The way to survive

Моцарт – Реквием Любовь не всегда приносит радость. Иногда она давит, уничтожает, разрушает. Иногда она медленно убивает. Но никогда не убьет до конца, давая возможность отдышаться перед очередным ударом. И это больно. Действительно больно, всё это видеть. Что-то страшное скрывают эти светлые глаза. Что-то ужасное таится в этой душе. Что-то, что недоступно обычным людям. Одни говорят: "Он гений". Другие: "Он ангел". Третьи: "Он демон". И это все, правда. Все, каждое слово - правда. Он и демон, и ангел и гений одновременно. Временами кажется, что он не отсюда. Он не с этой планеты. А нет, он наш. Свой. Родной. И в то же время чужой. От этого можно разлететься на кусочки при неосторожности. Если неосторожно влюбиться в него, можно попасть в пламя отчужденности, сжигающее душу и сердце. Он так часто сидит в этой комнате. Смотрит в микроскоп. Неподвижно. Глаза практически не двигаются. И лишь записывает что-то. А я молчу. И Джон молчит. Что толку говорить? Он сейчас не здесь. Его нет, он не с нами. Он смотрит порой на тебя, но, будто, не видит. Постоянно в себе и постоянно отстраненный. К Джону он другой. Джон - друг, а я? Кто я? Он никогда не скажет кто я для него. И это причиняет боль. Нет, не то, что он так часто отстранен. Больно любить его. Это как любить призрака. Он есть, но его нет. Не знаешь, есть ли он вообще на свете или это твоя выдумка. Осязаем ли он. А коснуться страшно. Глупо, но, кажется, можно обжечься об него или порезаться. Любовь не спрашивает, кого выбирать. И в этот раз она не спросила. Вот и режет теперь ножами изнутри. Я не знаю, иногда, мне кажется, что лучше бы он погиб. Он сам не знает, для чего живет. И я не знаю для чего. А он и не живет. Он анализирует, расследует, узнает. Он дышит, но не живет. У него нет жизни. У него даже друзей нет, как он говорит. Но они есть, он просто никогда не знал, что это. Он не замечает, что мы с Джоном готовы умереть за него в любую секунду. Он не признает чувств на свете. Он пытается уйти от этого. Как страшно. Страшно, что он умрет. Каждый день, каждый час. Он рискует. Каждый день для него может стать последним, а ему все равно. Он не бережет жизнь. Он не понимает, что его жизнь для кого-то важна. Он не понимает. Или понимает, но игнорирует. Шерлок. Он другой. Трудно быть нормальным рядом с ним. Он, то нежен и внимателен, то отстранен и холоден. Его не предугадать. Его не понять. Жить им тяжело. А больше не для чего. Что будет, если он умрет? Ничего. Пустота, забытье. Мир рухнет. Когда он пришел и сказал что может умереть, сердце остановилось на секунду. Мне было все равно, правда, все равно как, но я должна была спасти его. Если бы он сказал умереть за него, я бы это сделала. Да, это какая-то степень сумасшествия, но рядом с ним по-другому нельзя. Либо ты сумасшедший, либо тебе нет места в его мире. Он выжил. Он впервые попросил помощи у меня и выжил. Сердце разрывало на куски, когда он летел с крыши. Это не передать. Это - как умирать. Медленно и мучительно. Но это же Шерлок. Он выживет. В любой ситуации он выживет. Потому что ради него живут люди. Он, где-то в глубине души, знает это. И это заставляет его важивать. Потому что если не так, то я не знаю, что еще может заставлять его жить. Не главное, чтобы он был рядом. Главное - чтобы он жил. Остальное не важно. Были те два года без него. Вот это был ад. Да, к боли привыкаешь. В какой-то момент она становится хронической. Ты живешь с ней, стараясь распробовать все её вкусовые нотки. Как я. Два года. Каждый день хотелось погибнуть от неизвестности. Где он? Что с ним? Это ужасно. Я видела Джона. Он, так же как и я, рассыпался. Разбивался в клочья и собирался вновь. Но разбитую чашку не склеишь. Единственное, что Джон не знал, это то, что Холмс жив. Да и я не знала, жив ли он. Он не объявлялся, не писал, не звонил. "Тебе будет безопаснее держаться подальше от меня", - сказал он на прощание. Безопаснее... Какая к черту безопасность? С ним безопасно. Он защитит. А без него... крах. Стараться строить отношения, но понимать, что не можешь. Не можешь жить так. Разрушаешься. До скрипа зубов противно просыпаться с кем-то другим. Но надо. Надо жить дальше. И каждое утро лишь один вопрос: Зачем?! Чего далась помолвка? Как надо было пронзить сердце, чтобы согласится. Я думала, что он не вернется. Я думала, что никогда не увижу его. Но это - Шерлок Холмс. Он всегда возвращается. И он стал другим. Что-то в его тоне стало приносить еще больше боли. Что-то такое, что напоминало мне себя саму. Он смотрел на мое кольцо, а я ... у меня внутри была мясорубка. Эта внутренняя рана снова открылась. Сквозная рана. Она кровоточила и тянула. Я ненавидела. Ненавидела себя, его, всех. Себя - за то, что чувствую к нему, его - за то, что он есть. За то, что он вырывает меня из жизни, которую я так хотела. За то, что рядом с ним я не хочу той жизни. Но после его возвращения он стал еще более замкнутым. Странно и одиноко смотрел он на людей. Я ощущала на себе его взгляд. Нет, не тот, что ждала. Это был взгляд сыщика. Он будто пытался определить, что со мной было за два года. Как я жила? Может быть, он даже предполагает, что я не жила. Да и, правда, как можно жить без него? Ведь он знает. Он все знает. Он знает о моих чувствах. Скорее всего, даже больше чем я. Он всегда знает больше. Еще одна боль, которую пришлось с ним познать - причинение боли людям. Расторгнуть помолвку, даже с не любимым, нелегко. Но больше так продолжаться не могло. Нельзя каждое утро просыпаться с тошнотворным комком в горле, чувствуя себя последней сволочью. Чувствуя себя убитой. "Я рад отсутствию кольца" Что это было? Наркотики? Нет, он не наркоман. Или... он никогда не употреблял наркотики. В его крови их нет. Он всегда знает, что говорит. Его сознание всегда чисто. Но он всегда играет. Играет людьми, причиняя боль. Может неосознанно, но боль. Адскую, дикую, раздирающую. Он словами может проткнуть сердце, разбить душу. И привыкаешь уже к вкусу боли. К её сладости, к её послевкусию. Терпкому, горьковатому. У боли вкус горького шоколада. Этим можно наслаждаться, если привыкнуть. И тогда боль уже приносит удовольствие. Душевная раздирающая боль, приносит выброс гормонов счастья. Как и сам Шерлок. Он приносит гнев и счастье в сумасшедшей консистенции, заставляющей голову кружиться, а мозг отключаться на время. Но кто бы, что не говорил, он - наркоман. Его наркотик - работа. Он понял, наконец, что есть люди, которые его любят. Но работа все равно на первом месте. Она его наркотик и его жизнь. Может ли он вообще жить по-другому? Нет, наверное. Расследование - его способ выжить. Он - мой способ выживать.