Tempus Colligendi

Гермиона явилась к ним, нагруженная значками с неудобочитаемой аббревиатурой. Старая добрая Гермиона – когда доходит до ее собственных проектов, мгновенно куда-то девается критическое мышление. Все та же привычка, стоит только реальности сойти с проложенных ею рельсов, натягивать вожжи, давить голосом и атаковать, атаковать, атаковать… Сейчас страдал только Рон – но у него, как Гарри знал, вообще судьба такая; с первыми коррупционными процессами после войны от этого будут корчиться почтенные адвокаты. Гарри же, покуда Гермиона промывала Рону мозги, читал написанный на коленке манифест нового проэльфийского движения. Чтение самопальных прокламаций, в общем-то, входило в его служебные обязанности, и к сорока годам Поттер собрал отличную коллекцию. Там было все подряд – упитанные брошюры валлийских террористов, трижды зачарованные пергаменты неосупрематистов, изготовленные на маггловской технике памфлеты оркнейской общины, затрепанные листочки – не ротапринтные даже, гектографические – юношеских волдемортианских кружков. И скажем честно – произведение госпожи Грейнджер хорошего места в этом собрании не заняло бы. - Гермиона, давай-ка кое-что повторим. Его подруга, увидев, что ей отверзаются еще одни уши, развернулась на каблуках. - Да, Гарри? Я вроде как все предусмотрела, но если что написано недостаточно ясно, лучше скажи сразу. Мы ведь рассчитываем на простых студентов, я думаю. - Да нет, я не о манифесте. Пока не о нем, - Гарри отложил пергамент в сторону. – Я правильно понимаю, что ты провела два дня в библиотеке и прочитала все, что нашла там о домовых, чтобы, ну… составить мнение? Гермиона покраснела, как маков цвет. - Гарри, ну конечно же не все! Это сотни, сотни томов. Но начинать действовать надо уже сейчас; а до активной фазы я уже и закончу исследования. - Герми, я и не об этом тоже, - Гарри покачал головой. – Ты ведь читала только о домовиках? - Прости, а о чем еще я должна была, по-твоему, читать? – Гермиона только прищурилась в ответ. – О бедных-несчастных рабовладельцах, которые останутся без кната? Нет, спасибо, мне хватило «Унесенных ветром». - Кого-кого? – встрял недоумевающий Рон. И Гарри, и Гермиона повернулись к нему, синхронно сказав: «Долгая история». Гарри вскинул ладони. - Погоди-ка, не путай меня с Малфоем. Я хотел узнать, как насчет гоблинов? Гермиона перевела дыхание, пытаясь на лету переструктурировать информацию. Гарри наблюдал за этим терпеливо, Рон – ни Мерлина уже не понимая. - Ты полагаешь, мы должны повести борьбу и за гоблинов? Нет, Гарри, я понимаю твои добрые чувства, - девушка смотрела на Поттера разом с сомнением и одобрительно, - но тебе не кажется, что лишение волшебных палочек и личной свободы – это все-таки две разницы? - Мне кажется, что подавленная магия, полная разобщенность и запудренные до белизны мозги, с одной стороны, и контроль над экономикой, крепко сбитые кланы и собственные политические организации – вот это да, это две разницы, - Гарри ухмыльнулся – так, как Гермиона видеть не привыкла. – Вот поэтому я бы предпочел бороться за права гоблинов. - Так начни, - мисс Грейнджер только носик к потолку задрала, презрительно и непоколебимо, - как раз работа на полставки. - Там все забито и без меня, еще со старика Бимиша. Но я вот к чему… - Ну да, ну да. Как золотая жила, так все уже схвачено, - пробормотал Рон, заработав уничтожающий взгляд от Гермионы и одобрительный смешок от Гарри. - Так вот! – чуть повысил голос Гарри, пока Гермиона не спросила, откуда он все это знает. – Ты вот о чем подумай. Какова главная причина и рабства эльфов, и поражения гоблинов в правах? - Восстания гоблинов и спокойствие эльфов? – опять влез Рон. – Нет, а чего? - Н-ну… - Гарри пожал плечами, - тогда не так, тогда – что или кто может на это повлиять? - Эльфы, конечно же! – вскинулась Гермиона. - Отлично, тогда почему ты не приперлась со значками к ним? – хмыкнул Рон, вызвав в Гарри внутренние аплодисменты. - Хотя бы потому, что из-за вековой рабовладельческой пропаганды они пока недостаточно сознательны, Рональд Уизли! И ты сам это знаешь не хуже меня! Вспомни, например, бедную Винки, - так, еще немного, и начнутся громы и молнии. Дожмем. - А кто бы поднял еще их сознательность, а? – бросил Гарри недоверчиво. - А что, ждать у моря погоды? – огрызнулась Герми. – Вот когда сознательные, совестливые маги начнут заниматься умами наших маленьких братьев… - начала она и осеклась, потому что Гарри захлопал. - Точно. Вот он, ответ на вопрос. Волшебники, Герми! – он откинулся на спинку и продолжил излагать тот самый текст, который ему выдала сама же Гермиона дождливым вечерком через четыре года. – Даже если эльфы внезапно, ну вот в одну ночь, резко все осознают – ничего не изменится. Клятвы с одной стороны, законы с другой. И на что же ты сможешь повлиять? - Клятвы можно разорвать, Гарри. Один правильно выложенный чулок… - Герми еще хорохорилась, но опять вступил Рон: - …Так и будет валяться, пока его Норрис не съест. Тут, - он помедлил, - знаешь, это как с Перси. Он когда-то пытался объяснить, но плюнул. В общем, чиновника всегда прикрывает начальство – просто вот так, знаешь, как свою пешку на второй линии, - Рон попытался показать в воздухе какой-то ход, но его никто просто не понял. - А, ладно… в общем, допустим, ты отказываешься делать что-нибудь там ну, не самое законное. Уволить тебя начальник не может. Но перестать прикрывать – как нечего делать. Ловите? – он двинул бровями, а Гарри зааплодировал уже вслух. - Ну да… живешь до первой проверки, - Гермиона скривилась, будто не повезло с «Берти Боттс». - Ну да, Герми, так и с эльфами. Ну уйдешь ты от хозяина, так а по закону ты никто. Такой штуки, как «свободный эльф» - нет; Добби счастлив, потому что его прикрывает профессор Дамблдор, но, в общем-то, ничем не отличается от хогвартских эльфов. - Тогда законы, - Гермиона пожала плечами. Гарри перебил: - И законы для всех! Иначе ты начнешь изобретать разные «послабления» эльфам потому, что они, мол, долго были в рабстве. - А в этом-то что такого? Они не смогут жить, как все. У них нет образования, например… - Образование – да. Дармовщина – нет, - Гарри покачал головой. – А то получится так, что учиться кто-то не обязан, но выгнать его нельзя. - А зачем нам туча мелких Крэббов и Гойлов? – заржал Рон. - Л-ладно, тут… тут многое надо обдумать, но, Гарри, ты же должен понимать, что наше Министерство законодательную базу никогда не изменит. - Нынешнее – нет. - Значит… - Значит, - кивнул Поттер. – Так, тихо! Там же Хедвиг бьется. В общем, Герми, поверь мне – давай ты заляжешь на дно, пока я тебя кое с кем не познакомлю. Ты будешь потрясена. *** Итак, Блэк прет на север; в задумке Гарри, в этой маленькой, рожденной бессонными ночами домашней заготовке, он ни в коем случае не лишний. Не необходимый – поэтому волноваться о нем не след – но все же лучше бы ему быть рядом, когда все сработает. Ну а если не сработает… что же, хуже первой реальности точно уже не будет. Снова потянулись учебные дни. Снова бодрое утро на хогвартской земле, веса и дистанции, снова тыква и сливочное пиво. И – опять уроки. Крепкая практика Макгонагалл. Минерва знала, что школьникам академическая трансфигурация просто не нужна – кто захочет, тот, как она сама, как Дамблдор, рано или поздно вернется в Хогвартс. Будущим же простым магам не нужно знать, как еж превращается в подушечку для иголок – с них хватит знания, что для этого нужно. Магическое сообщество не мыслило без повседневной трансфигурации своей жизни, но высший ее извод практиковало несколько десятков людей по всему миру, а боевая трансфигурация (совмещенная при этом с выживанием) вообще была доступна одному Дамблдору. Что же, Гарри вполне устраивало «Выше Ожидаемого» - проходная на ТРИТОНа, а потом и в аврорат. Прорицание более в списках не значилось. Когда Гарри пришел с этим к Дамблдору, тот долго смеялся и сообщил, что Сибилла Трелони не так давно вбежала к нему с криком, что Гарри Поттер имеет огромное значение для судеб Волшебного сообщества. Видимо, этим она рассчитывала директора удивить. Вместо же госпожи Трелони Альбус рекомендовал Древние Руны – Гарри долго думал, что директор хотел этим сказать, но начерно решил, что это у него такая страховка на прочтение оригинала «Сказок барда Бидля», если что. Гарри не возражал – он в принципе разбирал футарк и огам, спасибо господам террористам и их вкусам в тайнописи, базовую криптографию когда-то учил в Академии – в общем, на Удовлетворительно по-всякому хватит, а там уж сколько запомнится. И прекрасные уроки Крауча. Гарри было чудовищно жалко Барти-младшего. Сложись дело иначе, со временем парень взял бы под себя подготовку пополнения у Упивающихся и был бы там куда более на своем месте, чем в шкуре неудачливого конспиратора. Но, опять же, парню не повезло с отцом. А теперь… так, как он учил хогвартских студентов, самого Гарри будут гонять только в академии – каждого отдельно, строго на практике, отработка до полной чистоты исполнения. Не найдешь в себе вдосталь воли – подохнешь прямо на полосе. Да, наверное, это было слишком для подростков – если не смотреть им, побитым об парту и подпрыгивающим, в глаза. Детям это нравилось. И Гарри хорошо это запомнил. *** Тридцатого октября Хогвартс оделся в парчу, как Парвати Патил к весне. Всюду, всюду были парадные знамена, вымпелы и, возможно, хоругви, хотя Гарри не был вполне уверен, что это за твари такие. С каждой стены на них смотрели Лев рыкающий, Змей пресмыкающийся, Ворон бдящий и Барсук. Просто Барсук. - Флаги наших отцов! – довольно провозгласил Гарри, пока они шли к озеру. - Ага, - радостно подтвердил Рон, глядя на ало-золотое полотнище, Гермиона же только фыркнула. За анахронизм Гарри себя не похвалил. Макгонагалл строила народ в аккуратное каре, изгоняла неуставные украшения и блюла общую монументальность строя. Да, прибывай заморские гости в гарнизон, вроде тех, что Гарри видал в военных фильмах, выверенные строевые порядки произвели бы впечатление. Но что, кроме смеха, может вызвать строй перевозбужденных детей? Над старым замком стояли светло-голубые, как разбавленный «Кюрасао», сумерки. Матовая луна уже повисла в небе – на нее-то Гарри и глядел. - Что там вообще? – не выдержал в конце концов Рон. - Что да, то да – луна сегодня чудо как хороша, - проговорила прямо из-за его спины Лаванда. – Вообще, чудный вечерок, Рон. Не стоит нервничать… - …Тем более, мы почти отвертелись от Зельеварения, - эхом подхватила Парвати. Она уже собиралась развить тему, но тут Гарри произнес один-единственный звук. - О. - Где? – Рон не задал вопрос «что?», и это о многом говорило. Теперь он тоже уже смотрел на луну. Что именно они наконец высмотрели, пояснил директор: - Ага! Если я не ошибаюсь, приближается делегация Бобатона! И она действительно прибыла. Титанические пегасы опустили на траву жемчужную сферу кареты. Гарри бросил взгляд на дверцу, хотя в том не было никакой необходимости: на лазурном поле две серебрённые палочки, перекрещенные, с шестью звездами, золотыми, четырехконечными. Так точно, Бобатон. Гарри почувствовал, как сжались его кулаки. Такой же герб на предплечье несли те, кто встретил английских авроров на крохотном Олдерни, в развалинах немецкого форта. Война за Три Острова продлилась всего две недели две тысячи двенадцатого года, но собрала страшную жатву в две с половиной сотни магов с обеих сторон. Порождение поганого стечения обстоятельств – консервативный созыв Визенгамота плюс новое тогда еще супрематистское правительство Франции, занятые французскими магами при Волдеморте острова Канала (на пикси, честно говоря, никому не нужные) и диалог глухих в дипломатии. Драконы над свинцовым Северным морем. Азкабан, ставший военным лагерем. Глухая провинция маггловской Англии, густо политая кровью. Пустой – туристический сезон закончился без происшествий – остров, на котором встретила свою судьбу Добровольческая Бригада Бобатона, совершеннолетние старшеклассники. И второй его Орден Мерлина, навечно заброшенный в далекие недра гардероба. Все это еще не случилось, и из кареты выходят просто красивые девушки в синем. Одну из них, ту единственную, что не ежится на шотландском ветерке, Гарри знает. Знает и ее детей. Но вот озерная гладь ломается, воды заходятся в конвульсиях, и огромный водоворот тащит равно русалок и гриндилоу. Над ним собираются ветра, огромный корабль поднимается к небу. Когда-то после классически образованный Джастин Финч-Флетчли будет вспоминать легенды о Летучем Голландце, а Дин Томас притащит американскую книжку о корабле Иштар. Гарри же вспоминает прочитанный в маггловской клинике томик По. Этот корабль низвергся в Мальстрем и вышел в Черное озеро через всю землю. Есть впечатления, о которых мы никогда не забываем – и которые не теряют свежести даже и на далеко не первый раз. Корабль выглядел жутко, но Гарри улыбался. Это были… это будут друзья. Гарри вспоминал теперь уже совсем другую войну – Кампанию Суфиев в афганских горах. В две тысячи третьем году контингент со всей Европы прошелся по стране от гор Бадахшана до маковых полей Герата, вычищая магическую часть того странного государства, что выросло там, как растет на хлебе плесень. Тогда Гарри и все, кого он любил, были веселы и молоды – и точно такими же были вчерашние дурмстрангцы, рядом с которыми воевала английская группа. Чудная смесь славян и немцев, точка, где встречаются Чарли и Перси Уизли, те, кто намеревались вернуться домой и вывезти тебя – просто так, для полноты картины. Гарри помнил душераздирающий холод на перевалах, чай на костерке, помнил странные песни. Помнил вон того парня в заячьей шубе – Айвен Алексеев рассыплется серебристой пылью на улице Герата, выйдя с двумя палочками на трех суфиев-магов прямо на глазах у вездесущих афганских детей. Впрочем, это не отменяло того факта, что он помнил Каркарова – живой ноль во всех его раскладках. И не отменяло той секунды, когда с трапа на берег шагнул Виктор Крам. Кубок – только формальность. Турнир начался в эту самую секунду.