"Мамочка, я - женщина!"

Всю ночь блондинка ворочалась в своей постели. То ей жарко, то ей холодно, то слишком темно, то луна уж очень яркая и в глаза светит. Пролежав вот так до пяти утра, совершенно не сонная, но весьма помятая Скуало поднялась со своей кровати и пошагала в ванную, насвистывая какую-то песню, что напевали голоса в её головушке. Немного перезагрузившись и зависнув в последствии перед зеркалом, Суперби привела себя в относительный порядок, если не считать мешков под глазами и стеклянного взгляда. Она и сама понять не могла, что ей так мешало уснуть. Вроде бы всё как обычно, но нет, всё равно был какой-то подвох. Да и на душе не спокойно. Спасибо боссу за это. В итоге пришлось спускаться на кухню за очередной лошадиной дозой кофеина и булочкой с маком. Желудок тоже требовал чего-нибудь, да посытнее. Ничего, перебьётся булочкой, сейчас только раннее утро, на кухне совсем никого нет, а познания в кулинарии у капитанши такие же, как у Савады в математике. Из кухни девушка перебралась в гостиную, где, не включая свет, забралась с ногами на кресло и села в него, словно в своё гнездо. Чашка кофе грела руки, а булочка только дразнила желудок, заставляя ещё и выделяться слюну, что уже не помещалась во рту и норовила потечь водопадом. Пришлось всё же булочку изо рта вынуть и начать лениво жевать, посматривая на угли в камине. Плохо жить рядом с морем, тут утром жутко холодно, особенно, на первом этаже. И всё же этот холод забирал с собой последние крупицы сна, а девушка всё яснее чувствовала, что сегодня ей не сомкнуть глаз как минимум до вечера. Необходимо было бы сейчас позвонить Бельфегору и поинтересоваться, как у них там дела, но нет, это будет слишком подозрительно. Ведь именно блондинка его выслала отсюда. Своё, так сказать, чадо. Навоспитывала на свою седую голову. А эта самая голова сейчас готова была оторваться и укатиться в неизвестном направлении. Во-первых, Потрошитель собирается прирезать Фран. Во-вторых, в гостях Рокудо Мукуро. В-третьих, у босса поехала крыша. Последнее пугало больше всего. Кто знает, что этому пещерному человеку на этот раз взбредёт в голову. Всё ведь зависит от того, в какое полушарие ебанёт моча. И ладно ещё в полушарие, так ведь существуют ещё мост, средний мозг, продолговатый мозг, спинной. Если моча попадёт ещё и туда, то последствия будут совсем непредсказуемыми, будет не хватать только жонглирующих гусями аборигенов. Вздохнув, девушка вновь отхлебнула кофе и цыкнула: больно, горячий ведь. Задурили голову, теперь она даже о себе подумать не в состоянии. Тяжело же быть капитаном этих идиотов. Пока Скуало там пыталась зажевать булочку и остудить горячий кофе посредством собственного дыхания, Мармон пыталась понять, что происходит в этом мире и почему миру нужна именно её смерть. Сегодня, когда они с утра ходили собирать информацию, иллюзионистка допустила оплошность: ещё чуть-чуть и была бы подстрелена. Бельфегор подсобил одним из своих ножей и тем самым спас непутевую девушку от пуль. Вайпер успела уклониться, но с неё чуть было не сбили капюшон. Когда она это поняла, то тут же вцепилась в него, жадно хватая ртом воздух. Если принц увидит её лицо полностью, то он сразу всё поймёт. Тогда лежать ей расчленённой у него в каморке. Вытекает два вопроса: за что расчленит и откуда иллюзионистка про каморку знает? Если отвечать на первый из поставленных вопросов, так за враньё. Практически все не любят, когда им лгут, а те, кто отрицает эту нелюбовь, всё равно лгут, только уже сами себе. С восьми лет Бельфегор знает Мармон. С той поры прошло вот уже восемнадцать лет. Восемнадцать долгих лет она ни словом, ни делом себя не выдавала. Оплошайся сейчас, она бы познала на себе лично, что значит обидеть отпрыска королевской семьи. Смерть её была бы долгой и мучительной, а началось бы всё с того, что он выдрал бы ей язык. По крайней мере, сама девушка так считала. Да-да, считать нужно на математике, в жизни же ничего и никогда не просчитать. Только вот бедняжка бывшая аркобалено об этом не знала. Уж слишком она пессимистична и подозрительна, чтобы искать в ком-то добро. А на счёт второго вопроса – он сам ей показал. Разумеется, как напарнику. Девушка тогда была в шоке, похлеще болевого после ампутации конечности без анестезии. Даже принц заметил, что его товарищ шокирован, но, спасибо Богу, он не спросил, что именно его напарника так напугало. Разумеется, его напарник боялась оказаться в этой комнате не как гость, а как жертва. Пытали там не хуже, чем фашисты партизан. Только вот не ради информации, а чисто для потехи и веселого времяпрепровождения. После посещения этой цитадели Аластара, тошнило и колотило иллюзионистку ещё часа четыре, но уже в собственной комнате. Девушка сидела в своём номере с картой в руках и туалетной бумагой под боком. Что-то она совсем замечталась. Бельфегор отлучился за едой, а Вайпер пообещала за это время найти цель. Всё необходимое у неё уже было, оставалось только сосредоточиться. Только вот мысли разбегались, как жирные бабы ночью от холодильника, когда муж свет включает. Если говорить о Бельфегоре, то тот ломал себе голову, размышляя о произошедшем ночью инциденте. Мармон так внезапно повзрослел, да и странно выглядел. Принц мог поклясться, что видел помаду на его губах. Разумеется, блондин был шокирован происходящим, но таких причудливых галлюцинаций у него ещё никогда не было. Он вновь вспомнил битву Представителей. Тогда он больше внимания уделил росту иллюзиониста, а не его лицу. Нужно было повнимательнее рассмотреть. Плохо, если лучший, по твоему мнению, друг вдруг и не друг, а гей. Другого объяснения у Потрошителя не было. Всё это замечательно складывалось в паззл с красивой картинкой, только вот не хватало пары деталей. Рост Мармона, его мизерный вес, тонкое лицо, слишком розовые и пухлые губы. Это Бельфегор видел до того, как бывший напарник пришёл к нему в комнату. Вот тогда иллюзионист начал выглядеть по-другому. Стал больше похож на мужчину, пусть и на такого болезненного и слабого. Чертовы мысли, они словно так и твердят, что аркобалено лжет. Нет, Мармон слишком труслив, чтобы лгать, ведь Бел всё равно узнает, но тогда придётся дорого платить по счетам. Потрошитель брёл по городу. Он сначала просто хотел заказать еду прямо из ресторана, что находится на первом этаже гостиницы, однако, бывают такие дни, когда хочется наплевать на что-то более-менее съедобное и наесться гадостью. Вот и сейчас блондин шёл в забегаловку, чтобы купить бургеров и жареной картошки. Там можно и пирог прихватить, хорошо ещё, если он будет малиновый, принц тогда точно будет счастлив. По дороге он шагал достаточно медленно, ведь Мармон не станет кричать, если он задержится, а так хотелось насладиться воздухом, пусть он был и далеко не свежим, ибо рядом с дорогой, да и вообще в городе свежего воздуха, как у рыбы волос. Дойдя до забегаловки, парень купил всё, что планировал и теперь уже практически мчался обратно в номер. Голод давал о себе знать, а не ели они с самого утра, завтрак же был, как для мелкой пичужки. Вернувшись в номер, Высочество запер дверь и направился в гостиную. Вряд ли Мармон там, но есть захочет – придёт. Он был прав, иллюзиониста в поле зрения не оказалось, так что Бел, стукнув в стену, мол, вернулся я, встречай, достал из пакета бургер и откусил от него большой кусок. Манер у него уже давно нет, в Варии некогда манерничать, есть нужно быстро, иначе будешь потом голодный ходить. Парень усвоил это ещё в детстве, и с тех пор ест быстро и не разменивается на вилку и нож. Чаще еда, конечно, оказывалась у кого-то на лице, это и было основной причиной недоедания в этой мафиозной общине. Став старше, принц уже мог позволять себе ходить в ресторан, но, во-первых, есть там пять раз в день дороговато, а во-вторых, порции крохотные, дома лучше и вкуснее. Собственно, пока Потрошитель предавался воспоминаниям, в гостиную влетел, словно привидение, аркобалено, что уселся на стул рядышком и брезгливо осмотрел то, что купил блондин. - Ты сходил за едой на помойку? Бельфегор же даже и не подумал обижаться, он не считал это оскорблением, скорее, теперь он точно заставит иллюзиониста съесть всё, что ему, на свои деньги, между прочим, купил. Отложив недоеденный бургер в сторону, парень усмехнулся: - А ты знаешь, чем на помойках можно поживиться? - Не смешно, Бельфегор. Ты за едой пошёл, а принёс какие-то помои. Я, конечно, голоден, но не до такой степени, чтобы булочки с котятами есть. Мармон потянулся, разминая захрустевшую спину, и зевнул, тут же прикрыв рот крохотным кулачком. Принц же вновь гаденько так посмеялся и взял в руки бургер, который купил для бывшего напарника. - Котята нынче мясистые пошли. Да и какая разница, мясо есть мясо. Разумеется, Бельфегор старался шутить, потому как был уверен, что в этих бургерах нет мяса котят, там вообще мясо обнаружить маловероятно. Принц наклонился вперёд и ткнул булкой прямо под капюшон мальчишки. Он попал точно в нос, от чего иллюзионист поморщился и тут же отпрянул назад. - Что ты творишь?! Вырос в гадюшнике, так хоть вспомни, кем ты был рождён. - Людьми, у которых зачесалось, а дети им нахуй были не нужны. Мармон, кажется, ты влез туда, куда не стоило. Блондин кинул бургером в иллюзиониста, взял свой пирог и вышел из гостиной. Он направился к себе в комнату, там показательно, словно бунтующий подросток, хлопнул дверью и сел в кресло, открывая упаковку. Неплохо было бы достать вилку, так как пироги, торты, пирожные – всё это изобилие парень всегда ел только вилкой и ни в коем случае не руками. Отложив пирог в сторону, Потрошитель буркнул что-то себе под нос и начал стягивать с себя сапоги. Неблагодарный маленький ублюдок. Парня это даже задело. Стараешься тут, а к тебе капотом поворачиваются. Не успел принц встать и потопать к кровати, как в комнату постучали. - Заходи. Грубо буркнул Бел и уселся снова в своё кресло, скрестив руки на груди, стараясь выглядеть как можно более обиженно, чтобы иллюзиониста чувство вины мучило. - Прости, принцесса, я тебя обидел. Держи, я тебе вилку принёс. Как же я раньше не углядел, что не только капитан и Фран стали дамами. Приношу свои глубочайшие извинения. В ноги упасть? Кажется, у кого-то, по мнению Бельфегора, чувство страха вдруг резко атрофировалось за ненадобностью. Принц встал и выхватил вилку из рук иллюзиониста, тут же воткнув её в спинку кресла. Мармон лишь цыкнул от недовольства и отошёл на пару шагов. - Ну вот, теперь ещё и за испорченную мебель платить. И всё же зад аркобалено чувствовал, что сейчас будет буря, потому медленно, но верно отдалялся от эпицентра в виде Его Высочества. Пока парень в гневе, он не очень хорошо соображает, потому есть возможность бежать. Мармон не так сильно разозлил принца, потому, скройся он с его глаз, то тот даже не подумает идти ловить мелкого поганца, сядет и будет жевать свой пирог. Собственно, именно так и было решено сделать. Достаточно быстро эсперт смылся с места преступления и отправился в свою спальню, чтобы посидеть там часа два, пока блондин не поест и не угомонится. Спустя два с лишним часа весьма голодный иллюзионист выбрался из своей норы и побрёл в гостиную. Там он сел на то место, где сидел Потрошитель, когда поедал свой бутерброд, а затем посмотрел на коробочку с пирогом, что был куплен именно для него. Наверное, зря Мармон так, но уже ничего назад не вернёшь. Притянув пластиковую упаковку к себе, мелкий открыл её и достал пирог, что приятно пах малиной. Не самый его любимый, но сойдёт. Откусив кусочек, иллюзионист даже зажмурился. Вкусовые рецепторы среагировали и во рту всё начало покалывать и щипать. Не очень приятное чувство, но вскоре оно прошло. Откусив ещё кусочек, Мармон всё же распробовал вкус пирога и остался доволен. Все эти консерванты и вкусовые добавки делают такую пищу весьма вкусной, но такой вредной. Да уж, а есть больше нечего. Деньги не хотелось тратить, ведь в номере уже есть еда, пусть и не очень качественная. Откусив от пирога ещё раз, иллюзионист случайно упустил часть начинки и заляпал ею свой плащ. Заметив это, он убрал пирог обратно в упаковку, а её поставил на стул, на котором и стояла. Словно столов нет. Глупый принц. - И после этого ты будешь учить меня манерам? Мармон и не заметил, как в проёме показалась физиономия Потрошителя. Подняв голову, иллюзионист лишь сжал губы в тонкую полоску и прищурился. - Я не помню, чтобы хвалился своим происхождением, в отличие от некоторых в короне. - Это всего лишь привлекало дамочек. - А в детстве? - Я думал, что тогда Скуало не станет меня лупить. Ошибся. Эсперт усмехнулся и собрал пальцем малиновую массу со своего плаща. Недолго думая, он сунул палец в рот, на что получил очередной смешок от блондина. Пусть смеётся, не жалко. Бельфегор же подошёл ближе к иллюзионисту и сел на поблизости стоящий стул, рядом с которым валялся целый и помятый бургер. - Ты закончил с работой? Нашёл их? - Да, закончил. На окраине города, старый склад мебельной фабрики, недалеко от шоссе. Думаю, завтра мы сможем с этим закончить, а потом, если повезёт, даже выбьем информацию из них. Не хотелось бы вновь начинать с нуля, мы никак не можем найти информацию о тех, кто за ними стоит. Скуало подыскала нам действительно сложное дело. Пожму ей за это горло, обязательно. Мармон хотел казаться более грозным, но всё равно походил на тявкающую чихуа-хуа. Принц это замечал, это весьма смешно, однако, он не позволял себе над этим смеяться. Однажды чихуа-хуа пугала самого Десятого, может, если постарается. - Мне надоело. Я хочу вернуться в особняк, там куда интересней, чем тут. - Оставь её, Бельфегор. Она ничего тебе не сделала. Услышав эту фразу, Бельфегор даже опешил. Да, ясное дело, уже все в особняке об этом знают, но чтобы Мармон вдруг морали начал читать. Что произошло? - Не лезь в это дело. Мы как-нибудь сами разберёмся… - Да, в той злополучной комнате у тебя за стеной. Бельфегор, она ещё ребёнок, отступись. Тебе станет легче только на время, а потом монстра внутри тебя снова придётся кормить. Может, дашь ему уже сдохнуть с голоду? - Не говори так, словно знаешь меня, потому что ты меня не знаешь. И не нужно копаться в моей личной жизни, иди и покопайся в чужом нижнем белье. У самого там скелетов полный шкаф, но я же не сую нос в твои дела. - А это и моё дело тоже. Она такой же иллюзионист, как и я. Мы слабы, Бельфегор, а ты с радостью этим пользуешься. Встань против Скуало! Она тоже женщина, но морду тебе разукрасит даже лучше, чем сам Босс. Бельфегор усмехнулся, смотря на то, как начинает заводиться иллюзионист. Не совсем ясно, чего это он так вспылил. Нет, на самом деле, знай блондин всё, он бы сразу понял, почему Мармон так вспылил, но глупый принц ничего не знает. - Ты влюбился что ли в эту зелёную? Нет, поверь, тебе не светит, даже если спасёшь её от меня. - Идиот. И половины не знает, а уже делает выводы. Ты всегда таким был, тут даже не стоит удивляться. Мармон грозно буркнул последнюю фразу и взял свой пирог обратно, начав жадно его уплетать. Не разменивается он на манеры, хватит, не милый он и не паинька, тоже жару задать может. Бельфегор это знал, но не поиздеваться над товарищем не мог. - Ладно, убедил, не влюблён. Однако я всё равно не понимаю, зачем тебе её спасать? Она перестанет метить на твоё место, не придётся с ней нянчиться, вновь станешь единственным иллюзионистом. Одни плюсы. - Твоя правда, да только всё это не так важно. Да, я хочу удержать своё место и на покой не собираюсь, да, я не нянька, но не убивать же её теперь. К тому же, она – воспитанница Мукуро. Ему явно не понравится тот факт, что ты убил его единственную ученицу. Представляешь, что начнётся?! Вонгола тебе это не спустит, даже не надейся. А нам влетит точно так же, как и тебе. Я этого не хочу, поэтому стараюсь тебя остановить. И никто даже не додумался с тобой просто поговорить. Бельфегор, я тебе добра желаю. Нет у меня причин тебе вредить или просто так спасать Фран. Если быть откровенными до конца, Вайпер, которую так старательно подавлял в себе Мармон, была бы просто счастлива тому, что соперницы больше нет в живых, но это грязный и мерзкий способ, который в очередной раз докажет, что Потрошитель не принц, а чудовище. Тут никакой поцелуй любви лик истинные не вернёт. Он никого не любит, кроме себя. - Ладно, Вонгола, конечно, большая проблема, но кто узнает, что это сделал я? Сделаю всё так, что и не заметят моего почерка. Мало ли, кому я там угрожал. Не все умерли. Вон, Гокудера до сей поры живой ходит. - Только потому, что может надрать тебе задницу, Бел. Иллюзионист вздохнул и коснулся кончиками пальцев своего лба, стараясь сильно не сдвигать капюшон. Тяжело же держать себя в руках, когда внутри танцуют черти и просят устранить преграду в виде скользкой лягушки. Нет, это никак не поможет Вайпер, следует просто понять это. Он не занят даже сейчас, вали и трахай, да только дело совсем не в занятости вакантного местечка. Дело в том, что Бельфегор не собирается делиться своей прекрасной любовью с кем-то, кроме себя. Секс же для него - всего лишь способ получить удовольствие. Смешно смотреть на девушек, полагающих, что секс – это уже любовь. Никогда он для парней любовь не значил, у них потребности, что вы. Хотя, да, они не виноваты, природа, мать её, такая у них, иначе злыми и агрессивными будут. Самцы-осеменители. Нет, Вайпер не осуждала их за это, глупо отпираться, но у женщин тоже есть потребность в сексе и нечего это отрицать. Она принимала это и понимала, что сейчас, когда подросла, и тело вновь стало функционировать, как тело зрелой девушки, секс ей вновь понадобится. И плевать, что проклятье сделало из неё ребёнка и вернуло ей её когда-то потерянную девственность, второй раз терять ни капли не страшно. Иллюзионистка даже понимала теперь, что глупо искать единственного, потому что никогда не угадаешь, он ли это. Отдашь всё равно, а через месяц, а то и раньше, можете и расстаться. Трагедию из этого делают, а она не хочет, главное, спать с человеком, который, по твоему мнению, достоин. Твоё мнение – самое главное мнение. - Я сделаю вид, что не слышал твоей последней фразы. Кажется, Его Высочество она задела. Ну да, не любит он вспоминать о том, что Гокудера, пусть кольцо и не отвоевал, но фактически остался в выигрыше. Бельфегора же тогда здорово потрепало, нога ещё долго болела. - Может, ты предложишь мне альтернативу? На кого бы мне переключиться. Если мне понравится, то я просто припугну Фран и оставлю её в покое. Тут Мармон уже задумался. Нет, если так, то тогда не придётся потом и с Вонголой разбираться, и Потрошителя успокаивать, да только вот кого же предложить? Не водился аркобалено с женщинами, ясное дело, почему. Другим он говорил, что слишком мелкий и не чувствует потребности в сексе. Это и так было правдой, пусть и не полной. Сейчас каждая знакомая ему женщина была либо мертва, либо занята, либо под крылом крупной организации. - Я может и найду. И что же ты хочешь увидеть? Нельзя дать ему понять, что иллюзионист попал в тупик. Пусть лучше опишет свою даму сердца, может Мармон и сможет найти такую, если постарается. - Записывай. Хочу верную, да, точно, верную. Не важно, брюнетка или блондинка, главное, чтобы не лысая. Не слишком высокая, чтобы на каблуках выше меня не была. Ножки стройные, чтобы посмотреть было приятно, фигура в целом, чтобы я мог обнять, а не обхватить. С характером. Терпеть не могу бесхарактерных, с ними ужасно скучно. И всё же не ищи мне смертницу, ты же знаешь, что слишком своенравную я терпеть не стану. В общем, ты ищи, а я буду смотреть. Если внешне понравится и с характером всё в порядке, то отвяжусь от Фран. - Ну и описание. Отбей Скуало у Босса. - Это не смешно. Ни капли. Моя голова мне нравится, я хочу её оставить. Но ты прав, капитан сейчас более чем шикарна. Жаль только, характер слишком жёсткий, под железной пятой держать будет, вернее, под стальным каблуком. Что-то мягче, но принцип ты понял. Как же хотелось встать, сесть к нему на колени и нежно… придушить. Ещё и крича: «Вот она – я, хули ты выёживался, пельмень ушастый!?» Это было бы уместно, если бы не маленькая деталь: она же скрывает свой пол, отношения с ней ему только в кошмаре присниться могут. Застонав от безысходности, Мармон откинулся на спинку кресла и закрыл лицо руками. - Я поищу. Дай мне неделю после задания, найду. Хотя бы варианты точно найду. И обещай мне не трогать Фран. - Ладно-ладно, обещаю. Но помни, мы договорились. С этими словами Потрошитель встал и ушёл в свою спальню. Время уже позднее, а завтра ещё работать, так что следует отдохнуть. Хорошо, когда дела улажены. Мармон же убрал остатки еды, ибо аппетит улетучился, а потом тоже ушёл спать. Ну, одни слова это, не спал он всю ночь, ворочался и думал. Мыслей в голове было много, да только все они постоянно возвращались к принцу. Она любит его, а сейчас, когда тело вернулось, всё тяжелее сдерживать свои чувства в себе.