The Six Million Dollar Man

Только благодаря многолетней практике Скалли удалось поймать папку, которая полетела в её сторону, стоило только переступить порог кабинета. Но пустой стаканчик из под кофе удержать в руках ей не удалось, и тот, отскочив от пола, откатился к видавшей виды корзине для мусора. Скалли вскинула бровь и перехватила адресованную ей ухмылку, которая мелькнула поверх кончика карандаша на другом конце кабинета. - И тебе доброго утра. Малдер покатал карандаш между большим и указательным пальцами. - Эй, Скалли, смотри! – его ухмылка стала шире. – Карандаш с ластиком. - Да, ради такого стоило позвать меня к восьми утра. - А что ты собиралась делать? Спать? – карандаш ещё раз прокатился между пальцев. – Угадай, сколько я здесь просидел? - Судя по тому насколько ты взбудоражен, я бы сказала… - она скинула с плеч пальто, повесила его вместе с сумочкой на вешалку и развернулась к Малдеру. – Часов с четырёх? - Ага, - он отбросил карандаш и тот, клацнув, приземлился за одним из шкафов. – Успел выпить чашечку кофе с Ларсом. Скалли присела на край стола и развернула папку у себя в руках правильной стороной. - Не знаю никого кроме тебя, кто был бы на «ты» со всеми работающими в ФБР уборщиками. - А почему бы и нет? Я засиживаюсь здесь допоздна так же часто, как и они. Мы - настоящее послерабочее братство, связанное неразрывными узами крепкого кофе и свежих булочек. - И всё это ночью? - Ну ладно, возможно, это только полуфабрикаты и пиво, но… - Малдер опустил ноги со стола и скрестил на нём руки, - суть не в этом. – он наклонился вперёд, заставив бумаги у себя под локтями проехаться по гладкой поверхности, и мотнул головой в сторону папки у Скалли в руках. – Вся суть там. Она аккуратно раскрыла пухлую папку; та была до отказа забита старыми фотографиями и свидетельствами о рождениях. В ней даже было несколько магазинных чеков. Скалли видела всё это впервые, но на корешке папки была цветная пометка, как память об одной из её бесплодных попыток навести порядок в их уголке подвала. - Сколько лет этому делу? – пробормотала она. Среди прочих бумаг были документы на дом, датированные тремя годами позже Гражданской войны. - Много. Я начал собирать материалы по нему ещё в первый год, когда меня только-только изгнали в подвал. Вчера снова его откопал – решил, что уже пора взглянуть на всё это свежим взглядом, – Малдер повёл рукой, и Скалли положила открытую папку на стол между ними. – Я возвращаюсь к этому делу где-нибудь дважды в год, но никогда не сдвигаюсь с мёртвой точки, - он кончиками пальцев подтолкнул к ней пару фотографий. – Взгляни на это. Скалли взяла снимки и поднесла первый к свету. - Это же?... - JFK(1)? Да. На чёрно-белой карточке, Кеннеди стоял на поле для гольфа и, полуобернувшись к камере, с силой ударял клюшкой по мячу. Наверное, день тогда выдался ясным, потому что тень, растянувшись, накрывала лоуферы человека за его спиной. Спутником президента был высокий светловолосый молодой человек. Скалли присмотрелась. Очень молодой. Наверное, не старше двадцати. На лице у него сверкали очки и потрясающая улыбка, которую он, оглянувшись, через плечо адресовал фотографу. - Малдер, нет ничего странного в том… - Смотри дальше. Скалли взяла следующую фотографию. Она сверкала таким же новым глянцем, но явно была старше предыдущей. Наверное, Малдер заполучил себе негатив и распечатал её снова. На этом снимке был запечатлён праздник на открытом воздухе; он, судя по всему, проходил на веранде отеля. На заднем фоне под низко навешанными гирляндами огней танцевали люди. Глядя на короткие стрижки и облегающие платья женщин, Скалли успела подумать: «Гэтсби(2)», - даже раньше, чем увидела дату, нацарапанную Малдером на обороте фотографии – август, 1924. На переднем плане стояла небольшая группа - трое мужчин и две женщины, они обнимали друг друга за плечи с лёгкой хмельной фамильярностью. Скалли, нахмурившись, наклонила фотографию. Одна из женщин целовала в щёку… уже знакомого ей молодого человека. Она снова вернулась к предыдущему фото, сравнила их. Так и есть. Те же очки, тот же приглушенный энтузиазм, та же улыбка. Тот же возраст. - Как… - её голос затих, когда она начала, уже быстрее, просматривать остальные фотографии. 1947, 1912, 1973, 1884, 1869… Эта ослепительная голливудская улыбка сияла с каждой из них. Снова вернувшись к Кеннеди, Скалли, всё ещё сжимая снимки, уронила руки на колени и уставилась на Малдера. Тот поднял брови. - Вот и я о том же. Скалли выдохнула и почувствовала, что между бровями залегла морщинка. - А они… не поддельные? - Неа, - Малдер вытащил из папки небольшую бумагу – ксерокопию – и постучал по ней указательным пальцем. – Я раз шесть относил их ребятам из лаборатории – снимки самые настоящие, - покопавшись, он выложил перед собой ещё несколько карточек, качеством похуже. – Смотри, у нас есть пара снимков, на которых он без очков и выглядит младше. Но не намного - речь идёт о годах, не о десятилетиях. Скалли ещё раз посмотрела на фотографию, сделанную в 1993м году. На ней Клинтон и, похоже… президент России, Ельцин, сидели рядом за длинным, начищенным до блеска столом. Но её больше интересовала живописная сцена немного справа от них. Эти очки и улыбка снова были там. На этот раз на юноше был деловой костюм, и он шептал что-то человеку рядом с собой – огромному мужчине с широкими плечами, чьё лицо не попало в кадр. Напряжение в его позе подсказывало, что тот намеренно не позволил себя сфотографировать. - У тебя есть идеи, кто бы это мог быть? – Скалли снова подняла взгляд на Малдера. – Или кем бы они могли быть? Есть шанс, что перед нами всего лишь случай очень сильной наследственности. Малдер наградил её лучшим устало-разочарованным взглядом из своего арсенала. Скалли пожала плечами. - Ну, а ты что думаешь обо всём этом? Я не очень-то верю, что этот человек был на короткой ноге со всеми президентами, начиная с Линкольна, - пауза. – Или что он потомок Христа. - Это случилось всего один раз, ясно? И, да, он обдурил меня и, на проверку, оказался всего лишь четырнадцатилетним астматиком, но он был четырнадцатилетним астматиком, который потрясающе знал гностические Евангелия. Такое с каждым могло случиться. - С каждым, кто, по неведомым причинам, хочет, чтобы пра-пра-правнук Иисуса Христа был прыщавым грубияном. - С каждым, - повторил Малдер и на пару секунд замер, глядя в никуда. Но затем быстро встрепенулся и снова поднял взгляд. – Тут есть кое-что ещё, – он отклеил с внутренней стороны папки стикер и передал его Скалли. – И за этим стоит гораздо больше, чем один Джонс. - Джонс? – желтая бумажка приклеилась к её пальцам. - Точно, забыл сказать. У нас есть имя – Альфред Джонс. Видимо, раз уж Джон Доу уже занято… Но на этом всё и заканчивается. Нигде нет ни даты рождения, ни описания должности, ни, уж точно, свидетельства о смерти, - он указал на пометку в руках Скалли. – В любом случае, есть и другие. Я обнаружил ещё трёх подозрительных типов, каждый засветился на двух-трёх отдельных фотографиях. Но из Библиотеки Конгресса мне удалось вынести только эти. - Конечно же, пройдя все необходимые инстанции? – сухо поинтересовалась Скалли. Малдер удивлённо моргнул. - Я всегда так делаю. Ему даже не стоило пытаться объяснить, что «пройти все необходимые инстанции» не означает «напихать себе в рюкзак охапку обрывков и документов из правительственных архивов и потом подмигнуть библиотекарше, выскальзывая за дверь». Скалли чуть подвинулась на столе и уставилась на список у себя в руках. - Российская Федерация (1898, 1993) - Великобритания (Бровястый) (1893, 1942, 1997) - Том Круз (1997) Она подняла взгляд. - Том Круз, как тот, из «Лучшего Стрелка»? Малдер уже протягивал ей новую фотографию. Он постучал указательным пальцем по одному из запечатлённых на ней людей. Первым Скалли заметила Джонса, тот стоял между двумя незнакомыми ей мужчинами. Один из них выглядел так, что сразу было ясно – запас такта и терпения к людям у него уже на исходе. И, ух ты, Малдер не шутил насчёт бровей. Рядом с ним стоял глядящий мимо камеры Джонс. А после – тот, на которого указывал палец Малдера. У него были длинные светлые волосы, голубые глаза и очаровательная, чуть скучающая улыбка. Между пальцами правой руки он сжимал сигарету. Скалли фыркнула. - Он совершенно не похож на Тома Круза. – она опёрлась рукой о стол, а Малдер, немного надувшись, откинулся в кресле. - Даже немножко? - Даже немножко. Он снова посмотрел на фотографию на столе, поджал губы и забросил её обратно в папку. - Ну и ладно. Но ты же видела пометки «Россия» и «Англия», да? Большого парня с русских фотографий отследить довольно сложно – он всегда старается спрятать лицо, но, я уверен, это один и тот же человек, - Малдер снова глянул на последнюю фотографию. – Так или иначе, дело в том, что эти люди появляются у нас, только когда их страны вступают в прямой контакт с Соединёнными Штатами. На конференциях, саммитах, чикагской выставке достижений прогресса и прочем в этом же духе. - Думаешь, они делегаты? Отрешённо глядя куда-то вдаль, Малдер закинул ноги обратно на стол. - Возможно. + + + До российского посольства и так нужно добираться целых двадцать минут, и, вдобавок, в обеденное время дороги Вашингтонского округа обычно запружены до предела. Скалли ещё ни с кем не успела поговорить, а её терпение уже подходило к концу. Они с Малдером разделили между собой фотографии; их план состоял в том, чтобы объехать все посольства в городе. Ну, то есть, в этом состоял план Малдера. Скалли удалось усмирить его энтузиазм, предложив начать расследование с союзников Америки или, конкретно в этом случае, со стран, которые находятся под её пристальным наблюдением. У дверей, люди в чёрных костюмах слишком долго и пристально изучали её удостоверение, но она сдержала порыв резко выдернуть документ из рук, когда его наконец-таки протянули обратно. В конце концов, они просто выполняли свою работу. Скалли ни с кем не назначила встречи в посольстве - просто не видела в этом смысла. Просиживание за одним столом с каким-нибудь бюрократом только усложнило бы задачу. В конце концов, если бы кто-то пришёл в Бюро и показал ей фотографию коллеги, вполне возможно, что она бы не поняла, о ком её вообще спрашивают. - Прошу прощения? Меня зовут Дана Скалли, я из Федерального Бюро Расследований. Вы когда-нибудь встречали этого человека? – она протянула фотографию с Клинтоном и Ельциным, указывая на Джонса. Мужчина, которого она перехватила, мельком посмотрел на фотографию и покачал головой. - Ни разу. Простите, - и он, сжимая в руке кейс, не колеблясь, продолжил свой путь через холл. Скалли пару секунд посмотрела ему в след. Затем за её спиной раздался голос с сильным акцентом: - Вы кого-то ищете? Скалли обернулась и упёрлась взглядом в самого высокого человека, какого когда-либо видела. Он был выше шести футов, с широкой грудью, а вокруг его шеи в два оборота был намотан кашемировый шарф. Чтобы посмотреть ему в глаза, ей пришлось поднять голову. - Да, ищу. Дана Скалли, ФБР, - она показала значок. Громадный мужчина кивнул. Спустя пару секунд стало ясно, что сам он представляться не будет. Скалли продолжила напор: - Я пытаюсь выяснить, знаете ли вы или кто-то из ваших коллег этого человека, - она передала ему фотографию. - Это наш президент. И ваш рядом с ним, - Скалли чувствовала, что он её поддразнивает. Но взгляд у него оставался мягким, и это смягчило досаду. - Не эти, - легко ответила она, - а тот, симпатичный. Мужчина улыбнулся, и его острые, тяжёлые черты лица стали почти красивыми. - Вот этот? – он провел кончиком пальца по лицу Джонса. - Да. Альфред Джонс, - Скалли смотрела на него очень внимательно. - Он сделал что-то плохое? – в его голосе скользнул призрак лёгкой усмешки. - Боюсь, что нет. Её собеседник поднял брови. - Жаль. Судя по виду, немного дисциплины ему не помешает. Но вам придётся спросить кого-то ещё. Я его никогда не видел, - он вернул фотографию Скалли. Она пару секунд прислушивалась к разносящемуся по холлу эху шагов, давая собеседнику время передумать. - Вы уверены? Уголки его губ поднялись вверх даже мягче, чем в прошлый раз. - Я бы запомнил человека с такой улыбкой. + + + С Малдером она встретилась в маленьком кафе в паре кварталов от Бюро. Скалли дождалась, когда он выберет из своего салата все оливки, прежде чем начать: - В русском посольстве мне удалось встретить того кто, возможно, узнал Джонса. Впрочем, я не уверена, человек, с которым я говорила, был не из общительных. Малдер фыркнул в свой стакан с колой. Яркий ломтик лимона покачнулся и столкнулся с кубиками льда. - Ясно. И как, он на тебя запал? - Наш разговор длился минуты три, Малдер, не дольше. - Мой тоже, и я уверен, что теперь у меня есть планы на ужин в среду вечером. - Чтобы обсудить Джонса? - Наверное. Не знаю. Не думаю, что он планирует так уж много говорить. Скалли спрятала смешок, глотнув минеральной воды. - Он? - Ага, - Малдер наколол на вилку помидор. – Том Круз. - Что? - Не настоящий Том Круз. Тот, что с фотографии. - Ты имеешь в виду того самого человека, который даже близко не похож ни на кого известного и меньше всего на Тома Круза? - Томат, Скалли, томахт, - ответил Малдер с полным ртом, набитым этим самым овощем. Какое-то время он только громко жевал. - На самом деле, мне повезло. Фотография с ним и Джонсом была сделана всего пару лет назад, так что у меня во французском посольстве было больше шансов натолкнуться на него. Или хотя бы на того, кто его знает, - он потыкал соломинкой в дольку лимона у себя в стакане. – Его зовут Франциск Бонфуа. Сломав корочку на своём французском луковом супе, Скалли посмотрела, как поднимается из разлома пар. - И он?... - Атташе по культурным вопросам. И это достаточно размытая формулировка, чтобы соблазнить меня всё-таки появиться в среду. Это будет лишь маленьким, кратким отступлением от собственной мужественности. - И твой салат это только подтверждает. - Да. …Что? + + + - Знаете, я бы не стала говорить об этом с первым встречным… Но вы такая милая юная леди, к тому же из Бюро… - Миссис Эванс, я же уже сказала, что пришла не как официальное лицо… - Я помню, дорогуша, - Диана Эванс со всплеском опустила чайный пакетик на дно своей кружки, и маленькие капельки горячей воды осели на скрипучие подушки обёрнутого в пластик дивана. Она посмотрела на Скалли поверх лёгких, без оправы очков. – Уверена, что не хочешь чего-нибудь выпить? У меня есть «Фанта». Скалли скрестила ноги и обхватила руками колено. - Нет, спасибо, - пауза. – Миссис Эванс… - «Диана», дорогуша. - Диана, - продолжила Скалли, стараясь не обращать внимание на громко вздыхающего мастиффа пожилой женщины. Это было довольно сложно, потому что с каждым влажным вздохом пса его хвост ударял её по ноге. – Вы почти тридцать лет проработали секретарём в Пентагоне, ведь так? - Точно. Устроилась туда ещё в начале пятидесятых и работала до тех пор, пока здоровье Игнатиуса не ухудшилось, и мне не пришлось уйти. - Это ваш муж? - Господи помилуй, нет. С мужчинами, милочка, я завязала. Игнатиус – это он, - женщина указала на пса. Тот, услышав своё имя, поднял громадную голову и замахал хвостом с удвоенной силой. К брюкам Скалли начали прилипать длинные белые шерстинки. Она постаралась придать своему лицу нейтральное выражение. - Ясно. Значит, вы ушли с работы ради… ради своей собаки, и теперь?... Миссис Эванс шумно глотнула чая. - Живу на государственную пенсию. Они мне её задолжали. Сама увидишь. Ты же тоже работаешь на правительство. Когда доживёшь до моего возраста, они начнут скидывать по центу с твоих выплат, думая, что ты и не заметишь. Но всё же я для них слишком сообразительна, - она постучала пальцем по кружке с чаем. – Я подала на них иск за то, что у меня теперь туннельный синдром. Скалли решила оставить последнюю реплику без ответа. Она опустила вторую ногу обратно на пол, проследив, чтобы не наступить собаке на хвост. - Диана, я бы хотела узнать, знакомы ли вы с человеком по имени Альфред Джонс? Может быть, так звали вашего бывшего коллегу или начальника? Всё, что вы сможете вспомнить, очень пригодится. На какое-то время женщина притихла. Потом со стуком опустила чашку на журнальный столик и улыбнулась. - Высокий блондин? С потрясающей улыбкой и задницей, за которую не стыдно и умереть? - Я… не могу точно на это ответить, но да. Ему около двадцати лет. Миссис Эванс фыркнула. - Дорогуша, ему было двадцать в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом. Он приходил в Пентагон пару раз в месяц, встречался с генералами, конгрессменами и прочими из этих кругов. С большими начальниками. Хотя, у него всегда находилась свободная минутка заглянуть и поздороваться с нами – кабинетными девушками. Конечно, тогда фигура у меня была получше… В середине шестидесятых меня перевели в офис по связям с общественностью, но я всё равно видела его иногда. Ходили слухи, что он из Бюро, прямо как вы, - она подарила Скалли многозначительный взгляд поверх своей кружки. – Но, если вам интересно, мне кажется, что он был сверхсекретным правительственным проектом. Ну, знаете, как «человек на шесть миллионов долларов»(3). Скалли задумалась. Игнатиус распустил слюни. + + + - Понятия не имею, как ты ухитряешься не сходить с ума, каждый год снова открывая это дело, - Скалли сбросила туфли и рухнула на диван. Одной рукой она прижимала к уху телефонную трубку, а другой, намотав на неё провод, держала сам аппарат. - А с чего ты решила, что не схожу? – с другого конца линии доносился стук баскетбольного мяча, отбиваемого от, судя по всему, весьма ненадёжной и хрупкой поверхности. – Может, я именно поэтому и втянул тебя во всё это. Безумие не приходит в одиночку. - «Беда», тут говорится о несчастье. - Ну, у тебя очень несчастный голос, Скалли. Она подложила себе под голову подушку. - Сегодня меня полдня называли исключительно «милочкой» и «дорогушей», поили газировкой до тех пор, пока язык не стал оранжевым, и совершенно обслюнявили ногу. - Прямо как меня в субботу вечером. - Это была собака, Малдер. - О. Но всё же. - Но мне удалось выяснить ещё немного о Джонсе. - Дааа? – что-то, зазвенев, разбилось. – Чёрт! М, прости. Продолжай. Скалли, понадеявшись, что на куски разлетелся не аквариум, потянулась к журнальному столику за маленьким блокнотом. Она записала в него всё, что смогла узнать, как только час назад вышла из квартиры миссис Эванс. - Он… что-то вроде высокопоставленного помощника. Везде сопровождает любого текущего президента. Сначала я решила, что он, наверное, телохранитель, но миссис Эванс сказала, что у него просто огромная свобода действий. Похоже, он приходит и уходит когда ему вздумается и может легко увидеться с любым человеком любой должности, - она приостановилась, перевернула страницу. – Хотя, с ним самим выйти на связь далеко не так просто. - И всё? - Это больше, чем мы знали сегодня утром. - И то верно. Повисла тишина. - Эй, Скалли, думаешь, если нам не удастся разобраться с этим делом, мы имеем право взять отгул на неделю? - Если мы с ним не разберёмся, то я возьму неделю отгула, даже если не имею на это никакого права. - Да, с таким настроем мы точно найдём этого парня. Скалли потёрла глаза. Она буквально чувствовала, как остывает след. Через пару дней, Альфред Джонс снова перекочует в ящик с нераскрытыми делами и выберется на свет, только когда Малдеру захочется получить лишнюю порцию неудач. - Малдер, мне пора. Уже поздно, и такое ощущение, что у меня во рту до сих пор плещется три с половиной стакана апельсиновой содовой. - Не забудь вымыть язык! - Ну спасибо. Они разъединились. Скалли шумно выдохнула, положила трубку на положенное место и, сев, опустила ноги с дивана. На левой ноге, там, где край туфли касался кожи, красовалась красная отметина. Она устало посмотрела на неё и поморщилась, когда язык коснулся нёба. Почистить зубы. Точно. Зазвонил телефон. Скалли очень хотелось проигнорировать его, но от дребезжания у неё начала болеть голова. - Слушаю? - Дана Скалли? – спросил незнакомый мужской голос. - Да, это она. - Я слышал, вы разыскиваете информацию об Альфреде Джонсе? Застилавшая сознание усталая дымка чуть отступила. Скалли подхватила блокнот и вытянула из спирального держателя карандаш. - Так и есть, - осторожно произнесла она. – А вы?... - Это так не важно, - ответили ей. – Мне нужно с вами поговорить. Но лично. По телефону мы это делать не будем. Её карандаш замер. - Не будем? - Нет. Ждите меня завтра вечером, в десять часов, у Отражающего пруда около мемориала Вашингтона. - Я… Он, обрывая её, рассмеялся. - Знаю, совсем как в истории плаща и кинжала, да? Ни о чём не волнуйтесь. Просто приходите, ладно? Долго думать над этим предложением она не стала. Иногда её жизнь, казалось, едва ли не целиком состояла из тайных встреч с загадочными незнакомцами около достопримечательностей Вашингтона. - Хорошо. - Отлично! Значит, там и увидимся! И, да, кое-что ещё. Хм, не говорите об этом своему напарнику. Я, вроде как, хочу, чтобы вы пришли одна. По совершенно, абсолютно не жутким причинам. - Я приду, - ответила Скалли. Ещё один смешок. - Здорово. Ну, вроде бы всё. Эм. Приятных снов. И, прежде чем она успела ответить, незнакомец повесил трубку. + + + Было уже пятнадцать минут одиннадцатого, и Скалли в одиночестве стояла около Отражающего пруда. На дальнем его конце собралась группка школьников из Айовы, возглавляемая усталым гидом, которого все ребята старательно игнорировали. Совсем рядом гудела проезжая часть, и пистолет в кобуре своей знакомой тяжестью придавал уверенности. В таком месте сложно было почувствовать себя в опасности. Возможно, подумала она, именно этого и добивался её ночной собеседник. Он говорил так, словно собирался пересечься с ней на чашечку кофе, а не вынуждал прийти на тайную встречу. Подул тёплый бриз; по воде побежали маленькие волны, и Скалли направилась к ближайшей скамейке и устроилась на ней. Она положила папку с делом Джонса рядом с собой, придерживая обложку одной рукой, чтобы ветер её не распахнул. Если есть хоть шанс, что звонивший человек может пролить свет на имеющиеся данные, то нужно иметь их все под рукой. - Агент Скалли? Она быстро развернулась. Это был он. Голос из телефона, человек с фотографий. В реальности он почему-то выглядел даже младше чем на снимках. На нём были джинсы, кеды, белая футболка и та самая улыбка на миллион долларов. - Альфред Джонс? – она не отводила взгляда, пока тот обходил скамейку, чтобы подойти к ней. - Можно просто Ал, - указав на не занятый папкой кусок скамейки, он спросил: - Можно присесть? Скалли кивнула, и её собеседник бухнулся рядом с ней на сиденье. Язык его тела был совсем как у Малдера: мальчишеский и немного ленивый. Какое-то время они помолчали, и ей показалось, что он ждёт, когда она расслабится. Вздохнув, Скалли подняла папку со скамейки и передала ему. - Что ты можешь рассказать мне об этом? Джонс принял её и вытащил пачку фотографий. - Бог ты мой, некоторые из этих снимков я уже сотню лет не видел! – он показал один, тот на котором стоял рядом с Кеннеди. – Я думал, что этот должен быть в Библиотеке Конгресса. - Думаю… его копия там и лежит. – Блин, этот ваш напарник… Крадёт у правительства. Настоящий проныра, – Джонс наклонил фотографию к свету. – А знаете, я выиграл эту игру. Забил с семидесяти восьми. Мой босс закончил на восьмидесяти. Он тогда, вроде как, был не в форме. – Твой босс? – эхом откликнулась Скалли. – Я знаю не так уж много ассистентов, которые ходят играть в гольф с президентом. – Обычно я и не хожу. Через какое-то время гольф надоедает, – он перешёл к следующей фотографии. – И в картах приходится ездить не так часто, как мне бы хотелось. Скалли вздохнула и решила перейти прямо к делу. - Альфред… Ал. Сколько тебе лет? Он ухмыльнулся. - Девятнадцать. - А если не врать? - Ауч, - Джонс поднял бровь. – Так можно и обидеть, агент Скалли, - скамейка скрипнула, когда он, разглядывая снимок, поднял руки с фотографией над головой. – Какое сегодня число? Десятое? Мой день рождения был шесть дней назад. «Значит, четвёртое июля», - Скалли сделала мысленную пометку записать это в общий файл. Малдер говорил, что дату рождения пока найти не удалось. - Я спросила не об этом. Улыбка Джонса немного угасла, а взгляд стал серьёзным. Он опустил руки на колени и снова посмотрел на фотографии. - Я… Послушайте, агент Скалли. Мне кое-что известно о вас и о вашем напарнике. Ну, то есть, вы и так, наверное, догадались, но если я сам это скажу, вреда не будет, - Джонс провёл рукой по волосам. – Я уже не один год слежу за карьерой агента Малдера… не затем, чтобы убить его или что-то в этом духе, а потому что он… - Скалли показалось, что его щёки порозовели, но, возможно, это была лишь игра света. – Он самый классный парень на свете. То есть, я хочу сказать, что уважаю его и думаю, что вы оба у себя в подвале занимаетесь очень хорошей и важной работой. - Если это правда, то почему ты не позвал сюда его? Джонс фыркнул. - Я бы наверняка выставил себя полным идиотом. Скалли, не удержавшись, улыбнулась. - Что ж, если ты знаешь о Малдере, то знаешь и то, что он поверит всему, что бы ты мне ни сказал. И будет молчать об этом. По большей части. - И, насколько я знаю, вы, агент Скалли, тоже умеете хранить секреты. После этого они какое-то время молчали, и Скалли смотрела, как Джонс перебирает фотографии. Над некоторыми он задерживался дольше, и у него на лице - в глазах и уголках губ - мелькали тени непонятных эмоций. В конце концов, он откинулся на спинку скамьи и скользнул большим пальцем по краю пачки фотографий. Снимки захлопали друг о друга краями, как колода карт. - Я на пару столетий старше девятнадцати, - тихо сказал он. – Как я уже сказал, на прошлой неделе у меня был день рождения. И, уверен, вы тоже праздновали. Или, хотя бы, повесили мой флаг. - Твой флаг?.. Джонс встретил её взгляд. - Да. Ну, технически, он и ваш флаг, но… Я был там, когда его подняли в самый первый раз, - его губы снова сложились в улыбку. - Я – Соединённые Штаты Америки. Скалли уставилась на него. - Понимаю, - легко произнёс он. – Если это поможет - обычно я одеваюсь лучше, чем сейчас. - Соединённые Штаты Америки, - повторила Скалли. Она вгляделась в его лицо, в его непослушные волосы, в глубокий синий цвет его глаз, скрытых за… - Почему ты носишь очки? – сходу ей удалось придумать только этот вопрос. - По той же причине, что и все остальные, - ответил Джонс. – Плохое зрение. - Это просто нелепо. - Спорить готов, четыре из пяти окулистов скажут вам обратное. Скалли нетерпеливо заправила за ухо прядь. - Я не об очках. - А, о том что я – нация? Мне часто приходится такое слышать, - он подарил ей виноватую улыбку. – Но это правда. - Тогда дай мне хоть одну причину, почему я должна тебе верить. - Если вы ждёте, что я щёлкну пальцами, и с неба посыплется патриотично раскрашенная пыльца фей, то вам не повезло. Агент Скалли, я не волшебное создание. - Тогда кто же ты? – она попыталась представить, что он выгадает от такой лжи. Джонс оживился. - Ну, ладно, давайте просто притворимся, что вы мне поверили и продолжим наш разговор? Вздохнув, Скалли посмотрела на бликом лежащую на волнах луну, на мерцающие звёзды. Голова просто раскалывалась. - Мне не нравится, когда меня водят за нос. - Я вас не виню. То есть, не винил бы. Если бы водил за нос. Но я не вожу. - Конечно нет. Джон подвинулся, стянул с носа очки и протёр линзы краешком футболки. - Знаю, вам тяжело поспевать за мыслью, и, да, наверное, с агентом Малдером было бы проще, но… не знаю. Я надеялся, что вы сможете сохранить всё в секрете. А потом проследить, чтобы ваш напарник не дал слишком большого маху, когда в следующий раз выйдет на мой след, - он снова надел очки и пожал плечами. – Думаю, я не против, чтобы меня дважды в год выслеживали, как Моби-Дика. Скалли ещё какое-то время разглядывала его, но потом устало сдалась. Она оказалась посреди какой-то игры в кошки-мышки, которой и Малдер, и Джонс, похоже, от души наслаждались. - Хорошо, Альфред, - она глубоко выдохнула. – Я на это куплюсь. - Правда? Скалли понятия не имела, что это говорит о психическом здоровье Джонса, но его полная надежды улыбка была настолько искренней и юношеской - на все девятнадцать лет - что её сердце неожиданно смягчилось. - Я сделаю вид, что поверила, договорились? - Меня и такая малость устроит. Вообще, я удивлён, что вы до сих пор не приставили мне к голове пистолет. Скалли усмехнулась. - Это я всегда успею, - ещё пара мгновений прошла в молчании. – Итак, - наконец, произнесла она. – Ты – не человек. - Ммм, не совсем. Я хочу сказать, что, как и остальные, ем, сплю, плачу, влюбляюсь и всё такое. Хотя, понимаю, это трудно осознать, - он почесал затылок, наблюдая, как освещённая огнями подсветки экскурсионная группа огибает край пруда. – Однажды, мне это неплохо объяснили. Вы же знаете о богах, да? О Зевсе, Аполлоне и всех остальных? Они были как люди. Сволочные люди, конечно, и они ещё вытворяли жуткие штуки с лебедями, но, при этом, никогда не болели, не старели и не умирали. В этом, мы такие же. Заболеть я могу только… Скажем так: если я подхватил простуду, это значит, что на Уолл-стрит кто-то по-крупному сплоховал. Скалли хотела потянуть за эту ниточку, но тут до неё кое-что дошло. - Мы? – спросила она. – Кто это – мы? Джонс вытянул из пачки снимков один и протянул его ей. Это была фотография Клинтона и Ельцина. Он постучал пальцем по мужчине, который сидел рядом с ним. - Это Россия, - сообщил Джонс. В его голос прокралась нотка нежности. – Я помню, когда сделали этот снимок; он тогда специально уклонился от объектива – не любит, когда его фотографируют. Скалли присмотрелась внимательней. Насколько она заметила, он был тяжелее Джонса и, наверное, на четыре-пять дюймов выше… и вокруг шеи у него был намотан длинный кремового цвета шарф… Вот же сволочь! - Я видела его сегодня! В русском посольстве. Он сказал, что раньше никогда тебя не видел. Хотя у меня и осталось ощущение, что он солгал. Джонс рассмеялся. - Он много врёт. В основном, просто чтобы позлить окружающих, но, мне кажется, иногда он просто ничего не может с собой поделать. - И ты хочешь сказать, что он - ещё одна страна? Российская Федерация? – Скалли даже не постаралась скрыть недоверие в своём голосе. – И сколько же вас? У каждой нации есть кто-то вроде тебя? - В общем-то, да. Возможно, у некоторых и нет, но я о таких не слышал. Смотрите… - он передал ещё одну фотографию, ту на которой он стоял между «бровястым» и «не Томом Крузом». – Здесь снова я, так? А это Англия, - кончик его пальца указывал на мужчину пониже. – Эх, - он уставился на снимок. – Тут… Хотел бы я сказать, что это просто неудачный угол съёмки или что-то вроде того, но… именно так он и выглядит. До Скалли дошло, что с её стороны было бы неплохо, и вообще по-товарищески, расспросить о «не Томе Крузе» - «Франциске Бонфуа», – напомнила она себе, - чтобы рассказать Малдеру, чего ему следует ожидать в среду вечером. Но в следующую секунду Джонс толкнул её локтем в руку, и всё это вылетело у неё из головы. - …не так странно, правда? – говорил он. – Я бы не стал тратить твоё время. Она снова подняла на него взгляд. - Прости? Джонс склонил голову, и его очки засияли отражённым светом. - Я спросил, правда ли в это настолько трудно поверить. Я сижу тут и рассказываю всякие безумные вещи с абсолютно серьёзным лицом. Разве от этого всё не кажется чуточку правдоподобней? Лгать о таком было бы ужасно глупо. - И правда, - согласилась Скалли. – Но это не отменяет факта, что подобное просто невозможно. - Думаете? – Джонс склонился, упёрся локтями в колени и уставился на траву у себя под ногами. Когда он снова заговорил, его голос был чуть мягче: - Хотя, наверное, если подумать, то так и есть. Но, агент Скалли, хотите узнать кое-что странное? – он ковырнул мягкую землю носком кеда. – Я люблю вас. Мы с вами только-только встретились, но я и правда люблю вас. Потому что вы… вы выросли здесь, бегали в этих лесах и играли в реках… Потому что вы всю свою жизнь посвятили тому чтобы защищать мою конституцию… - Скалли видела, что теперь он точно покраснел - от кончиков ушей и до самой шеи. – И потому что вам важна правда. Мне она тоже важна. Больше всего на свете, - он коротко рассмеялся и снова мягко улыбнулся. – Но больше всего… больше всего, потому что вы, вроде как, моя. Вы – часть меня, даже если не догадываетесь об этом, - его взгляд скользнул по воде, по деревьям на другом берегу и устремился дальше, в сторону невидимого горизонта. – Иногда мне кажется, что нации любят своих людей, как любит людей Бог. Ничего не могу поделать - просто смотрю на вас, и не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Я бы умер, защищая вас… как умер бы и за тех детей у пруда… - он повёл рукой в сторону собравшейся вдалеке группы. – Или за того несчастного придурка, что присматривает за ними. Я люблю вас всех, так сильно… Ну вот, теперь, когда я всё рассказал, вы можете сказать, что это чушь или рассказать агенту Малдеру, что встретили в парке сумасшедшего студента, который навешал вам лапши на уши. Я не против. Конечно, было бы здорово, если бы вы мне поверили, но, эй, я старался изо всех сил, - когда он обернулся к ней, на его лице снова, в полную силу, сияла улыбка. – У нас свободная страна. Скалли надолго замолчала. Она прислушивалась к болтовне подростков, к рваному, далёкому гудению кольцевой автомагистрали и тихому дыханию Джонса. Освещённый подсветкой монумент Вашингтона отбрасывал на газон чёткую тень, и Скалли вдруг стало интересно, нравится ли он Джонсу. Нравится ли ему основное здание и мемориал ветеранов Вьетнама, доволен ли он городом. Внезапно, с теплотой, она поняла, что… верит ему. Через пять минут эта вера исчезнет, не выстоит, когда Скалли вернётся в свою знакомую машину и пристегнёт ремень, не продержится до вечера, когда она склонится на раковиной, умывая лицо, и разглядывая в зеркале своё отражение. Потом Джонс станет всего лишь милым подростком, который, тем не менее, сумел набросить на её взгляд свой покров. Но до тех пор, она сидела на скамейке с Соединёнными Штатами Америки. Малдер бы ей гордился. - Я понимаю, - наконец сказала Скалли. Джонс вскинул на неё загоревшийся взгляд. - Понимаете? - В эту минуту. - Отлично! – он собрал фотографии в аккуратную стопку и вложил её обратно в папку. – Но вы ведь обещаете ничего не рассказывать агенту Малдеру? Мне, вроде как, хочется, чтобы он сам обо всём догадался, - папка снова аккуратно легла на разделявший их кусочек скамейки. – У него получится, я знаю. - Я буду молчать, - заверила его Скалли. – Но он уже близко. Я бы сказала, у тебя осталось года два, прежде чем твой файл навсегда отправится в ящик нераскрытых дел. - Думаю, выследить меня немного сложнее, - он приподнял бровь. – Хотите поспорить? - Я не азартный игрок. - Я тоже. Они уставились друг на друга. Скалли улыбнулась. - Хорошо. На сколько спорим? И не забывай – я живу на государственную зарплату. - Эй, я, между прочим, тоже! Ну, вроде того, - Джонс запрокинул голову, разглядывая звёзды, и постучал костяшками пальцев по скамейке. – Пятьдесят баксов. И ужин. - Ужин? - Всё или ничего, агент Скалли. - Тогда увидимся через два года, - ответила она. – И я не люблю китайскую кухню. Джонс поправил на переносице очки. - По рукам. + + + В конце концов, в этот раз дело снова отправилось в шкаф, зажатое между папкой «Бодминский зверь(4)» и толстой пачкой свидетельств очевидцев, видевших Элвиса. Свидание Малдера прошло не очень успешно; мужчине сложно справиться с ситуацией, когда его отсылки к бейсболу вызывают у собеседника только вежливое удивление. И Скалли начала приглядываться в городе ко всем встречным компаниям студентов из Джорджтауна, пытаясь отыскать улыбку, которая заставила, пусть лишь на минуту, но - поверить. Она ни разу не нашла её. И в глубине души надеялась, что не найдёт никогда. * * * Сноски: (1) JFK – John Fitzgerald Kennedy (Джон Фицджеральд Кеннеди) – довольно известное и часто используемое сокращение имени президента. (2) «Великий Гэтсби» - роман американского писателя Фрэнсиса С. Фицджеральда. Он вышел в свет 10 апреля 1925 г., и действие в нём происходит в Нью-Йорке, на Лонг Айленде в двадцатые годы XX века. Этот роман обязателен для чтения в средних школах и в вузовских курсах литературы во многих странах мира. В 1998 году роман занял второе место в списке 100 лучших романов 20 века по версии издательства Modern Library. (3) «The Six Million Dollar Man» - американский телевизионный сериал, выпускался с 1974 по 1978 года. Он повествует о бывшем астронавте с вживлёнными бионическими имплантами, который работает на ОНИ (Офис Научных Исследований). Сериал основан на фантастическом романе Мартина Кайдина «Киборг», где у главного героя все повреждённые органы заменили механическими. (4) Бодминский зверь — животное, похожее на большую кошку, которое с 1983 года видели более 60 раз в Англии, в местности под названием Бодмин-Мур.