«О кошках и людях»

Джон шел по ночному Лондону, не замечая, как начался дождь, и его капли затекают за воротник рубашки, куртку он просто забыл, убегая из дома. Это было именно бегство, только не понятно от кого именно: от человека, который с первой их встречи стал для Джона целым миром, или от себя самого, который до сих пор не хотел этого признавать. Джон и сам не мог ответить на этот вопрос, сейчас внутри него бушевали такие сильные чувства, которых он не испытывал никогда и ни к кому в этой жизни. И совладать с ними он не мог. -Я не хотел, – шептал он, – не хотел, я не знаю, что на меня нашло. Ведь мы же друзья, и меня совсем не привлекают мужчины. - Я не гей, – крикнул он в темноту. Эхо его слов, оттолкнувшись от домов, отзвуком вернулось к нему обратно, будто насмехаясь над ним. Спустя несколько часов бесцельного хождения по улицам, Джон опустился на скамейку в парке, пытаясь привести мысли в порядок. Вспоминая последние недели, он понимал, что случившееся между ними этой ночью произошло не спонтанно. Да, его не привлекали мужчины, в этом он мог поклясться и сейчас, но Шерлок..., Шерлок был особенным. Он стоял выше этих определений пола, парил над ними. Его молочно-белая кожа, пристальный взгляд серо-зеленых глаз, изящные кисти рук, эти волшебные шелковистые кудри, в которые всегда безумно хотелось закопаться и остаться там навсегда, а четко очерченные манящие губы….Джон мог продолжать бесконечно, при мыслях о Шерлоке опять сладко потянуло внизу живота. Да, теперь все вставало на свои места. Он любил не мужчин, он любил Шерлока, независимо от его половой принадлежности, да будь он хоть бесполым инопланетянином или эльфом – это все равно ничего не изменило бы в отношении Джона к нему. Но Шерлок, его мотивы Джону были непонятны, больше всего он боялся, что его сосед просто пошел у него на поводу, находя в этом еще один способ избавиться от скуки, сильно изводящей его в последнее время. Уже под утро, так и не придя к какому-либо решению, измученный Джон решил, что лучше всего ему сейчас не возвращаться на Бейкер–стрит, и пошел в больницу. Работая, он старался не думать о событиях прошлого вечера, о Шерлоке, благо этому способствовал большой наплыв пациентов. Лишь в конце рабочего дня он проверил телефон: за весь день от Шерлока не пришло ни одной смс. Вернувшись вечером домой и не застав Шерлока, Джон поужинал и начал бесцельно бродить по квартире. У него мелькнула мысль позвонить ему, но он отмел ее: во время разговора ему было необходимо видеть глаза Шерлока. Мысленно, Джон подготовил себя к любому исходу. Возможно, Шерлок скажет ему, что прошлая ночь для него ничего не значила, и это был просто очередной эксперимент. Джон решил, что тогда непременно съедет с Бейкер-стрит и постарается построить свою жизнь заново, как бы тяжело ему не пришлось. Быть Шерлоку снова только другом доктор больше не смог бы. Прошла ночь, но детектив дома так и не появился, Джон уже места себе не находил от беспокойства, когда услышал шаги на лестнице. В гостиную вошел Майкрофт, как всегда безупречно одетый, он, снисходительно кивнув Джону, сел в кресло, жестом приглашая доктора сесть напротив. Сердце Джона дрогнуло, он подумал, что с Шерлоком могло что-то случиться, поэтому сюда и пришел его брат. Он сел напротив Майкрофта, готовый услышать все что угодно, но только не то, что прозвучало: - Я хотел бы рассказать вам, Джон, об одном семейном предании, раз уж мы с вами практически родственники, – не удержавшись от сарказма, произнес Майкрофт, становясь при этом похожим на ехидно улыбающего кота. – Говорят, что один наш далекий предок в прошлой жизни был египетской кошкой, живущей в храме богини Бастет в дельте Нила. К кошке отовсюду стекались паломники, египтяне из всех частей царства приносили в дар символы преданности, а кошка лишь снисходительно принимала их дары, ничто не могло тронуть ее ледяное сердце. Но однажды, в храм пришел юный воин, и кошка ушла за ним из храма, вручив ему свою жизнь. У воина не было ничего, кроме храбрости, он не приносил ей даров, не падал ниц перед ней, но кошка выбрала его. С тех пор они были неразлучны. Каждый член нашей семьи знает, что мы только раз в жизни выбираем человека, за которым готовы уйти, – Майкрофт легонько ткнул зонтиком в застывшего Джона. - Надеюсь, что вы не станете его обижать, он очень ранимый, несмотря на внешнюю независимость, – Майкрофт поднялся и вышел, оставив Джона в кресле. Прошло, наверное, не менее получаса, прежде чем Джон смог двинуться с места, настолько ошеломлен он был словами старшего Холмса. Джон понял, что он должен немедленно поговорить с Шерлоком. Он схватил со стола телефон и набрал номер Лестрейда: - Грег, ты не знаешь где Шерлок? Я не видел его со вчерашнего дня и переживаю, куда он мог подеваться. Он обещал в ближайшее время приехать в Скотланд-Ярд и раскрыть тайну смерти полковника Дэвой? Хорошо, я сейчас приеду, мне нужно срочно с ним увидеться, - Джон накинул куртку и выбежал из дома, он не мог больше ждать. Когда доктор вышел из кэба возле здания полиции, он столкнулся с Шерлоком, мгновенно отшатнувшимся от него, будто набрел неожиданно на невидимую стену. - Шерлок, постой, нам надо поговорить, – Джон был настроен решительно. Слова Майкрофта зажгли в его душе надежду, и он хотел выяснить, правильно ли он понял Холмса. - Мне некогда, Джон, – голос Шерлока звучал холодно, – давай оставим объяснения до вечера, меня ждет Лестрейд. - Нет, сейчас, Шерлок, мы и так слишком долго тянули с этим, – Джон проявил нехарактерную для себя настойчивость, взял детектива за руку и потянул за собой. На удивление, Шерлок не сопротивлялся, а лишь молча следовал за человеком, которого он сам, еще не осознавая этого в тот момент, выбрал во время их знакомства в Бартсе. Так и не разжав их сцепленных рук, доктор пристально посмотрел в эти завораживающие глаза и тихо произнес: - Шерлок, я люблю тебя. Не знаю, когда появилось это чувство: может быть в тот момент, когда ты попросил у меня телефон в Бартсе, или у Анджело, или когда ты так глупо уехал с тем таксистом. Но оно возникло и всегда было со мной. Я пытался отрицать это, но все было бессмысленно. Я хочу всегда быть с тобой, и не важно, куда мы пойдем, главное, что бы мы пошли туда вместе. Выпалив свой монолог на одном дыхании, Джон увидел, как лицо детектива изменилось, холодная маска исчезла, и на него вновь смотрел теперь уже точно его Шерлок. Шерлок склонился к Джону, губы нашли губы своего доктора, он целовал их жадно, пытаясь вложить в этот поцелуй все невысказанные слова, что кружились в его голове. Шерлок прижался к Джону всем телом, как будто стараясь слиться воедино, вдыхая запах Джона — такой уютный и одновременно возбуждающий. Джона била беспрерывная дрожь, Шерлок понял, что, еще немного и он не выдержит и начнет раздевать своего любимого соседа прямо здесь, в переулке возле Скотланд-Ярда. Шерлок заставил себя отодвинуться от него и сказал охрипшим голосом. - Джон, ты знаешь, что чувства - не самое сильное мое место, но ты должен знать, что я хочу пройти этот путь по жизни вместе с тобой. Вчера, когда ты ушел, вот тут стало больно, – Шерлок показал на сердце, - я подумал, что не нужен тебе, – склонив голову, детектив, вдруг, стал похож на потерянного котенка. - Ты всегда будешь нужен мне, только ты, – Джон прижал Шерлока, и они застыли обнявшись. Грег обвел собравшихся взглядом и отметил, что Шерлок выглядит необычайно довольным, бросая при этом постоянно взгляды на припухшие губы Джона. - Итак, Шерлок, ты хотел рассказать нам, в очередной раз, какие мы все идиоты и не заметили очевидного в убийстве полковника Дэвой, прошу тебя, не стесняйся, рассказывай. Шерлок, поставив на стол клетку, скинул накрывающую ее черный платок и сказал: - Позвольте представить, убийцу полковника Дэвой, его зовут Кэт. В клетке сидел красивый красновато-коричневый зверек, тонкий и гибкий, с длинным, тонким носом и глазками бусинками. - Псих, что за крысу ты сюда притащил, – недовольно прошипела Донован. - Это же мангуст! - воскликнул Джон. - Правильно, Джон, мангуст, – Шерлок посмотрел на своего блоггера, и лицо его озарила счастливая улыбка, совершенно неуместная в данных обстоятельствах, – и именно он стал косвенной причиной гибели полковника. Когда я в первый раз осматривал дом семьи Дэвой, который, к слову сказать, к тому моменту был основательно затоптан полицией, я заметил на подоконнике небольшие следы лап: ни собака, ни кошка, ни обезьяна не могли оставить такие отпечатки. Кроме того, у четы Девой животных в доме не было. Я пытался представить себе размеры зверька. Расстояние от передних лап до задних - не менее пятнадцати дюймов. Добавим к этому длину шеи и головы и получим, что зверек длиной около двух футов, а возможно, и больше, если у него есть хвост. Следы дают нам длину его шага, которая постоянна и составляет всего три дюйма. А это значит, что у зверька длинное тело и очень короткие лапы. К сожалению, он не позаботился оставить мне где-нибудь хотя бы один волосок. Но, в общем, его внешний вид стал мне ясен, также как и то, что он может лазать по портьерам, и кроме того, плотояден. - А это почему? – спросил Лестрейд. - А потому, что над дверью, занавешенной портьерой, висит клетка с канарейкой. И зверек, конечно, взобрался по шторе вверх, рассчитывая на добычу, но, естественно, никто из вас даже не обратил на это внимание, – Шерлок сегодня явно был в ударе. - Так в чем же заключается его участие в этом деле? – насмешливо произнес Андерсен. - Помолчи, Андерсен, и не мешай, ты одним своим видом превращаешь мозги всех находящихся здесь людей в кисель. - Поговорив с людьми, близко знающими полковника Дэвой, я выяснил, что в последнее время у него появились странности в поведении - вдруг среди шумной и веселой беседы он погружался в глубокую задумчивость, неожиданно стал бояться оставаться один и, особенно, в темноте. Эта черта у человека, обладавшего мужественным характером, сильно удивляла его друзей. - Также, я узнал, что несмотря на то, что миссис Дэвой была женщиной весьма набожной и общительной, близких подруг в Лондоне у нее не было. Проведя небольшое расследование, я выяснил, что ее единственная подруга мисс Моррисон проживает в Йоркшире, куда я и отправился вчера днем. - Мисс Моррисон была поражена известием о гибели полковника, но не слишком опечалена, она рассказала, что никогда не одобряла этот брак, так как считала, что ее подруга вышла замуж не по любви, а из-за отчаяния. Тридцать лет назад двое мужчин любили ее подругу, а она любила одного из них - Генри Вуда, он служил в том же полку, что и Джеймс Дэвой. Дело уже шло к свадьбе с Генри, когда его арестовали по обвинению в убийстве вышестоящего офицера их полка, все улики были против него, и он был осужден. Для Ненси это было большим ударом, и Джеймс был всегда рядом, утешал ее, а она, находясь в отчаянии, согласилась выйти за него замуж. - Все это конечно весьма занимательная история, но не мог бы ты Шерлок уже перейти непосредственно к делу, – Лестрейд многозначительно посмотрел на часы. Шерлок кинул на инспектора снисходительный взгляд и продолжил свой рассказ: - Когда я прибыл в Лондон, я сразу же начал выяснять, где сейчас находится Генри Вуд, и, узнав, что несколько месяцев назад он вышел из тюрьмы, я отправился к нему. Генри Вуда я застал в его комнатке, которую из жалости ему предоставил его дальний родственник, весь скрюченный, сгорбленный человек сидел на стуле в невообразимой позе, не оставляющей сомнения, что передо мной калека. Узнав о том, что я расследую смерть полковника Дэвой, он первым делом осведомился, как себя чувствует его жена, и, узнав, что ее подозревают в убийстве, сказал, что ничего не скроет от меня: - Джеймс Дэвой пал жертвой самого провидения. Но знайте же, если бы я вышиб ему мозги, что, в сущности, я мечтал сделать, то он только получил бы по заслугам. Если бы его не поразил удар от сознания собственной вины, весьма возможно, я бы сам обагрил руки его кровью. Много лет назад, тогда еще сержант Дэвой, был влюблен в девушку, но она выбрала меня и тогда, чтобы заполучить ее, Джеймс убил старшего офицера нашего полка, с которым у него был затяжной конфликт и подстроил все так, что подозрения пали на меня. Он приложил все усилия, подкупал, лгал и добился того, что меня осудили за убийство, которое я не совершал. Время и тюрьма были не милосердны ко мне, превратив меня в калеку, и выйдя несколько месяцев назад, я попытался зажить мирной жизнью. Купил себе на рынке друга – мангуста, и мы ходили с ним, показывая фокусы, за что нас кормили, а иногда и подкидывали денег. Несколько дней назад, в одном из кафе, я столкнулся с Джеймсом Дэвой, который, несмотря ни на что, узнал меня. В тот же момент его лицо исказила судорога и он, в ужасе глянув на нас с Кэт (это мой мангуст), сбежал из кафе, хватаясь за сердце. Целая буря эмоций закипела в моем сердце. Я не выдержал, узнал, где сейчас живут супруги Дэвой и начал бродить под их окнами. Это место манило меня, и в тот вечер я снова бесцельно слонялся под их окнами, когда заметил, что в библиотеке зажегся свет, и туда вошли Джеймс и Нэнси. Они начали о чем- то громко спорить, Нэнси плакала, и я поближе подобрался к окну, что бы услышать, о чем идет разговор. Как ни странно, я различил свое имя. В этот момент Кэт, каким - то образом выбрался из клетки и запрыгнул в открытое окно, начал забираться по шторам. Увидев мангуста, полковник без сомнения узнал его, а повернув лицо к окну, он увидел и меня. Его лицо исказила судорога, он покачнулся и тут же упал на спину, ударившись затылком о каминную решетку. Мое появление было для него выстрелом в сердце. В этот момент Нэнси тоже заметила меня, потеряла сознание, а я забрался через окно в комнату, взял у нее из руки ключ, думая отпереть дверь и позвать на помощь. Вложив ключ в скважину, я вдруг сообразил, что, пожалуй, лучше оставить все как есть и уйти, ведь я только что вышел из тюрьмы, и дело очень легко может обернуться против меня. Поймав Кэт и сунув его обратно в ящик, откуда он каким-то образом улизнул, я бросился вон из этого дома со всей быстротой, на какую были способны мои ноги. Шерлок обвел всех торжествующим взглядом и закончил: - Таким образом, виновный в смерти полковника сейчас перед вами. Генри Вуд согласен явиться в полицию и подтвердить все свои слова. В комнате наступила необычная тишина, которую прервал возглас Джона: – Это было великолепно, Шерлок. Шерлок показал глазами на кабинет Лестрейда и тихонько вышел из комнаты, где все еще шло бурное обсуждение. Спустя минуту, Джон, приняв независимый вид, выскользнул за ним. Джон вошел в кабинет Лестрейда и, повернувшись, спросил: – Что, Шерлок? Ты не все там рассказал, было что-то еще в этом деле, тебе нужна моя помощь? - Оу..Джон..скорее тебе сейчас будет нужна моя …. хм, помощь, только опусти сначала жалюзи, – даже в полумраке кабинета было заметно, как сверкнули желанием глаза Шерлока. Джон, облизнувшись, посмотрел на губы детектива, чувствуя, как внутри него непроизвольно поднимается возбуждение. Едва дождавшись, когда Джон расправится с жалюзи, Шерлок резким движением зажал его в угол между столом и стеной кабинета. - Шерлок, что ты задумал, сюда в любой момент могут войти? - Джон пытался образумить детектива, хотя его член, стоящий в данный момент колом, наоборот надеялся, что Шерлок, как всегда, сделает по-своему. - О, опасно, Джон, разве ты не любишь, когда опасно? – и, не дожидаясь ответа, закрыл Джону рот глубоким поцелуем. Но в его планы явно входило не только это. Разорвав поцелуй, Шерлок быстро скинул пальто и опустился перед Джоном на колени. От предвкушения, в мозгу доктора все стучало, а ноги подгибались. Детектив расстегнул молнию на джинсах Джона, и его возбужденный член выскользнул на волю. Джону дико хотелось, чтобы он сразу же взял его в рот, но у Шерлока явно были свои мысли на этот счет. Он стал медленно оттягивать кожу, обнажая головку, постепенно наращивая темп, при этом неотрывно глядя в глаза Джона. Это было так не похоже на привычную мастурбацию - его длинные аристократичные пальцы будто погружались в плоть Джона по всей длине члена, и он отзывался на каждое их прикосновение новой волной возбуждения. Внезапно, Шерлок поднялся и легко толкнул Джона на стол Лестрейда, сметая разложенные там бумаги на пол. Джон глухо засмеялся и притянул своего детектива к себе. - Ты очень плохой мальчик, плохой Шерлок! – шептал доктор, зарываясь пальцами в черные кудри. Вдруг Джон ощутил, словно электрический ток пронзил все его тело - это губы Шерлока наконец-то сомкнулись на его члене, он чувствовал, как его язык рисует зигзаги и спирали, дразнит, снова и снова обвивает головку. В то время, как член Джона раз за разом погружался в рот детектива, пальцы которого играли свою лучшую симфонию на этой импровизированной скрипке, доктор почувствовал, что стоит на краю, еще минута, и кабинет огласил сдавленный рык, переходящий в стон. Оh my god, – эти слова как выстрел прозвучали в тишине кабинета, – на пороге стоял Лестрейд. Его лицо выражало одновременно, удивление, ужас и, как ни странно, интерес. Шерлок, повернувшись на голос Грега, попытался загородить стол, за его спиной судорожно приводил себя в порядок Джон. - А.. Грег..а мы тут с Джоном хотели помочь тебе написать отчет по делу Дэвой, но Джон нечаянно уронил бумаги, и мы их собирали, – убедившись что Джон полностью одет, Шерлок перестал загораживать стол. - Ну, мы пойдем, думаю, ты и сам с отчетом справишься, а у нас еще дела есть. Лестрейд, так и не вымолвивший больше ни слова, стоял на пороге и смотрел на то, как детектив и доктор держась за руки, как два влюбленных подростка, и пытаясь сдержать смех, идут к лифту. Грег улыбнулся – кошка нашла своего человека. Конец