***
— Слушай, Моро, — Пиппину было очень сложно обращаться к Мерри как к кому-то иному, но он пересиливал себя, — а что у вас за разногласия с Ангмарцем? Он был явно не в восторге, когда господин Майрон приказал нам забрать эту тварь. Перегрин постучал по масляно блестящей твёрдой чешуе ящера под их седлом. Саурон послал их к Трандуилу, сообщить, что нужно срочно обговорить новые условия мира. Первый назгул остался с ним на случай нового нападения войск Сарумана. — Его физиономию едва ли я забуду, — откликнулся Моро. – Причина в том, что как-то раз помощь Майрона понадобилась нам обоим, но Око обратилось на восток, чтобы поддержать меня. Но не винить же Чародею Повелителя? — Понятно, — как можно громче ответил Пиппин, перекрикивая хлопанье крыльев и свист холодного ветра. Он уже совершенно продрог. Интересно, а как там Мерри? Стоит уточнить. – А когда ты отпустишь моего друга? Не будешь же так всегда сидеть в нём, да? — Я обещал, что отпущу, и будет так. Как только дело мы закончим, я в мир призрачный вернусь. Надеюсь, быстро то случится. Гляди, уж виден тракт. Мерри-Моро указал рукой на север, а потом подстегнул поводьями ящера. Они должны были спуститься у того форта, где держал их Трандуил, но сегодня что-то было не так. Снег там валил особенно густо, а потоки воздуха будто обтекали какую-то незримую преграду. Чтобы её преодолеть, летуну понадобилось мощное усилие. Сквозь завихрения снега, разлетающегося от ветра, поднятого крыльями черного ящера, виднелись какие-то палатки, там и тут сновали эльфы. Некоторые с явным ужасом показывали пальцем в небо. Тут снизу донёсся какой-то резкий восклик на эльфийском, и в воздух взвилось несколько стрел. Моро поднял руку, но сквозь устойчивое тело хоббита его магия не сработала. Несколько стрел отскочило от шкуры ящера, но одна задела плечо Мерри. Он вскрикнул – своим обычным голосом. А летучий гад, на мгновенье лишившись контроля назгула, пронзительно завопил. Все стоявшие внизу эльфы полегли, побросав луки и затыкая уши. Тут Пиппин увидел, как из главной двери форта выбегают его друзья. — Пиппин, Мерри! – удивлённо закричал Арагорн, а потом схватился за лук. Так же поступил и Леголас. — Это не Мерри, — Гэндальф заступил им дорогу и воздел посох. — Сбейте, сбейте ящера! – скомандовал подоспевший Трандуил и за шкирку поднял одного из своих стрелков. – Враг не должен ничего узнать! — Решился развязать войну ты, — проговорил Мерри голосом, который звучал едва ли не ужаснее крика летуна. – Это глупо очень. Повелитель недоволен тобой будет. Ещё до того, как эльфы снова решились поднять луки, а Пиппин – ударить его, Моро произнёс несколько заклинаний. На этот раз они подействовали: если бы не Гэндальф, то волна скручивающей сердца боли убила бы всех, кто целился в ящера. — Не надо, Моро, Мерри, не надо! – Пиппин захватил локтем горло друга и прижал. Тот натянул поводья, и летун дёрнулся вбок. – Стойте все! Подождите! Гэндальф опустил посох, пытаясь разобраться, что происходит, но это заняло слишком много времени. Назгул вложил в руки Мерри чудовищную силу и одним тычком выбил Пиппина из седла. Спохватившись, Митрандир подхватил его на облачко магии и спустил вниз. Но ящер уже улетал прочь, на юго-запад, и несколько пущенных ему вдогонку стрел ничего не изменили. Первым к Пиппину подбежал Леголас. Он нашёл хоббита неподвижно сидящим в снегу. С носа у него уже свисала сосулька, а око на плаще обледенело, но подняться с холодной земли он не спешил. Тук мрачно глядел перед собой и ничего не говорил до тех пор, пока не подтянулись остальные. — Кто собрал тут войска? Это ты был, король? – без тени почтения обратился он к Трандуилу. Тот прищурился и надменно выпрямился. – Тогда тебе полезно будет знать, что ты поспешил и совершил большую глупость. — Глупость я совершил, не вытряхнув из тебя больше сведений о твоём тёмном господине, — прошипел в ответ эльф. — Возможно, — Пиппин поглядел на него прямо и холодно. – Но сейчас с Сауроном Владычица Галадриэль, и она выступает на его стороне. – Увидев, как вытянулись и побелели лица друзей, хоббит поднялся на ноги. – Выступает за мир, заключение союза и объединение против нового опасного врага. А вы сейчас не только сорвали переговоры, но и поставили её жизнь под угрозу! Остаётся надеяться, что Майрон не совершит тоже что-нибудь опрометчивое.***
Галадриэль знала, какие чувства вызывает у Саурона и его свиты. Люди смотрели на неё во все глаза, не в силах оторваться, единственный орк старался держаться подальше, но всё равно то и дело поглядывал в сторону Артанис из-под надвинутой на брови шапки. Назгул из Ангмара был молчалив и бдителен и иногда резко поворачивал голову, уловив доступный ему одному звук или запах. Зато худой и длинный герольд, что вёз знамя, всем своим видом выражал недоверие и постоянно наклонялся к ехавшему рядом с ним Майрону, чтобы нашептать нечто важное, получить ответ и снова распрямиться. Но майа вскоре надоело это, и он, остановив коня, резко сказал: — Я справлюсь. Езжай вперёд, туда, где должен быть. Глашатай пробормотал что-то извиняющееся, кивнул и уехал в голову отряда, а Саурон придерживал поводья до тех пор, пока Галадриэль не поравнялась с ним. — Любовь слуг приятна, но бывает назойливой, — сказал он и растянул губы в бесцветной улыбке. Гораздо больше Артанис приглянулось, как он, скосив глаза и фыркнув, сдул с носа снежинку. – Снег. Снег всегда напоминает мне о древних временах. — Древние времена? Ты говоришь о льдах Севера, Утумно, Мелькоре? — напевно произнесла Галадриэль, тоже улыбнувшись. — Быть может. Как славно, что нашлась та, с кем можно поговорить даже на такие темы. Но, думаю, тебе мои воспоминания не очень интересны, — Саурон сказал это таким тоном, будто только и ждал вопроса о своём прошлом. Артанис решила подыграть, но по своим правилам: — А как бы отнёсся к тому Моргот, узнай он, как ты пользуешься его силой и именем? — О-о-о, наверное, он бы... не знаю! — майа небрежно махнул рукой. — Искажённый никогда не наказывал меня – я слишком исполнителен, умён и прекрасен. Конечно, Артанис ощутила, что он лжёт – именно этого она и добивалась. Хотела проверить, работает ли в этом направлении связь колец. Она работала. Но за полушутливой ложью она разглядела правду, и тягучие волны боли, некогда причинённой Морготом своему слуге, обожгли её морозом, да таким, что похолодела кровь. Увидев, как румянец махом слетел со щёк Артанис, Саурон снова ухмыльнулся. За его словами стоял тонкий расчёт. Чем произносить унизительные для себя самого речи, которым Хранительница всё равно до конца не поверит, лучше дать ей самой заглянуть одним глазком в душу Властелина колец и погрязнуть в ней ещё глубже. И это, судя по всему, уже происходило. Соблазнённая доступностью его разума и чувств, Галадриэль желала узнавать всё больше. — Я пришёл когда-то к Мелькору сам, по своему разумению и воле. Он не заманивал и не заклинал меня, как думают многие. И я хотел лишь одного – направить его мощь в нужное мне русло. Тогда я был глуп и слаб, юный и восторженный майа пред ликом Могущества, которому не было равных. Но теперь он получил своё, а я – использую его, как и планировал. Чувствуешь это здесь? Мелькор когда-то рассеял много своей силы по всей Арде. Я всегда находил это неимоверной глупостью. Потому собрал остатки его силы и сосредоточил её в нескольких выгодных местах. Например, в этом лесу, — Саурон обвёл окружавшую их чащу широким жестом. — Но давай не будем о нём? Сомневаюсь, что Моргот – приятная для тебя тема. — Пожалуй. Расскажи лучше, как скормил моего брата волкам, — Артанис использовала совершенно будничный тон, будто то был не Финрод Фелагунд, а какой-то кусок мяса. — Я должен оправдаться или извиниться? Какая загадка! Боюсь, мой волк им подавился. Представь, как я был опечален – уж точно, не меньше вашего. Да и в песенном бою Фелагунд меня изрядно потрепал. Не будь я айну, всё закончилось бы иначе, — Саурон специально воскресил в памяти те события и другие, за ними последовавшие. Сознание Галадриэли мигом затопила хлещущая из разорванного горла кровь. Эльфийка поморщилась. — Так, и эта тема тебе тоже не по нраву. Быть может, обсудим музыку? Тебе понравились мои песни? — Мне стоит кратко изумиться или покритиковать вокал? Вопрос тоже не из лёгких, — Хранительница знала, что делает и к чему идёт, но позволяла тени ощупывать себя изнутри. Сложно было вообразить нечто более противное, но упивающийся лежащими на поверхности чувствами и мыслями Саурон открывал ей куда больше, чем хотел бы показать. И за наслаждением не замечал того, что она желала скрыть. — А ты спроси у Неньи, дорогая, — только что смешливый звонкий голос прозвучал так мрачно и в таком могуществе, что ёкнуло сердце, и переменился ветер. Снег мигом разметало в стороны, и показался клок сизого, почти скатившегося к сумеркам неба. На нём особенно ярко выделялась чёрная реющая точка. И она быстро приближалась. Тень пронеслась над узкой просекой, и ящер опустился, с треском сломав несколько тонких сухих елей. Полный предчувствий, Саурон подъехал к нему первым и спросил: — Где Перегрин? – слова были тихими и рассудительными, и только Галадриэль ощущала, как Майрон дрожит внутри. — Оставить мне его пришлось, — Мерри-Моро виновато наклонил голову, а снова поглядев на своего Повелителя, заметил, что тот смотрит на выкрашенное кровью плечо хоббита. – Этот король эльфов, Трандуил – он армию собрал и собирается войной идти на Дол-Гулдур. И Гэндальф Серый там же, с ним. Едва они не погубили это тело с перепугу. — А Перегрин говорил, будто они берегут друзей и прежде выслушают вас. Ха, — коротко и без веселья усмехнулся Саурон, — мне так забавно видеть, что он был неправ. Но и в этом есть толк. Пускай он остаётся и передаст им, что за голубка у меня в руках. Возвращаемся в Дол-Гулдур! Отдав приказ, он махнул рукой и развернул коня. Галадриэль, вдохнув побольше холода, догнала его и прикоснулась пальцами к плечу Майрона. Тот схватил её за руку и поглядел в глаза, пристально и так мучительно, что она едва выдержала этот взгляд. — Ты начал это. И не вправе бросить сейчас. Когда я покидала Лотлориен, он уже пылал, — прошептала она в надежде. — Ах, горел, значит? – прошипел тёмный майа. – Выходит, игры кончились. Сжав тонкую руку Артанис так, что она зажмурилась от боли, Властелин колец грубо стащил с её пальца Ненью и только тогда отпустил. Галадриэль прижала руку к груди и поглядела беспомощно, как смотрит лань перед тем, как её настигнет стрела. — Сковать её, — бросил через плечо Саурон и поехал дальше на юг.