Свет горизонта

Узумаки потерял сознание, провалившись в небытие. Все краски вокруг померкли, звуки прекратились. Его вновь окружала сплошная непроглядная тьма. "Неужели я умер?" — пронеслась единственная мысль, утонувшая где-то в глубинах его сознания. Впрочем, здесь он пробыл недолго. Спустя пару мгновений прямо перед генином во тьме зажглись два желтых огонька, отчего Узумаки вздрогнул и при этом осознал, что чувствует свое тело. Ему показалось, что он стоит в холодной воде. Огоньки стали приближаться с огромной скоростью, вслед за ними появилась сияющая фиолетовая аура, имеющая форму четвероногого животного с девятью хвостами. Приближающаяся с бешеной скоростью фигура отбрасывала свет на все окружающее, и Узумаки безошибочно понял, что находится в огромном сыром зале, где был заключен Кьюби. Наруто отпрянул, когда морда Девятихвостого врезалась в решетку, а разинутая пасть протиснулась между прутьев, норовя сожрать блондина. Он отпрыгнул на приличное расстояние, чтобы не стоять вплотную к клетке, тем самым избежал опасности. — Если бы ты был так же ловок пару часов назад, то смог бы справиться с ночным гостем, — прорычал Кьюби. Шерсть его начала темнеть, и Узумаки вспомнил, что это особая способность демона, запечатанного в нем. Когда Кьюби злился, окрас его становился черным, как сама ночь, а когда успокаивался, шерсть понемногу светлела. — Не очень-то ты приветлив, — пробормотал Узумаки, разглядывая демона. Хоть он с ним уже успел повидаться, Наруто не упускал шанса больше узнать о Кьюби. — А какого рожна я должен быть приветлив с тобой, мальчишкой, который погубил нас обоих? Знаешь, что будет, если Данзо прочтет твои воспоминания? Он навеки посадит тебя за решетку, а меня запечатают полностью без возможности высвобождения.Теперь я никогда не смогу от тебя избавиться! — рявкнул демон, обдав джинчурики жарким потоком воздуха, который заставил блондина сделать два шага назад. — Погубил? О чем это ты? — промямлил неуверенно Наруто, изумленно пялясь на Девятихвостого и не понимая, что тот говорит. — Два часа назад тебя схватили приспешники Данзо, а сейчас собираются ставить опыты на тебе и печати Четвертого, — сообщил Волк. Из пасти его показалась пена. Видимо, Биджу был вне себя от бешенства. Он стукнул мощной лапой по решетке, от чего в зале послышался оглушающий звон. — Данзо? Не может быть... — пролепетал Наруто, — Где я? Сколько времени прошло? — Два часа! — повторил раздраженно Кьюби, — Ты находишься в камере для заключенных. Узумаки оглянулся. — А в данный момент ты в своем подсознании, тупица! — добавил Кьюби. Наруто ухмыльнулся. Курама тоже не особо был доволен его умственными способностями. — Ты все еще злишься, что я разрушил твои планы? — поинтересовался Узумаки, безошибочно определив причину преужасного настроения демона. Волк вздохнул. Шерсть его стала светлеть, и он потихоньку принял свой естественный серебряно-серый окрас. Демон пошевелил большими ушами, после чего вновь стал сверлить сердитым взглядом своего тюремщика. — Я злюсь на то, что ты попал в лапы АНБУ. С твоими-то навыками... Я уже начинаю сомневаться, что ты действительно участвовал в Четвертой Мировой войне и не попал в лапы Акацуки в первый же день! Узумаки поднял изумленный взгляд на Кьюби. — Да, я тут от скуки решил порыться в твоих воспоминаниях и узнал много полезного, — подтвердил его догадки Девятихвостый, — но если этой информацией завладеет Данзо, то из этого ничего хорошего не получится. Наруто удивился. — Ты собираешься помочь мне? — произнес он. — Я спасаю собственную шкуру. Ты тут ни при чем, — безразлично ответил Волк. — Так что мы планируем делать? — спросил Наруто. Девятихвостый помолчал, обдумывая уже созревший в голове план действий. — Для начала мы не дадим прочитать твои воспоминания. Я поставлю на них барьер. Их не сможет прочитать даже представитель клана Яманака, поскольку ты тоже о них забудешь, — произнес Кьюби. — Что? Я забуду? Нет! Ни за что! — запротестовал генин. — Успокойся. Как только тебя отпустят, я верну тебе память. Без этих воспоминаний ты бы превратился в глупого дурачка. Кьюби пошевелил хвостами. Наруто замолчал, решив, что план Кьюби на данный момент лучший выход из сложной ситуации. — Почему бы тебе просто не попросить меня ослабить печать и не разнести лабораторию Орочимару к чертовой матери? — с подозрением спросил генин. — В случае успеха мы вновь окажемся вне деревни, а это повысит угрозу со стороны Акацуки или же в случае провала тебя опять усмирит какой-нибудь носитель Стихии Дерева, после чего мы будем оба сидеть за решеткой. Наруто ухмыльнулся. — Это было неизбежно. Если бы даже я одолел того АНБУ, Данзо бы послал еще нескольких, и тогда нам пришлось бы все равно бежать... Кьюби зарычал. — В таком случае очень пригодились бы техники твоего отца. Лучше бы делом занялся, нежели таскаться по палатам и хныкать, — с упреком прорычал он. Наруто почувствовал, как в нем закипает гнев. — Ирука-сенсей был мне очень дорог. Если ты не знаешь, что такое потерять близкого тебе человека, лучше сиди и молчи. С этими словами блондин исчез из зала в облачке белого дыма, с трудом удержавшись от того, чтобы показать Кьюби средний палец. — Идиот! — буркнул демон, в котором последняя фраза собеседника пробудила бурю эмоций и воспоминаний. Наруто очнулся в темном холодном помещении с каменными некрашеными стенами. Единственным источником света была мигающая на потолке тусклая лампа, свет которой был противен глазам, привыкшим к солнцу. Воздух был влажный и тяжелый. Сам блондин был привязан к стулу, который был единственным предметом мебели в помещении. На запястьях чувствовался холод металла. Одежда на нем осталась прежней, но Наруто был безоружен, так как подсумки исчезли. На холодном лбу был протектор, который тюремщики не стали снимать. Сначала блондин обрадовался этому, но вскоре понял, что повязка усугубляет его положение пленного, сильно давит на лоб, который вскоре будет сильно чесаться от пота. — Эй! Ау! — проорал блондин, — А ну выпустите меня! Вдали послышались шаги. Вскоре перед решеткой, которая была четвертой стеной этой маленькой комнаты, показались двое шиноби в масках. На одном была куртка Корня, другой был в обычной форме АНБУ. Наруто понял, что просто так его отсюда не выпустят. — Узумаки Наруто! — обратился к нему первый, — ты обвиняешься в попытке убийства Учихи Саске. — Что?! — пролепетал генин, сбитый с толку и окончательно запутавшийся. — Узумаки Наруто, ты использовал технику высшего ранга на своем товарище. Она могла нанести ему смертельные ранения, — продолжил человек из Корня холодным, как лед голосом, совершенно лишенным эмоций. — Стойте! Все было не так! Выпустите меня сейчас же! — закричал Наруто. От слов тюремщика у него заболела голова, в ушах послышалась сильная пульсация сердца, а связанные за спиной руки задрожали. — Ты будешь задержан для более подробного расследования, — сообщил второй шиноби и, переглянувшись с первым, развернулся и исчез из поля зрения блондина, испарившись в темном коридоре. — Я ни в чем не виноват! — произнес с отчаянием Наруто, — Выпустите меня! Здесь холодно... — Ничем не могу помочь. Жди и набирайся терпения, — бесстрастно ответил член Корня и последовал за напарником. Звуки их шагов постепенно становились тише, пока совсем не смолкли вдали. Единственным звуком, сильно действующим на нервы, было капанье воды с потолка. Прошло всего лишь двадцать минут, а Наруто уже чувствовал пагубное воздействие звука плюхающихся в лужу капель и отвратительного света мигающей тусклой лампы. "Убедился, идиот?" — торжествующе прорычал в недрах сознания Девятихвостый. — Заткнись! — грубо оборвал его Наруто. Его взгляд бегал по стенам, полу и потолку, выискивая хоть что-то, что помогло бы при побеге. Никаких отверстий в одинаковых стенах, если не считать проема с решеткой, в этой тюрьме не было. О том, что было за пределами маленькой камеры, Наруто еще не размышлял. Он попытался высвободить руки, но не смог. Как Узумаки понял, его подсумки с оружием были изъяты. "Точно! Я перережу веревки чакрой Ветра. Если у меня получалось разрезать водопад, то никакие оковы мне не страшны", — решил Узумаки. Он постарался соединить ладони, зажав между ними держащую его веревку. Это далось ему не без труда, но генин достиг желаемого. Сконцентрировавшись, Узумаки попробовал повторить операцию, с помощью которой мог разрезать чакрой Ветра не только лист дерева, но и даже водопад. "Бесполезно", — прошипел в голове Кьюби. — Кьюби, почему у меня ничего не выходит? — процедил Наруто, тяжело дыша. По лбу стекали капли пота. Бесполезное занятие отняло у него слишком много энергии. "Во-первых, чакра Ветра принадлежит не тебе, а мне. Ты израсходовал весь данный мною тебе запас этой чакры. Во-вторых, веревка не так проста..." — Тогда дай мне еще чакры Ветра! — нетерпеливо потребовал блондин. "Учись слушать, Наруто. Тебе не хватает терпения! В-третьих, на твоих запястьях чакропоглощающие наручники. Я вообще удивляюсь, как ты их не заметил", — рявкнул Девятихвостый, и Наруто догадался, что тот с яростью ударил лапой по решетке своей клетки. — Наручники... — пробормотал Узумаки, подвигав связанными за спинкой стула руками. Послышался лязг, — так они поглощают чакру... "Именно", — терпеливо буркнул Волк. — Но это значит, я не могу отсюда выбраться, — обратился к нему генин. "Только дошло? Будем следовать моему плану. Тебя не отпустят, пока не изучат твои воспоминания. Тебе остается ждать, пока к тебе приставят кого-нибудь из клана Иноичи. А пока что отдыхай", — произнес внутренний собеседник. Узумаки хотел вскочить, как того требовала его обычная реакция на подобные заявления, но стул, к которому он был привязан, не позволил блондину этого сделать. Генин с отчаянием расслабился, опускаясь на твердую спинку стула, неприятно упершуюся в спину парню. — Расслабиться? Тебе-то легко говорить, — с некой обидой прошептал Наруто, устремив свой взгляд сквозь решетку, где виднелась стена длинного и темного коридора, — За это время я столько мог бы сделать! Мне нельзя терять ни минуты времени. Нужно учиться осваивать Стихию Воды и улучшить мои техники. Мне необходимы тренировки! Кьюби, порядком уставший от ворчания джинчурики, приоткрыл один глаз, ярко выделяющийся во тьме. Хоть он не видел сейчас блондина со стороны, Наруто сейчас ему сильно кого-то напоминал. "Так потрать это время с пользой. У тебя идеальные условия для тренировки Режима Жабьего Отшельника", — устало простонал он. Узумаки удивленно моргнул. А ведь действительно, у него была практически идеальная тишина в камере, сам блондин находился в почти неподвижном положении. "А смогу ли я активировать Режим Санина снова? В прошлый раз во время боя с Саске у меня просто не было выбора, поэтому пришлось рискнуть. Но теперь я могу не подвергать себя опасности. В случае чего рядом со мной нет старика Фукасаку с его волшебной палкой, некому выбивать из меня природную чакру. Вдруг теперь я превращусь в каменную жабу? Не хотелось бы, впрочем это бы облегчило мои страданья", — пронеслось в голове, и при последней мысли блондин усмехнулся. Очевидно, Девятихвостый угадал ход мыслей джинчурики. "Успокойся, не превратишься ты в жабу. Если в экстремальной ситуации ты смог войти в Режим Жабьего отшельника, то войдешь в него и сейчас", — послышалось недовольное ворчанье биджу, — "Раньше ты не был таким осторожным. Я бы даже сказал, что это не осторожность, а трусость. Если ты не хочешь потратить время с пользой, можешь просто поспать, только не хныкай больше!" Узумаки вздрогнул, потом ухмыльнулся и сплюнул на пол. — Ты такой раздражительный, — пробормотал он. "На то я и Темный Кьюби ", — проворчал Девятихвостый. "Светлый Кьюби в этом ничуть не лучше", — мысленно ответил Наруто. — Спасибо тебе за помощь, Кьюби. Я уверен, ты не такой уж плохой парень. Обещаю, когда-нибудь я освобожу тебя от твоей злобы. Уверен, мы поладим! — улыбнулся Наруто. "Прибереги эти сказки для своих будущих детей. Мне не нужна твоя дружба. Я не помогаю тебе, а спасаю свою шкуру, ничего более", — быстро прорычал Девятихвостый и замолчал на весь день. Узумаки с сожалением вздохнул и приступил к тренировкам. Он медитировал, прислушиваясь к окружающему его пространству. Войти в Режим Санина оказалось нелегко, учитывая, что наручники поглощали чакру с поразительной скоростью, оставляя лишь необходимое для жизни шиноби количество. Как ни удивительно, наручники не трогали чакру Кьюби. Либо она была слишком темной для них, либо так действовала печать Четвертого, скрывающая присутствие демона в теле блондина лучше, чем Печать Восьми Триграмм, которая некогда подавляла в Наруто Кураму. Упражнение было не из легких, но Наруто успешно справлялся, тренируя контроль чакры. Отдаваясь медитации, он переставал ощущать течение времени. Это спасало его от того, чтобы не умереть от скуки и не страдать от боли в затекших конечностях. Наручники поглощали часть природной энергии, однако для них она оказалась безвредной в отличие от одного из тел Пейна, которое превратилось в жабу, пытаясь высосать из Наруто всю природную чакру во время боя давным-давно. Время летело, а Наруто, погруженный в медитацию, этого не замечал. Прошло целых два дня. Узумаки очнулся от того, что ему смертельно захотелось пить и есть. Без воды он чувствовал себя как без воздуха, неподвижное тело слабело. Наверно, именно этого и добивались тюремщики. На запястьях глубоко отпечатались следы от наручников, ноги и торс были по-прежнему туго стянуты веревками, а освободиться из этих оков не было никакой возможности. По крайней мере, так сказал Кьюби, и Наруто решил не перечить, доверившись инстинктам и опыту Девятихвостого. Часто вспоминались моменты из прошлого. Наруто помнил себя самоуверенным мальчишкой, которому были не страшны никакие преграды, но теперь он был уже не так уверен в своих силах. Единственным, что помогало Наруто, была его воля и вера. Он вспоминал слова старика Сарутоби о Воле Огня. Общаться с Волком было нелегко. Почти все время он молчал, и только под конец второго дня заключения Наруто решил попытаться поговорить с демоном, так как испытывал сильную потребность в общении. Он закрыл глаза, сосредоточившись, а когда открыл их, то оказался перед клеткой биджу в своем подсознании. — Кьюби, ты тут? — спросил он. Во тьме клетки зажглись два желтых глаза. — Где же я еще могу быть, идиот? — ответил тот. Наруто улыбнулся. — Сегодня ты не такой сердитый, как в тот раз, — заметил он. Демон промолчал, придвинувшись поближе к решетке, чтобы свет ламп зала осветил его серебристую шерсть. — Зачем пожаловал? — поинтересовался Девятихвостый, поморщив нос. Наруто вздохнул. — Я чувствую, как слабею. Режим Санина облегчает мои страдания, укрепляя тело, но... без воды я долго не протяну. И задница уже отваливается. Я в жизни столько не сидел! — пожаловался он. Кьюби ухмыльнулся. — Опять хнычешь, как маленький ребенок, — прорычал он, но в голосе демона послышались нотки понимания, — Именно для этого тебя и держат. Им нужно, чтобы ты ослабел. — Сколько это может продолжаться? — простонал Наруто. Девятихвостый посмотрел на свои лапы, задумчиво шевеля хвостами. — Теперь ты понимаешь, каково мне, — протянул он, — тебя заперли всего на несколько дней, а я торчу здесь годы. Почувствуй разницу, человек. Я сижу и не жалуюсь, а ты уже готов сдаться. Твоя душа потеряла стремление к свободе, тот стержень, на котором держится вся твоя Воля Огня. — Нет! Я не говорил подобного. Я не собираюсь сдаваться, — возмутился Узумаки, подняв уверенный взгляд на возвышающуюся перед ним клетку, — Если на душе холодно, то никакое одеяло не согреет. Но я не сдамся так просто! Девятихвостый пошевелил ушами. Его зрачки впились в джинчурики, будто пытаясь продырявить его пытливым взглядом. — Я вижу. Но ты уже на грани, — согласился Кьюби, — поверь мне, бывает тяжелее. Твои страдания ничто по сравнению с моими. Блондин провел ладонью по своим волосам, взъерошив их. — Не думай, что я тебя выпущу, — заявил он. Кьюби вздохнул. — Ты все еще уверен в себе. Знаешь, крысеныш, а ты не так уж плох. До тебя были другие, кто пытался обуздать меня. Если сравнивать, ты не на самом последнем месте. Наруто вздрогнул. Он знал, что у предыдущим джинчурики Курамы до него была его мать, Кушина Узумаки, а до нее в свою очередь жена Первого Хокаге — Мито Узумаки. Он никогда не думал, каково было предыдущим хранителям Девятихвостого Волка, но теперь остро заинтересовался этим вопросом. Кьюби довольно усмехнулся, глядя на появившийся в глазах джинчурики интерес. — Так уж и быть. Я расскажу тебе одну историю. Может, она тебя чему-нибудь научит...