Свет горизонта

Брюнет стоял на толстой ветке столетнего дерева, не спуская глаз с Шисуи. Ветер развевал белоснежную рубаху Саске и средней длины черные, как смоль, волосы. Глаза его горели решимостью, лицо было напряженным. Колени чуть дрожали, но усилием воли Саске смог это изменить. - Наруто! — крикнул Саске, когда стоящий рядом с ним блондин внезапно сорвался с места и помчался прочь, перескочив через Шисуи. На лице Шисуи вновь заиграла улыбка. — Больше он нас не потревожит, Саске-чан! — с наигранной лаской промолвил темноволосый шиноби. На его лице играли ночные тени, создаваемые отсветами луны, отчего то становилось страшным и жутким. Саске тряхнул головой и усилил подачу чакры к шаринганам, тем самым оберегая себя от нового гендзюцу врага. Его бесили не только постоянные иллюзии противника, но и такое неуважительное отношение, как к малому ребенку. — Это ты сделал, — понял он. — Я всего лишь хотел побыть с тобой наедине, без лишних свидетелей. Разве ты не рад меня видеть? — усмехнулся тот. Учиха младший снова стиснул зубы от ярости, но ничего не предпринимал, понимая, что нужен продуманный план, иначе он обречен. "Будь проклят мой характер! Надо было послушать Наруто и остановиться, пока была такая возможность. Я не смогу одолеть его в одиночку. Мне нужно дождаться любой подмоги. Пока остается только тянуть время", — старательно размышлял брюнет, положив руку на меч Кусанаги, готовый в любой момент атаковать. — Отличная вещь, — внезапно произнес Шисуи, кивнув на меч, — Кусанаги-но-цуруги, если не ошибаюсь. "Меч, скашивающий траву". Саске промолчал, но сжал в ладони рукоять катаны, покоившейся в ножнах. — Подобные мечи делают из особого сплава. Легкое и удобное оружие. Отлично пропускает чакру. Таких в мире всего несколько. Издавна ими владели Дайме величайших стран, что символизировало их власть. По легенде первый Кусанаги был найден в теле восьмиглавого змея Ямато-но-Орочи, убитого великими богами. Откуда у тебя такой? — поинтересовался Шисуи. Учиха младший понял, что это отличная возможность немного потянуть время, как бы ни был ему противен разговор с кошмаром детства. — Мне подарил его Орочимару-сама. Он сказал, что он принадлежит мне по праву, — ответил нехотя Учиха. Шисуи ухмыльнулся. — Орочимару... — протянул он, — скользкий тип. Ему нельзя доверять. Сущий демон в теле человека! — И кто мне это говорит? — холодно оборвал того Саске. Шиноби с большим носом хмыкнул, видимо, вспомнив что-то неприятное. — Орочимару меня предал. Когда-то у нас был уговор, согласно которому мы вместе свергнем Данзо и установим в деревне новый порядок, — сообщил Шисуи, — благодаря этому ублюдку я потерял свой драгоценный шаринган. Впрочем, второй мне удалось ненадолго сохранить, обманув технику Изанаги. Я успел использовать технику, замедлившую процесс. Мне удалось воспользоваться шаринганом в последний раз. Именно благодаря этому я смог убедить Итачи, Орочимару и даже Данзо в своей смерти. — Невозможно, — резко сказал Саске. Он слышал о мистической технике, с помощью которой обладатель Мангеке шарингана может обмануть смерть в обмен на глаз, который после использования техники закрывается навсегда. Но как можно было использовать эту технику без жертвы в виде шарингана, оставалось загадкой, которую знал лишь человек, стоящий сейчас перед ним. — Под действием моего гендзюцу Орочимару любезно согласился имплантировать мне новые глаза вместо потерянных двух, но вернуть мой собственный глаз отказался. Возможно, к этому приложил руку Данзо. Саске непонимающе уставился на человека в плаще. — Но ты был мертв, твое тело вскрыли, — возразил он. — Нет, Саске-чан. Это была лишь иллюзия. Но до того как иллюзия сработала, Орочимару успел вырвать мне глаз и куда-то его спрятать. Данзо, Орочимару и еще целая группа медиков даже не подозревали о том, что я выжил. И о процессе пересадки новых глаз Орочимару ничего не помнит, иначе все бы знали о моем воскрешении, — усмехнулся самодовольно Шисуи, — конечно, новые глаза значительно уступают моим прежним по силе, однако и в этом есть свои плюсы. Я пробудил новый Мангеке. Если раньше я был почти слеп от чрезмерного применения шарингана, то теперь мне не нужно было об этом заботиться, ведь шаринган можно пересаживать, пока жив род Учиха. — Я все равно ничего не понял, но больше не хочу об этом слышать, — заявил Саске. История с пересадкой глаз казалась ему настолько отвратительной, что мигом пропало желание говорить. Сколько глаз Шисуи уже успел поменять? Сколько членов клана Учиха заплатили своими жизнями за его корыстные цели? Шисуи замолчал. Видимо, ему тоже не хотелось восстанавливать в памяти темные картины прошлого. — Одно могу сказать, Данзо и Орочимару затеяли опасную игру. Они держат вас всех под медным колпаком. Деревня слепа, ты тоже слеп. А в это время происходят противоестественные вещи. На фоне их злодеяний я — просто невинный ангел! — закончил Шисуи, выразительно выделив последнюю фразу. В душе Саске проснулась древняя злость и ненависть. Он искренне ненавидел человека, стоящего перед ним. Он убил столько человек, использовал столько запретных техник, совершил столько преступлений против самой природы, а теперь заявляет, что он — ангел! — Не знаю, что за чушь ты мелешь, но больше я этого слышать не желаю! — выкрикнул он и сделал быструю комбинацию пасов руками, которых не было бы видно при отсутствии шарингана или другого додзюцу, — Стихия Огня! Жар преисподней! Прямо перед Саске воздух стал превращаться в огненную волну, поднимающуюся все выше и выше. Волна достигла высоты в метров десять, и понеслась на Шисуи. Во время разгона в ней появлялись огненные морды невероятных животных, напоминающих псов, только немного странных. Сотни существ из огня выпрыгивали из огненной лавины и бежали на Шисуи, производя странные рычащие звуки. Когда они врезались в ветки, те просто перегорали и падали вниз с, с треском обрушиваясь и с грохотом врезаясь в землю. Животные неслись вперед, будто убегая от огромной огненной волны, приближающейся к Акацуки. Все это произошло за несколько мгновений. Ужасающая по силе техника врезалась в деревья, сжигая их от корня до верхушки, некоторые деревья падали, превращаясь в пепел уже на земле. Когда дым рассеялся, Учиха увидел торчащие из земли стволы деревьев, пережженные по половину. Вместо травы внизу были целые сугробы из пепла и тлеющих углей. И вот Саске стоял, тяжело дыша. Он оперся рукой о ствол дерева. Да, нелегко ему далась эта техника. На данном этапе это было самое мощное атакующее дзюцу, что успел выучить Саске. Оно съедало уйму чакры и жизненных сил. Из-за спины послышался звук аплодисментов. Это Шисуи хлопал в ладоши. Ноги его светились синей чакрой. Сейчас Учиха стоял на стволе дерева, выпрямившись горизонтально, параллельно земле. Саске и Шисуи вновь разделяло около двадцати метров. — Отличная техника, Саске-чан. Если бы ты вновь не попался на мою уловку, то было бы вообще блестяще. "Черт! Опять гендзюцу. То был лишь иллюзорный клон!" — пронеслось в голове брюнета. Он потянулся правой рукой к запястью левой руки, на котором была вытатуирована странная печать. Послышался хлопок, и в руке Саске из ниоткуда появилось сразу три сюрикена. Он не стал медлить и метнул их. Металлические четырехконечные звездочки устремились к Шисуи, но в глазах того сверкнул Мангеке, и рука Акацуки с зажатым в ней кунаем сделала несколько неуловимых движений, отбив все три снаряда, у которых был довольно большой разброс. — Бесполезно. С этими глазами я смогу увернуться от любой твоей атаки. Неужто ты забыл, что шаринган дает возможность предугадывать все движения противника? Мангеке лишь усиливает эту способность. Саске приготовился к новой атаке. Две томоэ в глазах стали медленно вращаться, руки стали совершать быстрые движения. В ладони Саске появлялись сразу несколько сюрикенов, он бросал их и доставал из пространственного кармана новые. За двадцать секунд он метнул во врага около сотни металлических звезд, не прерываясь ни на миг. Рука Шисуи превратилась в смазанную линию, постоянно меняющую положение. Акацуки не пропустил ни одного летящего в него сюрикена, и теперь гордо взирал на Саске, стоя на стволе дерева, утыканного сюрикенами. Когда снаряды кончились, Учиха тяжело задышал. — Пространственное хранилище... — протянул Шисуи, — что ж , очень разумно. Учиха младший поднял на него полные ненависти глаза. — Теперь ты понимаешь разницу в нашей силе? Как бы ты не старался, со второй стадией шарингана тебе нечего противопоставить моим глазам, — усмехнулся Акацуки, — хотя есть у тебя один козырь... — Замолчи, — прервал его тяжело дышащий Саске. Длительная погоня высосала у него много сил, а от двух мощных техник Учиха вообще еле стоял на ногах. Внезапно он расширил глаза. Картинка мира стала отображаться более четко. Саске увидел свечение чакры Шисуи, почувствовал то, чего не замечал ранее. На красной радужке его шарингана появилось третье пятно, напоминающее запятую. — Я сократил этот разрыв, — довольно улыбнулся он, смотря на Шисуи. Тот не особо удивился. — Третья стадия. Поздравляю, Саске-чан. Разве не прекрасно, что ты получил эту силу в бою со мной? В тебе кроются еще многие секреты, однако против меня у тебя по-прежнему ни единого шанса! Шисуи стал складывать печати, набрал полные легкие воздуха и, сложив губы трубочкой, выдохнул в Саске огромный огненный шар, который по мере своего движения превращался в огненную птицу. Огонь, словно жидкость, падал с нее и поджигал все, чего только коснется. — Стихия Огня. Пылающий Феникс! Саске не стал уворачиваться от атаки, но и не стоял, ожидая, пока пламя поглотит его. Шаринган в глазах крутанулся, и Саске в точности повторил все печати, которые сложил Шисуи. — Стихия Огня! Пылающий Феникс! — произнес он, выдувая навстречу технике точную ее копию. Шисуи, не ожидающий такого поворота событий еле успел отскочить. Брызги, разлетевшиеся в разные стороны при столкновении техник подпалили его плащ, отчего на нем появились дыры. — Впечатляет,- так же спокойно произнес он, — ты наконец-то научился пользоваться шаринганом. Но огненными техниками и холодным оружием тебе меня не одолеть. Саске не стал терять времени и метнулся вперед, высвобождая на бегу катану из ножен. Он промчался по трем тонким ветвям, подожженным техникой, после чего они с треском провалились вниз. Оттолкнувшись от последней ветки, Саске оказался над пропастью, от чего у парня перехватило дыхание. Сердце бешено заколотилось. Наконец, эти бесконечные секунды полета закончились, и Саске нанес рубящий удар. Кусанаги встретила на своем пути черное лезвие куная, блокировавшего удар. Столкновение двух лезвий высекло несколько искр, разлетевшихся в разные стороны. Клинки скрестились. Саске стал надавливать на рукоять, однако сильные руки Шисуи не позволили клинку Кусанаги взять инициативу в этом бою. — Саске-чан, у тебя есть то, что нужно мне, — произнес он. Саске отпрыгнул назад, блокировав удар, нанесенный на этот раз Шисуи. Удар был колющим, поэтому угадать траекторию движения оружия было нелегко, однако шаринган молодого Учихи с этим справился. Острый клинок врезался в подставленное плашмя лезвие, высекая еще сноп искр. — Дай угадаю, мои глаза? — прошипел Саске, нанося серию быстрых ударов, которые Шисуи смог заблокировать только благодаря молниеносной реакции, дарованной Мангеке шаринганом. Учиха младший вложил в следующий удар много сил, атакуя рубящим ударом с плеча. Но и эта атака не возымела успеха. — Не совсем, хотя довольно заманчивое предложение, — ухмыльнулся Акацуки, парируя выпад. Саске понял, что вкладываемая в каждый удар сила значения не имеет и сделал ставку на скорость, переходя на быстрые, мимолетные и непредсказуемые выпады, благо, почти невесомый меч Кусанаги это позволял. Но и это не помогло против Шисуи. Он тоже сменил тактику. Акацуки сосредоточился на защите, практически не атакуя своего дальнего родственника. Он зачем-то прикрыл один глаз. Это и насторожило Саске. Он решил атаковать снова, не давая Шисуи времени на отдых и подготовку какой-либо техники. Но Акацуки было достаточно нескольких секунд. Он резко метнулся вперед, открыв глаз. По щеке скатился ручеек крови. Саске остолбенел. Мир вокруг него вновь исказился. Видимо, Шисуи понял, что гендзюцу как самая сильная его сторона наиболее пригодно для боя с Саске. Их бой на ближней дистанции длился уже около десяти минут и начал затягиваться, и Акацуки имел какие-то причины для спешки. Последнее, что увидел младший Учиха — небо, принимающее оранжевый оттенок. "Рассвет... как красиво", — подумал он. Учиха оказался в кромешной тьме. Тут не было ничего кроме самого Саске. Он не видел ничего кроме собственного тела. Посмотрев на руки, Саске попытался взять инициативу в гендзюцу на себя, как его учил Обито. Но это оказалось бесполезной тратой времени. Он даже не был уверен, что все еще жив. Долгого времени на размышления у Саске не было. Он почувствовал жуткую боль и холод и, опустив взгляд, увидел выходящее из живота лезвие какого-то меча. Спустя мгновение Саске почувствовал новый всплеск боли, и из груди вышло еще одно окровавленное лезвие. Учиха закричал, так как не мог стерпеть адскую боль. Наверно, он должен был уже сто раз умереть, но это было всего лишь гендзюцу, по крайней мере, в этом парень пытался себя убедить. Но боль не стихала. Саске скоро охрип. Вскоре тело пронзило третье лезвие. Изо рта парня вытек ручеек крови. Глаза стали терять свой цвет. Но это был не конец. Мечи не задели жизненно важных органов, к тому же это была лишь иллюзия. Вспышка, и Саске увидел улицу Конохи, как тогда в иллюзии Шисуи девять лет назад. Небо было красным, луна — черной. Мир приобрел черно-белые краски. Саске чувствовал холодный металл, на который было нанизано его тело. Саске так же увидел опутывающие его веревки. Он был привязан к столбу, из которого и торчали острые лезвия. По телу стекали горячие капли пота. В голове послышался стук барабанов, а может, сердца Саске. Из глаз полились слезы. Из горла раздавался булькающий хрип.Он снова увидел резню, убийство родных и близких. — Нет! Это все иллюзия! — заорал он, — Только не это снова! Шисуи, только что прикончивший мать Саске, оторвался от ее губ и грубо толкнул труп, который как и в прошлый раз упал к ногам Саске. — Это только начало, Саске-чан. Ты же знаешь, что для тебя в этом мире пройдет три дня, — сообщил Шисуи, медленно приближаясь к младшему Учихе. Он поднял руку и потянулся к правому глазу Саске. Парень почувствовал холодные пальцы Акацуки на веках своих глаз. Его пробила дрожь, от чего лезвия еще сильнее повредили тело. — Ты вырубишься, а я заберу то, что мне нужно, — пояснил Шисуи, — так что можешь начинать считать время. Остался семьдесят один час. — Нет! Я тебя ненавижу! — вскричал Саске. Шисуи удовлетворенно облизнулся. — Правильно. Ненавидь меня! Пусть в тебе бурлит злоба! Пусть она сожрет тебя изнутри! — восклицал он, надавливая на глаз, после чего раздвинул веки брюнета, и глаз Саске стал медленно вылезать из глазницы. Саске при этом испытывал ужаснейшие чувства. Саске понял, что не выдержит всего этого снова. Детские страхи ожили, и на этот раз все стало еще хуже. — Я развею твою иллюзию, — прохрипел он, собирая последние капли своей воли. Тело его засветилось голубоватой чакрой. — Бесполезно, — покачал головой Шисуи, готовый вырвать глаз, — твоя чакра тут тоже не поможет. Внезапно Саске перестал сопротивляться. Он расслабился, что было практически невозможно в его ситуации. Взгляд его потускнел, голова опустилась. Все симптомы указывали на то, что Саске умер или потерял сознание. Но Шисуи, как мастер гендзюцу, знал, что это не так. — Меня не обманешь! — прошипел он, — Саске, я создал это измерение. Игра идет по моим правилам! Вдруг Саске поднял голову. Шисуи отдернул руку, и глаз вернулся на положенное место. Черты лица младшего Учихи изменились, стали острее. Красные глаза его приобрели ядовито-желтый цвет. Томоэ исчезли. Зрачок стал увеличиваться, вытягиваясь, а потом снова становясь круглым. — Ты... невозможно... — прошептал Шисуи. — Саске сейчас не может ответить. Ему что-то передать? — донесся нечеловеческий голос из горла Саске. Губы его скривились в зловещей улыбке. Из под губ показались удлинившиеся от демонической чакры клыки. Тело Саске начала покрывать оранжево-красная пузырящаяся чакра. Он устремил свой взгляд на Шисуи и закричал, — Я тебя на кусочки разорву, скотина! В следующий миг вокруг них все преобразилось. Гендзюцу Шисуи перестало действовать. Шисуи и Саске разделяло всего десять метров, но Акацуки чувствовал в воздухе ярость и ненависть. Демоническая чакра покрыла все тело Саске, за спиной показался первый хвост из чакры. Черты лица Саске были уже плохо узнаваемы. Губы и веки очертились темными линиями. Волосы его вздымались от огромного количества выпускаемой чакры, превратившись в еж. — Ты... джинчурики? — промолвил Шисуи, ввергнутый в шок, не в состоянии произнести больше ни слова.