Жизнь в долг

POV Гермиона

Я снова просыпаюсь в темноте, но на этот раз чувствую себя более спокойно. За последние пару дней я достаточно отдохнула, наконец-то получив такую возможность. Кроме того, сон защищал меня от любопытных глаз других членов Ордена. Я знаю, что они заподозрили неладное, однако большинство из них достаточно хорошо меня знает, чтобы верить. Одевшись, я слышу голоса, долетающие до третьего этажа с кухни. Я осторожно выскальзываю из комнаты, стараясь при этом не скрипеть половицами. –…уверен, что она в порядке? — голос Гарри определенно пропитан подозрительностью, но в то же время в нём слышна и забота обо мне. Я уже не в первый раз слышу, как они разговаривают обо мне. Джинни и Полумна много раз пытались склонить меня к беседе, но я никогда им не поддавалась. — Я уже сказала тебе, Гарри, она ничего не помнит. Ты сам знаешь, что если бы она сочла что-то важным, то обязательно бы нам об этом рассказала, — внезапная острая боль пронзает моё сердце, когда я слышу очередное упоминание о моей лжи. Голос Джинни звучит твёрдо и уверенно, когда она защищает меня перед моим лучшим другом. Они бы не стали мне так доверять, если бы знали правду. — Да, Гарри, Гермиона умная девушка. Если бы нам угрожала опасность или что-то было бы не так, она бы в первую очередь нам рассказала, а если она скрывает что-то другое, то пусть скрывает. У нас у всех есть свои секреты, верно? Если бы это было что-то опасное или важное для нас, Гермиона непременно бы нам сказала, — так Тонкс знает, что я не до конца честна с ними? А может, она бы смогла меня понять? В конце концов они с Малфоем родственники, пусть и не совсем близкие. Я всерьез обдумываю идею открыться Тонкс. Я знаю, что ей можно доверять: она не скажет Рону или Гарри, если я её о том попрошу. Да и к тому же мне просто необходимо поделиться этой тайной с кем-нибудь, кто поймет меня. Джинни могла бы, но Малфой ей не нравится так же сильно, как он не нравится Гарри и Рону. Что касается Полумны… Ей, безусловно, тоже можно доверять, но я не настолько хорошо её знаю, чтобы судить о том, расскажет ли она всё Рону или Гарри или нет. В последние несколько дней она всё больше симпатизирует Рону, и слишком велик риск, что она может ему проболтаться. В свою очередь, Рон тоже стал оказывать ей больше внимания, и, признаться, я очень рада, что наконец-то у него кто-то появился. Тот наш поцелуй был чем-то импульсивным, спровоцированным остротой момента. Мы больше не вспоминали его, но и никаких сожалений тоже не было. Я думаю, что этот поцелуй был необходим нам, чтобы понять, что мы никогда не сможем быть парой. Мы слишком близкие друзья, чтобы рисковать этой дружбой, поэтому это было то же самое, что поцеловать брата. Мы оба согласны с этим, хоть никогда и не говорили об этом напрямую. Когда я вернулась и увидела его с Полумной, то улыбкой подбодрила его действовать дальше. Вдобавок ко всему, не думаю, что в атмосфере войны я готова вести какие-то отношения… Я не могу понять, как Гарри и Джинни это удаётся. Итак, сейчас я пытаюсь решить, стоит ли мне обсуждать мою «маленькую проблему» с Тонкс или нет. У неё достаточно авторитета среди членов Ордена, но она так же достаточно молода, чтобы понять меня. Это осознание придаёт мне решимости, и я сосредоточенно прислушиваюсь, ожидая конца разговора. Когда Гарри и Джинни уходят, я перевешиваюсь через перила, чтобы посмотреть, куда направляется Тонкс. Она идёт вверх по лестнице, и я пулей забегаю в свою комнату. Сквозь щёлку в приоткрытой двери я наблюдаю за тем, как Тонкс скрывается в своей спальне, которая расположена через три двери от моей. Немного подождав, я решаю ковать железо пока горячо, а именно — идти к Тонкс, пока не передумала. Глубоко вздохнув, я стучусь. — Войдите! — её бодрый голос доносится из-за двери, и я прилагаю все усилия для того, чтобы успокоиться. — Гермиона! Как ты себя чувствуешь? — Эм… Нормально… Тонкс, могу я поговорить с тобой кое о чём? — она смотрит на меня понимающе, как старшая сестра, знающая о моих проблемах. — Конечно, — я сажусь возле неё, наблюдая за тем, как девушка быстро что-то дописывает на листке пергамента. Я понимаю, что это её подпись в конце письма. Она сложила его, запечатала воском и отдала сове, сидевшей молча на краю письменного стола, а затем вместе с конвертом вылетела в окно, предварительно открытое для неё Тонкс. — Так о чём ты хотела поговорить? Я слышала от других, что ты говорила во сне… Всё в порядке? — Ну… Относительно… Я не знаю, как объяснить это так, чтобы все нормально отнеслись… — Это ведь касается твоего чудесного спасения, да? — я только киваю. Я сейчас, конечно, предаю его и без того хрупкое доверие, однако, на мой взгляд, это, наоборот, способно ему помочь. Если я хочу отплатить ему за спасение моей жизни, я должна хотя бы попытаться спасти его. И вообще, с чего вдруг меня должно беспокоить то, что я предаю доверие Слизеринца? — Что случилось? Если ты не хочешь, чтобы я рассказывала другим, то, обещаю, не буду. И в её голосе, и в глазах сквозит искренность, но даже если она говорит так сейчас, то где гарантия того, что, узнав правду, она тут же не расскажет другим? — На самом деле… мне помогли спастись, — она удивленно вскидывает бровь. — И у меня действительно была мантия-невидимка с собой, но сейчас её уже нет: я вернула её… — Кому? Чья это была мантия? — она шокирована, однако это ничто по сравнению с тем, что я говорю в следующее же мгновение. — Драко Малфоя, — почти шёпотом срывается у меня с губ, и я чувствую некую вину, и в то же время облегчение от того, что я наконец-то это сказала. Потрясение Тонкс очевидно — ещё бы: из всех имён на Земле меньше всего она ожидала услышать именно это. — Драко? Но как? Намного важнее, почему? — Я не знаю! — её глаза расширяются от моего откровения, и я встаю и начинаю мерить комнату шагами. — Я бежала через лес от группы Пожирателей Смерти, когда один из них запустил в меня Аваду, и… — тараторю я, а сердце неистово бьётся в груди. — Он мёртв? — внезапный вопрос Тонкс вдруг прерывает меня. Драко Малфой? Мёртв? Я не понимаю, почему эта мысль меня вдруг так шокирует и беспокоит. — Нет! Конечно нет! Я бы сама не выжила… Он вытянул меня. Заклятье попало в дерево. Он скрывался под мантией и спрятал и меня! С минуту мы стояли так, а потом он отошёл и сказал мне бежать! — И ты убежала. — Нет. Я направила на него палочку, подозревая, что это очередная ловушка, но он никак не отреагировал! Просто стоял! Тонкс! Стоял и велел мне уходить! Я взяла у него мантию, думая, что она принадлежит Гарри… — И он не пытался отобрать её силой? — Нет… Он просто отдал её и сказал убегать, — сейчас я уже сижу, понизив громкость своего голоса. Моя собеседница не выглядит больше шокированной, а, скорее, просто слегка удивленной, — но я не могла и пошевелиться. Он мог с лёгкостью меня убить, но он этого не сделал. А потом вернулись Пожиратели, преследовавшие меня, и он среагировал быстрее, чем я. Он укрыл меня мантией и притворялся, что ищет, пока они не ушли. — То есть, он не только спас, но и продолжал защищать тебя? Но почему? — Я не знаю… Я спросила его об этом, но он сказал, что тоже не понимает. Когда Пожиратели скрылись, он снова велел мне уходить. На этот раз он сказал, что я ему обязана, что, в общем-то, правда. Я обязана Драко Малфою жизнью… — я вовсе не пытаюсь смягчить свой голос при произнесении этого имени, несмотря на то, что он звучит именно так. Я просто чувствую огромное облегчение от того, что наконец-то избавилась от этой ноши. — Так как тебе удалось вернуть ему мантию? — С помощью Добби. Малфой прислал его с сообщением с просьбой никому не говорить о том, что он сделал, — кажется, Тонкс не удивляет то, что я использовала помощь эльфа. Более того, похоже, её не удивляет даже то, что он использовал её. — Ладно, я понимаю, почему ты не сказала Гарри и Рону, но что ты планируешь делать дальше? Жизнь в долг — это серьезная штука… — Я знаю… И я не выполнила даже ту малость, о которой он просил! Он велел мне не рассказывать, но я рассказала! — я закрываю лицо руками о стыда. Она ничего не предпринимает, чтобы успокоить меня, а просто смотрит. — Гермиона, всё хорошо. Ты действительно не можешь ничего сделать. — Но что, если мы столкнёмся с ним в битве? Что тогда? Я обязана ему жизнью! Я должна защищать его! А что если случится так, что мне придётся защищать его от Рона? Или от Гарри? — очевидно она не думала об этом, и её глаза вновь расширяются от удивления. Но вскоре она берёт себя в руки. — Если это случится, ты справишься. Ты действительно не можешь ничего сейчас сделать, разве что рассказать обо всём Гарри. — Чем больше народу знает об этом, тем больше вероятность того, что Сама-Знаешь-Кто тоже это обнаружит. Я не могу так рисковать… Особенно что касается Гарри: откуда нам знать, не осталась ли у них эта связь, — Тонкс кивает в знак согласия. — Спасибо тебе… что выслушала и не стала делать поспешных выводов, — она улыбается, глядя на меня. — Смотри-ка, не все Малфои так прогнили, а? — и в этот момент, я могу поклясться, её глаза внезапно сверкают точно так же, как и его серебряные. Мне страшно вдруг столкнуться с ним вот так лицом к лицу, пусть и на одно мгновение, однако так же быстро, как она сменила цвет своих глаз на его, Тонкс производит обратную метаморфозу. Я стараюсь улыбнуться ей в ответ, но это выходит у меня как-то натянуто. — Расслабься, Герми. Ты умная волшебница, ты со всем разберёшься. — Надеюсь… — говорю я больше себе, нежели ей. Я знаю, что могу доверять Тонкс, однако не в силах побороть беспокойство, только растущее при мысли, что я нарушила своё слово. Вернувшись в свою комнату, я беру книгу по боевым заклинаниям и спускаюсь в гостиную, усаживаясь в кресле и продолжая читать с места, на котором остановилась в прошлый раз. Не знаю, сколько проходит времени, пока я сижу, уткнувшись в книгу, но в какой-то момент меня отрывает от чтения тихий хлопок. — Мисс? Мисс Гермиона? — я опускаю книгу на колени и замечаю, что огонь в камине изрядно поубавился. — Да, Добби? Могу я тебе чем-нибудь помочь? — Вообще-то да, мисс… Дело в том, что Добби наблюдал за младшим Малфоем… — сказать, что я удивлена слышать это, — ничего не сказать. — Наблюдал за ним? Зачем? — Добби боялся, что он намеревается причинить вред мисс Гермионе! Мисс Гермиона всегда так добра к Добби… Добби не может позволить кому-нибудь ей навредить! — я тронута заботой Добби и ласково улыбаюсь маленькому эльфу. Он улыбается мне в ответ, определенно обрадованный тем, что я не удручена его желанием меня защитить. — Спасибо, Добби, я ценю твоё беспокойство, но не думаю, что Малфой собирается мне навредить, — он кивает, неожиданно со мной соглашаясь. — Да. Теперь я в этом точно уверен. Дело в том, мисс Гермиона, что юный Малфой выглядит очень обеспокоенным. По-настоящему обеспокоенным! — это сообщение заинтересовывает меня: наконец-то появилась возможность вернуть долг! — Насколько обеспокоенным? — Он не может нормально спать, мисс! В последний раз Добби видел его таким после смерти профессора Дамблдора… — глаза эльфа наполняются слезами при упоминании бывшего директора школы. Выдержав паузу, он продолжил: — Он как будто борется с чем-то внутри себя, и Добби опасается, что это может быть как-то связанно с мисс Гермионой! — моё сердце пропускает удар, когда я это слышу. Ему дали какой-то приказ, касательно меня? Его раскрыли? Что, имеющее отношение ко мне, его так беспокоит? — С чего ты это взял, Добби? Почему ты думаешь, что это связано со мной? — Он почти не спит, но когда ему это удаётся, он бормочет Ваше имя во сне! Иногда он так же произносит имена профессора Снейпа и Дамблдора… его что-то очень сильно тревожит… Добби хочет помочь, мисс Гермиона! Добби думает, что, возможно, господин Малфой может помочь Гарри Поттеру! — похоже, у Добби уже есть свой план. Я не могу отрицать, что перспектива иметь шпиона в лице Малфоя для нас очень соблазнительна. В конце концов нам нужен был кто-то, кто заменил бы Снейпа. Неужели я хотела подвергнуть Малфоя такой опасности, даже несмотря на то, что он спас меня? — Моё имя? Ты уверен, Добби? — другие два имени — ещё ладно. Это я могу понять: должно быть, он уже в курсе смерти Снейпа. Тот был его наставником и крёстным отцом, это естественно, что его смерть так ударила по Малфою, хоть он и пытается казаться хладнокровным и бесчувственным. Что же касается Дамблдора, то, если верить словам Гарри, страдание было написано на лице Малфоя там, наверху башни, когда всё это случилось. У меня тоже долгое время были кошмары после всего. Вдобавок, я видела, как он выглядел после всех этих шести лет. Чудо, что он до сих пор не сошёл с ума. Видит Мерлин — я сошла бы. — Да, мисс! Добби абсолютно уверен! Мисс Гермиона — единственная Гермиона Грейнджер, которую Добби знает! — он запрыгивает на подлокотник кресла, так что наши лица теперь на одном уровне. — Добби думает, у господина Драко есть какие-то задние мысли на этот счёт. Может, мисс Гермиона пошлёт ему сообщение? Что-нибудь, чтобы показать ему, что не все двери для него ещё закрыты? Что он ещё может присоединиться к «Светлой Стороне»? — чем больше эта идея завладевает мной, тем больше я начинаю чувствовать в себе неуверенность, что смогу довести дело до конца. Может, выходить на контакт с ним с моей стороны уже слишком? Вдруг он схватит Добби и будет пытать его ради получения информации? — Добби… Если я это сделаю, то для тебя это может обернуться очень плачевно. Я не хочу, чтобы ты пострадал, — Добби напускает на себя важный вид и гордо выпячивает грудь. — Это будет большая честь для Добби, мисс! Господин Драко не навредит Добби. Добби помнит, когда господин Драко был ещё ребёнком, он не всегда был плохим. Добби долгое время заботился о господине Драко… Это отец господина Драко сделал его таким, какой он сейчас… Иногда, когда Добби смотрит на господина Драко, бормочущего имя мисс Гермионы, он видит в нём того маленького мальчика. Надежда всё ещё есть! — несмотря на уверенность и гордость в голосе эльфа, я никак не могу отделаться от чувства вины, накрывающим меня с головой, когда я думаю о поручении, которое собираюсь дать Добби. Я даже не собираюсь обсуждать эту идею с остальными членами Ордена: у меня достаточно авторитета, чтобы самостоятельно принимать решения, а Добби, похоже уже и так давно всё решил. Он протягивает мне листок пергамента и перо, и, положив лист на книгу, я начинаю писать: «Малфой, нам надо поговорить. Я знаю, это неожиданно, но я хочу помочь тебе с тем, что беспокоит тебя, что бы это ни было. Раз ты меня спас, то не можешь быть совсем плохим, и я уверена, что тебя тревожит именно твой поступок. Пожалуйста ответь на это письмо, даже если отказом. Гермиона.» Я бережно складываю пергамент квадратиком и отдаю его Добби, который тут же засовывает его в карман. — Добби, что бы он ни решил, сожги это письмо, как сделал это с предыдущим, ладно? — Да, мисс! Я вернусь, как только смогу! — щёлкнув пальцами, он исчезает. У меня неприятно сосёт под ложечкой, но в тоже время я чувствую, как в груди поднимается надежда. Может быть, действительно ему удастся измениться. Как я и сказала в письме, раз он спас меня, то он не может быть совсем плохим. Может быть, у Драко Малфоя есть шанс освободиться от оков тьмы. Может быть…