Badman

Спали не только вы с обнимающим тебя ЁнДжэ, который мило сопел тебе на ушко, щекоча своим дыханием, отчего ты даже сквозь сон улыбалась. На первой найденной кровати спал также и ЁнГук, беспокойно ворочкаясь, сжимая зубы да кулаки. Да и как спокойно поспишь, если снится то, что нужно как можно быстрее забыть? Светлое утро. Сквозь лазурного цвета шторы из лёгкой ткани, колышущейся при дуновении ветерка, проникает свет, играя бликами на воде в небольшом домашнем аквариуме, где вот уже пятый месяц резвится целое поколение золотых рыбок. Он просыпается, медленно и лениво открывает глаза, улыбаясь тому, что первое видит после сна: безмятежное лицо девушки, чья голова покоится на его груди, в которой тут же начинает бешено колотиться сердце. Стараясь не потревожить сон любимой, он осторожно, как вор в музее, кладёт её голову на подушку, выбирается из-под одеяла, которым тут же заботливо укутывает девушку, и перебирается через неё, чтобы поплестись в ванную, потягиваясь на ходу. Следующее, что видит спящий ЁнГук: он готовит завтрак. Омлет с колбасой, лучком и петрушкой – именно тот, что любит она. Уже готовое блюдо весело шкварчит на отстывающей плите, а в воздухе витает аромат жареной колбасы, от которого моментально разыгрывается аппетит. Осторожно посыпая петрушкой омлет и насвистывая тихонько какую-то незатейливую мелодию, ЁнГук чувствует на своей талии прикосновение чьих-то тонких пальцев. - Проснулась? – басит куда-то в сторону парень, отчего девушка хихикает, хваля его красивый низкий голос, и нежно обнимает, обвивая его руками. ЁнГук счастливо улыбается, показывая этому светлому утру все имеющиеся зубы сразу, и не говорите мне, что это невозможно, он очень широко улыбается! А потом… А потом всё словно окрашивается в красный свет; парень сгибается пополам, присев, чувствуя безумно сильную боль. Оборачивается, пытаясь выяснить причину этой боли. Девушки больше нет, зато между лопаток в его спине торчит огромный нож. Хватаясь за всё в подряд в панике, истерике и от рези, ЁнГук пытается вынуть его, но не может дотянуться до рукоятки, а, хватаясь за лезвие, только режет себе руки. А лезвие входит в него всё глубже. Но вдруг он чувствует, что кто-то прикоснулся к рукоятке ножа. Он кричит, он плачет, молит неизвестного помочь ему, но тот, подёргав оружие, просто садится рядом, беря его за руку; тот не в силах помочь. А лезвие заходит всё глубже… И вот картина сменяется: теперь он в фургоне. Нож полностью зашёл в его спину, осталась только рукоять, но это уже не так больно. Словно заноза. Атмосфера вокруг ужасная: пули, летающие мимо него как в замедленной съёмке, визг шин автомобилей, запах крови, осознание того, что один из твоей команды умирает… Высунувшись из окна, парень хорошенько прицеливается и спускает курок. Оглушительный звук выстрела тает в общем шуме от которого раскалывается голова. Правда, чужая. И в буквальном смысле. Водитель машины, в которого он попал, падает вперёд на руль, но автомобиль продолжает своё движение. Вновь высовываясь и прицеливаясь, ЁнГук едва не роняет пистолет из рук. Пальцы моментально холодеют, грудь сдавливает, а внешний шум отходит на задний план, уступая место стуку крови в висках; тело пробрала дрожь: руль перехватила женщина и, подождав пока какой-то жирдяй спихнёт мёртвое тело на дорогу, открыв дверь, и сам усядется на водительское место, она прыгнула на пассажирское и тоже высунулась из окна, пытаясь выстрелить по колёсам фургрона, едущего на соседней полосе чуть впереди. Он узнал эту женщину. Он узнал бы её из тысячи. Нет, он узнал бы её из всех. «ХаНи» - пронеслось у него в голове и, спрятавшись в фургон, чтобы эту голову ему не снесли, парень крикнул ХимЧану, чтобы тот поменялся с ним местами. Заняв позицию у небольшого окошка, ЁнГук глубоко вздохнул и, выглянув сбоку, прицелился опять. Она ехала за ним. «Стреляй» - приказывал он себе. Палец повиновался, послушно нажав на курок. Вздрогнув, парень вновь выглянул: девушка была цела и невредима: он попал куда-то мимо из-за того, что она в удачный момент пригнулась, однако лобовое стекло авто пошло трещинами в том месте, куда попала пуля. Снова звуки выстрелов, какие-то отрывчные воспоминания, бледный ДэХён на полу, чуть менее бледный ЁнДжэ, тормошащий Джэло...Резкий поворот машины, он едва не падает на пол…Рядом ругань ЧонОпа…тратит практически впустую последнюю пулю, кричит какие-то распоряжения…дальше ветер, огромный ветер в лицо, который вскоре резко прекращается, а следом раздаётся звук взрыва. Вместе с большинством из команды он падает на пол, видя как кто-то налетел на ЁнДжэ, закрывающего ДэХёна…Страх, безумный страх, схвативший его душу колючими рукавицами. Он кричит что-то угрожающее, ему нужно остановиться, ему нужно убедиться, посмотреть, попрощаться… Картина снова меняется, и вот он уже сидит на земле, прижимая к себе хрупкое тело, видя как угасают некогда любимейшие глаза умирающей девушки, как вместе с ними умирает что-то внутри него. - Та девочка, - еле слышно шепчет девушка, пока он давится слезами – Она ничего…Доверяю ей тебя… - ХаНи, - шепчет он, прижимая девушку к себе как можно ближе, как можно теснее, вновь, как раньше, ощущая тепло её тела…Тела, всё ещё пахнущего сакурой… - Гуки~ Хани улыбается так счастливо, но кашель прерывает её. Он помнит каждое слово из её прощальных. Каждый с трудом произнёсёный звук. И её последнее слово. - Прос…ти… - ХаНи! ХаНи! – кричит он, но девушка уже не реагирует: душа её отлетела. Дрожа всем телом, словно у него лихорадка, ЁнГук вновь прижимается к её телу, шепча просьбу. Но ХаНи больше нет. Заглянув в её глаза, в которых больше не играет бывалого огня, парень наконец понимает, что же умерло вместе с этим огнём: боль. Оглянувшись, он больше не видит в своей спине рукоятки огромного ножа, только рана, огромная кровоточащая дыра, от него. И на душе тут же становится как-то пусто. Он жил, он дышал этой болью…а теперь? Во сне, обратно садясь в машину, он видит какой-то свет. Этот свет словно исходит от кого-то, но он не может понять от кого, потому как глаза не могут даже открыться. Или, может, машина сама едет на свет?.. Вздрогнув всем телом, схватившись за содранные с кровати простыни, пахнущие влажностью и плесенью, парень резко садится, тяжело дыша. Капля пота скатывается с кончика его носа: он весь мокрый, отчего тело слегка подрагивает: приоткрытое окно пропускает лёгкий сквознячок. Сглотнув, он понимает, что всё увиденное – лишь сон, лишь очередная нарезка его воспоминаний. Стараясь успокоиться и выровнять дыхание, парень вытирает мокрый лоб о рукав кожаной куртки, которую так и не удосужился снять, и подходит к окну, закрывая его. На улице уже темно, а значит спал он долго. Стояла тишина. Пока. Ещё никто не знает, что в том банке были они, так может и не стоит волноваться? Авось неудачи пролетят мимо? Хотя что в их ситуации можно было бы назвать удачей? Глаза-то у них нет… Прервав себя на полмысли, бесшумно выйдя из комнаты, он спускается по лестнице, проходит мимо «операционной», лишь слегка заглянув в неё и убедившись, что грудь ДэХёна ещё поднимается, и направляется в гостиную, откуда доносились тихие голоса. Там, сидя на диване, ХимЧан и Джело о чём-то беспокойно беседовали. Легко можно было догадаться, что парни обсуждали сегодняшние происшествия. Старший осторожно обрабатывал маннэ раны, с какой-то жалостью смотря на синяк, украшающий его скулу. - А где остальные? – без приветствий спросил ЁнГук, подходя ближе к беседующим. - ДэХён всё ещё там, где его оставили, - ответил ХимЧан, бинтуя руку младшего, - ЧонОп поехал за едой, а остальные спят. ХимЧан не стал упоминать, что спят вместе, причём в комнате напротив «операционной», причём в обнимочку и тихо посапывая. Но глаза лидера и без этого нашли причину по которой смогли расшириться. Раздувая ноздри, парень глубоко дышал, стараясь не сорваться. - В смысле за едой? Почему у меня ничего не спросили? – возмутился он. – Кто разрешил выезжать? - Ты хрен знает сколько проспишь, а нам, что, голодать? – нахмурилась мама-Хим. Джело переводил взгляд с одного «родителя» на другого и слегка улыбался. - А ЁнДжэ где, он-то куда смотрел? - Не волнуйся ты, ЧонОп умеет прятаться, он справится. ЁнГук, проворчав что-то про то, что команда совсем от рук отбилась, удалился восвояси, провожаемый бурчанием ХимЧана о том, что «дети есть хотят, а он строит из себя бабульку». - Как думаешь, ЁнГук-хён быстро придёт в себя? – робко спросил Джело, поморщившись от боли: синяк при разговоре побаливал. - Ох, Джело, - вздохнул ХимЧан и закончил бинтовать руку парнишке. – ЁнГук-хён это…Вообще абзац. - Она умерла у него на руках, - запинаясь, медленно проговорил маннэ, словно боясь заводить разговор на эту тему. – Ему, я думаю, невероятно тяжело. Я бы не смог жить, если бы… - Ты и не жил столько, сколько жил ЁнГук, - прервал ХимЧан, и парню стало неловко. – Я даже не берусь говорить каково ему сейчас. Этого, я думаю, даже ЧонОп сказать не сможет. И давай не будем об этом, ладно? Всем нам сейчас тяжело. - Ну, просто он столького ожидал от этой операции, а тут – бац! – и всё сорвалось, ещё и хён ранен, ещё и эта девушка… - Малыш, давай-ка закроем эту тему, - ещё раз, более строже, проговорил ХимЧан, убирая бинты обратно в аптечку. Джело замолчал, замявшись. - Сам-то себя как чувствуешь? – уже более мягче задал вопрос старший, скрывая внутреннее волнение. - Я? Ужасно… - глаза парня вновь потемнели. – Там, в фургоне…Я струсил, дал слабину. Как это случилось вообще? Теперь вы, наверное, думаете, что я просто напуганный мальчишка! Я… Прости, хён… Я так старался быть похожим на всех вас, вы все такие сильные, храбрые, а я… - Это не так, малыш, - улыбается ХимЧан. - Я слабый, в момент, когда вам нужна была моя помощь, я… - Ты её нам оказал! – заверил его парень. – У всех бывают трудные моменты. А для тебя нечто подобное…Мы, вероятно, были не правы с самого начала, взяв тебя в команду. Я говорю это не потому, что считаю тебя слабым или напуганным мальчишкой, нет. Ты просто не должен был в принципе оказываться в такой ситуации, что произошла сегодня. Это мы должны просить у тебя прощения, но не в коем случае не ты. - Хён, - шмыгнув носом, встал маннэ, подойдя к ХимЧану и, наклонившись, обнял его. Больше он не говорил ни слова. Да, ему несомненно было тяжело из-за осознания собственной слабости. И как убедить его, что слабости есть у всех? - Дай угадаю, - хитро прищурился Лис, когда Джело отпустил его, вернувшись на прежнее место. – Ты ведь больше переживаешь из-за того, что о тебе теперь думает… - И из-за неё тоже, - кивнул парень, сникнув. - Не думаю, что она считает тебя слабым, Джело. Скорее, наоборот. Не переживай из-за этого. Эта девушка не так уж и глупа, может же видеть что к чему. Ты видел как она сама перепугалась? Ты думаешь, она в тот момент смотрела на чужой страх? Хех! Парнишка, усмехнувшись, погрузился в молчание на некоторое время. - И всё же…Всё в пустую, - наконец вздохнул он, поднимаясь и направляясь куда-то, куда глаза глядят. - Эй! – остановил его ХимЧан. – Не говори так. Мы что-нибудь придумаем, и не из такой ямы выбирались! Джело покачал головой и, понурив её, скрылся где-то в коридоре. ХимЧан, закрыв лицо руками, тихо и рвано вздохнул. Конечно же придумают…Придумают…