Охотники за плотью 1-5

Страх, боль и ужас пробудили в парне животную сущность, несмотря на то что магии почти не осталось в его крови. Марлоу даже не успел ничего сообразить. Эм метался как бешеный, разрывая на охотнике одежду, вцепляясь в его плоть. Тот махал ножом и отбивался от огромного зверя, но злоба придала Эмберу сил. Он хотел утолить проснувшиеся в нем дикие желания и убить всех до последнего, убить эту сволочь, которая оставила от его лучшего друга лишь кровавые ошметки. Конрад тщетно стремился скинуть колдуна с себя. В его зажженных колдовским огнем глазах плясала злоба. Он боролся с Эмбером, но это было безуспешно. Мальчишка словно обезумел. Он резко вонзил зубы в лицо беспомощной жертве. — Эмбер… — зажимая кровавый порез на боку, Данте протянул руку. Он хотел прийти на помощь своему созданию, но Мэл удержал друга за плечо. — Оставь. Он справится. Он должен сделать это сам. Твоя рана... — Я в порядке. Он не сильно меня задел. Эм... Эмбер не слышал голосов друзей. Он слышал только бой крови в ушах. Ренье заорал. Он бил огромного снежного барса, не разбирая, куда наносит удары, а Эм разрывал в клочья его кожу, разбрызгивал кровь по полу. На одну секунду большой кот отступил назад для новой попытки, но Ренье успел перекатиться, держась за окровавленное горло. — Ты не спасешь его. Не спасешь! — дышал он, царапая скрюченными пальцами камни. — Он проклят. Как и ты! Все вы прокляты! Прыгнув, Эм повалил его на живот. Одна секунда, и кусок мяса скрылся в его пасти. Он жевал. С наслаждением, ощущая, как теплая кровь стекает по его шерсти, он убивал свою первую жертву. Дан и Мэл, которые наблюдали со стороны, вздрогнули. Еще никогда они не видели такой животной злобы в этом мягком и таком человечном парне. Только однажды, когда Данте наблюдал за своим учеником на телепатическом расстоянии, он видел, каким может становиться Эмбер во время вспышек бешенства. Но тогда он заморозил своих оппонентов, всего лишь разбив им головы. Сейчас же он превратился в дикое, неуправляемое животное. Он превосходил сам себя. Одним движением Эм сумел откусить половину скулы хантера. Его жертва все еще барахталась и задыхалась в собственной крови, затем прекратились и эти жалкие попытки. Ренье упал на спину. Отблеск факелов в последний раз сверкнул в его глазах. После этого он тихо прошептал: «Вы прокляты» — и опал без движения. Эм оскалился. Раз попробовав мясо — теплое, такое живое, — он уже не смог остановиться, поэтому он просто продолжал. Он склонился над мертвым, вцепляясь в его плечи и предплечья и разрывая хантера на части. Этим действием он мстил всем тем, кто поднял руку на него и его друга. Всем, кто поднял руку на ворлоков. Всем, кто убивал без причины. Всем. Кто-то звал со стороны, но Эм не обращал на это особого внимания. Он ел, осознавая, что в животном обличье это было и вполовину не так ужасно, как он себе представлял. Он чувствовал, как энергия и сила бегут по его венам. Если бы только это заглушало боль… Не каждому дано отомстить за тех, кто им дорог. Жизнь вообще была полна потерь. Вырвав особо крупный кусок мяса, Эм взревел. Внезапно он почувствовал прикосновение. Оскал барса был кровавым и страшным. Зажимая рукой свежую рану на боку, Дан склонился над ним. — Эм… Хватит. Ты должен прекратить. Он опустился на одно колено и притянул огромного кота к себе. Прозрачная слеза скатилась по белой шкуре. Эм рыкнул и подался в сторону. Сейчас как никогда он перестал напоминать Данте человека. — Перестань, — шепотом попросил его Дантаниэл. Он гладил Эмбера, успокаивая его боль. Тот напрягался всем телом, но Данте обхватил его руками. Он прижал животное к груди. — Ты доказал все, что ты хотел. Он мертвый, Эмбер. Мертвый, — шептал Данте в его кошачье ухо. Мускулистое тело зверя начало меняться в его объятиях. Барс становился меньше, а затем и его рычание перешло во всхлипы. Эм уткнулся Данте в плечо. Постепенно его тело приняло привычную форму; шкура снежного ирбиса сходила с его рук и спины. — Да, Дан. Он мертвый. Я не смог его спасти… — пробормотал мальчишка, по-своему интерпретируя сказанное. — Я не смог спасти… — Не все бывает так, как ты планируешь, малыш. Мне очень жаль. Они оставались сидеть так некоторое время. Потом Дан произнес: — Тебе надо закончить начатое. Вырви его сердце. Иначе он очнется. Эм не шевелился. Силы внезапно покинули молодого ворлока. Дантаниэл умоляюще взглянул на Марлоу снизу вверх. — Я сделаю. Подними своего мальчишку. Кошачий ворлок подошел к трупу охотника и одним молниеносным движением пробил его грудную клетку. Если тех, кто остался на поляне, и разорвало заклинанием, то в случае с Ренье стоило доделать начатое. Мэл вынул руку. В его ладони лежало окровавленное, все еще горячее сердце. Эм внезапно встрепенулся. Происходящее прошло мимо него. — Я не хочу, чтобы Мики находился тут. Мы должны вынести его отсюда. Вы поможете мне? — заторможенно спросил он. — Конечно, — Данте убрал светлые волосы, захватывая лицо Эма в свои ладони. — Мы все сделаем. Эм не мог сейчас даже взглянуть на Мики. Обернувшись, Дан махнул головой Мэлу. Тот отбросил сердце и на всякий случай взглянул на Торквемаду. Охотница все еще лежала без сознания, распластавшись под стенкой, как беспомощная кукла. Вдвоем превозмогающий боль Дан и крайне хмурый Мэл осторожно сняли Мики с дыбы. Дело было плохо. Кажется, Ренье применил на нем удар хантера: одежда полицейского была порвана на груди, а из раны сочилась кровь. — Умеют охотники веселиться с теми, кто не может дать им сдачи, — морщась от тяжести, прошипел Марлоу. Вдвоем с Данте они направились к выходу. — Я сам возьму мальчишку-копа. Позаботься о Скайлер. Втроем друзья оправились к выходу. Эмбер едва видел, что происходило, его глаза застилал непроглядный туман. Пошатываясь, они набрели на лестницу и поднялись по ней наверх. Еще никогда ступеньки не казались такими длинными. Выйдя наружу, Дан осторожно опустил Мики на траву. — Самое страшное, — осторожно прошептал ворлок, — что я могу слышать его мысли. Он еще жив, Эмбер. Вытирая с лица слезы и размазывая кровавые следы, Эмбер склонился над другом. Глаза полицейского распахнулись, а уголок губы дернулся, словно Мики пытался улыбнуться. Однако изо рта его от этой попытки вылилось лишь немного больше крови. — Он думает. Говорит, что рад видеть тебя, — подсказал Эмберу Данте. — Зато я не рад видеть его! Какого черта, Мики. Почему же ты дался им в руки… Веки Мики прикрылись и снова открылись. Он не слышал ничего из того, что говорил Эмбер, потому что его слуховой аппарат остался где-то в церкви. — Он говорит, что… Трудно разобрать, черт, у него в голове такая каша… — Данте приложил пальцы к виску. — Он говорит, что заслужил это. — Передай ему мысленно мои слова. Клянусь, Мики, если бы ты не был в таком состоянии, ты бы ответил за сказанное, — Эм крепко стиснул ворот его истрепанной одежды. Элай и Дагон, которые издали увидели друзей, поспешили к ним. Однако поняв, что происходило, они пораженно примолкли. Серые глаза полицейского уставились в небо. — Он говорит, что просит у тебя прощения. За все, что сделал. И за то, что не понял тебя, когда тебе нужнее всего была его помощь, — продолжал говорить Данте. — Ты не должен просить у меня прощения, Мики! Мы поможем тебе. Мы отвезем тебя в ближайшую больницу, и… Данте мысленно передавал все, что говорил Эмбер. Лишенная пальцев рука друга легла на руку Эма, заставив того замолчать. — Он говорит «нет». Ветер тихо пронесся в кронах ближайших деревьев, принося все более сильный запах гари со стороны Сейлема. — В каком смысле «нет»? — Он не выживет. Ты знаешь это сам, — вмешался в разговор Марлоу. — Все, что ты можешь, — лишь облегчить его страдания. — Я не буду делать этого! — Он хочет, чтобы это сделал ты. Он говорит, что не хочет, чтобы его будущая жена увидела, во что он превратился… — негромко произнес Дан. Эмбер вновь взглянул в лицо лучшего друга. Тот с трудом приподнял голову. Его кровавые зубы обнажились в болезненном оскале. Эму в этот миг захотелось темноты, захотелось убежать, спрятаться от всего, от себя самого, от своего непреодолимого страха перед лицом очевидной истины: он не сможет изменить ничего. Слова лучшего друга мучили Эма, он снова и снова пытался заставить себя принять тот факт, что прямо сейчас ему приходилось прощаться. Прощаться с еще одним человеком в этой жизни. Слезы бежали по лицу холодными дорожками; Эм думал, что сказать, что сделать, но все же понимал, что невозможно спасти того, кто обречен на смерть. — Он просит тебя не оставлять Райли. И сказать ей, что он погиб достойно, — в размышления вмешался тихий голос Данте. — Он погиб достойно, — крепко зажмуриваясь, подтвердил Эм. — Значит, выполни его волю. Как настоящий друг, — Данте положил Эмберу руку на плечо. Эм не мог поверить в то, что эта история заканчивается так. Он никогда не хотел увидеть смерти своих друзей. Никогда не хотел знать, что они мучились. И никогда не хотел выполнять просьбы вроде этой. Все его мысли свелись к одной без конца повторяемой фразе: «Счастья вообще нет. Ни для кого». Эмбер прошептал ее, двигаясь в непроглядной тьме. Где он уже слышал эти слова? Взглянув вниз, он увидел, что вся одежда друга, его руки покрыты кровью. Казалось, что узкая рана в груди Мики была бесконечной, полной боли рекой. — Он говорит тебе не медлить. Ему очень больно, — сказал Дан. Эмбер склонился над Мики, прижимая его к себе. — Мы с тобой еще увидимся. И что бы ни случилось, Мики. Я не сержусь на тебя. Ты всегда будешь моим самым лучшим другом. С этими словами Эм положил руку ему на грудь. Он ощутил, как под рубашкой бьется измученное сердце полицейского. Молодой ворлок закрыл глаза. Может, дело было в том, что он не проводил ритуал скрещивания стихий напрямую, а может, и в хлещущих через край эмоциях, но он ощутил, что в отличие от собратьев магия не покинула его полностью. Она бежала по его пальцам. Парень стиснул кулак. Тихое рычание вырвалось из его груди. — Congelo, — произнес он. Мики вздрогнул, немного изогнувшись в его руках. Кровь потекла из его рта тонкой струйкой. — Я обещаю, что буду присматривать за Райли. Чего бы мне это ни стоило. — Эм убрал волосы друга со лба, в последний раз заглядывая в его глаза. Дагон и Элай поняли, что он хочет сделать. Кулак коршуна, тот, что был без перчатки, слегка сжался. Эм усилил заклинание. На это ушли почти все его силы, но он старался, чтобы Мики не мучился. Лучший друг дернулся в его руках, еще и еще. А затем его зрачки застыли, уставившись в бесконечное серое небо. Четверо ворлоков молчали. — Ты заморозил его сердце, — понимающе произнес Дан. — Я… должен доставить его Райли, — словно не слыша его, отозвался Эмбер. — Это будет нелегкий путь. Мы пока не можем перемещаться. — Какая мне разница, Дан! Мне нужно доставить его Райли! — рявкнул Эмбер, поднимая тело друга на руки. — Я сделаю это, чего бы мне это ни стоило. С этими словами он отправился в сторону огромной машины. Марлоу смотрел ему вслед крайне неоднозначным взглядом. — Что? Хочешь сказать, что у нас опять будут проблемы? — сунув руки в карманы реквизитной военной формы, Данте хмуро уставился на друга. Тот молчал. Ни тени улыбки не мелькнуло на его лице. — Нет. Ничего я не хочу сказать. Нам все равно надо убраться отсюда, какая разница куда, — его взгляд опустился на окровавленный порез на боку друга. — И тебе надо зашить рану.