POV Драко
Я возвращаюсь в Хогвартс и сразу направляюсь в кабинет директора, жалея о каждом шаге. У меня нет выбора. Из-за Нерушимого Обета я умру, если я не скажу Волан-де-Морту, где скрывается Орден. Лучше уж быть живым и хоть как-то помогать Гермионе, чем мёртвым, не в состоянии защитить её. По пути я встречаю Панси. — Тёмный Лорд велел передать тебе, что он ждёт в поместье. Он с твоим отцом, — я киваю, игнорируя то, что она дальше бормочет. Не представляю, зачем она присоединилась к Пожирателям. Как Волан-де-Морт вообще разрешил ей присоединиться? От неё абсолютно никакой пользы, да и вступила она в наши ряды уже только после того, как мы взяли Хогвартс. — Ну ладно, увидимся, — не давая ей закончить, я отмахиваюсь от неё и пешком покидаю школу, потому что, чтобы трансгрессировать в моё поместье, мне нужно сперва выйти за пределы Хогвартса. Я бы сделал что угодно, чтобы как-то задержать себя и дать Гермионе время подготовиться, если вдруг она что-то заподозрила по моему поведению. Я думал пойти в Выручай-комнату и сообщить Дамблдору и Снейпу, но это бы считалось как «рассказать кому-то из Ордена» и я бы всё равно умер, несмотря даже на то, что оба профессора никак не могут контактировать с теми, кто в убежище на площади Гриммо. Дело дрянь. Хуже того — я уже одной ногой в могиле. Где гарантия того, что Волан-де-Морт лично не убьёт меня сразу после того, как я ему всё выложу? Сам того не заметив, я оказываюсь в Хогсмиде и сразу трансгрессирую в поместье, где отец и Волан-де-Морт уже ожидают меня. Краем глаза я замечаю встревоженную мать на портрете, которая качает головой, как бы говоря: «Не надо. Не делай этого», — она знает, что у меня на уме, и это в какой-то степени даже успокаивает, ведь значит, что она уже, скорее всего, предупредила Гермиону. По крайней мере, я надеюсь, что она это сделала. — Мой Лорд, — я кланяюсь, стараясь не терять мать из вида. Я замечаю, как она покидает портрет. — Я знаю, где прячется Орден. Площадь Гриммо, 12. — А, фамильный дом Блэков… Подходящее место, — не знаю, что он имеет в виду под «подходящим местом», но просто склоняюсь ещё ниже. В глубине души я молюсь всем богам, которые только могут меня услышать, чтобы всё обошлось. Я всего лишь хочу, чтобы Гермиона была в безопасности. Волан-де-Морт не может ей навредить. Такова его часть клятвы. — Драко, подними голову. — Да, мой Лорд, — делая, как он велит, я активирую все свои ментальные щиты, чтобы спрятать участие моей матери. Позволяю ему смотреть мне в глаза — чтобы он мог залезть ко мне в голову без Круцио. Он быстро убеждается, что я сказал правду, пробегается по воспоминанию о последнем поцелуе с Гермионой и издаёт звук отвращения. Сжимая кулаки и зубы, я не реагирую. — Отличная работа, молодой Малфой. Ты же понимаешь, что когда мы нападем, ты будешь выглядеть, как предатель? — я только киваю. — Чтобы ты больше не игрался в героя ради твоей маленькой Грязнокровки, тебя отведут обратно в подземелье, — простым жестом он велит отцу связать меня и трансгрессировать обратно в Хогвартс. Он молчит всё время, но презрение ко мне исходит от него волнами. Для меня это не в новинку: я и так всю жизнь испытывал на себе его вечное неодобрение и разочарование. Я ничего не говорю, да и не нужно. По тому, как он смотрит на меня, и так понятно, что он больше не считает меня за сына. Я даже задумываюсь над тем, было ли когда-нибудь иначе. Да он даже не выкроил минутки поскорбеть о матери! Так с чего вдруг мой проступок должен иметь для него какое-то значение? Мы идём к моей клетке, как мне кажется, целую вечность. Достигнув цели, он швыряет меня в камеру так, словно между нами нет кровного родства, и даже не удостаивает меня прощальным взглядом. Я слушаю его удаляющиеся шаги, не шевелясь до тех пор, пока не удостоверюсь, что он действительно ушёл. Затем я наконец сажусь, прислоняясь к холодной сырой стене, и закрываю лицо руками. Теперь я могу только беспомощно размышлять. Придёт ли Добби, если я его позову? Мама уже, должно быть, предупредила Орден. Гермиона, наверное, рассказала им, что я их предал. Пути назад нет. Как и способа защитить Гермиону.POV Гермиона
Добби собирает всех в библиотеке. Нарцисса тоже с нами — наблюдает за всем со стены. Нападение Волан-де-Морта — всего лишь вопрос времени. У меня болит в груди не то от волнения, не то от разбитого сердца, и я не могу говорить, так как мне трудно дышать. Посему ораторами выступают Тонкс и Нарцисса. — Драко раскрыл Волан-де-Морту адрес Ордена, — объясняет вторая. — Скоро будет нападение. Он уже не может ждать. К вечеру этот дом уже будет кишеть Пожирателями. — Нам нужно подготовить контратаку. Мы должны защитить наш дом, — голос Гарри выводит меня из транса. — Нет, — протестую я, и все взгляды устремляются на меня. — Мы не можем просто сидеть на месте. Как и во время нашего последнего сражения, мы не можем знать, сколько людей он приведёт. Нужно переместить всех в безопасное место, — несмотря на их взгляды, всё же некоторые согласно кивают. — Мы убегаем? Снова? — Гарри, с нами дети! Их безопасность в приоритете, и ты знаешь это. В оставшееся время мы должны эвакуировать всех, кто не может сражаться. — Она права, Гарри, — в разговор вступает Люпин. — Надо всех вывести отсюда. — Но раньше она ошибалась, — Гарри смотрит на профессора с удивлением. Я не даю Люпину ответить. — Прости, что я тоже человек, Гарри! Я совершила ошибку, мне очень жаль, — с трудом мне удаётся бороться со слезами. — Твоя ошибка будет стоить людям жизней, — ледяное спокойствие, с которым говорит Гарри, выводит меня ещё больше. — А твоя — нет? Напомнить тебе о суицидальной миссии, в результате которой я чуть не умерла? Я осознаю все риски. Я не позволю людям пострадать из-за моей ошибки, потому и предлагаю всех переправить в безопасное место! — Достаточно! — рявкает Люпин, не давая Гарри ответить. В комнате воцаряется гробовая тишина, потому что раньше никто не видел, чтобы Люпин терял терпение. Он поворачивается к Гарри. — Независимо от её действий в прошлом, Гарри, в данный момент она права. Наша главная забота — безопасность детей и неспособных сражаться. И мы не можем тратить время, которого у нас и так не осталось, на ссоры. — В связи с чем возникает вопрос, — неожиданно вклинивается Рон, — где же это «безопасное место»? В его словах есть смысл. Все погружаются в раздумья, не ожидая, что первой заговорившей станет Нарцисса. — Здесь тоже есть подземелье. Как вы все знаете, дядя Орион был страшным параноиком. На первом этаже в конце третьего холла есть вход в тоннель. Там вы найдёте портал в безопасный дом. Кикимер! — появляется старый домовой вместе с Добби. — Ты должен отвести всех в тихое место, — ого, должно быть, когда она всем заправляла, выглядело всё именно так. Эльф кланяется и поворачивается к Гарри, ожидая дальнейших указаний. Все молчат, ошарашенные. — Как получилось, что никто об этом не знает? — изумление Люпина было так велико, что я даже не могу припомнить Гарри, удивленного столь же сильно. — Когда мы были маленькими, мы с Беллой ходили туда вместе с Регулусом и Сириусом. Мы пытались поймать карликового пушистика, которого подарили Регулусу на день рождения. Мы забежали слишком глубоко в подземелья, взрослые даже искать нас стали. Нас тогда нашёл дядя Орион: мы наткнулись на портал, и Беллатриса прошла сквозь него, преследуя пушистика. Я пошла за ней, и мне удалось только мельком увидеть абсолютно пустую комнату, потому что меня тут же забрали. Когда мы вернулись, нам было велено никому никогда не рассказывать об этом месте. Мы пообещали сохранить это в секрете. — И теперь, когда вы все мертвы, рассказать можно, — снова удивляет нас Рон своим участием. — Именно. На том и порешили. Мы выстраиваем в ряд детей, и Кикимер уводит их в подземелье. Рон и Полумна тоже идут с ними. Всё, что мне остаётся делать во время всей операции, — сидеть и наблюдать. По взглядам окружающих я понимаю, что никто не хочет моей помощи. Только Люпин и Тонкс проявляют ко мне внимание: мир Джинни вертится вокруг Гарри, а он игнорирует меня. Спустя час нам наконец удаётся переместить всех детей прочь отсюда. Чтобы приглядывать за ними, мы также отправляем несколько других эльфов. Пока остальные готовятся к сражению, я сижу в библиотеке — всё равно я мало чем могу помочь. Когда нагрянут Пожиратели, тут воцарится полный хаос. Мы договорились, что перестанем ограничивать себя в заклинаниях: если мы не начнём использовать Непростительные заклятья, то однозначно проиграем войну. Я сижу на том же диване, на котором Драко поцеловал меня. Как мне вести себя с ним? Несмотря на то, что он предал нас, мои чувства к нему не изменились. Единственное, что изменилось — теперь я знаю, что его чувства не были настоящими. Если вдруг будет такая необходимость, смогу ли я атаковать его, или хотя бы защитить себя? Я всё ещё обязана ему жизнью. Он спас меня так много раз… Может, в этом и был его план? Я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза. Так ли ужасно, что я не могу не вспоминать его объятья? Я так хочу вернуть те моменты в его комнате, когда всё, что имело значение — мгновение, которое мы были вместе. Во всяком случае, имело значение для меня. Громкий звук внизу вырывает меня из воспоминаний. Кидая взгляд на портрет Нарциссы на стене, я не могу изобразить даже жалкое подобие безразличия на своём лице. Её глаза наполняются слезами из-за боли, принесённой сыном, и она и не пытается её скрыть. — Он был дорог тебе. — Я люблю его, — отвечаю я, намеренно используя настоящее время. Раз я не могу рассказать о своих чувствах Драко, по крайней мере, я признаюсь его матери. Внизу раздаётся ещё один взрыв. Нас атакуют, а я до сих пор не могу себя заставить выйти и встретить его лицом к лицу. — Гермиона… — она хочет что-то сказать, но у меня нет желания выслушивать её доводы в защиту её сына. — Я знаю, что он Ваш сын, но Вы не должны оправдываться за него, — я отворачиваюсь от неё и выхожу из комнаты, чтобы встретиться лицом к лицу с её сыном. И больше уже сдерживать слёзы не могу.POV Драко
Я не могу представить, что мне делать. Уже прошло чуть больше двух часов. Должно быть, нападение на Орден уже началось. — Добби, — его имя из моих уст звучит как мольба о помощи. У меня нет другого выбора. Если он откликнется, то у меня появится слабая надежда попасть к Ордену. Если нет — что ж, всё равно мне конец. Проходит несколько мгновений, и мне уже кажется, что он не придёт. Я сижу, закрыв лицо руками, когда вдруг слышу мягкий хлопок. Я поднимаю голову и вижу его большие любопытные глаза. Они всегда раздражали меня, даже когда я был ещё ребёнком. Возникало ощущение, будто он видит тебя насквозь. — Вы предали мисс Гермиону! Не знаю, почему мне так больно слышать это от него. Я никогда не слышал, чтобы он с кем-либо так разговаривал. — У меня не было выбора. Что происходит в убежище Ордена? — Оно под атакой! Добби не должен быть здесь… — он озирается по сторонам, нервно перебирая руками. — Отведи меня туда, Добби. Я должен помочь. — Нет… — он стоит по другую сторону решётки. — Я уже не сделаю хуже, чем есть сейчас! Мне нужно всё объяснить, мне нужно защитить Гермиону! Пожалуйста… — ни разу в жизни я никого ни о чём не умолял, тем более домового. Он смотрит на меня, и что-то, похожее на горе, возникает у него на лице. Он оглядывает помещение так, словно только сейчас замечая, где именно он находится. — Хорошо. Господин Драко может пойти. — Сначала отведи меня в мою комнату. Он протягивает руку сквозь железные прутья, и я беру её. Из спальни я забираю мантию-невидимку, а потом переворачиваю всё верх дном в поисках своей палочки. Наверное, её забрал Забини, и ему бы не хватило ума ничего с ней сделать, кроме как просто оставить здесь. Как я и догадывался, она лежит на полке над камином. Теперь я готов. Добби переносит меня в комнату Гермионы. Вокруг раздаются взрывы, сотрясающие всё здание. С каждым новым взрывом мне всё страшнее. Я должен найти её. — Спасибо, Добби, — не знаю, слышит ли меня эльф, но, если честно, мне всё равно. Накрываясь мантией, я выхожу из комнаты с палочкой наготове. Передняя часть дома взорвана, и в основном сражение происходит на улице. Моя кузина одна против двух Пожирателей, которых не узнать из-за их масок и плащей. Позади неё сражается Римус Люпин. Какое-то отражённое заклинание летит в мою сторону, и я вынужден отскочить назад. Дом сотрясается от очередного взрыва. — Гермиона! — голос Тонкс снова привлекает моё внимание. Гермиона тоже сражается против двоих Пожирателей сразу. Её движения становятся медленнее и теряют в ловкости. Я сбегаю по лестнице, направляя заклинания в разные стороны. Никто не замечает этого, пока я не выручаю Тонкс, обезоруживая Пожирателя, который собирался её атаковать. Она ухмыляется очень похоже на меня. Пробегая мимо неё, я готов поклясться, что слышу «спасибо, кузен» в свой адрес. Я ничего не отвечаю — слишком тороплюсь к Гермионе, уводящей куда-то своих противников. Я следую за ними, продолжая творить заклинания в надежде быть полезным в бою. Мне даже удаётся помочь Поттеру. Когда я прохожу через кухню, в стену передо мной впечатывается тело Пожирателя — того самого, с которым я помог Поттеру и который сейчас отправлен в нокаут им же. Одного из преследователей Гермионы я беру на себя, и в это же время она избавляется от другого. Она собирается снова ринуться в бой, но я за руку увлекаю её глубже в дом. — Отпустите меня! — она пытается атаковать меня, но осознаёт, что не может меня видеть. — Гермиона, это я! — я срываю с себя мантию. Она яростно отталкивает меня, но я не виню её. — Не трогай меня! — она направляет палочку мне прямо в лицо. Я поднимаю руки в знак того, что у меня нет намерения причинить ей вред. — Предатель! Ты!.. Ты!.. — её рука дрожит. Она не нападёт на меня. Не знаю, что сделать, кроме как поцеловать её. Отталкивая её палочку, я мгновенно сокращаю дистанцию между нами, практически вжимая её в стену. Припадая к её губам, руками я одновременно прижимаю её к себе. Она пытается сопротивляться и, я чувствую, плачет.POV Гермиона
Я плачу, не способная противостоять ему. Что он со мной делает? Он прижимает меня к себе, как никогда прежде, целует, даже несмотря на то, что я не отвечаю. Я хочу ответить. Очень хочу. Почему он продолжает так себя вести? Он уже предал нас, так что нет нужды в этом спектакле. — Нет… — едва слышно шепчу я, но этого достаточно, чтобы он отвлёкся и мне наконец удалось оттолкнуть его. Я не смотрю ему в глаза, зная, что если я увижу в них то, что я чувствую в нём, то пути назад уже не будет. Просто прохожу мимо него, на мгновение останавливаюсь перед тем, как уйти. — Я не напала на тебя. Мы в расчёте, Малфой. Я выхожу наружу, чтобы опять присоединиться к битве и практически сразу сталкиваюсь с двумя Пожирателями. В одиночку против двух сражаться сложно, но они сильно превосходят нас числом, а сам Волан-де-Морт ещё даже не появился. Он вообще собирается приходить? На мой взгляд, ему сейчас выгоднее просто выждать где-то. Наверняка он отправил эту группу своих последователей, просто чтобы ослабить нас. Пока ему это удаётся. Мои два оппонента практически зажимают меня, и у меня остаётся только один путь отступления. Закрываясь всеми возможными защитными заклятьями, я продолжаю отступать и выхожу на задний двор через полуразрушенную кухню.POV Драко
Никогда прежде я не чувствовал такую боль в груди. Никогда прежде мне не было так больно, как когда Гермиона оттолкнула меня. В её голосе я давно уже не слышал столько холода. Однако я не могу выполнить её желание и оставить её в покое. Я не могу бросить её. Я здесь, чтобы защитить её. И этим я как раз и займусь. Я снова накрываю себя мантией-невидимкой и следую за девушкой. Замечаю её в кухне, как она уклоняется от пары заклятий и исчезает на заднем дворе. Она снова одна против двух Пожирателей. Когда я наконец выбираюсь на улицу, Гермиона как раз сражает одного из двух своих оппонентов, а второй насылает заклинание Сектумсемпра. Не раздумывая, я бегу к ним. Сбиваю её с ног и прижимаю к земле, но чувствую, что заклинание поражает меня в спину.POV Гермиона
Я могу думать только об атакующих меня Пожирателях. Стоит мне победить одного — его место занимает другой, творя заклинание, которое Гарри использовал против Драко на шестом курсе. И в ту же секунду я уже падаю на землю, сбитая невидимой силой. Сперва мне кажется, что к нам присоединился ещё один Пожиратель, но никого, кроме первого больше не вижу. Прямо передо мной в воздухе кровь, и я понимаю, что это мантия-невидимка. Кто бы ни скрывался под ней, он только что стал жертвой одного из самых опасных заклинаний, и, кажется, я знаю, кто это. Когда я вижу его, то едва могу пошевелиться. Мантия падает, открывая взору его светлые волосы и полное боли лицо. Обрушиваясь передо мной лицом вниз, он сталкивается со мной взглядом, но мне приходится оторваться от него, и я сажусь, направляя дрожащую руку с палочкой на противника в нескольких метрах от нас. –Авада Кедавра! — вспышка зелёного света — и Пожиратель падает замертво, теряя маску, которая открывает незнакомое мне лицо. Шок моего первого убийства, тем не менее, не заставляет меня забыть о полуживом Драко. Я тут же склоняюсь над ним. — О Боже, Драко! — я не знаю, что делать. Я пробую зажимать его раны, чтобы остановить кровь, которая повсюду вокруг нас. В голове я прокручиваю все известные мне заклинания. — Эпискеи! Эпиксеи! — повторяю я, словно мантру, даже не представляя, сколько порезов оставил Драко Пожиратель. Сквозь слёзы я даже видеть чётко не могу, но через несколько мгновений кровотечение, кажется, всё-таки останавливается. В доме всё ещё гремят взрывы, но я могу думать только о Драко. — Гермиона… — слабо шепчет он. Ему удаётся повернуться и теперь он пытается сесть. Выражение боли не покидает его лицо. Его голова у меня на коленях, и я убираю у него с лица несколько прядей волос. — Драко… — я не могу сдержать слёзы. Что мне теперь делать? Он потерял слишком много крови. Я не могу просто бросить его здесь, но и поле боя я покинуть тоже не могу. — Похоже, ты снова моя должница, — он поднимает руку к моей щеке, большим пальцем проводя по моим губам. Я закрываю глаза. — Тихо… — я наклоняюсь к нему, прислоняясь лбом к его лбу, а после целуя его. Его губы становятся холоднее. — Я люблю тебя… Моё сердце замирает от его слов. — Не смей говорить это как прощание, Драко Малфой! — мне не удаётся прозвучать так сердито, как хотелось бы. Я отстраняюсь, глядя ему в глаза. Силой мысли пытаюсь заставить их оставаться открытыми, чтобы хоть как-то удержать его. — Я тоже тебя люблю… пожалуйста… не уходи… — я судорожно вздыхаю. Он вынуждает меня наклониться и снова поцеловать его, но, когда я отстраняюсь во второй раз, он уже не открывает глаза. — Нет, нет, нет, нет, нет! Добби! Добби, на помощь! Эльф появляется и всё понимает и без указаний. Забирая Драко из моих рук, он трансгрессирует прочь. Моя одежда заляпана кровью, но мне всё равно. Я возвращаюсь к сражению. Пожиратели Смерти заплатят за это.