Мой отчим - Михаэль Драу!

Новая жизнь приняла меня с распростёртыми объятьями. Школа оказалась, к сожалению, очень далёкой от идеала, а всё из-за того, что она была вечерней. То есть к шести вечера я шёл на уроки и домой возвращался уже за полночь. И не стоит думать, что днём я отсыпался или страдал ерундой, нет, ни в коем разе. Я умудрился найти работу. Не такую, конечно, как хотел, а желал я минимум поста управляющего, а простого курьера. Город я знал неплохо, первое время были проблемы с транспортом, но потом я купил себе подержанный скутер, и передвигаться стало гораздо проще. Конечно, то, что я зарабатывал, нельзя было сравнить с тем, что мне когда-то давали родители, но сейчас я действительно понимал цену денег и не транжирил их так, как в былые времена. Сапфи пыталась подсовывать мне свою наличку, приговаривая, что я не смогу жить постоянно один, но уже через пару дней нашего совместного проживания я взвыл и вернулся на ту квартирку, которую снял тогда, когда вернулся в город. Пусть всего одна комната, мебели маловато, и обслуживать себя нужно самому, но всё равно я чувствовал себя свободным и взрослым. Было тяжеловато первое время, но потом я привык и даже стал получать какое-то удовольствие от домашних хлопот. В школе я познакомился с парочкой нормальных ребят. Вообще, вечерние школы считаются местами для детей из неблагополучных семей, большая часть моего класса и были таковыми, но нашлись и те, кто учился здесь так же, как и я, в силу обстоятельств. Денег катастрофически не хватало всем, так что кто-то не гнушался воровством, кто-то попрошайничал, и только единицы работали. Адекватными из тридцати человек были только трое, да и то двое из них - близнецы. Стас и Сашка уже несколько лет жили без родителей, опекуном парней была их бабушка, которая плевать хотела на судьбу ребят и просто спасала их от детдома. А третья, девушка с непривычным для русского уха именем Седа, просто не успевала совмещать учёбу в обычной школе и занятия музыкой, и из-за этого её перевели сюда. Общаясь с ними, я на время забывал о Драу, маме, отце, забывал о своей старой жизни, не дававшей мне сейчас покоя. И потихоньку я действительно перестал вспоминать обо всём том, что было. Даже общение с Сапфи свёл практически на нет, чтобы лишний раз не тревожить уже немного поджившие раны на сердце. И вот неожиданно в моей школе появился Майкл. Честно говоря, в своей элитной школьной форме в наших обшарпанных серых стенах он смотрелся как павлин среди пингвинов. Валентайна сразу же облепили девушки, желавшие с ним познакомиться, я же попытался слиться с толпой и ретироваться, но был схвачен за ворот батника кем-то из одноклассников, пытавшихся выслужиться перед богатым парнем, искавшим меня. Майкла мало заботило то, что по расписанию у меня ещё пара уроков, он просто сгрёб меня в охапку и запихал в свою машину, стоявшую на парковке в ста метрах от школы. Честно говоря, я думал, что мы сейчас поедем домой, в особняк, где меня, по идее, ждёт мама, но Валентайн, как обычно, всё решил без меня. Уже через полчаса я сидел в одном из самых крутых ресторанов города и делал вид, что я приличный человек и не могу принять приглашение на ужин в связи со своей финансовой несостоятельностью. На что мне посоветовали заткнуться и принять это как плату за то, что я соглашусь на разговор. - Тём, я не думал, что приеду к тебе сам, - Майкл взъерошил теперь уже короткие рыжие волосы. – Полагал, что Драу наконец-то вспомнит, что в его свидетельстве о рождении написан мужской пол, но всё же ошибся. Он ноет целыми днями, не может писать, отказывается ехать на записи. Короче, выносит мозг абсолютно всем. Тебя уже и по ближнему и по дальнему зарубежью ищут, думая, что ты какими-то обходными путями в Европу выбрался. А мне, чтобы тебя обнаружить, понадобилось два с половиной дня и где-то пять сотен баксов, - он явно был горд собой. – Так вот, чего я, собственно, припёрся, - Валентайн посерьёзнел. – Лично мне уже надоел скулящий и тоскующий Михаэль, поэтому ради сохранения моей нервной системы и психики вернись домой, а? Я не думаю, что тебе нравится самому всё делать, а так напоминаю, что у нас есть прислуга. Да и школа твоя нынешняя, - он поёжился. – Я сейчас перешёл в спортивную, так что о нашей старой ничего сказать не могу, но она была в сто раз лучше того, что у тебя сейчас, - мне оставалось только фыркнуть, ковыряясь ложечкой в подтаявшем мороженом. – Так что не дури, сейчас заедем к тебе за вещами и отправимся в родные пенаты. Майкл, что же они с тобой сделали? Что пообещали за то, что ты найдёшь и попытаешься уговорить меня? За что ты так предал меня? Неужели то путешествие по России, жизнь в Коханово, даже школа в Англии теперь просто очередные страницы в твоей жизни? Обидно, что я потерял тебя, братец. С тобой и правда было очень интересно… И я решил отправиться домой, в тот самый мирок, где никто не сможет обмануть мои ожидания, продав меня за тридцать серебренников*. Но вот только уже выходя из ресторана, я услышал громкий голос рыжего: «Я пытался. Уговаривал. Нет, не отреагировал. В любом случае, отпусти девушку, не вмешивай её!» Моя квартира на самом верхнем этаже. И оттуда открывается шикарный вид: прямо под окнами какой-то парк, дальше – озерцо. А вокруг высотные дома, светящиеся вечером сотнями разных окон. И именно здесь я чувствую себя по-настоящему защищённым, пусть и одиноким, но не несчастным. Так что я очень удивился, когда возле двери своей обители увидел котёнка. Маленького, светлошёрстного, с янтарными глазками. Стоило мне только наклониться и прикоснуться кончиками пальцев к шёрстке, малыш сам потёрся головой о мою руку, при этом довольно мурча. А я, посмотрев на это дитё, сразу же узнал в нём себя: беззащитного, слабого, тянущегося к ласке и теплоте. Даже внешне котёнок чем-то напоминал меня. Поэтому я, немного помедлив, запустил ребёнка в свою квартирку, но вместо того, чтобы пойти осматриваться, новый жилец сразу же потрусил к моему дивану и устроился на подушке. Умный кот, ничего не скажешь. Взяв ребёнка на руки, я занёс его на кухню, к еде, но он даже не посмотрел в сторону предложенной ему миски, только покрепче вцепился в меня, словно не желая расставаться. И вот тогда, держа в своих руках эту маленькую жизнь, пушистенькую, втягивающую и выпускающую когти, довольно жмурящуюся, я понял, насколько мне не хватало того, кто будет меня любить просто так, за то, что я есть, и требовать в ответ только ласку и еду. И как-то даже не задумавшись, я назвал ребёнка Артёмом-младшим. Не знаю почему, но я был уверен, что он мальчик. Мы с Тёмой только собирались лечь спать, как раздался телефонный звонок. Котёнок сразу заволновался, зашипел на мобильник, а я только рассмеялся, глядя на реакцию малыша. - Ларсен? – осведомился прокуренный мужской голос. - Он самый, чем могу быть полезен? – я не совсем понял, кто звонит, но потом всё же сообразил, что это тот человек, который даёт мне возможность жить так, как я сейчас живу, мой работодатель, проще говоря. - Ты куда дел ту посылку, которую нужно было завезти сегодня к полудню? - Эммм… - задумался я, пытаясь вспомнить, что и куда я должен был доставить, но потом в памяти неожиданно всплыла тяжеленная коробка, которую требовалось отдать не позже двенадцати дня. – На место завёз, а что? - Её там нет, - даже как-то радостно сообщил шеф. – Должен возместить. - Сколько? – вздохнул я, начиная подсчитывать, на чём мне придётся экономить до следующей зарплаты. Но вот когда мне назвали сумму, я понял, что голодать мне придётся как минимум ближайшие лет пять. - Так что, когда выплатишь деньги? – поинтересовался голос. – Если не в состоянии, а я знаю, что не в состоянии, то можешь отработать у заказчиков. Согласен? – я кивнул, забыв о том, что никто кроме пушистого тёзки меня не видит, но потом исправился и согласно угукнул в трубку. – Тогда завтра и поговорим, - гудки. Интересно, а сколько стоит почка? Может, продав её, я смогу рассчитаться? Боюсь представить, что мне придётся делать на этой отработке… ______ * - отсылка к библейской легенде о тридцати серебренниках, за которые Иуда предал Христа.