Война за место под луной

      Темнота. Перед глазами - только эта странная, мутная тьма, через которую не проникает ни один звук. Как давно я уже лежу так, без движения, не чувствуя даже собственное тело? Минуту? День? Неделю? Что со мной произошло? Голова раскалывается... Пытаюсь пошевелиться, и тут же мозг пронзает острая боль. С губ срывается тихий стон, и я с трудом открываю глаза. Внезапно где-то рядом с самым моим ухом раздаётся незнакомый голос: - Привет. Очухался. Наконец-то. А то я думал, помер, - весело заметил незнакомец.       Я с трудом сажусь и обвожу взглядом местность. Странно как-то. Что это за ветки над головой? Это что, шалаш? Я вдыхаю полной грудью, и внезапно чувствую свежий запах леса, такой привычный, такой родной, знакомый, но, увы, почти позабытый. Рядом со мной, присев на корточки и добродушно улыбаясь, сидел странный черноволосый субъект с жёлтыми глазами. Он положил руку мне на лоб, нахмурился, но тут же почти сразу растянул губы в улыбке. - Где я? - кажется, этот человек уже готовился разразиться бесполезной болтовнёй обо всём на свете, поэтому я поспешил вставить словечко и задать самый актуальный в данной ситуации вопрос. Говорю, и сам поражаюсь, как хрипло звучит мой голос. А на губах какой-то странный солёный привкус. - Ты в лагере, конечно, - заявил мой собеседник. Он потёр подбородок, взял меня за кисть и стал считать пульс.       О да, действительно. И как я сам не догадался? Если ты очнулся неизвестно где, знай - ты в лагере. И всё-таки этой информации мне явно маловато. - Надеюсь, не в детском, а то я их терпеть не могу, - фыркнул я. - Конечно, не в детском. Ты в лагере оборотней! - торжественно возвестил мой чокнутый эксцентричный собеседник. - Это у нас так теперь психушку величают? - приподняв одну бровь, осведомился я. - Говори серьёзно! Что со мной, почему у меня голова раскалывается, словно по мне каток на полном ходу проехал, и кто ты вообще такой? - Название психушки великое и неизменное, оно проживёт века, - с ухмылкой осадил меня этот чудик. - И можно я буду отвечать на твои вопросы по одному, а не скопом? - Да говори уже поскорее! - я потихоньку начинаю терять терпение. И моё подсознание мне тонко намекает: щас кто-то огребёт... - Ты в порядке, просто наглотался морской воды. Я тебя долго в порядок приводил. Ты слишком долго находился под водой. Чуть не задохся. Когда я тебя вытащил, ты был белый-белый, всё, думаю, трупак. Но нет, ничего. Пронесло как-то. А ещё у тебя на голове шишка. Тебе, скорее всего, на голову что-то тяжёлое упало, вот и боли объяснились, - он говорил и говорил, а мне оставалось только удивляться, как я до сих пор понимаю его быструю, сбивчивую речь. - Ну, а я - оборотень. Медик в нашем лагере. А ты? - А я не медик, - ухмыляюсь я. - И не оборотень точно. - Оборотень, оборотень, - "успокоил" меня этот преданный ученик Гиппократа. - В смысле? - В прямом смысле! - закатывает глаза собеседник, усаживаясь прямо на земляной пол и глядя на меня, как на психа. Хотя то, что псих тут я, ещё никем не было доказано. А вот насчёт психического состояния этого типчика я начинаю испытывать серьёзные опасения. - Если ты не оборотень, то кто тогда? - А что, других вариантов вообще нет? - интересуюсь я, обняв руками колени и положив на них голову. - Не дури. Оборотни всегда чувствуют себе подобных! - теперь медик смотрел на пациента настороженно. Вдруг его словно бы осенило. Такое ощущение, словно он наконец-то мне экзекуцию подходящую придумал, право слово!       В голове у меня всё кипело. Я - оборотень?! Да что курил этот ненормальный?! Я же знаю, кто я! Я... я... Почему я ничего не могу вспомнить? Что произошло? Такое ощущение, будто я только что родился! Нелепость! Бред! Сумасшествие! Я, кажется, начинаю терять над собой контроль. Итак, до истерики три, два, один... - Какого чёрта?! - внезапно завопил я. Собеседник чуть не подпрыгнул от неожиданности и укоризненно покосился на меня. А я уже вскочил на ноги, едва не зацепив макушкой верх этого типа лазарета, и сжал кулаки. - Докажи! - Что тебе доказать? - не понял он. - Что ты оборотень! Обратись! Только тогда я поверю во все твои бредовые россказни, - прошипел я, скрестив руки на груди. Мне всё равно, что в шалаше для волка мало места.       Мне всё равно, что я могу обидеть добродушного врача такими словами. Я просто хотел понять, реально ли всё происходящее вокруг меня. Я чувствовал дрожь и боль во всём теле. Ноги подкашивались, казалось, что я вот-вот упаду. Но всё равно я продолжал упорно стоять, выпрямившись во весь рост, и сверлить медика недоверчивым взглядом. - Я не могу, - внезапно ответил лекарь, схватил меня за руки и усадил на место.       Вовремя. Очень вовремя. Наверное, ещё минута, и я бы опять потерял сознание. От ничтожного напряжения на лбу у меня выступила испарина. Он покачал головой и протянул мне фляжку. Оттуда исходил сильный аромат травяной настойки. Я с удивлением посмотрел на врача. - Пей, пей. Тебе нужно набраться сил. Хотелось бы мне знать, что ты перенёс. Думаю, тебя это тоже волнует, так? - мягко, даже немного отечески произнёс он.       Я приблизил фляжку к губам и часть прохладной, но несколько горьковатой жидкости попала мне в рот. Лёгкое головокружение и тошнота исчезли. Я поднял глаза на собеседника. Сейчас мне было стыдно. Кажется, я всё-таки его обидел. Он сидел мрачнее тучи, и уже не улыбался, а лишь сверлил меня тяжёлым взглядом. - У тебя полная амнезия. Я уверен, ты сейчас даже не сможешь вспомнить, откуда ты родом, - вздохнув, сказал лекарь. - Неправда! Я родом из... из... - я осёкся и задумался. Как странно. Тот туман, что царил в моей голове, теперь словно принял очертания каменной стены, отделяющей меня от воспоминаний, от прошлого, от старой жизни. - А как тебя зовут помнишь? - продолжил задавать вопросы желтоглазый. - Райт, - тут же ответил я. Это имя всплыло у меня в памяти мгновенно. А вот фамилия я, как ни старался, припомнить не мог. Что же это? Неужели у меня и правда амнезия? - Приятно познакомиться. Я Джой, - видимо, заметив, что я конкретно так сник, Джой решил поддержать светский разговор и поднять мне настроение. - И всё-таки, ты правда оборотень? - тихо спрашиваю я, опять пригубив настойку. Как странно. Я не помню ничего. Не помню семьи, не помню своего собственного мира. Почему у меня в мозгу так упорно сидел стереотип а-ля "оборотней не существует"? Может, всё это реально? - Я не люблю никого обманывать. Да, я оборотень, но обращаться не могу. Не спрашивай, почему, - вздохнул лекарь. Тут же его необычных глазах заплясали чертенята. - Знаешь, так много настойки вредно. Потом галлюцинации будут - закачаешься.       Я быстро и немного испуганно закрутил крышку на горлышке бутыли и отложил последнюю в сторону. Врач засмеялся. - Сейчас мы с тобой на территории лагеря №2. Вообще, их пять, и расположены они в разных частях страны. Это мера предосторожности. Мы боремся с вампирами, но нападая скопом этих кровососов не возьмёшь. Поэтому мы наносим по ним быстрые, неожиданные удары с разных сторон. Это очень эффективно. - Стоп, стоп, стоп. Вампиры?! - выдохнул я, буквально чувствуя, как мой мозг закипает. - Да, они... - начал было медик, но тут в шалашик ворвался кто-то новенький.       Это был мужчина лет тридцати двух-тридцати трёх, высокий, широкоплечий, с коротко стриженными чёрными волосами. Он был весь заляпан собственной кровью, футболка на нём была порвана и открывала вид на страшный и обильно кровоточащий рубец на груди. Новоприбывший дышал тяжело, с придыханием, и его карие глаза затравленно оглядывали "лазарет". - В чём дело, Дэн? - спросил Джой, вставая на ноги. - Вампиры, скотины, ранили меня, - пояснил Дэн. Голос у него был глубокий и приятный. - Ума не приложу, как они нас выследили, но это факт. Меня ранили, а вот Линнора прибили на месте. Чёрт. Больно!       Медик вытащил из старомодной медицинской сумки бинты и спирт, а потом быстро и умело перебинтовал нового пациента. А тот стоял неподвижно, упираясь макушкой в потолок шалаша, и с явным интересом оглядывал меня. А вот мне было как-то не очень уютно. Такое внимание, опять-таки, настораживало, появлялось ощущение, будто я какой-то ценный экспонат. - Придётся потерпеть, приятель, - произнёс док, заканчивая перевязку и убирая в мизерный чемоданчик бинт и препараты. - Сам знаешь, раны, нанесённые вампирами, заживают очень долго. Думаю, тебе стоит недельку-другую походить в бинтах, рана может в любой момент открыться. И вообще... - Лекции оставь напотом! - рыкнул раненый, сжимая кулаки. - Эти твари подобрались совсем близко, нужно убираться! Сейчас же хватай свои вещи и вместе с этим, - он небрежно скользнул по мне взглядом, - идите к другим беспомощным. - То, что я не могу обратиться, не делает меня беспомощным, - голос врача был словно сталь, такой же жесткий и холодный. - Я даже скальпелем в состоянии перевести в мир иной не одного кровопийцу. А этот малыш... что-то мне подсказывает, что в ближайшем будущем он будет нашим ценнейшим человеком! - Время покажет. А теперь - быстрее! Мы покидаем лагерь! - начал говорить командирским тоном кареглазый.       Я уже хотел было подать голос, чтобы осадить пыл этого выскочки, но док шикнул на меня, и попросил ему помочь собрать разбросанные по всему земляному полу медикаменты. И хотя двигаться мне было сложно - видимо, с настойкой я всё-таки переборщил! - ничего не оставалось, кроме как начать помогать оборотню. Да и, к тому же, раненый боец уже вышел из шалаша, оставив после себя разве что сильный запах крови. Вы никогда раньше не замечали, как она приятно пахнет? Я тоже впервые это понял. Кровь ударила в голову, став чем-то вроде наркотика, и уходить из этого чудесного местечка ох как не хотелось! Но как будто меня кто-то спрашивал.       Примерно через минуту меня довольно грубо схватили за руку и выволокли из "лазарета", от чего я чуть было не вспахал носом землю. Выровнявшись, я кое-как побежал за врачом, который тревожным взглядом окидывал местность вокруг. Я же успел лишь заметить несколько грязных шалашей и вылезающих из них сонных, растрёпанных людей, которые тут же вскакивали на ноги и бросались куда-то в лес.       Мы с доком с головой окунулись в толпу раненых и больных. Люди, - и не люди? - со снятой кожей, без рук-ног, покрытые рубцами или гноящимися ранами, все, кому болезнь позволяла двигаться, все стояли в этой толпе борющихся за жизнь. Где-то вдали незнакомый голос отдал команду, и меня словно захлестнула всеобщая волна. Я чувствовал, что пальцы лекаря уже не сжимают моё запястье, я был свободен, но убежать не мог. Остановиться - значит быть растоптанным толпой. Вдруг сзади раздался топот. Я мельком узнал одного из покинувших шалаш оборотней. Кто-то метнулся ему наперерез, послышался хруст, а потом чавканье. Я охнул и зажал рот рукой. Мне показалось, что сейчас меня вырвет. Но моё убийственное любопытство пересилило брезгливость. Я обернулся, и тут же понял, что попал в ад. Сзади горели деревья, кричали люди. Создания с мертвенно-белой кожей и не человечески огромными зубами кидались, появляясь просто из неоткуда, и каждый удар нёс с собой смерть. Кровь обильно заливала землю, а крики раненых и умирающих стояли у меня в ушах даже после того, как эта бешеная гонка за ускользающим шансом выжить завершилась.       Страшно. Куда же я попал? Меньше всего на свете мне хотелось воевать! Да, я ничего не помню. Да, прошлая жизнь отрезана от меня навсегда. Но я знаю, нет, чувствую - война, это то, от чего бы я и в прошлом бежал без оглядки. Крики и хлюпанье крови под ногами остались далеко позади. Ветки стегали по лицу, бегущие падали, поднимались им снова бежали. И теперь я понимаю - от скорости действительно зависела наша жизнь. - Стоп! - скомандовал док, невероятнейшим образом очутившийся в конце колонны. - Остановимся здесь. Отдыхаем.       Я удивлялся, отчего же та усталость и слабость, что в шалаше не давали мне даже встать на ноги, отступила во время этой чудовищной пробежки. Теперь понял. Меня гнал вперёд страх. Но теперь, когда опасность миновала, я упал. Упал прямо на землю, в кучу листвы, и мгновенно провалился в темноту. Больше я не помню ничего.