Я остаюсь в своих мечтах, которым не суждено сбыться. Все это напоминает жизнь, но только без тебя. Я никогда не сдвинусь с мертвой точки. Все это напоминает жизнь, но тебя в ней нет. Я знаю, ты заслуживаешь большего, Больше того ада, который я сотворил, Если бы я смог прожить заново свою жизнь, Я бы продал все за твой поцелуй. Я никогда не получу тебя обратно. Все это напоминает жизнь. Но без тебя. (Hourcast — It's almost like life)
Ввалившись в проем, Эм на секунду потерял сознание. Точнее, так ему показалось, потому что в глазах его потемнело, словно он нырнул в глубокий колодец. Это ощущение продлилось недолго. Когда парень проморгался, он увидел траву, потом свои руки, потом услышал чьи-то голоса. Устало подняв взгляд, Эм рассмотрел вырисовывающиеся вокруг него силуэты. Заклятие невидимости спало с него от удара, и вслед за прояснившимися деталями парень обнаружил оставшихся ворлоков из отряда. А еще Мэла. И Данте. Все колдуны разом обернулись и теперь глазели на чудесное появление юного апрентиса у границ территории. — Твою мать… А ты что здесь делаешь? — грозно надвинулся на Эмбера один из вернувшихся — черноволосый ворлок, у которого ус с одной стороны был отращен чуть длиннее, чем с другой. Зеленые полные бешенства глаза Марлоу тоже увеличились в размере. Его взгляд прожигал почву под светловолосым мальчишкой. Эмбер вытер пот со лба. Его же сейчас больше всего беспокоили не окружающие, его волновал Данте. При виде последнего парню стало плохо. Он немного забыл, что, возвращаясь в деревню, вероятно, столкнется со своей смертью, как это случилось с растерзанным гонцом минуту назад. Бывший преподобный выглядел хищным и скорее напоминал белую акулу, чем человека или даже волка. Медленно и страшно он надвинулся на свое создание. Эмбер порывисто поднялся на четвереньки и попятился от хищника. — Тихо, Данте, стой! Я же вернулся! — прошептал парень мертвыми губами, понимая, что сейчас этому факту не стоит так уж радоваться. Он хотел развернуться и дать деру, но железная хватка задержала попытку к побегу. Мощная рука развернула парня за шиворот с такой силой, что Эм начал задыхаться. — Тебе не жить, сученыш. Понял? — прошептал Дантаниэл не предвещающим ничего хорошего тоном. От его интонаций у Эма что-то застыло в желудке. Интересно, собственная магия могла превратить внутренние органы в лед? Перед внутренним взором Эма пронеслись первые, не самые удачные встречи с Данте, злоба и бешенство ворлока, его острые обнаженные клыки и когти. Возможно, придется переживать нечто в разы более ужасное, чем это было в самый первый день знакомства. Возможно, в разы хуже, чем это было во второй, третий, четвертый раз, вместе взятые. А возможно, описание этому даже не стоит и подбирать... Эмбер вяло дернулся, но Данте крепко стиснул его, с каким-то странным выражением лица заглянув в его синие глаза. Отстранившись всего на секунду, он моргнул. А после и он, и Эмбер с хлопком исчезли с границ Деревни, больше не обращая внимания ни на что вокруг. Пытающийся отдышаться Мэл проводил их усталым взглядом. Если бы он знал, что этот мальчишка будет неподалеку, он бы нашел способ изменить исход его истории. Конечно, где теперь Дантаниэлу беспокоиться о судьбах других вернувшихся колдунов, ведь главное, что его златоглавое сокровище не пострадало. — Марлоу, что произошло? — любопытствующие ворлоки начали надвигаться на Мэла, но тот не стал слушать их вопросы. Он взревел, как раненый зверь, и, отвернувшись от всех, тоже исчез в облаке магии. Изможденные и едва держащиеся на ногах другие колдуны из отряда остались одни со своей версией истории, которую им еще предстояло рассказать жаждущей зрелищ публике…***
Вспышка волшебства сверкнула в полумраке комнаты. Как только она померкла, в ее центре образовались две темных фигуры. С одной стороны, казалось, будто это именно две фигуры, но в то же время они были настолько тесно сплетенными, что в некоторые моменты одна выглядела как продолжение другой. Одна из них мелко вибрировала от бешенства. — Данте… — прошептал Эмбер, сдавленный стальными руками ворлока до темноты в глазах. — Безмозглый щенок, — раздался Эмберу в ответ сбитый голос. Данте потянулся и сжал Эмберу горло. Поначалу Эму обманчиво показалось, что Дан хочет его обнять, слишком уж надолго он задержал это прикосновение, но затем ворлок резко оттолкнул парня от себя. Мальчишка потерял равновесие и завалился на созданный им же куст ледяных роз, все еще возвышающийся посреди комнаты. Он повис на нем, как беспомощная муха в паутине. Кровь тут же начала бежать по рукам, с глухим стуком закапала на пол, пачкая одежду. — Ну чего ты… — испуганно прошептал Эм. — Успокойся! Я же вернулся, Дан... Рассвирепевший ворлок подлетел к нему и схватил за грудки. От бешенства он едва мог говорить. Колдун не превратился в волка, но лицо его напоминало черты хищника больше, чем когда-либо. Эму показалось на мгновение, что вместо особенного глаза у Данте сверкал большой, ограненный, ярко-красный рубин. Шипы неживых цветов впивались в спину Эма, рвали его джинсы. Губа блондина задрожала. — Ты знал о том, что ты вернешься? Знал? По-твоему, это шутки, Эмбер? — проорал Данте в лицо парня, зашевелив на затылке мелкие волоски. — Ты мог сдохнуть там! И если ты ищешь смерть, зачем тогда я разбиваюсь в лепешку и защищаю тебя?! От его злобы Эму стало по-настоящему страшно. Пожалуй, ему не было настолько не по себе даже тогда в переулке, когда с его телом обращались как с дешевой вещью, или когда он бродил по лесу, полному охотников; он не испугался настолько, даже когда вошел домой и обнаружил остановившиеся пустые глаза матери — это все осталось для него в давно ушедшей прошлой жизни. Ему стало страшно сейчас. На самом деле и до глубины души. — Мне больно, — прошептал Эм, морщась от уколов ледяных растений. — Больно? Это хорошо… Мне тоже было больно, когда собаки растерзали того парня, а я почувствовал жжение в амулете, не зная, кого из вас они убили. — Ну прости меня. Я должен был туда пойти… Данте усмехнулся очень нехорошей улыбкой. Он показался Эму усталым, даже измученным, словно сам только что провел кровавую битву и вышел из нее побежденным. Его ключицы выдавались немного, он весь будто поджался. Плотно стиснутые белые зубы его сверкнули в полумраке комнаты. А затем Эм потерял свою мысль. Ворлок резко размахнулся и ударил мальчишку в челюсть. Эмбер отлетел на несколько шагов в сторону и рухнул на четвереньки, больно приложившись ладонями и коленями об пол. Поначалу он даже не осознал произошедшего. Цветные звезды затанцевали перед его глазами безумные хороводы, а сознание раздвоилось. От боли Эм перестал видеть обстановку в комнате. Глядя на это, Данте встряхнул рукой. Он сделал еще шаг к мальчишке. Еще удар прямо под дых. — Ты будешь слушать то, что я говорю тебе. Ты обязан слушать меня! — Данте схватил парня за грудки и взглянул в его испуганное, белее мела лицо. — Ты не играешь на два фронта, выбирая, где тебе удобнее! Охотники — твои враги. И если твой бывший друг среди них — он тоже становится твоим врагом! Это тебе ясно? Эмбер слабо кивнул. За первым и вторым последовал еще один сокрушительный удар. Во рту появился солоноватый привкус крови. Цветные созвездия перед глазами превратились в пестрые полосы. — Я твой создатель! И если ты не забыл, я могу снова вспомнить о своих старых привычках! Намотанный на кулак Дантаниэла ворот мешал Эму дышать, и все же парень нашел в себе силы коротко кивнуть. Он знал, что виноват. Данте скалился, наклоняясь близко, но в синих кристально чистых глазах Эмбера не мелькало никакого сопротивления. В его глазах плескалась покорность. Покорность ко всему, что бы ни последовало за первыми ударами. Данте занес кулак еще раз. Эм внимательно смотрел на него. Тяжесть его веса внезапно показалась колдуну колоссальной. Он все еще держал мальчишку за футболку одной рукой. Что мешало размазать этого цыпленка по доскам пола? Данте никак не мог этого понять, ведь Эмбер заслужил отличную трепку. Еще один взгляд в лицо блондина. Что он смотрит как напуганный ребенок? Кулак Данте дрогнул в воздухе. Эмбер моргнул. Ворлок прикрыл глаза, искренне желая своим нервам долгих лет жизни. Ему не нравилась эта покорность, ему не нравилось, когда Эмбер тихо сносил побои. Он молчал точно так же в самый первый день у клуба, словно был готов ко всему, что бы с ним ни случилось. От этого воспоминания Дан выдохнул. Зачем только он связался с этой холерой? Упертый, наглый, никого не слушающий хомяк! Черноволосый парень резко оттолкнул мальчика от себя, от чего Эмбер вновь приземлился на пол. В лице ворлока мелькнула какая-то тень. — Провали с глаз моих! Пока я не начал вспоминать уроки с ножом, которые любит Марлоу! Эм моргнул. Он помнил тот случай, его рука иногда все еще дергалась конвульсивной болью после того, как Мэл всадил в его ладонь кинжал. От напряженного и звенящего тона Данте в ушах роилась целая какофония звуков. Из носа на разбитую губу капала кровь, заливая подбородок и криво застегнутую рубашку, она же наполнила рот, побежала по шее. От вкуса Эмбера замутило, однако он заставил себя проглотить ее вместе со слюной. Ребра ныли так, будто их переломали. На негнущихся ногах мальчишка поднялся. Его взгляд периодически терял фокус. Когда он обернулся, уходя к лестнице, в его лице читались печаль и сожаление, при виде которых Данте обнажил клыки. Его трясло от злости на своего апрентиса, но пока он смог убедить самого себя в том, что надо успокоиться. Если бы этот ребенок знал, если бы он хотя бы догадывался, каких сил его создателю стоило прожить те жалкие сорок минут, что вся команда добровольцев отсутствовала в деревне, он бы, наверное, уже поседел от страха. Мало было того, что Марлоу подверг себя опасности! К большому сожалению, Дан не чувствовал в себе сил на дальнейшие лекции и объяснения. Ворлок сделал шаг назад. Под пронзительным взглядом Эма он терял всякий контроль и всю свою злость. Потому он развернулся и пошел в другую комнату, а Эмбер так и остался стоять, бессмысленно сверля остекленевшим взглядом дверной проем...