История

В этот день в квартире номер 50 было необычайно тихо. Воланд строго-настрого запретил шуметь, а Азазелло добавил, что особенно шумных котов он утопит без зазрения совести. Потому-то Бегемот вел себя тише воды ниже травы, что было ему очень не свойственно. И игра в карты с Коровьевым происходила в давящей на уши тишине. Гелла, в одном фартуке, протирала пыль с бесчисленных вазочек лиходеевской квартиры. Вазочки эти сюда притащил вездесущий Бегемот и черт его знает, откуда он их взял. Самой Гелле эта клептомания очень не нравилась, все вещицы, которые появлялись в квартире, только добавляли ей работы. Воланд холодно относился ко всем таким проявлениям любви к вещам, Азазелло предпочитал разбить парочку, Бегемот и Коровьев поставляли все новые и новые партии бесполезного хлама. А Гелла вынуждена была, хотя бы ради приличия, вытирать пыль со всего этого мусора. И сейчас занималась именно этим, не обращая внимания на скучающего Бегемота. - Гелла, - оборотень оторвался от карт, закончив шепотом выражать свое недовольство по поводу проигранной партии. - Потешь мое любопытство, расскажи, как ты оказалась с нами? Вампирша иронично изогнула бровь. - Скорее я оторву тебе уши. Бегемот замолчал, зная, что эта рыжая бестия вполне может выполнить свою угрозу. А как же ходить без ушей? Без ушей никак нельзя! Но на помощь Бегемоту пришел Коровьев, явно так же желавший узнать, каким образом Гелла стала вампиром. И под двойным натиском любопытных морд, Гелла согласилась рассказать свою историю. - Любопытные вы... - вампирша села в кресло и закинула ногу на ногу. - Но так уж и быть, удовлетворю ваше любопытство. Пускай. Скрывать тут нечего. Бегемот навострил острые кошачьи уши, Коровьев не переставал тасовать колоду карт, но выходило это как-то по привычке и, поняв это, он щелкнул пальцами. Колода исчезла. - Моя история не такая уж и замечательно-волшебная как ваша, - усмехнулась девушка, показав острые клыки. - Я родилась очень давно, но в каком именно году- не скажу. Неприлично у дам возраст спрашивать. Бегемот нетерпеливо заерзал на жестком стуле. Его возраст Геллы волновал в последнюю очередь. - Я родилась в эпоху, которую теперь люди называют Средние века. Жила в обычной семье, отец рано умер от какой-то болезни... - рыжая хитро прищурилась. - Кажется это был сифилис, мама не зря ревновала его к каждой юбке. В шестнадцать лет, я ужасно заволновала церковь. Сами видите, у меня рыжие волосы, зеленые глаза, а в эпоху Святой Инквизиции я считалась ведьмой. Инквизиция сожгла на костре мою мать, как мать ведьмы. Мне, тогда еще юной девушке, было тяжело вынести все это и в сердцах я обратилась в одной старухе. Поговаривали, что она ведьма и летает на шабаш. Я пришла к ней. Увидев меня, старуха улыбнулась и сказала, что давно ждет. Конечно я удивилась. Тогда она спросила, чего я хочу. А хотела я одного: стать ведьмой. Старуха взяла меня под руку, достала кусок творога и повела к пруду. Там, зачем - то бросила творог в воду и голодные мальки жадно набросились на него. "Как мальки творог рвут, так черти будут твою душу рвать", - сказала она, глядя мне в глаза. Но я не собиралась отступать. Я действительно хотела быть ведьмой. И отомстить этим святошам, за свою мать. Я не отступилась и старуха стала учить меня колдовству. Не спрашивайте, как это происходило, - Гелла в предупреждающем жесте подняла руку. - Это я вспоминать не хочу. Но я стала ведьмой. О, это неописуемое ощущение собственной власти! Ощущение, что я все могу! Я чувствовала такую силу, такую власть над жизнью и смертью, что казалось, могу свернуть горы! Старуха научила меня меня тайному языку, на котором я писала свою Черную Книгу. Я знала столько заклинаний, могла творить такое! Я продала душу дьяволу и мечтала стать самой верной его рабой. Вампирша довольно оскалилась. - Наконец, мое могущество достигло своего пика и я научилась летать. Первые ощущения полета были просто невероятны! Такое пьянящее чувство, чувство превосходства над смертными! И я отомстила церкви. Отомстила за свою мать, за ее невинно загубленную душу. Могу вам сказать, что я никогда не жалела о том, что стала ведьмой. И наконец, когда я уже заполнила книгу полностью, когда описала каждое убийство каждого священника, я полетела на шабаш. И тогда... Первый шабаш всегда запоминается надолго. Танцующие женщины, пьяные колдуны, черти, вампиры, оборотни, мелкие демоны и бесы... Несколько людей, забредших сюда случайно и ставших желанным увеселением... Тогда я впервые встретила мессира. Он предстал перед нами в виде большого черного пуделя. Невероятных размеров исполинский пес, с лоснящейся черной шерстью, красными глазами, в которых словно плескалась кровь... Мы почтительно склонили головы перед нашим господином. Словно инстинктивно чувствовали, что наша жизнь зависит от его, наши души принадлежат ему. Только ему. Он наш вечный хозяин. Мессир приказал каждой ведьме подробно рассказать о своих деяниях, показать свою Черную Книгу. Он сам оценивал работу каждой из нас и либо вознаграждал, милостиво разрешив поцеловать свою лапу, либо наказывал. Вы сами знаете, как может наказать мессир. Коровьев и Бегемот кивнули. Уж Бегемот, с его развеселым характером, точно это знал. Попадало "доброй хозяйской руки". - Когда дошла очередь до меня, я задрожала. Мне стало ужасно страшно. Что будет, если хозяин решит, что я была слишком мягка и плохо служила ему? На ватных ногах я подошла к нему, присела на одно колено, стараясь даже не дышать, и протянула ему Черную Книгу. Мессир долго и подробно изучал ее, иногда одобрительно кивал, но от этого мне становилось только страшнее. Наконец его когтистая лапа легла мне на плечо, больно его оцарапав. Я осмелилась поднять глаза на моего господина и заметила довольный оскал на морде черного пуделя. "Ты молодец, Гелла", - сказал тогда он и его голос показался мне низкими раскатами грома. - "Считаю тебя лучшей ведьмой на этом шабаше". "Ну что Вы, хозяин," - мне было ужасно страшно говорить с ним и мой голос надломился, стал тонким. "Можешь поцеловать". Я осторожно коснулась губами черной шерсти и почтительно склонившись, отошла. Страх прошел, осталась только легкость, неописуемый восторг от содеянного и безумная гордость. Гелла замолчала на некоторое время. Казалось, что она целиком ушла в воспоминания. Бегемот недовольно ерзал на стуле. Вампирша все еще не удовлетворила его любопытства. Коровьев же снова вернулся к картам. - А потом я умерла, - продолжила Гелла, после непродолжительной паузы. - Меня схватили, опоили чем-то и повесили. От этого у меня остался шрам на шее. Моя душа всегда принадлежала мессиру, поэтому я не боялась смерти. Когда я открыла глаза, я не поняла где нахожусь. И чего я страстно желаю. Наконец я поняла - я в могиле. Облизнув пересохшие губы, я поцарапала язык о длинные острые клыки. И меня охватила пьянящая жажда, от которой нестерпимо заболело горло, появилась ноющая боль в груди. Я словно чувствовала, как мои вены набухают и рвутся сквозь кожу. Одним сильным ударом я выбила крышку гроба, вылезла из могилы. Нужно сказать, что представляла собой я ужасно жалкое зрелище. Спутанные волосы, исхудавшее тело, вся в земле. Я пошла на тонкий запах крови, доносившийся откуда-то из деревни. Мне было странно, что я отлично вижу в кромешной тьме, что иду, не касаясь ногами земли, что чувствую запах крови... Бегемот кашлянул, словно хотел подогнать вампиршу. Мол, скорее уже к основной части переходи. Гелла кивнула. Сама поняла, что заболталась. Ночь скоро закончится, вампирша чувствовала легкую сонливость. - Напившись крови, я почувствовала невероятную силу. А затем, услышала голос в голове. Голос, который уже слышала прежде. Низкий, подобный раскатам грома, голос своего хозяина. Он сказал, что отныне я вампир и буду вечной его служанкой. Конечно я не собиралась отказываться. Да и выбора у меня не было. - А потом ты пришла к нам и чуть не оторвала мне хвост, - обиженно добавил Бегемот, наконец услышавший эту историю. - Да. И я до сих пор мечтаю это сделать. Гелла поднялась со своего места и прихватив с собой перьевую щетку, который вытирала пыль, вышла из гостиной, оставив Бегемота и Коровьева за очередной партией в карты.