Под россыпями Звезд

Западная часть Магнолии лежала в руинах. Сожженная дотла, разрушенная, покрытая толстым слоем пепла и горечи. Город оплакивал тех, кто ушел за грань, тех, кто принял страшную участь, даже не успев обратить глаза к небу. Черный дракон появился столь внезапно, что даже волшебники, караулившие тварь многие дни, не успели ничего предпринять. Вихрь налетел с севера, покружил над городом, навевая ужас, мешающий дышать и двигаться, ударил, взметая ввысь осколки зданий и разрушенных судеб, и исчез так же быстро, как и возник — словно и не было его вовсе. Когда мы шли по уцелевшей части города, то я непроизвольно жалась к Нацу, потому что встречные прохожие, самые обычные люди, были в отчаянии: потухшие, пустые глаза, сгорбленные спины, сжавшиеся в предчувствии беды души. И я искренне радовалась тому, что по обе стороны от меня шли сильные волшебники — невозмутимый Лексус, спокойный и уверенный в себе, и несколько напряженный Нацу, на которого хоть и действовала общая гнетущая атмосфера, но он был полон решимости покончить с гнусной тварью. В гильдию мы прибыли еще засветло, и я тут же была погребена под восторженно завопившей Леви, выскочившей мне навстречу. С другой стороны на меня налетела Венди и клещом вцепилась мне в талию, они с Гажилом вернулись незадолго до нас и даже еще не успели привести себя в порядок. Сам Металлический Убийца драконов где-то пропадал, и я даже подозревала, что знаю причину. — С чем вам пришлось встретиться, Венди? — поинтересовалась я и блаженно прикрыла глаза, горячие источники смывали всю усталость. Волшебница промолчала, рассеянно проводя ладонью по воде, и печально посмотрела на меня. — Я встретила Грандину, — тихо сказала она, и мне показалось, что девушка вот-вот расплачется. — А Гажил — Металликану. Я надеюсь, что после того, как мы достали те ключи, что им пришлось охранять, наши наставники вновь стали свободны. Я покачала головой, не желая расстраивать подругу еще больше. Хотя и не сомневалась, что драконы все еще оставались узниками странной магии, вынудившей их бросить своих воспитанников и исчезнуть на долгие годы, не давая о себе знать. Мне было больно за своих друзей и досадно от того, что я не могла помочь им пройти испытание, выпавшее на из долю, и я лишь надеялась, что они выдержат, не сломаются — так же, как Нацу едва не рухнул в пропасть собственного бессилия и отчаяния. Рассиживаться, наслаждаясь заслуженным отдыхом, я не стала и неумолимо вытянула за собой и Венди, которая едва там же и не уснула. Отчаянно зевающая девушка потащилась за мной, замотавшись в полотенце и едва не наступая на семенящую рядом Шарли. Нам оставалось дождаться только Грея и Эльзу, и тогда можно будет запускать финальную стадию нашего «проекта». Только вот как раз отсутствие Фулбастера и Алой меня сильно беспокоило. Как-никак, Эльза была одним из сильнейших магов «Хвоста Феи», да и Грей слабостью не отличался, однако от нашей последней команды не было ни слуху, ни духу, и я уже начинала нервничать. Воображение услужливо рисовало жуткие картины и пугало меня куда больше действительности, поэтому когда я услышала знакомые голоса, раздающиеся на первом этаже, я слетела вниз и радостно улыбнулась. — Э, головешка! — приветствовал Грей поднявшегося ему навстречу Нацу. — Не слабо тебя потрепали. Небось, отсиживался за спиной Лексуса! — Ледяной маг проказливо ухмыльнулся. — Или за широкой... грудью Люси. Я вспыхнула и погрозила ему кулаком, а тот лишь расхохотался в ответ. Нацу, мстительно прищурившись, окинул взглядом своего верного недруга и сразу заметил то, что упустила из виду я. — А ты чего, ледышка, скособочился? — спросил он и внезапно, без предупреждения ткнул зазевавшегося Фулбастера в бок. Тот успел увернуться от горящего желанием доказать, что не хуже, Огненного Убийцы драконов, но я увидела, как Грей скривился от боли и действительно немного неловко прижал руку к пострадавшему месту. Кажется, и у них без увечий не обошлось. — Люси! — Эльза возникла рядом как всегда неслышно и, не успела я взвизгнуть от неожиданности, крепко меня обняла. — Я рада, что ты в порядке! Ну, почти, — поправилась девушка, оглядывая мои забинтованные запястья и отмечая легкую хромоту. — Вы оба ключа достали? — обнимая ее в ответ, спросила я. Титания только кивнула и бросила обеспокоенный взгляд на вяло отмахивающего Грея, которого уже во всю тискал уверенный в своей правоте Нацу. И с изумлением заметила в ее глазах то, что никак не ожидала увидеть, — что-то такое, от чего я замерла, честно сказать, мне казалось, что Алая не способна на такое чувство, как любовь. Но тогда я несомненно имела счастье лицезреть именно это. Пока я пораженно хлопала глазами и представляла себе масштабы разрушений, когда о том, что происходит между Эльзой и Греем, узнает Джувия, в гильдию ввалились Гилдартс вместе с мастером Макаровым, и мои товарищи тут же замолчали, недобро глядя на зачинщиков безобразия, именуемого крестовым походом против Акнологии. Наткнувшись на такое редкостное единодушие, даже невозмутимый глава гильдии смешался — Нацу с Лексусом смерили его такими взглядами, что впору было уходить в подполье, а перегнувшийся через перила второго этажа Гажил многозначительно стукнул по крепкому дереву покрывшимся металлической чешуей кулаком. Но дедулю не так-то просто было испугать, поэтому он расплылся в гордой улыбке, будто бы собственноручно добыл все ключи, и провозгласил: — Настало время, дети мои, избавить этот мир от мерзкого порождения тьмы! «Дети» недоверчиво выслушали пафосное изречение и продолжали подозрительно сверлить интригана взглядами. Гилдартс, видя всеобщий настрой на пересчитывание ребер Макарову, мрачно посмотрел на замерших в ожидании волшебников и рявкнул: — Все свои задницы подняли и строем марш в подземелья под ратушей! Гажил от неожиданности кувыркнулся через перила. Деревянные перегородки жалобно хрустнули, сжатые железными кулаками, и приземлившийся на ноги Убийца драконов со вздохом принялся вытряхивать из густой шевелюры застрявшие щепки. Леви, проходя мимо, вытащила одну, едва задев черные пряди, но Гажил замер, недоверчиво глянув на девушку. Венди уцепила его под локоть, виновато посмотрела на улыбнувшуюся волшебницу и утянула парня к выходу — в обрядовом зале под ратушей обязаны были присутствовать все те, кто сейчас являлся владельцами ключей. Путь не занял у нас много времени, но настроение у всех было подавленное. Если учесть, сколько нам пришлось пережить во время лишь сбора ключей, то даже представить то, что ждет нас при наложении печати на Акнологию, было страшно. Наверное, именно потому, что у меня на лице, несмотря на то, что я старательно пыталась скрыть, был виден весь ужас, охвативший мою душу, Лексус даже не стал язвить, когда я вцепилась в его локоть, ощущая, как предательски дрожат колени. Про этот зал я слышала только один лишь раз и то случайно — оказалась не в том месте и не в то время, но отказаться от подслушивания не смогла, как бы мне родители в свое время ни твердили, что подобным заниматься благородной даме не пристало. Но я давно уже таковой не была — волшебницу самой безбашенной гильдии вряд ли можно назвать благовоспитанной леди. Он использовался крайне редко и в основном для того, чтобы проводить какие-то ритуалы, связанные с огромным выбросом магической энергии вовне — стены сооружения были построены из некоего особого камня, поглощающего всякие проявления волшебной силы. Когда я только об этом узнала, то хихикая, предложила Нацу сделать себе костюм из таких камешков, за что едва не схлопотала подзатыльник — мой друг терпеть не мог, когда ему напоминали о том, что за ним тянется полоса разрушений, хочет он того или нет. Внешне в этом зале не было ничего особенного. Спускались по довольно крутой и узкой лестнице мы достаточно долго — так, что я даже начала от скуки считать ступени и с интересом ощупывать спину идущего впереди Лексуса, в которую я упиралась руками. С моей неуклюжестью я могла споткнуться в самый неподходящий момент и кубарем покатиться вниз, сшибая всех, кто двигается впереди меня. Позорная смерть для сильнейших магов «Хвоста Феи», надо признать. Парень косился на меня, но молчал, а в какой-то момент мне даже показалось, что он совсем не против того, что я его так беззастенчиво лапала. Я воодушевилась негласным разрешением и осторожно коснулась его волос. К моему удивлению, пряди оказались мягкими, и я немедленно захотела запустить пальцы в шевелюру парня, но мои опасения все ж сбылись. Коварный камешек подвернулся под еще ноющую ногу, которую я так неудачно вывихнула во время боя с Громовым драконом, и я с придушенный взвизгом рухнула вперед. — Слушай, Заклинательница Духов, — мрачно произнес Лексус, ловко подхватив меня, — у тебя, случаем, не завалялось в закромах какого-нибудь астрального чудика, который будет расчищать тебе дорогу, и ты перестанешь, наконец, пытаться пересчитать носом ступени? Я обиженно засопела и лишилась дара речи, когда этот паршивец взял меня подмышку, как куль с мукой, и даже не напрягаясь, понес вниз. Брыкаться я не рискнула — лестница все-таки была узковата для таких баталий и выяснений отношений, и наши с ним разборки могли бы привести к не менее печальным последствиям, чем мое триумфальное скатывание вниз вследствие собственной невнимательности. — Пусти! — зашипела я, обвиснув в крепких руках Громового Убийцы, как мокрая тряпка. — Мне его жаль, — задумчиво отозвался Лексус, даже и не подумавший выполнить мое требование. — Кого? — Не поняла я. — Твой нос, — сочувственно сообщил парень и ловко щелкнул меня по вышеупомянутому органу, вовремя успев отдернуть руку — я клацнула зубами в каком-то полудюйме от его пальцев. — Представь себе, на что он станет похож, если ты в очередной раз не удержишься на ногах. Я послушно прокрутила возникающие в воспаленном воображении картинки и содрогнулась. Остаток спуска покорно висела в руках своего согильдийца и размышляла о тщетности бытия, а точнее — о собственной неуклюжести и том, до чего докатилась — свои же ноги подводят, вот и приходится ездить на людях верхом. Или под мышкой. Лексус легко встряхнул меня и аккуратно поставил на ноги, а я, одарив его мрачным взглядом, осмотрелась. Зала была огромной и абсолютно пустой. На стенах, словно серебряное напыление, мерцала едва заметная тонкая пленка — как мыльный пузырь, дрожала и переливалась, а мне отчего-то стало жутко. Возможно, из-за того, что я неожиданно почувствовала, что вся эта громадина в единый миг может схлопнуться над моей головой, оставляя лишь иссушенную, лишенную магии — а значит, и самой жизни, — оболочку. И только потом я опустила глаза и увидела начертанный на полу невероятный по своим размерам магический круг: черные, словно выжженные в камне линии бежали под ногами, сплетались между собой, образовывали причудливые письмена и совершенно незнакомые мне знаки. Это все настолько заворожило меня, что я даже не сразу расслышала голос Макарова, раздающего указания. — Каждый из вас должен встать по лучам звезды, — распоряжался глава гильдии. — Надеюсь, руны читать хоть худо-бедно все умеют? Свой знак определить сможете? Лексус неожиданно подмигнул мне и спокойно прошел вперед, уверенно становясь на выжженный круг, в котором была начертана руна, обозначающая молнию. Знак, стоило только парню замереть в неподвижности, налился золотым светом, мигнул пару раз и засветился — ярко и ровно. Макаров одобрительно кивнул. Дурной пример, как известно, заразителен, и вскоре все уже стояли на своих местах. Магический круг медленно, но верно активировался — разноцветные лини, словно ручейки, бежали от волшебников к центру, в котором пока еще оставалась тусклой последняя руна, значения которой я не знала. — Люси, — окликнул меня Гилдартс, который, как и мастер, остался за пределами круга. Я обернулась и нерешительно посмотрела на него. — Проходи в центр. Твой ключ — связующее звено между всеми остальными. Я рассеянно покрутила в руках ажурный ключ с драконьей головой в изголовье и, собрав в кулак всю волю и решимость, прошла в круг, становясь на замысловатый символ. Руна сначала никак не отреагировала на мое присутствие, и я уже даже успела испугаться, что у нас ничего так и не получиться, как весь магический узор вспыхнул ослепительными искрами, взметнулся вверх радужным светом, и волшебная сила водопадом рухнула на меня, утягивая в стремительно чернеющий водоворот гаснущего сознания.

***

Я уже знала это место. Бесконечная пустота и бездна под ногами, на темном бархате которой рассыпаны звезды. Какие-то дальше, какие-то ближе; яркие, сверкающие во тьме подобно путеводным маякам, и совсем тусклые, едва заметные на темном пологе тьмы. Я быстро огляделась. Обычно, когда я попадала сюда, это обозначало только лишь одно — я опять вляпалась в какие-то неприятности, грозящие мне если не смертью, то хотя бы серьезными увечьями, и только благодаря моим верным Духам я пока умудрялась выбираться из пространства между Мирами целой и относительно невредимой. Иначе это называлось Звездным Путем или Дорогой сквозь Тернии. Здесь не действовала никакая магия, сколь бы могущественной она не была, и сюда могли попадать только такие, как я — Заклинатели. Но находиться здесь долго не мог ни один человек, пока он жив. Путь — своеобразный переход между нашим миром и тем, где обитают духи и куда уходят души умерших. И как всякий путь, этот коридор нужно уметь пройти, не сорвавшись в пропасть, иначе твоя душа будет мгновенно растерзана в клочья клыками ненасытной бездны. — Наконец-то, — прошелестела Тьма за спиной, и я резко обернулась. Передо мной стоял Звездный Дух, который однажды вытащил меня из-за грани, позволил жить дальше, сделав хранительницей драконьего ключа. — Что от меня требуется? — спокойно спросила я, стараясь, чтобы голос не дрогнул — мне было страшно. — Куда ты так торопишься? — сладко протянула темнота, и я уловила издевательские нотки в ее голосе. — Хочу отдать долг, — резче, чем следовало, ответила. — А заодно избавить наш мир от этой злобной твари. Звездный Дух неожиданно одобрительно качнул головой. — Как скажешь. — Он отступил на шаг, и от его рук заструился чернильный туман, тонкими змейками начавший опутывать мои ноги. — Запечатай Акнологию, девочка. Верни его туда, где ему и должно быть. Сможешь это сделать — мы с тобой в расчете. Я содрогнулась. Вот так всегда. Самая тяжелая часть работы почему-то падает на мои хрупкие плечи. И как прикажете запечатывать эту зверюгу? С сачком гоняться за черным драконом и кричать «Фу!», когда в его дурную башку в очередной раз взбредет плюнуть огнем? — Подожди! — остановила я Духа, и тот замер. — Как мне это сделать? — Думай сама, — небрежно пожала плечами Тьма. — Но ты можешь вызвать себе на подмогу кого угодно, но только одного. — И что, мне достаточно об этом «ком-то» подумать? — подозрительно осведомилась я. — Или надо устраивать тут пляски с бубнами? — Нет, — хохотнул Дух, явно находящийся в хорошем настроении. Я насупилась, он веселится, а мне все это расхлебывать. — Просто прислушайся к своему сердцу, малышка. Только тот, кто тебе нужнее всего, сможет пройти за тобой на Звездный Путь. И растаял подобно тому туману, что неторопливо стелился под ногами, чернильными струйками поднимался вверх, заслоняя от меня свет бесконечного множества звезд. И что самое страшное — я не чуяла присутствия ни одного из своих звездных Духов. Пока я молча паниковала, судорожно пытаясь найти выход из ситуации, моя интуиция сначала вяло зашевелилась, а потом завопила во все горло. Я абсолютно рефлекторно отшатнулась в сторону — и мимо меня промчался шелестящий голубоватый луч, пахнувший смертью и растворившийся в бездне. — Глупая смертная, — выругался тот, кто только что попытался отправить меня в объятия пустоты. Передо мной стоял высокий парень. Он казался совсем молодым — привлекательное, аристократичное лицо, длинные черные волосы, небрежно рассыпавшиеся по широким плечам, обманчиво расслабленная поза сильного, гибкого тела. И ярко-голубые глаза, жуткие, наполненные гневом и каким-то отчаянием — мне казалось, словно сама смерть смотрит на меня из глубины вертикальных зрачков. — Кто ты? — тихо прошептала я, уже зная ответ. Он издевательски искривил тонкие губы. — Тот, кого ты так стремишься загнать в клетку, — фыркнул мой враг. — Акнология! — пораженно выпалила я, с изумлением рассматривая тварь, которую я видела только в обличье черного дракона. Тот зыркнул на меня своими жуткими глазами, но в какой-то момент я поняла, что он не особо-то и хочет со мной расправляться. Скорее, создавалось впечатление, что он просто вынужден это сделать. — Почему тот Дух так хочет запечатать тебя? — поинтересовалась я, пятясь назад. Что еще я могла сделать? При мне не было ни единого ключа, кроме того, что вручила мне Тьма — все они по какой-то причине остались там, в тварном мире, — ни даже моей плети, хотя она вряд ли бы мне особо помогла. — Разве не очевидно, заклинательница? — как-то устало спросил Акнология, и меня на мгновение в сердце ужалила жалость. — Я такой же Дух, как и твои шавки. Дух, заключенный в оковы плоти давным-давно и вынужденный подчиняться смертным только лишь из-за того, что вовремя не смог сбежать из клетки. И тогда я поняла. Я помнила отчаяние и горечь Локи, обреченного находиться в человеческом мире, его состояние, близкое к помешательству, и готовность принять смерть, которая казалась избавлением. Акнология же был оторван от своего родного мира многие тысячелетия — с обрубленными крыльями, в ошейнике, что был надет на него каким-то невероятно удачливым и безжалостным магом, — и его ненависть к людям теперь просто не знала границ. Именно это и заставляло дракона сеять смерть и разрушения — попытка отомстить за самого себя, вернуть хоть какое-то отдаленное подобие контроля над собственным существованием. — Что произойдет, если я тебя запечатаю? — спросила я, не уточняя, что понятия не имею, как это сделать. Дракон поднял на меня тяжелый взгляд. — Я буду обречен на вечность во плоти, без возможности после смерти вернуться сюда, в мир Духов, мою сущность пожрет пустота, — отрывисто бросил он, и на ладонях появились пока еще крохотные голубоватые шарики. И я уже знала, что это такое — моя смерть. — Но у вас будет преимущество: после наложения печати я некоторое время буду слаб, как котенок, и вы сможете убить меня. Это можешь, конечно, сделать ты, здесь и сейчас, в этом мире я пока уязвим. Думаю, ты понимаешь, заклинательница, что я не позволю это сделать? Я не успела ничего сделать. Только зажмурилась, когда струи голубого света плетьми хлестнули по мне, и была уже готова провалиться в пустоту... Но смерть почему-то не торопилась принимать меня в свои объятия. А в ушах стоял настойчивый шелест, будто дождь стучит по крыше. Знакомый звук. Я несмело приоткрыла глаза и узрела перед собой широкую спину Лексуса. — И что это? — мрачно спросил Убийца драконов, разглядывая несколько ошарашенного Акнологию. Вокруг парня плясали молнии, но были они не привычного золотого цвета, а синеватые, отливающие белизной. Кажется, удар дракона, который он принял на себя, по какой-то причине не нанес ему вреда. — Это Акнология, — бесхитростно сдала врага я. Лексус мгновенно подобрался — в глазах вспыхнул азарт боя. — Ни на мгновение тебя нельзя оставить, — фыркнул волшебник. — Тут же находишь себе дурную компанию. — Это она меня находит, — буркнула я, лихорадочно соображая. — Значит, вот что твое сердце желает больше всего, — насмешливо протянул дракон. — Вернее, кого. Вы, люди, такие забавные. Я вспыхнула под пристальным и удивленным взглядом Лексуса и прижала ладони к покрасневшим щекам, но решила отложить любовные перипетии на потом. Мне очень хотелось придушить болтливого Акнологию, решившего поиздеваться над своими врагами напоследок, но в то же время мне было его жаль. — А если мы поступим иначе? — решительно отодвинула я с дороги мага молний. Дракон и Лексус удивленно воззрились на меня. Я вытащила ключик и продемонстрировала его парням. — Раз ты Звездный Дух, — начала размышлять я, — значит, если кто-то из Заклинателей заключит с тобой контракт, ты должен будешь вернуться в мир Духов. Разве ты не этого хочешь? — И ты готова заключить контракт с тем, что принес твоему миру тысячи и десятки тысяч смертей? — насмешливо прищурился Акнология, а Лексус разъяренно зашипел. — Да и с чего ты взяла, что я буду тебя слушать, девчонка? Но я слышала в его голосе безумную надежду. — А у тебя есть выбор? — как можно небрежнее произнесла я. Громовой Убийца драконов сдавленно застонал и вскинул кулак ко лбу — не иначе как засомневался в том, что я не душевнобольная. Но иногда приходится совершать то, что разум отказывается принимать, как верное. И доверять своему сердцу.