The Light Behind Your Eyes

My Chemical Romance - The Light Behind Your Eyes Ему уже двадцать пять, а обещанное в детстве счастье и не торопится. Рабочие нудни, одинокие выходные. Жизнь как-то незаметно потеряла краски, превратившись в одну большую огромную вонючую лужу. И Луи уже давно не понимал, когда это произошло и отчего. Сейчас он просто идёт по маленькой грязной улочке в свою холодную неуютную квартиру, потом выпьет чего-нибудь убивающего мозг и, может быть, закажет себе шлюху, дабы удовлетворить хотя бы животные потребности организма. О духовных давно уже забыли в этом богом забытом городишке и под стать ему обществе. Все только и делают, что проматывают деньги в барах, трахают всё, что движется, а женятся исключительно, чтобы было кому изменять. Противно придерживаться устоявшихся норм, но без этого уже никуда. Луи горько усмехается себе, набирая знакомый номер и сминая сигарету в тонких пальцах. -Томмо, брат, что-то ты зачастил, - отвечает грубый прокуренный голос почти сразу. – Кого сегодня? У нас две новые девочки-близняшки, вчера их отхаживали пятеро подряд, говорят, горячие штучки. -Зачем мне что-то использованное, да ещё и так грубо, Марк? – качает головой Луи, останавливаясь у своего подъезда и поднимая взгляд к чёрному непроницаемому давящему небу. Сколько уже? Часа два ночи есть или время детское? Иногда ему кажется, что в этом городе всё время царит тьма, дни всегда такие же, серые, тёмные и пасмурные, как и его глаза. Наверное, сегодня пойдёт дождь. Хоть бы он мог смыть хоть часть грязи из его жизни. -Есть кто с мозгами, Марк? – продолжает Луи после паузы. – Хотя бы чтоб не тянуло блевать от тупости. -Ты болтать собираешься или трахаться, Томлинсон? Собеседник грубо ржёт, думая, что его шутка удалась, а Луи подавляет в себе желание разбить телефон об стену и удерживает его, наверное, только нежелательность перспективы остаться одному сегодня. Бывают такие дни, когда хоть с кем, но только чтобы не полезть на стены от одиночества. -Решу в процессе, - «шутит» Лу в ответ. – Так ты найдёшь мне кого-нибудь? -Есть один парень. Ты как? -Какая в жопу разница. -Как раз в ней, чувак, - очередная шутка. -Мне не принципиально. Просто пришли кого-нибудь и побыстрей. Давай, Марк. Сочтёмся потом. Ответа ждать Луи было не нужно. Он обрывает звонок, избавляя себя от очередной шутки или «интереснейшего» рассказа про новых девочек. Потом снова затягивается почти уже истлевшей сигаретой и выбрасывает окурок на дорогу. Сейчас он переступит порог квартиры и ознаменует тем самым начало его выходных после тяжёлой рабочей недели. Чем бы отпраздновать, бокалом коньяка или петлёй на шее? Поднявшись в квартиру и включив ночники, чтобы не раздражал глаза свет, Луи скидывает одежду, оставаясь в одних джинсах, и кожа на месте новой татуировки немного блестит на руке. Их у него уже около пятидесяти, Луи давно начал «забивать» ими горечь жизни, и вот теперь - олень и треснувшее сердце между его рогов, он даже не знает, что конкретно это значит. Просто боль в руке на пару дней отвлечёт его от совсем заунывных мыслей. Луи наливает в бокал виски и делает глоток, ощущая, как обжигающая жидкость разливается внутри него. Неплохо было бы сходить в душ, но в дверь звонят, и Луи ставит бокал обратно на стол, шлёпая в прихожую. На пороге его квартиры стоит парень, кажется, немного младше него, кудрявый, симпатичный, с большими зелёными глазами и таким же грустным взглядом. Лицо без эмоций, пальцы отбивают нетерпеливо какой-то ритм на бёдрах. -Привет, - дёргает Луи уголком губ в полуулыбке, скорее издеваясь, чем радуясь. Вот, красивый, талантливый, наверное, мальчик, которого ждала карьера и счастливое будущее, а в итоге не продвинулся дальше того, чтобы ложиться под толстосумов. Никто здесь этого не может – хоть какое-то утешение собственным неудачам. Парень безразлично кивает Луи в ответ и делает шаг вперёд, намереваясь войти. Спрашивать не нужно, все ведь знают, зачем они здесь. Луи медленно идёт обратно на кухню, а гость захлопывает дверь и следует за ним. -Может, чаю? – трясёт Томлинсон бокалом виски в руках, он никогда особенно не умел начинать такие вечера. Парень ухмыляется, прищуривая глаза. -Может, сразу? – отвечает он хриплым голосом, и Луи понимает, что Марк не промахнулся с «мозгами», а значит, потребность в этом «сразу» на время отпадает. Томлинсон делает два шага к парню, после чего почти касается его грудью и прижимается пахом, когда стягивает футболку, смотря ему прямо в глаза. -Уравняем позиции, - выдыхает в его губы Луи и отходит, кидая вещь на спинку стула. Но на этом и успокаивается. – Как тебя зовут? -Мм, Эд, если это важно. -Лишь для того, чтобы не говорить всё время «ты». Называя человека по имени, располагаешь к себе, - тихо говорит Томлинсон. – Эд… Я бы не назвал тебя так. Ты – не Эдвард, прогадали родители. -Может, потому, что их нет и не было? Я вырос в детдоме, не думаю, что нянечки сильно парились над словами, которые записывали в свидетельство о рождении, ведь моя мать даже об этом не позаботилась, оставляя меня. -Поэтому ты у Марка? Сломанная судьба и бесперспективность? -Почему бы тебе просто не трахнуть меня? – игнорирует вопрос кудрявый. -Я не хочу, - пожимает плечами Луи. – Мы вообще навряд ли переспим сегодня… Эдвард, - нарочито протягивает он имя. - Твоя миссия – спасать меня от одиночества, поэтому от «чая» я бы не отказывался на твоём месте. Ничего не спрашивая, Томлинсон достаёт ещё один бокал из шкафа и наливает в него алкоголь, протягивая гостю. Парень кивает и садится в кресло в углу, делая глоток. Они долго просто молчат, разглядывая друг друга. Из приоткрытого окна периодически сквозит, и кудряш ёжится, хмуря брови, а Луи рассматривает его лицо, такое ещё детское по сути, но уже безумно несчастное. Впалые щёки и острые скулы, беспорядочная копна волос на голове и томность глаз, которые могут, наверное, заворожить любого своей глубиной. Если бы только кто-то смог заставить их снова заблестеть. -Расскажи мне… О жизни или о работе, что-нибудь. -Я – простой невзрачный парень, мне двадцать четыре и моя жизнь – говно, продолжать? – кривится он. -Конечно, после такого-то захватывающего начала, - поднимает бровь Луи и улыбается уже более искренно. -Ок. Живу в общежитии универа, в котором и учусь на повара. Так как все бюджетные места выкупили сынки таких, как ты, я на коммерции, а чтобы оплачивать всё это, трахаюсь с их же папашами. Они не редкие посетители Марка. С одним таким даже столкнулся в универе как-то, теперь получаю стипендию за молчание, но всё равно приходится работать. Ты чуть ли не первый за последний месяц из категории «до пенсии как до Луны». -Просто ты любишь это? -Трахать извращенцев или ложиться под старичков, - смешно морщит нос парень, - о да, конечно, только для этого и жил! -Пять тебе за сарказм, - язвит Луи. – Неси зачётку, Эд. Кудрявый одаривает его прожигающим взглядом и залпом допивает содержимое своего бокала, наклоняясь и ставя его на пол. Они снова молчат пару минут, пока Луи не осмеливается прервать комфортную тишину. -Может, тогда покормишь меня, повар? – дёргает он бровями. – Там в холодильнике еду скоро придётся хоронить, а тут такой повод. -Ну, раз ничего другого всё равно не намечается, - бурчит парень в ответ, и далее, больше не возражая, сразу встаёт и направляется к холодильнику, удивляя Луи. На столе появляется мясо, овощи, кудрявый, не стесняясь, лазит по ящикам и достаёт посуду, ножи - всё необходимое. Он любит это, явно. Томлинсон же просто так и стоит на своём месте, совсем рядом с бурной деятельностью гостя, ухмыляясь. -А может ты того, импотент? Кто заказывает проститутов для поговорить на ночь? – осведомляется зеленоглазый нахал, промывая бараньи рёбрышки. -Тот же, кто идёт в бордель с внешностью модели, - фыркает Луи и протягивает руку, чтобы очертить пальцами его лицо. – Красивый. Ты мог бы попасть в нужные руки и устроить свою жизнь… -Только я хочу делать это своими руками, - кривится парень и отворачивается. – Всё, построенное за чужие деньги, слишком быстро тухнет, а я всё ещё верю в светлое будущее, как дурак. -Дурак, - на автомате повторяет шёпотом Томмо. - Или счастливец, уж не знаю. Я давно перестал, - он вздыхает. – Жизнь – дерьмо не только у тебя, Эд, поверь. -Теперь меня ждёт твоя исповедь? Парень пытается играть в полное безразличие, но если бы он не стоял спиной к Луи, Томлинсон мог бы видеть ямочки на его щеках. Парень улыбается, нарезая овощи и всё время поправляя мешающуюся чёлку. -Я никогда не был проститутом. Ну или… не знаю, мне кажется, когда пользуешься такого рода услугами довольно часто, сам становишься таким же. Но всё же я не устраивал свою жизнь, отдавая себя. Луи делает небольшую паузу, обдумывая собственные слова, прежде чем продолжить. -И я учился на бюджете – наверное, единственная радость моего унылого существования. Пока была жива мама, и было для кого просыпаться по утрам и возвращаться домой. После её смерти закончил универ экстерном, завязался с двумя приятелями для создания бизнеса и тоже верил в успех и кучу денег… -Но ты не беден, - окидывает взглядом кухню гость, повернувшись. -Ага. Только вместе с деньгами у меня связь с мафией половины районов этого блядского города, а это проблемы, вечная грязь, унижение и никакого света в конце тоннеля. Легче уж быть шлюхой-поваром. -Или снимать себе кого-то, взамен несуществующим друзьям, - выплёвывает кудрявый. Ему явно не нравится то, что Луи всё время цепляется за род его занятий, хотя по факту он и определил их встречу сегодня, и парень даже не собирался стыдиться, так же как и обсуждать вообще свою жизнь сегодня. -Ты не хочешь меня, Эд, - щурится Луи, проходя взглядом по спине парня. Тот оборачивается, не понимая. -Что? -Ну, секс должен быть по обоюдному согласию, я считаю. Иначе – пустая трата сил. Его гость как-то слишком резко бросает своё занятие, повернувшись к хозяину и прижавшись пахом к его бедру. -Мой член стоит при любых обстоятельствах, что тебе ещё нужно? – шепчет он прямо в ухо Луи. -Мой тоже, - Томлинсон не отстраняется, и застать врасплох его совершенно не удаётся. Он тянется к руке кудрявого и прижимает его ладонь к своей ширинке. – Чувствуешь? Только это не то, ты-то точно должен понимать. Парень кивает, как-то даже легко вздохнув, и отстраняется. Луи касается его подбородка пальцами, чтобы поцеловать, кратко, но достаточно страстно, прикусывая губу и пересчитывая зубы кончиком языка. На это хватало сейчас их желаний, по телу кудряша пробегает дрожь, но он умело это скрывает, даже находясь так близко к обнажённому торсу его сегодняшнего клиента. -Так что там с едой? – поднимает Луи бровь, отрываясь от немного ошарашенного гостя. -Готовится, - ухмыляется тот, дотягиваясь до стола и засовывая в рот Луи кусок болгарского перца. Томлинсон, наконец, замечает особенность его щёк, легко улыбаясь в ответ и подталкивая к столу. – Давай, давай, корми меня, - велит он, а сам наливает себе ещё виски, но это уже на автомате. Запивать боль алкоголем больше как-то не хочется. А через час они уже сидят в гостиной и перед ними красуется тарелка, на которой гора обжаренных бараньих рёбрышек и салат. Одна, они как-то так вместе решили. Парни сидят рядом на диване, снова молча разглядывая друг друга, и в какой-то момент Луи, наконец, начинает чувствовать лёгкую неловкость в этой тишине. -Могу достать вина, - оглядывает он стол. -Поиграем теперь в свидание? - морщится его спасатель-от-голода. -Как хочешь, - поджимает безразлично губы Луи и не трогается с места. – Как ты попал к Марку? -Через постель, - грустно смеётся парень. Он откидывается на спинку дивана и закидывает одну ногу на другую, принимая там самым даже слишком расслабленную и хозяйскую позу. -Мм, так Марк у нас теперь вместо шоу-бизнеса? -В нашем поганом городе это и есть шоу-бизнес. Тяжёлый вздох, дающий понять Луи неуместность таких вопросов, и парень тянется к еде, а Томмо, играя роль хозяина, делает удивлённый вид. -Что? Вдруг я тебя отравлю, должен же я попробовать, - поднимает парень бровь, оправдываясь. -Действительно, - фыркает Луи и забирает мясо почти у него изо рта. И правда, зачем вилки лежат на столе, если есть пять красивых тонких длинных пальцев. Не смотря на то, что Томлинсон «баловался» до этого только с девочками, он думает о том, что эти пальцы могли бы быть полезны и в чём-нибудь другом. -Боже, я выкуплю тебя у Марка на свою кухню, - мурчит он, оценив вкус блюда. -Разоришься, - смеётся кудрявый в ответ и качает головой. Он отправляет ложку салата себе в рот и смешно жуёт, совершенно не соблюдая правила этикета. -Кто-то обещал меня кормить, - замечает Луи. На это гость как-то даже слишком резко поворачивается и чуть не заезжает ложкой ему по лицу. Мда, салата Луи попробовать было не суждено, и теперь он сидит, смахивая помидоры с джинс. -Я не умею этим есть, - кривится Томмо, а виновник беспорядка ещё и заправляет ему в волосы веточку петрушки. -Приятного. -Заткнись, придурок, - шипит Луи. Он одним махом поднимается и переворачивается, оказавшись над парнем. Масло из салата, до этого бывшее на его торсе, капает на кудрявого нахала, и тот рычит и пытается спихнуть Луи с себя, царапая его бока. Но Томлинсон крепко держится и, в добавок к этому, наклоняется, чтобы проехаться всем телом по нему и испачкать. Добившись успеха, Луи встаёт и оглядывает взлохмаченного и надувшегося, совсем уже не похожего на опытную шлюху, парня. -Кажется, всё-таки придётся осуществить отложенную идею сходить в душ, - говорит Луи. – Ты… можешь тоже, - пожимает он плечами. -Только если ты желаешь моего присутствия. -Эй, если я снял тебя на ночь, это не значит, что ты в рабстве. Не хочешь – сиди здесь и жди, - Луи мотает головой, выставляя руки вперёд. -Тогда я хочу, - стреляет глазами парень, поднимаясь с дивана и закусывая губу. Он подходит и поворачивает Луи к себе спиной, чтобы обхватить за плечи и подтолкнуть к выходу, а Томмо чувствует, что просто так из душа они не выйдут, и это странно радует его. Когда они уже стоят в тесной душевой кабине, вдвоём, и Лу выливает гель для душа на изящные пальцы, он совсем забывает, что мысли об ориентации даже не посещали его никогда до сегодняшнего вечера. Гость тянется к его торсу, и в глазах вспыхивает первая искра, хотя всё же это ещё обязанности. -Не надо, - хрипит Луи. – Я не для этого позвал тебя. Он поворачивается спиной и тянется за мочалкой. -Спинку потереть? – язвит парень, а после, опешив, просто берёт вещь в руку и прикасается к его спине. Ещё ни разу на его работе его не динамил уже столько раз тот, кто снял. Это странно, хотя и лестно в то же время. Кудряш откидывает мочалку в сторону, чтобы пройтись ладонями по ровной спине и очертить талию, он спускается ниже, Луи протестующее поворачивается к нему. -Ну хватит, должен же я хоть что-то сделать сегодня! Неожиданно парень начинает злиться и толкает Луи к стене. Всё время в душе он только и может думать о том, как ему нравятся татуировки на теле Томмо и как хочется прижаться губами к этим соблазнительным ключицам, но Луи даже на явные приставания не отвечает, и, действительно, сколько можно это терпеть? Томлинсон лишь успевает тихо проскулить «Эд», но тот уже внизу, стоит на коленях и призывно смотрит наверх, облизывая губы. -Чёрт, - шипит Томмо уже более громко, когда развратный умелый рот касается головки поцелуем, а по телу пробегает дрожь. – Эд… о боже. Нет, это далеко не первый минет в его жизни, но определённо теперь он сможет указать тысячу отличий и преимуществ такой близости с парнем. Луи не может сопротивляться себе и оседает, отдавая контроль над своим равновесием стене сзади него, а тело – кудрявой голове, в которую он даже не заметил, когда вплёл пальцы. Он чувствует только губы, сжимающиеся плотным кольцом вокруг его члена и горячие ладони, гладящие бёдра, поднимающиеся к животу и груди, а иногда и спускающиеся, чтобы усилить стимуляцию там. Там, где орудует горячий рот и сконцентрирована вся сущность Луи сейчас. Он стонет, сильно жмурясь, и может поклясться, что чувствует, как парень улыбается. Он двигается уже так быстро, Томмо делает попытки толкнуться к нему, хочется ещё и ещё, глубже, сильнее. В конце концов, он насаживает кудряша на свой член почти до конца, так, что тот давится, но терпит. Наверное, ему не в первой такие выходки. Мысль об этом останавливает Луи, и он освобождает руку от мокрых волос и смотрит вниз, тяжело дыша. Парень не понимает, что опять не так. -Прости, - шепчет Томмо, и гость закатывает глаза, возвращаясь к своему занятию. Теперь он сам старается брать глубже, чтобы показать Луи, что это не было насилием и всё не так уж и ужасно. А Томлинсон сходит с ума всё сильнее, он рычит, а желание и эйфория проходят волнами через всё его тело, прошибая насквозь. Он и не думал, что можно так доставлять удовольствие одним лишь языком, но тот проходит то по всей длине, то очерчивает изгибы и венки, и можно умереть на месте только от этого. Луи кричит хрипло и безрассудно, когда кончает, а парень не отстраняется даже после этого. Он никогда раньше не позволял себе клиентам так проникать в себя, но ведь Луи не узнает об этом, и поэтому парень может просто ласкать его, пока тело не успокоится и возбуждение не спадает, а после делится с Луи его же вкусом в томном поцелуе. Это… так странно для них обоих сейчас. Они чувствуют что-то, определённо то, чего не должны были бы, но это происходит, и где-то там, в сердце начинает жалобно трепыхаться и звенеть оковами душа. Они оба одинаково боятся, что всё это напрасно. Луи отрывается от покрасневших пухлых губ напротив и долго вглядывается в потемневшие от близости зелёные глаза. Нет, в них нельзя прочитать абсолютно ничего, но всё же что-то теплится и отражается в его собственных, теперь уже серо-голубых. -Я пойду, - хрипит кудряш. Хотя никакой он уже не кудряш, с длинными, как оказалось, мокрыми волосами, которыми он трясёт, выйдя из кабинки и встав на белом пушистом коврике рядом. Ничего не спрашивая, парень берёт первое попавшееся полотенце, которое висит рядом, и, просто взяв его в руки, выходит из ванной, даже не обернувшись на Луи. Тот ухмыляется, ему нравится такая дерзость и то, как выглядят ямочки на спине над ягодицами его гостя. Всё же этот Эд – необычный парень, не многим удаётся сохранить себя, когда ежедневно приходится унижаться от безысходности и желания хотя бы немного улучшить свою жизнь. Но всё же его улыбка грустная, Луи хотел бы продлить их поцелуй хотя бы до утра, чтобы было время утонуть в ощущениях, забыв все проблемы и чувствуя эту обманчивую иллюзию счастья. Он мотает головой, закрывая глаза, и выключает воду. Он и не замечал её, когда парень был тут с ним, а теперь бесит и хочется поскорее выйти, может быть, к нему, а может и просто, чтобы не терять бесцельно время. Луи вытирается, натягивает боксеры – единственное, что не было испачкано, и выползает из ванной, размышляя, в какой части квартиры находится сейчас его гость. Желание найти себе одежду в шкафу в спальне помогает найти и человека. Парень всё ещё обнажён, а полотенце небрежно валяется на стуле. Он резко встаёт, видя Луи в дверном проёме, разводя руки в стороны и вытягиваясь, показывая всего себя. «Возьми меня уже!» - будто кричит каждая клеточка его тела. Не потому, что он фанат безостановочного секса или своей работы, нет. Просто он растерян, всё ещё ни разу за вечер не пошло по его плану, по выверенной схеме, и парень не понимает, почему и что делать дальше. -Сделай это, хватит играть в рыцаря, я - не твоя прекрасная дама, - почти умоляет он. -Ты так хочешь этого, - сводит брови Луи. Он боится, что ошибся в своих убеждениях. -Я должен сделать это. Это моя работа и, блять… Ты не можешь мне платить просто так. -Я заплачу за ужин, - поджимает губы Луи. -Сделаешь это. Когда-нибудь. Сидя в моём ресторане, - хмурится парень. – Давай. Он призывно делает шаг к Томмо, тот сглатывает. Ещё пара секунд раздумий, в которых мечутся серо-голубые глаза, рассматривая приближающегося парня, и последний шаг всё же остаётся за ним, когда Луи встаёт вплотную и шепчет в губы. -Давай. Тогда… я хочу тебя. Он весь дрожит от неизвестности. Он не уверен в своём решении, но с этим странным парнем напротив всё кажется таким правильным. А может, только с ним он и начал сомневаться в правильности своих решений, заботиться о результате? -Ты готов? В плане, смазка, контрацепция… - осведомляется гость, и его клиент стыдливо качает головой. –Офигеть, - выдыхает парень. – Подожди. Он возвращается скоро, держа в руке тюбик и презервативы, а Луи всё ещё стоит на одном месте, даже не повернувшись к нему, стоящему в дверях. -Эй, - зовёт его парень, и Луи оборачивается через плечо, позже всё-таки делая шаг к нему навстречу. -Такой странный, - хмурится кудряш. Он кладёт все приспособления на тумбочку и садится на кровать, непонимающе смотря на Луи. -Не поможешь? – смущённо улыбается Томмо, а после поджимает губы, качая головой. -Я не был с парнем ни разу. Это бьёт наотмашь по сознанию, и парень удивлённо вскакивает с кровати, сводя брови высоко на лбу. -Может… не нужно тогда? Быть сверху – это как с девушкой, без особых потерь. Я могу... -Нет, я хочу тебя, Эд, - вглядывается в его лицо Томмо и видит, как загорается огонёк в глазах. Парень силится не скривиться, и первый раз проклинает себя за то, что соврал. -Хорошо, - шепчет он, касаясь щеки Луи кончиками пальцев и наклоняясь, чтобы нежно коснуться губ. Ему придётся вспомнить единственного парня, к которому испытывал симпатию, а потом чуть не сел за то, что лишил девственности. И откуда-то приходит решение устроить так, чтобы Луи никогда больше не забыл эту ночь, их ночь. Кудряш закрывает глаза, отдавая всего себя в поцелуй, тягучий и успокаивающий. Луи пока просто наслаждается моментом, откидывая дурные мысли и сомнения. Он действительно хочет этого парня и хочет чего-то нового, необычного, так почему бы не сделать это? В его никчёмной жизни навряд ли что-то может стать ещё хуже, значит, нужно идти только вперёд и результат не должен волновать. Томмо решается и неосознанно кусает губу кудрявого в этот момент, вызывая стон парня. Они улыбаются друг другу в поцелуй, потом парень усаживает Луи на кровать, нависая сверху и снова целуя, касаясь губами каждого участка кожи на лице, шее, ключицах, наконец. Томлинсон шипит, когда горячая ладонь проводит по плечу, прямо по раздражённой от новой тату коже. Её обладатель останавливается, всматриваясь в лицо Луи почти тревожно, потом оценивает рисунок и целует прямо по середине разбивающегося сердца над рогами оленя. Этого просто не может быть, но губы этого засранца явно имеют какой-то анестетический эффект! Луи стонет, подаётся вперёд, а после тянет парня на себя, когда откидывается спиной на кровать. Тот спускается поцелуями к груди, животу, гладит всё его тело, и сердце скоро просто начнёт болеть от переизбытка наслаждения. Но Луи будет всё равно, даже если он лишится его к чертям после этой ночи. Его бельё тянут вниз тонкие длинные пальцы, он хватает воздух от нехватки кислорода в лёгких, чтобы пережить эти ощущения. Томмо безумно рад за то, что парень над ним знает, что делать, а это значит, что можно совсем потерять голову и только тяжело дышать и постанывать, когда умелые руки снова ласкают его член, а губы мучают правый сосок. А ещё не нужно слов. Ни одного, и это просто слишком прекрасно, чтобы происходить в этой жизни. Луи поддаётся ласкам, машинально раздвигает ноги в нужный момент, а парень над ним может молча, одним прикосновением объяснить, как нужно подняться или когда расслабиться. Пальцы касаются входа сначала просто так, потом уже более уверенно, а смазка позволяет проникнуть внутрь без каких-либо неприятных ощущений. Всё так необычно, странно, Луи даже почти не интересовался никогда ничем таким, чтобы знать, что будет дальше, поэтому его позвоночник готов сломаться пополам, когда тело прошибает волна непривычных ощущений. После он расслабляется, готовый на всё, только чтобы пальцы вернулись к простате. Томмо мычит, жмурится и сводит зубы, хмурясь как ребёнок, когда кудрявый кружит подушечками вокруг бугорка и не даёт ощущениям закончиться. Кажется, хватит только этого, больше и не нужно ничего в жизни, чтобы пропасть в желаниях и наслаждении, погрязнуть по самую макушку. Кудряш поднимается к его лицу, рассматривает его, не прекращая двигать рукой. Он доводит, мучает, Луи почти на пике, а парень над ним просто не может оторвать глаз от сведённых бровей и трепещущих ресниц. Луи похож на маленького ребёнка, теряющегося в ощущениях, и это так мило, странно, восхищает, парень понимает, что, наверное, никогда не испытывал раньше таких эмоций, но теперь готов смотреть на это вечно. -Твоё лицо, - выдавливает он, и Томмо понимает по одному только неимоверно возбуждённому хриплому голосу, что он и сам готов взорваться от любой мелочи, - прекрасно. Такая мимика. Ты… Договорить ему не удаётся, голос срывается, а пальцы не оставляют Луи ни единого шанса, когда он изливается без каких-либо дополнительных действий, просто от такого нового, чистого удовольствия, от человека, который спас его на эту ночь и всё водит и водит кругами, по Аду или Раю – не важно. Кудряш даже удивляется немного такой реакции и улыбается, нежно и трепетно, вытаскивая пальцы. -Я думал, таких уже не бывает, - шепчет он, целуя губы, потерявшего на миг рассудок Томмо. – Мне продолжать или..? Всё, на что хватает Луи сейчас, так это притянуть парня за ещё влажные немного волосы, впиться в губы и отмести тем самым все сомнения. Он решается, перекидывает ногу через Луи и тянется за презервативом, который также быстро выхватывает из пальцев проворная рука. Томмо ухмыляется, прерывая поцелуй, и качает головой. -Откуда столько доверия? Я – проститут, - не верит парень. -Плевать, просто сдохну раньше, если что-то пойдёт не так, - морщится Луи. -Я тебе не позволю... Фраза теряется в рычании парня, когда тот, не отмеряя Луи нужного времени после оргазма, ловя момент, пока тело ещё расслаблено, входит в него и теряется в ощущениях от тесноты и жара. Луи кричит, срывая глотку, закидывает голову, чуть не ломая шею, напрягается каждой клеточкой тела и замирает так, не двигаясь и, кажется, совсем потеряв остатки самообладания. Кудряш замирает, водит губами по его лицу, иногда целуя и покусывая кожу, сразу чувствуя отдачу прикосновениям. Ниже пояса он старается совсем не двигаться, и Луи постепенно обмякает в его руках, с трудом открывая глаза и начиная заново дышать. -Ожил? – улыбается парень, широко растягивая губы. В его глазах теперь действительно бушует пламя, пополам с нежностью и заботой. – Как ты? -Эд… Парень качает головой, жмурясь и утыкаясь лбом в его грудь. -Я… меня зовут Гарри, - не выдерживает он. Сведя брови домиком, он смотрит на Луи и встречается с запутавшимися непонимающими глазами. -Эдвард – второе имя, я не люблю его и… оно для клиентов, - считает нужным объяснить он, и Томмо тянется рукой к его шевелюре, поправляя чёлку. – А ты? -Луи, - выдавливает Томмо. – Но я ведь и так твой клиент… - закусывает он губу. Гарри не находит ничего, кроме того, чтобы завладеть этой его губой и уйти от всех прочих разговоров. Он глубоко и с наслаждением, чувствуя то, как Луи отвечает ему уже более осознанно, целует его и начинает двигаться, заставляя Томлинсона стонать в поцелуй. Он задевает простату, и Луи вцепляется в его плечи ногтями. Кудряш улыбается, его ямочки – всё, что может отмечать для себя Томмо совсем потерянным и возбуждённым мозгом, кроме, конечно, члена в себе. Гарри не удерживается от исполнения своих дурацких желаний и наклоняется к груди Луи, тем самым меняя угол и заодно кусая кожу под надписью на ключицах. Засос краснеет на гладкой коже, и парень чувствует удовлетворение. Голова Луи мечется по кровати, он стонет громче и сжимается вокруг члена всё сильнее от новых ощущений. Гарри чувствует, что теряет силы, тоже вцепляясь в плечи парня под ним и сосредотачиваясь теперь только на резких и быстрых движениях, доводящих до края. Он сдаётся первым, заполняя Томмо, а тот теряет рассудок, когда кончает уже третий раз за ночь и снова без прикосновений или ещё какой-то стимуляции. Гарри выходит из него и падает рядом, утыкаясь носом в плечо. Сил нет, но Луи слишком хочет обнять этого парня, и он делает усилие для того, чтобы перевернуться. Голубые глаза встречаются с горящими зелёными, когда парни ложатся нос к носу, кудряш поглаживает талию Томмо, и тот всё ещё тает, чувствуя его внутри себя, и путается пальцами в высохших кудрях. -У него брови, как у нас, - замечает Гарри, хватая руку Луи и поворачивая к себе место тату. – Смотри, одна круглая, а другая прямая. -Я сделал её сегодня, - шепчет Томмо, не считая нужным напрягать связки, - сам нарисовал и… как-то так пришло в голову, асимметрия. Он всю жизнь отрицает судьбу и существование хоть чего-то сверхъестественного, но сейчас готов поверить в любую чушь вроде этих бровей, чтобы найти ещё хоть что-то, чем можно было бы зацепиться за человека, лежащего рядом. Они думают, что не будут спать, только чтобы вечно смотреть в эти глаза напротив, но остатки ночи берут своё, и Луи отключается на груди уснувшего раньше него Гарри. Утром они просыпаются переплетённые всеми частями тела и, боже, они бы срослись так навечно, но чудес не бывает и эта ночь не могла абсолютно ничего изменить в их грязной, унылой и бесполезной жизни. -Прощай, - говорит Гарри, стоя уже на улице вместе с Луи и в последний раз всматриваясь в голубые глаза. -Надеюсь, мы встретимся, когда я, наконец, смогу оплатить ужин в твоём ресторане, - грустно ухмыляется Луи. Зелёные глаза сияют, пусть это ненадолго, но он чувствует, что чуть ли не в первый раз в жизни совершил что-то полезное, и от этого желание лезть в петлю притупляется, а ноги как-то даже не отказываются функционировать, чтобы нести его на ненавистную работу. В этот день Гарри делает себе первую татуировку, наплевав на все запреты Марка и собственную боязнь какой-либо дополнительной боли. И, когда мастер бьёт асимметричных ласточек с разными бровями, мужчина просто думает, что мир сошёл с ума, и ему второй день подряд попадаются странные клиенты, а где-то там, в несуществующей судьбе этих двоих завязывается ещё один узелок, который сведёт их когда-нибудь, если не в этой жизни, то в той, следующей, которой нет.