190 футов под землёй

Шерлок выскочил из палатки и тут же с размаху налетел на Соню. Как оказалось, девочка никуда не уходила и все это время слушала разговор между детективом и Закарием. Она сразу вцепилась мертвой хваткой в рукав пальто Шерлока, словно бы у нее на самом деле было достаточно сил, чтобы удержать его, если бы тот надумал уйти. Но Шерлок, напротив, замер, дезориентированный и завороженный открывшимся его взору зрелищем. Посередине большого помещения с высоким потолком — скорее всего, это была заброшенная и закрытая станция метро, — расположился очаг, сложенный из ровно обтесанных камней и кирпичей, по-видимому, принесенных с поверхности. Он-то и являлся тем самым источником света, который Шерлок заметил еще из своей палатки. У очага был дымоход: узкая металлическая труба диаметром не больше человеческой ладони уходила куда-то вверх, к потолку, где ее конец терялся в темноте. То тут, то там, примерно на равном расстоянии друг от друга и от очага по всему периметру помещения разместились палатки. Они были разного размера, некоторые выглядели совсем старыми, потемневшими от времени и сырости. На многих Шерлок заметил заплатки — местами пришитые, местами закрепленные широкими скобами мебельного степлера, и в точках соприкосновения с металлом по ткани расползлись кривыми уродливыми звездами пятна ржавчины. Возле очага детектив увидел несколько женщин — они испуганно вскинули головы, услышав его шаги, впрочем, почти сразу страх в их глазах сменился заинтересованностью. И только одна, словно встревоженная лань, легко и бесшумно метнулась в сторону, скрываясь в ближайшей палатке. — Куда ты? Тебе нужно лежать. Оторвавшись от разглядывания раскинувшейся перед ним картины, Шерлок опустил голову вниз и посмотрел на Соню. Девочка не сводила с его лица взгляда, полного отчаяния и какой-то затаенной надежды. — Если я буду лежать, примерно через двадцать часов начнут проявляться первые симптомы гнойной раневой инфекции. Лихорадка, усиливающаяся интоксикация, слабость. А немного позже — помутнение сознания и бред. То есть невозможность логически мыслить, ориентироваться в пространстве, а значит, и невозможность найти Джона. Брови девочки удивленно взметнулись вверх. — Кого? — Моего друга. Невысокий немолодой мужчина, седые волосы, пахнет больницей. Я говорил тебе про него, когда мы встретились. — А, это тот, кого забрал Угоу? Шерлок кивнул головой, тут же поморщившись от сильной боли в затылке. — Ты не найдешь его, пока Угоу не вернет его. — Соня пожала плечами. — Просто подожди немного, он сам приведет твоего друга в поселение. — Принесет. — Что? — Точнее будет сказать, когда он принесет моего друга в поселение. Ты же сама говорила, что Угоу никого не возвращает полностью. Я не согласен на такой расклад. Мне нужен весь Джон Уотсон, максимально целый — насколько это возможно. За спиной Шерлока послышался шорох ткани — он сделал шаг в сторону, чтобы пропустить Закария, который вышел из палатки вслед за детективом. — Соня, я, кажется, велел тебе уйти. Так почему же ты еще здесь? — Шерлок сказал, что он захочет осмотреться вокруг после того, как ты закончишь перевязку его ран… — Действительно. Но сейчас передо мной стоит другая, более первоочередная задача, Соня. Экскурсию придется отложить. Девочка открыла было рот, чтобы возразить, но в этот момент к ним подошла та самая женщина, которая немногим раньше метнулась в палатку при виде Шерлока. Сейчас она пряталась за спиной невысокого темнокожего мужчины, лицо которого было обезображено длинным шрамом. Он начинался у правого виска и, рассекая выступающую скулу, спускался вниз, к подбородку, где терялся в густой бороде. — Анна, забери свою дочь. — Закарий кивнул головой в сторону детектива. — Я еще не закончил свой разговор с нашим гостем. Анна сделала шаг назад и, избегая встречаться взглядом с Шерлоком, призывно протянула руку вперед. — Соня, идем. Твой отец хочет с тобой поговорить. — Но мама… — Ступай, дитя. — Закарий легонько подтолкнул девочку, вынуждая ее отпустить рукав пальто детектива. — Ты очень нам помогла, но сейчас тебе на самом деле пора. — Ты же присмотришь за ним, Зюба? Не позволяй ему уйти, я не хочу, чтобы Угоу забрал его. Закарий улыбнулся. — Никто не покидает поселение без позволения Старших. Никто, кроме тебя. Иди с матерью, я буду присматривать за твоим новым другом. Шерлок какое-то время смотрел вслед Соне — через каждые несколько секунд она оборачивалась, чтобы еще раз взглянуть на него, снова и снова одаривая детектива неловкими смущенными улыбками. После того, как девочка и ее мать скрылись в одной из палаток, он медленно опустился на землю, потому что его голова все еще достаточно сильно кружилась. Вдобавок ко всему во рту появился весьма стойкий привкус желчи, из-за чего Шерлок начал сглатывать вязкую слюну, пытаясь от него избавиться. Заметив его мучения, Закарий резко развернулся на пятках, после чего, бросив быстрое: «Я принесу вам попить, Шерлок», на какое-то время скрылся в палатке. Вернулся он уже с небольшой пластиковой бутылкой, наполовину наполненной мутновато-желтой водой, которая, как оказалось, еще и отвратительно пахла — Шерлока чуть не стошнило после первого же глотка. Однако жажда оказалась сильнее. — Спасибо. Вытерев губы здоровой рукой, Шерлок, наконец, посмотрел на их нового гостя, который за все это время не произнес ни единого слова. Впрочем, его взгляд почти сразу же вернулся к лицу Закария, внимательно следившего за ним. — Так значит, я только что имел удовольствие общаться с одним из Старших? Закарий удивленно посмотрел на своего молчавшего товарища, словно пытаясь понять, что именно могло навести Шерлока на подобную мысль. — Как вы узнали? — Размер палатки и ее расположение. То, как вам беспрекословно отдали последнюю водку, оставшуюся в бутылке, — окружающие относятся к вам с почтением, причем не только потому, что вы Ходок. — Шерлок дернул плечом. — И это только если обращать внимание на самые очевидные вещи. Закарий улыбнулся. — Я уже говорил, что вы удивительно наблюдательны? — Пару раз. Кто это? — Шерлок махнул рукой в сторону мужчины, который до этого момента не проронил ни единого слова. — Это Лукас. Он поможет вам добраться до своей палатки. Видите ли, у меня нет места, чтобы разместить… — Он немой? Или глухой? — нетерпеливо перебил его детектив, медленно поднимаясь на ноги. — Я не вижу ничего, что могло бы подтвердить это, однако тот факт, что мистер Лукас так выразительно молчит… Лукас невольно отшатнулся, когда Шерлок приблизил свое лицо к нему почти вплотную. — Ни то, ни другое. Насколько я могу судить, он совершенно здоров, — если говорить о его возможности слышать и воспроизводить человеческую речь. Однако я не слышал от него ни единого слова на протяжении вот уже пяти циклов, с того самого момента, как Угоу забрал его жену. Шерлок поджал губы, припоминая. Первой из жертв, тело которой обнаружили близ станции метро Энджел, была темнокожая женщина. О ней мало чего смог бы рассказать даже сам детектив — маньяк изувечил несчастную до неузнаваемости, отрубив ей все конечности и голову. Ее грудную клетку грубо вскрыли, видимо, с целью вырезать сердце, однако или из-за неаккуратности, или из-за отсутствия навыков орган был сильно поврежден и, как следствие, оставлен внутри изуродованного тела. — Он что-то принес вам? Угоу? Что-то из того, что когда-то принадлежало ей. Что-то из ее частей тела. Что? — Шерлок… В голосе Закария послышались предостерегающие ноты, однако, как оказалось, причин для волнения не было. Лукас весь вдруг как-то поник и, помедлив несколько секунд, вытащил из-под ворота грубой, пропахнувшей креозотом куртки тонкий шнурок, на котором болталось потускневшее от грязи и пота.... Кольцо. — Значит, это была рука, — вполголоса пробормотал Шерлок, после чего добавил уже громче: — Я ухожу. Вы же понимаете, что я не останусь здесь. Моему другу угрожает опасность. Закарий покачал головой. — Никто не покидает поселение, мистер Шерлок. Это исключено. — С характером моих ранений дней через пять я превращусь в весьма непривлекательный труп. — Кончиками пальцев детектив коснулся повязки, наложенной Закарием. — Не вижу никакого смысла лишний раз огорчать юную мисс Соню, уверен, ей с лихвой хватило впечатлений в тот день, когда Угоу принес к поселку тело ее мертвой сестры. — Это уже не будет вашей проблемой, мистер Шерлок. Лукас, проводи его в свою палатку и не спускай с него глаз. Он не должен покидать периметра поселения. Лукас кивнул и крепко ухватил Шерлока за предплечье здоровой руки, принуждая таким образом следовать за собой. — Я все равно уйду, когда найду способ сбежать из-под вашей опеки. — Шерлок дернулся, чтобы развернуться лицом к Закарию. — Я не останусь здесь. — Не стоит этого делать, мистер Шерлок. Вы заблудитесь в туннелях и умрете. Так же, как и ваш друг. — Это все же лучше, чем знать, что я ничего не предпринял, чтобы предотвратить еще одно убийство. * * * Палатка Лукаса оказалась двухместной, если можно было так о ней сказать. В неясном полумраке, к которому уже почти привыкли глаза Шерлока, он сумел разглядеть два матраса, заменявшие жившим здесь людям постель. Между матрасами примостился деревянный ящик с крышкой, из тех, которые используются для перевозки апельсинов или хранения зерна, — очевидно, он заменял обитателям и стол, и комод, и прикроватную тумбочку одновременно. Впрочем, сейчас можно было говорить только об одном обитателе. Шерлок устало повалился на матрас, тот, что справа, и закрыл глаза. Он чувствовал, что с каждой прожитой минутой его силы тают, а значит, в это же время таяли шансы Джона Уотсона живым выбраться из передряги. Глаза предательски защипало, и Шерлок резко втянул носом воздух, загоняя внутрь непрошеные эмоции. Он найдет Джона. Обязательно. После чего они вместе выберутся из этих чертовых туннелей, и больше никогда, никогда в жизни Шерлок не будет втягивать друга в такие опасные расследования... Ладно. Никогда, пожалуй, слишком долгий срок. Они быстро заскучают без этого. Джон будет вполне рад небольшой передышке, скажем, в пару месяцев… или еще лучше — в пару недель. Нужно было улучить удобный момент, чтобы сбежать из поселения. Только как же понять, какой из моментов — удобный? Под землей по факту отсутствовало разделение на время суток согласно световому дню, а это значило, что жители поселения подчинялись каким-то другим законам, отличным от тех, к которым привык Шерлок. Возможно, они ложились спать и вставали тогда, когда чувствовали усталость или им было нечего делать, а возможно, у них был свой определенный режим, похожий на тот, которому подчинялись все надземные жители. Шерлоку отчаянно нужен был союзник, человек, который бы помог разобраться, или больше того — выбраться из поселения, так, чтобы его отсутствия не заметили как можно дольше. В идеале же ему нужен был кто-то, кто бы хорошо знал туннели и мог хотя бы предположить, в каком направлении следует искать Джона Уотсона. Почувствовав на себе чей-то взгляд, детектив открыл глаза — и в тот же самый момент утонул в эмоциях, которые отразились на лице замершей рядом с его постелью Сони. Девочка улыбалась, бережно прижимая к груди что-то, завернутое в тряпицу. — Ты… ты спал? Прости, я разбудила тебя. — Нет, я не спал. Я думал. — Шерлок медленно принял сидячее положение, стараясь игнорировать полный сочувствия взгляд девочки. — Тебя накажут, если узнают, что ты пришла ко мне. Что ты здесь делаешь? Соня смутилась и отвела взгляд. — Лукас добрый. Лукас никому не расскажет, что я была здесь. Мы с Ликой часто играли у него в палатке. Вот, — она торопливо развернула ткань, — я принесла тебе поесть. Чтобы ты выздоравливал быстрее. На колени к Шерлоку упала консервная банка — белая фасоль с истекшим сроком годности. Однако крышка оказалась еще не вздута, а на самой банке он не обнаружил ни единого следа коррозии, из чего можно он сделал вывод, что фасоль еще вполне можно было употребить в пищу. — Я уже не выздоровею, Соня. На самом деле через несколько часов мне станет плохо, очень плохо. А потом я умру. — Но Зюба сказал… Он сказал, что ты поправишься и останешься жить с нами. Шерлок покачал головой. — Зюба обманул тебя. Он не доктор и не может вылечить меня. Хотя, спорить не буду, повязку он наложил весьма профессионально. Но инфекция уже в моей крови, Соня. Пока она еще слабая, но скоро начнет расти и, когда достаточно окрепнет, начнет выводить из строя мои органы, один за другим. И когда перестанет нормально функционировать большинство из них… я сломаюсь. — Ты сломаешься… — Да. И ты больше никогда не сможешь поговорить со мной, так же, как со своей сестрой Ликой. Угоу сломал ее. Совсем. В ответ на это девочка только судорожно всхлипнула, прижимая руки к лицу. Шерлок вздохнул — он никогда не любил плачущих детей, потому что понятия не имел, что с ними делать. Если бы рядом сейчас оказался Джон, тот, безусловно, обнял бы Соню, сказал бы что-нибудь ободряющее, искреннее — так, как умел делать именно он. И это всегда срабатывало. Когда девочка отняла ладони от лица, Шерлок с удивлением понял, что в данном случае слезам не было места — растерянность медленно исчезала, уступая решительности во взгляде Сони. В этот самый момент она больше не была похожа на ребенка, нет. Сейчас перед детективом стояла маленькая, но уже совсем настоящая женщина, готовая пойти на любые жертвы ради достижения цели. Пусть даже этой целью являлось благополучие дорогого ей человека. Сейчас Соня отчаянно напомнила Шерлоку Джона, наверняка его лицо в детстве нередко принимало такое же выражение. — Я не хочу, чтобы ты сломался. Что я могу сделать, чтобы помочь тебе? — Помнишь, мы говорили про моего друга? Того, которого забрал Угоу? — Да. — Он доктор. На самом деле очень хороший доктор. Он много раз лечил меня и, я уверен, знает, как справиться с этой болезнью до того, как станет совсем поздно. Соня покачала головой. — Я уже говорила тебе: Угоу вернет твоего друга позже, нужно только немного подождать. — Он сломает его, так же, как сломал Лику. И тогда Джон не сможет вылечить меня. Девочка медленно опустилась на корточки рядом с сидящим Шерлоком. — А что, если Угоу уже сломал твоего Джона? Она именно так и сказала — «твоего Джона», — и от этой простой фразы в груди у Шерлока разлилось неожиданное тепло. Он улыбнулся, искренне, по-настоящему, и покачал головой. — Нет. Джон Уотсон — крепкий и сильный человек. Он очень смелый. Я уверен, что с ним все в порядке, и если мы поторопимся, то сможем найти его и спасти. Бровки Сони удивленно поползли вверх. — Мы? Почему мы? Шерлок подался вперед и накрыл маленькую девичью ладошку своей. Щеки Сони моментально покрылись краской, однако она не отняла своей руки и не отвела взгляда. — Ты же поможешь мне выбраться отсюда и найти Джона?