***
– …таким образом, мы можем использовать знания антропологии не только для целей нашей науки, для исследования древних останков, но и в прикладных дисциплинах, на практике. Я говорю о криминалистике, где сама добилась выдающихся результатов. Аудитория зааплодировала, Темперанс Бреннан улыбнулась и благодарно кивнула слушателям. Она любила читать лекции, делиться своим опытом. Это одна из составляющих ее работы, и вполне логично, что раз ее уровень знаний и квалификация достигли впечатляющей высоты, именно она и должна наставлять будущих антропологов. В шестом ряду, с краю, рядом с испуганного вида девушкой-блондинкой сидел Бут и тепло улыбался Темперанс. Сегодняшняя лекция касалась и его работы тоже, и вот он решил послушать. Заявил, что всего лишь хочет проверить, не приуменьшила ли Кости его заслуги. Темперанс ответила, что будет излагать только факты. Факты не преуменьшают и не преувеличивают. Бут рассмеялся в ответ. Он пришел просто послушать ее, ее голос, ему очень нравился лекторский тон в ее исполнении, но, видит Бог, он пока был не готов признаться в этом. – На этот раз я не уснул, ты ведь это заметила, Кости? – вместо приветствия сказал Бут. – В те моменты, когда мой взгляд останавливался на тебе, ты действительно выглядел довольно бодрым. Тебе понравилась моя лекция? – спросила Темперанс. Бут был одним из немногих, чье мнение о ее работе действительно могло заинтересовать Темперанс Бреннан. – Ну, теперь я буду понимать немного больше из вашей научной болтовни. Больше всего мне понравилась часть про сообразительного агента ФБР. – Там такого не было… – Темперанс даже немного растерялась, припоминая свои собственные слова. – Я прочел между строк и разобрал между слов. Сознайся, Кости, ты ведь действительно подразумевала это, да? Он остановился, лукаво заглядывая ей в глаза. Он опять шутил, и снова наслаждался реакцией Темперанс. И почему-то ей это было приятно. Она не злилась на то, что не всегда понимает его шутки, как это бывало у нее с другими. Их разговор прервал телефонный звонок: Буту сообщили об очередном трупе. Он подмигнул Кости, спрятал телефон обратно в карман и направился к свой машине. Дело обещало быть интересным. Девушка-студентка, сидевшая рядом с ним на лекции, проводила его долгим взглядом и, секунду поколебавшись, побежала на автостоянку.***
На месте преступления толпились эксперты ФБР – словно рой насекомых, но слишком неорганизованный. Бледные лица и общая растерянность в рядах профессионалов напрягали сведущего человека. Над трупом на корточках сидела Кэм Сэроен, она прижимала руку ко рту и явно заставляла себя наклоняться к останкам. – Не знаю, как вам, ребята, а мне уже дурно, – пояснила она. – Я понимаю, что мало кто из убитых заслужил свою участь, но это… слишком. Даже для меня. Тело выглядело отвратительно. Словно по нему прошлись огромной теркой, сдирая слоями сначала кожу, а затем срезая мясо, кое-где до костей. Ошметки кожи и куски внутренних органов валялись рядом. К горлу невольно подкатывал ком. Темперанс Бреннан нервно сглотнула – обычно она так не реагировала на трупы. Они уже умерли, о чем расстраиваться? Ей показалось, что Бут подавил желание перекреститься и отвернулся. – Это девушка, – немного дрогнувшим голосом сообщила Бреннан после беглого осмотра. – Молодая… едва за двадцать, не больше. Блондинка. Нужно собрать как можно больше… Нужно собрать все, что имеет отношение к останкам, и доставить в лабораторию. – Я распоряжусь, конечно, – согласилась Кэм. – А заодно и предупрежу команду, что их ждет на этот раз. На такое не стоит смотреть без подготовки. Энджеле лучше и близко не подходить. И да, Сили, здесь недостаточно крови. Ее убили в другом месте. – Знаешь, я беру свои слова обратно, мне расхотелось кофе, – сказал Бут, как только они с Кости вернулись к машине. – Вряд ли я ошибаюсь, но это не серийное убийство. Ничего подобного раньше не случалось. Уж слишком… впечатляюще выглядит, у нас о таких делах знают все. – Свитс проповедует психологию, как одержимый священник свою религию, – неожиданно резко начала Бреннан. – Я не разделяю его мировоззрение и его увлеченность. Но боюсь, на этот раз мое и его мнения совпадут. Потому что на этот раз статистика и психология говорят в один голос. Подобные убийства обычно бывают серийными. – Мы не можем знать наверняка. – Да. И это может быть первый случай в серии. Бут взглянул на нее с тревогой. Потом открыл перед ней дверцу машины и сам забрался на место водителя. Утреннее настроение, навеянное отличной погодой и лекцией Кости, испарилось без следа, уступив место напряженной сосредоточенности и – он мог себе в этом признаться – отвращению и страху. Он иногда ненавидел свою работу, но ради такого и пошел в ФБР – ловить плохих парней, раз у него это неплохо получается.***
Вэнделл Брэй привык к трупам. Странно звучит, но он действительно научился видеть в них лишь объект исследования, как и наставляла доктор Бреннан. Отключать чувства и эмоции, не думать о том, каким замечательным парнем, наверное, был обладатель половины черепа, или какая улыбка была у мертвой девушки до того, как ей раскрошили челюсть. Вэнделл научился получать удовольствие от экспериментов Ходжинса. Только так можно было нормально работать и не сойти с ума. Поэтому, получив сообщение от Кэм, что его ждет что-то нетривиальное в самом отвратительном смысле этого слова, он остался спокойным. Он многое повидал, он справится. Вэнделл расписался в получении, сыронизировав про себя об «особо ценном грузе», распорядился доставить образцы с места преступления к Ходжинсу – их оказалось странно много – и убедился, как обещал Кэм, что поблизости с телом не будет Энджелы. А потом он открыл контейнер, готовый приступить к работе. И посмотрел на тело. Он все еще смотрел на тело, прошло каких-то полчаса, а не вечность, как ему казалось. Невольно он подмечал – привычно фиксировал в памяти – борозды, видневшиеся на костях. Но кроме этого… участки нетронутой кожи и полностью сохранившиеся бедра – и он уговаривал себя дышать. Чтобы выявить приметную татуировку на левом бедре, осмотр специалиста не требовался. Маленькая саламандра со слишком длинным, причудливо изогнутым хвостом. Авторский рисунок, какие делают только на заказ, по эскизам. Не штамп, предлагаемый в каждом тату-салоне. Он хорошо знал эту татуировку, он видел, как ее делали, он держал за руку девушку, которая захотела себе забавную ящерку. – Вэнделл? Кто-то окликнул его еще пару раз, прежде чем он нашел в себе силы отвести глаза от татуировки. – Простите, доктор Сэроен, я… – он нервно сглотнул и сделал глубокий вдох. – Я понимаю, выглядит отвратительно. Этой девушке сильно не повезло. Но теперь наша задача разобраться во всем этом, не так ли? – Да, – для убедительности Вэнделл сопроводил слова энергичным кивком. – Я просто… – Вспомните доктора Бреннан и постарайтесь не принимать это близко к сердцу, – перебила его Кэм. Она сама избегала лишний раз смотреть на прозекторский стол. – Там… на месте преступления было еще хуже. Она не хотела обсуждать тело, показывать кому-то свою слабость. Ей… по должности не положено. Только Вэнделл все равно видел страх и сочувствие в ее глазах. Не думать о том, что пришлось пережить убитой девушке, было выше их сил. Кэм отчаянно хотела сбежать в свой кабинет, она не замечала, не слышала, что Вэнделлу приходится еще хуже. И Вэнделл промолчал. Это было неправильно, это было не преступление… но что-то похожее. Он скрыл факт своего знакомства с жертвой.***
Бут подвез Темперанс до дверей института Джефферсона, а сам отправился в Бюро – проверить кое-какие данные и заодно дать задание Свитсу. Буту был нужен психологический профиль преступника, но он уже догадывался, что это не поможет. Вся надежда была на улики с места, где нашли тело, и на команду Бреннан. Кое-какие тесты и анализы попроще Кэм оставляла экспертам ФБР. В этот раз Бреннан лично изучала скелет. – На костях царапины, – громко сообщила она. Тоже элемент обычной работы. – Борозды глубиной в полтора миллиметра, очень похожие на следы от… – Крупной терки, – подсказал ей Вэнделл. Он молча наблюдал за ее работой, но мыслями, казалось, был где-то далеко. – Вы уже изучили кости, мистер Брэй? – немного удивленно спросила Темперанс. – Только… взглянул. А описание инструмента само напрашивается. – Визуальное подобие в данном случае ничего не значит, Вэнделл. – Он протер ее на мясное пюре, – прошептал интерн. – Работал, работал, получая кровавую стружку. Наверное, это длилось долго, не так просто протереть через терку человеческие ткани. Доктор Бреннан его не услышала. Она сосредоточенно рассматривала череп. Лицо пострадало больше всего и, если анализ ДНК не даст результатов, Энджеле придется восстановить его. Маркеры на черепе будет не сложно расставить, он мало пострадал, если не считать царапин и затемнения на внутренней стороне затылочной кости. Девушку сильно ударили по голове непосредственно перед смертью. Может, она была без сознания, когда убийца сдирал с нее кожу? Хотя такая боль… И почему он не тронул бедра? Не успел? – Здесь слишком много плоти… Доктор Сэроен еще не осматривала тело? – спросила Темперанс. Ей никто не ответил. Она озадаченно подняла голову и не обнаружила рядом Вэнделла. Странно, она не услышала, как он ушел, и не давала ему разрешения оставить работу.***
– Эй, ты куда это, приятель? – улыбнулся Ходжинс, когда Вэнделл с разбегу налетел на него. – Я уже отнес своих маленьких друзей в лабораторию, помощь не нужна и выезжать на место больше не потребуется. Личинки и насекомые, собранные на месте преступления – вот что Ходжинс называл маленькими друзьями. Обычно это звучало забавно, но сейчас Вэнделл не смеялся. А ведь однажды он, доктор Бреннан и Кэм даже устроили танцы вокруг лабораторного стола с останками жертвы… – Прости, – выдохнул Вэнделл. – Я должен идти. – Да на тебе лица нет. Посмотри на себя, еще немного, и Кэм примет тебя за очередной труп и возьмется за скальпель. Ей и так редко перепадает эта маленькая радость, – Ходжинс внимательно прищурился. – Наши клиенты обычно слишком гладкие и белые для нее… Что с тобой? – Все в порядке, – отмахнулся Вэнделл. – Просто… слишком жестокое убийство. – Все мы на взводе из-за этого. Даже Бреннан дрогнула. – Да. Извини, мне нужно идти. Ходжинс посторонился, освобождая дорогу. Он проводил Вэнделла долгим взглядом – что-то было не так. И пусть его назовут параноиком, но ложь он видел почти безошибочно. Вэнделл что-то скрывал, и не нужно быть гением, чтобы понять – это связано с жертвой. – Странно, – пробормотал Ходжинс и направился в свой кабинет. – Нужно сказать Энджеле, она в этом лучше разбирается. Вэнделл выбежал на улицу, теплый ветер растрепал его волосы, он любил такую погоду, но сейчас ничего не замечал вокруг. Разве что длинные рыжие волосы девушки, стоящей на углу здания, и ее нервные дерганые движения, когда она пыталась заправить пряди за уши. – Лиза… – позвал он девушку. Из горла вырвался только хрип, но она каким-то невероятным образом услышала его. Ее глаза были большими, испуганными, а губы искусанными. – Это она? – спросила Лиза. – Откуда ты вообще знаешь… Вэнделл хотел взять ее за руку, но она отстранилась, сжавшись в комок. Она не должна была знать ничего. Ни про тело, ни про убийство, даже команда доктора Бреннан еще не успела выяснить личность жертвы. Несмотря на татуировку, в Вэнделле жила отчаянная, безумная надежда, что он ошибся, и какая-нибудь другая девушка увидела саламандру Хэл, например, на пляже, и сделала себе такую же. – Я слышала, как напарнику доктора Бреннан сообщили о найденном теле. И я поехала за ними. Я… была достаточно близко, чтобы разглядеть кое-что. Я ведь знаю Хэл, я знаю ее тело. Я чувствую, что это она, – Лиза часто заморгала и сжала губы. Конечно. Они оба знают. Девушка Вэнделла, которая бросила его ради Лизы. Вэнделлу нравились они обе, Лиза даже чуточку больше, но он так и не сумел к ней подступиться. Зато Хэл оказалась более сговорчивой. У них были схожие интересы и вкусы, им было весело вместе, и можно было совершенно не задумываться о будущем, о всяких серьезных, но скучных вещах. Их интересы всегда совпадали... как выяснилось, слишком совпадали. Лиза была лучшей подругой Хэл и хорошей знакомой Вэнделла, они учились в одном институте, но на разных курсах, они все трое восхищались доктором Бреннан и антропологией… – Мы еще не установили личность, – пробормотал Вэнделл, понимая, что дает ложную надежду. Лиза посмотрела ему в глаза. – Хэл была первой, но она не последняя, – сказала она. – За ней следили три дня перед исчезновением, а теперь следят за мной.***
Кэм с остервенением надела перчатки, поправила защитные очки и на короткий миг зажмурилась. И ей было плевать, что доктор Бреннан это заметила. – Не самый хороший день, – пояснила она. – Женские дни и все такое. А я планировала пойти на свидание. Кэм оправдывалась и злилась на себя за это. Какая, в сущности, разница, как она реагирует на труп молодой девушки, вероятно, студентки, чуть старше ее собственной дочери… – Я понимаю, доктор Сэроен. Бреннан официальна и формальна, как всегда в такие неловкие моменты. Только не пытается отпускать неумелые шуточки в отсутствие Бута. Он провоцирует ее. Пора бы им уже включить свои незаурядные мозги и понять очевидное. Хотя… это не ее дело. Ее работа – тело. Кэм начала с осмотра внутренних органов. У нее была догадка, по какой причине убийца мог сохранить нетронутыми бедра и половые органы. Она только втайне надеялась, что ее фантазия окажется гораздо извращеннее фантазии убийцы. Но… едва она решилась осмотреть все детально, как тут же грязно выругалась. – Ее изнасиловали, – пояснила Кэм. – И я не уверена, что еще при жизни. Похоже, он делал это в процессе… Она отвернулась и отчаянно пожалела, что не может закурить прямо сейчас, здесь, над телом бедной девушки. – Ее пальцы немного запачканы чернилами от шариковой ручки, наверное, она не успела помыть руки после занятий. Моя дочь тоже иногда приходит из школы с перепачканными пальцами. Просто она не так держит ручку. Никто больше не пачкается, кроме нее. Мишель мечтает о том, чтобы записывать лекции на диктофон, так проще и куда современнее, – Кэм задумчиво повернулась обратно к телу на прозекторском столе. – Я собираюсь очень тщательно сделать свою работу, чтобы дать Буту как можно больше информации. Пусть быстрее поймает этого гребаного отморозка, пока он не добрался до кого-нибудь еще. И ни слова больше, доктор Бреннан. Неожиданно Темперанс положила руку на плечо Кэм и легко сжала. – Я помогу тебе, – сказала она мягким, так не свойственным ей тоном. – Я тоже этого хочу.***
В кафе было слишком пусто для обеденного времени. То ли солнце всех выманило на прогулку, то ли начиналась пора предпляжных диет, но Бута это вполне устраивало. Он заказал себе картошку и немного салата. Аппетит был испорчен до сих пор, игнорировать это не получалось. Бут задумчиво жевал картошку-фри, когда Кости присоединилась к нему за столиком. – Выяснил что-нибудь? – без предисловия спросила она. – Нет, как и ожидал. Зато у меня есть имя нашей жертвы. Хелен Кант, тебе ни о чем оно не говорит? – Бут отложил картошку в сторону и откинулся на спинку стула. Он так и не решил для себя, не просчитал, как отреагирует Кости на эту новость. – Нет, – ответила Бреннан, но заметно напряглась. Что бы она ни утверждала, но чувства у нее были развиты что надо, его интонации она изучила хорошо. – Девушка была твоей студенткой, должна была присутствовать на сегодняшней лекции. – Я не помню всех своих студентов по именам, – пробормотала Кости и с отчаянием посмотрела на Бута. Будто и не Темперанс Бреннан, а обычная испуганная женщина. – Я запоминаю их в лицо иногда. Если они делают успехи, иначе это просто бесполезная трата времени. Я… ее знала? Бут ободряюще улыбнулся и сжал ее руку. Тяжело, когда дело становится личным. Кости не из тех, кто может вбить себе в голову, что Хелен можно было спасти. Но она все равно чувствует неясную вину, вопреки соей любимой логике. – Нет, она была средней студенткой, – покачал головой Бут. – Не думаю, что ты ее запомнила. Нам нужно опросить ее друзей, родителей здесь нет, они живут в Канаде. Ты со мной? – Да, – уверенно ответила Темперанс. – Я обещала как можно быстрее разобраться в этом деле.***
«Надо же, у меня рука дрожит. Стемнело, а тебя все нет, ты обещала прийти еще час назад. Хотя, зная твою маму, я не удивлюсь, если увижу тебя только завтра утром. Она тоже скучает по тебе, так же, как и я. И я снова слышу шаги вокруг дома. То тихие, то громкие, один человек ходит. Топает или крадется на цыпочках, как будто специально пугает меня. Знаешь, говорят, если сильно испугать дичь, то мясо становится горькое и невкусное. Господи, о чем я думаю? Просто мне нужно с кем-нибудь поговорить, а ты просила не звонить тебе, пока ты у матери. Наверное, я нарушу свое обещание. Точно, иду тебе звонить. 17 сентября»***
Лиза Браун боялась идти домой. Вчера пропала Хэл – не из дома – но именно дом ее так пугал в последние дни. А сегодня тело Хэл нашли в лесу. Никогда, никогда, никогда Хэл не боялась леса, она могла гулять там часами, в отличие от Лизы. Кажется, что это кошмарный сон. Вот сейчас прозвенит будильник, Хэл потянется выключить его, заденет плечо Лизы и вытащит ее из затянувшегося кошмара. Лиза никогда не слышала будильник по утрам, но всегда ставила его со своей стороны кровати. Ей нравилось просыпаться и чувствовать, видеть, как Хэл нависает над ней. Всегда можно было увлечь ее в утреннюю игру и заняться сексом, так просыпаться было гораздо приятнее. Лиза прошла на кухню, отыскала бутылку мартини и сделала большой глоток прямо из горла. Это была «экстренная» бутылка, если понадобится выпить из-за несданного экзамена или прочих неприятностей. Вот и понадобилось. Она сделала еще один глоток, когда раздался стук в дверь. На пороге стояли доктор Бреннан и ее напарник из ФБР. Значит, они опознали тело, выяснили, что это была Хэл. Это точно была она. Доктор Бреннан внимательно вглядывалась в лицо Лизы. Старалась узнать. Вряд ли у нее получится. – Можете не представляться. Я знаю, кто вы и зачем пришли, – ровным голосом сказала Лиза и даже выдавила из себя улыбку. Наверное, она больше напоминала оскал, но сейчас и такая – подвиг. – Откуда ты знаешь? – удивленно и слишком фамильярно спросила доктор Бреннан. Злая ирония – теперь Лизе на собственной шкуре придется испытать ее прогрессивные методы антропологии и криминалистики… или как там она сегодня говорила. Лиза почти не слушала лекцию, она думала о Хэл. – Я… ездила сегодня за вами в лес. Хэл пропала вчера, и я… сама не знаю почему, когда услышала разговор агента Бута по телефону, решила проверить. Агент Бут и доктор Бреннан озадаченно переглянулись. Лиза замолчала. Больше всего ей хотелось заплакать, но она не могла. Не получалось. Эта функция ее организма отключилась начисто. Вэнделл говорил, что это шок. Он обещал прийти вечером, поддержать ее и послушать шаги вокруг дома. Те, которых так боялась Хэл, а теперь слышала и сама Лиза. Она должна была сказать агенту Буту, возможно, он бы приставил охрану к дому или еще что-нибудь. Но только когда эти шаги слышала Хэл, Лиза не слышала ничего. Будто Хэл мерещились звуки. А теперь мерещатся и Лизе. Ей не хотелось выглядеть глупо в глазах доктора Бреннан и ее напарника. Ей было очень страшно. Она рассказала им все, что знала о Хэл, о ее друзьях, знакомых, связях. Промолчала только о Вэнделле. Лиза была уверенна, что он сам обо всем рассказал, и даже о треклятых шагах у дома. Пару раз она открыла рот, чтобы признаться, но что-то останавливало ее. Хэл бы сказала просто – «не судьба». А вечером пришел Вэнделл, как и обещал. И тоже услышал шаги. Только теперь они прозвучали прямо на крыльце дома Лизы.***
Ходжинс не обнаружил ровным счетом ничего, что могло бы помочь расследованию. Флора и фауна – обычные для этих мест, все лесные обитатели пошли на тело приступом сразу после смерти. Разве что шелуха от семечек, обычных семян подсолнуха, попалась ему в почве рядом с телом. Но как он ни старался, не смог ничего вытянуть из такой малости. Конечно, он установил точное время смерти. Но этого было слишком мало. А вот Кэм нашла следы спермы на трупе, и уже отправила образец на анализ. Они молили Бога, даже те из них, кто в него не верил, чтобы в базе данных ФБР или полиции нашлось совпадение. – Если это окажется так просто, – сказала она Ходжинсу, – то я пойду в церковь сегодня же вечером. – Надеешься на помощь свыше? Он не помог этой девочке, думаешь, поможет чем-то тебе? – иронично спросил Ходжинс, но затем одобрительно кивнул. – Ты права, наверное, оно того стоит. – Мне даже не хочется иронизировать по поводу того, что на этот раз кости ничем не помогли доктору Бреннан, – Кэм едва заметно улыбнулась. – Редко когда преступления раскрываются на моей стадии исследования тела. – Дай ей волю, и она бы уже очистила скелет и начала с ним беседу. Она бы уже нашла что-нибудь, необычную зазубрину или еще какой изъян, Вэнделл бы подобрал несколько терок, мы бы поставили замечательный эксперимент, а Свитс бы составил подробный профиль. И через дня три-четыре мы бы узнали имя убийцы, – улыбнулся в ответ Ходжинс. – Так и будет. Кстати, ты не видела Вэнделла? С утра он был каким-то странным. Кэм медленно покачала головой. Она бросила взгляд в сторону лаборатории, где последний раз разговаривала с Вэнделлом, и неожиданно вспомнила. – Он действительно был странный. Он пытался мне что-то сказать, но я не слушала, убежала к себе и все. Плохой я начальник. Его слишком потрясла жертва убийства. – Думаешь, он узнал эту девушку? – спросил Ходжинс и кивнул сам себе. – Многое бы объяснило. – У нее была приметная татуировка, если он… Я звоню Буту! – Кэм в волнении схватилась за телефон, но Ходжинс жестом остановил ее. – Сначала я позвоню Вэнделлу, – пояснил он и быстро набрал номер из телефонной книжки, затем нажал на кнопку отбоя и обеспокоенно посмотрел на Кэм. – Телефон выключен. Вот теперь звони Буту.***
Вэнделл очнулся от крика. Кому-то было очень больно, кому-то знакомому. Кричала Лиза. Он дернулся, попытался вскочить на ноги, но веревки, связывающие его руки и ноги, больно впились в кожу и вернули его обратно на пол. Во рту был кляп, но его оказалось легко выплюнуть. – Лиза! – закричал он в нарушение всех правил поведения заложников, в нарушение здравого смысла. Но он сильно сомневался, что сможет развязаться и выбраться самостоятельно. И сейчас он хотел только одного – чтобы крики боли прекратились. От них застывало все внутри, пальцы холодели, а уши болели изнутри. Они отдавались пульсацией в голове. Дверь открылась, полоска света рассекла пыльный пол. Низенький невзрачный мужчина, Вэнделлу показалось, что он видел его раньше, держал Лизу за волосы. – Ты тоже хочешь поучаствовать, мальчик? – спросил убийца и улыбнулся. Более отвратительной и мерзкой улыбки Вэнделл никогда не видел. И понял, что не увидит уже никогда. – Так я не против. В зубах у него была выщербина или, может быть, пломба надломилась. Вэнделл смотрел на него, потому что не в силах был смотреть на Лизу. Она билась в агонии и плакала. Ее бок был в крови, мясо на нем висело ошметками. Она так кричала… будь в округе в радиусе километра кто-то живой, ее непременно услышали бы. – Правильно, мальчик, – осклабился убийца, – это заброшенная пристань. Место куда более надежное, чем лес, где предыдущую шлюшку слишком быстро нашли. Он назвал девушек шлюхами. Вэнделл отчаянно замотал головой. Он не хотел знать мотивы, не желал понимать, он просто хотел, чтобы кошмар поскорее прекратился. Вэнделл вспомнил ироничную реакцию доктора Бреннан на его реплику о гигантской терке. Каким же он был идиотом. Большой деревообрабатывающий станок. Негодяй обтесывал Лизу, словно доску. – Она все еще жива, – почти заботливо пояснил убийца. – Она все еще не достойна. Вэнделл закрывал глаза, хотя убийца каждый раз велел ему смотреть, угрожая. Он снова засунул ему кляп в рот. Вэнделл ненавидел себя за слабость, но подчинялся. Он старался отключиться, чтобы не запоминать, он пытался потерять сознание. Он отчаянно звал на помощь и желал Лизе скорой смерти. Дергался в своих путах, уже изрядно изранивших кожу, и кусал кляп, стараясь добраться до собственного языка, причинить себе боль. Он хотел сам убить Лизу, чтобы она перестала кричать, чтобы не мучилась больше. Убийца собирал содранную плоть, напоминающую страшного вида шелуху. Опилки, стружка из человека. Он смаковал эти слова, явно получая наслаждение от своих действий. Крики Лизы смолкли, но Вэнделл с ужасом думал, что она жива. Обрывки ее домашнего свитера смешались с кусками окровавленной плоти на полу. Вэнделл помнил этот свитер, это он подарил его на Рождество, еще когда встречался с Хэл. – Вот теперь самое интересное, – удовлетворенно заявил убийца, убедившись, что Лиза не дышит. Вэнделл снова зажмурился, не желая смотреть. Он слышал обрывки отчета Кэм. И понял, что убийца стаскивает с себя штаны. Вэнделл жалел, что не может заткнуть уши, потому что он слышал дыхание, сопение, шлепки от соприкосновения плоти, когда убийца рывком вошел в мертвое тело… Вэнделл уже знал, как умрет – задохнется от собственной блевоты. Его тошнило, но кляп не позволял очистить рот. Он словно сам сошел с ума или просто попал в ад. Самый настоящий, вечный. Потому что даже когда это закончится, если Вэнделл будет еще жив, он будет помнить. Всегда. Нет таблеток для амнезии, нельзя помазать обезболивающим душу. На мгновение он позавидовал Лизе. Убийца кончил с протяжным стоном под треск ломающейся двери – под искаженными ненавистью, не верящими взглядами агентов ФБР.***
Темперанс Бреннан закрыла за собой дверь палаты. Вэнделл проводил ее взглядом и даже попытался улыбнуться. Именно ее лицо, бледное и испуганное, он увидел первым, когда очнулся в машине скорой помощи. Она держала его за руку и что-то говорила о том, что убийцу зовут Джон Хэррис, что его отец был смотрителем на этой пристани и что он просто взял однажды и сошел с ума от ревности. Хэл и Лизу он убил, потому что они были лесбиянками. Его жена ушла от него к другой женщине. Почему-то одни смиряются с потерей любимого человека, а другие съезжают с катушек. Вэнделлу было плевать. Ему просто не хотелось жить. Но теперь, глядя в спину доктора Бреннан, Вэнделл думал, что время может лечить. На это вся надежда, потому что визиты психолога помогали мало. Доктор Свитс был не прав: человеческая психика слишком сложная штука, чтобы судить о ней однозначно. Потому что если такое можно понять, если можно отыскать тумблер, переключатель от нормальности к безумию – ведь и сам Вэнделл, или даже доктор Бреннан, никто не застрахован от подобного. Джон Хэррис тоже был профессором, египтологом, считался умным и уравновешенным человеком. Гением в своей области. И все его заслуги в один миг оказались просто шелухой.***
Темперанс, выйдя из палаты Вэнделла, крепко сжала руку Бута. В ответ он погладил ее ладонь большим пальцем. – Кофе? – спросил он. – Да, – ответила Кости. – Сегодня у меня снова лекция… ты придешь? Я бы хотела видеть тебя в зале, потому что… – она запнулась, подбирая слова. А потом просто решила сказать, как есть. – Просто видеть. – Конечно, – улыбнулся Бут. – Я бы пришел, даже если бы ты попросила меня этого не делать. – Спасибо… И он повел ее за руку в больничный кафетерий. Когда кому-то из них было плохо, совместные посиделки здорово помогали.***
«Шаги замолкли. Я и не думала, что мне может быть еще страшнее. Может. Прости меня, Лиза. Надеюсь, ты найдешь мои записи в своем дневнике. Я люблю тебя. Если мне все померещилось, то ты и так об этом знаешь. Ну а если нет… просто последнее, что я хочу сказать тебе. Я люблю тебя. Твоя Хэл. 18 сентября»