Охотники за плотью 1-5

Большой черный зверь бежал по улице. В его разных полных непонимания и боли глазах отражалась только одна мысль: это не может быть правдой. Данте никогда не задавался вопросом о создании, потому что до недавнего времени вообще не собирался заводить себе ученика, но теперь разум его метался в смятении. На свете существовал только один персонаж, который мог знать ответ, и сейчас Дан был готов услышать любые его разъяснения. Волку потребовалось время, чтобы найти Мэла. Запах Марлоу терялся в деревне, но все же оставался особенным. Только в этом запахе присутствовала нотка чего-то горького и немного тянуло одиночеством, он стоял особняком от остальных запахов. Дан уцепился за эту тонкую ниточку, пока не преодолел расстояние до знакомого дома в несколько прыжков. Передняя дверь оказалась открыта, и потому волк безбоязненно влетел внутрь. Он огляделся по сторонам, ища своего создателя. В коридоре было темно; Марлоу редко появлялся здесь. Следуя своим принципам, он отрицал всякую привязанность к материальному миру, но притом не забыл сделать свое жилище уютным на свой лад. Вокруг царила тьма. Вдоль стен высились мрачные скульптуры и висели какие-то картины, в основном в черных тонах. На полу валялись кости. Конечно, у себя Мэл не стеснялся разводить бардак и плодить столько частей человеческого тела, сколько ему было угодно. Данте молнией пронесся по темному коридору. Его не интересовали эти остатки. Его интересовал сам Марлоу. Хозяин дома обнаружился на заднем дворе. Мэл называл это место садом, но по сути это выглядело всего лишь как площадка, окруженная деревьями. Данте застыл на пороге, смотря на своего создателя удивленными глазами. Мэл сидел в глубокой задумчивости, облокотившись о колени и опустив лицо в ладони. При приближении друга он сел ровно. Их взгляды встретились, и в этот раз Мэл понял: оттягивать разговор, о котором он вспоминал совсем недавно, уже не имело смысла. Прошло уже слишком много времени с тех пор. Он выдохнул. — Ты принес мою книгу? — заметил Мэл, кивая на экземпляр, зажатый в руке у Дантаниэла. Тот принял свой человеческий вид и стоял теперь, стиснув пальцы на кожаном переплете. — Ты просил ее, я принес. Но я отдам тебе ее при одном условии… Мэл молча поднял на него взгляд. — Не надо. Я знаю, что это будет за условие. — Тихо сказал он. — Подойди ко мне… Сердце волка колотилось сейчас как чокнутое. Он никогда не думал, что однажды они с создателем будут стоять вот так, словно по разные стороны каменной стены. И не друзья и не враги, просто до невозможности отдалившиеся друг от друга люди, которые по совпадению делили между собой вечность. По его тону Данте уже понял, каким будет ответ. И все же он медленно подошел и опустился на колени перед Марлоу, снизу вверх заглядывая в его зеленые глаза. Мэл с трудом пересилил себя. Он протянул руку. Данте настороженно следил за его движениями. Мэл пропустил несколько темных прядей лучшего друга через пальцы, смотря, как они рассыпаются и ложатся обратно. Он грустно улыбнулся, заметив, как Дан напрягается от его движений. — Мэл, это правда, что один ворлок может создать себе только одного апрентиса? — негромко спросил Дантаниэл. Склонив голову, Мэл коротко кивнул. — Я всегда пытался сказать тебе об этом. Были моменты, когда я был на грани. Данте поморщился от боли и гнева. Он сжал руку на колене Мэла так, что пальцы впились в ткань его джинсов. — Но ты так и не решился. Ты знал об этом, когда давал кровь мне и Адаму в тот день в тюрьме? Еще один кивок. Данте пристально смотрел на друга, но Мэл ответил на этот немой вопрос стеклянным взглядом. Друзья некоторое время молчали. В груди Данте поднимались непонимание, обида и страх, которые оказалось так сложно сдерживать. — Тогда почему я выжил? Кому ты дал ее первым? Мне или ему? — Тебе, — негромкий очень сдержанный ответ. В глазах Данте рушился целый мир. Его мир, мир их с Мэлом многолетней дружбы. Как он мог утаить от него этот факт? Факт того, что, что бы ни случилось, кровь могла вернуть к жизни всего лишь одного человека? — Почему, Мэл? — выражение лица Дантаниэла приняло каменную твердость. Его тело казалось Мэлу напряженным, как пружина, и лишь в глазах светились знакомые огоньки. Теперь он знал все. — Ты был моим лучшим другом, Данте, всегда. И я всегда буду выбирать тебя, — вот и все, что сказал Мэл. Он убрал руки и немного отстранился от парня. Наконец последняя преграда рухнула. Мэл никогда не решался разрушить ее своими усилиями. Удивительно, что получилось так долго это скрывать. Мэл знал, что после этого разговора потеряет доверие Данте навсегда, но, в любом случае, он был благодарен ему за тот путь, что они прошли вместе. Щель, нет, целая пропасть разверзлась в этот момент между Данте и его создателем. Черноволосый ворлок не поднимался. Он так и стоял на коленях, видя перед собой лишь расплывчатое пятно. Он осознал всю глубину эгоизма того, кому доверял всего себя. «Ты был моим лучшим другом». Слишком прозаическая причина, чтобы даровать кому-то вечную жизнь, притом не спрашивая его согласия. «Боюсь, святой отец, Адам Бёрнли больше не с нами, — Данте вспомнил эти слова Марлоу, как будто они звучали только вчера. Его негромкий голос донесся из темноты сознания. — Я сделал все, как вы просили, и тоже передал ему капсулу с кровью… Но не смог ему помочь, он отдал душу Богу даже с моим вмешательством. Примите это как чудо, Дантаниэл. Черный Жнец каким-то образом пропустил один маленький колосок на своем поле». В тот день все, что Данте знал, рухнуло на глазах. Не стало ни надежды, ни правды, ни веры. Ни самой жизни. Как сейчас. Губы Данте скривились в такой горькой усмешке, что Мэл поежился. Казалось, еще мгновение, и собрат бросится на него с кулаками. — Я был твоим лучшим другом? — голос ворлока звучал устало и хрипло. — Нет, Мэл. С лучшими друзьями так не поступают. Ты никогда не считал нужным рассказывать мне все. И посмотри, до чего это довело нас, брат. Дантаниэл положил книгу под ноги своему создателю. — Ты обрек меня проходить этот путь в мучениях вечной жизни. Ты знал, что я не хотел жить тогда, когда умирали мои близкие. И все же ты стоял и спокойно смотрел, делая так, как считаешь нужным ты. Так о какой дружбе идет речь? — вздохнув в последний раз, Данте встал и начал пятиться назад. Мэл не сводил с него глаз. Боль, сожаление, грусть — вот что Данте увидел в его взгляде. Мэл хотел сказать что-то еще, он поднялся, чуть приоткрывая рот, но Данте не стал слушать. Развернувшись, он мгновенно превратился в большого волка и метнулся прочь из этого сада и из этого дома, где остался тот человек, в котором он так ошибся. Марлоу сжал кулаки. Он знал, что так и будет. Отрывать было больнее всего. Грустно постояв несколько мгновений, кошачий ворлок моргнул и наклонился за книгой. Ну что ж. Зато теперь он мог закончить работу…