Ради любви

Глава I. Встречи и расставания. Когда наступает зима. Елисейские Поля. Эта широкая улица кажется бесконечной. Длинной лентой тянутся желтые рождественские огни, ныряют вниз, стремясь к земле, и не коснувшись её, взлетают в темное небо. Две ярких волны по бокам улицы убегают вдаль, тянутся друг к другу и растворяются, так и не соприкоснувшись. Прозрачные светящиеся капли катятся бесконечно по ветвям деревьев, придавая рождественским огням сказочность и загадочность. Горит подсветкой величественная Триумфальная Арка. На улице оживленно. Мигают разноцветно торговые палатки, предлагая свой товар. Яркие хохломские платки, матрёшки, расписные ложки пестрят в русских ларьках, радуют глаз своим разнообразием. Здесь же, рядом, палатка с кальянами, ручными ковриками, вазами с блестящими боками привлекает внимание толпу туристов. В морозном воздухе летают запахи жареных каштанов, свежего сыра и сладкого шоколада. Вот стайка детишек смотрит на большие толстые плитки шоколада - белый, чёрный, молочный с орехами, горький - он так привлекает! Руки сами тянутся отломить маленький кусочек, чтобы попробовать. Продавец сердится, гонит назойливых сладкоежек. Они стремглав убегают, хитро смеясь, - пальцы всё же успели отломить небольшой кусок, и теперь губы перемазаны коричневой и липкой сладостью. - Не ругайте их, - говорит высокий черноволосый мужчина в теплом сером пальто. - Я заплачу. Мне, как обычно, большой пакет ассорти. Он расплачивается, забирает колотые куски шоколада, упакованные в хрустящую прозрачную обвертку, перевязанную золотой декоративной лентой, убирает его в небольшую сумку и идет в сторону Лувра. На ходу он разглядывает ледяные фонтаны, созданные умелыми руками мастеров, вслушивается в гул голосов, различая английские, немецкие, русские и французские слова. До Рождества меньше месяца, праздник уже идет, поторапливая запасаться подарками и самым лучшим шампанским. Рождество напоминает о себе украшенными ёлками в витринах магазинов, движущимися куклами и Дедами Морозами. Дети уже ждут своего Пер Ноэля из Эльзаса. Мужчина подходит к обзорному колесу. Оно внушительных размеров. Желтые и белые лампочки мигают по огромному кругу, кабинки окутаны мягкой подсветкой. "Должно быть в них романтично, - думает он. - Надо будет прокатиться вдвоём". Он заворачивает за угол и направляется к метро. Ноги в теплых туфлях твёрдо ступают по тонкому слою снега, оставляя на нем мокрые следы. Мелкие снежинки плавно кружатся в воздухе, не спешат опуститься на землю и залетают за воротник, приятно холодя шею. Метро встречает теплыми кондиционерами, путаными переходами и эскалаторами. Спускаясь под землю, мужчина внутренне сжимается от неприятного ощущения. Всё же первые минуты под землей переносятся не очень хорошо. Но это быстро проходит, он облегченно вздыхает и садится в прибывший поезд. Ехать недолго, всего четыре остановки, затем нужно сделать пересадку на шестую линию и выйти в самом престижном районе Парижа, украшением которого является Эйфелева башня. Она видна издалека с разных точек города, притягивает взгляд своими огнями и лучом света на самом верху. Он гуляет по городу, по небу, разрезая густую черноту пополам. Даниэль заходит в свою квартиру, просторную и богато обставленную. Уже поздно. Его день расписан по минутам. Работа в офисе, совещания, собрания директоров... Сегодня он задержался, покупая по традиции своему любимому сладкоежке шоколад. Французский шоколад не хуже швейцарского. Дорогой гость прилетит завтра утром. Он приезжает каждую неделю на выходные. Даниэль улыбается, вспоминая ласковый озорной взгляд карих глаз. В них отражается вся Вселенная. Он снимает пальто и проходит в гостиную, кладет на низкий зеркальный столик шоколад, ставит два высоких бокала. Скоро он сожмет в объятиях того, кого ждал почти триста лет. ***** На катке играет музыка. Лезвие конька режет лед с неповторимым звуком, который он любит с детства. Тело разогрелось и не чувствует ледяной свежести, мысли сосредоточены на сложных движениях - создается новая программа. Он летит на огромной скорости, проносится мимо случайных зрителей, неся за собой ветер. Полностью уйдя в образ, Стефан весь в себе и так он прекрасен в этот момент, что присутствующие замирают, ловят неповторимые мгновения. Мигают вспышки фотоаппаратов - хочется запечатлеть, остановить прекрасный миг, чтобы любоваться потом, и нести красоту в мир дальше. Его руки живут то плавными, а то ломаными линиями, наполняя смыслом музыкальный фрагмент. История любви рассказывается на льду. Любви двух людей, которые пронесли свои чувства через столетия, сохранили и сберегли. Нотки нанизываются на пальцы, сбегают вниз по тонким запястьям и достигают локтей по открытым рукам. Эти руки поют, попадая точно в мелодию. Всё тело растворяется, сливается с прекрасной музыкой Глюка. Прелестный Орфей идет за своей Эвридикой к Смерти и забирает её. Четыре минуты заставляют зрителей задерживать дыхание и не замечать слез на своих щеках. Последняя нотка звенит в воздухе и тихо тает. Негромкие аплодисменты возвращают Стефана в реальность. Он с тоской покидает планету, на которую его когда-то взял Даниэль. Смотрит на часы. Время пролетело быстро. Пора собираться на самолет. Ранним утром рейс, всего полтора часа и он увидит небесно-голубые глаза своего Орфея. Стефан едет в отель. Накануне вылета он всегда тренируется в Цюрихе. Строгий город в праздничной иллюминации. В магазинах множество покупателей, они торопятся купить подарки к Рождеству. Стефан уже знает, что он подарит Даниэлю. Он задумчиво улыбается, вспоминая то Рождество в Петербурге. С той поры многое изменилось, стали наряжать ёлки, приходить Деды Морозы, но сам праздник всё также несёт сказку и чудеса. ***** - Стефан! Его можно и не звать, они уже видят друг друга. Стеф по дуге обгоняет носильщика с огромной тележкой, нагруженной чемоданами. - Привет, дорогой! Метро, машина? - Даниэль светится от счастья. Каждая их встреча как в первый раз. - Как скажешь. - Стефан смеется. Он знает, что машина уже стоит на парковке. Хозяин филиала компании, производящей автомобили, не ездит в метро. - Я вчера спускался в метро, - читает его мысли Даниэль. - Как успехи? - Уже лучше. Они подходят к машине, шофер открывает перед ними дверцу. Стефан ныряет внутрь, Даниэль садится рядом, аккуратно расправляя пальто. Выглядит Даниэль солидно. Стефан рядом с ним в синей курточке, в длинном шарфе, намотанным на шею, и джинсах смотрится совсем как мальчишка. - Рассказывай, как провел неделю. - Даниэль всегда интересуется его делами. - Новая программа готова, - отвечает Стефан, глядя в окно. Утренний промозглый Париж с редкими снежинками, летающими в воздухе, всё равно очарователен. Он красив в любую погоду. Как и Петербург. - О чем она? - Даниэль до сих пор не видел, как катается Стефан. Когда же он восполнит этот пробел? Стефан говорил, что у него скоро начнутся рождественские шоу и Art on Ice. Нужно выбраться в Швейцарию. Дела могут немного и потерпеть. - О любви. - Стефан поворачивает голову. Смотрит долгим взглядом на презентабельного мужчину. Он помолодел? Кажется, что морщинки разгладились. Глаза живые, в них тепло и свет. В прошлый раз Стефан недосчитался некоторых шрамов, они разглаживаются и сливаются с кожей. Он берет руку Даниэля в свои ладони и повторяет. - О любви. Они подъезжают к невысокому дому. В нем всего четыре этажа. На третьем длинный балкон и высокие окна. В эти окна они смотрят по ночам, считая звёзды. ***** - Мой любимый шоколад! - пальцы разворачивают обвертку. - Ты меня закормишь, и я стану толстым. - Тогда не ешь. - Неее, - Стеф смеется. - Зачем же добру пропадать? - Тебе какое шампанское наливать? Белое или розовое? - Любое. - Стефан смотрит, как Даниэль открывает белое и наливает в бокалы. Шампанское играет пузырьками и пенится. - Ты отказался от темных очков? - Да. Оказывается, я могу смотреть на солнце. Не знаю, когда это случилось. - Дэн даже не помнит, именно в какой день он забыл надеть очки и спокойно посмотрел на яркий солнечный диск. Он всё больше становился человеком. Да и шрамы постепенно исчезают. - После наших встреч мне становится всё лучше и лучше. Стефан задумывается. Неужели всё дело в нём? Он протягивает руку и берёт бокал. Хрусталь мелодично звенит, бокалы стукаются друг о друга стенками. - За нас! Шипучее вино покалывает язык, передает все оттенки сладковатого вкуса. Они пьют, смакуя и растягивая удовольствие. - Будешь шоколад? - спрашивает Стефан. Он уже сам угощается и манит сладкими губами. - Раз тебе лучше, значит, я каким-то образом лечу тебя. - Буду, - говорит Дэн, и подходит к швейцарцу. Он пробует шоколадные губы. - Пошли лечиться? - и хитро улыбается. - С удовольствием! Я думаю, что нужно увеличить дозировку, - хохочет Стеф. - Назначаю тебе двойную, нет, тройную дозу. - Я готов к оздоравливающим процедурам, - вкрадчивый и игривый шепот на ухо тянет куда-то и кружит голову, - мой личный доктор. ...Мягкий рассеянный свет создает полумрак в просторной комнате. Большие окна задернуты плотными шторами. Тихим, почти неслышным, фоном звучит музыка, ей подпевает протяжный низкий стон. Длинные изящные пальцы оставляют небольшие отметины на крепких плечах. Голова запрокинута назад и упирается почти в самый край низкой кровати. Мягкие неторопливые движения сводят с ума, тянут в темную бездну и забирают в неволю, полностью подчиняя своему ритму. Это сладкое мучение, и кажется, что ему не будет конца. Он не выдерживает, и умоляет пощадить его. И получает помилование. Жгучая судорога вытягивает мышцы, дергает безжалостно тело, выталкивая из него яростные стоны. Сознание полностью отключается, позволяя свободно качаться на штормовых волнах. Они несут его куда-то вдаль, тихо кладут на берег и постепенно уходят, омывая разгоряченную кожу. Ничего нет. Только нежная истома и мимолетные мысли. Хорошо. Сознание постепенно возвращается. Они лежат поперек кровати, разнеженные и расслабленные. Даниэль совсем без сил, он смотрит в потолок и считает тусклые небольшие лампочки. Его счёт прерывает звонок в дверь. Кто это может быть? Дэн практически ни с кем не общается, кроме своих подчиненных. Он еле-еле, лениво, встаёт, накидывает халат и медленно плетется открыть нежданному гостю. Стефан поспешно прикрывается одеялом. Щёлкнув замком, Даниэль приоткрыл дверь. - Извините меня. - В коридоре стоял молодой человек в джинсах и резиновых шлепках на босу ногу. - Я живу здесь недавно, напротив Вас. Я вышел ненадолго из квартиры и замок защёлкнулся. Вы не поможете мне открыть дверь? - Я не специалист по замкам, - сухо ответил Даниэль, мечтая поскорее вернуться к Стефану. - Что случилось? Кто это? - За спиной Дэна возник Стеф. В отличии от Даниэля он бодр и свеж, натянул уже джинсы, а пыльцы быстро дернули бегунок, застегивая молнию. Он выглянул из-за плеча Даниэля и взглядом столкнулся с зелёными глазами. - Я случайно захлопнул дверь и не могу попасть домой. - От вида молодого человека захватывает дух. Джинсы круто обтягивают бедра, голый торс красив и безупречен. На груди поблескивают цепочки с крестиком и интересными кулонами. Стефан еле отрывает взгляд от плоского, красиво накаченного, живота и переводит на юное лицо. Темные кудри с медным отливом почти достигают плеч, густые ресницы, которым бы позавидовала любая девушка, отбрасывают тени на нежные щёки с ровным румянцем, чётко очерченные губы прекрасны. Глаза. Они невероятны! Они не просто зеленые. Это изумруды, яркие и сверкающие. - Пойдемте, я посмотрю Ваш замок. Как-то раз я точно так же оказался на лестничной площадке. - Стефан обошел Даниэля и широко распахнул дверь. - Дэн, мне нужен тонкий нож. - Как Вас зовут? - Стефан аккуратно вскрывал замок. - Этьен. - Голос звучал мелодично. Юноша говорил с лёгким мягким акцентом. По его манере говорить Стеф определил, что перед ним не коренной француз. Он хорошо понимал молодого иностранца. Французы очень быстро разговаривают. Даниэля он иногда просил притормозить, когда тот увлекался и тараторил, как пулеметная очередь. Да и необычная внешность юноши указывала на северное происхождение. - Вы ведь не француз? - решил уточнить Стефан. - Нет. Я американец. Какое-то время мы жили в Швейцарии, а затем перебрались в Америку. Стефан застыл в удивлении. - И долго Вы жили в Швейцарии? - Достаточно, чтобы её считать своей родиной. - Стеф повернул голову и внимательным взглядом окинул молодого человека. Этьен посмотрел Стефану прямо в глаза. Губы мгновенно пересохли. Захотелось выпить холодной воды. - А Вас как зовут? - встречный вопрос вывел из ошеломлённого состояния. - Стефан. Швейцария и моя родина. - Стеф резко повернул нож, замок тихо щелкнул и дверь распахнулась. - Советую поменять замок. Кажется, я его Вам сломал. - Стеф! - Даниэль вышел на площадку. - Ты ещё долго? - Всё. Иду. - Он выпрямился и обнаружил, что они с Этьеном почти одного роста. Стефан был чуть повыше. - Спасибо большое! - Мягкая рука коснулась его ладони. Лёгкие иголочки побежали по нервным окончаниям. - Как мне Вас отблагодарить? - Не стоит. - Молодой швейцарец еле перевёл дух от окатившего его водопадом волнения. Оно будоражило. От зеленоглазого эльфа не хотелось уходить. Он оглянулся на Даниэля, очнулся вдруг, как ото сна, стряхнул с себя дурман и шагнул к нему. - Ещё встретимся, - услышал он голос за своей спиной. ***** Утро выдалось снежным. Белые кристальные снежинки кружились, заглядывали в окна и просились на ладони, чтобы глаза разглядывали их четкие и неповторимые линии, любовались строгой красотой. Старый лохматый пёс сидел у подъезда и ловил холодный снег на горячий розовый язык. Он по привычке ждал, когда высокий мужчина выйдет из дома и вынесет ему сочную аппетитную кость, а потом присядет на корточки и поговорит с ним. Человек всегда с ним разговаривал. Пёс уже знал, как скучает это двуногое существо по какому-то Стефану, любит кофе, Париж и Петербург. Иногда человек пропадал дня на два, а потом рассказывал о приезде милого друга и о его необыкновенных глазах. Пёс внимательно слушал, и грыз кость. Потом благодарно тыкался мокрым носом в острые колени, клал на них морду, и позволял себя гладить. Ему нравились теплые руки и добрые глаза. Человек скалился, показывая ровные зубы. Пёс удивлялся, почему у него нет клыков? Ведь как-то надо грызть кости. Может, поэтому он кости отдает ему? Тяжелая дверь отворилась, и из подъезда вышел долгожданный кормилец. С ним был ещё один человек, он громко смеялся. - Ну, познакомь меня со своим другом. - Вот он. - Высокий человек протянул псу кость, и присел перед ним. - Познакомься, это Стефан. Пес настороженно смотрел на второго, который тоже решил быть к нему поближе. Он протянул руку и аккуратно погладил его по голове. Приятно. Теплые и мягкие ладони. - А как его зовут? - спросил он. - Не знаю, - ответил кормилец. - Я никогда об этом не задумывался. Просто называл его Дружище. Пёс услышал привычное имя и негромко гавкнул. - Видишь, он отзывается, - второй человек показал свои зубы. Эх, похоже, что и у него нет клыков. Тем лучше, костей псу достанется больше. Дружище лизнул ему руку. - Хороший, - услышал он. - Ну, пока. Два человека встали и пошли по улице. К дому тихо и медленно подъехала машина. Пёс насторожился, люди в этой машине не вызывали доверия. Боковое стекло бесшумно опустилось, и оттуда показалась рука. Она держала холодный предмет, несущий смерть. Дружище подскочил и громко залаял, кинулся на эту руку, вцепился зубами, дернул на себя. Из машины послышался вопль. Высокий человек оглянулся. Раздался громкий хлопок. Второй человек упал лицом вниз. А машина резко рванула вперед, набрала скорость и, завернув за угол, быстро уехала. ***** - Стеф! - Даниэль перевернул Стефана. - Ты слышишь меня? Тот открыл глаза. - Слышу. Чуть ниже плеча расплывалось красное пятно. - Ты ранен, не шевелись. - Даниэль испуганно смотрел на побледневшее лицо Стефана. - В тебя стреляли. - Дэн, только никакой полиции. - Стефан умоляюще смотрел на друга. - Давай вернемся к тебе. - Ты идти сможешь? - Смогу. Помоги мне подняться. Даниэль потихоньку ухватил Стефана под мышки и помог ему встать. От дома они ушли недалеко. Медленно передвигая ноги и опираясь на Даниэля, молодой швейцарец двинулся к подъезду. Рядом бежал пёс, который своим лаем заставил Стефана отпрянуть чуть в сторону, а руку, державшую пистолет, дернуть зубами немного вбок. Они потихоньку дошли до подъезда, и поднялись в квартиру. Дэн усадил Стефана на стул и стянул с него куртку со свитером. Пуля прошла навылет чуть пониже левого плеча. Если бы рука стрелявшего попала туда, куда целилась, то вряд ли Стефан остался жив. От этой мысли Даниэлю стало дурно. - Что там у меня? - слабым голосом спросил Стеф. - Слава Богу, ничего серьезного. Сейчас рану обработаю. Заживает на тебе всё быстро. Но я боюсь теперь тебя отпускать. Тем более одного. - Дэн, это, наверное, были просто грабители. - Я не думаю, что это был случайный выстрел. Но кому это нужно? Вот этот вопрос меня мучает. Сиди тихо, сейчас щипать будет. Даниэль вытер кровь и тщательно промокнул края раны перекисью. Кровь мгновенно свернулась, образовав корочку. Дэн в очередной раз поразился необыкновенной способностью Стефана к быстрой регенерации. - Коньяка чуть выпьешь? - Давай, - согласился Стефан. - Хоть успокоюсь. Его мелко потряхивало. Плечо жгло. Даниэль плеснул в рюмку коньяк и сунул ему в дрожащую руку. Фигурист быстро выпил и сморщился, кашлянув. - Дэн, кому это нужно? Я никогда никому не переходил дорогу. Занимаюсь своим делом, катаюсь для души, для людей, живу своим искусством. - Видимо, кому-то нужно. - Даниэль был мрачнее тучи. Стефана нельзя одного отпускать домой. Что же делать? - Стефан, я тебя одного не отпущу. Ты хотел, чтобы я приехал к тебе в гости? Так вот, я еду. - Наконец-то, - проворчал Стеф. - Оказывается, чтобы ты приехал, нужно получить пулю в плечо. - Он коснулся розовой отметины. Рана уже затянулась и короста отпала. Через час даже следа не будет. Кожа станет гладкой, как будто и выстрела никогда не было. - Но Рождество мы встретим здесь. - Дэн от волнения вырисовывал круги вокруг Стефана. - Не мельтеши. - Стеф прикрыл глаза. - Хорошо, будь, по-твоему. Что-то я спать хочу. - Всё правильно. Организм после регенерации требует отдыха. Ложись. Вечером самолёт. Я билеты возьму. Давай, помогу, - подскочил Дэн к поднимающемуся Стефану. Тот уже засыпал на ходу. Он довел Стефа до кровати, уложил и укрыл одеялом. - Спи. Даниэль сидел и бессмысленно смотрел в экран монитора. Спокойная жизнь закончилась, не успев толком начаться. Это он виноват. Он всегда притягивает неприятности, люди, которые находятся рядом с ним, всегда подвергаются опасности. Очнувшись от тяжелых дум, он кликнул компьютерной мышкой на кнопку "оплатить". Билеты в Цюрих куплены. ***** Даниэль лежит рядом со Стефаном и слушает его ровное дыхание. Тот крепко спит. Подушечки пальцев Дэна легко касаются мягкого живота, водят аккуратно около пупка, немного щекочут кожу. Под ласковыми прикосновениями Стеф что-то тихо бормочет во сне. Внезапно Даниэль наклоняется и внимательно смотрит на две привлекательные родинки около пупка. Он молчит, не хочет будить Стефана. Изучает с интересом два темных пятнышка. Такие отметины передаются из поколения в поколение. Дэн задумывается. Откуда у швейцарца это отличие от простых людей? Из какого же рода тянется этот знак? Даниэль изучает черты лица спящего Стефана. Странно, очень странно. Он ещё раз смотрит на два темных пятнышка на животе. Они кажутся знакомыми. Нужно всё выяснить. Из головы не идут мысли об утреннем происшествии. Зачем стрелять в человека, который ведет мирный образ жизни, который никогда не попадал в криминальные хроники и разборки? Странно всё это и не понятно. Как и не совсем понятна природа необыкновенных способностей швейцарца. Да, он забрал себе энергию Жана, освободил его от чар вампиров, снял их проклятие. Тело его стало сильным и здоровым. Но откуда у него способности к регенерации? Таких способностей он ещё не видел ни у кого. Каким образом он лечит его сейчас, убирая раз за разом безобразные шрамы, и возвращая к нормальной человеческой жизни? И откуда этот знак на животе? Внезапно Даниэль подскакивает. Нужно туда, в дворик, где упал Стефан. Ведь пуля прошла навылет. Если бы удалось её найти. Он выбегает из квартиры, бежит скорее к несчастливому месту, останавливается и двигается медленно, изучая глазами асфальт миллиметр за миллиметром, придвигается к стенам, обходит их, кружит около мусорных баков, и вдруг замечает блестящий небольшой предмет. В крови. Поднимает его, вытирает и изумленно разглядывает. Да, это пуля. Но это непростая пуля. Даниэль кладет её в карман. Теперь он уверен. Это был неслучайный выстрел. Стефана пытались убить намеренно. Даниэль сжимает руки в кулаки. Смотрит в небо. Он не может потерять Стефана. Это не должно случиться. Он защитит его. Дэн идет назад. Рядом бежит пёс, ластится, лижет руку, подскакивает, пытаясь заглянуть в глаза. - С ним всё хорошо, - успокаивает его Даниэль. - Спасибо, что предупредил. Извини, друг. Мне надо идти. Он возвращается к Стефану. Ложится рядом с ним, обнимает, прижимая к себе, и решает трудную задачу: как уберечь его жизнь. Опасность теперь подстерегает его за любым поворотом. И почему для него приготовили именно эту пулю? Сколько же сегодня он задал вопросов, и не нашел ни одного ответа. Тревога охватывает все мысли. Он даже не замечает, как просыпается Стефан, смотрит на него и молчит, чувствуя его состояние. Ему самому не по себе. - Дэн, - тихо говорит он. - Ведь мы справимся? - Справимся. Не в первый переплет попадаем. - Даниэль смотрит на часы. - Нам скоро выезжать в аэропорт. Наденешь мою куртку, раз твоя испорчена. Поднимаемся. Париж любит победителей. И они постараются вернуться победителями. К Рождеству. 1307 год. Январь. Португалия. Глубокой ночью в небольшой домик маленькой рыбацкой деревушки, находящейся недалеко от гавани, тихо постучали. - Хозяйка, помоги Христа ради. Немолодая женщина открыла дверь. Двое мужчин в белых плащах держали на руках молодого человека в таком же плаще. Юноша был без сознания. - Он ранен. Мы не можем его брать с собой. Нам нужно добраться до столицы. - Вам в ту сторону, - указала хозяйка хижины. - Там Коимбра. Оставляйте своего рыцаря. Я присмотрю. Два монаха занесли своего товарища внутрь и положили на низкую узкую кровать. Юноша в беспамятстве застонал. - Его зову Ариэль. Мы вернемся потом за ним, - пообещали братья и, выйдя в темноту, скрылись быстро с глаз. Пожилая португалка аккуратно сняла с молодого тамплиера белый плащ, темную длинную рубаху и разглядела на левом плече колотую глубокую рану, по краям которой свернулись темные сгустки крови. Сама ткань пропиталась алой густой жидкостью насквозь. Женщина без колебания разодрала сухие места на длинные полосы и крепко перетянула ими плечо. Затем взяла лучину и поднесла к лицу раненого. Она не ошиблась, это действительно был молодой человек. Короткие темные волосы открывали его шею, уши же были прикрыты до мочек. Небольшая борода придавала мужчине небольшую солидность. Но гладкая кожа на лице и около глаз показывала, что ему не больше тридцати лет. Скорее всего, он был даже моложе. Гримаса страдания искажала его красивое благородное лицо. Хозяйка домика быстро развела огонь под котелком, плеснула туда воды и кинула горсть лечебных трав. Нужно было постараться предотвратить лихорадку и сделать сон больного исцеляющим и спокойным. Молодой человек тихо застонал. Женщина присела около него на корточки и приложила руку к горячему лбу. Озабоченно покачала головой. Встала, намочила чистую тряпку в деревянном ведре и, промокнув сухую кожу на щеках своего ночного гостя, приложила её ко лбу. Похоже, что ей придется постараться, чтобы привести его в порядок. - Пить, - еле слышно попросил Ариэль и с трудом открыл глаза. Португалка подскочила, схватила со стола кружку с водой, наклонилась, приподняла голову тамплиера и поднесла её к пересохшим губам. Молодой человек сделал пару глотков и без сил откинул голову назад, сомкнул веки и вновь провалился в беспамятство. Женщина просидела с ним всю ночь до рассвета. Вытирала лицо, поила травами, тихо говорила ему, что всё будет хорошо, и молилась Богу. Под утро она тихонько задремала сидя. Ночь была тяжелой и изнуряющей. ...Скоро рассвет. Язычки пламени робко коротко мигнули и погасли. В домике серый полумрак, густой, как туман, он заползает под дверь и клубится, тихо открывает её, запуская невысокую тоненькую женскую фигуру. Яркой зеленью светятся широкие глаза. Руки снимают с себя плащ. Он сам ползет к низкому незатейливому ложу, пеленает серой плотной тканью раненного, как в кокон, поднимает его и несёт к своей хозяйке. - Госпожа! Не губи его! - с мольбой просит португалка. Она очнулась от своей полудремы. - Мало тебе путников? - Молчи, если хочешь, чтобы он остался в живых. Изящные руки подхватывают свою ношу так, будто она ничего не весит. Девушка неторопливо удаляется, унося тамплиера с собой. Хозяйка хижины смотрит ей в спину, и шепчет слова молитвы. Ничего не изменишь. На всё воля Божья. ***** - Отец! - Виейра повышает голос. - Он останется здесь. Глаза Дона Гуштаву мечут молнии. Но его упрямой и капризной дочери не привыкать к таким взглядам. Всё равно отец уступит. Слишком он её любит. После смерти матери он трясётся над дочкой и потакает всем её капризам. - Хорошо, - тихо соглашается Гуштаву. - Но как только он встанет на ноги, отправлю его в столицу. - Он разворачивается и твердой походкой воина выходит из общего зала. Виейра довольно улыбается, щурит глаза удивительного зеленого цвета, встряхивает медными локонами и бежит по лестнице в комнату для гостей. Замок у отца большой, хорошо укреплен, в нем всегда спокойно. В уютной комнате на кровати лежит молодой рыцарь. Девушка прикрывает дверь и подходит к тамплиеру. - Ну, что же, - произносит она, - сейчас посмотрим, что намудрила с тобой знахарка. Как тебя зовут? - Ариэль, - молодой человек очень слаб. Мертвенная бледность покрывает его лицо, губы еле шевелятся, грубые бинты, сделанные из его же рубашки, пропитались кровью. - Сейчас я разбинтую твоё плечо, - Виейра присаживается на кровать. - Тебе придется потерпеть. Руки её ловко разматывают коричнево-ржавые полосы, обнажая безобразную рану. Последними движениями она резко отдирает ткань от засохшей крови. Ариэль бледнеет еще больше, кусая губы. Казалось бы, бледнеть ему дальше некуда. Может быть, поэтому кожа на его лице приобретает чуть синеватый оттенок. Тем временем быстрые тонкие пальцы тщательно ощупывают плечо, исследуют каждый сантиметр. Ариэль дергается от боли. Лоб его покрывается холодным потом. - Не шевелись, - девушка смотрит ему в глаза. - К сожалению, у тебя раздроблена кость. Я могу тебе помочь, но будет больно. Попробую хоть немного облегчить твои страдания. Рыжеволосая красавица поднялась, и вышла из комнаты. Ариэль лежал тихо и разглядывал стены и потолок. Он понял, что находится в каком-то замке. Услужливая память показывала ему низкий потолок и грязные стены рыбацкой лачуги. Он там был? Или это ему привиделось? Дверь скрипнула, и хрупкая гибкая фигурка возникла в комнате. Девушка передвигалась бесшумно, казалось, что она летала над полом. Она подошла к Ариэлю, и, приподняв его немного, дала хлебнуть из кубка пахучую обжигающую рубиновую жидкость. - Будет немного легче. А теперь держись, и желательно, чтобы ты не кричал. Можешь кусать этот ремень. - Он почувствовал на своих губах грубую кожу и впился в неё зубами. Молодой тамплиер привык в боли. Он не дрогнул от такого предупреждения, и ждал, что девушка будет делать дальше. Она села около него, потерла руки, разогревая ладони, наклонилась к нему, и кожу его вдруг опалило огнём. Слёзы выступили на глазах, а зубы зажали со всей силы ремень, сдерживая крик. Когда схлынула первая волна боли, Ариэль скосил глаза на плечо. В ужасе он уставился на открытые мышцы. Кожи на плече не было. Он смотрел на красные переплетающиеся волокна и пытался проглотить страх, который застрял у него в горле. Длинные изящные пальцы повторно коснулись плеча. Мышцы разорвались, открывая сломанную белую кость с раздробленными краями. Он дернулся было, но в последний момент сдержался. В глазах потемнело, и затем яркие звёзды стали хлестать со всей силы по зрачкам. Он застонал глухо через зубы, сжимая их плотно, как только мог. Внезапно боль откатилась так же быстро, как и накрыла. Он часто задышал. Девушка ждала, давая ему небольшую передышку. В третий раз на него обрушился шквал из боли, который терзал его долго. Всё слилось в невыносимые муки. Наверное, так горят в аду грешники. Девушка тем временем аккуратно собирала осколки кости, сосредоточенно ставила их на свои места, где они тут же прирастали. Её тоненькие пальчики не пропустили ни одного. Поставив последний, самый крохотный, осколок, она удовлетворенно оглядела свою работу. Плечевой сустав был как новый. Осталось подтянуть мышцы разорванными краями друг к другу. Красные волокна переплелись между собой, зарастая. Вот и лоскуты кожи ложатся поверх них, закрывая кровавую рану. На плече остается красный длинный рубец. Он горит огнем, но эта боль ничто по сравнению с тем, что пережил сейчас молодой человек. Он весь покрылся холодной испариной от напряжения, дышит еле-еле. Тихо бьется сердце, молодое и сильное, которое хочет жить. Мягкие девичьи руки приподнимают его голову и заставляют допить остатки терпкой огненной воды. Голова безвольно падает на кровать. Глаза закрываются. Они темно-коричневые, почти чёрные. - Меня зовут Виейра, - слышит он как в тумане. - Виейра, - шепотом повторяют красивые бледные губы. Он проваливается туда, где не чувствуют боли и отключается сознание. Это даже не сон. Это больше, чем сон. Это глубокое забытье, которое несет покой и полное восстановление. ***** - Проснулся? - звонкий девичий голос звучит как колокольчик. Ариэль не спит. Он просто лежит с закрытыми глазами и прислушивается к себе. Плечо почти не болит. В голове ясность. - Да, - отвечает он и осмеливается открыть глаза. На него смотрят яркие изумруды. По-другому цвет глаз этой девушки не назовешь. - Вы кто? - Виейра, я же говорила. Ариэль смотрит на её медные волосы, белую гладкую кожу, аккуратный, чуть вздернутый, носик и ровные красивые губы. Она не похожа на португалку. Откуда это чудесное создание в этих краях? - Расскажите, как Вы очутились у нас? Вы тамплиер? - Ночью на нас устроили облаву. Это было неожиданное нападение. Некоторых схватили. Пришлось сражаться и быстро уходить. У нас большой флот. Наши предводители решили, что в Португалии мы сможем найти убежище. - Вы француз? - девушка с большим интересом разглядывала своего гостя. Его смело можно было назвать красавцем. Тёмные, почти чёрные волосы подстрижены коротко, у белой кожи небольшой оливковый оттенок, большие темно-карие глаза смотрят мягким ласковым взглядом, черные густые ресницы длинные и красивые, как у девушки, аккуратная небольшая борода немного светлее волос. - Да, - ответил Ариэль, умолчав о том, что принадлежит к роду бургундской династии. Конечно, править страной он не имел право. Но в большом знаменитом древе родословной было и ему место. В какой-то мере и короли Португалии состояли в родственной связи с ним. В далекой связи. Они тоже принадлежали к великой бургундской династии, основателем которой в Португалии был Генрих Бургундский, первый её герцог. - Я прикажу слугам принести Вам еды и нагреть воду. Ешьте и набирайтесь сил. Потом Вам принесут воду помыться. Не буду Вам мешать. Не успел Ариэль поблагодарить девушку, как она быстро выскользнула из комнаты. Позже, когда он насытился рыбным блюдом, и запил его вином, а слуги принесли бадью и наполнили её водой, Ариэль снял с себя светлую рубашку, в которую его одела гостеприимная хозяйка, и осмотрел своё плечо. На коже пылал длинный розовый шрам. Дотронуться до него было больно, но терпимо. Молодой француз вдруг вспомнил манипуляции девушки над его плечом. Вздрогнул всем телом. Кто она? Колдунья? Он разделся, помогая себе правой рукой, и опустился в теплую воду. Закрыл глаза, расслабляясь и нежась. И вдруг дверь снова отворилась. - Я принесла Вам одежду. Девушка положила на кровать длинную рубашку и узкие штаны. Посмотрела на Ариэля, на его больную руку. - Я зайду к Вам попозже. Смажу шрам. Виейра оставила его надолго. Он успел помыться, дойти до кровати и лечь под одеяло на нагретую простыню. Все дела отобрали силы полностью. У него уже слипались глаза, когда он почувствовал нежные руки. Они легко наносили мазь на его больное плечо. Жжение и боль уходили. Мазь приятно холодила кожу. - Спите, - услышал он мелодичный голос. - Завтра утром я приду. Он провалился в сон без сновидений. Наше время. Он жил на кладбище. Хотя вряд ли это можно было назвать жизнью. Скорее всего, это было существование, которое не вызывало ничего, кроме жалости и отвращения. Он был противен даже сам себе. Беспомощный слабый старик, который некогда был сильным и могущественным. Он ненавидел своё костлявое тело, немощное и истощенное, свою дряхлость и хворь. Питаться приходилось тем, что попадалось под руку. Мыши и крысы. Он пил их больную кровь, ещё больше отравляя свой организм. Когда на кладбище забредали бездомные животные, это был праздник. Кошки и собаки придавали обожженной коже лучший вид и давали временное облегчение. Из домика смотрителя он не выходил. Сидел целыми днями в старом кресле, закрыв глаза, и просил Смерть забрать его. Но она не торопилась. Наверное, он не заслужил её. Было много времени, чтобы вспомнить всю свою жизнь, признать свои ошибки и промахи. Но все эти бесконечные дни он думал об одном человеке. Он ненавидел его всей своей чёрной душой, мысленно убивал каждый день. Он хотел видеть его и заставить страдать. Для этого он мысленно воскрешал его каждый вечер. Он хотел касаться его, смотреть в чёрные зрачки, искать там хоть каплю благосклонности и, наконец, найти её. Ему нужен был этот человек, как воздух. Уходили часы, дни, недели... Казалось, что это никогда не закончится. Так и будет он гнить заживо. И вот однажды, когда он уже решил, что будет вечно влачить свою жалкую и бесславную, никому не нужную, жизнь, он услышал тихий плач. Это был человек. Он давно не слышал и не видел людей. Он заставил себя встать на дрожащие слабые ноги и медленно подойти к двери. Около нее застыл подросток, одетый в тряпье. Наверное, беспризорный. Ребенок, увидев еле живое существо, испугался. Это был скелет, обтянутый серой кожей. Иссохшие морщинистые руки, провалившиеся глазницы, в которых тускло мерцали чёрные, как угли, глаза. Нечесаные свалявшиеся пряди иссиня-черных волос. Старик трясся, рассматривая юного нечаянного гостя. Его охватило нетерпение и голод. - Иди сюда, - просипел он и глухо закашлялся. - Я тебе позволю у меня жить. Беспризорник зашел в грязный домик. В нем была только кровать и полуразвалившееся кресло. Старик, шаркая ногами, вернулся в свое насиженное место. - Подойди ко мне и протяни мне руку. Мальчик приблизился к сидящему еле живому существу, и спокойно поднял кисть. В нее тут же вцепились худые пальцы. - Что Вы делаете? - воскликнул испуганный ребенок. Рука держала его крепко. Старик нагнулся и вдруг укусил детскую ручонку, впился в пульсирующую вену и с наслаждением глотнул горячую свежую кровь. Это был, как глоток свежей родниковой воды для умирающего в пустыне путника. Выцветшие глаза ожили. Не слыша умоляющие и отчаянные крики мальчика, он насыщался, кормил свой организм, наполняя иссохшее тело молодой горячей кровью. Внезапно он оторвался от тонкой руки. Нельзя выпивать всё сразу. Где он потом найдет себе пропитание, пока полностью не восстановится? Внимательно посмотрел на юнца. Живой, хотя и еле дышит. Нужно положить его на кровать и связать на всякий случай. Но сейчас он вряд ли сможет уйти. Вампир встал на окрепшие ноги, схватил мальчишку под мышки, подтащил к кровати и уложил его на грязную простыню. - Спи, - приказал старик. Паренек всхлипнул и закрыл глаза. Слабость охватила все мышцы, сковала движения, спеленала тело в кокон. Он остался в плену у своего мучителя, который поддерживал в нем жизнь. Мальчик не чувствовал времени. Он просыпался только для того, чтобы поесть. В последний раз он не увидел старика. Рядом с ним сидел сурового вида черноволосый мужчина, сильный и широкоплечий, одетый в дорогую одежду и пахнущий приятным одеколоном. Он прожигал тяжелым взглядом, заставляя подчиняться себе и исполнять любое его желание. - Ешь. - Он протянул свежий хлеб и молоко. Паренек, собрав все свои слабые силенки, сел и взял предложенную еду. Мужчина пододвинулся ближе, наблюдая за торопливой трапезой беспризорника. - Свинья, ты, - произнес он низким грозным голосом и вытер жесткими пальцами молоко, стекающее по подбородку мальчишки. - Скажи свое имя. - Серёга я. - Слабый юный голос дрожал. Слёзы вдруг заскользили по грязным щекам, оставляя светлые полоски. - Вы отпустите меня? - Как захочешь. Выбирай - либо ты остаешься со мной, а я буду тебя кормить, одену тебя прилично, и жить будешь у меня, либо пойдешь шляться по городу, искать объедки и ночевать на улице. - Я остаюсь. - Серёжа опустил голову. Лучше уж быть в тепле, чем снова оказаться на улице. - Вот и славно. Сколько тебе лет? - Пятнадцать. - Мальчик несмело поднял глаза и посмотрел на своего покровителя. - Как мне Вас называть? - Андреем. Просто Андрей. Никаких дядей. Ясно? - Да, - закивал головой парень. Андре задумался. Никого подходящего в напарники, кроме этого юнца, больше нет. Приходится иметь дело с мелюзгой. Докатился. Ну, ничего. Осталось привести в порядок этого Серёгу, приодеть и можно посылать его с мелкими поручениями. Лишняя пара глаз ему не помешает. Он не стал делать из мальчишки вампира, но привязал его к себе с помощью крови. В его жилах теперь течет кровь этого парня. Это с его помощью он вернул себе жизнь и прежний вид. Теперь можно действовать. Он хочет найти того, кого сотни раз в мыслях убивал и воскрешал, ненавидел лютой ненавистью и желал до ломоты в костях. Он найдет его. - Идти можешь? - Пора мальчишку забрать к себе. В мире людей у Андре был свой дом за городом. - Наверное. - Парень допил молоко из бутылки и вытер рот рукавом. - Тогда пошли. Такси ждёт. Он помог мальчику подняться, довёл его до машины, стоящей за кладбищенской оградой, и посадил на заднее сидение. Сам же сел рядом с шофёром и назвал адрес. - Ну, и вонище от твоего пацана, - пожаловался водитель. - Весь салон провоняет. С тебя двойная плата. - Заплачу, - пообещал пассажир. - Трогай. ...Машина остановилась возле большого коттеджа. Андре сунул водителю крупную купюру в евро. - Сдачи не надо. - Он выволок мальчика с сидений и повел в дом. Таксист, не веря своему счастью, рассматривал новенькую хрустящую банковскую бумажку достоинством в пятьсот евро. Очнувшись, он спрятал её в карман, быстро завёл машину, боясь, как бы щедрый пассажир не передумал и не вернулся за деньгами, и поехал в пивную. Рабочий день для него закончился рано. Князь провел Сергея сразу в ванную. Нужно поскорее смыть с парня всю грязь и уничтожить противный запах. - Раздевайся и залазь в воду. Тебе отмокать нужно час, не меньше. Давай же. - Он, не дожидаясь, когда растормошится пацан, сам стал сдирать с него вонючее тряпьё. Мальчишка трясся, как осиновый лист. Андре подтолкнул его к ванной. Тот залез в горячую воду, окунулся в ароматную пену и замер, наслаждаясь приятным теплом. - Пойду, выкину твоё барахло. А ты скребись посильнее. Наверняка, год не мылся и забыл, как это делается. Благодетель ушёл. Серёжка лежал в ванной и думал о том, что ему повезло. Он попал в богатый дом, у него есть покровитель и ему уже не придется просить подаяние на улице. В задумчивости он поднял руки, сморщился от того, что запястья саднило, посмотрел на них и увидел следы от укусов ровно в тех местах, где прощупывается пульс. Коросты отмокли и отвалились, обнажая розовые затянувшиеся ранки. Он вдруг вспомнил, как острые зубы впивались в его руки, как слабел он под жадными красными губами. Затрясся от страха. Кто этот мужчина? Но в памяти всплыл образ худого изможденного старика. Это он его мучил. А Андрей спас его, и теперь он ему обязан жизнью. Мальчик стал смывать с себя грязь, а вместе с ней своё тоскливое прошлое. Он начинает всё с чистого листа. - Долго ты ещё будешь возиться? - резкий грубый голос заставил руки двигаться быстрее. Вошёл Андрей. Он уже снял с себя красивый шерстяной костюм и натянул джинсы. На сильном обнаженном торсе выделялись крепкие мышцы. - Так ты будешь до скончания века полоскаться. Он подошел, отобрал у Серёжи мочалку, развернул его к себе спиной и стал быстро тереть его кожу до покраснения. Парень застыл под жесткими прикосновениями. Андре потёр худенькую мальчишескую спину с острыми выпирающими лопатками, пересчитал все ребра, спустился мочалкой к тощим ягодицам и вдруг смягчил свою силу. Он смотрел на покорного молчаливого паренька и не понимал, что с ним происходит. У Андре никогда не было детей. Он не переносил плач младенцев, хныканье маленьких детей, скулеж подростков. Этот парень не скулил. Он терпел. Князь питался его кровью целую неделю. Мальчишка оказался живучим. Он мог убить его, выпив из него всё, до последней капли. Но он не сделал этого. Андре, конечно, нужен был напарник. Но прежде всего, ему нужно было, чтобы кто-то был рядом с ним, живой, с кем можно было поговорить. Он устал от одиночества. Оно было слишком долгим. Он готов был приютить этого молокососа, лишь бы не оставаться одному. Андре быстро домыл мальчишку, плеснул ему на ладони шампунь и включил душ. - Мой голову, споласкивайся и выходи. Я тебе не нянька. - Покровитель сдернул с крючка большое полотенце и бросил его на край раковины. - Вытрешься этим. - И ушёл. Серёжа вымылся и закутался в полотенце. На него вдруг навалилась невероятная слабость. Наверное, остатки своих силёнок он смыл в ванной. Он, еле передвигая ногами, поплёлся в комнату. До дивана паренёк немного не дошёл, рухнул на руки подбежавшему Андрею и провалился в густую обволакивающую черноту. ... Князь сидел и рассматривал тонкие черты лица спящего пацанёнка. Светлые брови, серые ресницы, прямой аккуратный, чуть вздёрнутый, нос, расслабленные губы красивой формы, нижняя губа была полной и упрямой. У парня были русые волосы. Он давно их не стриг. Они закрывали уши и шею неровными длинными прядями, чёлка доставала до верхней тонкой губы. Андре убрал её с лица спящего на бок. Волосы на ощупь оказались мягкими. Он подумал вдруг, что надо бы откормить это создание. А то рёбра выпирают так, что на них можно играть, как на ксилофоне. Бывший правитель встал, выключил свет и вышел из своей комнаты. Пусть парень спит и набирается сил. И с какой стати он положил в свою кровать этого щенка? Теперь придется спать в гостиной на диване. Ладно. Пусть понежится в огромной постели. Но только одну ночь. А потом он выгонит его в гостиную. ***** Серёжа стоял перед зеркалом и не узнавал того парня, что смотрел на него из зазеркалья. Андрей нарядил его, как фотомодель. Мальчик разглядывал металлические кнопки на джинсах, гладил фирменный знак, засовывал руки в карманы, проверяя их глубину. Мягкий тонкий голубой пуловер в узкую синюю полоску приятно касался кожи, облегал тоненькую фигурку, подчёркивая её хрупкость. На ногах красовались настоящие фирменные теплые кроссовки. Стрижку ему в парикмахерской сделали удлиненную. Красивые ровные прядки лежали одна к одной, каждая на своём месте. Казалось, что всё это сон, прекрасный и недолгий. Всё скоро закончится, и он снова станет грязным беспризорником. - Не думай, что это всё ради тебя, - сердито проворчал Андрей, накидывая ему на плечи зимнюю куртку. - Просто мне не нужно, чтобы рядом со мной находилось пугало. Они вышли из парикмахерской и двинулись по оживленной улице холодного Петербурга. Ноябрь уже заявил свои права и настойчиво звал зиму. - Документов, конечно, у тебя нет, - уточнил покровитель. Мальчик помотал головой. - Придется делать. Фамилию хоть свою знаешь? - Знаю. Морель. - Чтоооо? - Андре остановился. - Да, знаю я, что дурацкая у меня фамилия. - Парень сник. - Морель. - А отца как зовут, знаешь? - Неа, - Сережа помотал головой. - В общем так. Делаем документы на имя Серж Морель. Мальчик не возражал. Серж, так Серж. - Рarlez-vous français? - услышал он вдруг вопрос. - Oui, - автоматически ответил пацан. - Ой! Я ведь понял. - Да, ты - подарок судьбы, - протянул задумчиво его покровитель. - Каким ветром тебя сюда занесло, мушкетёр? - Не знаю. А что это означает? - Ты француз по отцу, это точно. - Ой, мамочка, - прошептал потрясенный Серж и широко раскрыл глаза. Они у него были интересного цвета. Светлые, голубо-зеленые. - Да, у мамочки спросить не помешает. Кстати, где она? - Умерла. - Мальчик опустил голову. - Ладно. Не раскисай. - Андре ободряюще похлопал его по плечу. - Пошли паспорт делать. Князю не составляло большого труда с оформлением документов. Информаторы всегда сидели на своих местах. На следующий день Серж уже держал в руках новенький загранпаспорт с шенгенской визой. Андре знал, где искать того, кто его предал. Он чувствовал его всем своим нутром. Пора лететь в Париж и заставить посмотреть себе в глаза этого упрямца, свести с ним счёты и выплатить всё сполна. Даниэль ответит за всё. И тот щенок, который сумел уйти от возмездия, тоже. ***** Париж стоял на своём месте. От Сены дуло мокрым холодным ветром, чайки летали над водой, отбирали угощение у уток, презрительно посматривая на их ухажеров. Селезни важно рассекали грудью ледяную воду, в которой отражалось серое низкое небо. Серёжа стоял на широком мосту и крошил птицам хлеб. Чайки подхватывали мягкие кусочки на лету, только жалкие остатки долетали до водной поверхности и тут же съедались жадными утками. Мальчик наблюдал, как они отбирают друг у друга еду, и думал, что в этом мире выживает сильнейший. Если ты слаб, то и сдохнешь от голода, или тебя забьют, заклюют тебе же подобные. Беспризорный образ жизни он вел с четырнадцати лет. Его мать умерла, когда Сереже было десять, и паренька сдали в детский дом. Жизнь так оказалась несладкой, и очень отличалась от домашней. Он скучал по матери, плакал ночами, его били старшие ребята. Били за то, что он не был похож на них. Он был хорошо воспитан, начитан, натура у него была утонченная и поэтичная. Он любил искусство, музыку, поэзию, сам пробовал сочинять. Хрупкое телосложение и неумение дать сдачу позволяли старшим детям измываться над ним. Он многое терпел и сносил все издевательства. В детдоме его удерживала крыша над головой и довольно сносная еда. Не принял и не выдержал Серж только одного - жестокого изнасилования пьяными старшими парнями, шестнадцатилетними подонками, которым надоело его избивать. Они желали его унизить, опустить как можно ниже. Да и гормоны уже играли в их организме, требовали выхода. Мальчик вздрогнул, вспоминая ржущих довольных парней, грубые руки, удерживающие его и прижимающие колени к груди, резкую боль. Всё слилось тогда в сплошное мучение. Наверное, он никогда этого не забудет. Серж сжал пальцы в кулаки, и стукнул побелевшими костяшками по широким перилам. Он отомстит когда-нибудь этим скотам. Тогда смешалось всё. Стыд, моральное страдание были даже сильнее боли. Парни сменяли друг друга, и он не мог дождаться, когда всё это закончится. Он не кричал, не молил о пощаде. Он прекрасно понимал, что своими криками доставит своим мучителям ещё большее удовольствие. Он молчал, попытался отключить своё сознание. Когда парни оставили его в покое и ушли, он дал волю своим слезам, скорчился, лёжа на теннисном столе, и рыдал, пока не выплакал всё. Потом поднялся, натянул дрожащими руками одежду, и в ту же ночь ушёл, сбежал из детдома. Целый год бродяжничал, искал еду по помойкам, просил подаяние у церкви, выживал, как мог. И вот теперь он стоит и любуется Парижем, вдали виднеется Эйфелева башня, а воздух вокруг него французский - он пропитан особым запахом, запахом свободы. С Андреем Сержу было спокойно. Он чувствовал себя под защитой. И хотя этот мужчина был суров и строг, он ни разу не поднял на него руку, никогда не унижал его и не издевался над ним. Мальчик привязался к своему покровителю. Он выполнял его поручения, ни о чем не спрашивая. Он следил здесь за одним человеком. Узнал его распорядок дня, где работает, куда ходит. Он знал его день с точностью до минуты. Знал, что в пятницу вечером этот черноволосый мужчина ходит на Елисейские поля, гуляет там и покупает шоколад. Знал точно время, когда он выходит из дому и кормит старого одинокого пса. Знал, что ранним субботним утром каждую неделю к нему приезжает из Швейцарии красивый молодой человек и выходные дни они проводят вместе. Серж многое знал. Только он не мог понять, зачем Андрею нужен был Даниэль? Так он называл этого француза. Когда Андрей произносил это имя, то глаза у него загорались ненавистью вперемешку с болью. Если молодого швейцарца его покровитель просто ненавидел, то воспоминания о Даниэле ему приносили страдания. Лицо Андре каменело, только желваки перекатывались под кожей, глаза вспыхивали, кулаки рубили воздух. В такие моменты Сергею хотелось обнять, прижаться к Андрею и говорить о том, что этот француз не стоит даже его мизинца. Паренёк тяжело вздохнул. Ему было тревожно. Скорей бы покончить с этим и жить спокойно. Андре обещал ему, что устроит в школу. Серж решил догнать в образовании сверстников и закончить одиннадцать классов. А потом он выберет профессию по душе. Не будет же он вечно сидеть на шее Андрея. Он не имеет на это право. Мальчик стряхнул остатки хлебных крошек с ладоней, повернулся и быстро пошел через мост, свернул на узкую улочку, направляясь к небольшому отелю. Скоро вернется Андрей. Он сегодня сам поехал проследить за своими врагами. Что он задумал? Становится страшно. И за тех людей, и за себя с Андреем. ***** Андре сидел на скамейке парка Тюильри и делал вид, что читает газету. Он наблюдал за счастливой парой. Глаза его от бешенства были готовы прожечь дырку в тонкой бумаге. Даниэль и Стефан уютно расположились дальше через две скамейки от него. Князь закинул ногу на ногу и закрыл листами "Le Monde" своё лицо. Как только он увидел молодого швейцарца, то сразу почувствовал невероятную энергию, исходящую от него. Это были волны, которые, если бы захотел их хозяин, могли лишить жизни любого, кто встанет на его пути. Андре ощущал их разрушительную и вытягивающую силу. Они могли тянуть энергию из собеседника так, что тот даже не подозревал об этом. Юноша получал огромную подпитку от людей. Но в то же время, с удивительной легкостью делился этой энергией. Как он это делал, для Андре оставалось загадкой. По всей видимости, недалеко от него сидел необыкновенный человек. А человек ли это был? Выродок какого-то племени. Узнать бы еще, какого именно. Андре чувствовал всеми клетками своего тела необычность швейцарца. Такого убить трудно. Нужно будет попробовать разные способы. Осталось только выбрать подходящий момент. Андре перевел взгляд на Даниэля. Тот стал ещё красивее. Вот кто был абсолютно беззащитным. Простой человек, утративший силу вампира. Он потерял даже то, что когда-то сохранил. Похоже, что его партнер забрал всё себе. Это упрощало задачу. Даниэля можно было выкрасть и всласть помучить перед смертью. Князь смотрел на того, кто был когда-то его правой рукой. Он желал его, хотел так, что темнело в глазах. Нет, он не убьет его сразу. Сначала подчинит себе, сломает его дух и овладеет его телом. А потом решит, что делать дальше. Влюбленная пара поднялась со скамейки и направилась в сторону Лувра. Андре проводил две фигуры задумчивым взглядом. Встал. Пора в отель. Нужно ещё по дороге зайти в магазин и купить Сержу мороженое. На лице князя вдруг возникло подобие улыбки. Его пацан оказался сладкоежкой и любит холодное лакомство. Пожалуй, сегодня можно побаловать его шоколадным мороженым. И нужно свозить его в Диснейленд, а то парень ничего такого в жизни своей не видел. Пусть развлечется. Андре поднял воротник теплого черного пальто, засунул руки в карманы и быстрым шагом двинулся к метро. Люди перед ним расступались, освобождая дорогу. У него была над ними власть. Осталось только эту власть применить к тому, кого он хотел сделать своим рабом. ***** До самолета оставалось часа три, даже немного больше. Даниэль положил в сумку аккуратно сложенный свитер и тут его сборы прервал телефонный звонок. - Слушаю, - коротко бросил он в поднятую трубку. Недовольно нахмурился, досадуя на неожиданные обстоятельства. - Сейчас буду, - пообещал Даниэль и сбросил вызов, поймав вопрос во взгляде Стефана. - Мне нужно ненадолго съездить в офис. - Даниэль, у нас самолёт скоро. - Я не забыл. Времени ещё достаточно. Успеем, - твердо сказал Даниэль. Повода для паники не было. - Дэн! - повысил голос Стефан. - Я не люблю опаздывать. Неужели без тебя не могут справиться? - Дело срочное. - Даниэль уже надевал пальто. - Жди меня здесь. Я скоро. - У тебя работа на первом месте, - обиделся Стеф. - А у тебя разве нет? - резко спросил Дэн. Пальцы его остановились на незастёгнутой пуговице. - Тебе не стыдно? - вдруг взвился Стефан. - А кто к тебе каждую субботу приезжает, чужой дядя? - Он сузил глаза, губы его сжались в узкую полоску. - Мне?! - Волна раздражения накрыла всегда выдержанного Даниэля с головой. - А тебе не стыдно? Не можешь спокойно посидеть здесь. - Я не могу??? - воскликнул упрямец. Стеф завелся не на шутку. - Да спокойно могу. Больно ты мне нужен, - сгоряча выпалил швейцарец. - Значит, не нужен, - угрожающе понизил голос Даниэль. Он вдруг схватил Стефана за плечи и сжал изо всех сил. Глаза его пылали. - Отпусти меня! - вскинулся Стеф. Руки его задрожали, в груди всколыхнулась волна гнева. Даниэль внезапно отлетел от него так, словно его сшиб поезд на полной скорости. Он пролетел через всю комнату и упал возле стеклянного столика на спину, крепко ударившись головой. Искры брызнули из глаз, он на мгновение потерял сознание. - Даниэль! - Стефан очнулся и испуганно кинулся к другу. Всего пара сантиметров спасла его от острого угла столешницы. - Даниэль, прости меня. Я не хотел. - Он приподнял голову Дэна. Тот открыл глаза и в изумлении уставился на Стефана. Затем аккуратно потрогал ушибленное место. - Чёрт, - поморщился он, ощупывая затылок, ощущая под пальцами шишку. - Больно. Как ты так сделал? - Не знаю. С тобой всё в порядке? - Вроде живой. - Даниэль сел. - Дэн, прости меня. - Стефан виновато заглянул ему в глаза. - Я не знаю, что на меня нашло. Это вышло случайно. Даниэль встал на ноги и застегнул полностью пальто. - Ладно. Забудем. Если что, позвоню. Из квартиры не выходи. - Хорошо, - пообещал ему Стеф. Даниэль ушёл. Молодой швейцарец сел на кровать и обхватил голову руками. Его до сих пор трясло. Он сильно перепугался. Что с ним произошло? Откуда в нём взялась эта злость? Он причинил Дэну вред, неосознанно сделал это, не смог себя контролировать. Стефану стало страшно. Он вспомнил, как победил Зверя. Но одно дело - применить свою силу против зла, а другое - чуть не покалечить своего друга. Трель звонка заставила взять себя в руки и подойти к двери. Он заглянул в глазок. На площадке стоял Этьен. Руки вперёд мыслей открыли замок. - Привет! - неожиданный гость, не дожидаясь приглашения, зашел в квартиру. Стефан посторонился, пропуская юношу. - Не хочу оставаться в долгу. Зеленоглазый эльф протянул бутылку дорогого вина. - Что-то случилось? - спросил он, вглядываясь в бледное лицо Стефана. - Нет. Ничего особенного. Не стоило беспокоиться. - Швейцарец взял бутылку. - Я хотел просто Вас отблагодарить. Если бы не Вы, то пришлось бы мне ночевать на площадке. - Этьен прошел вглубь комнаты и сел в глубокое кресло, вытянув ноги. Они были длинные и стройные. Узкие джинсы подчеркивали сильные бедра и красивые икры. Стефан вдруг забыл все свои тревоги, разглядывая юного соседа Даниэля. Он был явно моложе его самого лет на пять-щесть. Очень милое живое лицо, обворожительная ямочка на подбородке выдавала страстную натуру. - Чем Вы занимаетесь? - поинтересовался Этьен. - Спортом, - лаконично ответил Стефан и поставил подаренное вино на низкий столик. - Каким? - Юноша мягко потянулся. - Мне кажется, что я Вас где-то видел. - Фигурным катанием. - Стеф осторожно присел на широкий подлокотник кресла. К Этьену хотелось быть поближе. - Точно. - Юный американец разулыбался. У него была очаровательная улыбка, от которой на щеках появились ямочки. - Вы тот самый швейцарец, от которого все девушки без ума. Стефан закашлялся и покраснел. - Ну, не все, конечно... - Но большинство, - закончил его фразу юноша и засмеялся. - Я в восторге от Ваших выступлений! - Спасибо. - Фигурист искренне смутился. Этьен смотрел на него особым обволакивающим взглядом. Изумруды в его глазах потемнели и приобрели малахитовый оттенок. Он провел рукой по тёмным волосам, отливающим медью, заправляя непокорные длинные пряди за ухо. - А Вы чем занимаетесь? - не сдержал своё любопытство Стефан. - Я студент. Окончу университет, и буду модельером. - Этьен вынул из кармана бежевой кофты пачку сигарет. - Будете? Стеф замотал головой. - Я не курю. Юноша вытянул сигарету и закурил. Длинные изящные пальцы подносили сигарету ко рту, а красивые губы выпускали клубочки сладковатого дыма. У Стефана слегка закружилась голова. Этьен поискал глазами пепельницу. Стеф подскочил и принес ему блюдце из кухни. - Merci. - Юноша стряхнул пепел. Стефан не мог отвести взгляда от его чудесных рук. Узкие запястья, нежная кожа, кисть безупречной формы и аккуратный маникюр. Захотелось их взять в свои ладони, поднести к губам, дышать на них и целовать каждый палец. Он сглотнул от волнения. Американец тем временем докурил, выпустил красивое пахучее колечко и встал. - Ну, что ж. Спасибо за гостеприимство. Я пойду. Стефан проводил его до двери, открыл замок... и вдруг, не выдержав, прижал юношу к стене и накрыл его рот своими губами. Он пил вкус легкого табака, вдыхал ошеломительный запах парфюма и почти не дышал. Еле оторвался от горьковатых губ, провел тыльной стороной руки по нежной щеке и глубоко вздохнул, восстанавливая дыхание. Этьен вдруг легко вывернулся, коснулся пальцем его нижней губы, предупреждая слова, и выскользнул за дверь. - Я приду вечером. - Услышал Стефан. Этьен. Этьен вошёл в квартиру, которую он снимал, и упал на кровать. Чёрт! Он просто без ума от этого швейцарца. Кофейные глаза преследовали его всюду после первой же их встречи. Ему снились во сне красивые полные губы, он их целовал страстно и не хотел просыпаться. Сейчас его сон сбылся. Черноглазый красавец его поцеловал. Правда, для этого пришлось приложить усилие и все свои чары. Этьен мог легко влюбить себя любого человека, будь то девушка или мужчина. Но Стефан оказался редким экземпляром. Он сам мог влюбить в себя любого. Юноша чувствовал, как сталкивается в борьбе их сила, как тянет его Стефан к себе, оплетая крепкими нитями. Он не стал бороться с этим, и применил всё своё умение, чтобы ответно привязать к себе. Удивительно! Он впервые встретил себе подобного. Они оба родились и выросли в Швейцарии. Может, Альпийские горы хранят тайну их происхождения? Этьен знал о своих шотландских корнях. Яркая необычная внешность ему досталась от матери. Вообще, их род считался по женской линии, так как из века в век рождались только девочки. И вдруг эта традиция прервалась. На свет появился мальчик с изумрудными глазами, отличительной чертой всего их старинного рода. Семейная легенда гласила, что их прародительница отдала свою жизнь для того, чтобы их род не прервался. Все женщины большой династии обладали уникальными способностями, и эти способности передались и Этьену. Его мать научила ими пользоваться для своей выгоды. Он применял свои чары с большим успехом. С детства его все любили и баловали. Он с лёгкостью приручал к себе нужных людей, и с такой же лёгкостью бросал, не давая себя опутать чарами любви. В него влюблялись, теряли голову, страдали. Он в своей недолгой жизни уже выслушал множество признаний. Эти признания его разочаровывали. Как слабы люди! Они горят в своих эмоциях и ничего не могут нового ему предложить, кроме своего сердца и тела. Скучно. И вдруг Стефан. С ним надо поосторожнее. Он не сразу понял, в чём дело, когда дотронулся до ладони швейцарца. Лишь через несколько секунд почувствовал, как утекает его сила в него. Тут же выставил защиту и нанес незаметный удар. Стефан почувствовал тогда лишь лёгкое покалывание. Этьен прикрыл глаза. Только бы не оказалось всё банально. Отработанная схема уже не будоражила его воображение. Он очень надеялся на то, что этот красавец может дать ему новые ощущения и эмоции. Ему всего-то двадцать один год, а всё уже кажется пресным. Как несправедлив этот мир, который наделил его сверхспособностями и не дал того, кто мог бы находиться рядом с ним на равных. Но, похоже, что нашелся достойный. Он усмехнулся, вспомнив покушение на Стефана. Этьен тогда стоял у окна и видел, как подъехала машина, слышал выстрел, наблюдал, как его сосед вёл молодого человека обратно в дом. Они любовники? Уж слишком француз заботился о Стефане. Стрелявший же, по-видимому, абсолютный идиот. Только незнающий способен думать, что может убить этого обворожительного швейцарца. Недалёкий вампир возомнил, что может уничтожить такое совершенство. То, что в машине сидел вампир, юноша понял сразу, как только опустилось боковое стекло. Его ноздри уловили специфический запах смешанной крови. А какой шквал ненависти прокатился по двору! Этьен шарахнулся в сторону от такой мощи. Неужели Стефан не чувствует этого? Или его никто не научил? Похоже, что он действительно не может правильно пользоваться тем, что дали ему предки: либо утрачено знание, либо это проявилось на генетическом уровне только сейчас. Юноша покачал головой. Стефан делится своей энергией с простыми людьми, даёт им заряд бодрости и равновесия на долгие годы. Это непозволительная роскошь. Как он восстанавливает свой баланс? Интересно было бы узнать. Этьен решил проведать фигуриста вечером. Что-то подсказывало ему, что его строгий сосед нескоро вернётся домой. С утра напротив подъезда мелькала щуплая мальчишеская фигура. Он не впервые наблюдал за пареньком. Похоже, что тот вёл своё наблюдение. Странно всё это. Но Даниэль его не интересовал. Ему только на руку будет отсутствие хозяина квартиры напротив. А Стефана он заставит забыть этого смертного. Навсегда. 1307 год. Январь. Португалия. Ариэль плакал во сне. Ему виделась последняя битва, занесенный над ним меч, мелькнувшая перед ним фигура Анри. Он заново ощутил оглушающую боль в плече и увидел, как его наставник медленно оседает. Он тогда из последних сил подполз к своему другу. Анри умирал, отдав жизнь за него, закрыв своим телом, не страшась и не раздумывая о смерти. Ариэль просил не оставлять его, молил милосердного Бога не отбирать у него того, кого он любил больше жизни. Но Господь призвал Анри к себе. Наверное, на небе не хватало ангелов. Тамплиер так и проснулся посреди ночи со слезами, которые вытекали из-под закрытых век и скользили по вискам. Вдруг он ощутил ласковые руки, вытирающие мокрые дорожки. Он моргнул и увидел сквозь ресницы свою спасительницу. - Вы плакали, - сказала Виейра. - Плохой сон? - Да, - ответил он, тяжело вздыхая и досадуя, что девушка видела его слабость. Виейра внимательно посмотрела в тоскливые глаза. В них читалась боль и горькая утрата. Сердце её сжалось. - Не печальтесь. На всё воля Божья. - Господь отобрал у меня самое дорогое, что было на этой земле. - Приходится мириться. Ничего не исправить. - А хотелось бы, - с горечью произнёс Ариэль. - Вот бы всё забыть и никогда об этом не вспоминать. - Вы сами этого захотели. - Виейра наклонилась и коснулась губами высокого лба. Вмиг улетучились тяжёлые мысли. Образ Анри стал блёклым и размытым. Но сердце не перестало болеть. Виейра нахмурилась. Как бы она хотела изгнать из сердца Ариэля боль. Что с ней твориться? Почему ей так одиноко вдруг стало? Зачем она принесла сюда молодого тамплиера? В замке живет незнакомый человек. Этого никогда не было. Да и путников она никогда не щадила. Отец считает, что дочь принесла себе игрушку. Тамплиер идет на поправку. Что задумала Виейра ему невдомёк. Да она и сама не знает, что ей нужно. Всё было ясно когда-то, и всё рухнуло в один миг в рыбацкой лачуге, когда она взяла на руки молодого француза и решила, что он будет жить. Виейра смотрит на Ариэля и тот забывает под её изумрудным взглядом обо всём - того, кого любил, тех, кого ненавидел, свою прошлую жизнь. Он помнит только себя и ту, что его спасла. - Ты мой, - шепчут красные полные губы. - Навсегда. Они проводят по длинной шее тамплиера, считают пульс по бьющейся артерии, целуют, ласкают... Всё плывёт перед глазами Ариэля, веки становятся тяжёлыми, кровь вдруг закипает, бурлит и кожа горит, как в огне. Он отдаёт часть себя. В сознание вдруг врывается паника, пытаясь спасти, защитить от жадного рта. Внезапно всё заканчивается. Он видит прекрасное бестелесное создание с горящими глазами и алыми губами. - Не бойся. Я не причиню тебе вреда. Прозрачная девичья фигура встаёт, подходит узкому окну, переливается под лунным светом. - Кто ты? - Твоё спасение, твоя вечность. - Мне не нужна вечность. Убей меня. - Глупый человек! - в гневе она страшна. Чёрные, как ночь, глаза, белая кожа, красные волосы. - Что знаешь ты о жизни? Что ты успел за свои двадцать пять лет? Ничего. - Я успел полюбить, - тихо отвечает он. Нельзя из памяти и из сердца выжечь любовь. Никакие чары не помогут. Виейра вскрикивает, как раненая птица. Не может такого быть! Она всё может. Даже разрушить чувства жалких людишек. - Что такое любовь? - усмехается она. - Похотливые желания? Вы только и мечтаете о том, чтобы ухватиться за голые бёдра. - Мне жаль тебя, - Ариэль садится в кровати. - Любовь - это глаза в глаза, рука в руке, это рассвет, это пожар, это жизнь. Мы дышали вместе. Ради меня он пошел на смерть. Ты можешь отдать свою жизнь ради кого-то? - Что за вздор ты несешь? - вспыхивает воительница. Да, сейчас она грозная воительница, готовая покарать. - Нет ничего ценней, чем своя собственная жизнь. Потому, вы, люди, и умираете. Отдаете свои жизни, не задумываясь. Это глупо и бессмысленно. - Ты заблуждаешься. - Он смотрит, как вдруг остывают её глаза, становясь малахитовыми, волосы темнеют, в них только медные всполохи, румянец покрывает бледные щёки. Страха у него уже нет. Будь, что будет. - Скажи, кто ты есть на самом деле? - Ты не слышал, как пропадают одинокие путники в ночи? - Виейра подходит к нему. Ариэль вздрагивает. Он слышал страшные легенды. Но почему он жив? - Ты жив, потому что я так захотела. - Девушка умеет читать мысли. - Хватит на сегодня. Спи. Виейра, не оборачиваясь, исчезает за дверью. Тамплиер поднимается с кровати и подходит к окну, встаёт на то место, где недавно стояло странное существо - девушка, которая не умеет любить. ***** Виейра пришла днём. Она была совсем другой, не то, что ночью - улыбчива, приветлива, от неё не исходило никакой угрозы. Девушка сама принесла обед. Ариэль насыщался, смотрел на юную хозяйку дома и не верил, что это она ночью превратилась в существо, которое оставило темную отметину на его шее. Он до сих пор жив. Это необъяснимо, но это так. Молодой француз слышал легенды о вампирах, что обитают в Португалии. Они подстерегают в ночи одиноких путников и выпивают из них кровь. И это исключительно красивые девушки и женщины, которые днем ведут обычный образ жизни и ничем не отличаются от настоящих людей. Только ночью они превращаются с помощью колдовства в беспощадных убийц. Утром брукса - так их называют - даже может оплакивать свою жертву. Каким образом Виейра стала вампиром? - На мне лежит проклятие. Оно упало на весь род. - Девушка по обыкновению читает его думы. Ариэль расправился с обедом и отдал поднос. Виейра, не глядя, поставила его на стол. - Вы уже можете подниматься? - спросила она. - Да, - кивнул он в ответ. - Может, мы определимся, наконец, как друг к другу обращаться - на "ты" или на "Вы"? - Как Вам будет удобно. - Давай на "ты". Опыт у нас уже есть. - Тамплиер устроился удобнее в постели. Он сидел, прикрывшись одеялом до пояса. Рубашку он не надел. Не хотел, чтобы ткань лишний раз касалась заживающего шрама. - Садись. - Молодой человек показал рукой на край кровати. Зеленоглазка аккуратно присела на одеяло. - Почему ты меня не убила? - молодой француз взял нежную девичью руку в свои ладони. Виейра хотела выдернуть пальцы из теплых рук, но подумав, оставила, позволив Ариэлю поглаживать их слегка. - Ты был слаб. Кому нужна больная кровь? - Тогда оставила бы меня умирать в рыбацкой лачуге. - Ну, - нахмурилась в раздумье колдунья. - Ты слишком красив, чтобы так бесславно умереть. Пусть лучше ходят легенды, как тебя убила брукса. - Ты меня ночью чуть не убила. - Ариэль коснулся алого пятна на шее. - Я не хочу этого делать. Пока. - Я твой узник? - Да. - Виейра заглянула в карие глаза тамплиеру. Он её не боится? Так спокойно говорит и до сих пор держит её руку. - Зачем ты держишь меня за руку? - Тебе не нравится? - его и без того теплый взгляд стал ещё теплее. Девушка прислушалась к себе. - Нравится. Довольно приятно. Можешь не отпускать. Ариэль приподнялся с подушек, сел ровно и прикоснулся рукой к медным волосам. Они были длинными и достигали поясницы. - Ты очень красивая. Жаль, что у тебя холодное сердце. Чёрные ресницы вздрогнули в обиде, опустились, и вдруг из-под них выкатилась прозрачная слезинка. - Не плачь. - Юноша поймал капельку пальцами. - Зато у тебя есть вечность. - Вечность, - тихо повторила Виейра. И вдруг схватила руку Ариэля и прижала к своей щеке. - Расскажи мне, что значит - любить? - Это не описать словами. Каждое утро ты просыпаешься с дорогим именем на устах, каждый день думаешь о нём, дышишь для него, жизнь наполняется смыслом. За ним пойдешь в огонь и в воду, будешь с ним и в радости, и в печали - всё делится пополам. Сердце будет болеть сладко, ты будешь растворяться в нем и отдавать себя полностью. Не плачь же! - Он обнял тоненькую фигурку и прижал к себе. - Почему ты плачешь? - Потому, что мне больно, - ответила она, кладя голову ему на плечо. - Где? Девушка отодвинулась слегка и положила руку туда, где билось её сердце. - Здесь. Наше время. Париж. Даниэль быстро вышел из подъезда. Времени было немного. Нужно съездить в офис. Какой-то срочный факс и неотложное дело. Секретарша сильно волновалась и говорила скороговоркой. Глупая курица. Не может нормально всё объяснить. Ладно, на месте он разберётся. Дэн завернул за угол, покидая уютный двор, и вдруг почувствовал мощный удар в висок. Он сшиб его с ног сразу. Вслед за ним прилетел ещё один. Кто-то со всей силы его пнул в живот. Дэн согнулся пополам и закашлялся. Третий удар ботинком попал в солнечное сплетение. Небо навалилось вдруг своей тяжестью. Всё потемнело в глазах. И он сдался. Отдал себя в липкую черноту. ... Очнулся он, лежа на чем-то мягком. Приоткрыл глаза. Незнакомая, довольно просторная комната. Похоже, что лежит на диване. Даниэль повернул голову и увидел угольные глаза. Они пылали ненавистью. - Ты? - выдохнул он в удивлении. - Я. - Андре стоял и презрительно рассматривал свою жертву. - А ты думал, что я сдох? - зло усмехнулся он. - Надеялся на это. Они смотрели друг на друга, не моргая и не отводя взглядов. Густая синева смешалась с бездонной чернотой. Даниэль не дрогнул. - А ты всё тот же, - в низком голосе князя послышалось уважение. - Бесстрашный упрямец. Неужели не боишься? - А что тебя бояться? Я тебя изучил вдоль и поперек за триста лет. - Дэн приподнялся и сел. - Тогда должен знать, что пощады не будет. - Андре видел бывшего любовника насквозь. Надо же, абсолютно спокоен. Захотелось стереть с красивого лица этого спокойствие. Дэн аккуратно потрогал рассеченную бровь. - Сейчас позвонишь своему ублюдку и скажешь, что задерживаешься. Пусть не дергается. Если явится сюда - удавлю. Давай, шевелись. - Правитель бросил Даниэлю мобильник. Он поймал его на лету. Набрал номер. - Стеф, дело серьезное. Я не приеду сегодня. - Голос звучал ровно и убедительно. - Поживи у меня. Посмотришь за квартирой. Договорились. - Он нажал на кнопку и прервал связь. - Доволен? - Даниэль кинул трубку обратно. - Вполне. - Пальцы сжали пойманный телефон. - Раздевайся. - Дэн снял пальто. - Полностью раздевайся и давай сюда одежду. - Ворох вещей полетел князю в лицо. - А вот это ты зря сделал. - Андре нагнулся и поднял джинсы. Остановил взгляд на высокой худой красивой фигуре. Дьявол его дери! Как же он неотразим! - Можешь пока отдыхать. Правитель вышел из комнаты и захлопнул дверь, закрыв её на замок. Дополнительная предосторожность не помешает, хотя голым Даниэль никуда не уйдет. ***** Даниэль обошел комнату, толкнул дверь в ванную, прошел по холодному кафелю и остановился у зеркала. Наклонился к нему ближе, разглядывая разбитую бровь. Щека и висок были в засохшей крови. Он включил воду и умылся, стараясь не касаться ссадины. Промокнул аккуратно полотенцем щеку, сморщился на мгновение, прижимая махровую ткань к виску. Андре приложил свой кулак ощутимо, со всей силы. У Даниэля до сих пор гудела голова. Кто бы мог подумать, что князь выживет? Как то же сумел. И выглядит прекрасно, как будто и не горел. Как ему удалось? Дэн задумался. Да, такого могущественного вампира убить трудно. Даже из огня выбрался. Что же теперь делать? Он простой человек, у него нет ничего против Андре. Тот может его в любой момент уничтожить, стереть с лица земли. Про Стефана Дэн даже думать боялся. Нельзя его втягивать в свои дела и заставлять расплачиваться за чужие прошлые ошибки. Вся ответственность лежит только на нём. Если бы Андре хотел его убить, то сделал бы это сразу. Значит, снова будет пытаться его сломить и подмять под себя. Даниэль вернулся в комнату. Он даже не стал думать о возможности побега. Во-первых, это бессмысленно. Правитель всё равно его найдет. Пока он жив, то не успокоится, не отомстив. Ещё и Стефан попадет под раздачу. А не Андре ли пытался убить его? Ведь пуля, что нашел Дэн, была серебряной. Во-вторых, хитрый князь забрал у него всю одежду. Даниэль, может быть, и рискнул пробежаться по Парижу голышом, но не в декабре. Дэн посмотрел в окно. Стоп. А в Париже ли он? Лес, виднеющийся вдали, хлопья снега... Странно всё это. Откуда в Париже столько снега? Уж не в России ли он? За дверью послышались шаги, замок щёлкнул, и Даниэль приготовился к битве. Нужно постараться выиграть первую схватку. Глава II. Не на жизнь, а на смерть. Любовные чары. Стефан в раздражении бросил мобильник на столик. "Трудоголик" - зло подумал он. Теперь Стеф обязан сидеть в квартире Даниэля, как охранник. Полёт в Цюрих отменился, как и его тренировки. Нужно позвонить на каток и перенести запланированное время. Стефан прошелся по комнате взад-вперёд. Раздражение охватывало его всё больше и больше. Что случилось с Даниэлем? Всё идет наперекосяк. А так всё хорошо начиналось. Встречи, романтичные вечера, долгие расставания. Дэн к нему начал остывать? У Стефана вдруг задрожали губы. "Не смей плакать" - приказал он себе. Зашёл на кухню и бесцельно открыл холодильник. Стоял, смотрел на заполненные полки, разглядывая пищевые упаковки. Рука вытянула йогурт. Он порылся в хлебнице, достал круассан и, прихватив ложку, вернулся в комнату. Уселся на кресло и нажал на кнопку пульта, включая телевизор. Шли "Новости". Не вникая в смысл слов, он ел, роняя крошки на пол. Скучно. И тут в дверь позвонили. Стеф подскочил и побежал открывать, надеясь, что это обворожительный сосед напротив. Он не ошибся. Этьен, красивый и неотразимый, в облегающей майке и коротких шортах, улыбался и ласкал глазами. - Проходи. Хорошо, что ты пришел. А то совсем скучно. - Стефан вдруг убрал официальную преграду. - Почему ты один? - Этьен тут же принял его доверительное обращение. - У Даниэля срочные дела на работе. Он уже там ночевать начал, - пожаловался Стеф. Юноша тут же уловил в бархатном голосе обиду. - Такова жизнь. Все зарабатывают, как могут. Этим миром правят деньги. - Как всё прагматично, - вздохнул Стефан. - Чувства отодвигаются на второе место. А как же любовь? - С твоими рассуждениями нужно жить в средневековье, - заметил американец. - Любовь жестока. Она лишает разума и ослепляет, принуждает делать ошибки. - Да? - Стефан сел, выключил телевизор и указал Этьену на второе кресло. - И какие же ошибки мы совершаем? - Мы не смотрим в будущее. Нужно планировать свою жизнь, рассчитывать свои возможности, понимать, что может дать тебе партнер, а что не может. А бурные эмоции сбивают людей с пути. И видим мы потом разбитые сердца и сломанные судьбы. Стефан задумался. Может этот американец и прав. Какое у него будущее с Даниэлем? - Может быть, выпьем? - спросил он Этьена. - Ты подарил отличное вино. - Давай. - Улыбка юноши сводила с ума. Стеф поднялся, достал бокалы и открыл бутылку. Разлил красное вино, которое в хрустале смотрелось рубиновым. Он подошел к американцу и протянул ему бокал. Тот взял, несколько ленивым, плавным жестом и коснулся его руки. Стало жарко. Стефан опустил глаза, скрывая волнение, и пригубил ароматный напиток. Затем поставил бокал на столик, развернул своё кресло так, чтобы сидеть поближе к юноше и видеть его глаза. Сел. Взгляд вдруг остановился на стройных ногах. Он скользнул им по загорелой коже, задержался на коленях, а затем ощупал глазами бёдра. - Ты так молод, а уже так рассуждаешь, - сказал Стефан. - Ты никогда не любил? - Мне некогда было влюбляться. Пока моя цель в жизни - получить профессию и стать знаменитым модельером. Я буду задавать моду в этом мире. - Глаза юноши загорелись и заглянули швейцарцу прямо в душу, растапливая шоколад вокруг зрачков. И вдруг потемнели, стали темно-зелеными, как у лесного эльфа. Они тонули в густом шоколаде, ощущая его сладость, пили и захлёбывались. Этьен резко вдохнул и усилием воли выплыл из тёмных глубин. Голова слегка гудела. Стефан наблюдал за молодым человеком, который вдруг опустил веки и в волнении облизал губы. Ему самому было волнительно. Он чуть было не растворился в колдовской зелени. Стефан глотнул из бокала. - Значит, ты хорошо рисуешь? - Да. Сдавал экзамен при поступлении. - Этьен звякнул хрустальной ножкой бокала о стеклянную столешницу. Постарался унять дрожь в руках. Надо быть спокойнее. - А портрет сможешь нарисовать? - заинтересовался Стефан. - Смогу. А кого рисовать, тебя? - Да. Меня никогда никто не рисовал. Было бы интересно посмотреть. - Без проблем. - Этьен встал. - Может, не будем откладывать? Я схожу за бумагой и карандашом. - Давай, - улыбнулся Стефан. Этьен исчез на несколько минут и вернулся с папкой, в которой лежали листы и карандаши. - Как хочешь, чтобы я тебя нарисовал? - спросил он, раскрывая папку. - У меня очень хорошо получается обнаженная натура. Ну, и сходство с лицом фотографическое. Стеф на мгновение задумался. - А давай обнаженным. Интересно же. - Тогда раздевайся. А я пока покурю на кухне. Этьен ушел, давая возможность Стефану приготовиться к позированию. Он вернулся минуты через три. Молодой швейцарец уже лежал на кровати. - Так. Давай, ты сядешь в кресло. Позы в кровати такие банальные. - Хорошо, - согласился Стеф. Поднялся и сел в кресло, которое юноша двинул ближе к окну, выбирая хорошее освещение. - Ногу сюда, рукой подопри голову. И думай о своём, о хорошем. Отлично! - Этьен залюбовался худеньким, хрупким и в то же время сильным телом. Стефан чуть наклонил голову. Длинная чёлка упала на лоб. - Чёлку не убирай, - предупредил его движение художник. - Приступим. Можешь разговаривать. - Этьен, как долго ты жил в Швейцарии? - Я там родился и вырос. В Америку мы уехали, когда мне было девятнадцать. - Этьен быстро делал набросок. Глаза внимательно смотрели на фигуриста, затем на бумагу, под карандашом возникали правильные и безупречные линии. - Но предки мои вышли из Шотландии и одно время проживали в Португалии. - О! - Стефан застыл в изумлении. - Что тебя удивляет? - Моя мама эмигрировала из Португалии. Там живет моя бабушка. - Интересно, - задумчиво произнес Этьен и закусил зубами карандаш. - Ты, наверное, и язык знаешь, - предположил он. - Знаю. - Не шевелись. - Карандаш снова стал гулять по бумаге. - У тебя красивое тело. - Я даже не знаю, что ответить на такой комплимент. - Стефан покраснел. - Это не комплимент, а констатация факта, - спокойно заметил юноша. - А что ты знаешь о своих корнях? - Ну, больше ничего. Надо бы расспросить бабушку. Я никогда не интересовался этим. - Нельзя так относиться к своим предкам. Нужно знать свою родословную. - Ты прав. - Стефан смотрел на зеленоглазого красавца. А он не по годам мудр. У него есть, чему поучиться. - А сколько тебе сейчас лет? - Двадцать один год. Голову поверни чуть левее, и смотри на ту статуэтку. Сейчас надо немного помолчать. Стефан замолк, разглядывая на полке фарфоровую фигурку девушки с кувшином. - Какое у тебя интересное лицо, - услышал он. - По отдельности черты ничего особенного собой не представляют, но всё вместе... Необычная красота. Тебе никто об этом не говорил? - Стефан почувствовал, как у него загораются щёки. - Ну, говорили, что я фотогеничен. И что меня любит камера. - Так оно и есть. Но и в жизни ты прекрасен. Глаза не отводи от статуэтки, - напомнил ему мелодичный голос. - А сейчас и я помолчу. Мне нужно сосредоточиться. Минуты тянулись в тишине. Стефан думал о том, что сейчас ему наговорили кучу комплиментов. Это было приятно. Прошло минут двадцать. - Вот и всё. - Этьен поднялся. - Можешь посмотреть. Он протянул лист бумаги. Стеф взял его и зачарованно засмотрелся на рисунок. Это было красиво. Поза, прорисованные детали, мышцы, тени. Лицо было точной копией. Волосы, упавшие на лоб, казались настоящими. - Здорово! - выдохнул Стефан. - У тебя талант. - Спасибо. Молодой человек прошел по комнате и положил рисунок на полку. - Я рамку куплю. Такой рисунок не хочется прятать. Он обернулся. Этьен стоял и смотрел на него в упор. Сердце в груди громко стукнуло. - Я тебя обманул на счёт простых черт лица. - Юноша подошел к нему вплотную. - У тебя самые красивые губы. Мир перевернулся. Существовал только зеленоглазый эльф с мягкими влажными губами и нежными руками. "Что я делаю? Я не должен этого делать. Но так хорошо, так сладко, так больно... Целуй меня, не останавливайся. Как же хорошо! До одури, до темноты в глазах... Твои губы божественны. Они как мёд. Тают под языком. Не хочется отрываться от них. Я втягиваю твою нижнюю губу в рот, не отпускаю её, зажимаю зубами... Нет сил сдержаться. Это мой стон? Он такой низкий, отражается от стенок и остается на языке. Ты его забираешь себе. Я дарю его, бери. Возьми и меня. Забирай всего. Я твой узник". - Ты красивый, ты такой красивый... Твои губы, твои глаза, твои волосы. Ты - само совершенство. Таких больше нет на земле. Стефан... Стефан... У тебя самое красивое имя. Оно звучное, как песня. Я готов повторять его снова и снова. Дай, я ещё тебя поцелую. У тебя такая кожа! Бархатная, нежная, мягкая.. Посмотри мне в глаза. Вот так. Да, ты мой узник. "Говори, не останавливайся... Касайся меня. Твои руки самые нежные и ласковые. Да, именно так.. Это напряжение сводит с ума. Ах... Как горячо у тебя во рту... Быстрее же... Не мучай меня. Ещё быстрее... Да, да... только не останавливайся. Да...." - Стефан... Ты одуряюще пахнешь... Я хочу слушать, как бьётся твое сердце. Ох... Ты хочешь... хочешь.... Шшш... Я аккуратно. Ты мой..... мой... Какой же ты чудесный! Вкус яблочный. Да-да, яблочный.... Сладкий мой, подожди. Ты хочешь помочь? Бросай на пол, всё равно куда... Ложись. Забудь обо всём. Я обожаю тебя. Слушай меня. Ты необыкновенный, волшебный, бесподобный, единственный... Приподнимись немного. Вот так. Я не сделаю тебе больно. Я никогда не сделаю тебе больно. Тебе хорошо? Скажи мне. "Ах... Что ж ты делаешь? Я сейчас умру.... Это будет сладкая, безумная смерть. Нет, только не на живот. А впрочем, всё равно. Давай же. Чуть медленнее. Ох... Дай передохнуть. Теперь можно. Ты - убийца. Да, мне хорошо, мне очень хорошо...." - Этьен! Мне фантастически хорошо! Он течет под ним, бьется, ощущая на себе легкое юное тело, кричит, впивается зубами в его руку, поднимает голову, выгибается. - Не останавливайся! Две силы сплетаются между собой, борются отчаянно, то врываясь в чужое тело, а то отступая, меняются друг с другом, ищут своего хозяина и не находят, соединяются в одно целое. Под конец это целое делится пополам и растекается по прекрасным обнаженным телам. - Ты - совершенство, Стефан, - шепчут губы, касаясь мочки. - Прекрасный. - Белые зубы прикусывают нежно кошачье место. - Божественный. - Губы по спине опускаются к ягодицам. - Неповторимый. - Медные волосы мягко щекочут ноги. - Мой. Он лежит, ощущая нежнейшие прикосновения, и знает только одно - он создан для этого эльфа. Схватка. Даниэль вновь выдержал этот взгляд, испепеляющий и уничтожающий. Он не позволит себя сломать. - Безрассудное бесстрашие, - Андре подошел совсем близко. - Может, решим всё безболезненно? - Что тебе нужно? Хочешь убить, убей. Князь схватил за плечи Даниэля и притянул к себе, столкнулся с холодным равнодушным взглядом, скользнул губами по виску и замер. В руках у него было бесчувственное тело. Почему от этого он приходит в бешенство? Ему не хочется обнимать статую, ему хочется, чтобы под руками жил и дышал тот, кого он выбрал. - Стань моим добровольно. Твой щенок уже забыл тебя. Даниэль вызывающе рассмеялся. Искусственный смех резанул слух. Пальцы Андре впились так, что хрустнули костяшки. Суровое лицо чуть не свело судорогой. - Для тебя же будет лучше, если примешь моё предложение, - угрожающе предупредил он принца. Даниэль презрительно смотрел на него сверху вниз. Вот, паршивец, гордится своей голубой кровью. Надо было выпить её сразу, и не было бы бесконечного ожидания. Вот она, его ошибка. Нельзя было вводить его в свой мир, нельзя было отдавать себя в его руки. Даниэль не простил ему своей исковерканной судьбы, убиенного Жана, растоптанной любви. - Чем лучше? Я никогда не был твоим, да и не стану. Ты это знаешь. Зачем зря тратить время? - Действительно, - резко бросил Правитель, запуская ногти под кожу. Он всё равно хотел добиться своего. Даниэль дёрнулся. Капельки крови потекли по плечам. Ноздри вампира расширились, учуяв свежую кровь. - Я не хочу терять ни минуты. Он ударил коленом Даниэля в пах, швырнул согнутое пополам тело на пол, навалился всей тяжестью, сковывая железными пальцами сопротивляющиеся руки, как в тиски. На коже тотчас расплылись синяки. Дэн вырывался, стараясь скинуть с себя своего врага, который вдавливал его в пол, не давая не вдохнуть, не выдохнуть. Он замотал головой, пытаясь убежать от его губ. Но они поймали его, жёстко впились в рот, полностью перекрыли дыхание. Дэн вдруг расслабился, прекратив сопротивление. Обманутый Андре ослабил хватку. И вдруг Даниэль впился зубами ему в губу и прокусил. Князь вскрикнул. Зажал рукой рот. Сильный удар головой в подбородок его свалил. Даниэль оказался сверху. Он занёс руку для сокрушительного удара. И вдруг раздался тонкий отчаянный крик. Кто-то дёрнул его за волосы. Слёзы брызнули из глаз. От второго рывка уже посыпались искры. Казалось, что с него пытались снять скальп. Он обернулся и увидел тоненькую мальчишескую фигурку. Двинул по ней не сильно рукой, легко отметая в сторону, и рухнул под сильнейшим ударом. Отключился на мгновение, уже не видя, как подскочил Андре и занес над ним ногу. - Андрей! Не надо! - Серж собрал все свои силёнки, поднялся, не чувствуя боли в ушибленном боку, бросился к нему и повис на плече. - Пожалуйста! Правитель повернул голову и застыл под голубыми с зеленью глазами. В них было столько преданности и мольбы! Он медленно опустил ногу. Стоял, сжимая и разжимая кулаки. В груди всё кипело и клокотало. Руки мальчика провели по его щекам, остужая, коснулись прокушенной губы, вытерли кровь. - Вы же выше этого. Он не стоит даже Вашего мизинца. Андре молчал. Кинул взгляд на скорчившегося Даниэля. - Тебе повезло. - Круто развернулся и вышел из комнаты. Даниэль лежал на холодном полу, с болью вдыхая воздух. Мальчик нагнулся над ним. - Зачем Вы сюда пришли? - Я здесь не по доброй воле. Андре похитил меня. - Это неправда! Я видел, как Вы его били. Чего Вы добиваетесь? - Послушай меня. - Даниэль сел. - Я только защищался. Он забрал у меня одежду, чтобы я не сбежал. Держит здесь меня, как в тюрьме. - Почему я должен Вам верить? Вы пытались соблазнить его. Но Андрей не хочет Вас. Оставьте его в покое. Уходите. - Я бы с удовольствием, - проворчал Дэн. - Если ты мне принесешь мою одежду. - Он уже поднялся и Серж в удивлении рассматривал его синяки и кровоподтёки. Неужели это сделал Андрей? - Я не знаю, где Ваша одежда. - Ты ещё здесь? Что-то ты разговорился, - грозный голос заставил обернуться. - Иди в свою комнату. Серж послушно направился к себе. - А ты прикройся. - В сторону Даниэля полетели джинсы. - Нечего перед пацаном расхаживать в таком виде. Дэн натянул штаны. Кто этот мальчик? Похоже, что его спасло появление этого юнца. Странно всё это и непонятно. - Моё предложение остается в силе. Дверь захлопнулась. Даниэль сел на диван. Кожаная обивка скрипнула под пальцами. Сердце бешено колотилось. Дэн осознавал, что не смог бы победить Андре. Тому достаточно было применить свою силу, чтобы превратить его в кучку пепла. Пока он этого не сделал. Пока. Даниэлю вдруг стало страшно. Очень страшно. ***** - В следующий раз не лезь, куда не надо. На первый раз прощаю. - Серж стоял перед Андреем, опустив голову. Он так перепугался, когда увидел, как голый француз сидит на Андре и бьет его. Жёсткие пальцы коснулись подбородка, крепко ухватили и заставили поднять голову. Мальчик посмотрел в чёрные глаза. Строгие. Но не сердятся. Он облегчённо вздохнул. - А ты, оказывается, драчун. Голос чуть потеплел. Князь убрал непокорную светлую чёлку пацанёнка на бок. Вот сорванец! Решил его защитить. Дурачок. Губы Андре дрогнули в лёгкой усмешке. А смотрит-то как. Почему-то от его прозрачного голубого взгляда становится тепло, а лёгкая зелень успокаивает. - Не смей заходить в комнату к Даниэлю. - Хорошо. Как обычно. Никаких лишних вопросов. Молодец. Значит, Даниэль не стоит его мизинца? Усмешка Андре превратилась в слабую улыбку. Парень в ответ ему несмело улыбнулся. Князь нахмурился. Хватит сантиментов. - Садись, делай задание по математике, если хочешь вернуться в школу. С января тебя берут. Я договорился. - Спасибо! Андре скрылся за дверью. Серёжа сел за стол и открыл учебник. Он пойдет в школу? Нужно больше делать заданий, чтобы успеть к январю. Они вернулись в Петербург день назад. Как к ним попал этот француз? Что ему надо? Задача никак не хотела решаться. Серж бессмысленно смотрел на страницу. Воспоминания вдруг смешались, поплыли перед глазами. Он провёл чудесное время в Париже. Андре столько всего ему показал! Как замечательно было увидеть город с Эйфелевой башни. Он был как на ладони. По Лувру они бродили почти целый день. Елисейские поля поражали красотой рождественских огней. Наверное, это самый красивый город на земле! Диснейленд был завершающим аккордом. Не хотелось уезжать из волшебной сказки. Мальчик попытался сосредоточиться. Чтобы жить в такой сказке, нужно постараться. Он добьётся успеха в своей жизни. Андре будет им гордиться. ***** Нежные руки перевернули Стефана на спину. - У тебя удивительные глаза. Сейчас они такие тёмные, но всё равно как шоколад. Горький чёрный шоколад. Стефан слушал и слушал тихий завораживающий голос. Этьен сидел рядом и ласково водил пальцами по его груди. Кожа до сих пор пылала после пережитого наслаждения. Руки юноши спустились ниже, поглаживая живот. - От тебя невозможно оторваться. Этьен наклонился и тронул губами пупок. Язык скользнул влево и нащупал два выпуклых бугорка. Американец отодвинулся, посмотрел туда, где только что был его язык. Вздрогнул от неожиданности, не веря своим глазам. - Стефан! - Дааа... - Эти родинки. - Что родинки? - Смотри. Этьен встал на колени и пододвинулся к нему ближе. Взгляд Стефана расслабленно провёл дорожку от тёмных сосков вниз, остановился на животе и замер. У Этьена были точно такие же родинки. Стеф коснулся этих родинок, как бы проверяя настоящие ли они. - Что это значит? - Видимо, мы состоим в каком-то дальнем родстве. Тогда это объясняет, почему ты подобен мне. - Подобен? - глаза Стефана вопросительно посмотрели на Этьена. - Стефан, твоя сила похожа на мою. Ты без труда влюбляешь в себя сотни людей, и живешь, благодаря их энергии. Твоё тело совершенно. Я уверен, что ты обладаешь уникальной регенерацией. Ты красив неземной красотой. Ты - венец творения природы. Тебя невозможно убить. Единственное то, чего тебе стоит остерегаться - любви, которая толкает на жертву. Мы с тобой созданы друг для друга. Встань.- Этьен взял Стефана за руку и потянул за собой, провел в ванную и остановился напротив большого зеркала во весь рост. - Посмотри на нас. Стефан затаил дыхание. В зеркале отражались два прекрасных существа, два юноши, чьи тела казались хрупкими и невесомыми. Глаза одного сияли яркими изумрудами, а другого отражали ночное небо, в котором таял шоколад. Головы склонились друг к другу, волосы переплелись, тёмная густая медь оттеняла кофе с золотистым отливом. Губы их были почти одинаковой, совершенной формы, чётко очерчены, спелые, как вишни, и вызывали только одно желание - бесконечно целовать. Они стояли, всё также, держась за руки. Энергия плавно перетекала друг в друга, растекалась по клеткам, омывала их и спокойно возвращалась обратно, не вызывая никакого противостояния. Этьен повернулся к Стефану, обнял, вдохнул в себя букет из горного воздуха и чистых озёр, провёл рукой по мягким волосам, пропуская сквозь пальцы тёмные пряди. - Ты знаешь, что означает твоё имя? С древнегреческого оно переводится, как венец. - Да, я помню, - прошептал Стефан. - А ты знаешь, как переводится моё имя? - Этьен. - задумчиво протянул швейцарец. - С французского - венец. - Он застыл от потрясения. Легкие руки американца продолжали ласково перебирать шелковые прядки. - Мы с тобой должны быть вместе, это судьба. Нам дано это свыше. - Юноша коснулся изящными пальцами его смуглых скул. - Ты - это я, а я - это ты. - Он дотронулся губами до чёрных густых ресниц, ощутил, как задрожали они под его прикосновениями. Сжал ладонями прекрасное лицо, приник к дивному рту. Целовал его долго, до тех пор, пока Стефан, обессилев, не вцепился в его плечи. Этот поцелуй забрал остатки далёких воспоминаний о высоком черноволосом мужчине с небесными глазами. - Пойдешь со мной? - Колдовской голос тянул в прекрасное и непознанное. - Пойду. Они вернулись в комнату, быстро собрали раскиданные вещи, и покинули пустую квартиру. Этьен открыл дверь напротив. Стефан шагнул через порог, и услышал за спиной громкий щелчок закрываемого замка. Обернулся. Сквозняк легко захлопнул вход в его недавнее жилище. Это была просто квартира. Чужая квартира. 1307 год. Январь Португалия. Ариэль почувствовал, как капают на него тёплые капельки и стекают по щеке, открыл глаза и увидел Виейру. Она плакала, склонившись над ним. В темноте он видел только её силуэт. Его еле-еле выхватывал тусклый свет луны, заглядывающей в окошко. Он протянул руку к ней, коснулся густой тяжелой волны свисающих волос. Девушка молчала. Вдруг нагнулась ещё ниже, закрыла его медным струящимся водопадом. Он чуть не задохнулся от аромата лесной зелени, теплого и терпкого, увидел вдруг высокое яркое небо и парящих в нем птиц, услышал журчание быстрого прохладного ручья. Полные мягкие губы давали ему ощущение летнего зноя. Они оставляли вкус земляники. Он не почувствовал, как они стали жадными, как спустились к шее и припали к пульсирующей артерии. Он жил в волшебном мире в круговороте грёз. Девушка подняла голову и заглянула в тёмные мутные глаза. - Ты останешься со мной навсегда. - Да, госпожа. Она нырнула к нему под одеяло, легла, положив голову на здоровое плечо, коротко вздохнула и закрыла глаза. - Спи. Утренние лучи робко скользнули по стене. Тамплиер проснулся и понял, что лежит в кровати не один. Повернул голову. У него на плече спало дивное создание. Он загляделся, засмотрелся на розовые щёки, длинные ресницы, детский капризный рот, пружинистые локоны. Таких девушек не бывает на земле. Да и земная ли она? Наверное, Бог сотворил это чудо в порыве вдохновения и спустил на землю, чтобы показать людям, каким должно быть совершенство. Что она делает в его постели? Этот ребёнок не ведает, что творит. Разве можно так испытывать мужчину? - Ты так смотришь на меня. - Он вздрогнул от голоса, который раздался внезапно в тишине. - О чём ты думаешь? - О том, что прекрасней тебя нет никого. Виейра откинула одеяло и села. В простой длинной рубашке она выглядела божественно. - Пойду, дам распоряжение слугам, чтобы тебя накормили. - Когда ты придёшь? - Может быть, днём. - Девушка пожала плечами. - Не знаю. Как ты себя чувствуешь? - Неплохо. Плечо уже не болит. Но почему-то есть слабость. - Ничего, это пройдет. - Девушка потянулась, закинула голову назад. Медные всполохи пробежали по спине и затухли ниже поясницы. - Мне надоело лежать. Я хочу на воздух, пройтись. Виейра задумалась, стоит ли разрешить тамплиеру прогуляться? Сбежать он не сможет. Слишком слаб. Пожалуй, она даст ему возможность подышать свежим воздухом. - Тогда я составлю тебе компанию. Не беспокойся, - предупредила она вопрос, - одежду тебе принесут. Рыжеволосая колдунья исчезла за один миг, всё так же бесшумно. Лишь тихо скрипнули дверные петли. Ариэль поднялся с постели. Откуда такая слабость? Он идет на поправку, хорошо ест, благодаря хозяйке этого дома. Много спит. Пора бы уже и на ноги встать. Но бодрости нет, лень шевелиться. Он дотронулся кончиками пальцев до шеи. Ранка не заживала и сегодня болела сильнее. Надо попросить Виейру принести ту чудодейственную мазь. Во дворе было тепло. Стены замка защищали от ветра. Закутавшись в плащи, Виейра и Ариэль медленно шли по твердой, вытоптанной сотнями ногами, земле. Тамплиер ступал осторожно, его чуть покачивало. Девушка, заметив его состояние, придерживала его за локоть. - Может быть, присядем? - спросила она, заглядывая в бледное лицо. - Нет. - Юноша остановился, переводя дух. - Мне надо ходить. - Расскажи мне о себе, - попросила вдруг Виейра. - Ты благороден и красив. Наверное, ты высокого сословия. - Можно сказать, что я принц. Я принадлежу к великой бургундской династии. Правда, чтобы править, нужно убрать кучу родственников. Но я к этому не стремлюсь. Мне не нужна власть. Мне нужна идея. Поэтому я и вступил в Орден. Мы прославляем Господа Крестовыми походами. А ты откуда родом? Ты не похожа на португалку. - Моя мама из Шотландии. Отец привез её сюда. - Виейра опустила голову и тяжело вздохнула. - Она умерла. Я её совсем не знаю. Меня вырастил отец. Ариэль привлек к себе девушку и прижал здоровой рукой. - Значит, тебе отец был ещё и матерью. - Он меня очень любит. - Почему на тебе лежит проклятие? - осторожно спросил Ариэль. - Я могла умереть. Отец, вместо того, чтобы просить Бога о милости, призвал колдунью. Она вылечила меня, но и наградила силой бруксы. Как ты знаешь, меня нельзя убить. И я никогда не смогу познать любовь. Ариэль закрыл глаза. За что такое наказание для прелестной феи? Сломанная судьба. Вечное существование в одиночестве. Он отодвинулся немного и взял руки девушки в свои ладони, поднес к своим губам и нежно поцеловал изящные тонкие пальцы. Виейра молчала, прислушиваясь к своему сердцу, которое вдруг затрепетало и забилось чаще. Что с ней? И почему она до сих пор не может забрать себе эту молодую жизнь? Тянет из тамплиера сладкие соки и не выпивает их до конца. Мальчишки. - Стеф! Не пихайся. - Сам не пихайся. - Не вертись. - Сам не вертись. - Щекотно! Они хохочут, плескаясь под горячей водой. Она бьет сверху колючими струйками. В кабинке тесно. Но эта теснота будоражит, сближает. Ладошки в мыльной пене гладят плечи друг друга, спускаются вниз по рукам, касаются груди, спины, сталкиваются и расходятся в стороны. - Стеф. Ты такой, такой... - Восхитительный, - подсказывает Этьену Стефан. - Похоже, что ты использовал весь свой словарный запас. - А вот и нет! - кричит Этьен озорно. - Я ещё не говорил, что ты обворожительный, очаровательный, потрясающий... - Молчи, - он закрывает его рот своими губами. - А то растратишь все слова. Оставь их до следующего раза. Этьен тает под требовательным поцелуем. Только в нём одном столько страсти, сколько он ни от кого никогда не получал. - А я? - он всхлипывает, и надувает капризно губы. - Скажи, я какой? - Ты? - Стефан задумывается. - Отвратительный. - Что??? - Да. Ты лесное чудовище. От тебя несет травой, хвойными иголками и грибами. Этьен хлопает густыми ресницами, отворачивается и отпихивает настойчивые руки. - Дурашка ты, - шепчет ему на ухо Стефан и тесно прижимается к его спине, трётся пахом о мягкие ягодицы. - Помнишь сказку Андерсена об эльфе розового куста? Ты такой эльф. Живёшь в своей розе. - А роза - это ты? - юноша дрожит от возбуждения, чувствует приятную твёрдость швейцарца. Он ненасытный, его Стефан. - Какой ты догадливый. - Стеф легонько кусает шёлковую мочку своего эльфа. - А какая там мораль? - игриво интересуется Этьен. Он не знает такой сказки. - Убийца никогда не уйдет от возмездия. Юноша вдруг вздрагивает. - Не пугай меня. Стефан тянет его из душевой кабинки. - Пошли, я расскажу тебе про розу. - Он перекрывает воду. Они выходят все в прозрачных и блестящих каплях, которые отражают свет электрических ламп. Кожа светится волшебным светом. Юноши смотрят друг на друга заворожено, не могут отвести взгляд. - Так вот, - приходит в себя Стефан. - В саду красовался розовый куст, весь усыпанный чудными розами. В одной из них, самой прекрасной меж всеми, жил эльф, такой крошечный, что человеческим глазом его и не разглядеть было. - Это меня-то не разглядеть? - возмущается Этьен. - Будешь болтать, не буду рассказывать. - Стеф обнимает его за плечи и потихоньку подталкивает по направлению комнаты. - За каждым лепестком розы у него было по спальне; сам он был удивительно нежен и мил, ну точь-в-точь хорошенький ребенок, только с большими крыльями за плечами. А какой аромат стоял в его комнатах, как красивы и прозрачны были их стены! То были ведь нежные лепестки розы. - Значит, я милый и нежный ребенок, а ты ароматная роза? - Так. - Стефан грозно смотрит на Этьена. - Ты помолчишь хоть немного? - Ну, молчу. - В общем, эльф увидел, как расстается парень с девушкой. Увы! Мы должны расстаться! - сказал молодой человек. - Твой брат не хочет нашего счастья и потому отсылает меня с поручением далеко-далеко за море! Прощай же, дорогая моя невеста! Ведь я все-таки имею право назвать тебя так! И они поцеловались. Молодая девушка заплакала и дала ему на память о себе розу, но сначала запечатлела на ней такой крепкий и горячий поцелуй, что цветок раскрылся. Эльф сейчас же влетел в него и прислонился головкой к нежным, душистым стенкам. - Как романтично, - вздохнул юноша. - Вот раздалось последнее "прощай", и эльф почувствовал, что роза заняла место на груди молодого человека. О, как билось его сердце! Крошка эльф просто не мог заснуть от этой стукотни. Недолго, однако, пришлось розе покоиться на груди. Молодой человек вынул ее и, проходя по большой темной роще, целовал цветок так часто и так крепко, что крошка эльф чуть не задохся. Он ощущал сквозь лепестки цветка, как горели губы молодого человека, да и сама роза раскрылась, словно под лучами полуденного солнца.- Глаза Стефана горели, губы раскрылись, как та роза из сказки. - А что было дальше? - В общем, все умерли. - Гм, интересная сказка. - Этьен мягко упал на воздушное одеяло. - Эльф нашел себе другую розу, - прошептал Стефан прямо в рот юноши. - Я никогда не найду себе другую розу. - Руки легли на тёмный затылок. - Никогда. - Этьен поймал лёгкий выдох. - Я обожаю тебя. - Тогда сделай так, чтобы твоя роза цвела вечно. ... Ночью Стефан вскрикивает во сне, дрожит, прижимается к Этьену и плачет. - Тише, тише... - шепчет Этьен. - Что случилось? - Ему плохо. Я должен быть там. - Кому? - Я не знаю. Я не помню. - Он плачет ещё сильнее. - Ему угрожает опасность. Если он умрёт, то и я умру. - Тебе приснился плохой сон. Успокойся. - Юноша целует Стефана в лоб, забирая ненужные мысли. - Спи. Он затихает в его объятиях, проваливается в беспокойные сновидения. Утром уже ничего не помнит. Ночной кошмар растворился, рассеялся, как дым. Зима. - Так и будешь упрямиться? - Князь приходит в эту чёртову комнату третий день подряд. Даниэль упорно молчит. С той драки он не произнес ни слова. Андре надоело ждать. Сегодня или никогда. Силой этого человека не сломишь. Даниэль выжил под плетью палача. Он - единственный, кто смог это сделать. Выжил для кого? Для того щенка? Который уже предал его, забыл, утонув в зеленых кошачьих глазах. Он же, великий Правитель, был рядом с ним все триста лет, поддерживал, помогал, направлял. Даниэль не может просто так всё это вычеркнуть из своей жизни. Андре садится рядом и берет Дэна за руки. Тот вздрагивает всем телом, как будто его бьет током. "Я ему так противен?" Князь заглядывает в холодные глаза, крепко, но не больно, сжимает красивые длинные пальцы. - Мы триста лет были друг с другом бок о бок. Мечтали завоевать весь мир, видели, как сменяются поколения, течёт время. Я хотел отдать бразды правления в твои руки. Ты умён, сильный духом и телом, умеешь покорять и властвовать. Пошли со мной. Я тебе подарю этот мир, ты будешь его хозяином. Подумай об этом. А что может дать тебе твой мальчишка? Он - иной. Время для него течёт по-другому. Ты будешь стареть, а он будет полон сил. Он бросит тебя. Он уже тебя бросил. - Я тебе не верю. - Даниэль вдруг подает голос. Он сидит на краю дивана, застыл как статуя, глядя остановившимся взглядом в окно, стёкла которого подёрнуты изморозью. Мороз разрисовал его замысловато, снежные узоры вьются по стеклу завитками, закрывая его почти наполовину. Сколько он уже здесь находится? Четыре дня. Спина затекла, она, как деревянная, но он всё равно держит её прямо. И голову держит высоко. Губы плотно сжаты. Он их размыкает только для того, чтобы выдавить из себя слова. - Убей меня, и покончим с этим. - Даниэль! - Кажется, Правитель впервые называет его по имени. - Если бы я хотел убить тебя, то сделал бы это сразу. Ты мне нужен. Как воздух. Посмотри на меня! Один раз я тебя уже убил. Ты тоже меня убил. Мы квиты, и можем начать всё сначала. - Ты не убил мою любовь. Я помню и живу, благодаря ей. - Вздор! - вспыхивает князь. - Где она, твоя любовь? Почему он до сих пор не пришёл за тобой? Даниэль молчит. Тоска сжимает сердце, выдавливая по каплям остатки надежды, которая таяла с каждым ушедшим днём. - Хочешь, я покажу тебе, чем он занимается без тебя? Я могу. - Андре не дожидается ответа. - Закрой глаза. Даниэль смыкает веки. Летит над землей - перед глазами мелькают дома, дороги, машины, сменяются города. А вот и родной город, узкий переулок, уютный двор и знакомый дом. Окно чужой квартиры. Он подлетает и заглядывает в него. Что это? Два юноши сплелись в объятиях, безрассудно отдавшись страсти. Тот, кого он любит до последнего вздоха, принимает горячие ласки, позволяет чужим рукам бесстыдно касаться его, и шепчет чужое имя. На это невыносимо смотреть. Горячие слёзы текут по щекам, сердце холодеет и застывает, снег падает, покрывает волосы тонким слоем. Ничего... Он не существует на этой земле. Он не чувствует поцелуя Андре, ему всё равно, что с ним происходит, равнодушно отдает себя в руки того, кто легко разрушает и убивает людские чувства. Чёрные сверкающие глаза торжествуют. Наконец-то. И он выбьет из этого упрямца хоть какой-то звук. Пальцы смыкаются на горле и чуть надавливают. Он врывается внутрь покорного тела и беспощадно терзает его. И слышит тихий хриплый стон. Он надавливает ещё сильнее, вырывая силой отчаянные звуки. Отпускает, позволяя вдохнуть полной грудью, сжимает сильные плечи до синяков, резкими толчками заставляет биться под ним, убегать, сопротивляться, это лучше, чем ощущать под собой безжизненную куклу. Он падает в изнеможении на Даниэля, вдавливает его всем телом в диван, поднимает голову и жёстко дует на красные мокрые щёки, замораживая противную соленую воду, которую люди называют слезами. - Ты больше никогда не будешь плакать. Князь подносит к губам безвольную руку и впивается зубами в запястье. Нет, он не подарит Даниэлю этот мир. Он этого не заслужил. У него теперь есть раб. Покорный и безропотный. Даниэль еле пришёл в себя. Он один. Лежит, распластанный, на диване, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Внутри всё болит тупой ноющей болью. На щеках тоненькая корочка льда. Он медленно поднял слабую руку и стряхнул прозрачную коросту. Она упала на пол и зазвенела тоскливо, рассыпаясь в ледяную пыль. Дэн сполз на колени, заставил себя встать, и поплелся, еле передвигая ногами, в ванную. Хотелось смыть с себя весь позор и содрать кожу, которой касался князь. Он включил воду, шагнул под сильные обжигающие струи, и вдруг сел на корточки, обхватил колени руками, согнулся и затрясся от отчаянья. Как принять предательство того, за которого он мог отдать жизнь? Как теперь с этим жить? Он поднял голову, глотнул воду, чуть не захлебнулся. Захотелось завыть, закричать дико, насаждая связки, выплеснуть всю боль, всю горесть, что сидела внутри. Он ударил себя кулаком по ноге. Где слёзы? Было бы легче. Но их нет. По щекам стекает вода, создавая ощущение плача. Долго он сидит под мокрыми потоками, не чувствуя времени. Для него уже не существует ни часов и ни минут. Нет счастливого или томительного ожидания, нет быстротечных секунд, которые хочется удержать, чтобы продлить бесценные мгновения в объятьях любимого. Ничего нет. Только колючие брызги и страдания истерзанной души. Он поднялся и пошел обратно в комнату, мимо зеркала, в котором на миг отразился седой мужчина. Даниэль задержал шаг и подался назад. Вгляделся в своё отражение. На него смотрел другой Даниэль. С прозрачными светло-голубыми глазами и белыми волосами. ***** Стефан стоял у окна, вглядываясь вдаль. Кого он там хочет увидеть? Сердце разрывается от невыносимой тоски, в глазах поселилась печаль и грусть. Мучительное страдание овладело им и не отпускает. - Стефан, что с тобой? - Этьен подошел и обнял молодого швейцарца. - Я не знаю. Мне так плохо, Этьен. Жизнь не мила, ничего не радует. - Он горько вздохнул и положил голову на плечо юноше. Этьен провел рукой по чудным волосам. Что случилось со Стефаном? Прошло больше недели, и он тает на глазах. Плачет ночами, днём оживает под его ласками, а затем впадает в уныние, стоит вечно около окна и выглядывает там кого-то. Шоколадные глаза потухли, блестят холодным светом и пугают своим безразличием. Кожа стала тонкой, сквозь неё просвечивают вены, придавая телу синеватый оттенок. Пальцы длинные и худые, они уже прозрачные и слабые. Стефан медленно угасает. Этьен сжал в объятиях невесомое тело. Оно еле живет под его руками. Юноша плачет. Где его жизнерадостный Стефан? - Ты заболел? Где у тебя болит? - спрашивает он и целует подрагивающие веки. - Здесь. - Безвольный жест рукой показал на грудь. - У меня разрывается сердце. Этьен отвернулся и украдкой вытер слёзы. Невыносимо смотреть, как страдает Стефан. У него у самого сердце рвётся на части. - Что тебе не хватает? Я всё сделаю для тебя. - Мне кажется, что я потерял самое дорогое, что у меня было. - Я. Я у тебя самое дорогое, - Этьен поднес к лицу мягкие ладони и прижался губами к прохладным пальцам. - Слышишь? - Да. - Стефан не возражает. Но это звучит так безразлично, что юноше больно. Так больно! - Стефан, я люблю тебя, я жить без тебя не могу. - Он впервые говорит слова любви. - Не оставляй меня. - Я с тобой. - Стефан совсем слаб. Кажется, что он сейчас растает, растворится под руками. - Ложись, отдохни. - Он позволяет уложить себя в постель. Этьен укрывает одеялом тоненькое хрупкое существо. - Я сейчас. Юноша хватает мобильник и уходит на кухню. Он тихо говорит там с кем-то. Стефану не разобрать слова. Он закрывает веки и проваливается в темноту. В ней он видит светлые глаза, в которых ничего нет. Они мёртвые. - Мама, - Этьен плачет в трубку, всхлипывает. На губах замирают слезинки. - Что мне делать? Он умирает. Он тает на глазах. - Кто, сынок? Смертный? - Нет. Он подобен мне. - Ты наложил чары на эльфа? - Да. Я хотел, чтобы он любил меня. - Он любит другого? - мамин голос вдруг становится тревожным. - Да. - Что ты наделал! Он истает, исчезнет, умрет от тоски. Ты убиваешь его. - Но что же мне делать? - в отчаянии кричит он, трёт грудь, пытаясь вытолкнуть оттуда боль, и мечется по кухне. - Я люблю его. - Верни ему жизнь, сними чары. - Но тогда он уйдет. - Он уже от тебя ушёл. Сколько прошло времени? - Девять дней. - Можешь с ним попрощаться. Завтра его не будет. Этьен вытирает слёзы. Они текут ручьем и не заканчиваются. Лёгкие разрываются от горя. Его роза завянет, засохнет, превратится в прах. Как он будет жить без неё? Он никогда больше не увидит шоколадных глаз, не коснется шелковых волос, не услышит бархатный нежный голос. Не расцветет больше лучистая улыбка. Из мира уйдет солнечный эльф. Тысячи людей осиротеют. Он не позволит этому случиться. Роза должна цвести вечно. Для всех. Юноша бежит в комнату, садится рядом со Стефаном, наклоняется и целует его в лоб, возвращая обратно все его воспоминания. - Ты должен жить, - шепчут солёные губы. - Даниэль, - беспокойно стонет во сне Стефан. - Шшш... Всё хорошо. Всё будет хорошо. - Этьен гладит порозовевшие щёки. - Мы найдем твоего Даниэля. ***** Так дурно и тошно. Собственное тело омерзительно самому себе. Он даже не хочет себя касаться, до того оно отвратительно. Приступ тошноты подкатывает мгновенно. Он склоняет голову с дивана вниз, долго и мучительно кашляет. Ничего нет, он ведь не ел ни разу за эти дни. Горечь разъедает губы. Адски болит всё тело, суставы ломит и выворачивает, внутренности, кажется, горят и лопаются. Он уже не в силах встать. Андре приходит регулярно, каждый день, и терзает его долго, немилосердно. В нем нет ничего человеческого. С варварской жестокостью и зверством он врывается в него. Кажется, что этому не будет конца. Так будет вечно. Господи, забери его душу! За что ему такое наказание? И вдруг он чувствует ту ниточку, которая, как казалось, порвалась навсегда. Он слышит тихий слабый голос, зовущий его по имени. Голос произносит его имя вполне осознанно, страдает и рвётся к нему через огромное расстояние. Даниэль открывает глаза. Это он, его любовь и судьба, его Стефан. Он помнит о нём, стремится к нему и плачет. Откуда-то берутся новые силы. Дэн должен дождаться этого человека, увидеть его неповторимый тёплый взгляд. Тогда он спокойно уйдет из этого мира. Впервые за эти долгие страшные дни он зовёт его, еле разжимая засохшие губы. Тихо выталкивает из себя короткие слоги распухшим языком - Сте-фан... 1307 год. Январь. Португалия. После прогулки Ариэль выглядел бодрее. Они вернулись в замок и устроились на трапезу в большом общем зале. Отец Виейры, Дон Гуштаву, уехал в столицу на несколько дней. Девушка осталась полноправной хозяйкой. Она и так была хозяйкой: давала указание слугам, вела счета большого состояния отца, держала в порядке деревню, что принадлежала замку и примыкала к его территории. Все беспрекословно подчинялись хрупкой девушке, которая только своим взглядом могла повергнуть в трепет. Жители деревни жили в относительном достатке и спокойствии. Виейра знала каждого, читала все мысли и желания, предупреждала недовольство и помогала бедным семьям. За путниками по ночам он охотилась далеко от замка. Ей достаточно было поймать одного в месяц, чтобы чувствовать себя бодрой и счастливой. Жертва обычно погибала под её руками в полной уверенности, что летит в рай. Смертельный поцелуй Виейры давал изумительное наслаждение. Они сидели за крепким массивным деревянным столом. - Можешь подавать, - сказала Виейра слуге. Тот быстро побежал на кухню. - Я вижу, что тебе лучше? - девушка повернула голову в сторону Ариэля и отметила про себя появившийся румянец на щеках юноши. - Да. Прогулка придала мне силы. - Сейчас принесут наше вино. Бытует мнение, что оно прибавляет несколько лет к жизни. Слуга принес блюдо из трески и красное вино. - Тебе ещё не надоела рыба? - улыбнулась хозяйка дома. - У нас блюд из нее великое множество. - Нет, я люблю рыбу. - Ариэль аккуратно вынимал косточки и с наслаждением ел нежное мясо. Он попробовал вино и оценил его вкус. Кровь побежала быстрее по венам, по телу растеклось приятное тепло. Тамплиер оперся руками о стол и посмотрел на Виейру. - Можно тебе задать один вопрос? - девушка опустила глаза и разглядывала пол. Почему она смущается? - Можно, конечно. - Это такой интимный вопрос. - Она так и не поднимала глаз. - Так задавай. Я слушаю. - В общем, я поняла, что ты любил мужчину. Ариэль изменился в лице. Вся буря страданий обрушилась на него и разом исказила его красоту. Виейра не видела этого и ждала ответа. Юноша взял себя в руки. - Да, - тихо ответил он. - Я его боготворил. Он для меня был всем. - Я просто не представляю, как могут мужчины любить друг друга. А девушки тебя привлекают? - Виейра, наконец, подняла голову. Ариэль вдруг слабо улыбнулся. Так вот в чём дело! Ей интересно узнать, может ли она ему нравиться? - Иногда, - сказал он. - Вот ты мне очень нравишься. - Скажи, а если о человеке думаешь очень часто, что это означает? - А как ты о нём думаешь? Хорошо или плохо? - Я думаю о том, что ты красив, что мне хочется тебя поскорее увидеть и услышать твой голос. - По всей видимости, я тебе тоже нравлюсь. Изумруды в глазах юной колдуньи вдруг загорелись и потянули в свои глубины. - А ещё, когда я думаю о тебе, то в груди становится сладко и больно, и почему-то очень тоскливо. А когда ты рядом, то сердце готово разорваться от радости. Возьми меня за руки, - попросила она. - Мне так нравится, когда ты берешь мои руки в свои. Виейра вдруг встала и подошла к Ариэлю, протянула ему руки и доверительно вложила в его ладони. Он крепко сжал их и всё смотрел в тёмно-зелёные глаза. Они притягивали, как магниты. Потянул её к себе, усадил на колени, обнял тонкий стан и вдохнул сырой лесной аромат. Это был запах прелых листьев, мокрой земли и свежего лёгкого ветра. Он кружил и дурманил, обволакивал густым туманом и тянул с собой в облака. Ариэль посмотрел на земляничные губы и аккуратно попробовал их, боясь спугнуть нечаянно робкого зверька, который вдруг захотел, чтобы его приручили. Поцелуй получился чувственным и воздушным. Лёгкое девичье тело затрепетало, задрожало в его руках. Они вдруг с легкостью перенеслись в комнату. Ариэль глазом не успел моргнуть, как оказался сидящим в постели с Виейрой на коленях. - Ты - колдунья, - прошептал он. - Я теряю разум под твоими чарами. Она ничего не ответила, только потянула с него рубашку, стараясь не задеть грубой тканью его больное плечо. Соскользнула на пол, скинула платье, переступила чрез него и предстала пред юношей лесной нимфой, окутанной в медное облако волос. Все мысли исчезли. В его руках было самое прекрасное создание на земле. Он был с ним бесконечно нежен, чуток и ласков. Они взлетели в волшебный мир, и так и остались там, счастливо вздыхая, чтобы смотреть чудесные сны вдвоём. Три месяца спустя. Апрель. - Ты не теряешь надежды? - Ариэль подошел и обнял свою Виейру. Она всё ждёт отца, который канул в безвестность, пропал со своим небольшим войском. Никаких новостей. - Он должен вернуться. Он говорил, что никогда меня не оставит. Девушка ждет, часто смотрит в окно и выбегает во двор на звук лошадиных копыт. Но всё остаётся без изменений. Отец исчез. - А ты? Ты ведь никуда не уедешь? - тревожится она, сводя брови к переносице, и беспокойно смотрит на Ариэля. - Никуда, - успокаивает её тамплиер. - Я люблю тебя, моя королева. - И я тебя люблю. - Девушка прижимается к своему принцу. - Почему же мне говорили, что я никогда не смогу полюбить? - Тебя обманули. - Губы касаются темного локона. - Ты можешь любить. Да так отчаянно и с такой отдачей, что делаешь меня самым счастливым человеком на свете. - Знаешь, мне кажется, что у нас будет ребёнок. - Она вдруг решается сказать свои подозрения. - Это же чудесно! - глаза будущего отца сияют. - У нас будет мальчик. - Нет, девочка. - Откуда ты знаешь? Я уверен, что будет мальчик. - Ариэль смеётся. Виейра шутливо шлепает его по губам. - А вот и знаю. Девочка. - Ладно. А потом будет мальчик. Он подхватывает Виейру на руки и кружит по комнате. - Ты самая красивая женщина в мире. И дети у нас будут красивые - с зелеными глазами и медными волосами. - Ну, что-то же у них будет от тебя? - шутливо интересуется она. - Будет, - серьезно говорит Ариэль. - Две родинки на животе, которые говорят о высоком происхождении. Они передаются из поколения в поколение только мальчикам. - Хорошо, я согласна! - смеется будущая мать. - Пусть все знают, что они короли. - Она тянется и крепко целует Ариэля в губы. - А ты - мой король. Время течет незаметно. Когда человек счастлив, то и не замечает его. Влюбленные же совсем не считают часы и минуты. Они так быстротечны, что не успеваешь их ухватить, как бы того не желал. Но всегда хочется растянуть время, чтобы запечатлеть прекрасные мгновения навсегда в памяти. Очень быстро пролетели весна и лето. Наступила осень. Она несла счастливое ожидание знаменательного события. Виейра решила сходить к повитухе заранее, чтобы знать, что её ожидает. В деревне она давно не появлялась, никто не знал, что произошло с их хозяйкой. Вместо неё приезжал молодой хозяин, который располагал к себе с первого же взгляда. Жить рыбаки хуже не стали. Всё шло по-прежнему, в привычном ритме жизни. Виейра постучалась к знахарке вечером. Та была и повитухой, принимала роды за небольшую плату. Старая португалка открыла дверь и сначала не узнала свою гостью. - Кто ты? - Это я, Виейра. Я пришла сказать, что через месяц тебя ждет работа. - Она сняла плащ, прошла вглубь хижины и встала ближе к огню. Знахарка разглядела аккуратный живот и затряслась, как от страха. Схватила руки девушки и прижала к губам. - Кто так поступил с тобой, госпожа? - Я сама его выбрала. Что тебя так пугает? - Госпожа, у тебя сила бруксы. Ты не должна иметь детей. - Но почему? Мы любим друг друга. - Роды убьют тебя. Виейра молчит. Почему ей об этом никто не говорил? - Что же мне делать? - Я могу умертвить и изгнать этот плод из тебя. Жаль, что ты пришла так поздно. Сейчас это будет стоить больших трудов. Виейра вздрагивает в ужасе. Ей предлагают убить её дитя? - Нет, я не смогу пойти на это. Ребёнок должен жить. - Ты зачала его в любви? - Да. - Госпожа, всё в твоих руках. Ты можешь остаться жить, а можешь дать жизнь своему ребенку, и проклятие бруксы спадет с тебя. Ты станешь прародительницей рода нимф. Брукса умирает только в одном случае - от любви. Это большая редкость, ведь вы не умеете любить. - Но я люблю всем сердцем. И люблю своё будущее дитя. - Госпожа, я хочу поговорить с твоим избранником. - Так пошли в замок. Я тебе дам такую возможность. Виейра прошла в волнении по комнате. Знахарка так долго разговаривает с Ариэлем. Что же будет дальше? Она покинет эту землю для того, чтобы жили те, кого она любит, и готова отдать за них жизнь, всю, до последней капли. Она не знает, как горько плачет сейчас Ариэль, желает уйти вместе с ней. Он во второй раз в своей жизни теряет самое дорогое, что у него есть. Не знает, как знахарка успокаивает его, просит вырастить своего ребёнка, ребёнка Виейры. Не знает, как разрывается его сердце, как с силой он сжимает руки старой португалки и просит сделать всё возможное, как слушает слова утешения. Слова о том, что девушка уйдет на небо счастливой, прожив яркую жизнь и познав любовь. Нет ничего хуже вечного одиночества и холодного бессердечия. И Ариэль дает слово, что будет жить для своего ребенка. Ровно через месяц она родит двойню - темноволосого мальчика с невероятными чёрными глазами и девочку, точную копию себя. А потом растает под лучами солнца, превратится в лёгкое дуновение ветра, взлетит воздушной феей, одарив напоследок своих детей волшебной силой, которая будет защищать весь их большой род на протяжении многих веков. Это будет род лесных нимф и солнечных эльфов. Эти две ветви разойдутся, потеряв знание о своём родстве, и встретятся вновь для того, чтобы на свет появился зеленоглазый повелитель лесов, обладатель неземной красоты и мощной силой, способный любить и жертвовать собой ради других. Виейра остановилась и прислушалась к себе. Под её сердцем трепыхалось два сердечка. Она вдруг это ясно поняла. Улыбнулась счастливо сквозь слёзы и подумала о том, что не зря прожила эту короткую жизнь. Глава III. Короли. Пробуждение. - Стефан! Стефан! Ты слышишь меня? - Этьен целовал каждый его палец, прижимал худые прозрачные руки к своим губам, омывая их слезами. - Слышу. - Тихо, но ясно. Карамельные глаза распахнулись. Он вдруг вздрогнул, дернулся всем телом, порываясь встать, но без сил упал на подушки. - Мне нужно к Даниэлю. Он умирает. - Ты совсем слаб. Что же делать? - Юноша в отчаяние смотрел на воздушное прозрачное тело. Что он натворил? Он пришел в ужас от собственной глупости и беспощадного эгоизма. Ещё немного и случилось бы непоправимое. Он держал в руках чужую жизнь, играл ею и чуть не сломал, чуть не уничтожил её. А сколько судеб он сломал до этого, когда спокойно использовал людские души и сердца для достижения своих целей? Осмысление собственных ошибок внезапно обрушилось на него. Ему стало безумно стыдно и больно. И он не задумываясь и не жалея собственных сил, наклонился, коснулся бледных сухих губ и аккуратно, капля за каплей, стал вдыхать жизнь в слабое беззащитное существо. Он делился своей энергией, отдавал часть себя тому, кто занял в его сердце важное место. Кожа теплела от его дыхания, приобретая былой золотистый оттенок, румянец медленно растекался по щекам, светлая карамель вокруг зрачков темнела, превращаясь в густой шоколад, волосы заблестели атласным шёлком, а губы расцвели и раскрылись, прося влаги. Этьен выпрямился и посмотрел на Стефана, прежнего, с лучистыми ясными глазами. - Пить. Юноша подскочил, сбегал на кухню и принес стакан с холодной чистой водой. Стефан жадно пил, насыщая и наполняя свой организм жидкостью. Новые силы заполняли его. Но их было не так много. Он был, как маленький ребёнок, слабый и уязвимый. Где взять ему ту мощь, что когда-то была в его теле? Этьен задумался. И вдруг он вспомнил, что эту мощь его солнечный эльф получает от людей. Надо скорее отвести его туда, где собирается толпа народа. "Где?" - мысли лихорадочно бегают, скачут, ищут выход. "Да, хоть в супермаркете" - спасительная догадка уже сверлит мозг, заставляет действовать. - Стефан, мы должны пойти в магазин. - Зачем? - Он уже стоит на окрепших ногах, оглядывает незнакомую комнату. Как он здесь оказался? - Тебе нужно к людям. Тогда ты вернешь себе жизненные силы. - Этьен, что я делаю здесь? А ты... - Он замолкает, вспоминая, как проводил бездумно часы в его объятиях, упуская драгоценное время. И чувствует, как угасает тот, кто ждал его всё это время, и как зовет он его, из последних сил выговаривая его имя. - Я потом тебе всё объясню. А сейчас нельзя терять ни минуты. Нам нужно быстрее найти Даниэля. Одевайся же скорее. - Он сам уже торопливо натягивает одежду, сует трясущимися руками Стефану его джинсы и рубашку. И боится поднять глаза. Они убегают в сторону, страшась столкнуться с вопросительным взглядом. Потом. Всё потом. Когда он решится посмотреть в шоколадные глаза. Юноша быстро влетает в кроссовки, пальцы молниеносно застегивают молнию на куртке. - Готов? - обращается он к Стефу. - Пошли. Он чуть ли не тащит его по улице к супермаркету. Стефан еле поспевает за ним, ничего не понимая. Комната, смятая постель, тёплые струи воды, яркие лампочки - всё прыгает у него перед глазами, выплывает из памяти волнами, накрывает с головой. Какой супермаркет? Куда это они? Этьен совсем рехнулся. Но сопротивляться нет сил. Они заходят в крупный магазин, где толчется большая толпа покупателей, выбирающая подарки к Рождеству. Воздух дрожит горячей стеной, впитываясь в кожу. Потухший огонь просыпается, разгорается, проникая во все клетки. Стефан стоит у витрины и ощущает жаркий прилив. - Это же Стефан! - возглас продавщицы выводит из транса. - Как хорошо, что Вы к нам зашли! С наступающим Рождеством! - глаза девушки горят восхищением. Она берет его за руку. - Выбирайте себе подарок. На него обрушивается поток любви. - Да, что хотите. Мы поздравляем Вас с праздником! - Рядом стоит менеджер. Красивая женщина лет сорока. - Какой у нас гость! - Директор супермаркета уже поставлен в известность о важной персоне. Стефан купается в океане восхищения. Каждая клеточка, каждая молекула наполняется волшебным светом. - Спасибо! - смущенно и тихо шепчет он. - Я просто зашел сюда со своим другом. - Возьмите! - Ему протягивают праздничный пакет. - Счастливого Рождества! Крылья вырастают за спиной. Кажется, что он способен на всё. Глаза сияют. Обворожительная улыбка сводит с ума весь персонал магазина. - Заходите к нам ещё! - Спасибо большое! - У Стефана, наконец, прорезается голос. - Счастливого Рождества! Они выходят из магазина, идут по улице и сворачивают за угол, оказываясь в безлюдном дворике. Этьен обнимает Стефана за плечи. - А сейчас мы быстренько слетаем в одно место. Закрой глаза. Ветер бьет в лицо, треплет густые волосы. Через несколько секунд он уже слышит голос Этьена. - Мама! Я тебя хочу кое с кем познакомить. Стефан открывает глаза и видит лесную нимфу божественной красоты. Это сказочное, нереальное существо. - Здравствуй, Стефан. - Здравствуйте. Вы меня знаете? - Конечно. Я очень хорошо знаю твоего отца. Мальчишки стоят, держась за руки, и недоуменно переглядываются. - Мама, я ничего не понимаю. - Этьен встряхивает медными волосами, разбрызгивая вокруг себя яркие искорки. - Мальчик мой, вы одной крови, по отцу. - Я... - Слова застревают в горле. Он ошарашено смотрит на мать, пытаясь понять, что же он наделал. - Почему??? - вдруг кричит он отчаянно. - Почему ты мне не сказала?!!! - Он плачет, сопротивляется, не дает матери обнять его. - Ты не должна была молчать, - всхлипывает он, позволяя, наконец, прижать себя к материнской груди. - Прости меня, сынок. Я не знала, что мир так тесен. - Мягкие руки гладят его плечи. - Надеюсь, что ничего страшного не произошло? Этьен вздыхает. Вроде бы и ничего страшного. Но как-то странно осознавать, что он влюбился в своего брата. А может, поэтому его так сразу потянуло к нему? Просто он не разобрался в себе, и поторопился исполнить свой каприз. Он поворачивается к Стефану и заглядывает в чёрные, немного безумные, глаза. Тот не может еще полностью принять всю свалившуюся на его голову информацию. - Прости меня, Стефан. Я наделал кучу ошибок. Я очень хочу, чтобы мы остались друзьями. Ведь я - это ты, а ты - это я. Мы неразрывно связаны друг с другом. Мы одного рода. - Какого? - Стефан не может понять, хотя и пытается вникнуть во всё происходящее. - Разве ты не знаешь? - удивляется Этьен. - Ты - солнечный эльф. Высшее существо. Тебе подвластно всё. - Ерунда какая. Эльфов не бывает. - Он трясет головой, как будто хочет очнуться ото сна, который всё не заканчивается. - Стефан, поверь мне, ты эльфийского рода. - Мама Этьена подходит к самому прекрасному эльфу на свете. После её сына, конечно. - Вы оба - высшие эльфы. Ты - повелитель солнца и огня, а Этьен - лесов и всего живого, что там проживает. Вы - Короли, братья по крови, у вас практически одинаковые имена и особая отметина избранных - две родинки на животе. Стефан и Этьен - венец, корона, - власть. Царствуйте в этом мире вдвоём, дорожите этим родством, любите друг друга, как самого себя. - Она говорит так проникновенно и убедительно, что Стефан сразу ей верит. - Только тебе, Стефан, нужно научиться пользоваться тем, что дали тебе предки. Я научу тебя. Но используй эти знания только во имя любви. Их нельзя растрачивать просто так. И ты, Этьен, запомни. Я тебе уже не раз это говорила. - Я понял, мама. Я всё понял. - Юноша глубоко вздыхает. Он запомнил этот урок на всю жизнь. - Ма-а, только мы не можем надолго задерживаться. У Стефана друг в беде. Он чувствует, что может опоздать. Нам сейчас дорога каждая минута. - Ну, что ж. Тогда приступим к "курсу молодого бойца". - Они смеются. Мама всё может. - Сынок, иди-ка, погуляй. Через полчаса получишь своего Стефана во всеоружии. И будьте осторожны, - напутствует она мальчишек. - Держитесь друг за дружку. Вдвоём вы непобедимы. Этьен убегает. А Стефан остается наедине с лесной нимфой, и впитывает в себя новые знания, узнает свои возможности и силы, старательно запоминает всё. Ведь это может помочь спасти Даниэля и уничтожить Правителя. Стефан точно знает, что Дэна нужно искать у Андре. Это он держит его любимого в заточении. Нужно вырвать Даниэля из лап этого чудовища. Он уже всем сердцем там, рядом с Дэном. Не зная того, он уже своими стремлениями поддерживает слабую жизнь, которая держится сейчас только за счет его энергии. Ведь мысленно он с тем, кого любит. ***** - Ты ещё не сдох? - Андре склонился над неподвижным телом. Даниэль слабо застонал. - Чёрт, кажется, я перетрудился. Он сел рядом и брезгливо потрогал холодную руку. Пальцы чуть дрогнули. Князь мысленно выругался. Зачем ему труп? Похоже, что этот паршивец скоро испустит дух. Надо бы поддержать его силы. Он прокусил себе вену на запястье и поднес к раскрытому рту умирающего. Кровь капала ему на язык и стекала в горло. Даниэль захрипел. Жидкость, попавшая в его организм, была тошнотворной и обжигающей. Веки дрогнули и чуть приоткрылись. Его мучитель сидел рядом и рассматривал некогда сильное тело. Теперь оно было очень худое и изможденное. Лицо утратило свою красоту, осунулось, глубокие черные синяки пролегли под глазами, седые волосы нечёсаными прядями падали на плечи. Князь задумался. Цель достигнута, его противник полностью сломлен и унижен. Что делать дальше? Убить? Или оставить жить у себя в качестве раба? Пожалуй, раб ему не помешает. Будет выполнять его приказания, и ублажать ночами. Мальчишку уже не стоит опасаться. Тот быстро нашел замену. Андре усмехнулся. Вот она "вечная" любовь. Не бывает её. Этот миф придумали сентиментальные дураки. Иному было достаточно увидеть смазливую мордашку, чтобы забыть так называемую "любовь". Решено. Пусть Даниэль живет, если вообще можно будет назвать жизнью то, что он ему приготовил. Князь ещё добавил несколько красных капель на порозовевший язык, посмотрел, как смокнулись потрескавшиеся губы, а веки ещё выше приподнялись, открывая прозрачные глаза. Ну, что ж. Ещё немного времени и Даниэль самостоятельно сможет сесть. Тогда можно будет принести ему нормальную еду. Правитель встал, взял с кресла плед и кинул на слабое человеческое существо. Как же жалки люди! Он бросил презрительный взгляд на Даниэля и вышел из комнаты. Дэн лежал и прислушивался к себе. Силы прибывали. Но почему ему кажется, что это не чужие силы? По телу растекалось родное тепло и давало спокойствие. Он вздохнул глубоко, чувствуя, что Стефан где-то близко. Скоро он увидит солнечный взгляд. Он уверен. ***** - Так, мальчики. А теперь скажите, куда вы собрались и с кем вам придется столкнуться. - *Иримэ тревожно смотрела на сына. Этьен и Стефан что-то не договаривали. Она не могла их отправить на верную смерть. Нужно было знать реальную угрозу. - Мне нужно уничтожить могущественного вампира, Правителя. - Стефан уже чувствовал, что схватка будет не на жизнь, а на смерть. Андре надо стереть с лица земли, иначе это Зло будет всегда царствовать. Иримэ задумалась. Победить Правителя очень трудно, практически невозможно. Всем известно, что даже из огня такой вампир восстановится. - Слушайте меня внимательно. Братья замерли, стараясь не пропустить ни одного слова. - Нужно обязательно проткнуть его сердце, лишить возможности течь его крови по венам. Это должно быть оружие из тернового куста. Только так вы сможете искоренить Зло. - Мама, но у нас нет никакого оружия, - нетерпеливо перебил её Этьен и виновато опустил глаза под её грозным взглядом. - Ты - Король. Иди в свои владения и попроси это оружие. Скорее всего, это будет лук, стрелы которого появляются из воздуха, и он будет подчиняться твоим рукам. Помни, тебе надо будет попасть точно в сердце вампира. Стефан, тебе же в это время придется приложить все усилия, чтобы Этьен смог сосредоточиться - отвлечь внимание Правителя на себя. Задача трудная. Справитесь? - Мы должны справиться, - тихо проговорил Стефан. - Я должен справиться. Иначе уйдет тот, кто наполняет смыслом мою жизнь. - Тогда слушайте дальше. Такой могущественный вампир, которому несколько сотен лет, не умрет до конца, если не отрубить ему голову. Стефан вздрогнул. Какой кошмар! Ему придется это сделать? Ему, никогда не державшему в руках орудие убийства и никогда никому не причинившему никакого вреда. Сможет ли он? Все сомнения отразились в его глазах. - Стефан, по-другому нельзя. - Иримэ успокаивающе положила ему руки на плечи. Заглянула в черные глубины зрачков.- Он восстановится, и снова будет причинять вам страдания и зло. Наш род хранит древний меч своего прародителя. Ему несколько веков. Я дам его тебе, чтобы ты смог свершить правосудие. Помни, то, что ты сделаешь, будет правильным. Ни капли не сомневайся. Любое сомнение будет не в твою пользу. И ещё кое-что. Не приближайтесь к Правителю, когда он будет умирать. В этот момент он будет способен убить. Но не убегайте из этого места. Вам нужно будет окончательно убедиться, что вампир уничтожен. Чем могущественнее вампир, тем сильнее и ужаснее будет выплеск его энергии. Это будет взрыв, ураган, смерч - что угодно. Бросайтесь на землю, на пол, держитесь друг за друга, не поднимайте головы, не смотрите на его смерть. Дождитесь, когда всё стихнет и умолкнет. Всё поняли? - Да. - Юноши побледнели. Они поняли, на что идут. Но Стефан знал, что никогда себе не простит, если не придет на помощь к Даниэлю. А Этьен - что не отпустит своего брата одного. Они должны это сделать вдвоём. - Вы справитесь - Твёрдый голос Иримэ внушал спокойствие. - Я защищу вас. Она надела каждому на шею защитный амулет. Затем ушла ненадолго и вернулась, держа в руках меч. Это было произведение древнего искусства эльфов. Он был длинный, обоюдоострый и казался тяжёлым. Рукоять обвивало изображение змеи, в пасти которой сияло солнце. Глаза змеи поблёскивали маленькими изумрудами. На клинке сияли старинные руны. Иримэ протянула меч Стефану и вложила ему в руки. Боевой меч оказался лёгким. Пальцы крепко сжали рукоятку. Стефан поднял оружие и резко опустил его вниз. Меч со свистом разрезал воздух. - Я думаю, что не зря этот меч хранился так долго. Сделай так, чтобы твоя рука не дрогнула. Иримэ обняла юношей по очереди, поцеловала в лоб, задержала чуть подольше в своих объятиях сына. - Идите. Этьен перенес Стефана в вековой лес. Высокие дубы с шершавой корой на стволах устремляли свои раскидистые кроны в небо и казались бесконечными. Сквозь них слабо пробивались лучи солнца. Мохнатые ели тянулись своими колючими лапами. Казалось, что они сейчас схватят непрошеных гостей, и заберут их к себе навечно. Сосны стройными стволами прокладывали дорогу сквозь чащу. Юноши, осторожно ступая по хвое, шли к большому густому терновому кусту, который расползся колючими зарослями. Корни деревьев ползли за эльфами, желая опутать их ноги, но едва они прикасались к ним, то тут же убегали назад, под землю, чувствуя своего властителя. Этьен подошёл к терновнику. Стефан с удивлением слушал странные эльфийские слова. Повелитель лесов говорил на своём языке, просил куст дать ему оружие, которое поможет уничтожить Правителя Вампиров. Затем протянул руку сквозь колючки и вынул оружие, подаренное терновником. Это действительно был лук. Легкий, изящной формы, со звенящей, туго натянутой тетивой. Он легко лёг в ладонь Этьена, как будто тот был всегда его хозяином. Этьен подошел к Стефану, встал рядом с ним - это были два воина, готовые к битве. Битва. - Я знаю, где Даниэль. - Стефан настроен решительно. - Теперь ты со мной полетишь. Они взялись за руки и мгновенно перенеслись в дом Андре. Тихо. Кажется, что здесь нет ни души. Князь сразу почувствовал, что у него незваные гости. Затаился, выжидая, когда юноши пройдут вглубь дома. Стефан быстро шёл по комнатам, открывая двери. Где же Даниэль? Где Правитель? Этьен бесшумно следовал за ним. И вдруг замер, услышав чутким ухом подозрительный звук. Повернул голову и заметил метнувшуюся в сторону крепкую мужскую фигуру. В тот же миг почувствовал мощный удар. Сгусток энергии ледяной глыбой летел в их сторону. - Стефан! - громкий крик заставил его обернуться и отпрянуть вбок. Он собрал свои силы и метнул полосу огня в Правителя. Андре молниеносно переместился. Ярко запылали шторы на окнах. - Глупый мальчишка! - Глаза вампира загорелись красным светом. - И ты возомнил, что способен сражаться со мной? В ответ в него полетел яркий пылающий сгусток, сметающий всё на своём пути. - Отдай мне Даниэля! В Правителя было трудно попасть. Он перемещался по горящей комнате со скоростью света. В Стефана вдруг ударила ледяная волна. Мороз прошёлся по коже, пытаясь проникнуть внутрь. Он пошатнулся от неожиданности, замер, растапливая лёд в животе, усилием воли устоял на ногах. И тут порыв ветра пронесся в воздухе, подхватив язычки пламени и догоняя Андре. Это Этьен приложил все свои силы, давая возможность Стефану передохнуть. Князь отпрыгнул в сторону, как кошка. Напрягся всем телом. Зрачки его мгновенно сузились, превратившись в колючие щели. Он засмеялся леденящим душу хохотом, заставляя цепенеть от ужаса. Огонь разгорался, постепенно охватывая всю комнату. Стефан позволил ему свободно гулять по стенам. - Жалкие щенки! - Князь метал вокруг себя холодные колья, выставляя защиту. - Да что вы можете? Стефан выставил руку перед собой и одним движением кисти разрушил защиту вампира. Ледяной забор расплавился и растёкся у него под ногами, зашипел, испаряясь и наполняя воздух тяжёлой влагой. Стало жарко, как в парилке. - Где Даниэль? - Твой Даниэль стал моим. Они вдруг сошлись, прожигая друг друга глазами. Кружили по комнате, как два диких зверя перед прыжком. Языки пламени опали. - Он недурён, но шевелился подо мной плохо. Кровь ударила в виски, забилась, забурлила. Глаза потемнели, слились со зрачками и уставились, не мигая, в горящий взгляд Правителя. - Что ты с ним сделал? - Использовал, как хотел. - Злорадно, хлёстко, больно. Руки сжимаются в кулаки, глаза застилает красная пелена, гнев рвётся наружу обжигающей волной. Сейчас он карающий огненный ангел. Готов всё смести перед собой, сравнять с землей. Бьет изо всех сил, наступает беспощадно, выдерживает колющие удары, отметая их от себя. Он ничего не видит в этот момент, но чувствует своего врага каждой клеточкой тела. Андре не успевает уворачиваться от всех ударов, которые летят в него сплошной стеной, с каждым разом разрушая его оборону. Он пятится назад и упирается лопатками во что-то твёрдое. Стефан прижимает его к стене, стискивает запястья раскаленными руками, оставляя ожоги на коже, - она дымится под его пальцами, лопается, свисая лохмотьями. - Ты ответишь за это. - Тихо, с угрозой. Как он ненавидит этого мерзавца! Готов изничтожить, отомстить за Даниэля. Сейчас Стефан наносит сокрушительные удары только взглядом. Настолько силён он и могущественен. За его спиной мечется Этьен. Посылает кипящие комки ртути с боков, стараясь окончательно разбить невидимый щит вампира. Затем делает несколько шагов назад, целится из лука в Андре и кричит: - Стефан! Отойди! - Он уже знает, что не промахнется. Он видит чёрное сердце вампира. Натягивает тетиву и отпускает её. Тонко звенит стрела, возникшая из воздуха, летит стремительно. Стефан еле успевает отклониться. Терновое остриё вонзается точно в цель, вырывая из груди громкий жуткий крик. Хлопает входная дверь, запуская со двора холодный воздух. Стефан протягивает руку, призывая свой боевой меч. Двумя руками он сжимает орудие правосудия, заносит над головой и застывает, не в силах рубить. - Стефан! Не сомневайся! И в этот момент в дом врывается тоненькая мальчишеская фигурка. Несется, словно ветер. - Не надо! - Звонкий голос заставляет оглянуться. Андре сползает по стене на пол. Хрипит, хватаясь за стрелу. - Отец! - Он видит светлые голубые с зеленью глаза. Пацаненок склонился над ним, дрожа всем телом. Угольный взгляд медленно потухает, в нём плещется удивление. - Как ты меня назвал? - Отец, - шепчет робко Серж. - Не оставляйте меня одного. Он гладит бледные щеки, ощущая под ладошками влагу, с мольбой заглядывает в глубокие расширившиеся зрачки. Жёсткая рука проводит по светлым волосам. - Мальчик мой, так надо. Ты не останешься один. Я всегда буду с тобой. Ты - единственный, кому я нужен. - Андре отталкивает от себя мальчишку. - Руби, Стефан. Другого шанса не будет. Я тебя точно не пощажу. - Этьен. Уведи мальчика. - Решительно и спокойно. Стефан не узнает своего голоса. Грозный Король эльфов вершит правосудие. Зло не должно существовать на земле. Он освобождает дух, которому дадут прощение, благодаря детской чистой душе, нуждающейся в нём. Острый клинок окрашивается тёмной кровью, на нём ярко загораются древние руны. Воздух дрожит и взрывается, вышибая из окон стекла мелкой крошкой, опрокидывает тяжелую мебель на пол, несётся к открытой двери, сметая всё на своём пути, воет страшно и дико, разрывая перепонки, врезается в небо ослепляющей молнией, и растворяется далеко в космосе. Вечная жизнь закончилась. ***** - Даниэль! - Стефан бежит по развороченному дому. - Где ты? Дергает закрытую дверь. Разбегается и с размаху впечатывается в неё плечом. Она слетает с петель под его мощью. Влетает в комнату и останавливается у дивана, вглядываясь в тень Даниэля. Горький комок подкатывает к горлу. Он падает на колени перед истощенным телом, припадает губами к исхудалой руке, плачет и гладит белые, как снег, волосы. И слышит тихое, слабое дыхание. Тоненькой струйкой через губы вдувает Стефан в Даниэля жизнь. Он готов отдать всё, до последнего вздоха. - Стефан. Достаточно. - Около него стоит Этьен. - Ему уже лучше. В руку юноши вцепился испуганный паренек. Он с ужасом смотрит на человека, который отдаленно похож на того француза, что недавно появился в доме. - Кто это сделал? - Андре. - Стефан поднял голову. - Ещё немного и мы бы не успели. - Почему? - В светлых глазах прыгает страх. - Кто он такой? - Он был могущественным вампиром. Мальчик молчит. Как в это поверить? Но здесь в двух шагах от него лежит тот, кто неделю назад был полон сил, обладал красотой и крепким телом. Сейчас же перед ним глубокий старик, из которого вытянули все соки. Так значит, и вправду Андрей выкрал француза. Горькая истина открылась вдруг Сержу во всей своей жестокой реальности. Паренек повернулся и пошел из дому. - Постой! - Нагнал его Этьен. - Куда ты? - Туда, откуда пришел. На улицу. - Не уходи. - Зеленоглазый эльф взял его за руку. - Пошли со мной. Я научу тебя рисовать. В преддверии праздника. - Этьен, что же делать?! - кричит отчаянно Стефан. Он может только поддержать жизненные силы Даниэля. Он - не лекарь. Даниэль - простой смертный. Вампир полностью отравил его организм. Сколько сил ему ни отдай, они через некоторое мгновение утекают. - Нужно перенести его к нам. У моей мамы есть дар - лечить. К Этьену жмётся мальчик, почувствовав в нем нового покровителя. Серж ничего не понимает. Как перенести? Что будет с ним? Кто эти люди? - Не бойся, - красивый зеленоглазый юноша ласково смотрит ему в глаза. - Я возьму тебя с собой. Держись за меня крепко и ни за что не отпускай. Закрой глаза. - Он протягивает руку пареньку и тот хватается за неё, ища покой и защиту. Этьен свободной рукой обнимает Стефана, который склонился над Даниэлем, аккуратно держа его в руках. Они летят сквозь пространство яркими звёздами, ловя горячие потоки воздуха, и опускаются в одиноко стоящий дом посреди густого леса. - Можешь открыть глаза. Серж оглянулся. Какая красивая комната! Вся в зелени и цветах. - Этьен! Скорее! - Стефан, сидя на полу, держит на коленях Даниэля, изо всех сил поддерживая в нем жизнь. Но Иримэ уже здесь. Она протянула руки и легко подняла Дэна, пронесла его по комнате к большому ложу, увитому диким виноградом. - Идите, я сделаю всё, что смогу. - Я никуда не уйду, - сказал твёрдо Стефан. - Хорошо. Можешь остаться. Иримэ внимательно вглядывается в Даниэля. Это смертный. По всей видимости, вампир кормил его своей кровью. Она видит, как по венам течет дурная, зараженная кровь, и в ужасе замирает, разглядывая следы насилия. Как человек выдержал всё это? Иримэ сидит и решает трудную задачу. Здесь только один способ помочь - избавить организм от отравленной крови. Но где взять новую? - Стефан, ты готов поделиться своей кровью с этим человеком? - Я всё отдам, только спасите его. - Он умоляет и тихо плачет. - Только я должна тебя предупредить. Если всё получится, то, скорее всего, он станет эльфом. - Так может это и к лучшему? - в надежде спросил король эльфов. Иримэ улыбнулась. - Я думаю, что к лучшему. Ложись рядом с ним. Я вернусь через минуту. Стефан потихоньку укладывается к Дэну. Лежит на спине и ловит чутко его еле слышное дыхание. Иримэ уже сидит на краю кровати с серебряной чашей в руке, в другой она сжимает длинный острый блестящий нож. - Доверься мне. На какое-то время он перестанет дышать. Не бойся. Мы вдохнем в него новую жизнь. Одним точным движением лесная нимфа рассекла вену на тонком запястье Дэна, опустила его руку в чашу, собирая отравленную кровь. Тело его становится совсем белым, губы мертвыми, а веки прозрачными. Дыхание вдруг останавливается. - Протяни мне руку. Он без малейшего сомнения позволяет полоснуть себя по запястью. Только закусывает нижнюю губу, сдерживая вскрик. Почему кровь не течет? - Возьмешь его за руку сразу, как я вскрою ему вену. Иримэ быстро разрезала Даниэлю вторую руку. Стефан хватает её, их запястья тесно прижимаются друг к другу. Он вдруг чувствует, как отдает свои живые потоки. Они плавно перетекают к новому хозяину, омывая иссохшее тело, каждую клеточку, и оживляя его. Лесная нимфа внимательно наблюдает за кареглазым эльфом. Сколько он сможет дать крови? Нужно не упустить момент, когда его щёки начнут бледнеть. И вот румянец опадает со смуглых скул. Она ждет еще немного и разъединяет их руки. - Теперь поделись своим дыханием. Стефан наклонился и прикоснулся к бледным мертвым губам. Даниэль вдруг резко вдыхает, грудь его вздымается, запуская воздух и расправляя легкие. Он дышит сам. Ровно, глубоко. Тело оживает. Громко бьется сердце. Кожа разглаживается на лице, теплеет, наполняется эльфийским светом. Губы розовеют. Мышцы наливаются былой силой. Рядом со Стефаном лежит красивый молодой мужчина. Только волосы остались белыми. Даниэль спит. - Вот и всё. - Иримэ поднялась с кровати. - Спать он будет долго. Пошли. Тебе надо отдохнуть. - Нет. Я останусь с ним. - Стефан не в силах уйти от Даниэля. - Спасибо Вам! - Меня зовут Иримэ, Ваше Величество. - Она склонила голову перед Королем, мужественным и справедливым, и тихо вышла из комнаты. Перечить Стефану нет смысла. Он укрывает Даниэля лёгким одеялом из цветов, лежит и рассматривает родное лицо. Он знает каждую морщинку около век, каждую складочку в уголках губ. Он знает, как брови могу сойтись в момент недовольства, как может дрогнуть тонкая верхняя губа и усмехнуться, как подожмется нижняя губа в упрямстве или строгости. Он выучил наизусть, как могут теплеть и смеяться синие глаза, или вдруг становиться чужими. Стефан осторожно, легонько касается твердого волевого подбородка. Его вдруг охватывает невыносимая тоска. Он чуть не потерял Дэна. Как так случилось, что он забыл его в объятиях Этьена? Так больно! И так давит на плечи, на грудь тяжкий груз. Это груз вины - мучительный и терзающий душу. Он никогда себе этого не простит. Стефан оборачивается на звук легких шагов. Смотрит на своего новоявленного братца и ненавидит его в этот момент, ненавидит то искушение, которому он бездумно поддался. - Зачем ты пришёл? - Он так зло это говорит, что Этьен вздрагивает. - Уходи. - Стефан, я только хотел тебе сказать, что ты ни в чём не виноват. Я наложил на тебя чары, чтобы быть с тобой. Ты был не в силах тому сопротивляться. Этьен стоит под тяжелым взглядом чёрных, как ночь, глазами. От них веет холодом и неприятием. - Не вини себя. Если хочешь, накажи меня. Ты вправе это сделать. - Он опускается на колени и склоняется в глубоком поклоне. - Я готов понести наказание, мой Король. - Встань. Ты равен мне. - Стальной голос звучит ровно. - Я младше тебя, и повинуюсь тебе. Я не прошу меня простить, это будет малодушно. Не хочу избегать наказания. Но я надеюсь, что со временем ты простишь меня. Ты мой брат. Я люблю тебя и готов тебе служить всю жизнь. - Подойди ко мне. - Стефан ещё слаб. - Садись. Ты чуть не уничтожил две жизни. - Да... - Этьен опустил голову. Он не видит, как в этот момент теплеют шоколадные глаза. - Но ты спас эти жизни, осознал свои ошибки. Помог мне уничтожить Правителя. Ты бесстрашный воин. И ты мой брат. - Юноша чувствует, как прикасаются пальцы Стефана к его руке. - Посмотри на меня. Он робко поднимает глаза и видит тёплые лучики солнца. Они прежние - ласкают и греют. - Я прощаю тебя. Этьен гладит изумительные шёлковые волосы цвета кофе с золотистым отливом, счастливо вздыхает, вмиг забывая все свои тревоги. - Спасибо. - Но с Даниэлем будешь объясняться сам. Юноша согласно кивает головой. Да, он сделает это. Как бы ни было тяжело и трудно. - Мама! - Этьен подскочил навстречу вошедшей Иримэ. - Стефан меня простил! - Ну, вот. А ты так переживал и боялся. - Ослепительная улыбка озаряет прекрасное лицо. Стефан тоже улыбается. Значит, Этьен действительно всё осознал. - Беги, тебя Серж ждет. - Иримэ проводила взглядом быструю легкую фигурку. Ну, какой он Король? Мальчишка, который нашел себе такого же сорванца. В саду звенел звонкий голос светловолосого мальчика, который было очень похож на эльфа. А может он эльф? Иримэ покачала головой. Надо выяснить. Она подошла к Стефану. - Выпей это, - Иримэ протянула ему массивный кубок. - Твои силы прибудут. Я оставлю его здесь. Когда проснется Даниэль, напои его из кубка. - Хорошо! Он пьёт совсем немного, желая оставить побольше восстанавливающей влаги Даниэлю. Но когда отнимает кубок от губ, то видит, что он полон. Сладковатая обжигающая жидкость не убывает. Тогда Стефан делает ещё несколько глотков, чувствуя, как наполняется его тело свежими силами. Он протягивает руку, ставит кубок на стол, придвигается к Даниэлю и спокойно засыпает, держа его в своих объятиях. Они вместе. И никогда не разлучатся. - Стефан! Где это мы? В раю? Даниэль проснулся. Он с удивлением оглядывает большую, всю в зелени, комнату. Рядом Стефан. Он ещё спит. Слишком много у него сил забрал бой с Правителем. Да и кровь свою он не пожалел для Даниэля. Даниэль прислушался к себе. Наверное, он и вправду попал рай. Ничего не болит, тело вновь здоровое и сильное. Но почему тогда рядом Стефан? Он пошел за ним в рай? Как же приятно снова чувствовать сильные нежные руки. Они его крепко обнимают, словно боятся, что он исчезнет. Даниэль потихоньку повернулся к Стефану, вгляделся в любимое лицо, заметил несколько новых морщинок вокруг глаз. Он осторожно потрогал их, желая разгладить, легко провёл по чёрным густым ресницам. Они дрогнули под его прикосновением. Руки ещё крепче сжали в своих объятиях. Даниэль всхлипнул вдруг от грохота своего сердца. Оно билось, трепыхалось и любило, чуть не выскакивая из груди. Сладко сжалось горло, и слёзы выступили на глазах. Слёзы счастья. Капельки стекли по щекам. Он проглотил сладкий комок. Не в силах сдержаться, стал гладить лоб, смуглые щеки, шелковые волосы, нежную шею, заглянул в раскрывшиеся глаза. Утонул в глубоких озерах, увидев там себя. Почувствовал на губах сладкий вкус и горячее дыхание. Задохнулся от нежности. - Даниэль... - Он слушал мягкий бархатный голос. - Даниэль... - Он готов был слушать его бесконечно. Его имя звучало в сладких устах, как нежная мелодия. - Даниэль, я люблю тебя. - Скажи мне это ещё раз. - Я люблю тебя, Даниэль. - Ещё.... - Люблю... - Ещё... - Люблю. Руки, руки, руки... Нежные, ласковые, тёплые.... Губы... Пылкие, сахарные, ангельские.... Он готов расплавиться под ним, раствориться в нём, слиться в одно целое. - Я люблю тебя, Стефан. Бесконечно люблю. ***** - Стефан, я уже обпился. - Даниэль увернулся от настойчивой руки Стефана. - Ну, сколько можно пить? Тем более этот кубок бездонный. - Хорошо, - Стефан засмеялся и убрал питье. Это всё тот же Дэн, невыносимый упрямец. - И вообще, я старый больной человек, - жалобно пожаловался Даниэль и сладко потянулся. - Меня нельзя тревожить. Всё. Я болею. - Он повернулся на бок и притворно захрапел. - "Старый больной", - довольно захихикал Стеф, шаря рукой по кровати в надежде найти штаны. - Что-то я не почувствовал. - Это был временный выплеск энергии. - Дэн говорит слова серьезно, совершенно ровным голосом. Но синие глаза озорно блестят. - Рядом с тобой даже бревно зашевелится. Ты не это ищешь? - Он вытянул джинсы из-под себя. - Кстати, где мы находимся? Это, конечно, рай. Но он ощутим и реален. - Мы в гостях. - Стефан вдруг замолчал, сделав вид, что борется с молнией на джинсах. Как же сказать Даниэлю о новых родственниках? И тут в комнату ворвался тоненький паренек, а за ним - Этьен. Серж притормозил под строгим взглядом Стефана. - Одеться то можно спокойно? Проходной двор какой-то. - Ой, простите, - виновато захлопал светлыми ресницами Серж. Этьен в это время с обожанием глядел на мальчика. - Я только хотел узнать, всё ли в порядке. Как чувствует себя Даниэль? - Как видишь, уже хорошо. - Дэн приподнялся на локте и вдруг помрачнел, разглядывая мальчика. Это тот самый парень, который жил в доме князя. Он перевел взгляд на второго парня и стал чернее тучи при виде своего юного соседа. Именно с ним он видел тогда Стефана. - Что он тут делает? - резко бросил он Стефану, отворачиваясь и не обращая внимания на юношу, как будто Этьена здесь и нет вовсе. - Даниэль, не сердись. - Стефан мягко коснулся его руки. - Дело в том, что Этьен - мой брат. - Значит, это теперь так называется? - Даниэль отдёрнул руку, будто ошпарился. - Я видел, как вы "братались". - Стефан аж застыл под его ледяным взглядом. - Мне показали. Горячая волна стыда нахлынула, заставила загореться щекам, а глазам опуститься в пол. - Я сейчас всё Вам объясню. - Этьен подошёл ближе. - Выслушайте меня. - А тебя вообще не спрашивают. Не лезь, когда старшие разговаривают. - Даниэль сел в кровати и уставился на юношу невидящим взглядом, как на пустое место. Под этим взором тут же захотелось исчезнуть. У Этьена засосало под ложечкой. И как Стефан с ним уживается? Он собрался с духом. - Не вините Стефана. Он был под моими чарами. Но он Вас не забыл и чуть не умер от тоски. - Это правда. - В комнату бесшумно вошла Иримэ. - Даниэль, не будьте же таким упрямым. Стефан и Этьен уничтожили Правителя, перенесли Вас сюда. Благодаря Стефану Вы живы. Поверьте мне. Бывает, что мы совершаем ошибки. Мой сын, - она посмотрела на Этьена, - допустил грубую ошибку. Но он уже её исправил. И юноши действительно братья. Я это подтверждаю. - Вы уничтожили Андре??? - От удивления у Даниэля брови поползли на лоб. - Этого не может быть! Его невозможно убить. Он даже из огня выбрался. - Возможно, - тихо сказал Стефан, бледнея. Он вспомнил, как нанес смертельный удар. Дэн вдруг успокоился. - Расскажешь потом мне? Стефан обернулся на любимый голос и облегченно выдохнул, увидев тепло в небесных глазах. Они стали ещё ярче, пронзительного сине-голубого цвета, как ультрамарин, сверкали и переливались в обрамлении чёрных густых ресниц, отражая весь спектр синих красок от лазури до густой синевы. Даниэль был невероятно красив. Кожа приобрела лёгкий, чуть заметный, золотистый оттенок. Чёткие черты лица казались совершенными. Белоснежные волосы лёгкими волнами спадали на широкие плечи. Стефан залюбовался, затаил дыхание. На него смотрел прекрасный эльф-воин. - Что-то не так? - Даниэль словил потрясенный взгляд и тряхнул волосами. Он был неотразим. - Даниэль, - замялся Стефан. - Мне надо тебе сказать, что ты теперь не простой смертный. - Это как? - Тут такое дело... - Молодой король подыскивал слова. - Я - солнечный эльф. И так как я вдохнул в тебя новую жизнь, ты теперь тоже эльф. Воин. Даниэль закатил глаза. Похоже, что Стефан немного тронулся умом после всех потрясений. - Да, - он посмотрел на Стефана, как на маленького ребенка. - И все тут тоже эльфы. - Конечно! - обрадовался его ребёнок, полагая, что Дэн всё понял. - Вот Этьен - лесной эльф, а его мама, Иримэ, лесная нимфа. И ты удивишься, оказывается, мы с Этьеном - Короли. Даниэль в тревоге уставился на Стефана. Похоже, что тот тронулся умом больше, чем он думал. - Хорошо, пусть ты будешь королем, - мягко согласился он и подумал о том, что надо будет Стефана показать врачу как можно скорее. - Даниэль, он ведь правду говорит, - произнесла Иримэ. - Всё так и есть. Разве Вы никогда не задумывались над необыкновенными способностями Стефана? Он - обладатель мощной энергии и способности к быстрой регенерации. Он смог победить Правителя Вампиров. Он дал Вам свою кровь, чтобы Вы жили. Вы действительно стали эльфом. Но по-другому было нельзя. Вампир отравил вашу кровь и организм. Так примите этот дар, дар своего Короля. Вы сможете быть вместе столько, сколько захотите. Эльфийская жизнь длится очень долго. Даниэль порывисто встал. Этот сон никогда не закончится. Это какой-то заговор. Они все сговорились и его разыгрывают. Но ведь Стефан, правда, необыкновенный человек. Он ведь не раз об этом думал, искал ответы. Дэн дёрнул с кровати легкое покрывало и прикрылся. Он совсем забыл, что не одет. Прошёлся в задумчивости по комнате, придерживая цветочную ткань на бёдрах. Что ему остаётся? Поверить? Но он здесь. Это первое. Он жив. Это второе. Он полностью здоров, чувствует в себе невероятную энергию. Это третье. Рядом с ним Стефан. И ему не приснились жаркие объятия. Дэн поднял голову. На него смотрели выжидающе четыре пары глаз в полном молчании. - Полагаю, что мне придется поверить. - Даниэль улыбнулся. - Только так неудобно ходить без одежды. Все засмеялись, вдруг зашумели, заговорили, перебивая друг друга. Дэн только смог различить слова о том, что, наконец, всё утряслось - все живы, здоровы и счастливы. ***** - Вот так и закончил свою долгую жизнь Правитель. - Этьен завершил свой захватывающий рассказ. - И ты отрубил ему голову? - Даниэль повернулся к Стефану и посмотрел на него с глубоким уважением. Этьен постарался. Расписал всё в красках. Стефан был и "повелителем огня", и "карающим ангелом", и "прекрасным пламенем", и "могущественным королём". Даниэль даже не запомнил всех определений. Стефан предстал в его воображении огненным великаном, мечущим комки пламени и посылающим глазами молнии. - Да. Но мне неприятно об этом вспоминать. - Стефан поёжился. Мороз пробежался по его коже. - А что было потом? - Потом мы нашли тебя. - Кареглазый эльф замолчал, отводя глаза в сторону. Изможденное лицо умирающего Даниэля вдруг встало перед глазами. - И? - нетерпеливо спросил Дэн. Стефан горько вздохнул. - В общем, ты выглядел не лучшим образом. Я боялся, что ты не выживешь. Давай не будем о грустном, - попросил он. - Кстати, а какой сегодня день? Я что-то совсем потерялся во времени. - Завтра Сочельник, - робко попытался влиться в беседу Серж. Стефан обернулся к мальчику. - Это точно? Мы ведь так и праздник пропустим. - Точно. После него у меня день рождения. - У тебя день рождения в Рождество??? - Все дружно повернули головы в сторону паренька. - Да. Я это хорошо знаю. Только у меня уже давно не было дня рождения. - Сколько же тебе исполнится лет? - Этьен обнял своего нового друга за плечи. Серж доверительно прильнул к повелителю лесов. С Этьеном ему было легко, весело и тепло. - Шестнадцать. Зеленоглазый эльф легонько улыбнулся. Прекрасный возраст! - У тебя будет настоящий день рождения, - пообещал Этьен парню. Губы его ласково тронули светлую прядку на виске. - Стефан, а не пора ли нам домой? - спросил Даниэль. - Ведь мы хотели отпраздновать Рождество в Париже. - Думаю, что пора, - согласился с ним Стеф. - Мне ещё нужно успеть кое-что сделать. Иримэ, - обратился он к хозяйке дома. - Благодарю Вас за помощь и гостеприимство. - Он посмотрел на лесную нимфу и вдруг не сдержался, обнял её, стал на какое-то мгновение простым мальчишкой и улыбнулся той солнечной улыбкой, от которой таяли тысячи людских сердец. - Спасибо, большое спасибо! - прошептал он сквозь слёзы. - Я не знаю, как Вас отблагодарить. - Нет лучше благодарности, чем простые искренние слова, идущие от души. Спасибо тебе, Стефан. Я надеюсь, что ты нас не забудешь, и будешь заглядывать в гости. Мы же - семья. - Иримэ вытерла мокрые щёки Стефана и поцеловала его в лоб. - Да, мы - большая семья. - Он шагнул к Даниэлю, взял его за руку и они исчезли, растворились в воздухе. Иримэ лишь успела расслышать прощальные слова Дэна. Искорки замерцали, запрыгали, сложились в буквы, засветились ярко и долго горели, наполняя сердца радостью - "спасибо". Рождество в Париже. - Даниэль! Я хочу ёлку! - Требовательно и капризно. Теперь можно расслабиться и немного покапризничать. Даниэль смеётся. Дитё захотело ёлку. Ну, что ж. Впервые в этом доме появится запах хвои. - Будет тебе ёлка. - Дэн вдруг исчезает и через несколько минут появляется с лесной колючей красавицей в руках. - Удивительно, как мы можем делать чудеса! - восклицает довольный Стефан. - Чудеса надо делать своими руками. Это всем известно. - Дэн уже ставит ёлку посреди гостиной. - Телевизор не загораживай, - командует Стеф. - Зачем тебе телевизор? - Крепкие руки обнимают тонкий стан. - Я лучше любого телевизора. И в этот момент звучит трель звонка. Кто это может быть? Стефан летит открывать дверь. - Извините, я тут захлопнул дверь. - На пороге хохочет Этьен. Рядом с ним стоит Серж. - Не звали? А мы пришли. Ёлочные игрушки заказывали? - Заказывали! - Глаза Стефана радостно горят. - Дэн! Мы ведь заказывали игрушки? - Заходите! - кричит Даниэль. - Ёлку будем наряжать. Они заходят, весёлые и румяные с мороза, скидывают куртки и проходят в гостиную. Серж закидывает голову, разглядывая ровную, пахучую, высокую под потолок ёлку. Неужели и у него будет праздник? Этьен уже разбирает ёлочные игрушки. - Серж, - зовёт он. - Иди сюда! Это непростые игрушки. - А какие? - Парень подлетает к нему. Кажется, что он умеет только бегать. Это лёгкий ветерок. - Они из Лапландии. Посмотри на этот шар. - Изящные пальцы держат большую сверкающую сферу. Внутри падают снежинки, бегают детишки и на оленях летит дед со снежной бородой. Серж заворожено смотрит на эту красоту. - Вешай на ёлку. Мальчик аккуратно пристраивает шар на видное место. - А вот этот домик сказочный. Серж берёт в руки яркий домик, весь в сверкающих снежинках, заглядывает внутрь. Там в крошечном камине пылает огонь, стоит пушистая ёлочка, и большая семья сидит за столом. Паренёк бережно держит в руках сказку. - Вешай же, - тормошит его Этьен. - Тут ещё много игрушек. Они наряжают ёлку, рассматривают каждую игрушку и волшебство летает в воздухе. Осталось посыпать иголки серебряным дождём. Этьен отходит от нарядной красавицы и взмахивает рукой. Тоненькие нити вьются, падают и окутывают зелёные ветки сверкающим облаком. Серж в восторге раскрывает рот, смотрит и не может наглядеться на невероятную красоту. - Идите за стол! - слышится голос Стефана. Они не заставляют себя звать дважды. Шумно рассаживаются по местам. - Даниэль, ты старший. - Стефан протягивает ему рождественский хлеб. - Разламывай. Дэн выполняет свою важную роль. И вдруг вспоминает то Рождество, в Петербурге, три века назад. Это было последнее Рождество в его жизни. И вот сейчас, спустя столько лет, к нему вернулся Праздник. Праздник новой жизни, праздник самого светлого и доброго. Рядом с ним дорогой и любимый человек, друзья. И так хорошо становится на душе! Прозрачные капельки дрожат на чёрных ресницах. В радостном волнении он вздыхает, смотрит на Стефана, видит его тёплые любящие глаза, и думает о том, что он самый счастливый человек на свете.