И появится новое предание

— Маркус, вы здесь? — негромко позвал лорд Маверик. Вот уже более часа они лежали в темноте, каждый со своей стороны двери. — Здесь. Куда же мне деться? — проворчал мужчина. Он уже начал задремывать, все равно данных ему не хватало, чтобы выстроить полную картину «Что, зачем и почему». Не хватало совсем нескольких деталей, чтобы понять, кому это выгодно. Как только он это поймет, сразу станет ясно, как действовать дальше. А пока он мог только позволить себе сидеть на этом острове и строить догадки. Небо опять заволокло тучами, и стал накрапывать дождь. В доме, оно, конечно, было бы уютней. Хоть на улице не холодно, и даже не прохладно, но растопленная печь позволила бы просушить влажную одежду и обувь. — Мар-кус, — снова позвал лорд Маверик, выдергивая мужчину из сна. — Что вам не спиться? — зевнув, поинтересовался тот. — Мне страшно. Кажется, что кто-то ходит в темноте, — проворчал лорд Маверик. — Никто не ходит, и не может ходить, просто потому, что кроме нас здесь никого нет. Но если вам страшно, рассказывайте мне байки из вашей жизни, а я буду слушать. — А что вам рассказать? — А все подряд, что вспомните. Хотите по порядку, а хотите, только самое запомнившееся из вашей жизни, — предложил Маркус в надежде, что лорд Маверик ненароком сообщит ему недостающие детали, и тогда мозаика соберется. — Помню, мне лет семь было, — проговорил лорд Маверик спустя какое-то время, снова выдергивая Маркуса из сна. — Я убежал от своих смотрителей, чтобы искупаться в озере. Они должны были меня вот-вот нагнать и вернуть назад, а я начал раздеваться на ходу. Им пришлось отвернуться и двигаться к озеру спиной, смешно было. — На вас было запрещено смотреть? — удивился Маркус. — Да, воины и охрана под угрозой смерти не могли со мной разговаривать и смотреть на мое обнаженное тело, — подтвердил лорд Маверик. — Но ведь вас кто-то же должен был переодевать, мыть, стричь. — Я сколько себя помню, я все делал сам — и переодевался, и мылся. Вот только стриг меня старый омега… — Откуда вы знаете, что он омега? — перебил его Маркус. — Он сам мне это говорил, — просто ответил лорд Маверик. — А еще он рассказывал, как должны и не должны вести себя омеги. — Подождите, вы же сказали, что под страхом смерти с вами было запрещено разговаривать, — насторожился Маркус. Что еще за омега? — Да, но только воинам и охране. А остальные со мной могли разговаривать, им только запрещено было смотреть на обнаженного меня. Так вот, тот омега, он был отцом одного из магов, что занимались моим воспитанием в замке. Они должны были, я о магах говорю, меняться, но вы сами понимаете, что их слишком мало, чтобы они менялись часто. Вот они и жили в замке почти бессменно. — И лорд Дейн? — спросил Маркус. — Да, и он почти все время был в замке, насколько я помню. Уезжал, правда, иногда в столицу к королю с докладом, но ненадолго, как правило, и сразу возвращался. «Вот почему, я ни разу не столкнулся во дворце с великим магом лордом Дейном, — усмехнулся Маркус. — С одной стороны, это хорошо, он не знает меня, а с другой стороны, плохо, я не знаю его. И значит, великих магов не семеро, а восемь человек. Но их семеро, так пишут все предания. И либо лорд Дейн лгал лорду Маверику, что он великий маг, тот же не мог проверить информацию, либо лгут предания». И Маркус стал вспоминать, что он знает о магах вообще и о великих, в частности. Итак, магами становились только одаренные какими-нибудь сверхспособностями юноши и обязательно беты. Именно беты, а не альфы или омеги, которые должны были быть озабочены только продолжением рода, это везде прописано. И почему он не озаботился семьей, как его братья? Сейчас бы сидел дома, под теплым крылышком любящего супруга. Маркус вздохнул. Хотел стать великим воином. Одарен человек сверхспособностями или же нет, определяли только великие маги. А откуда брались великие маги? Их на своих магических заседаниях избирали рядовые маги. Бр-р-р. Маркус даже потряс головой. Великие маги выбираются магами, которых они сами же когда-то выбирали. Не выдержав такого мозгового штурма, он решил, что подумает об этом завтра, а что не придумает, спросит лорда Маверика. Выслушать совет со стороны или объяснение необъяснимого всегда полезно. Лорд Маверик еще что-то смешное стал рассказывать из своего детства, а потом громко зевнул, что слышно было за дверью Маркусу, и затих. «Похоже, уснул бродяга, — улыбнулся мужчина. — Можно и самому подремать». Он перевернулся с боку на бок, но сон не шел. Не давали ему покоя мысли о лорде Дейне. Кто таков, почему о нем ничего не известно было при дворе? Ведь пока не закончилась война, Харлин часто бывал рядом с королем и великими магами, но он не только его ни разу не видел, но и ничего о нем не слышал. Он мог забыть какого-нибудь рядового мага, и то вряд ли, но не великого… Маркусу снился родной дом, родители, братья. Ему было хорошо и уютно с ними, сон был светлый, летний, с белыми барашками облаков на лазурном небе. И вдруг их образы стали расплываться, исчезать, небо затянулось свинцовыми тучами, грянул гром, и сверкнула молния. От неожиданности Маркус проснулся. Нет, все тихо, никакой грозы не было, по-прежнему отдельные капли теплого летнего дождя стучали по крыше веранды, навевая дремоту. Он зевнул и снова погрузился в сон. И снова в его сне ударил гром, и сверкнула молния. И в ее свете он увидел себя — на утесе стоял Харлин в черных латах с развевающимся белым плюмажем. У него даже во сне сжалось сердце — никогда больше не быть ему славным воином, защитником отечества, никогда не вернуть свое имя — благородный воин Харлин. И одинокая слезинка скатилась по ресницам, затем по щеке из-под зажмуренных век… К рассвету дождик прекратился. Легкий теплый ветерок разорвал тучи, давая солнцу пробиться сквозь их пелену алым восходом. И только над островком и болотом повисли испарения и марево таким плотным одеялом, что Маркус, направляясь с ведром к роднику за водой для умывания и чая, не видел себя ниже пояса и был вынужден нащупывать дорогу, не отрывая ног от тропинки. Лорд Маверик, похоже, спал, из-за двери не раздавалось даже шорохов, а только тихое посапывание. Маркус не стал его беспокоить, пусть выспится, а сам, раздевшись донага, окатил себя ледяной родниковой водой и приступил к выполнению асан. Служба службой, а он привык просыпаться на рассвете и под гомон и пение птиц летом или на хрустящем снегу зимой делать зарядку. И даже здесь на острове не собирался изменять своим привычкам. Он неспешно переходил от одной асаны к другой, находясь в состоянии нирваны, как за дверью раздался страшный вопль. Маркус одним прыжком очутился возле двери, одним ударом откинул бревно в сторону и распахнул дверь. Лорд Маверик, запрыгнув на него с ногами и обхватив за шею, глядел очумевшим взглядом на свою постель. Мужчина принял боевую стойку, прямо как был с лордом Мавериком на руках, собираясь сразиться с невидимым врагом. И каково было его изумление, когда он, взглянув туда, куда смотрел тот, увидел там маленького мышонка с розовыми ушками и глазками бусинками. Тому было абсолютно все равно — и этот кричащий мужчина, и другой мужчина, готовый раздавить его голой ногой, он с самым сосредоточенным видом мыл передними лапками свои усики, а когда закончил, юркнул в норку под дверью и был таков. И только когда мышонок исчез, Маркус осознал всю комичность и трагичность ситуации одновременно — он абсолютно обнаженный прижимает к себе не более одетого лорда Маверика, который повис на нем, обхватив его руками и ногами, а его эрегированный член (ах, молодость, молодость, утренняя эрекция не исчезла даже от страха при виде мышонка) упирался ему в живот. Маркус осторожно поставил лорда Маверика на ноги, с трудом оторвав его от себя, подхватил свою одежду, которая лежала на веранде и быстро, почти бегом пошел в сторону озера. Лорд Маверик соображал ровно секунду — он тоже подхватил свою одежду, что лежала за дверью в доме, и побежал вслед за Маркусом. Они, не разговаривая, одновременно нырнули в холодную воду и, вынырнув, поплыли рядом. — Маркус, простите, я не хотел, — наконец, произнес лорд Маверик. Ему, пожалуй, впервые пришлось извиняться не перед лордом. Он и раньше считанные-то разы просил прощения, и то в основном у лорда Дейна. Для этого поступка тоже надо было набраться мужества. И Маркус его понял. Он кивнул головой и буркнул что-то нечленораздельное, скрываясь под водой. Затем, вынырнув, он поплыл к берегу, предоставив лорду Маверику порезвиться в воде одному и подумать о смысле жизни.