***
Она поднялась с дивана и оправила своё облегающее чёрное платье, по длине доходящее практически до коленок, под которое были подобраны туфли с острым мысом на высоком каблуке. Волосы были уложены в аккуратную причёску, одну из таких, которые были характерны тому времени. На миловидном лице красовался самый обыкновенный вечерний макияж: слегка подведенные глаза и бледно-вишневого оттенка губы. Тонкую шею украшала серебряная подвеска с небольшим аметистом. Женщина подошла к дубовому столу, прислонившись бедром к самому его краю, и протянула бледную руку мужчине. Он в то время разбирал очередную сотню бумаг. Деловой костюм, сидящий на нём просто идеально, отполированные до блеска туфли на ногах создавали неописуемый образ, дополняемый четкими мужскими чертами лица: выдающийся нос с лёгкой горбинкой, четко очерченные скулы и губы. Мужчина, не произнося ни одного слова, подхватил руку избранницы и привстал со своего кресла. Прикрыв глаза, он коснулся губами тыльной стороны бледной кисти женщины. Женщина же лишь мечтательно улыбнулась и, отходя чуть дальше от стола, потянула мужа за собой. Он беспрекословно последовал за ней. Они остановились посреди гостиной, по-прежнему заполненной табачным дымом, смешанным с нежным парфюмом. Женщина плавно опустила руки на плечи своего мужчины, напевая красивую мелодию. Он обхватил сильными руками её талию, нежно проскользив ладонями по невероятно приятной ткани платья. Они закружились в медленном пьянящем танце. Музыкой стали тишина, табачный дым и ровное дыхание. Всё вокруг закружилось, как будто эти двое были под действием каких-то наркотических веществ, но нет, там и вином не пахло. Единственное, что ударяло им в голову в этом момент, – это любовь. По прошествии некоторого времени мужчина с женщиной остановились, просто предавшись объятиям. Чуть позже дама потянула своего кавалера прямо на улицу. Осень. Октябрь. По крышам стучал сильный дождь, нитей которого было не разглядеть сквозь окно из-за непроглядной тьмы спустившегося на улицы города позднего вечера. До сих пор они не проронили ни слова. Мужчина просто «летел» за женой. Пальцы их рук переплетались в танце нежности. И вот они уже на улице. Сад, повсюду обложенный кучами осенних листьев. Дождь лоскутами воды обвязывает пару. Макияж испорчен – по щекам скользит почерневшая вода. Обувь зачерпнула в себя воды, от чего при каждом шаге издаётся забавное хлюпанье. Никакого табака, никакой тишины – дождь и они. Мужчина обнимает женщину, крепко прижимая её к себе. Приподнявшись на носочки, она дарит ему поцелуй, переполненный нежностью, что оставляет на его губах лёгкий след от помады. До ниточки вымокли под прохладным дождём. Хрупкие женские плечи покрылись мурашками. Женщина слегка отстранилась и, подарив ослепительную улыбку, рухнула в одну из куч с мокрыми листьями, потянув за собой мужа. Смех зазвенел в унисон…***
Наконец открытые глаза. Гостиная. Всё тот же табачный дым по всему периметру. Злой и уставший мужчина за столом, швыряющий ненужные бумаги в разные стороны. Женщина, которая вот-вот развеяла занавесу сна, зябко сжавшаяся на диване, обнимая газету. – Милый?.. – неуверенно прошептала она, поднимаясь с дивана. – Чуть позже. Я занят, – отрезал суровый мужской голос. – Я схожу прогуляться, – вздохнув, почти что прошептала женщина. – Иди, но там, – не успел он договорить, как хлопнула входная дверь, – дождь, да и поздно… – мужчина уставился на входную дверь. В сердце что-то защемило, уже тогда он знал, что она больше не вернётся, но ничего не стал делать – он ведь слишком занят. Лицо слегка исказилось, но вскоре вернуло всю свою серьёзность. Мужчина вернулся к бумагам. Он ничего не мог сделать. Невозможно вновь разжечь огонь, когда его поддерживает лишь проливной дождь внутри. Середина октября тысяча девятьсот сорок восьмого года. За окном так темно, что разглядеть что-либо совершенно невозможно. Гостиная заполнена едким табачным дымом, врезающимся в любую подвластную ему щелочку. Свет приглушен. Мужчина занимается бумагами. Пауза съедает всё вокруг. Темнее. Намного темнее. Тьма и дождь.