На грани срыва

Тяжелая мужская рука грубо приземлилась на плечо Гарри, что он сразу заметил и стал дожидаться того момента, когда та же конечность незнакомого мужчины спустится чуть ниже, сжимая талию худощавого кудрявого парня. Когда действие, проделанное ранее, стало сопровождаться еще и дыханием возле уха, при котором в нос Стайлсу ударил приторный запах дешевого пойла, выпитого неудовлетворенным самцом, Гарри попытался оттолкнуть мужика от себя, но тот был гораздо сильнее и выше, поэтому кудрявый оказался прижатым к незнакомцу еще сильнее. Грубые неотесанные руки сжимали крошечную талию, вдавливая подушечки пальцев по самые ребра, после чего обязательно должны будут остаться мерзкие напоминания в виде красноватых следов на теле. - Малыш, ты такой сладкий, - притянув кудрявого ближе к себе, мужчина лизнул открытый участок шеи, слыша шипение над ухом и чувствуя на себе жалкие попытки мальчика выбраться из цепких рук. Все-таки круглосуточный бар, где обычно ошиваются байкеры или рокеры, не место парням с такой прелестной внешностью, как у Гарри. Хитрые зеленые глаза на секунду задержались на знакомом силуэте, виднеющемся в толпе, когда сексуальный ротик с пухлыми губками растянулся в победной улыбке, не смотря на то, что мужик, крепко сжимающий парня за талию, старался скорее пробраться загребущей рукой в до невозможности узкие джинсы Гарри. Кудрявый прекрасно знал, что направляющийся к ним брюнет со звериной злостью в глазах, сейчас устроит побоище в баре, а все из-за него. И пусть потом этот самый брюнет не раз назовет его шлюхой, но чувство гордости, разливающееся внутри от того, что его ревнуют, что готовы отвоевывать, как личную вещь, несравнимо ни с чем иным. Гарри незаметно усмехнулся и для приличия попытался еще раз выбраться из цепкой хватки мужика, отчаянно дергаясь и звонко шлепая своими «музыкальными» пальцами по грубой лапе мужика. Когда Зейн (тот самый брюнет) подошел опасно близко к парочке, а его карие глаза метали молнии, Гарри готов был завыть от того самого прекрасного чувства, о котором и говорилось ранее. Прошло несколько коротких мгновений, пока звук разбивающегося стекла не разнесся по заведению, пока в не менее «музыкальных» руках Зейна не появилась «розочка» от бутылки пива, пока рот брюнета не приоткрылся в попытке выдать хоть одно связное предложение, а из ушей не повалил пар, намекающий на всепоглощающую ярость. В этот же момент мужчина, крепко державший Гарри, ослабил хватку, и Стайлс, подобно юркой змейке, выскользнул из неприятных ему объятий, отходя на пару метров, чтобы можно было занять лучшее место в собравшейся толпе зевак. Если бы кудрявый мог аплодировать Зейну и не получить потом за это по лицу от друзей мужчины, валяющегося на полу в попытках закрыть голову и тело от потока нескончаемых ударов тяжелым ботинком, он бы с удовольствием это сделал, а в конце даже любезно согласился запрыгнуть на руки своему темноволосому рыцарю и предложить себя в качестве приза. Бросив бутылку в сторону, Зейн выдохнул, подавляя ярость, с каждой секундой растущую внутри, и отошел от скрученного тела мужика на полу, смотря на свою работу со стороны. Когда парень заметил Гарри, ухмыляющегося чему-то, то прищурил глаза и, подойдя к нему на минимальное расстояние, ухватил кудрявого за скулы, больно впиваясь пальцами в кожу, отчего зеленоглазый даже зашипел, но ничего в ответ не сказал. - Еще раз увижу, - костяшки на руках были в кровь сбиты, а сам парень тяжело дышал после раунда драки с громилой, который значительно превышал его, что в росте, что в силе, - на его месте окажешься ты. Парень отпустил подбородок Стайлса и стал рассматривать его, иногда хмыкая от его вида, ведь тот соизволил вырядиться наиболее эффектно: черная майка, открывающая контуры его прекрасного тела и дерзкие тату парня; узкие черные джинсы, которые выгодно обтягивали аккуратный зад. - Пошел нахуй, - спокойно произнес Гарри, закусывая по-блядски губу. Брюнет провел глазами по всему помещению, сильно сжимая зубы и стараясь успокоить накатившую злость, чтобы не разбить симпатичную мордашку своего парня прямо в этом баре. Ему стоило многих усилий, дабы обуздать свою злость, но как только он увидел зеленые с какими-то искорками глаза кудрявого, то несдержанность снова вернулась, и парень, сильно сцепив пальцы на запястье, где красовались строки известной песни Pink Floyd, насильно потянул за собой Гарри, уводя его из этого богом забытого паба. На удивление, Стайлс шел за Зейном и даже не пререкался с ним, но как только они дошли до машины с подранной краской, на капоте которой красовался отполированный значок Шевроле, Гарри неожиданно застыл на месте, упираясь и, видимо, не собираясь, залазить в машину на место пассажира. Злость взяла верх, и брюнет толкнул Гарри на машину: - Какого черта ты творишь? Стайлс выпытывающее и будто издеваясь, разглядывал красивое лицо парня перед собой, а затем, усмехнувшись, выхватил у того из рук ключи: - Я поведу.

***

Кудрявый ловко управлял рулем, заглядываясь на дорогу и боковым зрением наблюдая за парнем, который пытался найти нужную радиостанцию, но, когда попса и новости об очередном выходе блокбастера совсем ему надоели, то он переключил проигрыватель в режим плеера. Машину заполонили громкие гитарные ритмы, звучавшие еще в 60-х и 70-х из похожих машин. Гарри нравился вкус парня во всем, потому что, по сути, их привычки: от раскуривания сигарет с наличием смога в комнате до набивания татуировок, символизирующих отдельные строчки из их любимых песней, - были идентичными. Они были похожи, даже больше, чем можно представить, выходя только из внешнего вида. Оба жуткие собственники, оба неуступчивы и заносчивы, оба сильны духом и характером. Это был именно тот случай, когда сошлись две огненных натуры, зажигая новое большее по объему и силе пламя, которое и обжигало их союз. Ни Зейн, ни Гарри ни единожды не произнесли друг другу элементарного «Я люблю тебя», хотя чувствовали именно это. Ни один, ни второй не собирался переезжать друг к другу, потому что они оба были независимы, в то же время отчаянно отдаваясь только друг другу, потому что, как бы они не отрицали связь между собой, она была крепче морского узла. Оба никогда не имели полной власти друг над другом, всегда эта власть была частичной. Если Зейн берет контроль в свои руки, то Гарри старается забрать его себе, и наоборот. Но, не смотря на все это, они оба, что Зейн, что Гарри настолько любили друг друга и не представляли жизнь друг без друга, что даже причиненная боль считалась как выражение любви. Необычной любви, но от того еще более сильной, еще более страстной и невероятной. - К тебе или ко мне? – они остановились на перекрестке и пока песня затихла, переключаясь на новый трек, Зейн решил уже спросить, куда именно везет их Стайлс. Учитывая то, что кудрявый всегда все решал за всех вокруг, они могли направляться куда угодно: от тату-салона, чтобы набить очередную дрянь на всю руку, до незапланированного путешествия в ночной клуб. - К тебе, - спокойно произнес Стайлс, поворачивая на перекрестке и показывая средний палец в открытое окно какой-то мазде, которую, по сути, он должен был пропустить. Подъехав к совершенно не освещенному простенькому домику, парни, словно сговорившись, в один и тот же момент открыли двери и вышли из машины, после чего громко хлопнули дверцами, двигаясь к входной двери. Гарри сразу рванул в душ и, выходя из него, мокрый и не вытертый от стекающих капелек, которые завороженно стекали по его соблазнительным рельефам, с обернутым вокруг бедер полотенцем, он ловко поддел белоснежное уже немного промокшее полотенце и оно вмиг оказалось на полу, оголяя прелести кудрявого, которые были достойны лицезрения на них. Зейн, лежа на кровати и читая какой-то мужской журнал, мгновенное покосился в сторону, где Гарри, развернувшись к нему задом, вытирал тело. Это было испытанием для Малика, потому что, как такового секса между ними не было около недели, с тех самым пор, как Стайлс «хуй знает из-за чего с ним поругался», как определил причину сам Зейн. Гарри прогнулся в спине, открывая еще прекраснее вид на свою пятую точку, когда стал вытирать свои уже довольно сильно отросшие волосы. В тот же момент он ощутил горячее дыхание у своей спины, а затем прочувствовал приятные касания губ к выступающим позвонкам, и уже в следующий момент язык, кончик которого прошелся снизу вверх по позвоночнику, вызвал толпу мурашек по всему телу. На самом деле, Стайлсу это нравилось, но будь он не Стайлсом, если бы в тот момент не оттолкнул парня от себя подальше, демонстрируя свой несносный характер. - Не будь сукой, - прорычал над ухом кудрявого Зейн, когда Гарри стал вырываться от более настойчивого обращения, а затем почувствовал, как его руки резко и грубо завели за спину, заламывая и заставляя выгибаться. - Пошел в жопу, урод! – стал биться ногами Стайлс. Стиснув зубы от боли, пронзившей плечевые суставы, и, будто рыча при этом, Гарри шел под натиском Зейна к кровати, а, когда Малик его кинул на нее, заставляя еще сильнее прогнуться в спине, то Стайлс еще и громко задышал. Хотя уже больше было некуда, но Зейн умудрился выломать руки парня еще сильнее, когда опустился на колени, оказавшись лицом перед задницей Гарри и довольно сильно, совершенно не предупреждая, прикусил кожу на правой ягодице, отчего услышал громкий хриплый крик. Стайлс уткнулся лбом в постель, перенося боль, которая доносилась к мозгу с места сильного укуса. Поднявшись с колен, Зейн грубо, до синяков, сжал рукой ту же ягодицу и, не дав даже привыкнуть к данного рода ощущениям, воткнул сразу два пальца в сжатую дырочку Гарри, когда услышал еще один рык, который утонул в матрасе кровати. - Сууука… Тварь, я тебя в следующий раз порву к чертям, - сквозь стиснутые зубы, угрожал Гарри, в следующий момент уже чувствуя, как добавился третий палец и все они провернулись в узкой не привыкшей дырочке по часовой стрелке. В ответ Зейн только хмыкнул и, держа одной рукой, уже слегка затекшие конечности кудрявого, другой освободил себя от штанов и трусов. Смочив своей же слюной член и проведя по нему несколько раз рукой, Малик приставил головку к Гарри и, дождавшись пока тот хотя бы на секунду расслабится, сразу грубо и резко вошел в парня на всю длину, сталкиваясь бедрами с телом Стайлса. Гарри громко завыл, прикусив губу до крови. Он знал, что таким образом, Зейн его что-то вроде воспитывает и снова указывает на то, что Стайлс только его. Сегодня контроль был в руках Малика, однозначно, но в то же время он знал, что Гарри просто так этого не оставит. Он прекрасно понимал, что Гарри что-то придумает в отместку, что ему тоже достанется, но потом, а сейчас он сам мог немного воспитывать своего парня, показывая ему, что об него нельзя вытирать ноги. Свободной рукой Зейн схватил Гарри за кудри, сначала с остервенением их оттягивая и причиняя Стайлсу еще толику боли, а затем, прилагая большую силу, вжал рукой кудрявую голову в кровать, отчего Стайлс зашипел и сделал попытку выбраться, что в очередной раз ему все также не удалось. - Блятьблятьблять, - сжав зубы до скрежета, матерился Гарри, прислушиваясь, как к тяжелому дыханию Зейна, так и к глухим шлепкам их тел. Парень все еще ощущал в себе грубые, практически невыносимые толчки, которые нарушали тот самый баланс между болью и наслаждением. - Покричишь для меня? – спросил Зейн и тут же заметил, что на руке Гарри показался средний палец, отчего Малик только засмеялся. На самом деле, ему сносило крышу от такого неповиновения, непослушания, он утопал во всех тех ощущениях, что дарил ему Стайлс, ведя себя подобным образом. До Гарри ему давали практически все и без разбору, пытались вести себя более нежно и романтичнее, а потом появился Стайлс. Такой же грубый, независимый, как и сам Малик, и с того момента Зейну снесло крышу от парня. С того момента, Гарри ему нужен был как наркотик, ведь Малик знал, что парень, на самом деле, вреден для него, но без него он уже не мог жить. Зейн еще сильнее, до хруста, выломал руки Гарри, отчего тот, все еще сдерживая себя, немного прикрикнул. - Вот так лучше, - одобрил его действия Зейн и усмехнулся. С бешеным ритмом Зейн, то входил в тело под собой, то покидал его, жадно глядя, то вниз на свой член, исчезающий в заднице Гарри, то вверх на то, как кудрявый тяжело дышал, не позволяя себе кричать и стонать, все еще сопротивляясь, хотя ему самому это нравилось не меньше Малика. Все же не выдержав, Зейн отпустил руки Гарри, до этого скрепленные у него за спиной, и со всей свой дури шлепнул парня по ягодице, оставляя яркий отпечаток руки и слушая вскрик, вырвавшийся из пакостного ротика кудрявого, склонившегося головой к кровати и вжавшегося в матрас, приглушая таким образом предательские стоны, сами по себе вырывающиеся из груди. - Черт, - выругался Малик, в этот раз сразу двумя ладонями прикладываясь к красноватым ягодицам и в тот же момент вставляя член в узкую дырочку до самого основания, заставляя Гарри податься вперед и уткнуться лбом в одеяло. - Черт, - повторил Стайлс, закусывая зубами покрывало, чтобы больше не радовать своего парня подобными словечками. - Какая же ты шлюха, - ускоряя движения, прошипел Зейн, двигаясь резче и отрывистее, врываясь в на все готовое тело под собой и покидая его. Мычание утонуло в покрывале, когда Гарри снова стали грубо втрахивать в кровать, теперь рукой сильно вжимая голову в матрас. Зейн не жалел силы, не замедлял движения бедрами – он абсолютно беспощадно трахал парня под собой, наблюдая за тем, как тот нетерпеливо, но все еще не признавая своего поражения, подается назад, насаживаясь сильнее, чувствуя ни с чем несравнимую наполненность. - Запомни, ублюдок ты кудрявый, - при каждом слове врываясь в тело и намерено задевая простату, четко выговаривал Зейн, - ты только моя шлюха. Только мой. Слышишь? – в подтверждение заданному вопросу темноволосый парень грубо схватил Гарри за кудри, оттягивая его голову назад. – Не слышу. - Только твой, - прошипел Стайлс, сдаваясь окончательно под напором доминирующего парня. - Что мой? - накрутив на кулак кудрявую прядь, сильнее дернул на себя голову Зейн, требуя более внятного ответа на свой вопрос-утверждение. - Только твоя шлюха, - проскулил Гарри, выгибаясь на встречу руке, тянущей его назад и, зажмурив глаза, кончая на одеяло. Усмехнувшись, Зейн отпустил Стайлса, сразу же подаваясь вперед, расставляя руки по обе стороны от кудрявой головы и забираясь коленями на кровать, устраиваясь в более удобной позе. Парень ускорил темп, врываясь в расслабленное тело, доводя себя, тем самым, до пика. Он сцепил зубы в районе лопаток, входя глубоко внутрь и кончая, а затем падая на Гарри.

***

Уже лежа в объятиях своего заснувшего парня, Гарри потянулся и легонько коснулся его щеки губами, мысленно отметив, что Зейна пора побрить. Все-таки он очень сильно любил его.