***
Бабочки — самые эфемерные и самые прекрасные существа на Земле. Откуда-то появляются, тихонько проживают свои крохотные жизни, не требуя почти ничего, а потом исчезают, наверное, в какой-то другой мир... Совсем не такой, как наш. Харуки Мураками. 1Q84 -На сегодня это был последний заказ, - выдохнул Кенсу, протирая тряпочкой стойку для заказов. Юля обернулась к нему и устало кивнула, глубоко вздохнула и локтями уперлась в крышку стойки. – Ты сильно устала? – встревожено спросил парень, снимая фартук и надевая куртку. – Может мне остаться и помочь тебе здесь прибраться? -Нет, спасибо, Кенсу, - Юля подняла на друга голову с измученной улыбкой. – Ты иди, а я сама тут приберусь. Мне торопиться некуда. -Ну, хорошо, - кивнул парень. – Тогда я пойду. Удачного вечера. Пока! Колокольчики зазвенели, дверь захлопнулась и резко наступила немая тишина после ухода Кенсу. Юля тягостно вздохнула и обернулась в сторону столиков кафе, понимая, что нужно как можно скорее убраться здесь и пойти домой, но сил не хватало даже чтобы поднять щетку. Уже всю неделю Юля не видела Чанёля и это казалась ей очень странным. Он не писал, не звонил, не появлялся в школе. Среди парней проходили слухи, словно его посадили под домашний арест за драку, а среди девушек, что он недавно обвенчался со своей будущей женой, которую ему выбрали родители. Никто не мог сказать, что с ним действительно случилось. После того утра, когда они проснулись вместе, позавтракали и пошли в школу, Чанёль сказал Юле, что догонит ее у ворот учебного заведения, но так и не догнал… Тогда он пропал на целую неделю. А Исин, как и ожидалось от этого парня, попросил прощение у Юли за свою грубость, объяснил ей причину драки, из-за которой сам же каждый день мыл стекла школьных кабинетов. «Твой Чанёль, которого ты так защищала, украл мою композицию к школьному спектаклю » - пояснил Исин, но Юле было всё равно на то, что он сделал, ведь скука по нему превышала чувство презрения. Ей просто хотелось снова увидеть веселые глаза Ёля, услышать его басистый, никогда не прекращающийся смех и почувствовать хоть на миг его крепкие руки на своих плечах. Юля подметала пол щеткой и параллельно переворачивала стулья на стол. Вдруг один из них с грохотом повалился на пол, а позади нее прозвенели колокольчики. -Что же это за день-то такой?! Всё из рук валится, – обессилено вскрикнула Юля, поднимая стул, краем глаза заметив посетителя, который вошел в кафе. – Извините, но мы закрываемся, - раздраженно отозвалась девушка из-за своей чрезмерной усталости, взяв в руки щетку, она начала усердно подметать пол, замечая, что стоявший парень не собирался уходить. Тогда Юля обернулась к нему. – Я же сказала, что мы закры… - не договорила она, как щетка снова выпала из ее рук. – Чанёль? ! Парень стоял неподалеку от нее, засунув руки в карманы длинного пальто, сжимая в них пальцы в твердые кулаки от волнения. -Чанёль, Чанёль, - залепетала Юля и подбежала к парню, пальцами схватившись за ворот его пальто и пристав на носочки, слегка потрясывая парня, - где ты был?! Куда ты исчез? Почему тебя не было в школе? Самые разные вопросы сыпались со стороны Юли, но Чанёль молчал. Он даже не улыбался. Хотя Юля всегда была причиной его смеха и улыбки. Улыбка вовсе исчезла с его лица. А глаза… они просто были красные, уставшие, измученные. Девушка бегала встревоженным взглядом по осунувшемуся лицу парня и не понимала, что произошло с ее Вирусом Счастья, который всегда при встрече смеялся, жил и улыбался. -Чанни, почему ты молчишь?! – вскрикнула Юля, поджимая тонкие губы и сильней сжимая пальцы на вороте пальто парня. Она встряхнула его еще раз, но он был словно тряпичная кукла – без чувств и эмоций. Игривый блеск в его глазах потух, и там была лишь одна пустота, непроглядная пустота, которая морально убивала девушку. – Пожалуйста, не молчи, Чанни. Скажи хоть слово… Он молчал. Юля медленно расцепила пальцы на вороте пальто и скользнула дрожащими ладонями по груди парня. Ей было больно от того, что он молчал и продолжал молчать. Она даже боялась поднять голову и увидеть его остекленевшие темные глаза, которые не выражали ничего кроме ноющей боли. Но вдруг Юля резко распахнула глаза, когда так неожиданно сильные руки Чанёля прижали ее к своему горячему телу, тогда она схватилась пальцами за спину и крепче прижалась к его груди. Девушка прикрыла глаза, обнимая любимого Ёля. Осознавая, что он рядом, ей стало намного легче. Главное, что он здесь и жив, а больше было и не нужно, разве только чтобы он улыбнулся. - Пожалуйста, Юля, не спрашивай меня ни о чем. Пожалуйста, давай помолчим хоть секунду. Обними меня крепче и никуда не отпускай, чтобы я не смог взлететь, чтобы мои крылья никогда не раскрылись, а лучше сломай их, - умоляющий, тихий, глубокий шепот раздался над ушком девушки, а мужские руки сильней обвивали девичьи плечи и прижимали к своей изнывающей от боли груди. Юля закусила губу, избавляя себя от попыток спросить у Чанёля о том, что случилось, хотя ужасно хотелось это сделать, но его просьбу она не могла выполнить. Толи она, толи он, словно ребенок, прижимались к телу друг друга. Они стояли и просто молчали. Юля слушала, как тяжело дышит Чанёль, он слушал ее звонкое молчание. Казалось, им было мало этих горячих объятий, хотелось сжать друг друга сильней, сжать до хруста в спине, чтобы прочувствовать сердца, чтобы согреть холодные кости, чтобы унять боль в душе. Каждый рваный выдох Чанёля острым ударом, острым осколком отзывался в груди Юли. Ему было плохо, и она видела это. Девушка на миг оторвалась от парня, пальцами обвивая нежно его шею и смотря в стеклянные глаза. -Чанёль, - прошептала Юля, большими пальцами поглаживая его кожу, - скажи мне, что случилось? Не заставляй меня переживать. - Вес одной бабочки равен весу двух лепестков розы, - хриплым шепотом отозвался Чанёль. – Обещай мне, что будешь ждать весны, что будешь ждать бабочек. -Что ты такое говоришь, Чанни? Я не понимаю, - непонимающе мотала головой Юля. -Я пришел попрощаться. Я уезжаю, - тяжело выдохнул Чанёль, пальцами невесомо поглаживая распущенные волосы девушки, взглядом обводя ее обеспокоенное лицо. – Я уезжаю, - повторил шепотом парень, сам не веря в свои слова, которые отозвались в сердце Юли внезапной болью, которая острым лезвием воткнулась в живую мышцу, и провернулось там несколько раз. -Как?! Куда?! – пыталась закричать Юля, но с ее губ срывался только хриплый шепот от колючих слез, подобравшихся к горлу. Она сильней вцепилась руками в широкие плечи парня, словно этим могла остановить его. – Куда ты уезжаешь, Чанёль? Куда?! -В Америку. Мои родители переводят меня в другую школу. Я не смог их отговорить от этого, они настояли на том, чтобы я перевелся. Мы не увидимся с тобой весь учебный год, я прилечу назад в Корею весной, когда сдам экзамены. Я обязательно прилечу к тебе, Юля, - горячо шептал парень. -Но как так, Чанни? – дрожащие пальцы Юли медленно расцепились его плечах. Она так ждала его всю эту неделю, не находила себе места, а теперь он говорит, что уезжает. Целый учебный год - это время, которое будет тянуться день за днем с секундой равной вечности. Без него время будет идти неумолимо долго, а с ним оно идет слишком быстро. Чанёль схватился пальцами за запястье руки Юли и прижал ее ладонь к своей груди. -Пока бабочка может летать, совершенно неважно, насколько изношены ее крылья. А если бабочка не может летать, бабочки больше нет. Пожалуйста, пообещай мне что потерпишь и дождешься моего возвращения. Если ты пообещаешь мне, что переживешь этот год без меня, мне будет легче улететь. Я не хочу этого, но… но крылья уже расправлены – через два часа самолет. Словно приговор прозвучали эти слова, словно жизнь кончалась через два часа, медленными шажками- стрелками подходила к черте, к грани разделения двух любящих душ. Чанёль почувствовал руки Юли у себя на груди. Она обхватила его и прижалась к нему так сильно, как только могла. В эту минуту Чанёлю она показалась маленьким, хрупким созданием, хрустальной куколкой, которую он боялся разбить такой сильный и высокий. По щекам Юли молча текли слезы, парень чувствовал, как она вздрагивала и только сильней обнимал ее, кончиками пальцев скользя по ее шелковым волосам, по нежной коже на шеи, по вздрагивающим плечам. Юля стояла, ощущая тепло его нежных рук на своих плечах. Его большие пальцы легонько касались ее шеи, отчего по коже бежали мурашки. И она догорала в его объятиях, словно тлеющая лучинка, теряющая последнюю надежду на маленькое существование. Обхватив теплыми ладонями лицо девушки, Чанёль поднял ее голову на себя, большими пальцами вытирая слезы с ее глаз, ведь меньше всего он хотел видеть слезы любимой девушки, даже попытался показать себя с плохой стороны, специально украв у Исина его композицию, чтобы Юля хоть немного возненавидела его, чтобы отпустить бабочку из своих рук было намного легче. Руки Чанёля нерешительно коснулись лица Юли. Каждый раз, касаясь ее, он дрожал и волновался. Вроде высокий и с виду решительный мужчина, становился маленьким, беспомощным мальчиком рядом с той, которая заставлял его сердце трепетать и биться сильнее. Чанёль впустил пальцы обеих рук в волосы Юли и долго вглядывался в ее два серо-голубых океана, в которых разливались моря слёз и боли. Девушка чувствовала его опаляющие дыхание на своей коже, смотрела в его темные глаза, пальцами держась за запястье его рук. Одна секунда. Вздох. И горячие губы Чанёля накрывают дрожащие и солёные от слёз губы Юли. И не смотря на это, парню казалось, что они самые сладкие, самые любимые и желанные. Юля сильней сжимала запястье парня, до белых костяшек на пальцах, крепче прижималась к нему, боясь отпустить, боясь, что он выскользнет из ее рук и улетит… навсегда. А он, легко сжимая у корней ее волосы, со всем трепетом целовал ее тонкие детские губы, не смотря на то, что она боялась этого. Чанёль не был настойчив, он был осторожен и ласков, своими губами перебирая ее и нежно причмокивая, прикрыв глаза, чтобы не видеть ее слёз, он только пробовал их… на вкус. Жаркий, приторно – солёный поцелуй, тяжелые вздохи и тихие всхлипы. Казалось, это не закончится никогда, хотелось так и стоять в объятиях друг друга и наслаждаться этими последними секундами, которые сравнимы с одним мигом, но все равно или поздно когда-то кончается. Чанёль оторвался от губ девушки и еще раз осторожно, медленно причмокнул их и судорожно выдохнул. Юля подняла голову на парня и привстала на носочки, дотянувшись до его подбородка, она коснулась его разгоряченными губами, прошептав с еле-еле заметной улыбкой: -И почему ты такой высокий? -Чтобы я мог защитить тебя, - прозвучал его низкий, глубокий голос, который был как мелодия для ушей девушки. Они долго смотрели молча друг другу в глаза, пока Чанёль не бросил взгляд на наручные часы. – Мне пора идти. Чанёль еще недолгое время смотрел на Юлю выжидающим взглядом, словно ждал от нее чего-то важного, чего-то жизненно необходимого, но она молчала, молчала… Слова застряли в ее горле комом и не могли вырваться наружу. -Дождись весны. Я вернусь весной, когда прилетят первые бабочки, вместе с ними прилечу и я, - долгожданная улыбка появилась на лице парня, но сейчас она не радовала Юлю собой, а только больше убивала. Чанёль взял руку девушки и убрал со своих плеч. Сколько же сил нужно было ему приложить чтобы больше никогда на протяжении полугода не почувствовать эти руки на своем теле, сколько же мужества необходимо было чтобы придти сюда и рассказать о своем отъезде. Чанёль и сам не понимал, что делал… но точно знал, что пришел сюда чтобы понять одну маленькую вещь, которая имеет место быть в его жизни и эта маленькая вещь – одно слово. Глаза, руки, губы, уши парня ждали этого слова, до последней капли, не теряя надежды. Юля, опустила голову, сдерживала слёзы, держалась, чтобы не расплакаться перед ним, ведь он сказал, что ему будет легче уехать, если будет уверен, что ей легко его отпустить. Юля не хотела расстраивать Чанёля, она была готова потерпеть немного, чтобы потом быть с ним снова вместе. Развернувшись, он сделал шаг и остановился, не оборачиваясь к девушке, всё еще желая услышать от Юли то, что никак не могло вырваться из ее сердца. Он мог бы сказать ей об этом сам, но почему-то хотел услышать, что он нужен ей, хотел услышать, как она будет оставлять его и, быть может, если бы она сказала, он бы бросил всё и остался с ней. Но она молчала и смотрела в его широкую спину, пальцами сжимая цепочку на своей груди, покусывая судорожно губы и изредка вытирая слезы. Опустив веки, Юля едва сдерживала остатки соленой воды, ускользающей из ее глаз. «Остановишь ли ты меня? Не дашь ли мне улететь, любимая?» - смотря в стеклянную дверь и видя в отблеске света в нем отражение Юли, подумал про себя Чанёль. «Я буду ждать тебя, Ёлли. Буду ждать весны, буду ждать прилёта бабочек» - пронеслось в голове Юли, когда она смотрела в спину Чанёля, боясь, что если подойдет, то не сможет отпустить его. Колокольчики зазвенели прощальным звоном, дверь захлопнулась и после ухода Чанёля наступила мертвая тишина. Слёзы еще больше покатились с глаз девушки. Юля невольно кинула взгляд на один из столиков и увидела на нем лежащую книгу «Маленький принц». Девушка взяла ее дрожащими руками и стала перелистывать листочки, как вдруг из книги выпал листок. Это была записка. Юля сняла стул и села за стол, раскрывая белоснежный листочек. «Я жил как бабочка – только один день, но ты заставляла меня перерождаться снова и снова. Помнишь, при первой встрече я сказал тебе, что жизненный цикл некоторых бабочек составляет два года? Так вот, я бабочка, чья жизнь зависит от тебя. Пока я буду нужен тебе - я буду жить. Помнишь, я говорил тебе, что у бабочек нет легких? Когда тебя нет, я не дышу, а когда ты рядом - мне не нужны легкие, чтобы делать это. Помнишь, я сказал тебе, что вес бабочки равен весу двух лепестков розы? Мы с тобой образуем свободу, находясь рядом друг с другом. Одну бабочку образует два крыла – два лепестка розы. Скажи, а твои ладони жжёт от того, что ты отпустила из своих ладоней бабочку? Было больно раскрывать их? Пусть у бабочки нет легких, зато у нее есть сердце, которое… которое бьется. Ты – это моя пыльца, мой сладкий нектар, которым я питаюсь. Разве ты не поняла? Я люблю тебя, Юля… Порхать бабочкой над прекрасным цветком было лучшим в моей жизни. И сколько бы между нами не было бы километров, я все равно буду любить тебя, но только боюсь: нужен ли я буду тебе, когда вернусь весной? Любишь ли ты меня?... Если бы сжала мою ладонь и сказала бы: «Не улетай», я бы остался, но ты промолчала. Мне не нужно было ничего, лишь твое тихое и искреннее «Останься». Я вернусь весной и тогда вижу, нужен ли я буду тебе…Подпись: Attacus Atlas»
В эту секунду Юля резко заплакала вслух, надвзрыв, прижимая письмо к груди и понимая, что опоздала сказать Чанёлю о том, как сильно любит его, как ей нужен и как она хочет, чтобы он остался рядом с ней и так же докучал своими бабочками. И он, кажется, знал, придя сюда, что она не сможет сказать ему этого, поэтому и оставил письмо в принесенной книге. Что помешало Юле сказать Чанёлю слова, которые были действительностью в ее действиях к этому пареньку? -Чанёль, - одними губами прошептала Юля и обернулась в сторону стеклянной двери. Сунув письмо в карман фартука, девушка выбежала на улицу, оглядываясь по сторонам, в попытке увидеть где-нибудь фигуру парня. – Чанёль!! Чанёль!! - кричала Юля, хватаясь пальцами за волосы и оглядываясь вокруг, но ее крик медленно перерос в беспомощный шепот, который шептал: Чанни, вернись, умоляю… Я люблю тебя. Останься… Но в ответ была тишина, которая таила в блике городских огней. Юле, казалось, что она дышит, но он ушел, перекрыв кислород, а уйдя, сделал уютное гнездышко где-то под ребрам девушки, которая опоздала…