повторная обработка данных позволит ему сохранить ясность сознания, измотанного злоупотреблениями медитацией. Разведка у подножья большой горной гряды длилась уже час и девятнадцать минут, когда их десант окружила группа вооружённых туземцев, изъяла у всех устройства для перевода, коммуникаторы и фазеры. Допрос длился шесть минут и три секунды, после чего их лидер толкнул Джима, принудив встать на колени, и приставил к его горлу нож. — Позволь моим людям уйти, — прохрипел Джим. Спок распознал в интонациях капитана нотки страха, но язык тела не выдавал ничего подобного. Спок опасался, что кто-нибудь ещё сможет уловить, как голос капитана дрогнул, когда он цедил слова сквозь зубы. — Шпионы, — яростно прошептала Ухура Споку на ухо. — Они принимают нас за шпионов из оппозиционной фракции. Их диалект мне незнаком, я как раз пытаюсь разобраться в их гласных, но думаю, он только что озвучил намерение убить капитана в качестве предупреждения. Она снова прислушалась к разговору, тренируя язык для произношения жутких звуков, и они действительно были жуткими — и эта речь, и эта кучка людей, которая собиралась увести Джима. Спок вычислял, как нанести удар по туземцам, чтобы в свою очередь захватить их, когда увидел, что они начинают пятиться от десантной группы, держа оружие наготове. Он прикинул, что шансы быть взятым в плен значительно возрастут, если он спровоцирует конфликт с лидером аборигенов. Это было нелогично. Это шло вразрез с Уставом, но Спок сделал шаг вперёд. — Я не позволю вам забрать капитана, — сказал он, заглушив сдавленный стон Ухуры. — Мы не шпионы. Мы представители Объединённой Федерации планет, находимся здесь с мирными целями. Я приказываю вам освободить его. Безусловно, эта цивилизация ещё не изобрела варп-перемещение. Спок подсчитал, сколько директив он только что нарушил, заговорив о Федерации. Предводитель аборигенов впился в Спока глазами, такими же тёмными и зловещими, как его угрозы, после чего издал один только звук. Споку не требовался перевод. — Убив его, вы объявите войну всей Федерации, — сказал он, с вызовом подняв голову. — Спок, — окликнул его Джим, но абориген нанёс ему удар в челюсть. Раздался хруст, и от этого звука внутренности Спока болезненно скрутило. Он почуял железистый запах человеческой крови и поднял кулак. Главарь взмахнул рукой, лезвие зажатого в ней ножа блеснуло в лучах солнца. Спок почувствовал, как его крепко схватили за плечо и толкнули так, что он рухнул на колени рядом с Джимом. Левая коленная чашечка ударилась о камень. Боль была такой, что стало очевидно — кость раздроблена, но он даже не поморщился. Краем глаза он наблюдал за Джимом и уловил его ответный взгляд. — Почему ты не позволил им забрать одного меня? — зло прошептал Джим. — Твои шансы выжить намного выше, если я буду рядом, — ответил Спок. Рука на его плече сжалась крепче, и он замолчал. Он мог бы стряхнуть с себя эту руку, но не собирался этого делать. Если начать дёргаться, то, вероятно, немедленно последует действие, направленное против капитана. Он не хотел, чтобы Джиму причинили боль на глазах у членов экипажа. Он вообще не хотел, чтобы ему причиняли боль. Главарь что-то прорычал. Ухура ответила на его языке и шагнула к ним. — Он хочет заключить сделку: наши жизни в обмен на ваши. Нам вернут один коммуникатор, — пересказывала им Ухура. — Мы сможем связаться с кораблём после того, как вас уведут. — Так и действуйте, — сказал Джим. — Я скажу Скотти, чтобы он сразу наводился на вас, — продолжала она. — Мы телепортируем вас в первую очередь. — До того, как попытаетесь вытащить нас, вернитесь на корабль, — ответил Джим. — Все. Это приказ. — Есть, сэр, — Ухура поймала взгляд Спока и сразу отвела глаза. Она была недовольна его решением остаться с капитаном, продиктованным отнюдь не служебными обязанностями. Спок твердил себе, что это не имеет значения, что остаться рядом было просто правильно. Джим поступил бы именно так. Заострённый наконечник копья уколол его в бок между восьмым и девятым ребром, как раз напротив сердца, и Спок глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы взять себя в руки. По движениям Джима он понял, что должен встать. Джим шёл на несколько шагов впереди него. Спок следовал за ним, держа руки за головой. Он прислушивался к ощущениям, ожидая, что их вот-вот захватит телепортационным лучом, он не сводил глаз с затылка Джима, полагая, что капитана транспортируют в первую очередь, если не будет возможности поднять их одновременно. Но он так и не почувствовал характерного покалывания в своём теле и не увидел светящихся вихрей вокруг тела Джима. Конвоиры втолкнули их в раскрывшийся перед ними зев пещеры и повели их вниз по вьющейся вдоль сырой каменной стены тропе. Спок вычислял толщу горной породы над их головами: шесть метров, десять, двенадцать… слишком глубоко, чтобы сканеры «Энтерпрайз» смогли нащупать их местонахождение. Как сказал бы Джим, они могли положиться только на самих себя.***
Через восемнадцать часов их пленения охрана принесла еду. Судя по запаху, это было мясо животных. Желудок запротестовал, но Спок не знал, когда ему предложат пищу в следующий раз. Было логично есть то, что дали. Охранники не стали развязывать им руки: бросили металлические миски на пол их камер и удалились. Спок перевернулся так, чтобы лечь на бок; руки были туго, до боли стянуты за спиной. Он подполз к миске, толкаясь левым локтем и бедром, уткнулся в неё лицом и ухватил зубами ближайший кусок мяса. Несмотря на отталкивающий запах, Спок прожевал и проглотил первый и откусил от следующего. Он справился с тремя кусками и, используя мышцы живота и локоть, вернулся в исходную позицию. Повернувшись лицом к плечу, он вытер рот о тунику и откинул голову на прутья решётки. Переведя дух, он вернулся к наблюдениям за частотой дыхания Джима, но в помещении повисла мёртвая тишина. — Капитан? — позвал он. Эхо его охрипшего голоса гуляло между стенами и потолком пещеры. Он впервые заговорил после шестнадцати часов молчания. Не дождавшись ответа, он откашлялся и позвал ещё раз. — Джим? Он скорее промычал в ответ, чем произнёс связные слова, но Споку удалось расслышать своё имя. Он почувствовал облегчение и вздохнул свободнее. — Еду принесли, — быстро сказал он. — Ты должен поесть. Вместо ответа он услышал надрывный кашель, знакомый до боли, и на секунду ему показалось, что он стоит на коленях у входа в отсек с варп-ядром. Спок сжал зубы и прогнал это видение. — Джим, — позвал он снова, — ты обязан поесть. Миска с пищей находится приблизительно в двух метрах от тебя. Если ты уляжешься на бок, то легко до неё доберёшься. Джим снова закашлялся, точно так же захрипев, но смог кивнуть: Спок заметил движение его головы. Джим упал набок, уронив голову на землю, и застонал, попытавшись приподняться на локте. Он рывком приблизился к миске и, опустив в неё лицо, принялся жадно есть. Поев, он перекатился на бок и вздохнул. Споку были видны его спина, связанные запястья и лодыжки. Мрак в пещере едва разгонял горящий факел, закреплённый на противоположной стене, но Споку этого света было достаточно, чтобы увидеть, что Джим бос. На Споке обувь ещё оставалась. Ступни Джима были перепачканы грязью, но не изранены. Спок перевёл взгляд на его руки. — Джим, — сказал он, — ты можешь подобраться ко мне? Я нахожусь прямо за тобой. Джим застонал, делая над собой усилие, поднял голову и с трудом пополз к разделяющей их решётке. Внутренние часы Спока отсчитывали секунды: сорок один, сорок два, сорок три… — до тех пор, пока Джим не приблизился настолько, что Спок смог бы дотронуться до него, если бы руки его не были связаны. Джим улёгся щекой на землю напротив Спока. Спок лёг набок, и они смотрели друг другу в глаза в полумраке пещеры. — Сколько? — выдавил Джим. Его лицо в грязных разводах было так близко к Споку, что тот мог заучить наизусть длину его носа и изгиб губ. В темноте не было видно, какого цвета глаза Джима, но Спок воскресил в памяти их удивительную синеву. — Восемнадцать часов тридцать шесть минут, — ответил он, зажмурившись, пока синева не померкла. — Я уверен… что нас… скоро найдут, — запинаясь, проговорил Джим. — Полагаю, я… влип. Спок решил, что Джим, должно быть, получил черепно-мозговую травму или другие внутренние повреждения. Надо было определить, так это или нет. Его внезапно озарила идея, и он подумал, что сам явно не в форме, если эта мысль не пришла ему в голову раньше. Действовать надо было быстро, пока Джим снова не впал в такой глубокий обморок, что Спок не сможет его разбудить. — Руки, — сказал Спок. — Ты должен повернуться так, чтобы твои руки оказались у прутьев. — Надоело? — вымученно спросил Джим. — Тебе… уже надоело… моё лицо? — Скорее мне надоест логика, — ответил Спок очень серьёзно, — но ты должен развернуться. Джим поднял голову и поморщился, попытавшись оттолкнуться плечом. — Я не могу, — сказал он, снова падая лицом в грязь. — У меня голова раскалывается. — Ты должен, — почти взмолился Спок. Джим посмотрел ему в глаза, сжал губы и коротко кивнул. Он набрал в грудь побольше воздуха, стиснул челюсти и через силу сел. Он придвинулся настолько близко, насколько позволила решётка, и просунул пальцы между прутьями. — Готово, — сказал он, задыхаясь. Спок передвинулся, чтобы принять точно такую же позу, оказавшись с Джимом спина к спине, и их пальцы встретились. — Проклятье, — прохрипел Джим, — обхватывая пальцами большой палец Спока. — Если бы я только знал… что ты хочешь подержаться за руки… я бы предложил это… давным-давно. Спок знал, что это шутка. Сомнений не было. Спок подавил удовольствие, которое получал от их контакта. Ему вовсе не следовало наслаждаться. Джим ранен, их удерживают здесь против воли. Его главный долг — забота о капитане. Он по очереди забрал в руку пальцы Джима и крепко их сжал. — Таким образом я установлю лёгкую связь между нашими разумами, — объяснил Спок, — и смогу проверить твоё состояние. — Ладно, — согласился Джим, и Спок сосредоточился. Он чувствовал боль Джима и сразу устремился вглубь, исследуя серьёзность травм, нанесённых его телу. Как и ожидалось, Спок обнаружил небольшое повреждение лобной доли мозга и слабое внутричерепное кровотечение. По всей вероятности, один из туземцев нанёс удар по голове. Это объясняло обмороки и замедленную речь. Диагноз — сотрясение. В правом лёгком Джима скопилась жидкость, возник риск инфекции. Открыв глаза, Спок погладил пальцы Джима, пытаясь его успокоить. — Каков диагноз? — спросил Джим. — У тебя черепно-мозговая травма, — ответил Спок. — Круто. — Тебе нельзя спать, — проговорил Спок, вновь сжимая пальцы Джима. — И ты не должен отпускать мои руки. Ты понимаешь меня? Джим ответил пожатием. Спок припомнил всё, что ему известно о травмах мозга у людей. Джиму нельзя было волноваться. Спок должен был найти способ регулировать его кровяное давление. Он должен питаться, чтобы поддерживать уровень натрия. Было непросто связать разумы только через касание рук, но возможно — уговаривал Спок сам себя. Он никогда не проводил такой глубокий мелдинг, не касаясь лица партнёра, но должен был это сделать. — Ты позволишь мне войти глубже в твой разум? — задал он вопрос. — Зачем? — спросил Джим, и Спок почувствовал кончиками пальцев его беспокойство. — Это позволит нам общаться без слов, даже если ты опять лишишься чувств, — ответил Спок. — А также позволит сберечь силы. — И ты… прочтёшь… все мои мысли? — Джима что-то тревожило, но Спок не знал, что именно. Он невольно нахмурился и опустил голову. Джим… сомневался в себе? Он чувствовал именно это? Странно. — Некоторые, — признался Спок. — Прискорбно, но это необходимо. Спок разобрался в эмоциях человека, когда почувствовал просочившийся к нему под кожу страх. Он знал о некоторых правонарушениях Джима от адмирала Пайка. Возможно, некоторые его проступки остались безнаказанными, и он опасался, что Спок доложит о них. Он слышал от Нийоты, что Джим в Академии славился любовными похождениями. Возможно, Джим не желал, чтобы Спок увидел эту сторону его жизни. Или же, возможно, Спок не заслужил полного доверия со стороны Джима. Он понимал, что тот рапорт после случая на Нибиру нарушил негласный дружеский договор. Больше он никогда так не поступит. — Капитан, — сказал он тихо, — уверяю, всё, что я узнаю, останется между нами. Я никогда не заговорю о том, о чём вы не захотите. Я буду вести себя так, словно ничего не узнал. Джим кашляя засмеялся, и это совершенно не соответствовало исходившим от него эмоциям, которые чувствовал Спок. — Ты бы солгал… ради меня, ага? — спросил Джим. На этот раз Спок смог ответить не сразу. Наконец он произнёс: — Если тебе так будет проще, я покажу часть моих воспоминаний. — Ладно, — согласился Джим, и Спок начал шёпотом произносить слова.***
— Где мы? Голос Джима отдавался эхом в большом помещении. Он посмотрел вокруг, бросил взгляд вверх на едва различимый в темноте высокий потолок и вниз — в ученические колодцы. Спок слышал ритмичное гудение детских голосов, доказывающих теоремы и решающих задачи по математике, физике, органической химии. Хотя это были всего лишь воспоминания, он испытал дискомфорт и встал, сложив за спиной руки. — Это вулканский образовательный центр, — пояснил Спок. — Так мы находимся в твоей школе? — произнёс Джим и подошёл к самому краю ближайшего колодца. — В котором из них ты? — Я уверен, что ты сможешь узнать меня среди моих сверстников, — ответил Спок, довольный собой, что позволил себе такое смелое заявление. Джим молча принял вызов. Он покосился на юного вулканца внизу и покачал головой. — Это не ты, — проговорил он и двинулся дальше. Он повторил то же самое ещё восемь раз, время от времени оглядываясь через плечо на Спока, который стоял, не сходя с места. Это место было ключевым в годы формирования характера Спока, и он чувствовал удовлетворение, видя здесь Джима. Он постарался спрятать все свои чувства, когда Джим подошёл к ученическому колодцу под номером десять и остановился, опустившись на колени на самом его краю. — Этот, — сказал он, указывая рукой. Он закивал, требуя, чтобы Спок повторил его жест. Склонив голову, Спок подошёл к нему, лавируя между ученическими колодцами, и тоже встал на колени около Джима. — Откуда такая уверенность? — спросил Спок, повернув лицо так, чтобы видеть профиль Джима. — Ты шутишь? — усмехнулся Джим. Он указал вниз на стоящего руки по швам круглощёкого вулканского малыша, в слишком человеческих глазах которого мелькнула тень страха. Спок ещё смотрел на него, когда Джим добавил: — Я бы узнал эти уши где угодно. — Следует напомнить тебе, что у всех вулканцев заострённые уши, — негромко сказал Спок. — Ты был красивым ребёнком, — произнёс Джим. Это заявление заставило уголок рта Спока дёрнуться. Он это осознал, но не позволил появиться полноценной улыбке. — Хорошо, что я рос не здесь. Возможно, я бы доставал тебя. — Ты не был бы первым, — признался Спок. — Меня часто дразнили. — Я бы не дразнил тебя, — добавил Джим, затем положил руку на бедро Спока и сжал его, не отводя взгляда от колодца. Спок посмотрел на руку Джима, лежащую на его ноге, затем на юного себя и подавил трепет, охвативший его внутренности. — И сколько часов в день ты проводил вот так? — Шесть, после чего был перерыв на еду, а после обеда — ещё четыре часа. — Чёрт, — выругался Джим. — А я ещё жаловался, что мне приходится по два часа стоять на улице и ждать аэробус. Сколько здесь тебе лет? — Одиннадцать лет и семь месяцев, — пояснил Спок. — А мне, значит… в это время было восемь с половиной, — хихикнул Джим, не убирая руки. — Я не предполагал, что ты можешь слить вместе наши воспоминания. Можешь сделать, чтобы я здесь появился и устроил погром? — Если ты хочешь. — Серьёзно? — Я никогда не делал ничего подобного, но не вижу никаких препятствий. Постарайся представить себя, каким ты был в том возрасте. Джим солнечно улыбнулся и повернулся к входной двери. Спок услышал, как у него перехватило дыхание, когда в комнату шагнул долговязый мальчишка со светлыми непокорными вихрами и решительным выражением на лице. Хотя он был похож на большинство маленьких землян, Спок сразу узнал его манеру двигаться, абрис его подбородка, уверенность во взгляде — это мог быть только Джим Кирк, и никто иной. — Чёрт возьми, — выдохнул Джим, ещё раз сжав бедро Спока и вставая. Он сложил руки на груди и выпрямился. — Они нас видят? — Мы лишь наблюдаем, — сказал Спок. Его тело потянулось вслед за Джимом, и теперь они стояли плечом к плечу. — До тех пор, пока ты не захочешь, чтобы они вступили с нами в контакт. — Нет, — проговорил Джим. — Нет, я хочу понаблюдать за ними. В это время юный Джим, скривившись, заглядывал в один за другим ученические колодцы, кружа, как хищная птица, выслеживающая добычу. Наконец он подошёл к тому, где занимался Спок, и сел на край, свесив ноги. — Эй, — окликнул он. Не дождавшись от Спока ответа, он окликнул его ещё раз. — Твоё присутствие мне мешает, — сказал Спок. Протестуя, Джим постучал пятками о стену колодца. — Извини, — произнёс юный Джим в ответ, вот только в интонациях голоса не было ни капли сожаления. — Как ты смог войти в эту комнату? — допытывался Спок. — Я просто вошёл, — ответил ему Джим. — Через дверь. — Ты не учишься здесь, следовательно, тебя здесь быть не должно. Вместо ответа Джим съехал вниз по наклонной стене колодца и отряхнул штаны. Спок казался оскорблённым; он отступил, сжав руки в кулаки. — Меня зовут Джим, — сказал мальчик и протянул руку. Спок пристально посмотрел на неё и прищурился, бросая взгляд на лицо Джима. — Я Спок, — проговорил он. — Что это за имя — Спок? — вызывающе спросил Джим. Он убрал ладонь и засунул обе руки в задние карманы брюк. — Это вулканское имя, — довольно резко ответил Спок. — Так вот где мы находимся? — спросил Джим, осматриваясь. — Ты не знаешь, где находишься? — спросил Спок более сдержанным тоном. — Где твои родители? — А где твои? — парировал Джим. — Я не нуждаюсь в няньках. — Я не намеревался обидеть тебя, — сказал Спок. — Если ты не знаешь, где находишься, то можно выдвинуть предположение, что ты страдаешь потерей памяти. — Кто тебе сказал? — проговорил Джим и засмеялся, моментально забыв о том, что злился. Казалось, Спок был сбит с толку, брови его поднялись. — Полагаю, мой отчим не сможет достать меня на этой планете. Хочешь всё здесь исследовать? — Ещё час я должен посвятить занятиям, — ответил Спок, — кроме того, я хорошо знаком с планом этого здания, — он повернулся к Джиму спиной и дал верный ответ на вопрос, появившийся на дисплее компьютера. — Хорошо, — проговорил Джим, отступая к лесенке. — Тогда мне придётся отправиться на исследования одному. Спок ответил на ещё один вопрос, не глядя на Джима, который начал подниматься по ступенькам. Заглядывая сверху в колодец, Спок слегка пожал Джиму руку. — Ты стараешься заинтересовать меня, чтобы я пошёл с тобой, — сказал он. — Какой же я был засранец, — ответил Джим слегка пихнув Спока плечом. — Хотя я не думаю, что ты тоже так считаешь. — Я был прилежным учеником. — Кто, ты? — сказал Джим, ослепительно улыбнувшись. — Ответ — плутоний, — провозгласил юный Джим, стоя на третьей ступеньке сверху, — как тебе известно. — Верно, — ответил компьютер и загрузил следующий вопрос. Юный Спок обернулся, теперь на его лице проснулся интерес. — Откуда ты это узнал? — спросил он. — Я гений, — проинформировал его Джим, выбираясь наверх. Он занял прежнюю позицию, свесив ноги в ученический колодец. — И при этом ты не знаешь, где находишься, — сказал Спок, подняв бровь, и подошёл к лестнице. — Я на Вулкане, — поведал ему Джим, — в вулканском образовательном центре вместе с тобой, — и он самодовольно улыбнулся. — В самом деле, — сухо ответил Спок. — Так ты пойдёшь со мной или нет? — спросил Джим, поднимая обе брови. Он провёл пальцами по краю колодца и облизнул губы. — Нет, — сказал Спок и повернулся к компьютеру. — Эх! — воскликнул Джим и плюхнулся спиной на пол, согнув одну ногу, а другой громко пиная верхнюю ступеньку. Спок ответил ещё на три вопроса, прежде чем Джим принялся фальшиво насвистывать. Потом он закашлялся. — Твои попытки вывести меня из себя не будут успешными, — твёрдо произнёс Спок и вернулся к прерванному уроку, посвятив ему следующие сорок девять минут. К этому моменту Джим и Спок уселись на пол, чтобы продолжить наблюдение за тем, как взаимодействуют их воспоминания о детстве. Джим подогнул под себя ноги, Спок свои вытянул. Споку было необыкновенно приятно, что Джим опёрся на него, придавив своим тёплым тяжёлым телом правую руку Спока. Раньше Джим не подсаживался к нему так близко. С тех пор, как Спок навещал Джима в больнице, он постоянно подавлял в себе желание дотронуться до него. Это шло вразрез с его представлениями о том, каким должен быть настоящий вулканец, хотя он не отрицал, что такое желание существует. Он никогда не давал волю этим порывам, но осознавал их. Теперь, оказавшись в вулканском образовательном центре, Спок захотел наклонить голову и прислонить её к голове Джима. Он устал, и ему это было бы очень приятно, но он боролся с собой. Джим прислонился к нему сам, и внутри у Спока всё затрепетало. Напротив них юный Джим устраивал представление, время от времени со стоном перекатываясь со спины на живот, так, что его руки и ноги оказывались внутри колодца. — Как ты думаешь, я пострадаю, если рухну вниз? — спросил он, но Спок его решительно проигнорировал. — Спорим, я смогу отсюда плюнуть тебе на голову. Спок мысленно вычислил траекторию и вероятность успеха. Судя по тому, что его юный двойник вздрогнул и отступил, он проделал те же вычисления и встал вне досягаемости Джима. Джим засмеялся, и его детский смех прозвучал, как музыкальная пьеса. — На самом деле я не собираюсь плевать в тебя, — сказал он. — Но я мог бы, если бы захотел. Джим тихо засмеялся, уткнувшись Споку в плечо и покачивая головой. От волос повеяло шампунем, которым обычно пользовался Джим, и Спок вдыхал его аромат — аромат яблок, который маскировал природный запах Джима, яркий, мужской, который не ускользнул от обоняния Спока. Вдохнув его ещё раз, он вздрогнул. Прозвучал негромкий сигнал, изогнутые стены ученического колодца померкли. Спок-мальчик подошёл к лесенке и вскарабкался по ней, не говоря ни слова. Поднявшись, он остановился, поправил своё одеяние и предложил Джиму подняться на ноги. — Пойдём со мной, — сказал он. — Мы должны найти твоих попечителей. — Как скажешь, — отозвался Джим и протянул руку, чтобы ему помогли встать. Спок со вздохом взялся за неё, и поднял его на ноги, после чего немедленно выпустил руку. — Коварный вулканец, ты только что поцеловал меня, — пробормотал Джим ему в плечо. — Едва ли, — отозвался Спок, хотя именно эта мысль посетила его при взгляде на руки Джима, покоящиеся на его колене. Они касались друг друга руками через тюремную решётку. Спок сосредоточился и немедленно вернулся в это тёмное подземелье. Он чувствовал руки Джима в своих руках: на его среднем пальце была мозоль, на первой фаланге, там, где он прижимал стило; на левом большом пальце чувствовался заусенец. Спок помассировал уплотнение под кожей. — Пойдём за ними? — спросил Джим в его голове, и Спок немедленно переключился на него. Теперь он-взрослый протянул руку; Джим поднял на него взгляд и кивнул в сторону удаляющихся фигур. Они уходили молча. Обошли их самих, других детей, выбравшихся из ученических колодцев, и направились к выходу. Трое вулканцев, на несколько лет старше Спока, встали у них на пути. Спок наблюдал, как они подошли с разных сторон к его юной копии и копии Джима. — Спок! — окликнул старший из них, Стонн. Юный Спок замер на месте. — Позволю предположить, что у вас есть новые оскорбления, — сказал он и обернулся к ним. Маленький Джим вертелся рядом с выражением изумления на лице. — Так точно, — ответил Стонн. Спок сам не понимал, почему именно эти воспоминания он решил разделить с Джимом, вцепившимся в него, пока они наблюдали за этой сценой. Улыбка с его губ исчезла. — Это ваша тридцать пятая попытка добиться от меня эмоциональной реакции, — проговорил юный Спок. — Ты не человек и не вулканец, тебе нет места в этой вселенной, — сказал ему Стонн. — Ты серьёзно? — вмешался Джим. — Посмотри, он нашёл себе человека-партнёра. — Приятеля, — поправил его Джим. — Пойдём, Спок. — А может, человеческая реакция нуждается в стимуле. Обеими руками Стонн толкнул Спока в грудь. Он отлетел на несколько шагов. Джим схватил его за руку, не позволив упасть. — Ты говнюк, — выкрикнул Джим в лицо Стонну. Спок резко освободился от его хватки. — Он ведь предатель, твой отец, — продолжил Стонн, шагнув к нему. — Потому что женился на этой человечьей шлюхе. Закричав, Спок ринулся вперёд и столкнул Стонна в ближайший колодец, соскользнув следом по наклонной стене. Джим прыгнул за ним следом, перехватив кулак Стонна и оттолкнув Спока раньше, чем тот успел нанести ещё один удар. Он занял позицию между Споком и Стонном. — Так ты привёл человека, чтобы он дрался вместо тебя, — выплюнул Стонн, стирая зелёное пятно с уголка губ. — Оу, давай, врежь ему, — проворчал Джим и отступил. Спок схватил Стонна за предплечье и сделал подсечку, свалив его на пол. Спок уселся ему на грудь и начал обеими руками отвешивать тумаки. Джим одобрительно кивал. Избиение прекратилось только тогда, когда к ним спустилась наставница и подняла руку. — Немедленно прекратите, — сказала она. Спок прижал руки к бокам, он запыхался и тяжело дышал. Он избегал смотреть на Стонна и выбрался из колодца вслед за Джимом.***
Видение погасло, и Джим со Споком остались вдвоём в сером ничто, бесконечно растянувшемся во всех направлениях. Джим долгое время молчал, изнутри покусывая щёку. Он отошёл на несколько шагов и вздохнул. — Ты можешь показать мне что угодно? — Да. Джим медленно кивнул. — Хорошо, теперь моя очередь. — Ты не обязан делать это, — сказал ему Спок. — Моя очередь, — сказал Джим, и серая пелена начала расползаться.***
Спок стоял в сумраке бара. Нагретый телами посетителей воздух ещё не остыл, но в данный момент бар пустовал. Здоровяк с ведром и шваброй мыл пол: он выплёскивал воду на пол и скрёб это место, потом перемещался на пару шагов и делал то же самое. Этот способ уборки казался весьма негигиеничным. У них ведь должен быть робот-уборщик. Спок уже хотел задать здоровяку вопрос, как вдруг заметил в семи метрах от него фигуру сидящего за столиком человека. Парень в белой рубашке сидел ссутулившись, лицо его было в крови. Глаза его прикрывали веки, но когда он моргнул, Спок заметил мелькнувшую в щёлках синеву. Невозможно было ошибиться — это был Джим. Он поднёс к губам стакан. В другой руке он держал маленькую модель звездолёта класса Constellation. Из неё высыпались белые крупинки. — Мне точно не удалось покорить Кекса с первого взгляда, — сказал Джим в пространство. Спок поднял бровь, но смотрел он не на Джима, а на белые кристаллики, горкой насыпанные на стол. Джим смахнул их на пол. — Лейтенант Хендорф нанёс тебе травмы? — спросил Спок. Джим издал смешок. — Ну, я типа… спровоцировал его, — он потёр нос. — Это его не оправдывает. Он понёс наказание? — Не думаю, — ответил Джим. — Я не выдвигал против него обвинений, и сомневаюсь, что это сделал Пайк. — Адмирал Пайк был здесь? — Мы в тот день познакомились, — Джим указал на столик из металла недалеко от барной стойки. — Он увидел меня лежащим на этом столе после того, как из меня выбили дурь. — Он любил тебя, — сказал Спок. — Ну… да, — Джим обернулся и посмотрел на пустующий дверной проём. — Знаешь, если бы я не лишился должности капитана «Энтерпрайз», он всё ещё был бы жив, — добавил он сдавленным, внезапно охрипшим голосом. — Ты не должен винить себя в смерти адмирала Пайка. — Конечно, должен, — сказал он со вздохом и принялся грызть ногти. Спок не знал, что сказать и надо ли вообще говорить. Он решил промолчать, надеясь, что печаль Джима, навеянная окружающей обстановкой, пройдёт. Глядя на руки, Джим мотнул головой в направлении стола, за которым сидел его более молодой двойник. — Не подойдёшь ко мне, чтобы немного вразумить? — Если ты хочешь. — Надень свою преподавательскую форму, ладно? — он сардонически засмеялся. — Хотелось бы мне посмотреть на своё лицо, когда я увидел тебя в таким. — От меня ускользает ход твоей мысли, — сказал Спок. Он сразу замолчал, когда позади него раздались шаги. Более молодой Спок прошёл мимо них, словно их не было в комнате. Он направлялся прямиком туда, где сидел Джим. Спок заметил, что за какие-то шесть лет его тело изменилось: работая инструктором в Академии, он был очень стройным. На его наивном лице было высокомерное выражение. — Чёрт возьми, кто ты такой? — спросил молодой Джим, приоткрыв один глаз. Спок остановился перед его столиком, сложив руки за спиной. — Меня зовут Спок, — последовал ответ, и в глазах Джима сверкнул странный огонёк. Он опустил солонку и поставил оба локтя на стол, подперев кулаком голову. Он внимательно рассматривал Спока, надолго задержав взгляд на его лице. — Приятель, — рот его растянулся в ухмылке, — сколько лет, сколько зим. Мы тогда участвовали в одной заварушке. — Что происходит? — прошептал Джим на ухо Споку. — Я не знаю, — ответил Спок. — Присаживайся, ага? — продолжил другой Джим, похлопывая рукой по соседнему стулу. — Хочешь выпить? Эй, Лью, принеси ещё парочку. — У меня всё хорошо, — сообщил ему Спок. — Как ты меня нашёл? Спок покачал головой. — Я понятия не имел, что ты будешь здесь. — Так ты теперь живёшь на Земле? — продолжая расспросы, Джим широко зевнул. Лью, тот самый человек, которого Спок видел со шваброй, принёс две бутылки пива и поставил перед ними на стол. Он всмотрелся в Джима и сказал: — Последняя. И затем я погоню твою задницу домой. — Ладно, папуля, — отозвался Джим, кривляясь. — Это твой отец? — осведомился Спок. — Мой отец погиб, — Джим сделал большой глоток из горлышка и вытер рот рукой. Спок к своему пиву не притронулся. — Джордж Кирк. Уверен, ты слышал о нём. — Конечно, — отозвался Спок. — Когда мы познакомились в детстве, ты не сообщил мне свою фамилию. Джим одновременно пожал плечами и мотнул головой, совсем как мальчишка. Он упёрся взглядом в грудь Спока, несомненно, узнав значок Звёздного флота. — Тебя приняли, — сказал он. — Не думал, что ты сунешься в Звёздный флот. — Это был эксперимент, — пояснил он. Джим казался сбитым с толку. Он закусил нижнюю губу. — Почему так вышло, что я больше не встречался с тобой? — спросил Джим, откидываясь на спинку стула. — Я даже не помню, как вернулся с Вулкана. — Я не помню, как ты ушёл, — признался Спок. — Я оглянулся, а тебя рядом со мной уже не было. — А я проснулся в своей комнате, — сказал Джим. — Капитан, — прошептал Спок. — Кажется, наши воспоминания создали собственную версию событий. — Я даже предположить не мог, что такое возможно, — также шёпотом ответил Джим. — И я. — Итак, теперь ты попытаешься меня завербовать? — спросил более молодой Джим, указав рукой на форму Спока. — Нет, — ответил Спок. — Очевидно, ты не понаслышке знаком со Звёздным флотом. Я полагаю, что ты способен принять решение самостоятельно. — Возможно, но я неспособен самостоятельно добраться до дома, — заметил Джим. — Ты трезвый? — Я не принимал алкоголь. — Превосходно, — сказал Джим, толкнув ключи через стол. — Ты поведёшь. Эй, Лью! Бармен оторвался от буфета, где он был занят пересчитыванием бутылок. — Да? — Спок доставит меня домой. Увидимся позже. — Не хотел бы я увидеть тебя здесь завтра, — сказал Лью. — Лучше бы ты оказался в том шаттле. — Да пошёл ты, — пробормотал Джим и неуверенно поднялся на ноги. — Я всё слышал, — крикнул Лью, когда Спок взял Джима за локоть и повёл к выходу. Джим и Спок смотрели, как молодые люди уходят. Джим даже рот открыл. — Джим, что случилось в действительности, когда ты ушёл из бара? — начал выяснять Спок. — На самом деле я не помню, — ответил Джим, почесав за ухом. — Я полагаю, Лью отвёз меня домой. Я уснул не раздеваясь, так что на сбор я прибыл в той же одежде. Они дружно повернулись и посмотрели в окно, когда взревел мотор мотоцикла. — И как же мы за ними угонимся? — спросил Джим. — Пешком? — Представь, что мы у тебя дома, — ответил Спок, и стены бара растаяли, превратившись в лужицу у их ног, явив маленькую гостиную с камином. — Ого, круто, — прокомментировал Джим. — Интересно, наши двойники здесь? На лестнице послышалась отборная ругань и сразу же — ровный голос Спока. — Похоже на то, — сказал Спок, и они направились к лестнице. — Ты вырос в этом доме? — Да, — ответил Джим. — Мы с Сэмом. Давно здесь не был. Невероятно, насколько всё выглядит настоящим. — Всё так, как ты помнишь, — пояснил Спок. — Мы в твоих воспоминаниях. Следовательно, весьма логично, что всё тебе кажется правильным. — Полагаю, так и есть, — Джим перемахнул через последнюю ступеньку и жестом подозвал Спока к себе. Затем он повёл его коротким коридором к ванной комнате. Они заглянули в открытую дверь: очень пьяный Джим сидел на крышке унитаза; Спок осторожно держал его руку и обрабатывал антисептиком сбитые костяшки. — Чёрт, как жжёт, — зашипел Джим. — Итак, ты не вытерпел, — ответил Спок. — А ты и рад. — Возможно, — он налепил пластырь на более глубокие порезы и отпустил руку Джима. — Спасибо, — пробормотал Джим. Спок поджал губы. — Тебя ещё будет тошнить? — спросил он. — Не знаю, — ответил Джим, поднимаясь. Ему пришлось взяться рукой за полку, чтобы сохранить равновесие. — Наверное, нет. — Почисти зубы, — велел ему Спок, — и я помогу тебе лечь в постель. — Не отказался бы, — сказал Джим и качнулся, потянувшись за зубной щёткой. Спок подал ему её и встал наготове с полотенцем. — Которая из комнат твоя? — спросил Спок. Джим вытер рот и уронил полотенце на кафельный пол. — Э, — Джим поднял указательный палец, — эта, — для ответа ему понадобилось четыре секунды. Он указал на дверь слева от них. Спок открыл её, включил свет и повёл Джима к кровати. — Твоя одежда, — проговорил Спок, когда Джим уселся на постель, — сними её. — Зря ты это сказал, — пробормотал Джим. Джим улёгся с улыбкой на лице. Спок узнал этот взгляд — он был далёк от невинности. Он видел, как Джим пользуется им во время ведения переговоров или в увольнительных. Обычно всё заканчивалось тем, что Джим покидал комнату с выбранным им сексуальным партнёром. Он никогда не смотрел так на Спока — это было бесполезно. — А ты сам не разденешься? — спросил молодой Джим у молодого Спока, и тот замер, склонившись над Джимом. Спок представлял себя и Джима в подобной ситуации, представлял, как это — лежать рядом с ним, как Джим будет тянуться, чтобы прикоснуться к нему, как Джим будет улыбаться ему так, как он улыбается сейчас. Возможно ли ревновать к фантому? Он увидел другого себя, поднявшего руку к лицу Джима, запустившего пальцы в его волосы. К 25 годам он приобрёл не такой большой опыт. — Ты пьян и не отвечаешь за свои действия, — напомнил Спок Джиму. — Ещё как отвечаю, — ответил Джим, зацепившись большим пальцем за пояс своих брюк и пытаясь их стянуть. Спок уставился на полоску обнажившейся кожи и почувствовал, что во рту у него пересохло. — Помоги мне из них выбраться, — послышалось с кровати. — Спок, — зашептал Джим на ухо. — Да, капитан? — отозвался он, сглотнув. — Думаю, мы вот-вот займёмся сексом. — Моя оценка совпадает с вашей. — Но у нас никогда не было секса, — заметил Джим. — Подтверждаю. — Мы точно собираемся стоять тут и смотреть, как мы другие занимаемся этим? — Предлагаешь покинуть это воспоминание? — спросил Спок, наблюдающий за тем, как его более молодой двойник положил руку на талию Джима и поглаживает пальцами обнажившуюся кожу. Кровь ударила ему в лицо. — Я предлагаю обсудить, почему наши ментальные копии устраивают перепихон, если у нас ничего подобного не было, — спросил Джим. — Я могу предположить, что такова реакция на стресс из-за тюремного заключения, — сказал Спок, стараясь, чтобы голос его не дрогнул, в то время как другой Джим положил руки на предплечья своего Спока и провёл ладонями вниз до кончиков пальцев. — Инстинкт продления рода. — Вот только с размножением у нас не выйдет, — проговорил Джим. — Сексуальное взаимодействие между двумя мужчинами предполагает освобождение, — уточнил Спок. — Мозг удовлетворяется этим. — У тебя есть некоторый опыт в этом, не так ли? — Джим был приятно удивлён, но не стал подтрунивать. — Я старше тебя на три года, — сухо сказал Спок. — И, как ты любишь указывать, я также наполовину человек. Джим тихо рассмеялся, и Спок почувствовал, как его наполняет этот смех. — Приятно знать, что даже у вулканцев иногда встаёт, — проговорил Джим, пихнул Спока в плечо и затем исчез из поля зрения. — Твоя лексика оставляет желать лучшего. — Итак, ты говоришь, что твой мозг и мой мозг решили заняться воображаемым сексом, хотя таких воспоминаний в нашей памяти не существует, лишь потому, что мы находимся под большим стрессом, — Джим теперь стоял прямо за его спиной. Его дыхание касалось кожи Спока. — Это возможно, — сказал Спок. — Однако я не стал бы это утверждать — я только попытался дать разумное объяснение. — А другого нет? — шепнул он Споку в самое ухо. Спок услышал, как сбилось его собственное дыхание. Джим снова рассмеялся. — Может, это одна из твоих тайных фантазий, или типа того? Он наблюдал за тем, как его фантомный двойник медленно стягивает с себя тунику, в то время как откинувшийся на подушки Джим ждал, закусив губу. Изображение заколыхалось и зарябило от помех. Спок через ментальную связь почувствовал кровотечение, будто окунул пальцы в миску с водой. — Ты действительно фантазировал об этом, — тихо проговорил Джим. Спок ощетинился. — Я чувствую. — Я не хочу быть приключением на один вечер, — ответил Спок гораздо более резким тоном, чем намеревался. Ругая себя за потерю контроля, он пожалел, что позволил этим словам сорваться с языка. Это прозвучало очень-очень по-человечески и показало его уязвимость. Ему захотелось отойти и встать от Джима как можно дальше, но он не мог двинуть ногой. Руки Джима с нежностью сжали его запястья. — Только не ты, — прошептал Джим. Эти слова заставили Спока почувствовать волнение в груди. Он почти услышал, как вслед за его зачастившим сердцем сердце Джима тоже забилось быстрее; он не просто фиксировал эти изменения органами чувств — он словно заглянул в потаённые уголки души Джима. Дрожь желания прокатилась по нему волной. Джим обвил его руками; перед ними на кровати тела их молодых копий сплелись в невообразимый клубок. Дыхание Джима участилось, когда фантомные тела начали тереться друг о друга. Он тяжело задышал Споку в ухо, прижался теснее. Джим был возбуждён. Спок не хотел отстранять от себя Джима, но кровотечение могло ещё усилиться. Им нельзя было продолжать смотреть на эту сцену. Изображение резко погасло. И снова они оказались в пустоте. Здесь не было ничего, кроме них двоих. Воздух вдруг стал холодным, и Спок вздрогнул. — Что случилось? — спросил Джим. — Кровотечение не останавливается, — ответил Спок. — Я не могу подвергать твою жизнь опасности, продолжая показывать воспоминания. — Не думаю, что нам следует считать это воспоминаниями, — заметил Джим со вздохом, который, Спок бы классифицировал как разочарованный. — Ты можешь подобрать более точный термин, — предложил он. — Совместная галлюцинация? — попробовал пошутить Джим. Он положил подбородок Споку на плечо и начал водить пальцами по запястью Спока. — Мы можем здесь умереть, ты же знаешь. Вероятно, так и будет. Спок прикинул, что если медицинская помощь не придёт как можно скорее, то выводы Джима окажутся обоснованными. Ему снова сдавило грудь. Джим закашлял, и вокруг них сгустилась темнота.***
Спок пришёл в себя, едва переводя дух. Они снова были в тюрьме. Спок крепко держал Джима за ставшие холодными и липкими руки. Икры и ягодицы Спока затекли. Левое колено опухло, и ткань брюк неприятно давила на него. Сгибать ногу было больно. Во рту пересохло. Он попытался сглотнуть, но горло словно продрало песком. Он не знал, по какой причине прервалась их связь, но продолжал ощущать, что в Джиме теплится жизнь. Должно быть, он потерял концентрацию. Сверившись со своими внутренними часами, Спок определил, что с того времени, как они взялись за руки, прошло два часа десять минут. Они находились в заключении двадцать часов пятьдесят девять минут. Спок мог бы заняться медитацией, но не хотел потерять ниточку, ведущую в сознание Джима. Он провёл большим пальцем по обкусанному ногтю Джима и глубоко вздохнул, пытаясь восстановить контакт разумов. Во второй раз подключиться к мозгу Джима оказалось сложнее, и хотя Спок оказался в доме, который сразу узнал, но всё там было не на своих местах, даже Джим. Спок искал его в спальне, в саду за домом, прикрытом куполом-климатизатором , в рабочем кабинете. Спок звал его, но Джим не отвечал. Хотя всё происходило в воображении, Спок запер за собой парадную дверь, когда уходил. Он пошёл к дороге, под его сапогами хрустел гравий. Он чуть не перенёсся в Сан-Франциско, когда что-то упало в пыль у его ног. Он обернулся и посмотрел через плечо на дом: Джим сидел на крыше и бросал камешки. — Куда ты уходил? — спросил Джим. Его было слышно так хорошо, будто он стоял рядом со Споком. Он бросил ещё один камешек и проследил взглядом, как тот упал на пыльный дворик. — Наше положение не изменилось, — ответил Спок. — Ты хочешь сказать, что с моей головой всё хуже, — уточнил Джим. Не имело смысла пытаться скрыть от него правду, ведь Джим прекрасно читал по лицу Спока все его чувства. — Верно, — сказал он. — Я подумал, что лучше вытолкнуть тебя отсюда, — короткий взмах руки, и третий камешек отправился в полёт. — Полагаю, очевидно, что я умираю, и я долго не протяну. — Ты не умираешь. — Разве не ты твердишь постоянно, что вулканцы не лгут? — Я не лгу, — сказал Спок. — Я не позволю тебе умереть. — В самом деле? — насмешливо спросил Джим. — И что же ты предпримешь? — Я могу погрузить тебя в исцеляющий транс, — предложил Спок. — Мы оба знаем, что это не поможет, — ответил Джим. — Не мне. Но если ты в нём нуждаешься, то сделай это. — Но ты смог бы отдохнуть. — Послушай, — начал Джим, и Спок обнаружил, что лежит около него на крыше. В спину впивались камешки. — Я не собираюсь думать о том, что случится со мной. Я уже однажды прошёл через это, и поверь, что во второй раз не будет легче. Спок не подумал об этом. Он кивнул, и Джим взял его за руку. — Прости, что увидишь это дважды. — У нас ещё есть время, — проговорил Спок. — Я полагаю, экипаж работает над планом нашего спасения. — Покажи мне ещё какое-нибудь воспоминание, — попросил Джим, и голубое небо Айовы превратилось в серый потолок раньше, чем Спок успел об этом подумать. Он наблюдал сверху за симулятором «Кобаяши Мару». Джим сидел в капитанском кресле с довольной улыбкой. На нём была форма кадета. Его зубы впились в яблоко, и Спок почувствовал себя предателем. — Серьёзно, — прошептал Джим, — ты выбрал это воспоминание? — Каким образом этот парень прошёл твой тест? — раздался позади них голос. Спок оглянулся и увидел своего более молодого двойника в форме инструктора и стиснул зубы. — Понятия не имею, — ответил воображаемый Спок и быстро покинул помещение. Они пошли следом. Молодой Спок ждал у двери, из которой должен был выйти Джим, величественно выпрямившись и сцепив руки за спиной. В действительности Спок не ждал Кирка, он сразу пошёл к адмиралу Барнетту подать запрос на изучение программного кода, чтобы выявить саботаж. Тогда он не ждал Джима у выхода, но теперь — ждал. Он не клал руку на его плечо и не разворачивал Джима к себе лицом, но его фантом сделал это. — Привет! — воскликнул Джим, лицо его просияло. Он втащил Спока в пустую аудиторию и встал вплотную к нему. — Что думаешь? — Ты сжульничал, — сказал Спок. — Я был великолепен, — поправил его Джим и взялся за верхнюю пуговицу формы Спока. — Но ты сжульничал, — повторил Спок. — Просто ты расстроен, потому что этот тест — твоё детище, — отозвался Джим и взял Спока за плечи. — Пойдём отпразднуем. Спок отступил от Джима. Со вздохом Джим убрал руки и сложил их на груди. — Ладно, — начал Джим, — я знаю, ты сейчас зол. — Я разочарован твоими действиями, — проговорил Спок. — Разве разочарование не эмоция? — спросил Джим и бросил многозначительный взгляд. — Ты не только сжульничал, но ты также не понял смысла испытания, — сказал Спок. — Более того, ты злоупотребил нашими неформальными отношениями, чтобы сделать это. — Это не так, — последовало возражение. Спок поднял бровь, и Джим закатил глаза. — Я использовал не твою электронную почту, ясно? — Так ты вовлёк одного из моих ассистентов. — Какое это имеет значение? Я победил, а значит им придётся взять меня в команду «Энтерпрайз» вместе с тобой. — Я должен подать рапорт. — Но ты не сделаешь этого, — замурлыкал Джим и припал к груди Спока. Он провёл руками по плечам Спока снизу вверх и обвил ими шею. Томно целуя, Джим прошептал ему в губы: — Давай отпразднуем у меня, Боунза не будет дома ещё несколько часов. — Встретимся там, — сухо сообщил Спок. — У меня ещё есть дела, которые надо закончить до ухода. Джим одарил его сияющей улыбкой, прошёл по коридору и скрылся за парадной дверью. Спок повесил голову. — Ты до сих пор устраиваешь мне взбучки, — прошептал Джим. Спок хранил молчание, но Джим взял его за руку. — Это хорошо, — сказал он, — я ценю это. — Твоё решение было творческим, — признал Спок. — Ты продемонстрировал оригинальный подход к проблеме. — Но я сжульничал, — напомнил Джим. — Повезло, что мои действия не погубили твою карьеру,— сказал Спок. — Ты превосходный капитан. Я горжусь тем, что служу под твоим командованием. — Есть ли способ убедить тебя остаться тем же въедливым занудой, которым ты был всегда? — спросил Джим. — Не уверен, что смогу выдержать, если ты ещё что-нибудь такое сказанёшь. — Я не понимаю. — Понимаешь. Скажи мне, что я действую нелогично. Скажи, что служба со мной — это нескончаемые испытания, потому что тебе приходится иметь дело с моими человеческими качествами, которые так тебя раздражают. — Я не желаю служить под командованием кого-то другого. — Послушай, после таких слов мне действительно сложно удержаться и не поцеловать тебя. — Я бы не стал рисковать и повышать твой сердечный ритм, — сказал Спок. — Но ты бы не возражал? — спросил Джим, встречаясь глазами со Споком. — Если бы не было кровотечения — где ты сказал, в лобной доле? — Верно. — Что именно верно? — В твоём утверждении нет ошибок, — ответил Спок. Джим засмеялся, его красивые глаза засияли. Споку не хотелось отводить от них взгляд, но он почувствовал, что его тело невольно реагирует на близость Джима. Он сделал шаг назад, но Джим обхватил ладонями его лицо и прижался ртом к его рту. Джим закрыл глаза, Спок — нет. Академия Звёздного флота постепенно растворилась, уступив место морскому побережью в Сан-Франциско. Джим повернул голову, оставив одну руку на лице Спока, а вторую положив ему на грудь. Их более молодые копии стояли у перил набережной, глядя на воду. — Я вовсе так не думал, — говорил Джим-двойник. — Ты должен понять, что я не верил ничему из того, что сказал тогда на мостике. — Я раскаиваюсь в своём решении высадить тебя с корабля, — тихо ответил Спок. — Мне так жаль твою маму, — сказал Джим и положил руку на плечо Спока. Его голос дрогнул. — Чёрт, Спок, мне ужасно жаль. — Она собиралась познакомиться с тобой, — произнёс Спок. Джим кивнул со вздохом. — Я тоже этого хотел, — ответил он. Они постояли несколько минут молча, после чего Джим переместил руку на талию Спока. — Послушай, я собираюсь пожить в Айове, пока всё не уляжется. Я приглашаю тебя поехать со мной. Спок отвернулся, по его щеке скатилась одинокая слеза. Он кивнул Джиму, и окружающий мир начал мерцать и деформироваться. Сначала Спок подумал, что в этом виновато иллюзорное солнце, но быстро понял, что этот оптический эффект возник из-за сильного жара, источником которого было жерло вулкана. Джим схватил его за руку, когда они отшатнулись, уклоняясь от чёрной каменной глыбы, выброшенной потоком лавы. — Проклятье, — выругался Джим. — Где мы, чёрт возьми? — Это Нибиру, — сообщил Спок, и перенёс их к тому месту, где его двойник в жаропрочном защитном костюме стоял на коленях, открывая куб синтеза холода. — Боже мой, — пробормотал Кирк, глядя на сталкивающиеся и рассыпающиеся ярко-красными брызгами волны раскалённой лавы. — Спок, я понятия не имел. Они слушали, как Спок сообщает капитану о том, что не вернётся, что нужды большинства перевешивают нужды одного. Джим зажал рот рукой и стиснул челюсти. Они видели, как Спок раскинул руки, готовясь к тому, что лава поглотит его. — Я благодарен тебе за то, что ты не дал мне погибнуть, — шёпот Спока терялся в рёве вулкана и завывании ветра. Но Джим всё же услышал его и взял за руку. Спок закрыл глаза, когда его младшую копию заплело крутящимся вихрем телепортационного луча, и всех троих перенесло в кабину транспортаторной. Защитный костюм Спока дымился. Опустившись на колени, он снял шлем и уронил его на палубу. Джим и доктор Маккой ворвались в транспортаторную. У Джима были влажные волосы, он был в гидрокостюме, с которого ещё стекала вода. Джим упал на колени, обнял Спока и зашептал ему в шею: — Никогда так больше не делай со мной. — Капитан, вы нарушили Первую директиву, — сделал Спок замечание, но его руки поднялись для ответных объятий. — Он в порядке, — прокомментировал Маккой, закатив глаза. — Отчитаете меня позднее, коммандер, — шепнул Джим и помог ему встать. — В моей каюте в 21.00. Мы должны написать отчёт. А сейчас извольте пройти в лазарет для полного обследования. — Есть, — отозвался Спок и позволил Джиму поцеловать себя, прежде чем они покинули транспортаторную в сопровождении брюзжащего Маккоя. Они не пошли за своими двойниками. Джим крепко сжал руку Спока и остался на платформе транспортатора. Спок догадался, какое воспоминание Джима будет следующим, но при мысли об этом ему стало нехорошо. Он покачал головой. — Я не хочу видеть это, — сказал он. Джим мягко улыбнулся. — Мне кажется, на этот раз ты сможешь понять меня, — медленно проговорил он. Он стиснул предплечье Спока, и тот оказался коленопреклонённым у двери, ведущей в отсек с варп-ядром. Споку сдавило горло, когда он увидел самого себя, припавшего обеими руками к стеклу. — Джим… — Что с кораблём? — спросил Джим слабым голосом. — Спасён, — заверил его Спок. — Ты спас экипаж. — Ты побил его его же оружием, — произнёс Джим с гордостью. — Прекрасное решение. — Ты бы сделал то же самое на моём месте. — А ты… а ты на моём, — Джим прижал руку к стеклу. — Поцелуй меня, — едва слышно сказал он. Спок передвинул руку так, чтобы положение их пальцев совпадало, и затаил дыхание. Джим улыбнулся, глядя на их руки, сложенные вместе, а затем поднял на Спока налитые кровью глаза. — Мне жаль, что всё заканчивается сейчас, — сказал он. — Я думал, у нас впереди долгие годы. — Я благодарен за то время, которое мы были вместе, — проговорил Спок. — Я хочу, чтобы ты знал, как много ты для меня значишь. Почему на Нибиру я вернулся за тобой, почему не позволил тебе умереть, — голос его прервался, он зашёлся жутким булькающим кашлем. — Потому что ты любишь меня, — сказал Спок просто, — как и я люблю тебя. Когда прозвучало это простое признание, наблюдающий за сценой Спок невольно открыл рот. Джим за стеклом улыбнулся, подтверждая сказанное, и замер; его залитое слезами и измученное болью лицо было прекрасно. Его рука соскользнула со стеклянной перегородки, к которой Спок прижался лбом. Он несколько раз глубоко вздохнул и встал. Внешне он был спокоен, но в его глазах читалась готовность убивать. Покидая инженерную, он прошёл мимо Скотти и Ухуры. Глаза Спока задержались на очертаниях неподвижного тела Джима, прислонившегося к перегородке. — Полагаю, я понял, что ты имел в виду, — сказал он Джиму, стоящему позади вне его поля зрения. Он снова услышал кашель Джима; на секунду ему показалось, что Джим за перегородкой ещё жив, и он шагнул к нему. Джим за стеклом оставался неподвижным, и Спок понял, что кашляет его Джим, не тот, что пришёл к нему из воспоминаний. Он чувствовал колебания воздуха. Кашлял Джим, с которым он сидел в тюрьме. Не прерывая слияния, Спок обнаружил, что Джим, с которым он путешествовал по воспоминаниям, упал; он рискнул приподнять его, заключив в объятия, но кашель не прекращался, только усиливался. Затем глаза Джима закрылись. — Джим, — окликнул Спок. — Ты должен оставаться в сознании. Слушай мой голос. Спок звал напрасно. Джим не отвечал. Он тихо лежал в объятиях Спока. Спок баюкал Джима на груди, не позволяя себе закрыть глаза. Он вдохнул сырой тюремный воздух и сжал ослабевшие руки Джима, ответного пожатия не последовало. — Джим? — голос Спока звучал хрипло. Он снова сжал руки Джима, повторяя формулу, чтобы возобновить мелдинг, но связь не устанавливалась. Спок судорожно вздохнул. Не будет ли рискованным отпустить руки Джима? Если он отпустит, то, возможно, не сможет их снова нащупать, но обморок Джима был слишком глубоким, чтобы можно было коснуться его разума. По внутренним часам он определил, что они были в мелдинге ещё четыре часа десять минут. Он постарался успокоиться, взял под контроль дыхание и сосредоточился. Через касание рук он не получал никаких сигналов: ни эмоций, ни признаков жизни. На ощупь Споку показалось, что руки Джима похолодели. Спок принялся ругать себя. Ему следовало попытаться использовать исцеляющий транс. Он должен был заставить Джима войти в него. Вместо этого он удовлетворил желание Джима предаться совместным воспоминаниям, и Джим… Джим воспользовался этим, чтобы попрощаться. Во второй раз Споку приходилось принять тот факт, что Джим Кирк мёртв. Джим Кирк, который принял Спока, который… любил его таким, какой он есть, — умер. Ради того, кого любил. Он сам только что прямо признался в этом — других свидетельств было не нужно. Спок никогда не стремился испытать подобные эмоции, никогда не ассоциировал их с Нийотой, и когда они возникли по отношению к Джиму, он не почувствовал стыда. Сарек любил мать Спока. Несомненно, любовь к Джиму почтила бы её память. Но Джим мёртв. Его капитан мёртв.***
Спок выпустил руки Джима. Вырвавшийся у него крик был похож на рёв дикого животного. Он собрал последние силы, рванул запястья в стороны и освободился от пут, оставленные верёвкой следы сочились кровью. Он мог истечь кровью, получить заражение и сорвать план спасения, который осуществлял экипаж «Энтерпрайз», но это уже не имело никакого значения. Руки его были свободны, и он принялся распутывать узлы на щиколотках; управившись за одну минуту тринадцать секунд, он развернулся к решётке. Подушечки пальцев были ободраны и саднили. Ему больно было смотреть на тело Джима, но он просунул руки сквозь прутья решётки и коснулся его шеи. Ничего. Он погладил его руки, но не обнаружил ничего, кроме липких пятен собственной крови, оставшихся на коже Джима. Поднявшись на ноги, Спок ухватился за решётку и изучил устройство камеры. Прутья были выкованы из прочного металла, вероятно, из природного сплава. Он тряхнул конструкцию и заметил, что скоба в том углу, где решётка крепилась к стене пещеры, ослабла. Игнорируя боль в ноге, он встал на колени около скобы и начал искать, как её сорвать. Спок не увидел ни болтов, ни заклёпок. Либо это было упущение, либо брак. Подняв взгляд, он обнаружил, что верх решётки был привязан к стене точно такой же верёвкой, которую он недавно сорвал со своих запястий и щиколоток. Если он раздобудет хотя бы небольшой рычаг, чтобы вытащить нижний прут из крепления, то теоретически он сможет сдвинуть всю решётку настолько, чтобы пролезть под ней. Добравшись до Джима, он обдумает их положение и будет ждать, когда явятся охранники и начнут разбираться, что здесь произошло. Он не заметил никаких устройств слежения, но у караула должно было быть что-то вроде графика обходов. Он встал, изогнувшись, и обхватил пальцами нижний прут. Стиснув зубы, он дёрнул изо всех сил, почувствовав, как на руках напряглись мышцы и натянулись сухожилия. Он зарычал, лицо его исказилось, раздался скрежет, и прут отошёл от крепления. Спок толкнул решётку, и та покачнулась. Он прислонился спиной к холодной каменной стене тюрьмы, переводя дыхание. Его руки и пальцы болели, он потянул несколько мышц. Кровотечение из ран на его запястьях уменьшилось, но не прекратилось. Времени для дальнейших исследований не было. Он должен был действовать, пока ещё оставались силы. Он распластался и просунул плечо между прутьями, почувствовав, как раскачивается решётка, сопротивляясь его напору. Было слишком мало места, чтобы всё его тело смогло протиснуться под ней. Он опустился на пол, морщась от боли в левом колене, и начал копать. Пол был земляной; Спок загребал пригоршню за пригоршней, грязь забилась ему под ногти и залепила израненные подушечки пальцев. Он не останавливался. «Это нелогично», — говорил он сам себе. Капитан мёртв. Споку следовало выбираться самому, но он продолжал копать. Если бы они поменялись местами, если бы Спок лежал в соседней камере, то Джим — он был в этом уверен — ни за что не бросил бы его тело. Он принялся копать с новыми силами, и яма уже была достаточно глубокой, чтобы просунуть под решётку руки. Он продолжал работу, забыв об изнеможении и пересохшем горле. Больше еды им не приносили и не предлагали попить с тех пор, как привели сюда. Он копал, подбадривая себя тем, что каждая пригоршня земли приближала его к Джиму. Его поддерживала надежда — надежда на то, что он сам слишком ослаб для поддержания контакта разумов и что Джим, может, ещё жив. Спок не хотел брать на себя командование кораблём. Следовательно, Джим должен был выжить. Было логично, чтобы Джим остался в живых. Он копал два часа и двадцать девять минут, пока не истёр себе ладони; он копал вглубь настолько, насколько удалось, пока его пальцы не начали скрести по каменному основанию, прикрытому слоем земли. Он лёг на живот и начал протискиваться под шатающейся решёткой, пока его голова и плечи не пролезли через подкоп. Для этого пространства хватило, но нижний прут зажал бёдра. Он упёрся руками в землю и начал извиваться, помогая мышцами пресса и ногами, чтобы протолкнуть себя до конца. Металлический прут зацепился за его форму; он почувствовал, как рвётся ткань, но продолжил ползли. Полностью освободив плечи, он начал помогать себе руками, толкаясь и подтягиваясь по чуть-чуть. Он опёрся руками о землю, прогнулся в спине и вытащил ноги. Он не стал стирать кровь и грязь с рук, а сразу бросился к Джиму проверять пульс — нащупал слабые толчки. Сердце Спока забилось быстрее. Он установил пальцы на мелдинговые точки на лице Джима и начал шёпотом: «Мой разум к твоему разуму, мои мысли к твоим мыслям…» Он повторял это снова и снова, пока не затеплилась ниточка связи. Его окружила тьма, но Спок говорил с ней, надеясь, что Джим его услышит. — Не покидай меня. Он развязал верёвки на запястьях и щиколотках Джима, устроился на земле рядом с ним и обнял — необходимо было согреть его. Спок склонил лицо к голове Джима, прижался щекой к его лбу и начал тихонько укачивать, как в детстве укачивала его мама. Он вспомнил нежность её рук, когда она гладила его по щеке. После мамы только Джим без стеснения прикасался к Споку. Нийота с уважением относилась к обычаям его народа — и Спок высоко ценил эту её черту. Он был рад, что она вела себя сдержанно в присутствии других людей и почти не прикасалась к нему вне приватной обстановки. Но Джим постоянно инициировал их физический контакт: едва они покидали мостик, он клал руку Споку на плечо; мимолётно проводил пальцами по спине, когда склонялся над Споком, чтобы взглянуть на данные компьютера. Поцелуй меня. Эти слова, слетевшие с губ Джима, заставили его вздрогнуть от осознания, что Джим понимал — понимал, какой смысл имело касание их рук. Это взаимодействие — каждый раз — не было односторонним. Потому что ты любишь меня, как и я люблю тебя. Он укачивал Джима на руках до тех пор, пока не услышал приближающиеся шаги: негромкая дробь подкованных сапог отдавалась в пещере жутким гулом. Он осторожно опустил Джима на землю, подложив ему под голову его руку, и замер у решётки. Наконец показался охранник, он заглянул в камеру Спока и вытаращился, когда понял, что она опустела. Он отпер дверь и шагнул внутрь, быстро подошёл к подкопу и встал перед ним на колени. Спок воспользовался этой возможностью, просунул руку между прутьями решётки, сжал в захвате основание шеи и придержал падающего охранника. Сняв ключи с его пояса, Спок быстро отпер дверь камеры Джима, взял его на руки и пошёл по коридору. Безоружный, несущий раненого Джима, Спок рассчитывал на то, что их немедленно заберут свои, как только смогут их обнаружить. Нельзя было попасться на глаза тюремщикам. Кроме лежащего без сознания охранника, пока никто больше не знал об их побеге и не узнает, возможно, ещё около получаса. Этого времени было более чем достаточно. Крепче прижав Джима к груди, Спок начал карабкаться по крутой извивающейся тропинке, ведущей к выходу из пещеры. Когда коридор закончился развилкой, он прижал ухо к каменной стене и различил отдалённые голоса, но не услышал звука приближающихся шагов. Откуда доносилась речь, он понять не мог. Он выбрал левый проход, и разговоры постепенно стихли. Он перевёл дух и взял Джима поудобнее. Если бы ему удалось найти компьютер, он бы смог вызвать «Энтерпрайз» по экстренному каналу связи. Однако было очевидно, что обитатели планеты малоразвиты, их оружие примитивно, и Спок имел основания сомневаться, что они уже доросли до использования микросхем. Он сделал себе выговор за то, что не поискал у вырубленного им охранника оружие. Несомненно, он потерял концентрацию. Отыскивая выход из пещеры, он ориентировался по отмеченным в памяти особенностям каменных выступов. Каждый шаг отдавался болью. Стараясь беречь левую ногу, он переложил Джима на правое плечо. Коридор был узким, с низким сводом, на лицо и за воротник падали капли воды, заставляя его вздрагивать. Он старался двигаться бесшумно. К его досаде, он не видел и следа компьютерных технологий. Они были на полпути к поверхности, воздух посвежел, стало светлее. Джим закашлял; подхваченный эхом звук оповещал об их бегстве, так что Спок зажал ладонью рот Джима, пытаясь уловить, когда Джиму понадобится вдохнуть. Спок остановился и прислонился к стене, чтобы ослабить нагрузку на больную ногу. Убедившись, что никто не отправился на их поиски, он убрал руку от лица Джима и продолжил путь. Около выхода из пещеры Спок заметил только двух охранников. Внутрь они не заглядывали, наблюдая за местностью между горами и лесом, а также не смотрели друг на друга. Между ними было метров пять — как раз столько, чтобы Спок смог сделать шейный захват одному, повернуться и обезвредить другого до того, как тот сможет напасть. Надеясь, что Джим не нашумит, он пристроил его в тёмной нише и быстро расправился с обоими охранниками, которые даже вскрикнуть не успели. Он изъял их ножи, один заткнул за пояс. Взяв Джима на руки, он направился к ближайшему леску, к тем холмам, где аборигены окружили группу высадки. Нелегко было двигаться быстро при усиливающейся с каждым шагом боли в колене и с тяжёлым грузом на руках, но выбора у него не было. По правилам Звёздного флота, в том случае, если кто-либо из команды отделялся от группы высадки и не имел возможности связаться с кораблём, ему следовало вернуться на точку, откуда он выходил на связь в последний раз. Спок так и поступил, укрыв их обоих между двумя валунами, чтобы никто из появившихся в леске аборигенов их не заметил. Он прислонился головой к камню. Было жарко. Его трясло от холода, чего он раньше не замечал, и теперь он грелся на солнце. Он опасно переохладился и теперь с удовольствием впитывал тепло, чувствуя, что через несколько минут дрожь начала униматься. Он крепко прижал Джима к груди и снова начал баюкать его, как делал уже в тюремной камере, позволив своим пальцам вплестись в его перепутанные волосы. Он приблизил губы к покрытому пятнами грязи лицу Джима и поцеловал его в лоб, чувствуя, как волоски щекочут его нос. Не покидай меня. Последнее, что он запомнил, — это как его губы, ласкающие кожу Джима, царапают песчинки.***
Ощущения подсказали Споку, что он находится в лазарете: во рту чувствовался резкий привкус антисептика. Когда он открыл глаза, ему понадобилось семь секунд, прежде чем он смог сфокусировать взгляд на окружающей обстановке. Он всмотрелся в потолок, увидел на краске знакомую трещинку и уловил аромат туалетной воды Маккоя. Спока спасли, вернув на борт «Энтерпрайз», но он не мог сказать, сколько прошло времени. Прошедший многократную очистку воздух корабля при каждом вдохе так сушил горло, что казался пыльным. Спок закашлялся, содрогнувшись всем телом, и заметил при этом, что нога больше не болит. Повреждённую коленную чашечку вылечили, и руки можно было сгибать без неприятных ощущений. Он прошёл исцеляющий транс? Но он не помнил, чтобы погружал себя в это состояние. Помнил лишь тени грёз, которые не были его собственными. Спок начал ревизию своего ментального журнала. Они с Джимом были в заключении двадцать семь часов и тридцать шесть минут, прежде чем Спок устроил побег, но он не мог вычислить, как долго им пришлось ждать спасения. В его памяти не сохранилось, как их телепортировали на корабль, осталось лишь ощущение валуна, к которому он привалился спиной, и мысль о губах, прижатых ко лбу Джима. Он поднёс руку ко рту. — Отлично, вы очнулись. Голос принадлежал Маккою. Спок быстро опустил руку и закрыл глаза. — В каком состоянии капитан? — спросил он. — Внутричерепное кровотечение лечить гораздо проще, чем лучевую болезнь, я вас уверяю, — небрежно произнёс Маккой. — Он ещё без сознания, но в любой момент может прийти в себя. Я устранил повреждения в его мозге, осталось лишь подождать, когда полностью спадёт отёк. Спок поймал себя на том, что вздохнул с облегчением. Маккой заворчал, изучая с хмурым видом данные сканера над головой Спока. — Где он? — спросил Спок. — Он лежит напротив вас, — ответил Маккой. — Вы спасли ему жизнь. Снова. — Вы с вашими познаниями в медицине тоже в этом поучаствовали, — проговорил Спок и посмотрел на доктора. Маккой ответил ему взглядом, полным изумления. С минуту он молчал, ответив лишь едва заметным кивком. — Он может проспать ещё несколько часов, — сказал он, смягчив тон. — Вам следует поесть. — Я не голоден, — ответил Спок. — Ох уж эти вулканцы, — пробормотал Маккой. — Пообещайте мне утром плотно позавтракать. — Я поем тогда, когда мой организм этого потребует, — сообщил Спок. — Ладно, — ответил Маккой, разглаживая складки формы. — У меня дел по горло. Сестра Чепел будет присматривать за показаниями на ваших мониторах. — Понятно. — Ему нужен отдых, Спок. — Я это понимаю, — ответил Спок, закрывая глаза. Маккой с шумом выдохнул, но Спок решил, что это связано с его беспокойством о Джиме. Спок притворялся спящим до тех пор, пока Маккой не покинул помещение. Он услышал, как дверь с шелестом закрылась, аромат туалетной воды исчез. Спок осмотрел комнату, убедился, что за ними никто не наблюдает и сел. Он спустил ноги с биокровати, осторожно коснувшись ими пола. На секунду они подогнулись под тяжестью его тела; он помог себе удержать равновесия, взявшись за край кровати и сделав несколько глубоких вдохов. Ему хватило четырёх шагов, чтобы подойти к койке Джима, после чего он опустился на стоящий рядом стул. Вспомнит ли Джим о том, что произошло между ними в пещере? Не изменятся ли его желания? Спок потянулся, чтобы взять его руки, почувствовать их тепло, чтобы ещё раз слиться с Джимом мыслями и чувствами. Он никогда прежде не желал соединить свою жизнь с чьей-либо ещё, полагая, что это излишне. Глядя на Джима, он понял, что ошибался. Ему не удалось точно определить момент, когда жизнь Джима Кирка стала для него такой же важной, как своя собственная, когда он перестал мыслить их отдельно. Спок подумал, что начало было положено в тот момент, когда их глаза впервые встретились в аудитории, заполненной курсантами в красных мундирах. В течение последних трёх лет Спок принимал бездействие Джима за отсутствие интереса и теперь был рад, что ошибся. Даже если Джим не захочет продолжить их отношения, по крайней мере, Спок узнал, что его привязанность была взаимной. Он удовлетворился этой мыслью, радуясь, что может быть рядом с Джимом. Взгляд синих глаз заставил его очнуться. Спок моргнул и сразу взглянул на экран медицинского сканера. Состояние Джима было стабильным. Спок должен был немедленно вызвать Маккоя в лазарет, но даже не взглянул в сторону интеркома. — Я чувствовал твоё присутствие, — сказал Джим хриплым сонным голосом, — у себя в голове. — Капитан, — проговорил Спок, склонив голову, — я сожалею, что вторгся в ваш разум, но я пытался уловить признаки жизни. Джим сжал руки Спока, и тот замолчал. — Я знаю. Мысли, которые просачивались в него через прикосновение к Джиму, были тёплыми и приглашающими — такими же, как в пещере, — и в нём затеплилась надежда. Спок изменил положение руки так, чтобы можно было кончиками пальцев провести по ладони Джима. Он отважился погладить её и с удовлетворением увидел, как на щеках Джима вспыхнул слабый румянец. Джим похлопал по кровати. Спок поколебался и присел рядом с ним и вдавил кнопку активации защитного поля. Джим подоткнул подушку так, чтобы сесть прямо. Их руки соприкасались от плеч до запястий, но Джим отпустил его кисть. — Я клянусь, что никому не расскажу ничего из того, что увидел, — проговорил Спок, почувствовав неловкость Джима через касание рук. — Я не нарушу данное обещание. — Я не откажусь ни от чего, сказанного мой, — сказал Джим, теребя покрывало. — Как и я. — Да? — спросил Джим, поднимая голову. Его губы оказались в нескольких сантиметрах от губ Спока. Дальше он не двинулся, но Спок и не пытался уклониться. — У меня нет желания служить под командованием кого-либо другого. — Чего же ты желаешь? — Защищать тебя, — ответил Спок. — Что ж, пока ты со мной, я неплохо выкручиваюсь из неприятностей. — Значит, ты не будешь возражать, что было бы логично, — тихо продолжил Спок, когда Джим соединил их пальцы, — если я всегда буду рядом? — В высшей степени, — Джим сжал его руку, и Спок не сдержал стон. — Ого, это весьма горячо и непристойно — по вулканским стандартам. — Так и есть, — подтвердил Спок. Он вздрогнул, когда Джим провёл ногтем по указательному пальцу Спока. — Полагаю, то, чем мы занимались в пещере, было… — … необходимо для твоего выживания, — закончил Спок. — Я собирался сказать — порнографично, — поправил его Джим. Он поднёс их сплетённые руки к своим губам и поцеловал подушечку среднего пальца вулканца и затем втянул его в рот. Спок почувствовал волну жара, прихлынувшую внизу живота, и, резко выдохнув, стиснул зубы, чтобы снова не застонать. Даже Нийота никогда не смела прикоснуться к нему таким образом. Джим выпустил палец изо рта с пошлым чмоканьем. — Что скажешь об этом? — спросил Джим. Источаемая им похоть, которую улавливал Спок, шла вразрез с его невинным выражением лица. — Это… — Спок тяжело дышал, не в силах контролировать своё дыхание, — ... интимно. — Если бы я мог догадаться, о чём ты думал всё это время, — прошептал Джим, — мы могли бы делать это с самого начала. — Прискорбное упущение, — согласился Спок. Джим улыбнулся, лаская руку Спока своей. Затем он поднёс её к своему виску. — Сделай это, — прошептал он. — Я снова хочу почувствовать тебя. Спок не стал отказывать ему.***
Когда Маккой в конце рабочего дня вышел из кабинета, покончив с горой бумажной работы, которая скопилась у него из-за последнего происшествия с Джимом Кирком, он совсем не удивился, обнаружив Спока в лазарете. Тот заснул подле капитана. Лицо Спока покоилось на груди Джима, а Джим обвил его рукой в защитном жесте. — У меня здесь что, медотсек или номер для новобрачных? — проворчал Маккой, покачав головой, когда он снял окружающее кровать защитное поле. Он ввёл личный код в терминал двери и прогнал коснувшуюся уголка губ улыбку. — Ну, наконец-то, будь я проклят.КОНЕЦ