Малебольдже

Слабый запах гниющего дерева. Мускусный запах мышей шнырявших по углам маленькой комнаты. Запах мха, заполнившего влажные дыры в ветхом полу. Ни тебе уютного крова, ни дышащего жаром камина. Совсем заброшенная постройка как нельзя лучше подходила для странных путников издалека, предпочитавших обходить шумные трактиры и гостеприимные салуны близ лежащего городка, раскинувшего свои владения до самого обрыва. Этот старый домишко, накренившийся на один бок, уходил под землю с большей частью крыльца, отчего вид его казался более чем печальным и заброшенным. В опустевших комнатах валялись остатки утвари, на полу сквозняк разносил солому и пыль. На выбитом окне висела грязная драная тряпка, сквозь которую просвечивал лунный свет. В маленьком сыром помещении частички пали вздымались в воздух настоящими облаками, когда чья-то тень тихо прошла к окну. Лишь тяжелый плащ нарушил привычную какофонию звуков легким шуршанием. Белая рука скользнула по пыльной тряпке, открыв вид на разросшийся дикий сад за окном. Луна щедро изливала свой холодный свет на кусты роз, склонившие высохшие цветки к самой земле. Заросший пруд колыхал мутной водой зеленоватого оттенка, словно желе, чья гладь оставалась удивительно ровной. На перекошенной ограде гордо восседал деревянный ворон, сверливший своим застывшим, пристальным взглядом чужака, нарушившего покой этого дома. Его острый клюв был плотно сомкнут, а крылья прижаты к телу так плотно, что казалось ворон готов вот-вот взлететь в небо, испещрённое мириадами звезд. За несколько минут силуэт у окна не двинулся с места, ожидая и слушая, всматривался в мрачный пейзаж. Затем он отдернул руку, глубоко вздохнув. Пройдя к стене, до которой не проникал свет с улицы, чужак опустил седло на пол, расстегнул плащ и сел, упиревшись широкой спиной о холодный камень. Под черной шляпой скользнула тень улыбки, с которой он тут же расстался, скрещивая сильные руки на груди. Тонкая линия губ, словно вырисованная на белом холсте багровой краской быстро скрылась за складками воздушного шарфа, украшавшего шею и грудь чужака. Он был бы похож на бродячего артиста, с такими же длинными, вьющимися волосами, браслетами, сверкавшими на руке и кулоном покачивавшемся на его груди, если бы не меч, пристроившийся на полу, возле его бедра. В этом клинке все было столь же необычно, как и в самом страннике. Черные ножны с искусной вышивкой плюща, словно продолжали узор рукояти, красовавшейся серебром и золотом. Из-за голенища высокого сапога выглядывала еще одна рукоять, тонкая, скромная, вероятно принадлежавшая тончайшему кинжалу. Чужак дышал чуть слышно, так, что мыши не заметили бы его присутствия. Но все же они держались подальше, ощущая еле уловимый запах смерти. *** Лили давно внушила всему дому, что ее решения не оспариваются ни при каких обстоятельствах. Никто не мог перечить ей, даже если она была не права. Впрочем, никто и не пытался. Эта женщина, вернувшаяся домой после тринадцати лет отсутствия. Вдруг явилась прошлой зимой, предъявив права на земли и имение, так, словно была единственной наследницей умирающего старика Майнфора. Ворвавшись в дом, подобно урагану, она не стала распинаться перед прислугой, не преклонилась перед отцом, бессильно лежащем в кровати и, даже не взглянула на свою родную дочь, в ужасе наблюдавшей за чужой для нее женщиной. Лили Майнфор просто и четко объявила, что теперь у руля правит именно она, потому все не согласные могут покинуть имение и свои дома на территории Манфоров немедленно. Никто не решился ей перечить, так же как и потерять кров над головой. На следующее утро, когда ее отец скончался от инфаркта, Лили схватила свою дочь за волосы и, оттянув от отцовской кровати, поволокла на чердак, где заперла на два дня, оставив несчастную Ариадну без еды и воды. Все это время Лили рылась в ящиках отцовского стола и в его шкафах, выкидывая все содержимое прямо на пол. Когда же ее поиски слишком затянулись, она свалила все вещи старика с лестницы в огромную груду и, приказав прислуге сжечь все эти тряпки, наконец, поднялась к дочери. Ариадна ждала всего, что угодно, но только не добра, от своей вдруг вернувшейся матери, потому любая попытка объяснить ей, где Лили провела все эти годы, закончилась фиаско. Ариадна отказалась принимать свою блудную мать, пообещав, что отомстит ей за смерть деда, который ушел на тот свет на несколько дней раньше, чем того ожидал врач семейства. История о зверствах Лилианы Майнфор тут же разнеслась по округе, заполнив пустоту в сплетнях. Говорили, что она избивает дочь, бедняжку Ариадну, почти до смерти, а слуг заставляет ходить нагими и, сношатся прямо в гостиной поместья Майнфор. Как бы там ни было, Лили вскоре стала звездой и страхом этих мест, правя большим количеством земель, плодоносящих по три раза в год, и бесчисленным скотом, пасшимся на северных равнинах. Сама же Лили, кажется, была вполне довольна новым, зловещим статусом, обеспечившим ей ненависть и страх всего города. В то время как ее скромная дочь была так вожделенна и недоступна юнцам, мать предпочитала проводить свои ночи, взирая на бесстыдные забавы нескольких мужчин, столь же внезапно поселившихся в ее доме. Одного звали Мерик, а второго Сай, они были близнецами, высокими сильными и красивыми, впрочем, как и большинство юношей из тех земель, откуда они родом. Правда близнецами они были лишь внешне, и лишь по фигуре и лицу. Мерик – самонадеянный и воинственный вожделел исключительно к своей госпоже, Лили. Он обладал столь сильным характером, что даже она покорялась, попросту прогибаясь перед его напором. У него были длинные черные волосы и темная, арабская кожа, зеленые как трава глаза и тонкие, вечно плотно сомкнутые губы. Сай же напротив был мягкосердечен и вожделел более всех к своему брату, позволяя делать тому со своим тело все, что взбрело бы Мерику в голову. Сай так же любил Лилиану, но предпочитал не трогать ее без разрешения брата, ведь в гневе, Мерик мог ударить его. Сай всегда казался младше, хоть и родился он на несколько минут раньше. Его белоснежные волосы казались серебром на фоне столь же темной кожи, как и у брата, а вот глаза, словно две снежинки завораживали в обрамлении полуприкрытых белых ресниц. Каждую ночь они приходили в комнату Лили, запирали за собой двери и вскоре их голоса сливались воедино, так же как и тела. Все это время бедняжка Ариадна терпеливо ждала спасения, запертая каждую ночь, словно принцесса в башне, она подолгу смотрела куда-то вдаль, усевшись на оконной раме. И продолжалось бы это еще очень долго, если бы одним холодным осенним утром ее истерзанное и изнасилованное тело не было найдено под окнами, на улице. Ее белоснежные руки были сломаны, а кости торчали в разные стороны, прорвав чудную, тонкую кожу. Прекрасное личико с одной стороны лишилось и глаза и верхней губы, так, что несчастную хоронили в закрытом гробу. Но это была не единственная причина обвить черный смоляной гроб цепями и сжечь его той же ночью. Врач, прибывший из города, превозмогая рвотные позывы, заглянул под ее юбки и в ужасе отпрянув, сообщил побелевшей Лили, что ее дочь убил и изуродовал вампир, оставивший несколько отметин на ее бедрах. Лили оплакивала свою дочь слишком долго. И вскоре к ней присоединились еще несколько семей, так же потерявших несчастных детей, в столь ужасной смерти.… В то время на другом конце города, у самого обрыва в тишине и неведении обитала Исс. Тихая и спокойная, как и полагалось благородной даме, она изредка выходила из своей обители, что бы разобраться с бумагами в мэрии, заказать продуктов и зайти на чашечку чая к своей давней подруге. Исс уже несколько лет жила в здании старой библиотеки, принадлежавшей ее покойному дяде. Огромное сооружение, вероятно построенное в стародавние времена, возвышалось, словно дворец над обрывом и красовалось стеклянным куполом обсерватории в солнечном свете, зачаровывая проезжих купцов. Многие из гостей города посещали дом Исс, так как ее библиотека насчитывала тысячи книг, собранных за долгие годы семейством Самаэль. Тысячи стеллажей красовались золотыми форзацами книг, написанных еще во времена правления аристократии, а горячо любимые страницы, пестрили гравюрами и росписями самих небожителей. Исс испытывала к своим книгам такую же материнскую любовь, как и к единственному верному ей мужчине, рыжему барсу, следовавшему за ней, по пятам. Исс звала зверя - Хьюго, хоть тот и не откликался на это прозвище. Стоило ей просто посмотреть в огромные желтые глаза, как плавной походкой это огненное чудище подкрадывалось к ее ногам, устраиваясь на белых лодыжках, словно хозяин. Так бы и продолжалась ее размеренная жизнь, если бы в одно не особо прекрасное, а скорее пасмурное утро, в ее дверь не постучали, и на пороге ее не встретил старый мэр, за спиной которого возвышалась черная как смоль тень, плотно укутанная в длинный, тяжелый плащ. -Господин Персиваль!- удивленно воскликнула Исс, потуже затягивая пояс на своем шелковом халатике. – Что вы … Она тут же подняла взгляд над головой старика, как вдруг отшатнулась, теряя равновесие на скользком полу коридора. Ухватившись за ручку двери девушка ошарашенно взглянула на свои ноги, удивляясь как те могли ее постыдно предать. -Лапонька…-начал было старик, ступив в коридор, но так и не решился продолжить. Исс поняла почти сразу и, освободив путь, махнула гостям в сторону гостиной, из которой лился тёплый каминный свет. На улице было все еще темно, так как утро было крайне ранним. И потому Исс явно не ждала никаких гостей. Из комнаты появилась сначала массивная голова Хьюго, а затем и все тело вынырнуло в темный коридор, предупреждающе изогнувшись. -Хью!- шикнула Исс, стараясь не пискнуть от возмущения.-Прекрати сейчас же! Иди, ну иди. Барс послушно последовал на кухню, повинуясь жестам Исс, и обиженно глянул на старика Персиваля, словно надеясь пробудить сочувствие в дряблом сердечке. Но Денерен Персиваль, скинув свое пальто, тут же поспешил сопроводить гостя в гостиную, попутно озадаченно поглядывая на хозяйку. В комнате витал легкий запах мяты, которую Исс добавляла в чай, что бы хоть как то взбодриться промозглой осенью. Возле камина несколько кресел было повернуто друг к другу, а небольшой диванчик закиданный подушками пестрил ярко-зеленой обивкой с золотыми драконами. Под ногами раскинулся прекрасный ковер, который давным-давно глава семьи Самаэль, выкупил в соседнем городе, у старой помещицы, выставившей все раритеты на торгах. Стены комнаты были испещрены барельефами фантастических животных, при этом ни один из них, ни разу не повторялся. Сказать, что гостиная Самаэль была богата, было бы просто оскорбительно. Как и весь дом, она была чудаковатой и восхитительной в своей неповторимости. Исс вошла следом, указывая незнакомцу на кресло. К ее удивлению он предпочел остаться в плаще и шляпе, но Исс была слишком хорошо воспитана, что бы обращать внимания на чьи-то манеры. Господин Персиваль уселся на своем любимом месте, в углу диванчика, закинув побольше подушек за спину. Пройдя к небольшому столику у окна Исс поставила на поднос несколько чашек и сахарницу, так как сама предпочитала пить чай не сладким. Там же нашлись печенья из пекарни, которые каждую неделю она заказывала, так, на всякий случай. Она не стала предлагать гостям чай, а просто поставила возле них чашки, предварительно положив несколько сладостей на блюдца, и тут же разлила им горячий напиток. -И так?- Исс внимательно посмотрела на господина Персиваля в своей невозмутимой манере. Кому какая разница, что она не ждала гостей, показать себя плохой хозяйкой, было бы куда катастрофичней. Отхлебнув из чашки, старик поднял на Исс удивленный взгляд, так словно не понимал о чем речь, но через мгновение отставил фарфор на столик, и зарылся в карманах своего пиджака. Бумага, сложенная в несколько раз и пожелтевшая от частых прочтений уже засалилась в уголках, но письмо к удивлению Исс не выцвело, оставшись таким же четким. Исс начала читать вслух. « …посему комитетом по безопасности северного Фронтира, округа Ориа решено нанять охотника из числа предложенных кандидатур, дабы провести расследование по убийству 20.10. 01 года Эпохи Сейрон, Ариадны Майнфор, дочери покойного Люциуса Майнфора, и Лилианы Майнфор. Так же при выявлении связи между убийством 20.10 дочери семьи Майнроф, убийством 04.11. отпрыска семьи Хьюс, и 09.01 дочери и сына семьи Фаи, исполняющий обязанности Мэра или Зам. мэра обязан сообщить в срочном порядке на адрес Начальника комитета по безопасности СФОО. С уважением, Белиал Баст.» Исс аккуратно сложила бумагу, положила ее на колени, и невозмутимо взглянув на чужака, потянулась за чашкой. Фарфор громко звякнул о блюдце, и она с трудом сделала глоток. -Понятно,- наконец произнесла она так же сухо, как и прежде читала письмо,- значит вы господин, охотник. Она не видела его лица, но готова была поклясться, что этот человек был как минимум старше ее самой лет на двадцать, тем более, если его прислал комитет, охотником он, вероятно, был отменным, что было бы просто не под силу сырому юнцу. -К моему сожалению, мне ничего не известно про столь трагичные события,- она укоризненно взглянула на господина Персиваля, но тут же вернула все внимание незнакомцу,- и помочь я, вероятно, ничем не смогу. Но если все же моя помощь Вам, господин пригодиться, буду рада сделать все, что в моих силах. -Ди. Золотистые волосы Исс спадали на полуприкрытые плечи, а рот напоминавший последнюю алую розу, захваченную снегом удивленно открыт. Она глухо выдыхает, замерев с чашкой у самых губ. -Что простите?- она сморгнула. Ей не послышалось?- Вы что-то сказали господин? -Ди.-Вновь повторил чужак, металлическим голосом, так словно резал сам воздух. Во рту Исс пересохло, но не от жажды, по телу пронеслась дрожь. Если бы Исс не знала, она бы назвала это чувство страхом, но в свои семнадцать она уже прекрасно осознавала, сколь губительным для молодой женщины может оказаться такой вот человек. И да, ей было всего семнадцать, хотя почти никто не мог пенять ей на столь юный возврат. Слишком долго она провела в уединении, просидела над книгами, изучала культуру не для того, что бы быть хоть чем-то схожей с соседскими дочками. Она не лежала в обнимку с молодым пекарем на пахучем сеновале, не вкушала, чьих то губ, раз и навсегда посвятив себя этому дому и, конечно же, своему Хьюго, королю ее сердца. Незнакомец стянул шляпу, обнажив густые вьющиеся волосы, и склонил голову, словно в запоздавшем приветствии. В теплом желтоватом свете его лицо показалось болезненно белым, в то время как губы почти черными и изящными. Глаза подобно бездне сурово смотрели на Исс без какой-либо эмоции. -Да вы же совсем юнец!- в ужасе воскликнула она, со звоном поставив чашку и тут же встала. Она перевела взгляд на господина Персиваля, тут же пожавшего плечами. -Так нельзя!- она отошла от гостей и, махнув в сторону Ди, сжалась, будто в ознобе.- Неужели комитет совсем никого не нашел, кроме мальчишки? Это же просто глупо! -Вы уж просите господин…Ди,- она сочувственно взглянула на юношу, - Но вы слишком молоды, тем более мне кажется, у Вас попросту не хватит опыта в такой щекотливой ситуации. -Лапонька…- начал, было, старик Персиваль, но девушка тут же махнула рукой. -И уж не стоит говорить о том, что молодая голова лучше двух старых….- она потерла виски. Столь резкие перемены в собственном настроении нервировали ее куда больше всего этого цирка сумасшедших крыс, восседавших в Комитете. - Мне кажется, Вы не совсем поняли, для чего я здесь.- Наконец холодно произнес Ди. Он впервые попробовал чай, уже остывший, но все еще приятный на вкус. Его губы плотно сомкнулись, когда взгляд вновь устремился на хозяйку дома. – Комитет решил все верно, так как в данной ситуации Вам могу помочь лишь я. Исс застыла, наблюдая за изысканной манерой гостя потягивать чай. -Как бы Вы себе представили среднестатистического охотника на вампиров?- он чуть сдвинул брови, скользнув придирчивым взглядом по халату, просвечивавшему кружевное белье девушки.- Вероятно, Вы представляли себе сорокалетнего поседевшего мужчину, чье лицо испещрено шрамами и морщинами. Вам не кажется, что это абсурдно? -Но… -И как же старик должен сразить аристократа по-Вашему? Силой слова?- он хитро усмехнулся, досконально изучив белье Исс.- Впрочем, открою Вам секрет. Среднестатистический охотник на вампиров живет до тридцати лет, после чего, вероятно его убивает более молодой охотник, так как старика обязательно укусит какой-нибудь аристократ, решивший ввергнуть того в ужасные мучения и угрызения совести, за каждую загубленную, невинную жизнь. Он перевел взгляд на мистера Персиваля, все так же мерзко ухмыляясь. -И к своим годам Вы господин, вероятно, очень много таких извели?- Исс скрестила руки на груди, так, что поза ее казалась железной. -Я не обычный охотник.- Он вновь посмотрел на девушку. – Я, дампир. Исс отшатнулась. Неужели? А ведь она и впрямь слышала байки про бастарда, ходившего от поселения к поселению, сражавшего монстров налево и направо, но все это было так далеко, где-то в детстве, когда любимый дядюшка возвращался из очередной поездки, рассказывая жуткие сказки. Она зло сверкнула глазами, но тут же опустила руки. Чтож, если этот юнец говорит правду, то тут уж спорить не с чем. Исс обессилено опустилась в кресло. -И что Вам господин, - она устало взглянула на тлеющее полено,- понадобилось от меня? -Как Вы правильно предположили некая помощь.- Он поставил чашку, распустив шарф, туго стянувший шею. – Так как о моем приезде на данный момент знают лишь двое, - он многозначительно перевел взгляд от девушки к господину Персивалю, - я предпочту остаться инкогнито. Если конечно Вы дорогая соизволите помочь. - Просите о чем угодно.- Выдавила Исс которая, никогда не забывала обещаний. -План такой…- Он немного ослабил позу, откинувшись на спинку кресла.- Так как в этом городе лишь Вы живете в уединении, при этом в центре всех событий, я попрошу дать мне пристанище в одной из пустующих комнат, на Ваш выбор. Исс твердо кивнула. -А так же, Вам предстоит представить меня в обществе как дальнего родственника, допусти кузена, приехавшего погостить к горячо любимой кузина. – Он поводил пальцем по краю чашечки, так словно по чьим-то губам, не отрывая задумчивого взгляда от хрупкого запястья Исс. Вы проведете меня по тем местам, где были найдены трупы, и конечно мы возложим цветы на могилы несчастных детей, но …этим я думаю все ограничиться на несколько дней. Далее у нас будет время втроем обдумать последующие действия, если конечно ничто не измениться. Он взглянул на опустевшую чашку и бесшумно поставил ее на стол. Исс подлила чай. Она молча следила за Ди, так словно ожидала чего-то еще, но гость продолжил молчать. - Значит, решено. - Вдруг прошептал мистер Персиваль, разжевывая печенье. Его лицо могло бы отражать даже микроэмоции, пока он вкушал сладость и приторность выпечки, но за слоем дряблой кожи парой трудно было различить, доволен он или, наоборот, в гневе. Как бы то не было, Исс наконец успокоилась, любуясь как Хьюго подкрадывается к ней, надменно огибая чужака. Хью поднял голову так, что его мокрый нос уткнулся в ладонь девушки. Этот огромный, ленивый кот всегда знал, когда нужно прийти к Исс, что бы вернуть ее крохотное щебечущее сердечно на место. Оно медленно трепетало в груди, сбавляя обороты и наконец, Исс спокойно выдохнула, зарывая руку в теплой шкуре Хьюго. Ди внимательно посмотрел на барса. Ему показалось странным, как этот дикий кот спокойно и размеренно жил в городе, так словно иного не дано. Но, что его действительно поражало, так это привязанность Хью, к своей хозяйке. -Чтож …- Она отстранилась от Хью, позволив коту усесться на пальцах ее ног. – Допустим Вас господин … -Просто Ди.- Холодно отрезал охотник, сверля взглядом Хьюго. -Допустим Вам …- она запнулась, словно прожевывая слово на вкус,- Ди, удастся обмануть жителей города и предположим, что Вы прокрадетесь к месту преступления….Что дальше? -Можно на ты, - он вновь усмехнулся,- кузина Исс. Исс поежилась, но все же превзошла все потуги запульнуть в гостя сервизом. -Дальше - хуже.- Продолжил юноша, но уже без улыбки.- Если мои догадки окажутся верны, вскоре мы получим новый подарок от здешнего упыря. Вряд ли убийца является высокородным аристократом, скорее всего это просто низший вампир…. Но у него, вероятно, есть хозяин. -Я не совсем понимаю.- Исс безотрывно следила за линией губ охотника, замечая, как однообразно и бесчувственно они шевелятся. -Если мы имеем дело исключительно с низшим, презренным упырем, решить проблему представится очень скоро,- Ди поставил чашку и взглянул на свои пальцы,- тварь не сможет сдерживать голод слишком долго. Но…- он помедлил, перегнувшись через стол за сахарницей.- Если в деле присутствует высший, все может быть куда хуже. -Он может сдерживать свой голод…- прошептала Исс, почти дрожа от страха. -И очень, очень долго.- Подтвердил Ди, закинув кусочек сахара в чашку.