Дом у Синего озера.

Пробудившись утром, я обнаружил, что проспал на целый час дольше обычного. Бодро выскочив из под одеяла, я первым делом направился к наглухо занавешенному плотными шторами окну. За ними меня ожидал сюрприз, в виде пробившихся сквозь переменную облачность и приветливо ослепивших солнечных лучей. О вчерашнем дожде напоминала лишь стоящая в углублениях почвы вода и обилие желтой листвы, покинувшей свои ветви и выстилавшей ярким ковром лужайку. Показавшие уже пять минут десятого, стрелки часов заставили меня поторопиться со сборами и смиренно забыть о полноценном завтраке. Чего-то, что можно было просто подогреть, в моем холодильнике не оказалось и я решил заскочить в «Два барсука» и ухватить что-нибудь съестное там, тем более, что мне было по пути. Полностью готовый к выходу, я вернулся в спальню и, воспользовавшись стулом, добрался до антресоли. Нужная мне коробка отыскалась без особого труда и потому я не торопился, решив как следует рассмотреть её содержимое. Сняв картонную крышку и отогнув край упаковочной бумаги, я не смог сдержать довольной улыбки. Явившиеся пределом моих, не очень зацикленных на моде мечтаний, эти ботинки уже год представляли собой чуть ли не музейный экспонат и еще ни разу не были применены по своему прямому назначению. С препятствующим скольжению протектором и высоким голенищем, хорошо фиксирующем щиколотку, они отличались не только отменным удобством, но и предназначались для передвижения по сложному рельефу. Наконец дождавшаяся своего часа, обновка покинула место своего заточения и перекочевала в мои, любовно прошедшиеся по светло-коричневой коже, руки. По воскресеньям «Два барсука» были закрыты для посетителей и я не особо рассчитывал поживиться здесь чем-то более полноценным, чем собранный второпях простенький бутерброд. Стремительно тающее время меня подгоняло, обрекая на то, что утолять голод мне придется уже в пути. Приготовив две порции крепкого кофе и разлив его по бумажным стаканчикам, мне посчастливилось таки отыскать пару кусков, чудом оставшегося со вчера, лимонного пирога. Упаковав последние в контейнер, а затем в пакет, я быстрым шагом двинулся к выходу, уже всерьез рискуя опоздать ко мною же назначенному времени. Хрустя шинами по щебенке, я подкатил к воротам «Хижины» ровно в десять и сразу же просигналил, решив не затягивать с обозначением своего здесь присутствия. Появившийся в дверях менее чем через минуту, Билл приветственно махнул рукой и справившись с замком, стремительно приближался ко мне. Одетый в темные джинсы и защитного цвета ветровку, он вполне соответствовал замышленному нами времяпрепровождению и даже тонкая серая шапочка на его голове была уместна. Единственной, смущающей меня деталью в его экипировке, были явно дизайнерские, не предназначенные для прогулок по пересеченной местности, кроссовки. Мысленно похвалив себя за предусмотрительность, я подхватил покоящийся на соседнем сидении пакет с припасами и освободил место подоспевшему пассажиру. - Доброе утро! - широко улыбнувшись, он забрался в салон и разместил на коленях небольшой рюкзачок. - Здравствуйте, Билл. - Если честно, я боялся, что ничего не выйдет, - сообщал он и одновременно с этим копошился, пытаясь сначала ухватить, а потом и пристегнуть ремень. -Да, погода здесь часто непредсказуема. - Что это у вас? - совладав с пряжкой, он теперь рассматривал мой пакет. - Вы не возражаете, если мы в пути немного перекусим? - Дайте угадаю, - потянув носом в мою сторону, Билл прикрыл глаза, - Там кофе? Утвердительно кивнув, я передал ему пакет с провизией и завел мотор. - О! Томас, вы мой спаситель! Невольно улыбнувшись его по-детски искренней радости, я позволил себе на мгновение отвести взгляд от начавшей петлять перед нами дороги. Хрустя бумагой, он извлек вожделенный стаканчик и открыв крышку, снова вдохнул моментально распространившийся по салону аромат. - От одного запаха только можно сойти с ума! - Вы большой любитель? - Нет, - неожиданно возразил он и откинув на панели подставку, разместил на ней открытую порцию еще горячего напитка. - Я большой ценитель! - А я всеяден, - пожав плечами, я воспользовался его услужливостью и протянув руку, сделал долгожданный глоток. - Честно признаюсь, такого кофе, как в «Двух барсуках», я еще не пробовал! - Приятно слышать, - улыбнулся я, вновь зыркнув в его сторону. Расправившись с упаковкой, Билл осторожно передал мне кусок пирога, который я моментально ополовинил. - Кстати, Томас, - парень тоже принялся жевать, но это никак не отразилось на его словоохотливости, - я понимаю, почему в названии вашего ресторанчика присутствует барсук. Я видел в лесу несколько нор и даже самого зверька, причем, совсем недалеко от «Хижины». Но, почему их именно два, а не, скажем, три или один? Лежавший на поверхности, для всех, кто был знаком с нашей семьей, ответ на этот вопрос действительно существовал и не был очень мудреным. Поэтому, завершив маневр с довольно крутым поворотом и сделав очередной глоток, я пустился в разъяснения: - Это детище моего отца и его родного брата. Они были близнецами, лучшими друг для друга друзьями и абсолютно всё делали вместе. Я уже не помню всей истории, но как-то так получилось, что в школе к ним приклеилось прозвище - «два барсука». Их так всю жизнь здесь и называли. Поэтому, с выбором названия для ресторана проблем не было. - Удивительно! Я и подумать не мог, что речь идет вовсе не о зверьках! - получив не совсем ожидаемый ответ, он теперь развернулся ко мне всем корпусом. - Значит, ваш отец и отец Евы были близнецами? Совершенно одинаковыми? - Да. Их продолжали путать, даже когда они стали взрослыми. - Ну, надо же... Будучи сосредоточенным на дороге, я тем не менее заметил, как еще пару секунд назад сияющий любопытством, его взгляд вдруг изменился, а задорно приподнятые уголки губ вытянулись в прямую линию. Было легко разгадать в этой смене настроения его сожаление и сопутствующую ему неловкость. Своим вопросом он не доставил мне никаких неудобств и потому, мне вовсе не хотелось, чтобы он чувствовал себя сейчас неловко. - Если позволите, я расскажу вам, что с ними случилось. Вскинув изучающий собственные колени взгляд, он едва заметно кивнул и устроился виском на подголовнике. - Их нет уже четыре года, - начал я, в очередной раз подивившись тому, с каким темпом несется неугомонное время. - Они были заядлыми рыбаками и очень любили взять снасти, лодку и сплавиться вниз по реке. Часто брали с собой меня или Еву, но никогда не делали этого поодиночке. Вот и тогда, они тоже собрались на рыбалку, но дядя подхватил насморк и Марта его не пустила. Я был в Штутгарте, Ева тоже была простужена, но отцу приспичило... Вписавшись в очередной поворот, я усилил давление на педаль газа и коротко взглянув на совсем притихшего Билла, продолжил: - Дело было после сильного дождя и уровень реки прилично поднялся. В общем, сильным течением лодку занесло на порог и она перевернулась. Как оказалось, в холодной воде у отца случился сердечный приступ и он не смог выплыть. - Ужасно, - еле слышно выдохнул мой спутник, а меня неожиданно охватил озноб. - Дяди не стало через три дня, - выдал я, тут же услышав громкое: «Ах!» справа. - Он просто лег спать и не проснулся. - Боже мой, Том..., - прикрывший рот ладонью, он был явно ошарашен. - Разве так бывает? Я лишь пожал плечами и подумал, что наверное тоже бы недоумевал, не доведись мне стать свидетелем подобной братской привязанности. - Это невероятно грустная и трогательная история, - полным сопереживания голосом, Билл подвел черту под моим рассказом. Оставшиеся несколько десятков километров пути мы провели молча, поддавшись напавшей на нас обоих задумчивости. Билл расслабленно откинулся на сидении и следил за не особо меняющимся за окном лесистым пейзажем, а я - за дорогой и иногда за ним. Занявшая немногим более получаса, вьющаяся посреди деревьев грунтовка привела нас к тому месту, где предстояло оставить машину и продолжить путешествие уже пешком. Выбравшись из автомобиля, я полез за вещами в багажник, а Билл пока осматривался, обходя меня то с одной, до с другой стороны. - Билл, думаю, вам стоит переобуться, - заявил я, достав из багажника свое «сокровище». - В ваших кроссовках будет небезопасно. Надеюсь, размер этих подойдет. Оказавшись рядом, он безропотно принял ботинки из моих рук и взялся переобуваться. - Ну, как? - поинтересовался я, выныривая из салона, где проверял ручник и вытаскивал ключи из замка зажигания. - Отлично! Они очень удобные. Подойдя ближе, я замер в удивлении и не смог удержаться от исказившей моё лицо беззлобной ухмылки. Завязав аккуратные бантики и почти художественно вывернув наружу языки, он совершенно проигнорировал голенища и имеющиеся там крепления-крючки. Не сказав ни слова, я сел перед ним на корточки и принялся исправлять так тщательно, но не к месту наведенную красоту. - Вот теперь, отлично! - констатировал я поднявшись. Поджав растянутые в улыбке губы, он медленно заливался румянцем. - Спасибо. Проследив за тем, как он поправляет шапочку и пытается надеть свой рюкзак, я достал из багажника свой и спросил: - Что у вас там? - Вода и... Перчатки. - Кладите всё ко мне. Быстро справившись с упаковкой немногочисленных вещей, мы двинулись в путь. Скрытая от неопытного глаза, тропинка довольно легко угадывалась по лишенному местами растительности грунту, притоптанной траве и обломанным ветвям на кустарниках. Я шёл впереди, постоянно оглядываясь и придерживая руками ветки, которыми по неосторожности мог ударить идущего за мной парня. - Томас, а ваша мама? - вдруг полюбопытствовал Билл, в очередной раз поравнявшись со мной. - Вы о ней ни разу не упомянули. Втянув ноздрями воздух, пропитанный ароматами влажного леса, я задрал вверх голову и разглядывал кусочек серо-голубого неба, обрамленный со всех сторон кронами вековых сосен. - Мама..., - я выдохнул и опустил взгляд, встретившись с кофейного цвета глазами. В них было что-то такое, что вызывало скоропалительное доверие и запросто развязывало мой язык. - Большую часть своей жизни, этим словом я называл Марту, - пояснил я и зашагал дальше. Оторвавшись от шершавого ствола, к которому до этого прислонился, Билл теперь шел чуть позади, но я спиной ощущал, что он весь во внимании. - Моя мать уехала, когда мне исполнилось три года. Больше мы ее никогда не видели. - Просто уехала? - Не просто конечно, - признался я и пнул лежащий на моём пути камень. - Устроила очередной скандал, заявив отцу, что ненавидит его и эту чёртову дыру. Сказала, что он её жестоко обманул, пообещав увезти в город и устроить лучшую для семьи жизнь. - А как же вы? - в его голосе послышалось напряжение. - Видимо, не очень входил в её планы, - я посмотрел на застывшее в задумчивости лицо и улыбнулся. Билл какое-то время сосредоточенно молчал и, немного замедлив темп ходьбы, пристально смотрел только себе под ноги. Но, нагнав меня в последствии, он вернулся к былому расположению духа и вновь источал позитивный настрой. - Знаете что, Томас? - вдруг твердо заявил он. - Я просто уверен - у вас был потрясающий отец! - У меня их было два! За разговорами, мы и не заметили, как преодолели половину предстоящего нашим ногам расстояния. Впереди уже виднелась первая преграда, представшая в виде набравшегося после ночного дождя сил, горного ручья. Именно этого я и опасался, но все же надеялся, что большой валун, преграждающий путь бурному потоку не будет скрыт под водой. Мои ожидания оправдались и плоская поверхность серого камня по прежнему над ней возвышалась, мокнув лишь от хлестко падающих на неё брызг. - Замечательно, - буркнул я сам себе и осмотрелся, ища палку или ветку, более всего годившуюся на роль шеста. - Может, можно как-то его обойти? - осторожно приспросился мой спутник, внимательно следя за моими поисками. - Нет, его не обойти. - И, что же мы будем делать? - Мы будем прыгать, - объявил я и проверил коленом на прочность то, что смог отыскать. Явно повергнув бедного писателя в шок, я подошел к воде, примерился и воткнул свою импровизированную опору примерно на полпути до каменного островка. Мне понадобилась секунда на то, чтобы собраться с духом и как следует оттолкнуться. Очутившись на камне, я развернулся к оставшемуся на том берегу парню и протянул руку: - Давайте, Билл. Я вас подтяну. Замерев в нерешительности, он не отрываясь смотрел на пенящуюся у камня воду и никак на меня не реагировал. - Билл, ну, чего вы? - Я боюсь, что не допрыгну, - замотал головой он. - С вашими-то ногами? - возмутился я и лишь потом понял, как это неоднозначно могло прозвучать. Скривившись в обреченной полуулыбке, он всё же подошел к ручью. - Томас, умоляю вас, не дайте мне туда соскользнуть! - Конечно не дам, - заверил я решившегося на экстрим парня и вновь протянул руку. - Это легче, чем кажется. Мертвой хваткой вцепившись в мою кисть, он наконец прыгнул и оказался в моих крепких объятиях. Ухватив его одной рукой поперек талии, я старался не потерять наше, довольно шаткое равновесие и не сразу осознал насколько он сейчас близко. - Здесь куда меньше места, чем кажется, - проговорили губы, обдав мою щеку теплым дыханием. - Этот камень называется «Зуб», - зачем-то проинформировал я, оказавшись своими в миллиметре от его скулы. Моего обоняния вновь коснулся уже знакомый запах и я совершенно неосознанно наклонился еще ближе, чтобы его усилить. - Лучше бы их тут было несколько, - раздосадовался прижатый ко мне городской житель. Расстояние до противоположного берега было меньшим и поэтому преодолевалось с большей легкостью и уверенностью. Дальнейший наш путь лежал строго верх по склону и на разговоры мы сил больше не тратили, полностью сконцентрировавшись лишь на глубоком и частом дыхании. Оказавшись у последнего, отделяющего нас от непосредственной цели рубежа, я остановился и снял рюкзак со спины. Нам надлежало как следует отдышаться и пополнить запасы жидкости, затраченные не привыкшими к подобным вылазкам организмами. Зыкнув молнией, я достал две бутылки и протянул одну догнавшему меня Биллу. - Как вы? - Всё в порядке, - раскрасневшийся, он выглядел немного уставшим, но всё еще улыбался. Наблюдая за тем, как жадно он пьет, я засомневался в содеянном и боялся озвучить то, что нам еще предстояло. - Мы почти пришли. Оторвавшись от горлышка, он обрадованно огляделся по сторонам, а потом в недоумении воззрился на меня. - Осталось подняться, - пояснил я и не спуская с него глаз, тоже приложился к бутылке. - Куда? Дав ему завершить очередной глоток, я скосил взгляд в сторону представшей перед нами скалистой стены и поверг молодого человека в очередной шок: - Сюда. - Вы ведь шутите? - слышавшаяся в его голосе надежда казалась непоколебимой. - Нет. Это... - Легче, чем кажется. Я уже знаю, - перебил он меня. Издав мученический стон, Билл запрокинул назад голову и безжизненными плетями уронил руки вдоль туловища. - Можем повернуть обратно, - на полном серьезе предложил я. - Ну, уж нет! - тут же воспрянув, он завинтил крышку и швырнул в меня бутылкой. - Чёрта с два. Давайте, идем дальше! Рассмеявшись, я затолкал ополовиненные бутылки обратно в рюкзак и извлек так кстати прихваченные им перчатки. - Вы пойдете первым. Одарив меня самоуверенным взором, Билл облачил ладони и разминая, сцепил пальцы в крепкий замок. - У меня две собаки и в случае чего, я завещаю их вам. - Хорошо, я люблю собак, - «подбодрил» я и пропустил его вперед. - Вы, главное, меня слушайтесь. И он слушался, очень точно следуя всем моим указаниям и советам. Я взбирался следом за ним и контролировал каждый, поначалу не очень уверенный и крайне осторожный шаг. На двоих нам понадобилось около пятнадцати минут, чтобы не торопясь преодолеть это препятствие и оказаться наверху. Ступив наконец на горизонтальную поверхность, Билл согнулся пополам и уперев ладони в коленки, часто и тяжело дышал. - Вы большой молодец, - похвалил я загнанного мною же парня и дружески похлопал по плечу. - Спасибо, - он разогнулся и тыльной стороной перчатки смазал выступившую на лбу испарину. - Я бы на вашем месте сюда не полез, - признался я и принялся продираться сквозь колючие кусты шиповника. - Почему? - Это рискованно, - я оглянулся на парня, который смотрел на меня с опаской и интересом. - Что ж... Поделом мне, - всплеснув руками, он присоединился ко мне и шиповнику. - Сам напросился. Выбравшись из цепких лап кустарника, мы прибыли на место, представляющее собой плоский скальный выступ на высоте около пятидесяти метров. Подойдя ближе к отвесно обрывающемуся вниз краю, мы остановились и я с нескрываемым любопытством уставился на своего подопечного. Шумно наполнив легкие воздухом, он замер и я с бешеным удовольствием мог наблюдать, как увеличиваются в размерах его глаза. - Бог мой..., - выдохнул Билл и приложил украшенные татуировкой пальцы к губам. - Полагаю, ответ найден? - Да! Оно действительно синее! - заполонившее его восхищение льстило и заставляло меня расплыться в довольной улыбке. - Раньше, на этом месте были болота, донный грунт которых содержал довольно много серы, - пустился я в объяснения, - именно она придает воде синеватый оттенок. - Потрясающе! Напоминает... Оно похоже на... - Камень в ожерелье, - подсказал я. - Да! Точно! Стоя рядом с находящемся в приятном возбуждении парнем, я искренне надеялся на то, что наше маленькое путешествие его не разочаровало и он не будет клясть меня завтра утром, когда не сможет спокойно подняться с постели. Словно прочитав мои тревожные мысли, Билл внимательно осмотрелся и поинтересовался, можем ли мы здесь немного побыть. Спешить мне было некуда, поэтому я с удовольствием откликнулся на его просьбу. Устроившись на нагретом утренним солнцем камне, он неотрывно смотрел вдаль и казалось, целиком и полностью ушёл в себя. Я же уселся на послуживший мне подстилкой рюкзак и обхватив колени руками, лениво жевал оторванную от какого-то стебля сухую травинку. - У меня тоже нет отца, - вдруг тихо произнес Билл и подобрал с земли гладкий овальный камешек. - Вернее, он есть. Где-то. - Тоже развелись? Он кивнул и взвесил свою находку на ладони. - Мне было восемь и я страшно переживал, - он посмотрел на меня и грустно улыбнулся одним уголком рта. - Был очень к нему привязан и никак не хотел смириться. Он навещал меня только первое время после развода, а потом... Куда-то уехал и завел новую семью. Мне оставалось лишь понимающе ухмыльнуться и сочувственно кивнуть, потому как, он уже знал, насколько я понимаю все его чувства. - Я винил во всём маму, - от его сменившегося тона и преобразившегося в холодную маску лица, меня передернуло. - Слышал, как она на него кричала, когда они ссорились и думал, что она попросту его достала. - Вы ведь были ребенком, - предложенное мной оправдание, было встречено снисходительным взглядом. - Нет, - он замотал головой. - Я был трудным ребенком. В десять лет начал сбегать из дома, в двенадцать-тринадцать уже курил и напивался до бессознательного состояния. А в пятнадцать подсел на марихуану и начал воровать деньги из дома. Он замолчал и отправил обласканный длинными пальцами камень в сокрушительный полет. Потрясенный услышанным, я не мог вымолвить ни слова и растеряно смотрел прямо перед собой. Мне совершенно не верилось, что сидящий рядом со мной, красивый и довольно успешный парень мог быть таким неблагополучным. - Школу я заканчивал в закрытом учреждении режимного типа, - продолжил Билл. - Откуда не раз пытался убежать и где откровенно изводил не только одноклассников и учителей, но и штатных психологов. Мама навещала меня раз в две недели и я не упускал возможности наброситься и на неё, каждый раз обвиняя в несостоятельности и моём незавидном положении. Резко побледнев, он тяжело сглотнул и прикоснулся дрожащими пальцами к виску. Я видел, что парню становится плохо и хотел предложить воды, но он снова заговорил: - Однажды она не приехала, чем привела меня в бешенство. Как потом оказалось, она попала в больницу из-за резко понизившегося давления. Лежащую без сознания в коридоре, её каким-то чудом нашла наша соседка и успела вызвать неотложную помощь. Скользнув по мне совершенно отрешенным взглядом, Билл облизал пересохшие губы и болезненно скривился. - Знаете, Томас, когда она наконец приехала, я её не узнал. Передо мной была не привычная мне женщина, а настоящая старуха, - от скатившегося до хрипоты голоса, волосы на моем теле встали дыбом. - Меня тогда будто молнией шарахнуло. Помню только, как валялся в её ногах, рыдал и умолял меня простить. Маме опять стало плохо, а меня никак не могли от неё отодрать. Обнаружив в своей руке истерзанную соломинку, я вдруг понял, что меня лихорадочно трясет. - Потом было несколько недель в неврологическом отделении, сложно произносимый диагноз и горы разноцветных пилюль. Но, именно в те дни, я был как никогда счастлив, - он вновь озарился знакомой мне, радушной улыбкой. - А как у вас сейчас? - Замечательно. Каждый день созваниваемся, я посвящаю ей свои рассказы и стихи, заваливаю подарками, прекрасно понимая, что до конца дней не смогу искупить всей своей вины. - Я думаю, она вас простила. - Она? Да, она простила. Но, не я. Вновь объявшая нас тишина уже не была такой безмятежной, а снова зачерневшие на горизонте тучи, казалось, были с ней солидарны. - Нам пора, - заметил я и поторопился подняться. - Если пойдет дождь, то «Зуб» очень быстро уйдет под воду. Последовав моему примеру, Билл еще раз посмотрел на синеющую внизу гладь озера и повернулся ко мне со словами: - Томас, спасибо вам за то, что показали мне это место. Я уверен, оно способно врачевать души.