mclennon anthology

I. Встреча 6 июля 1957 года ливерпульская группа "The Quarrymen" впервые выступила перед публикой на местной ярмарке. Среди зрителей был Пол Маккартни. Солистом "The Quarrymen" был Джон Леннон. - Леди и джентльмены, прошу любить и жаловать - The Quarrymen! Раздались жидкие аплодисменты. Мало кто приветствовал выступление таких разгильдяев на общем культурном празднике. Айван даже не оторвался от созерцания девушек около стола с фенечками. Пол же обернулся к сцене. - Еще одна рок-н-ролл группа? - вздохнул он и машинально провел рукой по своей гитаре. Большинство этих позеров абсолютно не умело играть, в отличие от самого Пола, который прекрасно осознавал свой талант. Однако, у них, опять же в отличие от Пола, была возможность залезть на сцену и творить всё, что захотят. Они старше, они харизматичнее, на них обращают внимание девушки. Кажется, Айван тоже понял, что сегодня ему ничего не светит и повернулся лицом к помосту. Но как только группа начала играть, Пол насторожился. Да, почти все из них не попадали в ноты и слабо представляли, что вообще нужно делать. Да, угадать "Come Go with Me" в том, что исполнялось было довольно, сложно, однако... Один из них всё же был достоин его внимания. Солист The Quarrymen оказался крепким парнем со светлыми волосами. Его клечатая рубашка была расстегнута на пару верхних пуговиц, что, конечно, не ускользало от внимания зрительниц. Он не знал слов песни, но зато он наугад вставлял свои, и Пол вынужден был признать, что такой вариант ему, возможно, даже больше по душе. Он был живее, он был ближе, он заставлял двигаться. Пальцы Пола уже отстукивали ритм на грифе его гитары. Кстати, играл лидер группы тоже не ахти как, но отдавая ему должное, Пол признал, что это, скорее, от недостатка практики, чем от отсутствия таланта. - Чертов Джон, - пробурчал Айван. - Джесси на меня теперь даже не посмотрит. Пол оглянулся на девушек. Джесси, полногрудая блондинка не сводила глаз с группы на импровизированной сцене. - Подожди, - он снова повернулся к приятелю. - Ты знаешь его? - он кивнул на солиста. - Пару раз заменял их басиста, - пожал плечами Айван. Его взгляд упал на гитару в руках Пола. - Хочешь, представлю? Пол ответил не сразу. Такие, как этот Джон, обычно невероятно раздражали его. Самовлюбленные, накопившие денег на дешевую гитару и разучившие пару аккордов, они ходили с таким видом, словно затмили самого Элвиса, а уж "маменькины сынки" вроде Пола им и вовсе в подметки не годились. Пол и правда был маменьким сынком. До её смерти. И всё же, что-то было такое в этом с завидным энтузиазмом выплевывающим слова парне, что Пол сказал: - Ну попробуй. The Quarrymen выпала честь выступать еще и на вечернем закрытии ярмарки, так что вся группа удалилась в церковь, якобы готовить инструменты и пробовать звук. Конечно, вместо этого они все достали по бутылке пива и отпраздновали первое в их долгой карьере выступление. Джон не успел пригубить своё пиво и на половину, как в помещение вошли двое. Первого он, кажется, даже знал. Айвен, Авин, или как-то так. Младшеклассник, которому однажды повезло оказаться в его группе на пару раз. Второй, одетый в костюм с иголочки, с гитарой за плечом был ему совершенно незнаком. Он улыбнулся мысли о первых фанатах, пусть ими и были просто мальчишки из младших классов. - Эй, Джон! - слишком фамильярно обратился к нему Айвен (нет, вроде Айван), явно желая похвастаться перед окружающими своим знакомством с солистом. Тот был слишком опьянен успехом, чтобы осадить его. - Э-это мой друг Пол. Маккартни. Он тоже играет на гитаре. На секунду повисло молчание. Пол явно был не в восторге от своего представления, но уже с вызовом уставился на The Quarrymen. Джон не мог упустить возможности развлечь товарищей по группе: он ухмыльнулся и предложил: - Ну так сыграй нам, Пол, покажи мастерство! Сам он вернулся к своей бутылке, украдкой подмигнув друзьям. Подражатель-малолетка, то, что нужно перед важным выступлением вечером. Он забыл про пиво в руке с первых аккордов. Пол играл волшебно. Ему такое даже не снилось. "Он левша, черт меня побери, левша", - повторял про себя Джон, пока в полнейшей тишине раздавалась идеальная мелодия "Twenty Flight Rock". Он не пропускал ни единой ноты, не фальшивил ни одного аккорда, словно в него вселился сам Кокран. Ужасно сложная партитура давалось ему поразительно легко, он словно совершенно не задумывался об игре, триумфально озирался по сторонам и запечатлевал в памяти шшокированные физиономии членов The Quarrymen. А потом Пол запел, и Джон решил, что либо он будет в его группе, либо этот мир перестанет существовать. - Неплохо, - выдавил он, когда Пол опустил гитару. Повисло неловкое молчание. Джон поколебался пару секунд, потом добавил: - Ну, удачи вам, ребята, нам надо готовиться к выступлению. В глаза Пола на милисекунду проскочила обида, но он тут же справился с ней и коротко кивнул. Джон, однако, успел заметить и понял, что всё уже решено. Всё было решено уже давно. Как только приятели вышли из церкви, он подозвал к себе Пита и сообщил ему: - Тот пацан, Мак-что-то? Он должен быть в нашей группе. II. Шотландия Летом 1960-ого года, Джон и Пол отправляются к родственникам Пола в Шотландию. Они провели там пару недель, совершенствуя навыки игры на гитаре и наслаждаясь, как окажется, последними спокойными деньками в их жизни. На фоне ярко-синего неба силуэт стоящего над ним парня казался вырезанным из черной фольги. Джон прищурил глаза. Силуэт расплылся и висел над ним туманным призраком. Джон закрыл глаза. Силуэт исчез, но чужое присутствие ощущалось настолько сильно, что он почему-то засмеялся. - Чего? - раздался удивленный голос. Джон не ответил. Он и сам не знал "чего". Его переполняло чувство невероятной правильности происходящего. Он снова приоткрыл глаза. - Через пару лет, мы будем вот так лежать в одном из отелей Лондона, - произнес он и снова засмеялся. Благослови Боже Айвана Вогана и ливерпульскую ярмарку. - Ну конечно, - несмотря на скептический тон, на лице Пола тоже появилась улыбка, он присел на траву рядом со своим другом. - А потом мы станем всемирно известными. Джон очертил взглядом фигуру сидящего рядом с ним. Полу совсем недавно исполнилось 18, а выглядел он всё тем же пятнадцатилетним мальчиком, которым Джон его когда-то встретил. Длинные ресницы не давали ему выглядеть мужественно, и если при виде Джона девушки принимались прихорашиваться, то едва завидев Пола, они округляли глаза и умилялись. Иногда, когда у Пола не выходила особо сложная цепочка аккордов, он морщил нос и поджимал губу. Тогда умилялся даже сам Джон. - Станем, - уверенно сказал он, откинулся на траву и широко открытыми глазами попытался объять всё небо. - Макка, мы станем известнее Элвиса. Пол звонко засмеялся и лег рядом со своим другом. Чувствуя тепло тела рядом, Джон был уверен как никогда: они добьются своего. III. Гамбург Свои первые гастроли The Beatles провели в Гамбурге в августе 1960, как одна из многочисленных приглашенных британских групп. Они не добились большого успеха, но зато многое узнали о жизни музыкантов и веяниях субкультур. В заполненной сигаретным дымом гримерке трудно даже дышать, не то чтобы разглядеть что-то дальше вытянутой руки, но Джону удается высмотреть Джорджа, неуклюже соблазняющего какую-то группи, и Пола, окруженного со всех сторон девушками сомнительного поведения. Он усмехается и тянется за очередной сигаретой. Вот она - жизнь рок-музыкантов, вот она свобода, вот признание, вот существование ради музыки и в музыке. Их группа спит в подсобном помещении на насквозь провонявших матрасах, их пичкают таблетками, чтобы они играли всю ночь без перерыва, гонорара не хватает даже на еду, но Джону на все это плевать. Он наконец-то там, где должен быть, он делает то, что должен, и уже ничто в этом мире его не остановит. Сквозь никотиновый туман видно, как Пол смущенно мотает головой в ответ на многочисленные и, без сомнения, откровенные предложения девиц о том, как можно провести оставшиеся от ночи пару часов, выбирается из их цепких пут и направляется к Джону на другом конце комнаты, развалившемуся в дряхлом кресле, еще не отошедшему от адреналинового выброса на сцене. - Это безумие, - смех Пола уже не такой звонкий, он словно механический, потому что Пол бодрствует уже сутки, только таблетки хозяина клуба держат его на ногах. Он пошатывается, живая Пизанская башня: чудом не падает прямо там, на пол пахнущей сыростью гримерки. Джон отвечает полуулыбкой и кивком головы указывает на стриптизерш: - Что так? - Не в настроении, - Пол пытается махнуть рукой, его заносит, и он оказывается в опасной близости от падения, но вовремя успевает схватиться за подлокотник кресла. - Так, ладно, - Джон тушит сигарету об бетонную стену и встает со своего поста наблюдения, хватая Пола под руку. - Раз развлекаться мы сегодня не желаем, то хотя бы отдохнем. На пути в их "жилище" Джон захватывает и Джорджа, к его разочарованию и веселью его спутницы. Пройдя через лабиринт темных коридоров ночного клуба, троица вваливается в подсобку, где уже храпит Пит, растянувшись на два матраса. - Двигай задом! - орет на него Джон. Барабанщик возмущенно всхрапывает, но освобождает место для остальных. Пол тут же падает, засыпая в полете, Джордж успевает стянуть с себя косуху и присоединятся к лежбищу. Джон еще пару минут пошатывается посреди грязной, темной комнаты, прямиком из худших историй его тёти о жизни рок-н-ролл музыкантов, улыбается и валится между Джорджем и Полом, утыкаясь носом в шею последнего. Через 12 часов у The Beatles очередной концерт. IV. Париж 9 октября 1961 года Джону Леннону исполнился 21 год. В честь этого, он и Пол Маккартни решили отправиться автостопом до Испании, но доехали лишь до Парижа, где и провели неделю отпуска. Если бы они сейчас были у себя дома в Ливерпуле, то за окном стояла бы кромешная тьма, а в номере можно было бы передвигаться только на ощупь. Но это Париж, пусть и не самый богатый его район, поэтому огни с улицы не дают помещению погрузиться во тьму, а создают романтический полусумрак в комнате. Джон сидит на кровати и что-то пишет в своем блокноте. Возможно, новую песню, возможно, путевые заметки, возможно, он и не пишет вовсе, а рисует или просто водит ручкой по бумаге. О Джоне никогда ничего нельзя было сказать с точностью. Пол наблюдает за ним из кресла у окна, крутя в руках фотоаппарат, купленный на блошином рынке несколькими часами ранее. Он хотел бы фотографировать Джона каждые пять минут, чтобы через десять лет, когда они будут состоявшимися и признанными музыкантами (после гастролей в Гамбурге, после наркотического притяжения выступлений Пол тоже поверил в мечту Джона), они могли рассматривать эти фотографии и вспоминать, как отправились когда-то в Париж, сбежали от всего мира на неделю. Но Пол бережет пленку, он ведь потратил бы её за час, а завтра они отправляются на Монмартр, и, наверно, ему захочется запечатлеть собор (Джона на его фоне). Джон берет шляпу, лежавшую рядом с ним и нахлобучивает её себе на голову. Пол улыбается: как будто выходка с поездкой в Испанию была недостаточно безумной, они прикупили котелки перед отъездом. Это казалось очень важным тогда и абсолютно абсурдным сейчас. Свой котелок Пол даже не достает из дорожной сумки. Джон же постоянно носит свой в номере. Он так комично выглядит в этом котелке, с блокнотом, нахмуренными бровями, в полузастеленной кровати с нелепым узором на покрывале, что Пол не выдерживает, встает с кресла, включает свет по пути к кровати Джона, и пока тот соображает, что происходит, делает кадр. Джон недоуменно смотрел прямо на него, должно получиться отличное фото, Пол удовлетворенно хмыкает. - Положи камеру, - Джон не сердится, но Пол слушается его и кладет камеру на кровать. Он уже понял, чего ждет Джон, поэтому снимает с него котелок, надевает на себя, идет в ванный угол комнаты (в отелях такого уровня нет отдельных уборных комнат). Садится на унитаз, потом берет газету из раковины (кто положил её туда?) и изображает внимательное чтение. Всё без единого слова. Джон фыркает, и делает снимок. - Ребята подумают, что мы не слезали с травы тут. Пол смотрит на него поверх газеты: - Пусть думают. Ночью Пол делает еще один кадр, который наверняка не получится, ведь такая дешевая камера не фотографирует в кромешной темноте. На этом снимке Джон спит, приобняв подушку. Одна из самых важных фотографий в жизни Пола. V. Испания 28 апреля 1963 года Джон Леннон отправляется вместе с менеджером The Beatles, Брайаном Эпстайном, который был гомосексуалом, на выходные в Испанию. Подробности тех четырех дней неизвестны до сих пор. Джон схватил небольшую дорожную сумку и направился к выходу из номера. Такси в аэропорт ждало его внизу, он уже опаздывал на час. Брайан будет вне себя. Однако путь ему преградил неизвестно откуда взявшийся Пол. - Я думал, ты в Ливерпуле, - выпалил Джон, не успев даже понять, насколько по-детски звучит эта фраза. Словно тётя его застала за кражей конфет с верхней полки шкафа. - Я думал, ТЫ в Ливерпуле, - парировал Пол, переводя взгляд с Джона на сумку и обратно. - Ну, знаешь, потому что у тебя родился сын. Джон вздыхает и, не зная, что ответить, переводит тему: - Почему ты в Лондоне? - Мы с Джорджем и Ринго едем в Калифорнию. На каникулы. - На пару секунд Пол не может сдержать своего восторга: - Год назад я о таком и мечтать не мог! Джон лишь многозначительно усмехается, затем отвечает на немой вопрос Пола: - А я лечу в Испанию. С Брайаном. Тонкие брови Пола взлетели вверх. - С Брайаном? Джон поставил сумку на пол и скрестил руки на груди. - А что? Он явно напрашивался на ссору. Его тон, его поза так и кричали: "Разозлись и накинься на меня с обвинениями! Покричи на меня, скажи мне, какой я ублюдок!". Пол прекрасно понимал это, понимал еще и то, что всё это из-за того, что самобичевание съедало Джона изнутри. - Ничего. Просто пойдут слухи, - он покачал головой и отступил в сторону, давая другу пройти. Джон закатил глаза: - Только из-за того, что у него встает не на девок, не значит, что к нему и подходить нельзя! Пол улыбнулся, снова задетый готовностью Джона защищать всех и каждого, особенно бедняг, которым не повезло стать козлами отпущения общества. - Нет, конечно. Но обещай мне по приезду навестить Джулиана? - Обещаю. VI. Лондон В мае 1963-его году сингл "Please Please Me" поднимается на первую строчку британских чартов. The Beatles становятся невероятно популярными по всей стране. Пол успевает запрыгнуть в машину в последний момент: как только за ним захлопывается дверь, на нее тут же набрасывается стая фанаток, они, не щадя себя, бьются об стекло, видимо, в надежде разбить досадную преграду и дотронуться до своих кумиров. Джон, оказавшийся на заднем сидении между Джорджем и Полом, широко улыбается и машет им рукой. Пол не в состоянии показать свое признание: его оглушает стук собственного сердца. С пассажирского сиденья спереди оборачивается Ринго, окидывает Пола взглядом и спрашивает: - Цел? Тот кивает, Джон отвечает за него: - Куда он денется! Автомобиль медленно продирается сквозь беснующуюся толпу, от стекол не отлипают фанаты различного пола и возраста, все они кричат, постоянно кричат и бьют машину. Всем не по себе от происходящего, всем, кроме Джона, который не только не выглядит ошалевшим, но еще и умудряется приветствовать сошедших с ума людей и посылать им воздушные поцелуи. Через пару минут Пол смелеет и подмигивает ближайшей к нему девушке. Автомобиль набирает скорость, она тут же исчезает из виду, но Пол готов поклясться, что она упала в обморок. - Мы сделали это! - довольно произносит Джон и закидывает руки на плечи обоих своих соседей. То ли он имеет в виду их побег от толпы, то ли покорение Британии. Скорее всего, и то, и другое одновременно. - Это только начало, - Ринго не разделяет его оптимизма, но Джон не собирается поддаваться его мрачному настроению: - Тем лучше. VII. Америка 1964 год - год покорения Америки. После первого появления группы на шоу Эда Салливана, США захватила битломания. Очередной отель очередного города. Пол честно старался следить за ходом турне, но в совершенно бешеной карусели сцен, самолетов, машин, тесных номеров нереально было даже понять, что показывают часы. Он потер виски. Крики с улицы не затихали к ночи, наоборот: к тем, что стояли весь день, присоединились работавшие, толпа орала с всё растущей силой. Спать становилось невозможно, и он втайне желал заиметь пару таблеток из Гамбурга - хоть что-то, чтобы пережить завтрашнее шоу. Жаловаться было грех: они жили в своей мечте, но иногда он скучал по тем временам, когда они отыгрывали вечер в The Cavern и возвращались домой по родным улицам, громко смеясь и напевая песни. Теперь после концерта их спешно уводили охранники и полицейские, а уж о том, чтобы прогуляться по улице, и речи быть не могло. - Ринго, я люблю тебя! - кто-то прокричал с особым энтузиазмом. Для того, чтобы перекричать всех остальных нужно было постараться; Пол обернулся к окну и задумался, остались ли целыми голосовые связки у бедной девушки. Ход его мыслей прервал ворвавшийся в комнатушку Джон. - За мной, - просто скомандовал он и снова скрылся в дверном проеме. Пол последовал за другом, который наверняка опять попытается его уговорить сбежать от охраны. Однако тот лишь завернул в ванную комнату. Когда Пол присоединился к нему, Джон запер за ним дверь. Без лишних слов он достал из кармана пару джойнтов. - Джон, - Пол нахмурился, но тот перебил его: - Нам положен отдых. Джон поджег оба косяка и протянул один Полу. - Почему в ванной? - Прислушайся, - просто ответил Джон. Пол замолчал. В комнате повисла тишина. - Ничего не слышу. - Вот именно, - засмеялся Джон и затянулся джойнтом. Пол последовал его примеру, но тут же закашлялся, чем вызвал смех первого: - Чем ты занимался в Америке всё это время, если еще ни разу не курил траву? Пол ответил ему взглядом исподлобья и второй затяжкой, которая прошла без инцидентов. Джон гордо улыбнулся: - Вот молодец. Спустя некоторое время Пол обнаружил себя лежащим в ванной, с полунавалившимся на него Джоном. Тот, казалось, спал, и Пол позавидовал его счастью, но сам он не мог заснуть в ванной. По крайней мере, больше не мог, потому что куда делись из его жизни несколько часов, он понятия не имел. Он постарался выкарабкаться из-под руки Джона, но стоило ему приподняться, как Джон развернулся и уложил его на место: - Там не заснешь из-за криков. - А здесь я не засну из-за тебя, - Пол хотел произнести это возмущенно, но почему-то засмеялся, засмеялся так сильно, что пришлось лечь обратно, ведь руки не держали тело, содрогающееся судорогами смеха. Джон устроился рядом или на Поле, сложно сказать, тем более после нескольких джойнтов. Пол снова засмеялся, муха на потолке ванной выглядела крайне нелепо, хотя может это и не муха вовсе, а просто черная точка, но тогда почему в лучшем отеле Америки есть точки на потолке? А это точно лучший отель, потому что The Beatles могли поселить только в лучший, они же мировые звезды, черт возьми, популярнее Элвиса, популярнее всех: он может выйти на балкон, и толпа сойдет с ума, зайдется в экстазе, наверно, они вчетвером могут всё, однажды они взлетят, просто оторвутся от земли и забудут гравитацию, и всё благодаря Джону, только Джону, который ему очень мешается сейчас, своей рукой на его груди, нужно подвинуть эту руку, но это рука Джона, ей можно быть неудобной, ей можно всё, потому что Джону можно всё, потому что он любит Джона. Пол тихо захихикал из-за своего вывода, снова посмотрел на черную муху на потолке (или точку, или рисунок, или дверь в другой мир) и решил, что кто-то должен знать о его открытии: - Джон, я люблю тебя. Но тот уже давно бродил по бескрайним просторам своих снов, где, наверняка было много гитар, Элвиса, девушек, где был его сын и, может быть, Пол. VIII. Филиппины Последней каплей во всё копившийся чаше проблем с концертами The Beatles стал скандал в Филиппинах в июле 1966 года, когда группе угрожала реальная опасность от разгневанных местных жителей, решивших, что битлы оскорбили их первую леди. В самолете стояла полная тишина. Ринго уставился в иллюминатор, в надежде высмотреть Брайана. Джордж тихо играл на своей гитаре, то и дело поглядывая на часы. Джон сидел в кресле позади Ринго с закрытыми глазами и притворялся спящим. Пол ходил взад-вперед по салону, покусывая заусенец на пальце. - Да прекрати маячить! - взмолился Нил, их тур-менеджер. Пол остановился ровно на минуту, затем не выдержал и снова начал бродить по салону. - Сколько уже прошло времени? - Двадцать минут, - тут же ответил Джордж. Затем еще раз глянул на часы. - Двадцать одна. - Всё будет в порядке, - заверил всех в салоне, включая себя, Нил. - А если их не отпустят? Как же всё херово-то.. - Пол помотал головой и отхлебнул ликера прямо из горла бутылки, стоявшей на столике перед сиденьем Нила. - Может, стоило принять приглашение... - Не стоило, - Джон не дал ему договорить. Он открыл глаза и выпрямился. - Я готов терпеть бесконечных журналистов, но становиться украшением чьего-то обеда не собираюсь. - Но Брайан... - Брайан со всем разберется, - Джон поднялся с кресла и потянулся. - Я хочу играть музыку, а не с политиками в званые ужины. Это должен был быть наш выходной, я, блять, имею право на выходной! В салоне снова стало тихо. Только едва слышная мелодия гитары Джорджа скромно играла где-то на уголке сознания. - Конечно, ты прав, - Пол сделал еще глоток ликера. - Ты всегда прав, прав во всем, но если они не вернутся, Джон, если они не вернутся... - Брайан может договориться со Смертью, - Джон подошел к Полу и аккуратно забрал бутылку у него из рук. - Какая-то филиппинская "леди" ему в подметки не годится. А вот насчет туров, - он повернулся к Нилу, - надо задуматься. Когда выберемся отсюда, то устроим совещание по этому поводу. - В каком смысле? - Джордж поднял взгляд. Пол вздохнул: он всё понял. - Думаю, пора прекращать это сумасшествие. Мы поговорим о конце туров. IX. Сан-Франциско 29 августа 1966 года в Сан-Франциско The Beatles дали свой последний концерт. Каждое выступление на стадионе омрачалось отсутствием оборудованных гримерок. Приходилось довольствоваться раздевалками спортсменов, что обычно вызывало множество неловких ситуаций и смеха, но в тот день "за кулисами" было необычно тихо. Все четверо не были подавлены: они сами это предложили, они даже этого ждали, но вес момента всё равно действовал на них. Первым готов был Джон. Он взял свою гитару в руки и обернулся к остальным участникам. Ринго застёгивал пиджак, Джордж приводил в порядок волосы, Пол уставился в зеркало. Джон знал, что Полу тяжелее всех: он был единственным, кто был против конца туров, он считал, что группа жива, пока она дает концерты. Возможно, он в чем-то был прав. Но они уже давно не давали концертов, они просто устраивали массовую истерику, в центре которой четверо битлов пытались играть свои песни. Даже Пол понимал, что так продолжаться не может, и всё же не хотел отказываться от гастролей. Джону его даже было немного жаль. - Готовы, ребята? - спросил он. Все трое подняли на него глаза. Ему вдруг вспомнилась их старая кричалка перед концертами, которая поднимала их настрой, еще когда они были никому неизвестной ливерпульской группой: - Куда мы направляемся парни? - На самый верх, Джонни! - тут же хором ответили ему. Джон улыбнулся. Они тоже помнят. - Так точно, парни! Давайте сделаем это, - и уже тише добавил: - Так, чтобы запомнить. X. Кавендиш Пол до последнего отказывался принимать наркотики. Он прекрасно знал, что все другие члены группы уже давно пробовали ЛСД, но ему самом мешала какая-то внутренняя установка. Прошло столько времени, а он всё еще оставался на фоне Джона тем "правильным маменьким сынком". Но сейчас у него не было никаких сомнений, состояние, в котором находился Джон не оставляло для них места. Он выпотрошил его куртку и нашел заветную таблетку. Отправился в ванную, запил, вернулся. Джон трясся на его постели, закутавшийся в одеяло, уставившийся в одну точку. - Пол? Пол, ты здесь? Пол? Он звал его даже тогда, когда Пол улегся рядом и положил голову ему на колени. - Я здесь, - просто сказал он, не сводя глаз с потрясающе красивого Джона. Он всегда знал, что он красивый, но сейчас, когда его ощущения вдруг обострились, это понимание врезалось в его сознание со скоростью разогнавшегося автомобиля. Боже, как он его любит. - Мне страшно, - просто сказал Джон, не опуская взгляда, смотря в только ему известную даль. - Мне страшно, потому что я не знаю, кто я. Кто я? - Мой грёбаный друг, - прошептал Пол, сглатывая почему-то выступившие на глазах слёзы. - Самый талантливый человек в мире и мой грёбаный друг. Он поднял руку и кончиками пальцев провел по покрытому щетиной подбородку Джона. На месте его прикосновений кожа начинала чуть светиться, и Пол вдруг понял, что хоть он и может видеть это только сейчас, Джон всегда светится, сияет для него маяком, с момента их первой встречи. - Запомни то, что я говорю, - Пол не был уверен, что запомнит сам, но это было очень важно. - Я буду твоим маяком. Когда ты потеряешься в жизни, как потерялся сегодня: ищи меня. Ищи меня, Джон, слышишь? Даже если тебе скажут, что меня нет, ищи меня. Ищи меня, чертов ты придурок, - он опустил руку себе на глаза. - Никогда не оставайся один, ты же уничтожишь себя. Джон не отвечал. Он смотрел широко распахнутыми глазами на пустой номер отеля, на противно-бежевые стены и молчал. Пол не знал, о чем он думает, но ощущал то же раздирающее душу чувство. Он понятия не имел о его причине, что оно значило, но он точно понял, что Джон чувствует то же самое. Пол заснул, только когда за окном показались первые лучи солнца: он боялся оставить Джона одного, даже просто уйдя в мир сновидений. XI. Abbey road С 1968-ого года Йоко Оно стала присутствовать почти на всех студийных сессиях The Beatles вместе с Джоном, чем немало раздражала остальных трех участников группы, особенно Пола. Джон потерял любовь к группе и к Полу, найдя свой новый смысл жизни в Йоко. Союз музыкантов начал трещать по швам. "Его союз с Ленноном был платоническим, но он был глубже всего, что у него когда-то было с женщинами. Видеть, как Леннон фокусируется на Йоко, а не на нем, для Пола было тем же, что испытала бы Синтия Леннон, если бы увидела, как они занимаются сексом", - Питер Доггет "Написание песен - это как отношения. Когда вы только встречаетесь, вы проводите сутки друг с другом. Но спустя пятнадцать, двадцать лет развиваются другие сексуальные и интеллектуальные отношения, так? Все еще любовь, но другая. Так и в творчестве. Как и в любви, два творческих человека могут уничтожить себя в попытке снова поймать тот дух молодости, когда вам 21, когда вы создаете, не понимая даже, как", - Джон Леннон "Я чувствую себя так, словно увела у Пола его возлюбленного, словно это развод", - Йоко Оно Пол старательно заставлял глупую ревность забиться в нору, откуда она вылезла, и больше никогда не появляться, но упрямое чувство, царапавшее все его внутренности, основательно устроилось в его душе и не собиралось никуда уходить. Самое до боли смешное во всей этой истории, что ему некого винить в произошедшем, кроме себя. Если бы он стоял на своём, не соглашаясь на прекращение гастролей... Если бы он не развил свои амбиции... Если бы он не предложил Джону пойти на ту выставку... Он не сдержал горькой улыбки. Случайно брошенное замечание изменило его жизнь. Он даже не помнил этот момент. Просто между делом предложил Джону сходить развеяться, хотя бы на выставку некой художницы в галерее через пару кварталов. А теперь всё рушилось, так быстро, как карточный домик сметает сквозняком. Заливистый смех Джона наполнил студию, ему чуть аккомпанировал тихий смех Йоко. Пол никогда не чувствовал себя настолько далеким от человека, который значил для него больше всех. Он словно смотрел на Джона в мощный бинокль: он кажется близким, но на самом деле очень далек от него. Всё началось после смерти Брайана. Некому было сглаживать ссоры, находить компромиссы, договариваться со всеми участниками. Пол хотел было попробовать, но это вызвало неожиданный гнев Джона, который посчитал, что тот рвется к лидерству. Пол никогда не рвался к лидерству, он просто жил ради группы. А потом появилась эта женщина, и какой-то очень важный период его жизни закончился. Что-то оборвалось с очень мерзким звуком, как рвется струна. Пол никогда не был против Синтии, напротив, он любил навещать семью Джона, играть с его сыном, обедать с его женой. Синтия была просто пристанью в неспокойном мире. Всем было очевидно, что Джону комфортно с ней, но настоящим его спутником жизни был Пол. Признавала это и сама Синтия, наверно, поэтому у них сложились такие дружеские отношения. Она понимала, что Джон всегда выберет Пола, и никогда не вставала между ними. Пол хотел чувствовать по этому поводу хоть немного вины - Джон как-никак был её мужем - но не мог. Он был просто благодарен судьбе, за то, что она не отняла у него такого важного человека. Но Йоко была другой. Йоко была тем самым ураганом, который смел их домик за считанные секунды. Они с Полом невзлюбили друг друга с первой встречи, она делала всё, чтобы отдалить его с Джоном друг от друга. Пол не мог её винить: он знал, что такое любить Джона Леннона, и он знал, на что можно из-за этой любви пойти. Но он проигрывал, проигрывал настолько стремительно, что мог видеть, как любовь Джона ускользает из его рук, как всё меньше улыбок обращено к нему, как система мироздания Джона становится йокоцентричной. И это было самым ужасным, что когда-либо с ним происходило. - Я думаю, стоит попробовать еще раз. Пол саркастично хмыкнул. Теперь Йоко командует и процессом записи. - По-моему, неплохо получилось, - с сомнением произнес Джордж. - Басы отстают. Джон бросил на Пола недовольный взгляд. Тот вздохнул: - Хорошо, поехали еще раз. Буду стараться. XII. Apple 20 сентября 1969 года на совещании с менеджером группы Джон Леннон сообщает о своем уходе, но удается его уговорить не афишировать этот факт до выхода нового альбома. Однако 10 апреля 1970 на пресс-конференции Пол Маккартни объявляет, что он покидает The Beatles, еще до заявления Джона. Создается впечатление, что распад The Beatles был решением самого Пола, а Джон лишь подчинился его воле. "Когда мы создавали "Abbey Road", мы уже открыто критиковали музыку друг друга, мне казалось, Джон не хотел играть ничего, что не написал он сам. Так что я чувствовал скорый распад. Джон повторял, что в плане музыки мы топчемся на месте", - Пол Маккартни "Сначала Пол думал, что Джона в очередной раз занесло, что он вернется через пару недель и скажет: "Я пошутил". Но шли недели, месяцы, Пол понял, что это не шутка. Уверенный, что Джон его бросает, невероятно ревнующий его к Йоко, Пол заглушил потерю гневом. Он был зол на Beatles, но еще более зол на Джона", - Боб Спитц Аллен Кляйн, менеджер самой популярной группы в мире, всматривался в лица сидящей перед ним троицы. Ринго Старр, Джон Леннон, Пол Маккартни. Живые легенды, и, если всё получится, его подопечные еще на пару весьма продуктивных лет. - Итак, условия контракта... - У меня есть объявление, - вдруг перебил его Леннон. Аллен нахмурил брови в ожидании очередной просьбы повышения гонорара или безумного плана записи нового альбома за пределами Британии. - Слушаю? - он постарался сделать свой тон как можно более вежливым. - Я... - Леннон осекся и прочистил горло. Маккартни мгновенно побледнел. Сердце самого Аллена замерло: он понял. - Черт побери, - прошептал Аллен, уже представляя взрыв в прессе, выступления фанатов, дискуссии по всему миру. Речи о том, чтобы продолжать деятельность без Джона и быть не могло. Битлы замолчали. Джон вперился взглядом в окно позади Аллена, Ринго рассматривал собственные ботинки, Пол... Сложно описать состояние Пола. Наверно, так выглядят те, кому в режиме реального времени высосали душу. - Так, - Аллен пытался привести мысли в порядок. - Так. Скоро выход альбома. Так. Джон, ты не можешь говорить об этом до выхода нового альбома. - Да какого хрена?! - Леннон взорвался. Он вскочил со своего стула, и со всей силы ударил рукой по столу. Аллен испуганно отшатнулся. - Какого хрена?! Я создал эту группу, Кляйн, это МОЯ группа, понимаешь? Когда я последний раз принимал решения о том, что я буду делать? Нет, мне постоянно указывают, то ты, то... - он не договорил, но махнул рукой на Пола за своим плечом. - "Джон, сделай то, Джон, спой это...". Я могу хотя бы уйти спокойно? Аллен был ошарашен, растерян. Его лишили всех козырей, он не знал, что делать с разъяренным Джоном Ленноном. "Его не убедить", - понял он. Катастрофа. Полнейшая катастрофа. - Джон, - произнес Пол. Аллену сложно было определить интонацию. Не просьба, не приказ, не предупреждение, не мольба. Он просто сказал имя. \ Названный опустил голову, тяжело дыша, замер так на несколько секунд. - Джон. - Ладно! - не поднимая головы, отозвался Леннон. - Ладно, ладно, до выхода альбома мы все еще дружная четверка, вечная группа, популярнее, мать его, Элвиса. Он молнией исчез из комнаты, хлопнув дверью. XIII. Нью-Йорк В 1971 году сольный альбом Джона Леннона "Imagine" поднялся на первые места чартов. Джон с гордостью слушал, как радиоведущий, после долгих дифирамб его работе объявляет, что сингл Imagine поднялся на первую строчку. "Сингл Джона Леннона". Не группы, а ЕГО сингл. Его имя, его песня, его работа. После десятилетия существования в четверке, такие словосочетания полны ощущения свободы. И немного грусти. - Не волнуйся, Джон, - произнес Фил, кивая на радио, - альбом Пола и близко не подойдет к твоему. Он написан только для музыкантов, совсем не для широкой публики, а ты уже на первом месте, уже скоро выйдет "Happy XMas", которая тоже станет хитом. - Не упоминай это имя. Фил затих на пару секунд, но затем снова начал: - Я же говорю, не стоит переживать. - Я не переживаю, - Джон выключил радио и принялся ходить по студии. - Просто... Еще пару лет назад Пол ассоциировался у него с творчеством. С экспериментами, с открытиями, с причудливыми сплетениями слов. - Просто когда ты говоришь о нем, я не думаю о музыке. Я думаю обо всей это юридической фигне. Они не видели друг друга уже больше года, но распад такой группы, как The Beatles - дело, которое затянется еще на долгие месяцы. Джона постоянно приглашали куда-то подписать документы, дать интервью, рассказать о своих отношениях с тремя экс-участниками группы. Последнее было самым его нелюбимым делом. Как можно выразить словами то, что произошло? Как объяснить, что эти трое оставались невероятно дорогими ему людьми, но он и минуты не выдержал бы в обществе одного из них в данный период своей жизни? Как рассказать, что они пережили за время вместе, и как сложно справиться с перечеркиванием всего этого в один момент? Если бы у него не было Йоко, он бы не знал, что могло произойти. На долю секунды в голову закрадывается коварная мысль, что у Пола Йоко нет, и что ему, должно быть, еще тяжелее. Джон поспешно гонит её из головы. Пол сам во всем виноват, поэтому до того, как он переживает, Джону не должно быть никакого дела. Фил снова включает радио. В студии раздается "How Do You Sleep?". Джон натянуто улыбается: ему очень интересна реакция Пола на эту песню, но он понимает, что это в то же время и слабина с его стороны: целая песня на альбоме посвящена его обиде. Он надеется, что Пол этого не поймет, но сам себе не верит: кто-кто, а Пол точно поймет. XIV. Калифорния Джон Леннон продюсировал альбом Гэрри Ниссона, когда однажды вечером 28 марта 1974 года в студию заглянули Пол и Линда Маккартни. Таким образом появилась получасовая кассета, единственный раз, когда Джон и Пол играли и пели вместе после распада Битлз. На кассете явно слышно, что Джон находится "под кайфом", так что музыкальной ценности запись не представляет. По словам очевидцев, в ту ночь Пол и Джон вели себя так, словно ничего не случилось. Мысли Джона настолько затуманены принятым кокаином (он не наркоман, нет-нет-нет, просто один раз, расслабиться), что Пол, сидящий на расстоянии вытянутой руки от него, кажется миражом. Точнее кошмаром. Пол за эти четыре года стал его любимым ночным кошмаром. Джон не хотел его видеть, никогда, но Пол постоянно возвращался к нему в мыслях, во снах, тихим голосом, который подсказывал, как лучше аранжировать песню, какое сравнение применить, как спеть. Джон смирился с его вечным ментальным присутствием, но пообещал себе, что больше никогда не будет контактировать с ним. И вот он, настоящий, сидит рядом с ним и распевает свою партию, совсем как раньше. Вот берет палочки и пробует основной бит. Джон ненавидит улыбку, которая захватывает его губы: Пол не был ударником в группе с тех пор, как к ним пришел Пит, Пит пришел еще до Гамбурга, сколько же это лет? Его разум отказывается проводить операции с цифрами, и Джон просто вспоминает худощавого паренька в кожанке, с сожалением откладывающего гитару и садящегося за установку. "Нам нужен барабанщик, Пол", - сказал ему тогда Джон, и тот послушался. Если бы Джон ему сказал тогда: "Пол, мы должны убежать ото всех, скрыться от всего мира и просто писать песни и музыку, вокруг нас ничего не должно быть кроме песен и музыки", Пол бы, наверно, согласился. Почему он так не сказал? Когда волшебство этой ночи рассеется, они снова станут жить на разных континентах, играть поодиночке и не будут сочинять вместе. Джон отгоняет эти мысли. Неважно. Сейчас он сидит совсем рядом, морщит нос, потому что у него не получается партитура, всё-таки из него никакущий ударник. - Ринго бы вставил тебе эти палочки, куда надо, - хохочет Джон, и Пол смущается: - Это только разминка, - лучезарно улыбается своей жене. Интересно, вот так себя чувствовал Пол на тех записях, когда Джон приводил Йоко? Если да, то последующие события кажутся логичными. Джону, например, очень хочется встать и выйти из студии. А лучше, выпроводить Линду. - Ты совсем не изменился, - вместо этого говорит он, не отрывая взгляда от глаз Пола. Четыре года без них, и кто знает, сколько еще? Он вколет ведро кокаина, если это позволит ему видеть эти глаза. - О тебе такого не скажешь, - отвечает Пол, наконец, поймав ритм и выстукивая его на установке. - Я тебя не узнаю. Фраза эхом отдалась в ушах Джона, земля вдруг накренилась и ему показалось, что он падает в какую-то пропасть, на дне которой находится мир, где Пол говорит ему: "Я тебя не узнаю". -Я всё такой же, - упрямо отвечает Джон. Пол пожимает плечами: - Как скажешь. Интересно, что бы Джон-битл сказал о кокаине? Джон знает правильный ответ, но говорит: - Он всегда хотел попробовать. Пол не отвечает, но усмехается, не поверив ни на секунду. От этого Джону становится очень тепло, какая-то неведомая сила поднимает его из пропасти и ставит обратно на ноги. Может, он изменился, может, его трудно узнать, но так ли важно, знает ли Пол ту маску, под которой он скрывается в данный момент? Гораздо важнее, что Пол знает его настоящего. - Мы начнем петь или нет? - обращается уже ко всей студии Джон. Люди перекидываются взглядами: все понимают, что он не в состоянии для записи, но помешать воссоединению дуэта столетия не решаются. - Посмотрим, чему научила тебя Америка, Джонни. XV. Здание Дакоты 25 апреля 1976 года Пол Маккартни навестил Джона Леннона в его квартире в Нью-Йорке. Позвонив в дверь, Пол отошел на пару шагов назад и машинально поправил растрепанную ветром прическу. Улыбнулся невольному сравнению с волнением перед свиданием, но улыбка получилась скорее нервной. Прошло шесть лет с тех пор, как они "расстались" с Джоном, и он решил, что этого хватит. Шесть лет на то, чтобы зализать раны гордости, шесть лет на то, чтобы пережить утрату родственной души. Пол был готов начать всё сначала. Он надеялся, что Джон чувствует то же самое. Дверь не открывалась. Пол нахмурился и позвонил еще раз. Молчание. Это был не первый раз, когда они встречались. Были встречи в Калифорнии (они, кажется, даже что-то записали, Пол почти не помнил события той пары дней), они пересекались на вечеринках, на концертах, но они не разу не говорили по душам, наверно, с тех самых пор, как в жизнь Джона ворвалась Йоко. Отчаяние и желание вернуть своего лучшего друга в свою жизнь привели Пола на порог этой квартиры. Велика вероятность, что сейчас дверь откроет Йоко, прогонит его, в очередной раз скажет, что Джону прекрасно живется без него, вот только Пол знал, что это неправда, что в жизни Джона есть пустое место. Он не считал это эгоизмом, ведь в его душе зияла такая же дыра, ему надоело жить с порванной душой. Он позвонил еще раз. Ремень чехла гитары пережал ему плечо, он перекинул его на другое. В последний момент он схватил с собой гитару, в слепой надежде на то, что Джон не только согласится провести с ним день (а потом, вечер, ночь, следующий день и всю оставшуюся жизнь), но и сыграет одну из старых песен. А может, они напишут новую. Дверь открылась, из-за нее показался Джон с всклокоченными волосами, в домашнем синем халате с нелепым поясом, босой и явно пытающийся сфокусироваться на неожиданном госте. Пол выдохнул: ему не отвечали не потому, что не хотели видеть. Он, очевидно, вытащил Джона из постели. - Пол? - потирая глаза, спросил он. По его интонации невозможно было определить эмоции по поводу визита. - Ага, - кивнул Пол, вдруг чувствуя себя очень глупо. Возникшее чувство было по крайней мере нелогичным: ему 34 года, Джону 36, они давно взрослые люди, которые по определению не могут топтаться друг у друга на пороге, не решаясь войти или прогнать пришедшего. Он знает человека перед ним почти 20 лет, и вот, робкость захватила всем его существом. Он ведь никогда не робел перед Джоном, даже во время "кастинга" в группу, но сейчас он не знал, что сказать. - Что-то случилось? Пол заглянул через плечо Джона в квартиру. За видневшимся обеденным столом сидел Шон. Йоко нигде не было видно. Полу хотелось думать, что её нет дома, однако он понимал, что это не так. - Нет, просто... - Проходи, - Джон отошел от двери, пропуская его внутрь. Пол быстро перешагнул порог, словно боясь, что Джон вот-вот передумает. - Кто это? - раздался голос Йоко из спальни. - Это ко мне, - ответил Джон и провел Пола в огромную гостиную. - Располагайся. Сейчас принесу вина. На Нью-Йорк опустился вечер, Йоко с сыном ушли гулять в парк, за что Пол ей был бесконечно благодарен. Ей уже нечего было бояться: Пол проиграл их битву еще семь лет назад. Они с Джоном сидели на полу перед телевизором, вокруг были раскиданы пустые бутылки. Прошло столько времени, а он так и не смог сказать чего-то очень важного. Они говорили о состоянии музыкальной индустрии, о новых знакомых Джона, которых было бесчисленное множество: Элтон Джон, Майкл Джексон, Дэвид Боуи, Пол вообще удивлен, что Джон помнит, кто такие битлы. Они говорили о семейной жизни, о своих детях, даже о политике (тут говорил в основном Джон, Пол ничего в этом не смыслил). Джон мимоходом упомянул, что хочет снова записывать песни, его "декретный отпуск" затянулся, и Пол почувствовал, что вот его шанс, но промолчал, лишь бросив тоскливый взгляд на оставленную им у входа гитару. Телевизор чуть слышно работал на фоне, но вот ведущий сказал слово, которое привлекло внимание обоих. - Я заплачу три тысячи долларов тому, кто воссоединит The Beatles этим вечером. Аудитория засмеялась. Джон тоже. Пол выдавил улыбку. - Её снимают в паре кварталов отсюда. Ты понимаешь, что мы сейчас можем заявиться туда и получить три тысячи? Пол постарался не вскочить на ноги и не полететь в неведомую студию. - Но я слишком много выпил, - Джон растянулся на полу. - Придется отказаться от такого заманчивого приза. Ведущий переключился на другую тему. Пол с сожалением вздохнул. - Я тебе одолжу три тысячи, если хочешь, - серьезно сказал Джон, неправильно истолковав разочарование Пола. - Смеешься? - Пол ткнул его локтем в бок. Джон улыбнулся и уставился в потолок. Улыбка медленно сползла с его лица. - Ты не можешь так делать, понимаешь? - Что? - Не можешь просто так заявляться на пороге с гитарой. Пол, ради всего святого, на дворе давно не пятьдесят шестой! У меня теперь своя жизнь. Пол не ответил, только жадно пожирал взглядом образ своего друга. Он смотрел, смотрел на него и не мог оторваться. - Йоко поняла на этот раз, но в следующий она не будет такой сговорчивой. Ты же знаешь, я не хочу с ней ссориться. Волосы, пронзительные глаза, острый нос, тонкие губы. Очень важно всё это запомнить. - Я могу тебе звонить? - Сколько душе угодно, - тихо сказал Джон. - И мы еще встретимся, просто.. Просто не провоцируй её, Пол. Я ненавижу, когда вы ссоритесь. Следующим утром Пол улетел в Лондон. XVI. Телефонная линия 9 октября 1980 года Джону Леннону исполнилось 40 лет. Полу удалось дозвониться до него, чтобы поздравить. - Чертовы коты, Пол! Чертовы коты! Пол рассмеялся. Он обожал кошек. - Ты представляешь? Мне абсолютно нечего делать в этой тюрьме, поэтому я постоянно кормлю котов. Они разжирели настолько, что напоминают сенаторов. А я только и делаю, что как гаремная жена разгуливаю по квартире и кормлю этих засранцев. - А как же Йоко? - О, у нее все в порядке. Она творит, у нее выставки, встречи. Это я сижу дома, как беременная подружка, и кормлю блядских котов. Я хочу записывать музыку. - Отличная идея. - Да я серьезно! Сколько прошло лет с моего последнего альбома? Пять? Пять лет спокойной, размеренной жизни, я схожу с ума! - Джон, ты знаешь, что я тебе посоветую. - У меня есть наброски, - голос Джона горел энтузиазмом. - У меня есть идеи. И у меня есть предложение. - Предложение? - Тебе, идиот. Мы должны записать песню. Нет, песни. Альбом. Что-нибудь. Я хочу писать с тобой. На линии повисло молчание. - Пол? - Да, да, я... Я тут. Хорошо. Да, конечно, хорошо. Вау, спустя десять лет... - Я понимаю, что у тебя группа, и гастроли, и всё такое, но... - Джон, о чем ты? Не притворяйся, что ты не знаешь, что я брошу всё. Снова молчание. - Спасибо. - В следующий раз я жду от тебя конкретных условий. Мне пора, мы выезжаем на концерт, Линда уже третий раз зовет., - Пол что-то сказал своей жене. - Удачно выступить, - Джон был ощутимо воодушевлен. - Ты вспоминай обо мне иногда, старый друг. Пол повесил трубку. XVII. Ливерпуль - Куда мы направляемся, парни? - На самый верх, Джонни! - Так точно, парни! Старый клуб пустовал: редкое явление. The Cavern стал Меккой для битломанов еще когда группа давала концерты, после прекращения гастролей, а затем распада, это место стало по-настоящему священным. Три темных тоннеля, в конце центрального - маленькая сцена. - Джон, нас выкинут отсюда! Это джаз-клуб! - Тогда мы сделаем его рок-н-ролл клубом! Пол встал у микрофона и посмотрел на пустой зал. Он сам не знал, чего он хотел добиться, придя сюда. Просто сел в машину, а очнулся уже у двери. Конечно, хозяин пропустил его, вдобавок еще и закрыл клуб и ушел сам. Сейчас тут присутствовали только Пол и призраки прошлого. - Они знают слова, черт, они знают слова, они подпевают, Пол, ты видел? Они пришли на наш концерт, потому что они знают нас и наши песни! Они знают гребаные слова! В правом тоннеле Джордж однажды подрался с теми, кто был против замены Пита на Ринго. Они тогда долго смеялись: не успел Ринго войти в группу, как у него появился собственный рыцарь. Вот тут, у левого края сцены, Джона однажды стащила вниз действительно серьезно настроенная фанатка. Он тогда лишь счастливо рассмеялся и, высвободившись из её объятий, заиграл с тройной силой. - Брайан Эпстайн предлагает нам заключить контракт! - На запись альбома? - Нет, какой альбом, идиот. На подпевку у какой-то группы. Но это же гастроли! Ты чувствуешь, Пол? Мы на пути к славе! Если бы он стоял так еще пару часов, то услышал бы еще не одно эхо прошлого. Исследователи и особо рьяные фанаты подсчитали, что в общей сложности The Beatles дали здесь 292 концерта. Пол не знал точных цифр. Для него всё слилось в один большой круговорот адреналина, музыки, криков, гитар и Джона рядом, Джона, который заставил его поверить в свою мечту, сделал эту мечту реальностью, а потом вырвал большой кусок его души, прямо из центра. Этот кусок уже не вернуть, и Пол здесь, на сцене старого клуба понимает, что за слова стучались в дверь сознания все эти годы. Что он должен был сказать, сказать не под ватным облаком наркотиков, а с чистым разумом, ясно и громко. Он должен был сказать ему, что он его любит.