Der Strom

Поток Европейское лето мазнуло по плечам холодным ветром, и девушка, зябко поёжившись, направилась в автобус за родной алой толстовкой с надписью I’m SHERloked, которую абсолютное большинство местной публики не идентифицировало. Ну и слава богу. Нет, то ли дело нормальная русская погода: если зима, так зима, если лето, так лето, уж не перепутаешь! А здесь что: что-то невнятное, будто все сезоны слепили в ком, а затем равномерно размазали по году. И как она вообще оказалась в этой немецкой глуши!.. Как её вообще уболтали вспомнить самые юные годы и выступить на рок-фестивале! Пьяная она была, что ли… «Эх, молодость моя, Белоруссия!..» - хмыкнула Лика, вновь усаживаясь на кем-то оставленный раскладной стульчик. Ладно. Выступим на разогреве, отпоём и свалим дальше по собственной культурной программе, один вечер – не так уж и страшно. Принимающие всё более оптимистичные тона размышления прорвало появление издёрганного организатора в тёмных очках набекрень. Лика сочувственно улыбнулась ему, стараясь не рассмеяться в лицо – уж больно знакомы были все эти организаторские хлопоты… - Wat is het? Вроде бы Европа, Германия, культурная страна! Погода у них вроде бы противно-европейская, а на самом деле - херня происходит чисто русская. Хотя чего удивляться, это ж с ней происходит… Лика стояла у автобуса, стальное брюхо которого потрошили два паренька, и ждала появления своей родной красной дорожной сумки, мрачно прокручивая в голове объяснения организатора. Мрачность объяснялась резким немецким говором, ибо, по сути, ничего толкового он не сказал: из-за выр-выр-выр-нехт-шпрехт причин (было очень грозно упомянуто штормовое предупреждение и прочая фигня) концерт будет сильно позже (в этот момент, Лика была готова поклясться, за стёклами очков в глазах организатора отчётливо промелькнуло: «если я доживу»), сейчас вас всех расселят в отель, запланированный на сегодня выезд из этого Хуево-Кукуева переносится на завтра, миль пардон, и всё такое. - Миль пардон и всё такое… - пробурчала девушка, и чуть не проворонила появление своей сумки… точнее, проворонила. Её «эй-эй-эй» не остановило парней, и они уже добросовестно завалили искомый чемодан кучей чужих баулов. Импровизированная инсталляция перед автобусом а-ля «Апофеоз войны» внушала уважение, и Лика замялась, опасаясь погибнуть во цвете лет под завалом рокерского барахла… Но выручать родные пожитки всё же было надо. Девушка нерешительно попыталась ухватить сумку за торчащую ручку с завязанным на ней алым шёлковым бантом, (при этом пообещав себе после придушить ухмыляющихся грузчиков), когда обзор загородила чья-то внушительная тень. - Может, помочь?.. – поинтересовалась тень глубоким мужским голосом. Лика, сощурившись против солнца, попыталась разглядеть новоявленного помощника, но обнаружила лишь высоченный силуэт с широкими плечами и встрёпанными волосами. - Мне бы хотелось забрать свою сумку… - сдалась она и отошла в сторону, отпуская торчащую из кучи ручку, единственное, что от сумки было видно. Тень понимающе кивнула и заняла её место, позволив, наконец, рассмотреть себя: это оказался высокий мужчина в чёрной, обтягивающей спортивную фигуру, майке с каким-то рокерским логотипом. Цветная вязь татуировок уходила от локтей вверх, под обтягивающие бицепсы рукава майки, мощные плечи внушали уважение… Взгляд с задержкой поднялся выше – тонкие щегольские бакенбарды обрамляли красивое лицо, за стёклами очков в тонкой металлической оправе сверкали ярко-карие глаза. Мужчина вытащил дамский баульчик, почти спровоцировав лавину, и удивлённо хмыкнул, взвешивая его в руке: - Это ваша сумка?.. Лика кивнула, скрещивая руки на груди. Интересно, он что, не мёрзнет, разгуливая в одной майке?.. - В ней что, Золотой Телец для поклонений? Ничего не хочу сказать, но меня просто загребут за преступное неоказание помощи, если я не помогу вам её донести… Лика приподняла бровь. В чуть хрипловатом голосе неожиданного помощника была слышна улыбка, но совершенно не было понятно, стебётся он над ней, клеит её, или и правда просто хочет помочь. - Почти. Всего лишь переносной алтарь c чашей для жертвенной крови и три бутылки абсента. Всё, что необходимо для выступления на фесте, - мужчина белозубо улыбнулся, глаза за стёклами очков озорно блеснули. - И то верно. – он подхватил ещё две неприметно-чёрные сумки из общей кучи, и, крякнув, повесил их на локоть второй руки. – Нам по пути, я полагаю?.. - Оооо, я гляжу, «немного бисексуальности не помешает*», да, Деро? Полный насмешки ленивый голос раздался со спины, и через мгновение в поле зрения появился уже третий участник беседы – высокий мужчина в просторной чёрной толстовке, не скрывавшей некой худобы. - Боже мой, Флюкс, дурашка, только не говори, что ты возишь чулки и шёлковое бельё в одной сумке с остальными вещами, - мгновенно принял жеманную позу Деро, изящно взмахнув рукой, на локте которой висела Ликина красная сумка с бантом, а затем вернулся к своему обычному тону, обращаясь к Лике: – Этого инопланетянина зовут Флюкс, и он боится тебя больше, чем ты его, так что можешь кричать и делать резкие движения, если не хочешь, чтобы он к тебе подходил. - Лика, - не смогла сдержать улыбки девушка. Флюкс приветственно взмахнул ладонью. - Лика – это сокращение от Анжелики?.. Намекает на твою причастность к ангельской братии? – голос Деро – глубокий, бархатистый, чуть насмешливый, - неожиданно тягуче запал внутри позвонков и не позволил отреагировать мгновенно. - Нет, я… - проговорила, пытаясь собраться, девушка, но мужчина недослушал: - Компанию ты выбрала неподходящую. – в ярком взгляде, и в его улыбке и правда на миг промелькнуло что-то безумно-демоническое, а затем он развернулся, направляясь к отелю. Лике ничего не оставалось, как пойти следом. *** Гостинничка, в которой их разместили, оказалась милой, небольшой и явно переполненной. Но Лика всё равно восхитилась местной организацией – натворили херни, зато быстро и без нервов всё разгребли, разместили всю эту туеву хучу народа, задействованного в фесте… Правда, предстояло делить один двухместный номер с девочкой-бэквокалисткой, но это незначительная мелочь. Лика рассеяно подпнула завал из нескольких сваленных в коридоре сумок, среди которых был и её баульчик. Нечаянный помощник-провожатый донёс его до номера и, не остановившись, упёрся куда-то дальше по своим делам, оставив в душе какое-то смешанное чувство. Вот вроде бы чувствуешь, что тебя наебали, а как или в чём – не понимаешь… От сосредоточенного обдумывания этой проблемы Лику отвлёк возглас соседки из спальни: - О, ну вот ещё заявочки!.. Девушка заинтересованно заглянула к источнику звука и скрестила руки на груди: небольшую спальню в этом двухместном номере царственно занимала одна огромная кровать. - Класс, - с сарказмом прокомментировала она ситуацию. - И не говори, - поддакнула невольная соседка, девушка-немка с чуть тяжеловатой челюстью и выкрашенными в красный волосами. – Меня, кстати, Марта зовут. - Лика. *** Как-то неспешно-суетливо прошёл день. Времени оказалось больше, чем планировалось, и это словно сломало систему у выверенно-пунктуальных немцев: артисты были готовы к саунд-чеку, когда ещё не поставлена аппаратура. Свет надо было ставить тогда, когда электрики, не дождавшись, свалили обедать; зрители начали прибывать, пока сцена была ещё в полуразобранном состоянии, кучковались, тусили, пели, и, видимо, пили… Лика умудрилась подружиться со звуковиками и попробовала звук одной из первых, без всякой суеты и нервов, в весёлой и дружеской атмосфере, а теперь бездельно околачивалась около сцены, думая, успеет ли сходить перекусить. Война, конечно, войной, но… Внимание привлекли разрозненные вопли тех немногих тру-фанов, что тусили неподалёку, но разглядеть причину девушка не успела – ей в грудь буквально уткнулась обёрнутая в бумажный пакет бутылка, а материализовавшаяся рядом Марта коротко кивнула вместо приветствия. - Привет ещё раз, - иронично хмыкнула Лика, принимая из рук подруги бутылку, но девушка явно не обратила внимания: - О мой Бог, я хочу от него ребёнка… - прижимая руку к сердцу, простонала она, глядя куда-то выше плеча Лики. Обернувшись, девушка увидела тройку направляющихся к сцене мужчин, в которой были давешние знакомые – Деро и Флюкс. - От кого именно? – светским тоном уточнила она, прикладываясь к горлышку бутылки, которую сочла винной. Ох, чёрт возьми, вином это не было точно… - Ооо, что это?.. - Дьявол, у меня ноги подкашиваются, когда я его вижу… – Марта шумно выдохнула, когда троица скрылась из вида. - Деро?.. – наугад уточнила Лика, вновь с некой опаской пробуя огненную жидкость, то ли коньяк, то ли ром… Нет, конечно, хотеть ребёнка можно и от Флюкса, но почему-то казалось, что не о нём речь. - Ооо да, - согласно протянула красноволосая, - Он охрененный, не правда ли? - Ну… Объект неразделённой страсти бэк-вокалистки вновь показался, уже на сцене, сосредоточенно переговаривающийся с каким-то дядечкой из звуковиков. Лика вновь рассеяно приложилась к бутылке, изучая эту фигуру. Ну да, высокий и очень хорошо сложённый, мощные плечи и руки даже толстовка была не в состоянии скрыть. Плавные, уверенные движения, серьёзный взгляд, который то и дело сменялся озорным, когда вспыхивала белозубая улыбка… - Что-то в нём есть. Какая-то томная сексуальность… И от него прям прёт мужской энергией. Глазу есть, за что зацепиться. - Есть за что зацепиться, определённо! И глазу, и уху, и руками есть, что помацать. Лика, не удержавшись, фыркнула, и Марта показала ей язык, отбирая бутылку и вновь поворачиваясь к сцене. Объект, обладающий притягательными свойствами для глаз и ушей и ладоней как раз приладил к уху наушник и взялся за микрофон, вознамериваясь, очевидно, устроить проверку звука. На заднем фоне лениво уселся за ударную установку барабанщик, рваные гитарные аккорды наполнили воздух… Лика склонила голову, вслушиваясь: голос Деро, такой бархатисто-протяжный при личном общении, со сцены звучал полновесно, глубоко, полностью забирая в себя. Жду, пока истечет время, Потому что хочу снова увидеть тебя. Жду, когда начнется ночь, Я не могу перед тобой устоять. Я знаю, ты одна, Ведь я чувствую тебя, Нас ничто не разлучит. Никто, кроме меня, не знает, что ты чувствуешь, Я больше никогда не дам тебе... Никто, кроме меня, не знает, чего ты хочешь.** Песня оборвалась на начале второго куплета – гитаристы продолжали что-то играть, подойдя друг к другу, но Деро, очевидно, удовлетворившись результатом, вновь скрылся из виду. Лика рвано вздохнула – грудь наполнил свежий воздух, про который, она, кажется, забыла, погружённая в томящую напряжённость незавершённых строк. - Март, а что у тебя в бутылке-то?.. Хорошая вещь, - повернулась она к подруге. - Шнапс… Чёрт, он идёт сюда! «Ну не настолько же хорошая» - пронеслось в голове у Лики, прежде чем рядом раздался такой знакомый голос: - Привет. Чем занимаетесь?.. - Да вот, обсуждаем, как ты хорош на сцене, - обернулась она, и уткнулась взглядом в широкую грудь мужчины. Чтобы посмотреть в лицо, пришлось чуть задрать голову. Вот ведь лось!.. – Знакомься, это Марта. - Деро, - одарил лучезарной улыбкой красноволосую рокер, а затем взгляд ярко-карих глаз вновь переключился на Лику. – Ну и как я хорош на сцене? - Дьявольски, - растянула губы в улыбке девушка. Чёрт, всё-таки красивый он мужик! Такой… смачный. И бородка, и лёгкая щетина, и розовые губы… Но главное – глаза. В карей глубине словно бликами притаились пошлые чертенята, придавая Деро исходящее от него почти искрящееся сексуальное напряжение. Даже интеллигентные на вид очки не помогали. - Ну так… - рокочуще протянул он. – Не за просто так же я душу продал. Марта хихикнула, нервно прикладываясь к бутылке, и Лика и Деро одновременно повернулись к ней. - Водите дружбу с зелёным змием, как настоящие дочери Евы?.. – мужчина чуть облизнул губы, на несколько мгновений закусывая нижнюю. Лика с огромным трудом заставила себя отвести от этого зрелища. - Никак не пойму, рокер ты, или экзорцист, - проговорила она, ощущая, как странно, но сладко замирает сердце от близости этого мужчины. Невероятная энергетика!.. - Будешь?.. – наконец, подала голос Марта, протягивая Деро бутылку. Он сделал глоток, благодарно улыбнувшись девушке, и усмехнулся: - Рокер или экзорцист… не так уж и далеки сейчас эти понятия!.. – мужчину кто-то окликнул, и он вернул Лике бутылку. - А ты, кстати, может и Лика, но от ангельской братии далека, это я тебе как экзорцист говорю… - фраза была произнесена, когда Деро уже уходил, и ответить не представлялось возможности. Лика обожгла губы сухим пожаром алкоголя. Что-то странное осталось вибрировать в душе, то ли непроизнесённый ответ, то ли просто отголоски близости этого мужчины… - Какой он… - выдохнула рядом Марта. - Странный, - передала ей бутылку Лика. - Нереальный!.. – не обратив внимания, продолжала та. – Ты его хорошо знаешь? - Второй раз в жизни вижу, - призналась Лика, закатывая рукава толстовки. Стало как-то жарче… Надо идти, в концертное переодеваться. - Ооооо… просто вы так… - Стебались? - Флиртовали. - Флиртовали? – искренне засмеялась девушка, сбрасывая непрошенное напряжение. – Скажешь тоже! Ладно, я пойду переодеваться. Флиртовали, ха!.. *** Выступать перед немецкой публикой оказалось странно – но довольно легко. Конечно, Лика была в курсе, что не является «главным блюдом» на этом фесте, но разношёрстная и всё прибывающая толпа хорошо ловила её настроение, охотно подпевала знакомым песням, орала, хлопала и кидала «козы». Именно такое возбуждённо-нервное настроение у девушки и было, именно этой почти по-подростковому буйной эмоцией она и делилась. Только вот от чего это возбуждение взялось, от выступления, или… Несколько песен, возгласы и энергия зрителей, яркий свет софитов и грохот музыки… Всё это пролетело на удивление быстро, и вот уже девушка спряталась ото всех за сценой, прислонившись спиной к холоду железной конструкции. Да, в такие моменты почти жалеешь, что не куришь – сбросить бы напряжение, да убить пару минут… Вечерняя прохлада не могла унять жар, стучащий под кожей, не было холодно даже в тонком концертном платье с глубоким декольте. От размышлений девушку отвлёк визг толпы, не разбудивший разве что мёртвых на соседнем кладбище. Она оставила своё уединённое местечко и пробралась поближе к сцене, зная, кого увидит там ещё до первого гитарного аккорда… Ну конечно. Это были они. Это был он. Залп света, визг толпы, оглушающая вибрация гитар – на мгновение всё это ослепило, а затем… Дьявол побери, это было безумие, форменное безумие. А ОН был безумен. С трудом удавалось осознать, что именно с этим мужчиной какой-то час назад она стояла и обменивалась шутками бок о бок. Сейчас, на сцене – это был бешеный и безумный артист, заполняющий своей энергетикой всю площадь. Совершенно дикая, первобытная энергия исходила от него, и это сносило напрочь. Казалось, ему не нужен кислород, чтобы дышать – он дышит музыкой и воплями толпы. Деро прыгал, Деро пел, Деро хлопал в ладоши – и вся площадь пела, прыгала и хлопала в ладоши тоже… Голос, такой глубокий, хриплый, надрывный, сильный голос – он кричал и шептал, окутывал и вёл за собой, проникал в самые потаённые уголки сознания… И безумец на сцене словно улыбался именно тебе, дико и неистово, заставляя сердце срываться в сумасшедший галоп. Безумие… Погружаюсь в летнюю ночь, Улавливаю твой аромат, Еще до того, как пробуждается гроза, Начинает властвовать судьба. Я знаю, ты тоже хочешь этого, Наконец-то ты чувствуешь это, Теперь меня ничто не остановит. В кровь проникали слова, западали в позвонках, физически ощутимо касались кожи, заставляя её покрываться мурашками. Никто, кроме меня, не знает, что ты чувствуешь, Я больше никогда не дам тебе... Никто, кроме меня, не знает, чего ты хочешь, Я больше никогда не дам тебе... Никто, кроме меня, не знает, кто ты, Я больше никогда не дам тебе уйти.** Лика разомкнула губы в отчаянной попытке ухватить немного кислорода, но вдоха не было. Только обжигающее, животное возбуждение, разлитое в воздухе. Чёрт возьми… *** Концерт длился больше двух часов, как показывало время – хотя казалось, что прошло несколько минут. Выматывающих, сладких, диких, тяжёлых минут. Лика не успела куда-либо деться по окончании концерта (мозг отказывался давать отчёт, зачем ей вообще надо было куда-либо деваться…), и круговерть возбуждённого, усталого, разгорячённого народу, занятого в его проведении, радушно её закружила. - Ну, как ты? – откуда-то подскочила Марта, одетая в чёрную кожу и по-рокерски накрашенная. – Классно выступили, да?.. Лика охотно поддержала разговор, стремясь как-то дистанцироваться от эмоций, до сих пор будоражащих кровь, но удалось не очень-то. Марта была не настроена долго разговаривать – она просила прикрыть её, если что: «парень у меня в соседнем городе, полчаса езды… Так-то мы должны были бы сейчас уже уехать, а раз уезжаем утром, я успею к нему смотаться и к утру буду на месте. Прикроешь, ежели чо?..» - Лике ничего не оставалось, как кивнуть, и тут же остаться на потемневшей улице в относительном одиночестве. Артисты разбрелись, оставшиеся за ограждением фанаты с боем сдавали свои позиции… Всё более резкий ветер хлестал по горящим щекам, играл с распущенными волосами, своей дикой свежестью наконец-то позволял вдохнуть полной грудью – и тут же заставлял захлёбываться, меняя направление, дуя прямо в лицо. «Штормовое предупреждение», вспомнила девушка, почувствовав первые ледяные капли. Перед тем, как ты сломаешь меня, Я хочу, чтобы ты пообещал мне это. Солнце не зайдет, Земля продолжит вращаться. Это мечта, которая сама себя придумала. Это слово, запертое во мне. Это жар, воспламеняющий нас обоих. Это поток, который никогда не прекращается. Перед тем, как ты разъешь меня, Я хочу, чтобы ты никогда не забывал этого. Завтра ветер будет продолжать дуть, Завтра время продолжит идти. Даже если ты вечен, Я хочу смотреть на тебя. Даже если ничего больше не будет, Я хочу понять.*** Всплыли в голове строчки из песни «Поток». -Даже если ничего больше не будет, я хочу понять… - одними губами прошептала Лика. Чёрт возьми!.. Странные всё-таки люди эти немцы! Никакой афтер-пати, никакой даже банальной попойки… Расстроенная Лика поднялась к себе, размышляя, может ли в их, точнее, её номере быть мини-бар. Выпить надо было обязательно. Мини-бара не было, зато обнаружилась ещё одна бутылка шнапса, аналогичная той, что ныне покоилась в мусорном ведре. Возблагодарив богов и Марту, Лика направилась было за бокалом, но остановилась у окна: на улице и правда начинался шторм. В неверном свете фонарей стальными цепочками блестели струи дождя, пока мелкого, они прихотливо изгибались от порывов ветра, стучали в окно, чернильным лаком блестели на камнях площади… Чёрт подери, в этом особнячке, служащем гостиницей, есть же открытая веранда. Вот то, что нужно, вот место, чтобы остыть и вздохнуть… Пока топографический кретинизм водил Лику по всей гостинице в поисках выхода на веранду, гроза на улице разыгралась не на шутку: то и дело всполыхали зарницы, да дождь бессильно бросался в окна, тут же меняя направление и блестя в неверном свете прозрачными струями… А долгожданная веранда, неожиданно выскочившая в конце очередного коридора, оказалась занята: уже прикрыв за собой стеклянную дверь, отделяющую сухое и тёплое «внутри» от полного свежести и водных брызг «снаружи», Лика заметила тёмный силуэт у деревянного ограждения веранды. Человек не обернулся – но девушка даже не удивилась, узнав высокую фигуру, намокшую, но от этого лишь более встрёпанную причёску и чёткий силуэт плечей. Кажется, Деро наслаждался буйством стихии. Стоя так, что косой дождь нет-нет, да и задевал его брызгами, он смотрел в тёмную даль, куда-то дальше низких облаков, то и дело озаряемых алыми вспышками. Лика замерла ненадолго, рвано вздыхая и понимая, что если сейчас сделает шаг вперёд – за последствия никто не поручится. Уж больно нереальный человек перед ней, слишком странные эмоции он вызывает. Но не сделать этот шаг у неё возможности нет, чёрт возьми… Мужчина лишь чуть повернул голову, когда она встала рядом, облокачиваясь на скользкое и влажное дерево перил, будто ждал её появления. Лика молча протянула ему закрытую ещё бутылку – он молча сделал внушительный глоток и вернул её. Дождь шумел оглушительно, заглушая даже мысли. Можно было лишь вот так стоять, пропитываясь им и передавая бутылку друг другу… Деро был… другим. Не безумцем, как на сцене, не саркастичным интеллигентом, с которым она познакомилась сначала, но словно и тем и тем, кем-то очень глубокими и томящим… Девушка не выдержала – развернулась к нему всем корпусом, отобрала бутылку, которую он только собирался поднести к губам. В тёмных карих глазах промелькнула вспышка. Тягучая пауза ознаменовалась беззвучной вспышкой молнии. - Знаешь, - медленно проговорил мужчина, разворачиваясь к ней всем корпусом. – Я спрошу тебя, и если ты скажешь «нет» - окей, но… Властное движение – он оказывается так близко, что спина упирается в стену, и никакого пространства, чтобы спастись, больше нет. Тепло чужого тела плавит кожу, а горячее дыхание разрядами тока пробегается по телу. - Сейчас ты хочешь, чтобы я остался с тобой?.. – низким, хриплым голосом, от которого приподнялись все волоски на теле. И, предупреждая уже готовый сорваться ответ: «да, твоюмать, ДА!»: - Я дам тебе время на размышление… Последнее слово физически коснулось губ – мужчина наклонился ещё ближе, вовлекая в глубокий поцелуй. Никакого согласия, никакой неуверенности – он целовал её жадно, властно, подчиняя и упиваясь, позволяя ощущать себя так сильно… Дрожащие ладони легли на мужские плечи, пальцы вцепились в мокрую ткань майки… Ноги стали ватными, зыбкой и ненадёжной опорой. Поцелуй прервался резко, Деро, не отстраняясь, попытался поймать взгляд девушки. - Ну?.. – на выдохе, хриплым шёпотом. И как-то потрясающе страшно было осознавать, что если она сейчас скажет «нет» - он отпустит её и отступит. Сладкая иллюзия выбора… - Ты же не хочешь уйти?.. Так останься. Секундное пересечение взглядов – и как прыжок в пропасть: только что бывшая под ногами прочная опора позади, ты летишь в бездну, и пути назад уже нет… Руки, губы, жадно и полноправно… Деро на одно мгновение отстранился, срывая с себя майку, и вот он снова близко, а под пальцами Лики играют причудливые рисунки татуировки, горячая кожа, твёрдые мышцы под ней… Поцелуи смещаются на шею – сильные, жадные, наверняка оставляющие следы… Мужчина что-то рокочет, прикусывая кожу зубами, и с губ девушки срывается захлёбывающийся стон. Оооооо, этого слишком много, он слишком большой и яркий, от ощущений можно сойти с ума… Зубы и язык, сильные руки, по-хозяйски освободившие грудь, задирающие подол платья, влавствующие над всем телом… Желание растекается по коже обжигающей лавой, хочется лишь сильнее прижаться, лишь больше ощутить, лишь больнее и ярче!.. Короткое звяканье ремня, и с упоительным ужасом замирает всё внутри. Чёрт возьми, да… Резко, яростно, быстро… Он заполняет всё, внутри и снаружи, остаётся только пытаться удержаться за уплывающую реальность, схватиться за сильные плечи, вцепиться зубами в ключицу, горячо и влажно соединиться губами на миг и слышать сдавленный рык мужчины, собственные стоны… Мир обрушивается с оглушительным рокотом грома, и безумно горячо пульсирует внутри посреди разверзшейся ледяной бури. Всё, что было и что есть – мужчина, с первобытной силой сжимающий в своих объятьях, убийственно-властно целующий. - Дьявол тебя раздери, - устало улыбается Лика дрожащими губами, пальчиком обрисовывая контур скул мужчины. - И всё же ты не из ангельской братии, - хрипло усмехается он, не отстраняясь. - Так у нас даже больше общего… * "Ein bisschen bi schadet nie" - строчка из песни Aus Meiner Haut ** Oomph! - Niemand *** Oomph! - Der Strom