Кухонные сюрпризы

Мысль о том, что готовить вместе – не лучшая из ее идей, приходит к Ичико слишком поздно. Она знает, что идёт на поводу у своей гордости, которая не позволяет ей смириться с полным поражением, но ничего не может с этим поделать. – Ты – гадина, знаешь это? – Спасибо за комплимент, дорогая, – Момидзи хихикает, качая головой и стряхивая с волос какие-то специи. А потом пошло облизывает поварёшку, которую до сих пор сжимает в руке. Эта длинная кухонная ложка приглянулась Момидзи почему-то больше всего. Учитывая то, что при готовке пирога она, в общем-то, совсем не нужна, это странно вдвойне. Странно? Это же Момидзи. Ичико отворачивается, пытаясь скрыть смущение. Она никогда бы не подумала, что печь пирог можно вот так. С другой стороны, а что она, вообще, знает о пирогах? Момидзи ловко спрыгивает со стола и тыкает кончиком поварёшки Ичико в грудь. – Раз с пирогом не получилось, давай сделаем что-нибудь другое? – Другое? – Ичико запинается, чувствуя горячий взгляд Момидзи. Под этим взглядом она всегда чувствует себя неуютно, будто она голая посреди улицы, и, может быть, именно это Момидзи и представляет, раздевая её глазами. Момидзи стоит близко, слишком близко, и поварёшка, которую она похоже не собирается отпускать, выглядит весьма двусмысленно. – Попробуем? – Её глаза светятся предвкушением. Ичико неловко облокачивается на стол, судорожно хватаясь за его край. – Ни за что! – Да как хочешь, – безразлично отзывается Момидзи, делая шаг назад. Ичико неосознанно тянется следом, и Момидзи, победно улыбнувшись, рывком утыкается ей в губы своими губами. Пальцы в муке оставляют белые разводы везде: на столе, кастрюле, её футболке и щеке. Лезут в волосы, аккуратно цепляясь за пряди, дергают за рукав. Потом эти самые пальцы лезут Ичико за пояс шорт, и она сдаётся, подаётся чуть вперёд, позволяя стянуть с себя часть одежды. Момидзи трётся о неё, оставляя следы муки на боках, тянется поварёшкой куда-то в сторону и опрокидывает на них бутылку масла. Ичико охает и оседает на пол, вцепившись одной рукой в стол, а другой сжимая платье Момидзи. Сталь поварёшки холодная, хоть Момидзи и сжимала её весь вечер в своей руке. Опуская руку Ичико между ног, Момидзи заворожённо смотрит ей прямо в глаза и что-то шепчет, почти касаясь губами. Ичико чувствует, как продвигается в ней эта прохладная тонкая ложка, и дышит рвано и коротко. Стараясь не потеряться в ощущениях, она кусает себя за руку, но это не помогает, и, заглушая стоны, она лишь бесстыдно раздвигает ноги ещё шире. Двигаться в таком положении немного неудобно, Момидзи отстраняется, устраивается между раскинутых ног Ичико и вынимает поварёшку. Ичико морщится, двигая бёдрами, сползая на пол полностью. Выжидательно устремляет взгляд на Момидзи, и та, легко проведя скользкими пальцами по внутренней стороне бёдер, резко вталкивает в неё длинную ручку поварёшки. Ичико выгибается, вскрикивает, царапает ногтями пол, так и не решив — нравится это ей или нет. Потом она замечает, что неосознанно начинает подаваться вперёд, стремясь глубже принять в себя уже тёплый влажный стальной предмет, и понимает, что Момидзи не одна такая извращенка. Кончая, она сжимает ноги вместе с Момидзи между ними. Устало раскидывает руки и закрывает глаза. – Интересно, сможем ли мы когда-нибудь что-нибудь приготовить? Момидзи заговорщически ухмыляется: – Интересно, сколько ещё в твоём доме продолговатых предметов?