Listen to the demons hiding inside

      Вечер. Еду в машине с Со, Маэвой и Диан. Сегодня был очередной шоукейз. Ооо, если я скажу, что я устал, то это будет сухой и пустой звук!       Сказать, что меня раздражает в этой ситуации? Отсутствие выбора! Если откажусь – подведу всю труппу, перессорюсь с продюсерами, а главное - потеряю связи и шансы на продвижение в сольной карьере. Не то чтобы мне надоел этот проект. Но ведь я стою на одном месте! Все меня знают исключительно как Моцарта, как исполнителя роли этого персонажа!       В голове план на ближайшие сутки: Лечь спать. Проснуться, одеться. Пойти и выступить. Встретиться с продюсерами. Улыбаться. Сценарий все тот же. И пусть весь мир будет верить в моего Моцарта, верить в то, что я им буду всегда… Сколько ещё он будет держать меня, а?       Смотрю в окно автомобиля, за которым мелькают фонарные столбы. «А как же я без музыки-то? Нет, я буду цепляться за все возможные варианты…»       Со опять шутит, а я в очередной раз не понял их тонкий французский юмор. Что-то я торможу в последнее время. Надо бы напиться сегодня чего покрепче, да наконец-то заснуть. Эти люди с канала едва не затащили меня в очередной бар. Второй за вечер. На самом деле, ребята ещё поедут туда. Я же еду домой. Вернее, меня везут.       У вас бывало такое, когда настолько вымотан, что просто теряешь сознание и тебя тошнит? А меня это чувство преследует весь вечер. «Когда я в последний раз ел то, а? Когда?» - пытаюсь задуматься об этом, вспомнить. По ходу мыслей кручу пуговицу на своей жилетке, которая мне уже просто осточертела. Но думать над новыми образами нет сил и времени. Да и желания тоже.       «Чёрт, не выходит. Изнасилование собственного мозга с целью порыться в памяти можно считать несостоявшимся. Он послал меня сегодня».       Поняв, что нитка, которая держала пуговицу пришитой к тёмно-фиолетовой ткани, лопнула, я в очередной раз выжимаю из себя как можно более громкий смех, слушаю хихиканье ребят, хотя ни капли не всекаю, о чём они говорят. Что-то по поводу того, каким забавным оказался директор канала, на котором нас показывали, и о курьёзах в кадре, которые увидела и услышала вся страна в прямом эфире.       «Сегодня обещали дождь, а его не было. Ну и козёл… Хмм, а что сегодня за рецепт показывали с утра по телевизору, когда я собирался? Не помню… Или это была передача «Как избавиться от лишнего веса?»       Я твёрдо уверен, что на самом деле внимательно и активно принимаю участие в разговоре. Или это мне так кажется? Постепенно впадаю в анабиоз. Вроде здесь, с ними, но как через стенку, в вакууме. Не замечаю одних мелочей, но обращаю внимание на те, которые не нужны, и концентрироваться на которых просто глупо. А на выходе из студии, где проходило выступление – нас как всегда ждали фанатки «Вот лажа-то! Как же сложно держать планку, которую сам же задал! Идиот! И зачем было так крепко обжимать одну из тех девчонок? Я же на неё буквально упал! Ещё подумает чего… Блин…»       Только сейчас заметил, что с каждым столбом, который мелькает мимо меня, я перебираю пальцы в такт этим мельканиям. Пытаюсь выстроить музыкальный ритм, но они слишком быстро куда-то убегают. Да, я про столбы. Да, я всё ещё здесь. Знаю, до чего глупо это занятие. Не задумываясь о логике, я всё равно придумываю музыку, тихо щёлкаю пальцами, от столба до столба. А главное, зачем? А незачем. Разве нужны причины для того, чтобы считать столбы, сочиняя из их количества музыку?       Мои коллеги тоже уставшие до невозможности. Но они то держатся молодцом. У них у всех своя карьера, личная жизнь, ДРУГАЯ жизнь. Я всё больше тону, чувствую пустоту. Почему так? У меня вроде как появился шанс! Кажется, сольную карьеру придётся отложить как минимум на год… СНОВА.       «Надо бы завтра сходить за едой. В холодильнике мышь повесилась. А хотя, зачем? Я ведь дома бываю пару часов в сутки».       Достав телефон, начинаю играть в паззлы. Игра быстро мне надоедает, и я прячу игрушку обратно в куртку.       «Пришить пуговицу! А ещё купить струны, да… Надо бы записать, а то забуду!» - верчу между пальцев пуговицу, которую так некстати оторвал. «Домой. Поскорее домой».       - Мик, что такое? Чего тихий такой? – обратился ко мне Солаль.       - Да ладно! Его, кажется, укачивает… - Диан начинает тереть меня по плечу, а я, кажется, забыл «держать лицо», и погряз в тёмной луже своих мыслей о проблемах.       «Дорога в никуда. Психануть, уйти, послать всё, всех. Пойти спать. Но я не хочу спать! Или хочу? Интересно, как там Эден? Давно не созванивался с Лорой. Чёрт, а зачем ей звонить из-за кота? А причём тут кот? Хмм… Обещал позвонить маме… Надо позвонить маме…»       Чешу затылок, провожу рукой по своей небритой распухшей от недосыпа и бухла физиономии, от скул до подбородка.       «Куда мы едем? Мы уже были в баре, после выступления. Зачем ехать ещё куда-то? Ребят, вы вообще спите? Хоть когда-нибудь? Ладно, посиделки с партнёрами в неформальной обстановке, для налаживания контакта. Но зачем же перегибать то?»       Вновь достаю телефон. Захожу в Instagram, где лента завалена симпатичными мордашками, ножками, грудью, животиками, рисунками. Боюсь открывать Facebook. Там будет хуже. В итоге так и не решаюсь зайти туда.       «Фло… Друг мой прекрасный, тёплый, всегда поддержит… Даже Фло видят сначала именно как Флорана Мота, а уже потом как Сальери. Маэвс… Засветилась после «Голоса». Мэл – тут всё ясно: клипы, фильмы, сериалы, альбомы - как семечки лущит. Со - весьма успешен как продюсер. У него семья, любимая жена, дети. Мерв, Диан – устроились отлично. У всех проекты. А я что? Вот именно! Именно ЧТО, не кто…»       - МикелЕ? – с переднего сидения ко мне повернулась Маэва.       - А? – дёргаюсь, потирая лоб.       - У тебя твоя штукатурка уже скоро на ушах будет, если будешь так глаза свои тереть, – подстебнула Диан. – Даже на кончике носа зелёные тени с блёстками!       - Ты чего такой? Всё же хорошо! – улыбнулась «сестрёнка». - Уверен, что хочешь домой?       - Девушки, нашему «Амадею» и правда нужен отдых. Микеле, приехали… - наконец-то прервал девчачьи приставульки Солаль.       «Какая красивая отделка на оградке…», - невольно отвлекаюсь, после чего в очередной раз выдавливаю из себя непринуждённое «хи-хи-хи», натягивая при этом привычную напряженную улыбку.       «Как-то по-дебильному вышло. Ну да срать. Все привыкли. Бля, нет, походу перегнул… А вот теперь на самом деле всё равно, что подумают!»       - Спасибо, ребята. До связи! – хлопнув ладонью по пятерне Солаля, выпячиваю губы навстречу Маэве, тискаю сидящую слева от меня Диан и поспешно открываю дверь. Вывалившись из автомобиля, машу им всем ручкой ещё минуты две, растопырив при этом пальцы, аки придурок.       Странно, но под моим подъездом никого нет, даже фанаток.       «А! Тем лучше!» - засовываю пуговицу в карман, запахивая курточку, вместо того, чтобы застегнуть её.       «Я оставлял окна открытыми или нет? Надо найти другую сумку, эта – бесит! Ещё и переодеться следовало бы! А то как-то не смешно уже, вторую ночь спать в том, в чём выступаю уже месяц».       Поднявшись, долго роюсь в своей сумке, в поисках ключей. Ха, нашел. Вставляю, поворачиваю ключ, вуаля! Я дома. Безудержное веселье, просто сдохнуть охота, такое настроение жизнерадостное!       «Я не шутил… Мне правда хорошо. Я ведь дома, да. Какая прелесть… К чему я это сказал? Но я этого не говорил. Я об этом подумал, а значит, сказал».       «Но тут ведь никого нет! Я обращался к себе! А значит, не подумал, а сказал! Хмм, логично ведь!»       - С кем я говорю? – вздыхаю, прерывая мысленный разговор меня с собой, который уже начал перерастать в бред.       Не включая свет снимаю с себя куртку, швыряю её в кресло. На часах ровно половина двенадцатого ночи. За шорохом трущихся складок упавшей на пол, так и не долетевшей до кресла куртки, прислушиваюсь к звукам в квартире. Мигает кнопочка на мониторе моего компьютера, лампочка на стационарном телефоне, а ярче всех в квартире светят электронные настольные часы в углу, у дивана. Одно из окон открыто на проветривание, но на моё удивление даже с улицы не слышно никаких звуков. Как в гробу! А ведь ещё и полночи нет!       Сажусь за компьютер, включаю его. Видя сотни сообщений и оповещений понимаю, что не смогу въехать ни в одно из них, в их смысл. Нажимаю команду «отметить все, как прочитанные».       «И нахрена я это сделал? Потом же их ещё больше будет! С вопросами «ты почему мне не отвечаааааааешь? Тебе неприятно со мной общаться?!». Нет, завтра, послезавтра, послепослезавтра!»       Откидываюсь на спинку кресла, обдумываю, где в этом сраче смог бы найти нитку и иголку!       «Позвонить кому-нибудь из знакомых девушек, костюмеров…» - осматриваюсь, с целью найти свой телефон хоть где-то поблизости. - «Сбрендил? Какой телефон? Какие звонки? Не хватало ещё людей тут посторонних!»       Понимаю, что отвлечённые мысли не оттянут очередной безумный разговор с собой на не совсем приятную и довольно болезненную тему. Я бы с удовольствием не думал о том, что не даёт мне спать. Но, к сожалению, когда силы на исходе – я не могу игнорировать то, что щекочет нервы и душу.       «Что беспокоит меня больше всего? Уязвляющий мою гордость успех труппы в самостоятельной, сольной сфере? Tatoue Moi? Одни и те же концерты, Tatoue Moi? Улыбки, одни и те же лица, Tatoue Moi… Tatoue Moi!..»       Окружающий мир начинает понимать, что я давно не кайфую от этого всего! Да и некоторым фанам уже порядком надоело это. Сейчас много людей мне пишет «Ты повзрослел, вырос из этой роли, ты уже не тот Моцарт. Ты уставший». Наверное, я и сам это понимаю, но не могу избавиться от него. Просто потому, что он держит меня на сцене. Если рискну – останусь ни с чем! Тем более, все рады продолжению банкета, улыбкам труппы. Удивительно, как мало надо окружающим, чтобы они поверили в то, что у тебя всё отлично, что ты полон сил! Просто улыбка, шутка, которой уже сто лет, отточенная тошнотворная фраза о том, как же я люблю всё, чем занимаюсь в этот период своей жизни! «Почему он? Почему?»       Встаю, открываю один из ящиков стола. Нахожу там почти «приговорённую» бутылку водки, с изображением своего кумира Гагарина, которую русские поклонники подарили мне ещё в конце января. Добравшись до кухни, выливаю всю оставшуюся жидкость из бутылки в стакан, возвращаюсь обратно в гостиную… Развалившись на диване, начинаю рассматривать потолок.       «Что мы имеем? НИЧЕРТА! Альбом пока – в задницу! Сольная карьера – в задницу с отсрочкой в полгода-год! Но нельзя же стоять на одном месте! Ты сам проповедуешь, что нельзя останавливаться! Кичишься тем, что надо идти против течения! Грёбаный бунтарь! А сам? Что ты сделал пока? Сам же идёшь на поводу у своего же образа! Сколько можно жить, называя себя другим человеком? Кого они все видят, когда слышат о тебе? КОГО?» - вливаю в себя залпом почти половину всей порции, от чего тут же чувствую, как обжигающая жидкость обволакивает стенки моего горла, вызывая желание пойти и нахлебаться воды из-под крана.       Подождав ещё пять минут поднимаюсь, устраиваю себе импровизированную, лишенную всякого смысла, прогулку в сторону ванной. Казалось бы, устал донельзя, попросту упал бы и проспал трое суток как минимум! Но почему мне даже полежать пять минут – в тягость? Словно надо куда-то бежать, что-то делать! А что делать? Альбом готов. Сидеть дорабатывать его – так я и делаю это почти год. Нечем заняться. Ничего нового!       Сжимаю стакан в руке, открываю дверь ванной, включаю бра, которые висят по бокам большого зеркала. Этот холодный свет дневных энергосберегающих ламп, который отражается от нежно-голубой плиточной стены… Брр! Почему только сейчас мне стало так неуютно здесь? Словно фильм ужасов сел смотреть… Наклонился над раковиной, чураясь помятого, небритого мужика в отражении…       «Он не отпустит меня, не даст уйти… Нет, не клоун, которого исполнял Мерв, а именно ОН… Моцарт...»       - Что я делаю?.. – с отвращением разглядываю себя, после чего отпиваю водки, тру кулаком левой руки свой левый глаз, растирая при этом грим, и снова опускаю лицо. – Что же я себя запустил-то так?.. Кошмар какой… «Впереди дохера выступлений. Надо взять себя в руки! Не раскисать!»       – А ты не спрашивал себя? Что ты видишь в отражении вот уже столько лет? Кого? Кого ты там видишь?.. – жмурюсь, задавая себе риторический вопрос, и продолжая монолог уже вслух. Кажется, я ещё не осознал, что эти разговорчики вышли уже за все рамки адекватного. Оцениваю приличное количество содержимого в стакане, наклоняя его то вправо, то влево.       - Меня… - вдруг прозвучало совсем рядом, прямо у меня над ухом. Это был мой голос! Услышав неожиданный ответ, я поднимаю лицо к зеркалу, видя там жалкое подобие артиста, который, кажется, за последнее время своим внешним видом догнал свой возраст.       Этот ответ… Мне показалось, что тот, кто ответил – сказал это с какой-то обидой, вздохнул, поставил перед фактом.       - Спать. Мик, СПАТЬ!.. – отхожу от зеркала, не выключая свет и забыв спиртное на столике. Снова рухнул на диван, пытаясь уснуть. «Прекрасно! У тебя уже галюны! Ха! На что я рассчитываю? УСНУТЬ? Да неет, «спать» - для слабаков!» - снова подрываюсь, вспомнив о включенном в ванной свете и оставленным там остаткам водки.       Снова подойдя к зеркалу, начал всматриваться в своё опухшее с позволения сказать лицо. «Локонте, ты сошел с ума. Тебе надо прекращать бухать, и начать спать!»       И снова очередной перепад в мыслях и во внутреннем разговоре со своим «Я». Опираюсь о столешницу раковины, едва не стукаясь лбом с зеркалом, собравшись вылить остатки спиртного в канализацию…       «Кто я?» - с этими мыслями, подношу склянку к умывальнику, поднимаю лицо. Как только посмотрел на себя – тут же отскочил от зеркала. То, что оказалось прямо передо мной, кажется, заставило моё сердце уйти в пятки. По ту сторону, словно это и не зеркало вовсе, а стекло – появился ОН. То есть я. Или не совсем я? Я увидел того, каким я был три года назад: камзол с леопардовым рисунком, белоснежный кружевной воротник и рукава, жилетка из чёрной ткани с серебристым тиснением, залитые лаком с блёстками, выкрашенные в белое, рубленные копны сухих волос, наклеенные на нижние веки стразики в форме слёз …       «Опять ты...»       Что больше всего заставило мою кровь стыть в жилах – это лучезарная беззаботная улыбка на бледном, как полотно, лице. Не успел я произнести или подумать что-либо, персонаж за стеклом сделал шаг вперёд, встав ногами в танцевальную позу, развёл руками, и пафосно заявил:       - ВОЛЬФГАНГ АМАДЕУС МОЦАРТ – К ВАШИМ УСЛУГАМ! - далее последовал шутливый реверанс, и снова передо мной появился я…       Не смотря на то, что я увидел, я не почувствовал никакого удивления или шока. Хотя это уже как бы намекнуло мне, что у меня не все дома! Откуда взялось это чудо??? И почему в комнате за этим стеклом – оказались такие же стены и мебель, как у меня? «Допился…» - сделал вывод, рассматривая неестественно выпученные глаза. – «Неужели я так выглядел, когда пытался изобразить безумие?» - подумалось мне.       Рассматривая свою подвижную копию, я снова начинаю залпом хлебать алкоголь, с целью выпить всё, что оставалось до этого в стакане, а отражение начало таращиться на меня в ответ. Видя, что я делаю, оно принялось перебирать свои пальчики, глазея на ногтики, и с укором цокая языком:       - Ай-яй-яй!.. – закатывает реснички шалунишка в отражении, качает головушкой.       «Главное, не говорить с ним» - продолжаю вливать в себя водку.       - Спрашивал себя! И не раз! Кого вы видите? Себя? – взмахнуло руками отражение. – Маэстро! Я к вам обращаюсь! – хлопнув в ладоши, упер руки в бока.       - Тебя нет… - допив всё до конца, ставлю стакан на столик, и позволяю себе заговорить с ним, подписав себе этим приговор на диагноз «шизофрения на почве усталости и алкоголизма»!       - Это вас нет! – запищал мой голос где-то рядом. – А я - самый настоящий! Самый реальный!       «Мне это кажется. Ты вообще не реален. Ты остался в фотографиях, видеозаписях. Ты – не Моцарт. Ты всего-навсего его актёрское воплощение, которое давным-давно ушло в прошлое».       - Прочь с пути! Я – господин своих идей! – не прекращая до жути глупо и широко улыбаться, второй Микеле пропел строчки из «Place Je Passe». «Надо высыпаться…»       - Вы никуда не денетесь!.. – сложив руки у себя на груди, Амадей из зазеркалья нахмурился, надул губы. – Вы заперты!       - Это ты заперт! Ты же в зеркале!       - Ошибаетесь, дорогой Вольфганг! Это вы в зеркале, не я! Здесь никого нет, кроме вас! – игриво хихикает.       - Ты определись, придурок. Ты реален, или я?       - Я – это вы! Вы с собой говорите сейчас!       - Как же ты меня достал… - отшатываюсь от зеркала, качаю головой. - Ты и весь этот мюзикл.       - Вы устали потому, что мало работаете над тем, чтоб быть больше, чем то, что из вас сделали продюсеры. Но у вас не хватает сил. Вы внушили себе это, вы вжились в роль.       - Слишком долго. Слишком долго это длится, – снова подойдя к трюмо, протягиваю правую руку к зеркалу, провожу по его раме, рассматриваю отделку, снова таращусь на свой сценический образ.       - А теперь вам не нравится! Вам много Моцарта!       «Нет, я просто прикован к этому. Рискую оставить это изображение запертым в отражении. Рискую видеть его всякий раз, когда буду подходить к зеркалу», - тряхнул головой.       - Моцарт… Моцарт… Моцарт… Запечатлей меня на стенах… - он беззаботно и как-то по-ребячески начал напевать уже так приевшиеся строчки…       «Тебя нет» – закрываю глаза, накрываю руками уши.       - Я выгравирую всё своё сладострастие… - игнорируя меня, моя копия принялась пританцовывать, размахивать указательным пальчиком, словно опять за что-то стыдя меня.       «Мне кажется!» - снова наклоняюсь вперёд. Шум из обилия мелодий из мюзикла, которые он увлёкся напевать, заставил меня снова посмотреть на эту жуткую широченную ухмылку.       -...на твоих прелестях! Вам придётся вновь и вновь играть и петь эти песенки! – снова улыбается Амадей. - Ну что, маэстро? МНОГО НОТ??? – затейливо спросил меня "Я", за вопросом которого последовал мой непроизвольный удар с правого кулака прямиком по стеклу. Треск стекла, солнечный попрыгунчик убежал прочь, а его изображение исказили куски моего реального отражения в треснувшем зеркале. Едва он исчез из виду, пропал, убежал в темноту и тишину – я услышал быстрые, словно детские, и неестественно частые шажки и припрыжки по стенкам, потолку, которые дополнились звонким заливистым смехом:       - Запечатлей меня, Моцарт! – крикнул мне тот, кто убежал прочь, а я руками вцепился в раковину.       - Ха-ха-ха-ха-ха-хаа!!! – продолжает насмешливо хихикать, как в "Трублионе", но звук моего же голоса начинает таять во всепоглощающей тишине, в последний раз эхом отражаясь от холодного кафеля…       Осознавая, что загнал себе стекло под кожу, но пока ещё не чувствуя боли, я оглядываюсь по сторонам, прислушиваюсь к давно убежавшим в тишину семенящим и навязчивым шажкам. Вдруг стало так тихо...       Не прошло и пары секунд, как по моим пальцам и умывальнику побежала красная дорожка, затем вторая. Все мои мысли при этом заняли идеи того, как бы вытащить стекло из-под своей кожи на костяшках, остановить кровь, и как я буду скрывать на выступлениях последствия разговора с собой.       «Да, так и будет. Сострою улыбку, скажу как мне весело. День заново. Ничего не было… Чёртов клоун, которого я просто проклинаю, как и его песни… Выбора нет. Наберусь сил, и по новой. Не в первой…» Посмотрел на своё рубленное отражение в разбитом зеркале, закатил глаза… «Лечь спать. Проснуться, одеться. Пойти и выступить. Встретиться с продюсерами. Улыбаться. СЦЕНАРИЙ ТОТ ЖЕ… И пусть весь мир будет верить в моего Моцарта, верить в то, что я им буду всегда…»