Я бы мог сказать, что моя жизнь-мой наркотик

Слабость ли это-неспособность поставить точку там, где в очередной раз тянется запятая?... Если бы моя жизнь могла делиться на ДО и ПОСЛЕ, то после тебя в моей повести не было еще ни одной точки. Я впал в длительную зависимость, и измененный сюжет внес новых красок, деформируя жанр жизни. "Облачно, Начинается дождь. Не верится, что вчера была хорошая погода. "Это похоже на боль жизни" Я промок под дождем" -доносится из плеера твой голос. "Я погрузился на дно моря и заперся в ракушке. Я узнал, что печалиться бесполезно. Я свободен от той улыбки" -я закрываю глаза и вижу один и тот же образ. Все смешалось: наши закаты, рассветы, дым от сигарет, струны баса и твой своеобразный прекрасный голос, неподдающийся описанию, по-новому напряженные репетиции, прогулки в обществе самого себя, холодные безлюдные улицы, ветер в лицо, приглушенный свет в помещении, теплая прозрачная вода, слепая нежность, экстаз, мысли, пустота внутри, пустота между нами... *** -С чем это, Юк? -шорох пакетов. -Не знаю, — шуршание от отрывающейся обертки. -Эй! Я просил не брать с изюмом!-не угодившая барабанщику булочка была отправлена в дальний конец кухни. Утро тура в гостинице начиналось с бытовых неурядиц, привычных препирательств участников группы и с предвещающего нечто особенное настроения. Не смотря на многолетний стаж, опыт в составлении завтрака время от времени давал сбои. -О, кажется, вишневая, -Юкке разломил булочку надвое и надавил на края, -Ммм, — басист, облизнувшись, смотрел на вытекающий густой джем. -Дай попробовать, -Саточи потянулся, но завороженный зрелищем Юк недовольно заворчал и Сато, хмыкнув, отдернул руку. Вопреки ожиданиям, проспал установленный лидером час сегодня НЕ лидер, что случается крайне редко. -С добрым утроом! -На общей кухне появился Мийа, уже переодетый по-будничному, умытый и бодрый, -Как настрой? Все позавтракали? -Папа Мукку, тоже мне, -за спиной лидера раздался негромкий ворчливый голос. Не расчесанные длинные черные волосы, заспанный взгляд и сама интонация голоса говорили о том, что в отличие от Мийи, вокалист встал минутой-другой назад. -С добрым, -отозвались басист и барабанщик в голос, и второй принялся негодовать по поводу неудачного завтрака в адрес Масааки, который взял на себя покупку продуктов с утра пораньше. Татсуро, не вступая в дискуссии, расчесывался перед зеркалом. -Я видел неплохой клуб неподалеку, -обратился вдруг гитарист к Юкке, -Как насчет того, чтобы отдохнуть там после концерта? -Эй, меня возьмите, -донесся со стороны зеркала уже оживленный глас Татсу. -Я только за! Там будет футбол? -Юкке, это не спорт бар, -задумчиво сказал Мийа, оглядывая кухню. Им нечасто выпадал целый этаж гостиницы, но когда им доводилось жить вместе, а еще и вести некое подобие совместного хозяйства, хлопот становилось масса. Масааки списывал это на свои организаторские промахи и старался сгладить атмосферу, как мог. -А может, лучше по местным магазинам пройдемся? -Даа, Юк! -уже совсем весело отозвался Тат. -Нет! Только не Зоомагазины! -снова в один голос, но на этот раз Мийа и Юкке. Татсуро вздохнул уязвленно, гитарист и басист-с облегчением. -Клуб, так клуб, ладно, -Татсу отошел от зеркала и чуть не споткнулся о Саточи, гремевшего посудой у плиты. -Завтрак готоов! Группа уселась за один стол, чувствуя легкий утренний аппетит, спровоцированный заманчивым запахом, витающим в воздухе. Повар из Сато действительно бы вышел неплохой, но барабанщик все же лучше. Не прекращая разговоры, группа принялась за трапезу. -Спасибо, мама Мукку, -посмеиваясь, Татсуро закинул свою опустошенную тарелку в мойку и отправился к себе в номер. Оставшиеся участники группы усмехнулись, а Сато показал кулак закрывшейся двери, состроив гримасу. Час концерта близился, группе предстояла тяжелая работа. Но ощущение того, что им придется выложится на полную, само собой потонуло в непринужденной атмосфере, царившей между участниками группы. *** Усталость, не отяжеляющая мышцы, сковывающая тело, а идушая изнутри. Изнуренный разум, опустошенность души. Но вместе с воспоминаниями-тепло, греющее сердце, ведь все получили свою зарядку от концерта: от бешеного урагана воплей, слившихся в один, тысяч тянушихся к сцене рук, восхищенных лиц, прикованных к музыкантам глаз, мелодии музыки, звука голоса... Всех иероглифов не хватило бы для того, чтобы описать, ЧТО чувствуют в такие моменты люди, вошедшие в подобный контакт с толпой. И вот, группа отыграла очередной свой концерт. Он не был похож на все предыдущие, потому что вы не встретите ни одного одинакового выступления, ни одной повторяющейся атмосферы. Каждый раз эмоции в душе выступающих бушуют все с той же силой, но с годами пришел опыт и музыканты только лишь научились сдерживать их, умещать в определенный участок души, быть более собранными и сосредоточенными. Четверо человек связаны одними эмоциями. И логика уступает эмпатии. Юкке прислонился к холодной плитке в душевой и закрыл глаза. Капли прохладной воды стекали по его лицу, тело остывало после часов пребывания в мире, под названием "сцена". Связь, атмосфера и отношения в группе-вот еще причины, по которым басист бежал от себя, от своих мыслей и желаний. Боязнь нарушить устоявшееся, переступить грань и не суметь вернуть все на свои места — цена его возможного счастья? Юк отключил воду и уткнулся лицом в свежее чистое полотенце, висевшее на стенке душевой. Как же он измотан! Перед глазами маячила столь желанная кровать, и уютная подушка-он уснул бы сразу же, только коснувшись ее головой. Блондин закутался в полотенце и подошел к общим раковинам и, придерживая одной рукой свое прикрытие, второй стал протирать запотевшее зеркало. Мийа еще мылся и Юкке мог слышать, как бьется вода о стенки его душевой кабинки. Сато уже переоделся и сидел в каком-то клубном помещении, где организаторы обсуждали с ним состоявшийся концерт. Татсуро до сих пор копался в гримерке. В воображение басиста тут же всплыл беснующийся на сцене силуэт, его черные глаза, выражающие то холодное спокойствие, то боль, то страх, то радость и безумие... -Эй, ты как? -Юк почувствовал на своем обнаженном плече прикосновение теплой руки и в отражении в зеркале возник объект его воспоминаний. Кожа мгновенно покрылась мурашками. Позади него стоял по пояс обнаженный Татсуро: мокрые от пота черные волосы, тщательно вымытое от мейкапа лицо, гладкая молочная кожа. Юкке обернулся и его взгляд остановился на подбородке Татсу, где свисала капля пота. Вокалист вопросительно склонил голову набок и капля сорвалась вниз, очертив влажную вертикальную полоску, прошлась по торсу. Воображение заработало с новой силой. Перед глазами поплыли до того реалистичные картинки, что Юкке почувствовал волну, поднимающуюся откуда то снизу его тела: пульс участился, а в животе приятно защемило. -С тобой все окей?, -усмехнулся Тат и дружески потрепал басиста по голове. -Эй, чем это вы здесь занимаетесь? -ситуацию спас Масааки, закончивший водную процедуру, -Оставить вас наедине или как? Только учтите, через два часа нас ждет машина, которая доставит нас в тот самый клуб, -наткнувшись на удивленные взгляды, Мийа прищурил глаза, -Что, уже и забыли? Мы ведь утром решили, что... -Да, я помню. В таком случае, мне надо пошевеливаться. Не хочу быть с мокрой шевелюрой на танцполе, -перебил лидера Тат и скрылся в кабинке. Мийа в свою очередь потрепал басиста по светлой макушке и пошел переодеваться. Юкке остался стоять, как был: замотанный в полотенце, с взлохмаченными волосами, ворохом мыслей и возбуждением, приятно бродившем по всему телу, волнами отдаваясь от обнаженного плеча, к которому минуту назад прикасались эти руки... 2. Кожаный салон дорогого авто, тонированные окна и встроенный мини-бар, предчувствие волнующей атмосферы пульсировало вместе с ударами сердца. Познай самого себя-познаешь мир? Несмотря на то, что Юкке множество раз посещал всевозможные дискотеки, бары и клубы, он смотрел на это все словно новыми глазами. Новоявленное чувство на душе стало для него линзой, сквозь которую басист по новому взглянул на этот мир. Еще на входе по ступенькам, группа почувствовала музыку, пульсирующую там, внутри. Ритмичные удары завлекали и Татсуро с легкостью перешагнул через ступеньки, будто не было ни утомляющих репетиции, ни подготовки, ни самого концерта. Интуитивно начиная двигаться в такт музыке, он проник внутрь и остальные члены группы последовали за ним. Близилась полночь. *** -Хочешь?— Масааки, уже порядком подвыпивший, но прекрасно державший себя под контролем, пододвинул Юкке ярко-голубой коктейль. Юк кивнул, а подошедший вокалист бесцеремонно перегнулся через стол и стянул со стакана лимон, ловким движением отправив его себе в рот. Сато довольно восседал рядом с блондином, потягивая пивной мохито и наслаждался таким пассивным отдыхом. Он прищурился, разглядывая удаляющуюся фигурку вокалиста и обратился к Мийе и Юкке: -Только посмотрите, он уже нашел себе жертву, -в глубине толпы Татсуро нежно обнимал миниатюрную девушку, продолжая двигаться в такт импульсивной музыке, -По прежнему ведет себя, как мальчишка, совсем не изменился. Юкке почувствовал, как голова его кружится, а руки неестественно отяжелели. От усталости, количества выпитого? Во рту появился неприятные электрический привкус, басист прикусил губу— от боли на из глаз брызнули слезы. -Неплохо бы Татсуро обзавестись постоянной подружкой, -продолжал барабанщик, -В последнее время они меняются у него с такой частотой, что можно сказать, что перспектива стабильной личной жизни— это не про него. -Татсуро еще молод, как и все мы, -покачал головой Мийа. Юкке успел поймать на себе слегка обеспокоенный взгляд лидера, -Тем более, кому, как ни нам знать все сложности личной жизни, когда ты так популярен. Он так снимает стресс, не стоит мешать ему. -Своеобразный способ, однако, -рассмеялся Сато. Юкке словно отключился, сфокусировав взгляд на двоих: его изящные пальцы касались ее плеч, тонкой шеи, женских губ. Ласки между ними не были неестественными— Юк понимал, что она вполне имела право на это. Гораздо больше права, что ОН. -Еще пива, пожалуйста... -Тебе нельзя больше пить, ты и так выпил слишком много, -обеспокоенный голос лидера. -Значит, способ снимать стресс Татсуро ты одобряешь, а Юкку и расслабиться не даешь? -блондин мысленно поблагодарил барабанщика за помощь, ибо дар речи из за поднимающегося градуса медленно покидал его. -Я был бы не против, если бы Юк сам отвлекался таким образом! Но я то знаю, какое будет его самочувствие завтра. -Мы отыграли уже, Мийа, уймись, аа? Пускай Юк сам отвечает за свои поступки, не маленький уже. -А ведут себя эти двое с точностью наоборот, не считаешь? -непонятные Юкку взгляды между собеседниками, но глоток освежающего пива заставил его не думать об этом. -Хотя бы проследи за ним, Сато. А я пойду, пожалуй, пообщаюсь с местным диджеем. *** Кажется, перебор. Юкке, пошатываясь, держался за стенку и пытался самостоятельно осилить дорогу до туалета. Выругавшись, он понял, что действительно выпил слишком много, облокотился спиной и стену и стек вниз, присев на пол. Перед глазами, вместе с ритмом музыки, пульсировали разноцветные круги: красные, синие, черные... Знакомый голос. Кто то включил песни Мукк? Юкке улыбнулся: Мийа-сан и здесь не скучает. Его голос. Мечется по сознанию Юкке: то здесь, то там. Что это? Слишком близко. Чьи то руки волокут Юкке, не встречая сопротивления. Куда? Кажется, уже не важно. Важно, что на пальцах столько же колец, такие же браслеты и рукава джинсовки, как и у него сегодня. *** -Говоришь, довезешь его? Хм, ну хорошо. -Все будет в порядке, Мийа. Вы отрывайтесь, ночь только началась. -Да, мы бы неплохо провели время, Тат. -Ничего, еще успеем. -Это я виноват, ему действительно плохо. -Сато, пора бы уж начать слушать лидера! -Еще разругайтесь на последок. -И не подумаем, хах... -Езжай, машина ждет. -Конечно, папа Мукку. -Иди уже! -И тебе удачи, Сато. Надеюсь увидеть вас завтра отдохнувшими и похмелившимися. -Сам еле на ногах стоишь. -Уж получше этого... Музыка постепенно затихла в ушах Юкке и атмосфера клуба сменилась знакомым запахом. Кто то заботливо уложил к себе на колени и медленно поглаживал пальцами по волосам. Сознание то отключалось, то возвращало владельца в реальность. И минуты этой реальности казались сладким сном. *** Позвякивание ключей. Шорох в темноте, скрип открывшейся двери. Отчаянное нежелание отпускать его, крепкие объятие. Тепло тела прекратило греть, рядом уже никого не было. *** Юкке сильно замерз. Если бы не алкоголь, бродившей по крови, у него стучали бы зубы от холода. "Надо согреться. Кажется, кто то просил, чтобы в номере было джакузи. Просил ведь? Шум воды. Пар. Теплый свет залил помещение. *** Все мои действия смазаны, расфокусированы, но я стягиваю с себя футболку, кое как справляюсь с непослушными руками, которые стали словно веревка, с возникшей вдруг проблемой ремнем и ширинкой. Раздеваюсь до конца и, опираясь на ручки полу— джакузи, соскальзываю в воду, погружая свое уставшее тело в жидкое тепло. Окунаюсь с головой и вместе с шумом воды уши закладывает, и ко мне приходит спокойствие в виде глухоты и света, льющегося казалось бы отовсюду. Время останавливается. Тепло и хорошо, голова кружится и ощущение того, что я лечу под водой к свету не покидает меня". Разум, подернутый алкоголем, медленно погружается в спасительную дремоту. "Как это хорошо-ничего не чувствовать", -успел подумать Юкке, прежде чем скользнуть за грань реальности. *** Чьи то руки, нежные, скользящие вдоль моей спины, обнимающие за плечи. Сердце забилось сильнее. Это твое дыханье, твой шепот на ухо. Запах пьяного дыхания. Запах мокрой кожи и шампуня. "Приди в себя", -я снова закусил губу и зашипел, почувствовав вкус крови. Губа оказалась искусанной еще с вечера, а боль этот сладкий мираж прогнать не сумела. "Посмотри на меня", -и я отвожу взгляд, ибо не понимаю цель проделанного тобой. Но изящные длинные пальцы не прекращают своего движения, и я чувственно выгибаюсь под вычерченными тобой линиями, шепотом-заклинанием... "Я пьян", говорю я себе, но твой поцелуй в нежную кожу шеи заставляет меня почувствовать нелогичность даже будучи выпившим. "Это сон" — я зажмуриваюсь, но твоя рука вырисовывает замысловатую линию у меня на груди, скользит по животу ниже, и меня пробирает дрожь, дающая понять, что даже в самых моих заветных снах я не смог бы ощутить подобного. Сердце отбивает бешеный ритм. "Это не Татсу! Это все большая ошибка...", -я снова опускаюсь с головой под воду, чувствую спиной чье-то тело, чьи-то заботливые прикосновения. Это тело, как часть недостающей мозаики, заполняет ту внутреннюю пустоту, ту черную дыру отчаяния, которую я сам порой так страшился. Это он, у меня нет больше сомнений в реальности происходящего. И ОН обнимает меня, будто знает, чего я хочу, ЧТО может сделать. Это издевательство. "Чем, -шепчу я, -Чем, Татсуро, я заслужил такое обращение?", но мой шепот успешно был остановлен поцелуем, который накрыл мои губы с новым порывом страсти. Черные волосы скользят по моим мокрым щекам. Я хватаю ртом воздух, потому что начинаю бояться задохнуться в нарастающем пылу наших действий. Возбуждение сковало нас обоих: его учащенное дыхание перемешалось со всплесками воды и моими тихими сдерживаемыми стонами удовольствия. Две души метались между действий двух тел, желающих друг друга. Безрассудство и удовольствие шли бок о бок, но наслаждению не было предела. "Остановите время! Я не хочу, вновь открыв глаза, потерять тебя снова", -одна мысль стучала в висках Юкке, когда его пронзил экстаз и он, обнимая Татсуро, пожелал раствориться, чтобы это не прекращалось. "Я всё ещё жив? Даже если я этого не чувствую"... *** Юкке не запомнил, как одна атмосфера сменила другую. Может, действие алкоголя было еще в силе. Может, достигнутая сокрушительная волна оргазма ослепила его и вознесла на небывалые вершины, вскружила голову. Но басист знал, что никогда не сможет забыть контуры его тела, отчерченные ночным светом. Ощущение от касания сухого полотенца: Татсуро заботливо и аккуратно проводит им по мокрому телу, не оставляя влаги на коже, согревая своими движениями. Ладонь, вложенная в беспрепятственно открытую ладонь, еще несмелое соприкосновение губ, слияние тел, слияние душ. Татсуро вкладывал всю свою накопившуюся невыраженную нежность в поцелуи: начиная от прикосновения ко лбу напарника, к закрытым глазам, полуоткрытым губам, затем шея, плечи, грудь. Покрывая многочисленными поцелуями его тело, он опускался ниже и Юкке, сжимая в кулаках скомканные простыни, чувствовал, как сходит с ума, как бешено отбивает безумный ритм его сердце. Вот если бы раствориться в объятиях друг друга. Если бы сохранить навечно то, что теперь между ними сегодня. Застыть на грани "безвозвратно утеряно" и "неизбежно надвигается". *** А ты все делишь, делишь мою жизнь надвое, так болезненно, но искусно, с присущим тебе изяществом, срывая поцелуями стоны с моих губ, проникая взглядом в самое сердце... Но разве я не могу видеть ту печаль на дне зрачков, с которой ты смотришь, прикасаясь ко мне? Или я действительно сошел с ума? Мне страшно-обнимаю тебя. Я боюсь, что когда мы проснемся, мы уже никогда не станем прежними. Но ты не забудешь того меня, каким я был до восхода солнца, а я буду помнить тебя. Прошу, запомни меня.