Охотники за плотью 1-5

После этого разговора каждый из друзей осознал, что спорить бессмысленно. Элай и Дагон остались в комнате тихо переговариваться друг с другом. Они все решили, что им нужно немного отдохнуть и поспать хотя бы пару часов, Эм же счел, что сейчас стоит тактично оставить братьев наедине. В моменты вроде этого ему становилось неуютно рядом с ними, он никак не мог отделаться от ощущения, что лезет в чей-то закрытый от посторонних глаз мир. Зато Эм точно понял: из них пятерых только Элай и Дагон делали все правильно. Было трудно сказать, а чем, собственно, отличалось отношение Данте к своему ученику или хотя бы любовь Данте к Мэлу? Все это были крайности той же сущности. Ну, конечно, кроме того, что в их случае чувство делилось не на двоих, а на троих. И кроме того, что Дан и Мэл вспоминали о спокойствии только по большим праздникам. Эм находился на пути к кухне, как раз когда в коридоре послышались торопливые шаги. Однокомнатная квартира Элая и Дагона не располагала большим количеством места, и, кроме одной спальни, ванной и туалета, тут не было пространства, где можно скрыться от воцарившейся тянущей атмосферы. Видимо, Дана тоже посетила мысль оставить братьев наедине. — Далеко ли собрался? — хмуро пробормотал он, нагоняя Эмбера. Тот притормозил. — Что ты хочешь мне сказать, Дантаниэл? Что это я все заварил, что я сумасброд, что мне надо только одно — постоянно во все влипать? Что мы втроем спятили? — Он остановился у стены, разворачиваясь к своему создателю. — Если бы только в этом дело было, — Дан провел рукой по волосам. — Но кроме этого есть и еще кое-что. Эм засунул руки в карманы джинсов, ожидая вторую порцию оскорблений. Некоторое время Дан молчал. Затем он выдохнул и изрек: — Я никогда не видел кого-то такого же упертого и ненормального, как ты. — Это комплимент? — Если хочешь, — возле глаз Данте залегли морщинки, которые выдали его улыбку. Возникла еще одна небольшая пауза. — Я делаю это ради своего друга, Данте, каких бы ошибок мы ни совершили. Не хочу думать, что это из-за меня он может погибнуть. Элай и Дагон напоминают мне об этом все время, — наконец тихо изрек Эм. — Напоминают о чем? — О том, что дружба и светлые чувства делают вечность гораздо более сносной. О том, что те, кого ты любишь, важнее всего. О том, что действительно важно для ворлоков и людей. Ты и сам видишь, как они относятся друг к другу. Они любят и не сомневаются в том, что их вечность существует лишь для этого. — Я тоже не сомневаюсь, что вы с Мэлом созданы для меня. Должен же кто-то быть вечной занозой в моей заднице? — Ты понял меня, Дантаниэл, — поморщился Эмбер. — Ты помнишь об этом только иногда. Но было бы здорово, если бы мы: ты, я и Мэл — имели чуть больше уважения и терпения друг к другу... Данте сделал шаг навстречу парню, заставляя его развернуться к свету. — У нас своя атмосфера, ты не путай. Мы с вами… немного в других отношениях. — Чувства так и остаются чувствами. Как их ни назови, — Эмбер пожал плечами. Данте склонился над ним. В волшебных ярко-синих глазах апрентиса отражались спокойствие и мудрость, не свойственные такому юному существу. Неужели сущность ворлока так быстро брала в нем свое? Эм не выглядел сейчас напуганным, он выглядел собранным. Пятнышки и уши сошли с его кожи и головы. Данте поставил ладони по обе стороны от него. — Кто-то слишком много философствует, — спокойно сказал он и нагнулся, чтобы поцеловать Эма. Тот подался навстречу своему создателю. — Я не философствую. Много, — счел нужным уточнить Эмбер, прежде чем замолчать. Данте легко коснулся его губ. Эм ответил бы ему, но тут мимо них скользнула какая-то тень. Парни отвлеклись от своего занятия и подняли головы. Мэл взял любимую жилетку и прошел мимо них. По нему можно было сказать, что он недоволен происходящим примерно на сто процентов. Он опять куда-то собирался. Данте понадобилось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Он быстро встал у двери, заслоняя Марлоу проход. — Куда? — От вас подальше, чертовы террористы. Мне надо выпить. — Стой, Мэл. Ты знаешь наши новые правила. Марлоу едва не взвыл. — Не говори мне о правилах, пес. У меня такое впечатление, что ты затеял это лишь за тем, чтобы я теперь слушался вас, как домашний питомец! Эм прислонился к стенке, внимательно наблюдая за тем, что происходило. Дан скрестил руки на груди. — Не поэтому, ради общего спокойствия, — устало произнес он. — Мы сегодня не пойдем никуда. Никто из нас. — Сидеть здесь и наблюдать, как похоронная атмосфера этой квартиры поглощает нас целиком? Ну уж нет. Я лучше пойду нажрусь. О чем официально предупреждаю вас обоих, — Марлоу обернулся, чтобы Эмбер тоже услышал его. Тот напряженно наблюдал, как Данте будет улаживать явно назревающий конфликт, но бывший преподобный, как и всегда, был прост в своих подходах. — Не сегодня, — выдохнул Дан и толкнул Мэла к противоположной стенке. Эмбер едва успел отскочить. Дан поставил руку Марлоу на горло, несильно сжав его. Кошачий ворлок с ледяным спокойствием смотрел на него. — Я не позволял тебе так с собой говорить, — заметил он, своенравно задирая бровь. — Заткнись, — Данте подтянулся и, к огромному ошеломлению Эма, поцеловал Мэла в губы. На одну секунду тишина воцарилась в помещении. Она не нарушалась до тех пор, пока Эм и немного растерявший слова Мэл не нашлись в действиях. Эм сделал шаг назад. Марлоу попытался оттолкнуть Данте от себя, но не тут-то было. — Прекрати вести себя как упертый баран, — произнес Дан, когда закончил с изнасилованием нервов лучшего друга. — Да, конечно, Данте. Стой и смотри, как ты толкаешь себя на смерть и идешь сам не зная куда, — уже тише добавил Марлоу. — Я вернулся сюда не за тем, только чтобы еще раз тебя потерять! Но все, все, что вы делаете, ведет лишь к одному… Кто-то из нас сдохнет в этой мясорубке. Прости меня за то, что я не хочу это видеть! Эм начал чувствовать себя лишним в этой компании. Он начал размышлять о том, как улизнуть, но Данте резко обернулся, услышав его мысли. Он протянул руку и подтащил мальчишку к себе. Эмбер оказался у той же стенки рядом с Мэлом и лицом к Данте. Последний и сам, кажется, не отдавал себе отчет в том, что творил. — Вы двое, слушайте меня, — он налег на парней, прижимая их грудью к вертикальной поверхности. — Я не собираюсь вас терять. Ни одного, ни другого, вам ясно? Эмбер прав, Элай и Дагон напомнили мне кое о чем. Мэл и Эм смотрели на Данте в ожидании продолжения. — В первую очередь, мы остались одни друг для друга, потому что понятия не имеем, когда охотники найдут нас. И только вместе мы сила. В разрозненности наша слабость, как вы это не осознаете? — Дан, ты закончил с проповедями лет двести назад, — напомнил ему Марлоу. — Уймись. На одну секунду глаза друзей встретились. Эм повернул голову, насколько это возможно. Мэлу явно нравилось дергать за ниточки терпения Дантаниэла. — Еще одно твое слово, Мэл и я за себя не отвечаю! Прижатый к стенке Эм чувствовал, как его создатель подается немного вперед. Дан чуть задержался, прежде чем решился сделать то, что собирался. Потом его губы снова прикоснулись к губам Марлоу. Тот стоял как каменная скала, не сдавая своих позиций. Эм ощутил, как вторая рука Данте сжимает ворот его футболки. Ворлок настойчиво удерживал своего ученика и наставника при себе. Мэл сопротивлялся некоторое время, после этого губы его раскрылись, пропуская язык друга чуть дальше зубов. Открытые глаза кошачьего ворлока темнели с каждой секундой. Эм почувствовал, как его самого сжимает неведомая сила. Дан оторвался от своего создателя. Взгляд Мэла выдавал лишь замешательство, впрочем, впервые в жизни Эм был готов поддержать его в этом. Дальше Данте повел себя совсем странно. Его внимание обратилось к Эму. У последнего кольнуло в желудке от взгляда создателя. Еще секунда, и Эм уже отвечал на его поцелуй. Данте целовал своего апрентиса до тех пор, пока у них обоих не свело губы и не онемели языки. Разгоряченное дыхание проникало в уши. Эмбер таял под пальцами, ласково ерошащими его волосы. Все остальное в этот момент начало отходить на задний план. Мэл, кажется, начал понимать, что задумал Дан. — Ты что, спятил? — спросил он, помотав головой и возвращая последние крупицы собственного разума. — Тихо, Мэл, — Данте оторвался от Эмбера. — Это называется челночной дипломатией. — Это называется «групповуха». Отпусти меня, я шутил, когда говорил про секс втроем! Эм приподнял бровь. Пока Марлоу не озвучил это, мурашки не бежали по его спине так ощутимо. — А я не шутил, — Данте снова вернулся к своему создателю. Он принялся стаскивать с Мэла жилетку. — Мне понравилась твоя идея. Почему бы нам ее не осуществить? Из всех сумасшедших затей мира эта казалась самой больной, но Данте принялся немедленно претворять ее в жизнь, и остановить его было уже трудно. Эм наблюдал за тем, как сползает с лица ехидство Мэла. Все же существовала магия, которой подчинялся даже Марлоу. — Дан… отвали… — уже совсем не так уверенно протестовал кошачий ворлок. — В другой жизни. В другой жизни, Мэлоди. В этой тебе придется потерпеть. Еще минута поцелуев. После этого Данте и Мэл все же расцепились. Кажется, последний уже не так сопротивлялся. — Твоя идея неудачна. Я не могу трогать… Эмбера, — было последнее, что смог проворчать Мэл. — Мы договорились! — Так будет даже интереснее. С этими словами Данте обхватил Мэла за шею, схватил Эма за шиворот и втянул их обоих в кухню.