Navaer, nin mellon

Я сидела в конюшне на небольшой лавке и смотрела на Эомера. Он что-то мне оживлённо рассказывал и улыбался, размахивая руками. А я молчаливо следила за каждым его действием: его манерой говорить, мимикой, жестами, поведением — за всем. Сидела и сравнивала его с Якобом. Мы с воином оба были все мокрые и уставшие, тренировались на мечах, и я продемонстрировала ему свои навыки в рукопашном бою. Он был очень удивлён, хотя ему казалось, что уже ничего его во мне не удивит. Как бы, наверное, ему было обидно узнать, что я не вижу и не ищу в нём Эомера, хотя воин всячески пытается расположить к себе. Он добрый, отзывчивый, временами суровый и грубый, язвительный и упёртый, как пробка в заднице — копия Якоба, такой же приставучий и надоедливый, и именно это я и ищу. Целый день мы провели вместе, не как парень и девушка, а как хорошие друзья или... брат и сестра. Он учил меня новым приёмам или просто веселил, заставляя меня смеяться против моей же воли и мне было смешно, я хохотала, порой даже схватившись за живот от судорог. Сейчас, после тяжелого дня, мы оба, уставшие, сидели в конюшне и разглагольствовали о нашей жизни.       — И за двести с лишним лет, ты хочешь сказать, что многое изменилось в тебе, жизнь сделала такой? — приподнял он бровь, снизу смотря на меня.       — Какой?       — Не... Средиземской, я бы так выразился, — чуть нахмурился он, задумчиво отводя взгляд в сторону. Я усмехнулась, отряхивая пыльную штанину от земли. Хотя и не показывала как удивлена тому, как он прав, и что он не знает того, что он прав.       — Да ты гонишь, что ли? — издевательский усмехнулась я.       — Вот, — закатил он глаза. — Даже твой жаргон... никогда не слышал ничего подобного, а некультурная речь, разве девам положено так выражать свои эмоции?       — Не положено, — глубоко вздохнула я. — Но я по-другому не умею, так жила и жить буду. Я выросла по другим законам и с другим обществом, у меня свои ценности, возможно, они далеки от ваших, но исход от них один и тот же.       — Ты мне при первой встрече показалась странной, — улыбнулся воин.       — Ещё бы, покажи мне хоть одну девушку, которая хоть раз нагрубила самому племяннику Теодена, — усмехнулась я. Эомер мельком улыбнулся, но сразу же спрятал глаза в пол, ворочая неразборчиво руками сено возле себя.       — Иногда, когда я смотрю на тебя, мне кажется, что ты... как будто ненастоящая, словно сейчас произойдёт вспышка — и всё растворится, будто тебя и не было вовсе, — задумчиво протянул он. —Достаточно послушать, как ты говоришь, или твои действия, они не характерны нашим женщинам, — протянул он, качая головой немного недовольно. — Кидаться в бой сломя голову там, где даже нет надежды на победу. Ты не представляешь, как я был удивлён, когда мы вступили в бой с урук-хаями под Хельмовой Падью, и я увидел тебя. Единственная женщина среди нескольких тысяч мужчин, вся в крови и ранах, в порванном платье, которое было измазано в грязи и крови своей и чужой. Я до сих пор не могу опустить этот образ в голове. Я замолчала, хмыкая себе что-то под нос, и задумчиво поджала под себя ногу, устраиваясь поудобней.       — Не делай из меня героиню войны и не стоит самому создавать для себя мой образ, — грустно усмехнулась я. — На самом деле, я сидела за спиной Леголаса и боялась до ужаса. Мне редко удавалось кого-нибудь пришить, поэтому я просто махала клинками налево и направо, — я чуть вскинула брови, смотря на воина, и поджала губы, как бы, вот такая я. — Это был чистой воды шок, я всю битву молилась, чтобы меня не замечали эти звери, которые были на несколько голов выше меня. Я убегала, сломя голову, я ранила из-за отсутствия опыта своего... Ну, точнее, эльфа... не своего эльфа, а воина из Лориена, — как-то резко начала я оправдываться и чуть замолкла, понимая, как я назвала Леголаса. Грусть по Халдиру сразу же заменила эту неловкость, и мне вновь стало грустно. — Так что вот, да и умереть было не страшно, зная, что те, кто мне дорог в безопасности, хоть и относительной, но, по крайней мере, не на поле битвы, а те, кто рядом, я знаю, что я не оставила их и это было важным для меня. Эомер молчал, думал о чём-то и молчал.       — Но не каждая пойдёт даже на это, хотя, — он усмехнулся. — Вообще ни одна не сбежит из темницы и не ударит мужчину по лицу из-за его опеки.       — Тебе и это уже рассказали, — недовольно фыркнула, закатывая глаза. — Ну, подумаешь, заехала я ему один раз, и что? Не умер — цел. Эомер улыбнулся, поднимая глаза на меня.       — Я порой даже не понимаю, о чём ты говоришь из-за слов, которые я не знаю.       — И не надо, — поспешно ответила я, качая головой.       — Но всё же спрошу, потому что интересно: а что такое " Блядь "? Я распахнула глаза, с удивлением смотря на воина, который с интересом ждал моего ответа. Я открыла рот, чтобы сказать что-то, но заткнулась, прекрасно понимая, что это просто...       — А ты где его уже услышал?! — воскликнула возмущённо я. Эомер засмеялся.       — Вчера, когда Пиппин перед отъездом опрокинул на тебя угли, — улыбнулся он. — На самом деле, ты много слов говорила, которые мне неведомы, но это слово ты употребляла чаще всего.       — Блядь... — прошептала я, тяжело вздыхая. Вот чёрт, я опять его сказала. Я резко поджала губы, кидая на воина невинный взгляд и сдерживая улыбку. Эомер засмеялся, вновь смотря на меня.       — Гимли тоже употреблял это слово на пире, — смеялся он. — Я у него спросил, так он сказал, что сам не знает его значения, просто ты его говорила. Я чуть не захохотала... надо же, ну хоть не зря в Средиземье побывала что-ли, хоть мужиков матом научила ругаться. Возможно, так и пошло на самом деле, что кто-то из будущего приехал, научил людей ругаться матом, а они и рады.       — Это плохое слово, и его не надо употреблять, — усмехнулась я. — Так что давай переведём тему и не будем больше говорить о этом слове.       — Хорошо, — улыбнулся он. — А что тогда такое " пиздец "? Я прыснула, хватаясь за живот и смотря на удивлённое выражение лица воина. Он улыбался просто потому, что я смеялась. Он просто говорил это таким тоном, словно это слово представляло собой что-то очень важное.       — А это то кто тебе рассказал?       — Во время боя под Падью ты очень часто употребляла его, когда всё шло не очень хорошо. Это мне сказали мои воины, которые выжили, — чуть улыбнувшись, хмыкнул он.       — Всё, больше и слова не скажу, — улыбнулась я, прикрывая глаза ладонью и чувствуя, как мне становится стыдно. — Испортила мужчин за один вечер, ума не приложу, а вы-то и рады употреблять всё, что услышали. У входа послышались голоса моих друзей. Они кучей вышли из замка на мои поиски.       — Чёрт, — шикнула я и в одну секунду подорвалась с места, направляясь к полу открытому окну. Эомер в удивлении сидел и наблюдал снизу картину, как я, махая ногами, пыталась взобраться на это окно. Это, конечно, не было легко, но мои друзья... простите меня, но они меня достали!.       — Ты и дальше будешь продолжать глазеть или всё таки поможешь мне? — прошипела я, поворачиваясь к нему и прислушиваясь краем уха, не близко ли мои друзья.       — Я не понимаю просто что происходит, — нахмурился Эомер, резко подрываясь с места и направляясь ко мне.       — Арагорн достал меня своими расспросами, когда загорятся огни и Гондор позовёт на помощь, Гимли постоянно спаивает меня, а Леголас... — я запнулась, резко нахмурившись ещё больше. — А Леголас просто меня раздражает, этого достаточно, чтобы бежать от него сломя голову. Прошла секунда, как воин перекинул меня через окно, и я услышала голос Арагорна.       — Эомер? Ты здесь говорил с кем-то? — даже за стеной я услышала нотки удивления в его голосе. Я прижалась к стене, зажмурив глаза и просила господа, чтобы они меня не увидели. Иначе я просто накричу на них, потому что нервы мои женские и нежные скоро полетят к чертям, их итак слишком жестоко подорвал эльф, но когда тебя будто преследуют и бегают по замку в поисках тебя, как Арагорн, это выбешивает ещё больше.       — Нет, — он резко замолчал. — То есть, да, я разговаривал с лошадьми... Иногда полезно для того, чтобы они лучше понимали меня. Я медленно выдохнула, как будто видя перед глазами, как воины кивают и уходят назад. Их шаги становились всё дальше, я уже хотела была вылезти, как услышала голос Эомера.       — У тебя есть ещё ко мне вопросы, Леголас? — безразлично спросил воин.       — Нет, — коротко кинул тот. Моё тело вздрогнуло, будто через стену мне ткнули иголкой в спину. — Если увидишь Нэю, передай ей, что я её искал.       — Непременно, — с лёгкой ухмылкой кивнул Эомер. Настала тишина, которая заставила меня напрячься. Я сглотнула, чуть нагибая голову вперёд, чтобы расслышать, ушёл он или нет.       — Что не так, Принц? — послышался голос Эомера. Я чуть было не рыкнула вслух. Какого чёрта эльф стоит там?!       — Нет, мне просто интересно, сколько Нэя ещё будет стоять за стеной и делать вид, что её здесь нет? — холодно произнёс Леголас. Я обомлела, распахивая глаза. Ну да, он же чувствует меня, а ещё у него есть волшебный поисковик под название нюх.       — Если она там, а не здесь, рядом с тобой, значит, она так пожелала, Леголас, — повысил голос воин, расправляя плечи перед окном, если вдруг эльф захочет пролезть в него.       — Да, — коротко кивнул тот и, наконец, я услышала его шаги. Вы когда-нибудь слышали о неловком моменте? Вот именно сейчас я себя так и чувствовала, глупо и даже обидно, что, чёрт возьми, меня так легко вычислили.       — Можешь выходить...

***

      — Не могу поверить, что ты меня на это уговорила! — шёпотом воскликнул Мэрри, боязливо оглядываясь по сторонам.       — О, брось, хочешь сказать, что ты идёшь на кражу впервые? — усмехнулась я, приподняв бровь.       — В королевской кладовой, да! — шикнул он. Я посмотрела по сторонам, нет ли где стражи и моих оставшихся героев. На самом деле, я не видела их со вчерашнего дня. Я всё так же убегала от них и не искала встречи. И мне стрельнуло в голову, что я хочу вина. Знаете, ведь как бывает такое у девушек? Хочу вина и хоть ты стреляй. Так вот я нашла Мэрри, это было не сложно, он ел в своей комнате и наслаждался жизнью, пока я не выдернула его оттуда и не подбила пойти со мной в кладовую и не свистнуть пару-другую бутылок вина.       — Это воровство, Нэя, — проворчал Мэрри.       — Нет, хоббит, не будь занудой, мы не воруем, а всего лишь берём в долг, — прошептала я, подталкивая хоббита к двери. — Давай, я покараулю здесь, а ты хватай вино и на выход. Полурослик кивнул и быстро скрылся за дверью. Я выпрямилась, высматривая кого-нибудь. Это будет весьма неловко, если стража или Эомер, например, застанет меня за кражей королевского вина. Да и как же я могла попросить? Прийти к Теодену и сказать: гони мне две бутылки вина, а то и больше? Полурослик тихо открыл дверь, держа в руках три бутылки вина. Я весело улыбнулась в предвкушении банкета, как...       — Нэя? — раздался голос с конца коридора. Мэрри моментально сиганул обратно за дверь, а я обернулась к человеку. Арагорн шёл прямо на меня. Я сделала шаг назад, чтобы он встал передо мной, но спиной к двери.       — Нэя, — вновь повторил он, подойдя ближе и мимолётно улыбаясь. — Я не видел тебя почти два дня, где ты пропадала?       — Я... эм, — я запнулась, так как за дверью послышался небольшой грохот, и сразу же выкрикнула: — Отсыпалась! Да... я очень устала за эти дни, я потренировалась вчера днём с Эомером, а к вечеру пошла в свою спальню.       — Эомер передал тебе, что мы тебя искали? Я заходил вчера к тебе, но ты отсутствовала.       — Даааа? — протянула я, резко нахмурившись и видя, как голова Мэрри показалась в проёме двери. Я чуть не подавилась от неожиданности.       — Нэя? — раздался второй голос с той же стороны. Я замерла, потому что это был Леголас. Хоббит, услышав голос эльфа, сразу же скрылся с моих глаз.       — Леголас, — улыбнулась я, поворачиваясь к эльфу и чувствуя себя как нашкодивший ребёнок. Мне даже в этот момент почти не было страшно перед эльфом, ведь их надо было убрать отсюда. — Как день прошёл? Эльф резко нахмурился, смотря прямо на меня, затем на Арагорна, и снова на меня.       — Что? — нахмурилась я.       — Что это с ней? — приподнял бровь эльф.       — А что со мной не так? — буркнула я, но вновь улыбнулась, понимая, что хоббит сейчас там, а это значит, что он прямо там сейчас начнёт есть и пить, и в итоге есть он будет один, а получать буду я. — Я всего лишь рада вас видеть, не поверишь, но я соскучилась!       — Правильно говоришь — не поверю! — фыркнул эльф, складывая руки на груди и смотря в упор на меня.       — Ты как всегда, — хмыкнула я, мельком смотря на дверь.       — Просто ты впервые спросила, как прошёл мой день, — с укором произнёс он и повернулся к Арагорну. — А ты не находишь её поведение странным, мой друг?       — Немного, — задумчиво ответил Арагорн, смотря на меня так же, как и эльф. Я пару секунд изобразила pocker face, смотря на двух этих... рррр... баранов, ну, конечно, я что-то скрываю, а именно бухающего хоббита за вашими спинами, а делаю я это так, потому что сама хочу к нему присоединиться.       — А почему бы нам не прогуляться немного? — улыбнулась я, смотря то на одного, то на другого. — Погода замечательная, не вижу причин, чтобы вы отказали мне, а потом, — я приостановилась, прочищая горло, и продолжила на повышенных тонах: — Я пойду в свою комнату и буду спать. Леголас и Арагорн одновременно приподняли бровь, заставив меня усмехнутся этой картине. Я обоих развернула и взяла их под руки, чувствуя себя немного неловко, но что не сделаешь ради того, чтобы любимый хоббит не получил по заднице королевской тростью из-за меня.       — Вы, мужчины, всегда странные, когда на вас кричишь и язвишь — вы недовольны, когда улыбаешься — вы тоже недовольны.       — Не забывай, что это ты, Нэя, и от всех твоих действий следует ожидать подвох, — безразлично протянул эльф, смотря в сторону окна. Я поморщилась, держась из последних сил, чтобы не вырвать руку от его руки и накричать на него. Ну почему он такой, почему не может просто спокойно принять, что я всего лишь обманываю их?       — Я ничего не скрываю от вас, друзья, — улыбнулась я. Даже я чувствовала фальшь, хотя по их лицам можно сказать, что я была единственной, кто это понимал, так как они уже начали мне верить. За нашими спинами раздался ужасно громкий грохот, падали тарелки и бутылки. Я замерла на месте, распахивая глаза и понимая, что это точно... пиздец! Это точно, мне крышка. Мужчины переглянулись и быстро побежали к двери кладовой. Я обречённо вздохнула, поворачиваясь за ними. Леголас открыл дверь и замер, спустя пару секунд он опять сложил руки на груди и укоризненно смотря перед собой на хоббита. Когда я подошла, я увидела хоббита, который лежал на полу, держа в руке полупустую бутылку, и смотрел на нас, пристав на локтях. Какие-то специи были рассыпаны по полу, ватрушка была в его волосах, и молоко разлито половина на камне, половина на хоббите. Я прикусила губу, морщась от того, что меня раскусили.       — Говоришь, ничего не скрываешь? — язвительно хмыкнул Леголас. Я сделала лицо как можно безразличней, посылая ему этот взгляд в упор.       — Надеюсь, тебе понравилось, когда я была с тобой любезна, потому что это был последний раз, — фыркнула я. Арагорн захохотал, прикладывая мужскую ладонь к глазам. Мэрри громко икнул, пытаясь встать на ноги. Странник выволок его в коридор, отряхивая от специй и травы.       — Что ты... Что, Пиппин — одно сплошное наказание, — пробурчала я. — Хоть раз в жизни можно было сделать так, чтобы не разрушить что-нибудь? Неудивительно, что Изенгард затопило, как только вы ступили на его земли!       — Я не виноват, что ты так долго разговаривала с ними! — воскликнул Мэрри. Я раздражённо выдохнула, заходя сама в кладовку и доставая оттуда две бутылки вина.       — Пойдём, малыш, посидим, — улыбнулась я, протягивая руку хоббиту. За этой картиной наблюдали двое мужчин. — Поговорим о жизни и не будем мозолить глаза этими мужчинами. Мэрри усмехнулся, с удовольствием хватая меня за руку.       — Я тоже мужчина, не забывай, — улыбнулся он.       — Самый лучший мужчина, — улыбнулась я в ответ, направляясь к своей комнате и оставляя за нашими спинами эльфа и человека. Леголас всё так же хмурясь, смотрел нам вслед. Он перевёл взгляд на Странника, который точно так же ответил ему на взгляд.       — Ты понял, что сейчас произошло?! — не выдержал эльф, воскликнув чересчур громко.       — Что мы не лучшие мужчины в её жизни, — улыбнулся Странник. — Цветочек выбрала себе в компанию для распития вина хоббита.       — А я думал, что понимал женщин, — фыркнул эльф, глубоко вздыхая. — Средиземских женщин и эльфиек легче понять, они совершенно другие.       — Это же Нэя, — улыбнулся Странник, разворачиваясь к кладовой и начиная ставить тарелки, которые свернул хоббит на место.       — Это не оправдание! — фыркнул эльф. — Она умная, почему она вечно всё переводит в игру?       — Такова она, — улыбнулся Странник. — Кому ещё придёт в голову красть у короля вино в его замке и в его же кладовой, причём недалеко от его покоев, в которых он сейчас находится. Нэя, она всегда делает что-нибудь нелогичное, — пробормотал Странник. Эльф опёрся о косяк двери, наблюдая, как Странник всё убирает, и задумчиво смотря на разлитое молоко на полу.       — Она всегда нелогична, — пробубнил он и глубоко вздохнул, поправляя камзол. — Ты ей сказал, что она не идёт вместе с нами в Гондор? Странник промолчал, продолжая убирать.       — Арагорн? — позвал его эльф. Странник обернулся к нему. — Ты сказал ей?       — Когда? Я впервые увидел её за эти два дня, ты же сам видишь, что она наивно полагает, что я не знаю, где она прячется от нас и как быстро меняет расположение в замке, когда мы оказываемся в её поле зрения.       — Думаю, она это оценит, — усмехнулся Леголас.       — Мне кажется, я уже получил своё в Пади, думаю, настал твой черёд. Ведь оставить её в Рохане — это твоя идея, — усмехнулся Арагорн. Эльф скривился, слегка прикусывая губу.       — Ты хоть понимаешь, чем это закончиться? — грустно усмехнулся он. — Она, даже не дослушав меня, начнёт кидать в меня всё, что под руку попадет.       — Значит, — вздохнул Странник, выпрямляясь и поворачиваясь к эльфу. — Нам надо будет принять более весомое решение и самим оставить её здесь.       — То есть...       — То есть, насильно оставить!       — Предлагаешь запереть в темнице? — усмехнулся эльф, приподнимая бровь.       — Как вариант, — задумчиво качнул Странник головой. — Можно лучше закрыть её в комнате без окон, и еду ей будут подавать через окошко в двери.       — Она даже оттуда выползет, — фыркнул эльф, разворачиваясь и наблюдая, как Странник закрыл кладовую.       — Ты предлагаешь что-то получше?       — Эльфийская магия тоже практически безоружна, она уже чувствует, когда я пытаюсь воздействовать на неё, и сопротивляется, — проговори Леголас. Двое мужчин шли по коридору и оба задумчиво рассуждали, как же оставить меня в замке, пока будет идти война в Гондоре.       — Может, спросим у Гимли, он ведь тоже хочет, чтобы она осталась? — тихо произнёс Арагорн, смотря вопросительно на Леголаса.       — Ты же знаешь, что чего бы мы не придумали, она найдёт выход, и в итоге мы попадём под её гневный кулак, — усмехнулся Леголас. — А мне уже начинает поднадоедать, когда она бьёт нас.       — Может, изготовить отвар, чтобы она уснула на несколько дней?       — Нужно будет, чтобы за ней следили, — покачал головой эльф. — А я не желаю оставлять её беззащитную без присмотра со стражей.       — Верно, — сжал плотно губы дунадан. — Я не знаю тогда, что делать...       — Попытаться образумить её, — прочистил горло эльф. — Это будет единственное, верное решение.       — А если не поможет? Тогда что? — Странник остановился и повернулся к эльфу, приподнимая бровь. Оба молчали, смотря задумчиво перед собой.       — Тогда всё таки...       — ... Цепи, да, — усмехнулся нахально эльф, и в его глазах блеснул азартный огонёк. — Именно они, мой друг...

***

Я сидела и задумчиво смотрела на горы из окна. Арагорн говорил, что там должен зажечься огонь, когда Гондор позовёт на помощь. Я так сидела уже минут двадцать, постоянно вертя в руке бутылку или трубку. Иногда Мэрри забирал бутылку и пил, и давал мне взамен трубку. Хоббит сидел тихо, тоже погруженный в свои мысли. Он напевал тихо грустную песню про родной дом. Мы с ним сейчас напоминали двух депрессивных друзей, которые бухают... Потому что одному из них плохо. Мэрри плохо оттого, что нет Пиппина, я даже и не думала, что это будет для него так сложно. Я, конечно, тоже ободрила их, сказав, что они увидятся и скоро.       — Пиппин любил эту песню, — тихо пробормотал Мэрри, отпивая из бутылки вино. — Он считал, что эта песня всегда приведёт нас домой, куда бы мы не пошли. Он всё время её пел последнее время. Я глубоко вздохнула, поворачиваясь к юному хоббиту, который сидел с опущенной головой.       — Всё будет хорошо, Мэрри, — прошептала я спокойно, забирая бутылку из его рук. — Я же вам рассказала, что вы встретитесь.       — Ты так смотришь на горы, как будто думаешь, что огонь не загорится, — тихо пробормотал хоббит. Я убрала горлышко бутылки от губ, плотно смыкая их. Пить сразу же перехотелось. Почему все сразу понимают по моему внешнему виду то, что со мной происходит? Я тяжело выдохнула, понимая, что хоббит ждёт ответа и смотрит на меня.       — Я спасла жизнь Боромиру, — тихо проговорила я низким голосом, смотря на свои руки. — Он должен был умереть. Мэрри удивлённо распахнул глаза, смотря на меня и продолжая молчать. Я подняла глаза вновь на горы, немного хмурясь, надеясь, что в наступающей темноте мне удастся рассмотреть пламя, но его всё равно не было.       — Сейчас, — начала я и вновь остановилась, думая, как продолжить. — Он сейчас там, где не должен был быть: в Гондоре. Что, если из-за его присутствия там всё изменится, и Гэндальф не сможет образумить короля зажечь огонь? Что, если Боромир опять поддастся кольцу и сделает какую-нибудь ошибку, что, если...       — Почему ты всегда думаешь о плохом? — резко перебил меня Мэрри. Я прочистила горло опуская голову вниз и смотря на свои колени, которые виднелись из-за задравшегося платья. Я проходилась взглядом по коже, которая была в шрамах и синяках, такая, словно я только что с ринга.       — Ты всегда настроена на всё плохое, почему ты не можешь допустить вероятность того, что Боромир, наоборот, поможет и облегчит задачу? — в его голосе слышался упрёк, он был отчётлив. Конечно, хоббит начинает злиться на меня, из-за гондорца, ведь именно он спасал двух юных хоббитов тогда в лесу.       — Потому что то, что происходило, не внесло ничего хорошего в мою жизнь, Мэрри, — прошептала я. — Всё, что произошло... Никаких хороших последствий не последовало от моих действий, только что гондорец жив, больше ведь ничего. Последней каплей в том, что судьба сжалилась, исчезла вместе с Халдиром, — прищурилась я, смотря на хоббита. — Только я расслабляюсь и мне начинает казаться, что всё хорошо, хуже быть уже просто не может как... судьба хохочет мне в лицо и толкает на меня очередной камень, надеясь раздавить. Я не знаю, что будет, если этот камень доберётся до меня. Он, как огромный ком снега, который чем ближе катится ко мне, тем становится больше, собирая на себя все проблемы.       — Может, тебе стоит проще относиться к этому? — пожал он плечами, отбирая у меня бутылку. — Ты ждёшь, что тебя все бросят?! — удивлённо воскликнул он, а затем усмехнулся. — Ага, не дождёшься! Я усмехнулась, смотря на Мэрри, и как он пьёт это надоедливое вино.       — Я могу тебе сказать только одно, женщина, — посмотрел он на меня, отстраняясь от бутылки и стараясь сделать своё лицо как можно серьёзней. — Мы любим тебя, и для того чтобы мы отстали — тебе придётся нас как минимум убить. Я улыбнулась ещё шире, надеясь где-то в глубине души, что это так. Что, возможно, я и не одна здесь, образно, конечно. Просто одиноко, одиноко понимать, что ты здесь никому не нужен.       — Я вообще думал, что ты с эльфом поедешь, — усмехнулся Мэрри, кинув эти слова невзначай.       — Что? — воскликнула я, и моё лицо сразу же поменялось. Мэрри испуганно распахнул глаза, смотря на меня и сжимая бутылку в руках.       — Ну... — он запнулся. — Вы так смотрите друг на друга, ну... Эм... — он прочистил горло, отводя взгляд в сторону и собираясь присосаться к бутылке.       — Тебе, по-моему, хватит, — фыркнула я, отбирая у хоббита бутылку. — Говоришь уже всякую ерунду. Мэрри усмехнулся так, словно открыто насмехался надо мной и говоря мне, что он видит, что я вру. В чём вру? Я не собираюсь никуда ехать с этим... С этим напыщенным индюком.       — Ложись спать, — безнадёжно покачала я головой, толкая хоббита в плечо, чтобы он лёг.

***

Я опять задумчиво смотрела на небо. Это уже скоро войдёт ко мне в привычку. Совершенно другие созвездия и совершенно другой мир. Я стояла на балконе. Решила прогуляться по замку перед сном и неосознанно остановилась здесь. Я думала, что можно сходить к Бадди, но передумала, останавливаясь перед тёмными коридорами, да и мои мысли не поднимали мне настроения. Как бы эльф ни старался забрать чувства о недавней смерти друга, мысли он мои забрать не может. Я уже горюю больше о Халдире, нежели о своих друзьях в том мире. Чем дольше я в Средиземье, тем реже я вспоминаю о своем мире. Да, о Якобе я часто думаю, он как никак мой брат и единственный человек, который ждёт меня. Обидно, что я, возможно, его больше не увижу. Галадриэль сказала, что в решающий момент я смогу увидеть своего ребёнка. Я сглотнула, выпрямляя спину. Каково бы было, если бы я была беременна и попала сюда в положении? Что бы тогда стало со мной и с малышом? Страшно подумать о том, что у меня всё равно произошёл бы выкидыш. Это не сказка, в которой ты перемещаешься с героями с одного места в другое за несколько секунд на экране. Сколько километров я прошла? Триста, четыреста, пятьсот? Больше? Сколько я страха пережила? Я не говорю уже о битвах. Я говорю именно о страхе, в котором нахожусь постоянно. Ребёнок бы просто не выжил, и я, возможно, вместе с ним. Я тяжело выдохнула, смотря на стражу внизу и на некоторых людей, которые ходили по улицам города. Возможно, только сейчас, несмотря на всё, я подумала о себе. Ведь что я буду делать потом? Вдруг меня не отправят домой. Что я здесь буду делать? Мне некуда идти, у меня никого нет. Путешествовать по Средиземью? Нет уж, увольте, но с меня по горло хватит этих походов. Гэндальф уплывет с эльфами куда-то на корабле. Я не знаю, куда, потому что не знаю других названий, кроме тех, что мне говорили. Вот... даже маг оставит меня. У Арагорна будут свои заботы, такие, как королевство и... королева. Какая же я глупая! Зачем я всё это закрутила? Зачем я так поддалась на обычное влечение и сама своим же поведением спровоцировать Странника и заставила думать в этом направлении? Раньше ведь было не так, он был хорошим другом. Мне так казалось... В отличие от эльфа, который как раз для меня был страшнее смерти в самом начале. Я как вспомню что чувствовала тогда. Сейчас это уже не то. За три месяца я привыкла к нему самому, но не к его поведению. Ведь это уже другая стадия. Я позволила ему стать ближе к себе лишь на мгновение, тогда в Лориэне, когда сама искала утешения. А взяла так и связала себя с ним, хотя это он отчасти виноват. Я была для него чем-то непонятным, он и решил меня узнать таким способом, неординарным, я бы сказала. Связь. Знать бы, что она может. Вдруг я тоже смогла бы влиять на Леголаса, вот бы я вдоволь на издевалась над ним.       — Почему ты не спишь? Я даже не вздрогнула, полностью погрузившись в свои мысли. Я почему-то знала, что сюда придёт Леголас, он всегда оказывается там, где я.       — Не хочу, — хмыкнула я. — А ты? Твоё не по годам развитое либидо не даёт уснуть? За спиной послышался тяжелой вздох, и я даже представила, как он качает безнадёжно головой.       — Я только пришёл, а ты уже начинаешь язвить, сразу с первой фразы, — усмехнулся он, становясь рядом со мной на балконе.       — Это вошло в привычку, — хмыкнула я, продолжая смотреть вперёд. — Все равно ты не уйдёшь, даже если я пну тебя под зад в сторону двери.       — Ты просто пользуешься моей добротой к тебе, — буркнул эльф.       — О, брось! — начала заводиться я. — Мне кажется, что тебе вообще это слово не знакомо. Мы одновременно замолчали, поворачивая головы к друг другу и сверля сердитыми взглядами. Я первая отвернулась, продолжая смотреть перед собой. Мы молчали уже несколько минут, и это выглядело со стороны эпично. Побросали в друг друга фразами и замолчали, так, словно и не говорили ничего вовсе       — Ждёшь сигнальных огней? — вновь спокойно произнёс он.       — Как и все здесь, — прочистила я горло, стараясь сосредоточится на пейзаже, который покоился во тьме.       — Воины очень боятся, что не переживут этот бой, — тихо пробормотал он, опуская голову и смотря на внизу стоящих стражей. — Многие и вовсе не хотят идти, потому что не знают, что их ждёт там.       — Я говорила, что вы выиграете войну, уверена, что Гэндальф рассказал вам.       — Да, — тихо кивнул он. — Гэндальф рассказал о тебе, он больше ничего не позволяет сказать себе.       — Я сама знаю, что он скрывает всё от меня, — буркнула я, но на секунду я почувствовала себя неловко. Может, стоит попробовать поговорить с ним? Может, не всё так плохо, ведь я ни разу не пробовала даже. Хоть он и творит чертовщину, но он виноват не меньше, чем я.       — Он совершенно мне ничего не рассказывает, — я вздохнула, намереваясь рассказать ему хоть немного. — Когда я поехала искать тебя, — я запнулась. — Из-за нашей связи я попала в эльфийский сон, там была Галадриэль. Я замолчала, оборвалась на полуслове, не привыкшая разговаривать с ним и уж тем более рассказывать ему о своём личном. Но он немного заслуживает этого, он спасал мою жизнь столько раз, что уже и не сосчитать на пальцах.       — С ней был мой ребёнок, — после моих слов я почувствовала, как резко эльф напрягся, словно от его тела пошла волна, которая чуть не оттолкнула меня. — Она сказала, что это только его душа, она пока всё ещё здесь.       — Почему? — резко спросил он, но тихо выдохнул. — Ведь душа должна покидать мир.       — Она сказала, что я узнаю всё в последний день, на решающей битве, она сказала, что ребёнок спас меня, — тише прошептала я. — Что он спас душу собственной матери.       — Ant (Дар) — тихо прошептал Леголас и посмотрел на меня сверху вниз, пытаясь что-то увидеть на моём лице. В его голосе слышалось удивлении и, похоже, какая-то догадка о всей ситуации. Но я решила не лезть на рожон и спросить позже, но у Гэндальфа.       — Не переживай, — хмыкнула я. — Я не настолько хороша в эльфийском, поэтому не знаю, что ты сказал. Опять тишина, внутри создалось спокойствие, и мне стало приятно. Я закрыла глаза, наслаждаясь лёгким ветром и рядом стоящим эльфом. От него пахло травой и цветами очень ощутимо. Когда я не смотрела на него, я не боялась. Именно поэтому я и не смотрю сейчас.       — Ещё я спросила её, как разорвать нашу связь, — спокойно пробормотала я, открывая глаза.       — И что она сказала? — спустя минуту спросил он совершенно безразлично. Я вздохнула от усталости, смена его настроения меня заколебала.       — Сказала, чтобы я сначала поняла, хочу ли я этого, — пожала я плечами. — А я даже не понимаю, что это такое. Я поджала губы, понимая, что эльф сейчас стал загружено думать об этом. Потому что костяшки его пальцев побелели от силы, с которой он сжал перила балкона. И я поняла, словно шестым чувством, что мне надо поскорее ретироваться с места преступления. Я разозлила его своими словами. Я медленно отстранилась от перил и, не смотря на него, направилась к выходу.       — Тебе показать, что я чувствую из-за этой связи? — его голос был настолько резок и холоден, что я произвольно замерла у самого выхода с балкона. Я сглотнула, выпрямляя спину и стараясь утихомирить нарастающий страх и панику.       — Мне казалось, что когда ты потерял сознание, я вполне ощутимо это почувствовала, — ровно произнесла я.       — Ты почувствовала только свои чувства, Нэя, — его голос становился всё злее, он злился на меня, злился теперь за то, что я такая. Как и я злюсь на то, что он такой. — Тебе показать, с чем я хожу каждый день и как я борюсь хотя бы за то, чтобы держать себя в руках? — резко повысил он голос. Он уже повернулся ко мне и сделал шаг в мою сторону. Я вздрогнула, понимая, что он сейчас просто зол. Я не могу ничего поделать с этим. Я не могу заставить себя улыбаться ему и говорить хорошие слова, разглагольствовать о жизни, мне кажется это всё неправильно с ним, кажется, что он создан не для меня и не для этого. Совершенно другое что-то связывало нас.       — Давай, — осипшим голосом кинула я, вложив в него последние остатки смелости.       — Я не буду тебя жалеть как всегда, Нэя, я покажу тебе всё, — прошипел резко он. — Ты уверена, что выдержишь? Я сжала зубы, сама начиная злиться. Тоже мне, Мать Тереза нашлась, терпит он больше всех.       — Дерзай же! — процедила я сквозь зубы. Первые секунды ничего не происходило, но потом... Я еле удержалась на ногах от чувств, что упали на меня. Их было много... Сотня, а то и несколько сотен, и каждая словно ножом кромсала душу, стараясь впиться туда. В глазах помутнело, и я сжала кулаки, стараясь не закричать. Эти чувства... Они разрывали внутри меня все, стараясь вылезти наружу. Терпи. Я закрыла глаза, стараясь дышать глубже. А чувства сменялись одно за другим. Вы представляете, что такое лава? Вот представьте, как ваше тело плавится в нём, настолько медленно, растворяясь по сантиметру. Вот точно так же и чувства горели внутри меня. Боль. Обида. Страх. Одиночество. Злость. Месть. Зависть. Надежда. Отчаянье. Жалость . Предательство. Волнение Словно вспышка за вспышкой, они взрывались внутри меня. Их ещё было много, и они словно выстроились в очередь, чтобы пырнуть ножом в самую душу.       — Показать ли, что я чувствую, когда ты рядом со мной? — прошипел он, становясь прямо за моей спиной. Те чувства в секунду исчезли и меня будто толкнуло в дикое, зверское желание. Похоть так врезалась в голову, что я почувствовала её привкус на языке. Мои ноги подкосились в одно мгновение, и я ухватилась за стену, опуская голову и тяжело дыша. У меня не было сил сказать что-либо.       — Когда ты разговариваешь со мной... — прошипел он. В груди сразу же забилось что-то странное, такое мощное, смешанное с гневом и обидой, с долькой надежды и очарования.       — Когда ты прикасаешься ко мне... — так же продолжил он, медленно обходя меня. Живот сковала самая мощнейшая судорога, чуть не ставя меня на колени. Я не могла больше терпеть это, это было слишком больно. Именно больно. Желание причиняло ему боль. Адскую боль. Я испытывала такое только, когда узнала про ребёнка. А он испытывает это ко мне. На глаза навернулись слёзы. Потому что меня захлестнуло его отчаянье, то, как я обращаюсь с ним, то, как я обращаюсь с Арагорном на его глазах, испытывая нежность к человеку, а не к нему. Словно его мысли перетекали в меня. Но не было ни единого слова, и я понимала всё без них. Я чувствовала огромное желание внизу живота, весь живот в судорогах, в груди боль, а в голове то, что он не может понять... то, что его пугает. Он боится чего-то, но скрывает это от меня. Это не была любовь. Нет. Именно страх. Новый страх. После нашего разговора здесь, всего пару минут назад. Потом всё сменилось злостью, словно он хочет разорвать меня, как тряпичную куклу. За всё, что я делаю с ним. За всю боль, что я неосознанно причиняю ему, хотя сама не понимаю, как. Как я могу причинить ему боль, если я даже не знаю, по каким местам бить? Я не выдержала и протестующе застонала. В одну секунду я была опустошена полностью. Он забрал и мою боль. Мне на секунду захотелось пожалеть его. Как он это терпит, свою боль и мою? Хотя такое ощущение, что это уже просто смешалось в нём.       — Зачем ты это терпишь? — прошептала я, пытаясь восстановить дыхание.       — Предлагаешь отдать всё тебе? — усмехнулся холодно он.       — Отдать моё, — прохрипела я, открывая глаза и видя его прямо напротив себя. Его глаза горели совсем по-другому. Они были яркие, я видела, как они блестят в темноте как никогда раньше. И по его взгляду нельзя было сказать, что он такой мученик со всеми этими чувствами.       — Тебе незачем делать мне одолжение, — прошипела я, отводя глаза в сторону.       — Ты так ничего и не поняла, Нэя, — прошептал он, качая головой и поджимая губы.       — Только то, что ты болван, который жалеет меня странным образом, — проворчала я, опираясь на стенку спиной и запрокидывая голову, чувствуя головокружение и подступающую тошноту. — И извращается тоже странным образом. Тебе же как будто самому нравится то, что я делаю. Эльф зашипел, а я закрыла глаза, чтобы не смотреть на него и не бояться. Я зажмурилась так сильно, что заболели глаза. Он шипел, как зверь, как шипят коты. Не совсем точно так же, но ощущения были такие, что перехватило дыхание.       — Думаешь, я не почувствовала этого? — усмехнулась я. — Ты сам ведь ещё не разобрался в себе, именно поэтому толкал мне чувства, которые ты испытывал на протяжении всей жизни. Я не глупа, —фыркнула я. — Думаешь, что ты бы стоял сейчас на ногах, если бы всё вместе это буравило тебя? Ты же эльф.       — Нэя, Нэя, Нэя, — покачал он головой. — По твоим суждениям я не эльф, а зверь.       — Тоже верно, — усмехнулась я. — Но это мне не мешало чуть ли не лечь с тобой в постель уже два раза. Эльф рыкнул, делая резкий шаг ко мне, и замер на расстоянии вытянутой руки. Я приоткрыла глаза, чувствуя какую-то независимость сейчас, именно сейчас, пока он не вернул мне мой страх и остальную мою боль. Он стоял, как хищник перед прыжком, его зубы были сжаты и было такое ощущение, что он просто вцепится зубами мне в глотку.       — Даже сейчас, — с издёвкой усмехнулась я. — Ты просто готов рвать и метать, а при этом ещё пытаешься выставить меня жертвой? Я шмыгнула носом, медленно отталкиваясь рукой от стенки.       — Я тебе говорила, что ты этого никогда не дождёшься, — проговорила я. — Я не приду к тебе первой никогда, только потому что ты сам начал это.       — Я ничего не начинал, — усмехнулся он.       — Ты как всегда пытаешься выставить меня дурочкой, — фыркнула я, делая несколько шагов от него. — Ты сам связал нас в тот момент, когда я поцеловала тебя. Ты знал, что это неосознанно, верно?Ты знал, что я под эмоциями. Однако это не помешало тебе смешать нашу кровь. Эльф вновь зашипел, а я усмехнулась.       — Я тоже не пальцем деланная, Леголас и, несмотря на всю эльфийскую святость, которая в тебе где-то есть, — приподняла я бровь. — Ты думаешь не о детский играх и не о бабочках, о которых думают твои сородичи.       — Ты сейчас думаешь, что ты знаешь, что я чувствую, и, думаю, на самом деле, верно? — усмехнулся он. — Что ж, на половину ты права, мне нравится это, нравится, как ты дрожишь и теряешь контроль только от того, что я становлюсь менее человечным. Но неужели тебе это самой не нравится? Ты можешь обманывать кого угодно, но не меня.       — Я надеюсь, что мы больше никогда не заговорим об этом, — прошипела я. — Или ты хочешь и дальше мерятся, у кого длиннее, эльф?       — А ты хочешь? — теперь уже он вновь издевался надо мной.       — Твою мать, — шикнула я, уходя от него. — Я, блядь, когда-нибудь не выдержу и убью тебя во сне!

***

Арагорн как-то странно смотрел на меня. Он иногда отворачивался и продолжал курить, сидя на ступеньке. Я старалась не обращать внимания на него, старалась не думать о том, что он что-то задумал. Особенно если ещё к этому имеет отношение эльф. Из-за него я еле встала сегодня с кровати, вчерашний форс-мажор напрочь выбил меня из колеи. Моё тело отказывалось двигаться некоторое время из-за ломки. Чувства, что побывали в нём, ломали меня. Неужели я вчера не задумывалась о последствиях.       — Леголас не в настроении сегодня, — прочистил горло Странник, поднимая свои глаза на меня. — Ты не знаешь причины?       — Не имею ни малейшего понятия, — буркнула я. — По мне он всегда не в настроении.       — Вчера он был в хорошем расположении духа, — усмехнулся он, вновь покуривая.       — То есть... если у него плохое настроение, то, значит, обязательно виновата я? — приподняла я бровь.       — Ты странно влияешь на него, — хмыкнул он. — Он вообще ведёт себя так, как никогда не вёл раньше. Сколько его знаю, он был немного другим.       — Как по мне, что в начале, что теперь, одна и та же фигня, — фыркнула я, поднимая глаза на огонь, но ничего не было.       — Мне сегодня снился странный сон, — нарушив тишину, пробормотал задумчиво Арагорн. — Было темно, я не видел и малейшего просвета. Я только видел руку, которую я сжимал, а темнота скрывала тело и лицо девушки. Она пыталась вырваться, но я держал её так, как будто это было важно для меня. Её постепенно стало тянуть что-то, отчего мне с трудом удавалось удержать её и не отпустить, — он замолчал, поднимая голову и рассматривая неровную крышу над головой. — В одно мгновение всё прекратилось, мысли о надежде зародились в моем сердце, но рука, женская рука, похолодела и стала словно кусок льда. По коже сверху текла алая кровь. Я сжал руку ещё сильнее и чем сильнее сжимал, тем больше крови появлялось на коже. Я нахмурилась, смотря перед собой и потом медленно переводя взгляд на Арагорна. Не совсем обычно — видеть руки в темноте. Это что-то новенькое, я такого в голове у себя ещё не видела.       — Не знаю, что это значит, — хмыкнула я, стараясь поддержать его хотя бы так. — В любом случае, кровь — это плохо.       — Я тоже подумал, что, возможно, случится что-то плохое. Эти мысли давно уже не покидают мою голову, и почему-то мне очень тревожно за тебя.       — Арагорн... — прошептала я, затаив дыхание и ещё раз моргнув. Странник поднял глаза на гору и увидел пламя, замерев точно так же, как и я. В одну секунду мы оба сорвались с места, прямиком направляясь в замок. Я пару раз чуть не упала, но Странник вовремя схватил меня. У самых дверей я опять чуть не навернулась на стражника, но как всегда Арагорн схватил меня за руку, утягивая за собой и с грохотом влетая в зал.       — Сигнальные огни Минас Тирит! — закричал он, переводя дыхание. — Зажглись огни! В зале повисла тишина. Одна я нарушала её своим громким дыханием. Я покачала головой, нагибаясь и опираясь руками о колени.       — Вот чёрт, — прошептала я, прикрывая глаза. Тело всё ещё не желало раскачиваться, продолжая находиться в каком-то болевом шоке.       — Гондор зовёт на помощь! — так же задыхаясь, протянул Арагорн, находясь передо мной. Только сейчас я увидела, как здесь было много народу. Эомер и Эовин. Гимли и Леголас. Стража и прислуга. Теоден, до этого рассматривающий карту, посмотрел сначала на Арагорна, затем на меня. Я выпрямилась, поравнявшись со Странником, ожидая ответа от его величества. По-моему, я тогда неплохо продефилировала по его долгу перед Гондором, точнее, перед его будущим королём. Леголас встал рядом с нами, ожидая ответа от короля так же, как и мы.       — И Рохан явится, — ровно произнёс Теоден. — Собрать Рохирримов! Я сразу же перевела взгляд на Эомера, который склонил голову перед королём и бросил обеспокоенный взгляд на Эовин, потом повернулся ко мне. Я, кажется, только сейчас поняла, чего так долго ждала. Я ждала личного приглашения на смерть, личного зова на войну.       — И когда мы выдвигаемся? — сухо произнесла я, всё ещё не отдышавшись.       — Никогда, — усмехнулся Гимли, и я перевала взгляд на огромные и железные цепи, которые он вертит в руках.