Слишком разные: история про Эй и Джей

— Я. НЕНАВИЖУ. ВАС. ВСЕХ! После очередного выкрика по всему дому разнесся звук разбивающегося стекла. Это Маша сбросила какую-то вазу прямо со второго этажа, и та разлетелась вдребезги. — МОЯ ЖИЗНЬ ОБМАН! — завопила сестра, с ужасно громким топотом спускаясь вниз. Я сидела в гостиной на диване, поджав ноги под себя, и мне было прекрасно видно, что происходит в холле. Маша вернулась, держа в руках стопку тарелок из дорогущего сервиза. — Так! — появилась мама. — Только сервиз не трогай. — Нет! — выкрикнула Маша, и первая тарелка разлетелась от соприкосновения со стеной. — Я буду трогать сервиз, потому что…Фелпсы…живут…рядом…с моей бабушкой…всю жизнь…а я…об этом…не знала! После каждого слова очередная несчастная тарелка разбивалась на мелкие кусочки. Когда сервиз закончился, Маша снова взбежала по лестнице. Мама недовольно выдохнула, посмотрев на осколки, покачала головой и вернулась на кухню. Я прикрыла глаза — знала же, что так все и будет. Учитывая характер моей сестры, было глупостью надеяться, что она воспримет это спокойно. Маша своими силами и моими старыми тетрадями все же окончила школу с золотой медалью, как и обещала бабушке. И вот сегодня бабушка сообщила ей радостную новость. Маша даже улыбнулась, но когда разговор закончился, началось шоу. Девушка снова слетела вниз. На этот раз у нее была бейсбольная бита и картинная рамка. Я знала, что это была та самая фотография близнецов с автографом, которая раньше висела у Маши над кроватью. — Вы всю жизнь врали мне! — закричала сестра, но ее голос уже дрожал. — И это нечестно, потому что вы все знали, как я их люблю! Я должна была знать это! Но вы ничего не сказали, и теперь я не могу поехать, потому что у меня эти чертовы экзамены! — девушка громко шмыгнула носом и посмотрела на фотографию. — Не надо мне ничего, понятно?! В этот момент Маша швырнула рамку на пол и со всей силы стала лупить по ней битой, разбивая хрупкое стекло. Выпустив всю злость, сестра уронила биту, заплакала и помчалась наверх. Я услышала, как хлопнула дверь в ее комнату, и снова выдохнула. Я корила себя за то, что не рассказала Маше правду. Нужно было никого не слушать, ведь это действительно не честно по отношению к ней. Я встала и вышла в холл. Под ногами начали хрустеть осколки, но я не обращала внимания. Я аккуратно подняла потрепанную фотографию и вздохнула. Пусть сейчас Маша и злится, но я знаю, что она будет сожалеть о содеянном. Я струсила с фотографии стеклянную крошку, и уголок моих губ дернулся: я до сих пор не могла отличить близнецов с рыжими волосами. С темными еще кое-когда получалось, но с рыжими нет. Я положила фотографию на полку, стараясь не думать о том, что Джеймс так и не связался со мной после того звонка, а прошло уже почти полтора месяца. Из Машиных тематических групп я узнала, что он на съемках и действительно занят, поэтому старалась не особо расстраиваться, надеясь, что Джеймс все-таки выйдет на связь. — Арина, пройди на кухню, — за спиной прозвучал мамин голос. — Есть разговор. Я успела заметить, что тон мамы был более чем серьезным. Обычно она так говорила, только когда назревали неприятности. Я послушно прошла за женщиной. На кухне была так же и тетя Анжела, которую Маша ненавидит, потому что Анжела постоянно рассказывает ей, как должна выглядеть девушка. Лично мне не особо нравился внешний вид Анжелы, особенно ее татуированные брови, а еще то, что она постоянно торчит у нас дома, но я не придавала этому ровным счетом никакого значения. — Садись, — кивнула мама на табурет, и я уселась прямо напротив Анжелы. Мама села во главе стола. — Что-то случилось? — я начинала беспокоиться. — Еще нет, — вздохнула женщина. — Но может случиться. Скажи, Арина, тебе нравится эта жизнь? Я удивилась. Мы с мамой никогда не были подругами, поэтому задушевные разговоры исключились сами собой, а тут такое, да еще и в присутствии постороннего человека. — В каком смысле? — не поняла я, и заметила, как Анжела закатила глаза. — Этот дом, машина, дорогая одежда — тебе это нравится? — Ну, да, — я честно не понимала, что происходит. — Хотела бы ты снова вернуться в нашу старую квартиру? — Я…что за вопросы? — я не выдержала. — Я не понимаю, к чему этот допрос! Что я сделала? — Пока еще ничего, — хмыкнула Анжела. — Но ты можешь очень помочь своему отцу и своей семье, — добавила мама. — Да что случилось?! — У папы небольшие проблемы с подписанием контракта, — начала мама. — Новый партнер, который очень важен для компании, не подпишет контракт, пока его сын не даст добро, а тот имеет склонность придираться к мелочам. Мама с Анжелой переглянулись. Я до сих пор не понимала, что происходит, и при чем я к папиной работе. — Если этот контракт не заключат, отец лишится своего места, а мы, — мама обвела взглядом кухню, — всего этого. — И что ты предлагаешь? — спросила я. — Этот парень сейчас не в городе, но он скоро вернется, чтобы огласить вердикт, — продолжала мама. — И я…мы с отцом хотим тебя попросить помочь нам в этом. Этот парень приедет как раз когда ты вернешься из Лондона, ты встретишься с ним, пообщаешься, и повлияешь на его решение… — Интересно узнать, как? — грубо отозвалась я. — Ты уже не маленькая, и достаточно умная девушка, Арина, — сказала Анжела. — Сама понимаешь, что нужно сделать. Я сцепила зубы, стараясь не показывать, что меня это как-то зацепило, но внутри уже закипал гнев. — Значит, это теперь называется «повлиять на решение», — я поджала губы, — переспать с возможным партнером, верно? — я сглотнула ком в горле, чувствуя, что злость вырывается наружу. — И не стыдно использовать меня? — Не Машу же мне об этом просить, — хмыкнула мама. Я заметила, что она воспринимает это все как должное, и мои руки сжались в кулаки. — И потом, никто не говорит, что это должно быть только из-за контракта. Этот парень очень выгодная кандидатура. Он сможет дать тебе все, что захочешь: дорогие машины, круизы, драгоценности. В любовь и прочие розовые сопли пусть верят рыночные дурнушки. В наше время нужно искать того, с кем сможешь позволить себе все. — Это ты правильно говоришь, подруга, — кивнула Анжела. Мне прямо-таки захотелось ей врезать. — Замужество по расчету самый верный вариант. Так что, Арина, для тебя сейчас открываются отличные перспективы. Охмуришь этого паренька: и отец останется при работе, и ты в шоколаде. — Как же у вас все просто, — я цинично покачала головой, а саму прямо тошнило от вида собственной матери. — Подложить меня под контракт, чтобы дальше спокойно тратить деньги на омолаживающие процедуры, верно, тетя Анжела? — Не смей так говорить! — рявкнула мать. — Мы вложили в тебя столько сил, и еще больше денег — пора потрудиться на благо семьи! Я поднялась и уперлась руками в стол. Мое лицо перекосилось от отвращения, словно в комнате воняло. — А не пойти бы вам нахер?! — прорычала я, после чего сорвалась с места и покинула дом. Выскочив за ворота, я помчалась вдоль улицы, дрожащими руками набирая номер. — Алло, — Дима практически сразу поднял трубку. — Ты где? — голос дрогнул, но я пыталась держать себя в руках. — Недалеко, — ответил парень. — Срочно забери меня! — рявкнула я. — Прямо сейчас! — Хорошо, еду. Я бросила трубку, запихивая телефон в карман. Я обеими руками закинула волосы назад и громко вдохнула. Внутри все тряслось, и я не могла успокоиться. Подумать только, собственная мать готова подложить дочь непонятно под кого ради денег! Было такое чувство, словно меня облили грязью, и я никак не могла избавиться от нее. Я всегда знала, что моя мать была рациональной и категоричной, для нее практически не существовало никакой духовности, но я и подумать не могла, что все запущено до такой степени! Было противно, ужасно противно, что я имею отношение к этой семье и этим людям! Я продолжала нестись вперед, пока рядом резко не остановилась моя машина. Я распахнула переднюю дверь и ввалилась в салон. — Поехали. — Что случилось? — беспокойно спросил Дима. — Поехали, я тебе говорю! Парень послушно надавил на газ и покатил вперед. Руки тряслись еще сильнее, но я все же смогла набрать номер, который до сих пор помнила. Мне нужно было поговорить с Джеймсом, он старше, он должен подсказать, как пройти через это. Ровно восемь гудков — никто не брал трубку. Я набрала заново, и стала снова слушать длинные гудки. — Пожалуйста, — простонала я, жмуря глаза и кусая пальцы. — Пожалуйста, возьми трубку. Прошу. Ты же обещал… Вызов закончился снова. Я набрала опять. После четвертого гудка звонок оборвался — он сбросил. Меня это добило окончательно. Я резко развернулась и выбросила телефон через окно прямо на дорогу. — Что ты…! — выкрикнул Дима, собираясь останавливаться. — ЕДЬ ДАЛЬШЕ! — закричала я. Отвернувшись от парня, я заплакала. Мне было ужасно плохо, потому что все, кого я любила, в один момент бросили меня. У меня не осталось абсолютно ничего, и от этого становилось больно. — Арина, — выдохнул Дима. — Что произошло? — Не лезь ко мне! — рявкнула я. — За дорогой следи! — Хорошо, — кивнул парень. — Куда ехать? Совсем не ожидая этого вопроса, я вдруг перестала плакать. — Ты издеваешься? — заорала я. — Останови здесь! Как только Дима припарковался, я выскочила из машины и помчалась вниз по аллее. Парень шел следом, но все же близко не подходил. Шли мы так минут пятнадцать, пока впереди не замелькало побережье Днепра. Схватив несколько камней, я подошла очень близко к реке, и стала швырять их в воду. — Может, все-таки расскажешь, что случилось? — осторожно спросил Дима. — Не беси! — прорычала я, яростно запуская очередной камушек. — Это не твое дело! Парень выдохнул, но все же перестал расспрашивать. Он просто молча стоял неподалеку, глядя, как солнце уже готовится к закату. Я продолжала швырять камни в воду, абсолютно не заботясь, что уже вечереет. И пусть! Буду здесь, пока все чертовы камни не отправятся на дно, и плевать, что завтра полет в Лондон — на все плевать! Время шло, я продолжала свое занятие, а Дима все так же молча наблюдал за закатом. Это начинало раздражать. — Моя жизнь рушится, понятно! — не выдержав давящей тишины, рявкнула я. Парень беспокойно посмотрел на меня: — Почему? — тихо спросил он. — Моя мать предложила мне переспать с партнером папиной компании, чтобы тот подписал контракт, — выдохнула я. Следующий камушек полетел с большей злостью, чем остальные. — Она упрекнула тем, что на меня, оказывается, тратят слишком много, и теперь я должна это отработать. Что ты молчишь?! — я повернулась к Диме. — Я поражен, — парень поджал губы. — Мне никогда не нравилась твоя мать, и я в этом еще раз убедился. Ее Анжела тратит втрое больше, чем ты… — Ты прав, — выдохнула я. — Почему ты не уедешь? — удивился Дима. — Ты ведь можешь жить самостоятельно! — Нет, — я понурила голову. — Мне даже не на что снять квартиру. При переезде отец поставил ультиматум, что пока я живу под его крышей — у меня будет все, о чем попрошу. Как только я съеду, он заблокирует все карты, чтобы таким образом доказать, что сама я не способна ни на что… — И ты сможешь жить под одной крышей с этими людьми? — удивился Дима. — Пока там моя сестра – да, — я выдохнула. — Если Маше уже было бы восемнадцать, мать без колебаний и ей предложила такое… Деньги меняют людей в ужасную сторону. Хотя, мать всегда была такой. — А твоя бабушка, она, знает, что… — Нет, конечно, — я усмехнулась. — Для нее мы все та же счастливая семья, что и пару лет назад. Мать никогда не говорит ей правды, тешит красивыми байками. Даже пообещала, что мы приедем на Рождество, хотя сама уже заказала билеты на круиз по Средиземному морю. Для нас с Машей, кстати, мест не нашлось. — Может вам действительно уехать к бабушке? Насовсем, — несмело предложил Дима. — Маше в следующем году восемнадцать… — Нет, — перебила я парня. — Слишком много проблем. Я справлюсь и здесь. Снова наступила тишина. Я набрала горстку камней, и продолжила свое занятие. — А кому…кому ты звонила? — вдруг спросил Дима. — Перед тем, как выбросила телефон. Я потупила взгляд вниз. Все это время я боялась, что Дима спросит именно об этом, и вот, пожалуйста. До меня медленно стало доходить, что настал момент, который я так долго оттягивала, то, что я уже более двух месяцев отказывалась признавать. — Бывшему другу, — с тенью злости в голосе, ответила я. — Почему бывшему? — Потому что он предал меня, — хмыкнула я. — С самого начала я знала, что наше общение надолго не затянется, но он убедил меня в обратном. Пообещал, что мы будем общаться, не смотря ни на что. И вот, когда мне нужна помощь — он сбрасывает мои звонки. — Ты любишь его, да? — прошептал Дима. — Поэтому и отказывала мне…и другим. — Вижу, Маша много рассказывает обо мне, — я легонько улыбнулась, провожая взглядом солнце, которое как раз скрылось за небосводом. – Нет, — выдохнула я, — не люблю. Прошло уже достаточно времени, чтобы понять, что это все не по-настоящему. Но от этого легче не становится. Я кучей швырнула оставшиеся камни в реку, развернулась и пошла обратно к машине. Все же, завтра с утра рейс, хоть лететь мне уже и не хотелось.