Трилогия "Виктор"

Д-46. 2073 год от создания Империи.

      Я буквально вывалился из телепорта, и, к моему вялому удивлению, меня поймал Игорь. Он ждал меня тут.       — Я же предлагал сбрызнуть одежду кровью, а не полить ее.       Он явно пытался пошутить. Я еле доплелся до его палатки, опираясь на его плечо.       Первое, что меня там ждало, это несколько болезненных уколов. Я не сопротивлялся и не спрашивал, что это и для чего. У меня перед глазами стояли глаза Прохорова… в моих руках… и ужас, словно застывший в них. И, когда Игорь, что-то говоря, завел меня в душ, я молчал. Просто молчал. К чему сейчас слова? Я убил насильника Марины. Человека, который косвенно помешал моему достижению цели…       Но то, как я его убил… Чем я лучше подобного дерьма? Тем, что у меня есть люди, и связи, и деньги, и якобы великая и благородная цель?       Апатия сковала мое тело, и я, стоя под струями горячей воды, меланхолично наблюдал, как она смывает кровь с моего тела.       Почему нельзя искупить все свои грехи, просто сходив в душ?..       Медленно подняв свои руки, я посмотрел на них. Жилистые и суховатые по природе, сейчас они все еще местами были в крови.       В сознании вспыхнули картинки: как я отрезал от него мясо, как я вырезал ему глаза…       Я зажмурился. Но воспоминания не исчезли. Даже наоборот, стали еще более красочными. К ним добавились и звуки. Его крики сейчас наполняли меня ужасом, но тогда я испытывал почти физическое наслаждение от его страданий. Ведь по моему мнению они были заслуженными. Но кто я такой, чтобы решать чужие судьбы и выносить им приговор?       Я со стоном ударился головой в стену. В этом душе они были.       — Ты что творишь? — долетел до меня раздраженный голос Игоря.       Отвечать мне совсем не хотелось. Он видел, что я делал, и зачем — тоже мог догадаться. Поэтому я просто молча продолжил биться.       Игорь схватил меня за плечи, пытаясь вытащить из душа. Но это не так-то просто, я сильнее его и тяжелее.       — Прекрати! — рявкнул он мне в самое ухо.       И неожиданно пнул под колено, от чего нога рефлекторно подогнулась, буквально через пару секунд Игорь, схватив меня за волосы, вышвырнул из душа.       Приземлившись, я перевернулся лицом вниз и просто разревелся. Как маленький ребенок, которого сильно обидели, я плакал взахлеб, жалея все, что мог, и обо всем, о чем мог только вспомнить.       Жалел. Себя, Прохорова, которого убил. Марину, которая просто попалась мне по дороге жизни, Сэлл, которой врал и использовал много раз, Криса, которого прогнал от себя, решив, что тот слабее Сэлл. Жалел всех своих женщин, которые мне просто понравились на одну ночь или на две. Игоря тоже жалел — за то, что он мучается со мной. Жалел всех своих людей за то, что лгал им. Жалел Дэниэла с его приступами.       Я почувствовал, как на меня сверху опускается что-то теплое и мягкое: это Игорь, присев рядом, укрыл меня полотенцем.       — Хватит, — мягко сказал он, погладив меня по голому плечу.       Я прикрыл глаза. Сердце снова сдавила боль. Невольно поморщившись, я тихо застонал.       — Игорь… я не могу так…       В моем голосе не было ничего, апатия постепенно снова овладевала моим сознанием.       — Как не можешь? — снова мягко спросил он.       — Так.       На самом деле я и сам не смог бы сейчас сформулировать, как именно я не могу, что достало меня окончательно и послужило спусковым крючком для срыва. Смерть Прохорова? Только ли она?       Или свадьба с Мариной?       — Так — это как? — голос Игоря стал чуть жестче, ему явно не понравился мой ответ или, может, общее состояние. — Ты дал людям цель и надежду на лучшую жизнь. Ты дал им веру в то, что можно жить по-другому, главное захотеть.       Игорь сжал мое плечо и продолжил, уже чеканя каждое слово.       — Ты даешь им силы одним своим присутствием. Они верят в тебя! В непобедимого, сильного, смелого и мудрого главу!       Я покачал головой, хуевый из меня глава.       — Все здесь, все в этом лагере и еще много народа, которых сейчас нет, — все они, Вик, все мы погибнем за тебя! — Голос его стал злее. — И не смей мне говорить после всех жертв, которые люди ради тебя принесли, и мучений, что претерпели, не смей говорить, что ты чего-то не можешь!       Неожиданно он резко схватил меня за волосы и, приподняв, склонился к самому уху. Зашипел зло:       — Ты сука, Вик! Ты — тварь, это да. Убийца, садист, и во многих вещах ты меня искренне бесишь… Но ты почти Бог для них! Не смей мне говорить, что ты чего-то не можешь!       Он отпустил меня, и я снова уткнулся лбом в пол, сердце опять сдавило болью. Я понимаю, что Игорь во всем прав, прав на сто процентов. Я не имею права говорить, что устал и больше чего-то не могу, просто… Просто я не бог…       — Твой шанс на отступление давно упущен. С момента создания ополчения, Вик. Тебе некуда бежать.       Голос Игоря снова приобрел привычную мягкость и спокойствие.       — Знаю, — отозвался я наконец и попытался перевернуться чтобы увидеть лицо этого жестко-мягкого врача. При попытке приподняться я вскрикнул от боли в сердце.       — Сердце? — быстро спросил Игорь. — Полежи, я быстро.       С этими словами он довольно быстро вышел из душа, и вскоре я почувствовал укол в плечо. Несколько секунд — и ненавистная боль отступает и словно прячется куда-то поглубже, угрожая вернуться. Но хотя бы сейчас стало легче.       Я сел, в голове заметно прояснилось.       — Что ты мне вколол?       — Смесь одну. Разработал, кстати, недавно, специально для тебя. — Голос Игоря был по-имперски спокоен, словно он и не видел только что рыдающего главу ополчения, Великого Виктора, главного врага Империи.       — Почему для меня? Там что, капелька искренней любви ко мне? — я не мог не съязвить.       Игорь смерил меня наихолоднейшим из своих взглядов и так же холодно ответил:       — Вы, конечно, Бог для многих. Идол и кумир… — Игорь сделал выразительную паузу, во время которой обвел меня взглядом, в котором читалось, что он-то все помнит и я ему не идеал.       По крайней мере, он так думает. Однако если я прикажу, он умрет за меня, я уверен.       — Но… — продолжил Игорь, — я бы попросил не путать меня с остальными. Я ваш лечащий врач.       Я не сдержал улыбки, и встал, кутаясь в полотенце.       — Ага, — почти весело согласился я.       Интересно, что в этом коктейле, который он в меня вколол? Слишком весело мне стало. Слишком спокойно и хорошо…       — Что-то давно мы моим лечением, — последнее слово я специально выделил, чтобы Игорь не перепутал его с обычным, медицинским лечением. — не занимались.       Неожиданно для меня Игорь смутился и даже отвернулся.       — Я бы посоветовал вам курс успокоительных и постельный режим…       Я хмыкнул, постельный режим и успокоительные. Кажется, Игорь тоже имел в виду совершенно не то.       — Но у вас много дел, и поэтому я вам дам с собой на Б-16 пару ампул и шприц.       Игорь повернулся ко мне с лицом победителя. Обломал, думает.       Усмешка снова исказила мои губы. Поддержу ему игру, пожалуй.       — Разумеется, я буду принимать все, как вы мне назначите, но… — я подошел вплотную к нему и прошептал на ухо, — думаю, все-таки без вашего вмешательства, как профессионала по лечению, я не справлюсь. Самолечением заниматься совершенно не то получается. Не достигается желаемый результат.       Игорь не шелохнулся, только дыхание заметно участилось.       Что и требовалось.       Я схватил его за ворот и попытался поцеловать.       Игорь довольно ловко увернулся и, как мог, спокойно сказал:       — Думаю, на сегодня лечение окончено. Вас ждет ваша девушка, она скоро придет в себя. С ней все в порядке, память стерта, кстати, ребенок тоже цел. Я вписал ей обычную ночь. После подруги она вернулась к тебе и уснула.       Мысленно чертыхнувшись, я отпустил его. Вот Марина меня сейчас почти не интересовала.       — Но, доктор, мы же продолжим лечение?       Кажется, в моем голосе все-таки прорезалась язвительность.       Выходя из душа, Игорь, словно небрежно, бросил через плечо:       — Разумеется, продолжим. Для полной поправки вам все-таки необходим постельный режим.       Ответом ему был мой искренний смех.       Я поднялся и все еще нетвердым шагом вышел из душа. Игорь оставил мне одежду сразу при входе в раздевалку рядом. Быстро одевшись, я прошел в мед.блок, где по-прежнему спала Марина. На Б-16 возвращаться у меня не было особого желания, я просто стоял и смотрел на нее, наверное, неосознанно отсрочивая момент ухода. Бледное лицо, синяки под глазами, все-таки для нее это было сильным стрессом и, несмотря на усилия Игоря, бледность останется. Впрочем, вряд ли кто на Земле обратит на это внимание. У Марины последние месяцы, скорее всего, самые нервные в ее жизни, так что бледность и синяки никого не удивят.       Она красива, мельком отметил я. Я видел разных женщин и знал разные эталоны красоты. Марина подходила под несколько сразу, что довольно редкое явление.       Красивая, несчастная, приговоренная.       На самом деле мне ее очень жаль. Жизнь столкнула нас: меня, великого Виктора, врага миллиардов, и ее, простую девушку с Б-16, конечно, здесь не может быть хорошего для нее конца.       Жизнь — это сказка.       Страшная.       — Вик, — раздался за моей спиной голос.       Я чуть резковато обернулся. На меня смотрела Сэлл.       — Здравствуй, Сэлл, — упавшим голосом сказал я.       Вот и настал момент объяснения, В данной ситуации я даже соврать толком не смогу. Да и не нужно.       Она не заслужила ложь.       Сэлл кивнула в ответ на мое приветствие и быстрым, чеканным шагом подошла к капсуле с Мариной.       — Кто это? — спросила она.       Я почти физически почувствовал, как она нервничает. Каждый ее мускул был почти сведен напряжением       — Моя жена по законам Б-16, — спокойно ответил я.       А что же мне было еще делать?! Ничего, и поэтому сейчас я спокойно (видимо, благодаря «коктейлю» от Игоря) «вырезал» себе сердце.       — К-кто? — слегка заикаясь, переспросила Сэлл.       Я посмотрел ей в глаза. В них плескались непонимание, неверие и совсем немного надежды, ведь она слишком хорошо меня знала. Надежда. Как же легко порой дать ее людям и так же легко отобрать ее…       — Она моя жена, — не отрывая от нее взгляда, четко и раздельно произнес я. — Она родит мне детей, которые помогут достичь нашей цели. Она уже носит мое дитя. И зовут ее Марина. Это девушка моего двойника с Б-16.       Всю мою речь Сэлл выслушала молча. От каждого моего слова она слегка вздрагивала, словно от пощечины. Я чувствовал, насколько ей больно, но ничего не мог с этим сделать. Сэлл все равно рано или поздно должна была узнать об этом. И скорее всего, в любом из возможных случаев, наш разговор закончился бы плохо.       В комнате воцарилась тишина. Сэлл стояла рядом в паре шагов от меня, как всегда по-имперски спокойная и сдержанная, но я знал, что она с таким же лицом может просто попытаться убить или меня, или Марину, поэтому был настороже. Я любил Сэлл, но ради победы мне было необходимо мучить нас. Её абсолютно сухие глаза были для меня хуже тысяч истерик, лучше бы она набросилась на меня или как-то оскорбила, чем это.       — Мне необходимо уйти, — холодно и бесцветно сказала она.       Мне захотелось закрыть глаза, а открыв их, понять, что это все глупый и дурацкий кошмар, которые снятся всем и каждому. Но подобная роскошь мне не позволительна. Я смотрел прямо на Сэлл. Наверное, мне нужно было что-то сказать ей, убедить остаться, успокоить и сказать, что больше жизни люблю ее. Это правда… но то, что я женился на Марине из-за этого гребанного пророчества, как-то противоречит тому, что я ее люблю. В итоге, единственное, что я смог из себя выдавить:       — Сэлл, ты надолго уходишь?       На секунду на ее лице появились эмоции. Она три раза быстро моргнула, чтоб не заплакать. А потом вполне спокойно ответила:       — Не знаю.       Она развернулась и пошла к выходу. Я просто беспомощно смотрел ей в спину. Гордая походка, прямая спина. Великолепный имперец. Великолепная женщина. Великолепная жена.       Внезапно дорогу ей преградил Игорь. Как он здесь оказался, я не заметил.       — Сэлл, послушай! Если Вик ничего сказать не может, то скажу я. Он тебя любит! А это… — он кивнул на Марину, — всего лишь качественный инкубатор! Ему нужны ее гены! Сэлл, пойми, только гены, и ничего больше! — Игорь задохнулся и замолчал.       — Прочь с дороги, — сухо ответила ему Сэлл, — это приказ старшего по званию.       Чуть помедлив, Игорь все-таки отошел в сторону. Сэлл никогда не злоупотребляет властью и званием, а раз она использовала свое звание, значит, сильно зла. Игорю и правда не стоит вмешиваться, это мои проблемы, и я их постараюсь решить, хотя, может, и не все сразу.       Сэлл обернулась ко мне       — Он сказал правду? — голос ее был по-прежнему холоден.       — Да. Это просто инкубатор. — Я старался говорить как можно более спокойно и уверенно, пытаясь даже интонациями показать, что я не вру.       Сэлл помолчала и снова отвернулась.       — Я по-прежнему служу вам… тебе. Но я… — она запнулась и замолчала, подбирая слова. — Слишком слаба, чтобы сразу принять правду, и поэтому уйду. Если что-нибудь понадобится, то ты всегда можешь связаться со мной через ЛК.       — Не надо, Сэлл, — сказал Игорь, по-прежнему преграждая ей путь.       — Ты забываешься, — зазвенел голос Сэлл.       Игорь тут же опустил взгляд и почти прошептал:       — Прошу прощения.       Сделал шаг в сторону.       Дверь за ней закрылась с тихим шорохом.       У меня возникло ощущение, что она ушла навсегда. Вот в этот раз точно навсегда, без каких-либо возвращений и разговоров, попыток найти общий язык.       Она просто ушла.       Я вынудил ее. Выгнал. Как Криса…       Не помню точно, сколько простоял просто так. Из этого состояния меня вывел Игорь, сказав лишь одно слово:       — Марина.       Ах, да. Время ее сна почти истекло…       — Вик, разберешься с ней — возвращайся. Нам нужно поговорить, — догнал меня голос Игоря, когда я направлялся к телепорту.       Я рассеянно кивнул, не забыть бы потом, на что…