Чувства за гранью.

Первым делом, когда проснулась, я вспомнила, что сегодня за день. Сегодня был мой день рождения! Двенадцатый по счёту. Я привстала, медленно потянувшись в своей постели, и, когда мне все-таки удалось раскрыть глаза, то первым делом взглянула на маленькую дубовую тумбочку рядом с кроватью, на которой стояли электронные часы. Циферблат высвечивал ровно восемь утра. Да, я одна из тех немногих, которая встаёт практически с восходом солнца. Окинув глазами всю комнату, я радостно улыбнулась: повсюду были развешаны разноцветные шарики, а на белом ковре лежал букет алых роз, и открытка с надписью: "Дорогая Энди, с днем рождения! Твои мама с папой." Как же я люблю своих родителей! Они умеют сделать приятное. На моей кровати, в ногах, лежал щенок. Я тихо, чтобы не разбудить его, попыталась выбраться из одеяла. Но, увы, мой зверек был очень чуткий и мигом навострил ушки, повернув ко мне свою мордочку. Его зовут Кекс, это был подарок от моих родителей на день рождения, которое было два года назад. У него густая и пушистая белая шёрстка и маленькое черненькое пятнышко на кончике хвоста, яркие светло-голубые глаза, будто всё понимающие. Когда я глажу Кекса, он ложится на спинку и счастливо повиливает хвостом. Детская улыбка расплылась на моем лице от предвкушения сегодняшнего праздника. Я почистила зубы и приняла душ. После пары минут, проведенных перед зеркалом в попытках высушить и расчесать непослушные черные волосы, я наконец надела футболку, и направилась вниз по лестнице. Последняя ступенька протяжно скрипнула, и я услышала быстрый неразборчивый шопот в кухне. В нос ударил приятный аромат корицы и ванили. Я с нетерпением ворвалась в комнату и увидела на столе мой любимый торт с двенадцатью воткнутыми зажеными свечками. Мама с папой были в праздничных колпачках и счастливо улыбались. – С днём рождения! – прокричали они и кинулись меня обнимать. Я с визгом повисла у них на шее. Папа достал огромную хлопушку, и спустя секунду вся комната наполнилась ленточками и конфетти. Я загадала желание и задула свечи. – Ура-а! – прокричали мои смешные родители в этих колпаках. Я их так люблю... – Это еще не все, – хитро улыбнувшись, сказал папа. – А что еще? – нетерпеливо спросила я. – А другой подарок будет после школы. Мы поедем на озеро. От счастья я чуть не свалилась со стула. – Озеро?! – пролепетала я, удивленно смотря то на маму, то на папу. Мама кивнула. Я радостно вскрикнула и кинулась обниматься. Папа погладил меня по головке, потом взъерошил волосы и, вручая мне леденец, добавил: – Иди собирайся, уже в школу пора. Я захватила с собой мою любимую тряпичную синюю сумку, с красным сердечком на карманчике, нехотя выползла из дома и, подождав минут пять, наконец зашла в школьный автобус. Сразу же послышался смешок с заднего ряда, в меня полетел скомканный шарик бумаги. — "У этой неудачницы Эми сегодня день рождения! Нужно поздравить ее как следует!" – злостно улыбнувшись, прошептал кто-то. Пожирающие глаза смотрели на меня со всех сторон и ожидали, что же я сделаю дальше? Проигнорировав бумажку и пытаясь не поднимать взгляда, я молча села на ближайшее свободное место. В школе со мной практически не дружили, я была главным предметом насмешек наших мальчиков, а с ними и всего класса. Еще с прошлого года я терплю это, но у меня все же есть человек, который смог поддержать меня в трудную минуту и поклялся дружить со мной, несмотря ни на что. Это была моя лучшая подруга Тайра, ученица старших классов, забавная девочка с конопатым носом, веснушками и рыжими волосами, вечно заплетенными в косичку. Несмотря на все это, она была намного симпатичнее меня. Как я не пыталась, я не смогла найти ее сегодня. Не знаю, заболела ли она или еще что-то, но внутри от этого остался неприятный осадок. Обида. Неожиданно в кармане завибрировал телефон. Я подняла трубку и, о чудо, это была она! Тайра попросила немедленно прийти в кафе недалеко от школы. Я улыбнулась и направилась прямиком туда. В помещении пахло крепким кофе и пряностями. Как только я подсела к Тайре, то она тут же кинулась на меня обниматься, да так внезапно, что я чуть не свалилась со стула. – С днем рождения, племяшка! Ей нравилось так меня называть, да и я была не против. – Спасибо! – пытаясь освободиться от каменных объятий ответила я. Как же мне ее не хватало! Тайра торопливо полезла в свою сумочку и скомандовала: – Итак, не подсматривай! Я послушно выполнила ее просьбу, а когда она попросила открыть глаза, то увидела у нее в руках маленький кулончик в форме ящерки с ярким зеленым камешком в глазу. – Ты же любишь рептилий? Если нет, то я себе его заберу! – проговорила Тайра с улыбкой до ушей. - Какая же ты замечательная! - радостно ответила я. - Ты тоже, малявка. Мы обе рассмеялись. Я была безумно рада тому, что у меня есть такая великолепная подруга. Когда я проводила время с Тайрой, мне было абсолютно наплевать на всех своих одноклассников, я была под защитой. "Эгоисты, которые жаждут самоутвердиться за счет других", - так всегда говорила Тайра, когда мне становилось особенно плохо, и с гордо поднятой головой добавляла: "Ничего, в этой ситуации мы(!) оказываемся умнее их всех." Я с ней всегда соглашалась. Наконец, я выхожу из кафе, и у входа меня встречает папа на своем хоть и старом, но гордом "Ролс ройсе", начищенном до блеска. Мы едем домой, где нас уже дожидается мама с корзинкой еды. И вот, спустя некоторое время, мы уже оказываемся за чертой города. Я с наслаждением прислоняюсь к холодному стеклу автомобиля и начинаю жадно разглядывать пейзажи за окном. В наушниках играет рок, родители мило спорят друг с другом о какой-то ерунде, и кажется, что это мгновение никогда не закончится. Вот уже впереди виднеется небольшое озерцо с каменным пляжем, а значит, мы почти приехали. Я прилипаю к окну, увидев большую стаю черных птиц в небе. Как же я люблю природу! Только здесь я могу почувствовать себя свободной. Внезапно меня охватила паника. По всему телу пробежала дрожь и перед глазами стали мелькать ужасные картинки. Смерть, кровь, чьи-то крики. От страха я всхлипнула и мертвой хваткой вцепилась в мамино плечо. Она вздрогнула и испуганно посмотрела на сжавшийся комочек. — Что случилось? - спросил отец, оборачиваясь к нам. В тот же миг все прошло, будто этого всего и не было, только сердце билось часто. Я подняла глаза, но в ту же секунду машину с силой качнуло. Я даже не успела осознать, что случилось. Папа повернул руль влево, но это не помогло. Машина со стремительной скоростью направилась в лес. Мамин истошный крик. Невыносимая боль в голове. Темнота. Не знаю, сколько я пробыла в таком состоянии, может минуту, а может час. Но первая моя мысль, появившаяся в голове, как только я открыла глаза - лучше бы я не просыпалась. То, что я увидела, было моим самым ужасным кошмаром наяву. Увидев эту картину меня невольно стошнило. У папы не было части головы, остальное свисало в проход между сидениями, тело было сплющено от удара, оставшийся глаз смотрел прямо на меня, челюсть неестественно свисала. Я закричала и вжалась в сидение. Потом с ужасом повернулась голову и взглянула на маму. Она была вся в крови и с опухшим лицом, левая рука сломана в нескольких местах и прижата деревом. Мама застонала, но не смогла открыть глаза. Еще живая! Я несколько раз позвала ее, и, несмотря на страх, даже попыталась ее расшевелить, но она ответила мне все тем же мычанием. Я рыдала и просила ее очнуться, но через некоторое время она закашлялась, изо рта пошла кровь, и ее голова повисла. Они мертвы... Машина дымилась, я понимала что времени мало, но мне не хотелось в это верить. Я судорожно попыталась выбраться из машины, крича от ужаса. Бесполезно. Дверь была закрыта с моей стороны из-за блокировки. Единственный выход — со стороны мертвой мамы. Не помню, как я выбралась из машины, в памяти отрывками шли моменты, как я бежала по безлюдной трассе и рыдала, как от бессилия повалилась на асфальт и так и осталась там до того, как меня не нашли. По началу, меня положили в больницу под капельницы. Полиция безуспешно пыталась узнать у меня о причинах происшествия, но я, даже спустя полгода, не могла произнести ни слова. Меня никогда не оставляли одну, ведь каждый день мне виделся один и тот же кошмар. И в один день я захотела покончить с собой, но не вышло. Моя жизнь мне казалась абсолютно бессмысленной. Я перестала ощущать свое тело, будто оно жило само по себе, а я была независимым наблюдателем. Позже от врачей я услышала, что это посттравматический стресс, но мне было неинтересно значение этого слова. Прошел год, и меня из больницы перевели в детский дом. К удивлению, у меня довольно быстро нашлись новые родители, но мне было абсолютно плевать, лишь бы не гнить в больничных помещениях.