Над небесами.

Часто бывает ощущение, что вот-вот все поймешь, но чаще всего оно так и остается милой спонтанностью, которая ни к чему не приводит. Мысль о том, что это может происходить постоянно, угнетает. Есть такие люди, называются продавцы одежды. Как всяким прочим нормальным людям (к которым я постоянно пытаюсь себя причислить) мне довелось с ними разговаривать. Невозможно смотреть. Ненавижу выбирать себе одежду, чувствую себя как минимум объевшимся слоном. Хоть бы это скорее закончилось. - А вот эта куртка Вам идет, вы как будто в ней и пришли, - сказала продавщица, вполне дружелюбно оглядывая торчащие карманы, - ну что, покупать будете? Девушка! Да, эта мысль повергла меня в глубочайшее бестолковое размышление. Что человек выбирает? Он сам это решает? Или подбирает что-то похоже на то, что бы он купил? Причем последнее несколько правдоподобнее, человек ориентируется на себя в прошлом с учетом настоящих изменений. Казалось бы безобидная ситуация с курткой подарила мне удивительный способ прогнозирования реальности, который привел меня к крайне глобальным изменениям в жизни. Для того, чтобы спрогнозировать ситуацию верно, нужно сопоставить ее со своей предыдущей жизнью, проверить вписывается ли она в этот ряд, не сфантазирована ли она? Это отчасти похоже на фанфики. Есть канон, и есть фанфикшен, но как написать так фанфик, чтобы он не сильно отличался от канона, не смотря на большую долю творчества, ведь тогда читатель могут поразиться этой правдоподобности, погружаясь в асоциальную атмосферу произведения? Ответ прост, каноничным является то, что канону не противоречит. Что ж, это касается и жизни. Я расскажу Вам свою историю, чтобы вы поняли, что я имею в виду. Сейчас мне восемнадцать лет и я учусь в университете, я некрасивый человек, в состоянии некоторого алкогольного опьянения в принципе можно назвать меня симпатичной, но и это необязательно, ведь главное здесь то, что несмотря на все свои недостатки внешности, я люблю себя. Люблю свою улыбку, округлые локти и мягкие бочка. Меня также некоторые люди считают харизматичной, с чем я могу не соглашаться, по-идиотски кокетливо ожидая какого-то нахваливания, похихикивая где-то в душе, но куда выгоднее верить в свои сильные стороны и развивать их. Также можно назвать меня умной, но я сама так упорно не считаю, а оценки вовсе не показатель. Также я толерантный человек – признаю все направления музыки, субкультуры, различные мнения, при этом имея вполне четкое свое. Я люблю необычные вещи, действия и способы, так что мне чужды стереотипные мысли. В общем, обычный человек, логично считающий себя немножко особенным, это как бы предыстория, если вы не возражаете. Будучи ослепленной идей самопревосходства, только поступив в университет я с крайней неприязнью отнеслась к девчонке-выскочке: и преподавателям она кивает, улыбается, поддакивает, а сама вроде как ничего не знает. А потом однажды, абсолютно вскользь на собрании по организационным вопросом я узнала, что она сирота. Это надо было видеть мое лицо: все негодование моментально сменилось раскаянием. Сирота, понимаете?! Домашний человек как я безумно любящий своих родителей младшую сестру и своего кота просто и представить не мог о таком. Как жить в этом мире без людей, которые тебя любят? Да так ведь и жить-то не захочется… Они обсуждали что-то дальше, видимо про расписание сессии и получение стипендии, но я не слушала, я не могла оторвать взгляд от ее сосредоточенного профиля. Внутри что-то оборвалось – хотелось простить ей все действия, любые хитрые или лестные шаги. Получать одобрение людей – этого хочет каждый и в первую очередь это реализуется через родителей. Они учат нас тому, что хорошо, что плохо, дают понять как себя вести и как заработать уважение других людей, а ведь их еще будет много, так что об этом стоит позаботиться. В моей жизни мне доводилось видеть смерть, два раза я была на похоронах и один раз на кремации, также несколько раз приходила прощаться с умершими. Не скажу, что это все так уж трагично как описывают (тут вы возможно обвините меня в циничности и бесчувственности), однако, о смерти надо говорить, надо знать о том, что она существует, в самом простом смысле этого знания. Так вот, это, конечно, было грустно и в меру травматично, но потерять тех, кто тебе дороже всего…какого это? Скажите мне, как с этим жить? Вот я не пониманию, я ребенок. Мои родители мне дороже всего на свете и пока ничто даже не намекает на то, что это когда-нибудь изменится. Честно признаюсь, сразу после этого мне ужасно хотелось подойти к ней и спросить: слушай, что ты чувствуешь? Я не хочу тебя обидеть, просто хочу понять. Мы не особенно с ней общались, но один случай позволил мне приблизиться. На лекции обсуждался психологический механизм, который говорит о том, что ребенок вбирает родителей вовнутрь себя, тем самым формируя себе совесть и нравственность, и ее попросил участвовать в примере преподаватель. Я видела, как она побледнела, наигранно улыбнувшись аудитории вставая напротив него. Я видела, как она не может спрятать свой взгляд и мечется между преподавательским столом, часами на руке учителя и открытым окном. Отчаяние накрыло меня волной: Как он может? У нее же нет родителей! Хотя, конечно, откуда он может это знать, у него ведь столько студентов. Внутрь все сжалось от страха, и до самой последней секунды этого примера изворачивалось как в мясорубке первоклассного повара. Пример окончился. Снова улыбнувшись аудитории, девушка двинулась к своему месту и наощупь села. Для меня это тоже был большой пример того, как сами желая, подумайте, донести знания, поговорить мы с легкостью можем задеть человека, сделать больно самыми простыми словами, словами о маме и папе. Она плакала. На перерыве уткнув лицо в ладони, сидя за своей первой партой. Совсем беззвучно и незаметно для шумящей поточной аудитории. Не знаю, что мной двигало, но мне вдруг очень захотелось погладить ее по голове. И плевать, что мы всего лишь поздоровались несколько раз за все время обучения. Некоторое время я раздумывала над безрассудностью и опрометчивостью этого поступка, а также неадекватностью и всем остальным, но в какой-то момент решительность взяла свое. Выйдя со своего места, я приблизилась к ней, опасливо протягивая подрагивающую ладонь вперед, она застыла в десятке сантиметров от своей цели, видимо, я все еще раздумывала – что я все-таки делаю, мы ведь совсем не знакомы. Но все сомнения рассеялись в тот момент, когда ладонь коснулась макушки. Мне показалось, что эта мягкая голова просто всю жизнь ждала руки, в которую она может так доверительно впечататься. Я гладила ее и не могла остановиться, не зная, что мне делать. Может лишь мне это померещилось долгим, однако она быстро подняла голову, тихо спрашивая «Кто это?» и оглядываясь по сторонам. Конечно, я была права, по ее щекам прозрачными дорожками тянулись слезы. Тут я совсем растерялась, пытаясь показать мимикой одновременно что-то на вроде поддержки и сочувствия, не знаю, получилось ли. Честно скажу, мне просто вышибло пробки, хотелось сделать все что угодно, лишь бы не видеть этих страданий. Может убить кого-нибудь, создать машину времени и вернуться в прошлое, достать из воздуха стаю белых голубей, на ваш вкус, но главное – возникло желание спасти ее, спасти из этого ада жизни. Та моя часть мозга, которая все-таки осталось мозгом успешно мне напоминала о том, что я наверняка не единственная кому приходила такая мысль в голову, во-первых это другие значимые и близкие для нее люди хоть и не родители, во-вторых, это парни, которые чуть ли инстинктивно хотели бы ее защитить. Но как это бывает с людьми, всем плевать на логику, да и кого оно сделала счастливым? Однако, чем больше я наблюдала за ней, тем больше подтверждались разумные предположения. У нее есть дедушка, который живет с ней, другие родственники. Она остроумная притягательная красавица, от одного лишь ее смеха мальчишка вьются гурьбой. А есть я. И я девушка. Вы знаете, понимание того, что это чувства доходило до меня довольно долго, а выяснилось все совершенно простым образом – неприязнь к общающимися с ней людям – это ревность и еще какая, черт побери, ревность. Весьма печально. И прозаично – прибанальнейшая история скажите Вы, подумаешь, лесбиянка. А если вы гомофоб, то гореть и мне и этой истории в аду. Хотелось бы прояснить две вещи. Конечно же, я никакая не лесбиянка, и если у меня и имеются бисексуальные наклонности, то они весьма смутные и завуалированные. А что история простая было понятно с самого начала, не стану это отрицать, навлекая на себя статус неадекватной. Я люблю ту Девушку (буду писать с большой буквы, чтобы отличали). Но я не хочу ни секса с ней, не обжиматься в коридорах, я хочу дотронуться до ее руки и говорить о том, что ей важно. Позволить выговориться, плакать рядом со мной часами и быть бесконечно свободной в моем обществе. Вот так я ее люблю. Вероятно это и не любовь никакая, может платоническая, или как там еще это называют. Но я знаю, что вот это общение мне бы было дороже всего. Я бы позволила ей быть такой как она хочет, и использовать меня так, как угодно ей. Вы знаете, есть разница между разговором с высококвалифицированной в утешении подушкой и живым человеком. Человек, каким бы он вообще не был, все равно отличается от вещи. И говоря хоть с каким-нибудь человеком, ты чувствуешь что-то явно отличное от разговоров самим собой или предметами быта. Моя Девушка, за которой я наблюдаю, становится все популярнее, но кроме своих сверстников ей нравятся и взрослые мужчины. Мне, конечно, не нравится эта черта, но, простите, что ж я могу поделать, хех. Знаете, она любит, когда ее хвалят вслух (да, то самое нахваливание), я знаю, что эта черта возникает вследствие того, что в детстве ее никто не хвалил, и она мне нравится. Ведь услышав комплимент, Девушка вся светится от счастья, становится такой радостной. Она верит в Бога, православная. И больше всего на свете ценит доброту и возможность семейных отношений, которые я при всей своей открытости для любых действий никогда не смогу дать. Выросшая среди причитающих женщин, она всегда будет немного сплетницей, полагаясь на эти странные обобщенные, стереотипные идеи. Никогда не имев нормальной семьи, естественно она хочет создать идеальную. И в этой истории нет места для меня. Здесь нет места непоняткам и запутанностям. И было бы намного проще, если бы мы жили в мире, где бы ты мог спокойно подойти к любому человеку и сказать: я, кажется, в тебя влюблен, но как-то не так как все, а он тебе отвечает – я тебя понимаю, ты запутался, давай посидим и обсудим это. И вы молчите, небо летнее и ночное, но комаров еще нет. С точки зрения канона твоей жизни, Девушка, там нет для меня места. Но поверь, в моей то же самое. Я могу фантазировать о том, как мы гуляем вместе, с дрожью я могу тянуться к твоей руке и, достигнув чувствовать неописуемый трепет и привязанность, но я знаю, не в этой реальности. В мире сироты, любящей семью и детей, нет места странной девчонке, которая толком не может объяснить свои чувства, лишь усложняя ситуацию отношений. Собственно, в этом нет ничего удивительного абсолютно, я знаю. Но возвращаясь к первоначальной идее – это не вяжется с историями наших жизней, как же тогда оно может произойти? Никак. Я не скажу тебе, о своих странных чувствах возникающих при виде твоей хрупкой фигурки лишь бы не смутить и не доставить неудобств, ведь ты все-таки любишь наш университет. Будешь туда ходить, а я буду создавать неловкость какими-то чувствами. Я не слабый человек, если я что-то хочу сказать, уж будьте уверены, скажу. Но только не ей, только не в нашей истории. Вы мрачно подумаете, ну и слабачка, чего спрашивается, читал? А не все истории жизни заканчиваются разводом и скандалом или пламенной и страстной любовью. Жизнь такова, что при всем ее значении, во многих случаях она так и заканчивается ничем. Тебе кажется, что все, наконец, понял, но это и неважно, ведь ты как и все умрешь, и твой опыт тебе никому не передать. Я не верю в Бога, но и не атеистка. Я думаю, что, что-то высшее все-таки есть, весьма распространенная точка зрения, просто мне так удобнее. И иногда я закрываю глаза, и горько мечтаю, что где-то там за небесами, где заканчиваются владения Бога, в которого ты веришь, есть еще место – место для наших сбывшихся мечт. Там, над небесами, я обнимаю тебя. Я люблю тебя. Без пошлости, и без гомосесксуальности, просто люблю. И мне нет человека дороже тебя. В нашу жизнь это никак не вписывается. А вот моя привязанность к человеку, который заведомо не ответить взаимностью – очень даже. Над небесами, я целую тебя в щеку. Прости, мне так хотелось это сделать и мне так стыдно сейчас. В реальности мне лишний раз не тронуть тебя за локоть,остается только смотреть, как ты улыбаешься другим, целуешь других, заведешь себе детей и… Где-то над небесами все могло быть по-другому.