Плохая память

- Ты уверен, что все в порядке? – спросил Иниас, следуя за Кастиэлем по лестнице, ведущей к его комнате. – Твой сосед не будет против? Кастиэль почувствовал, как сжалось сердце при упоминании его соседа, но он это, как обычно, проигнорировал. Странная комбинация боли и удовольствия, которую он ощущал при мысли о друге, была привычной. Прошло достаточно времени с тех пор, как он разрешил себе признать это. То, что он слишком зацикливался, не могло принести ничего хорошего, не говоря о том, что это принесло уже достаточно проблем ранее. - Я уверен. Дина, скорее всего, даже не будет, по пятницам он обычно на свидания ходит. Еженедельные свидания Дина были причиной, по которой Кастиэль устраивал себе вылазки. Смотреть, как Дин прихорашивается и становится еще более привлекательным, чем обычно (что само по себе кажется невозможным) – настоящая пытка. Он не был мазохистом и терпел это только те несколько недель, когда они только начали жить вместе. Кастиэль ненавидел сидеть на кровати и притворяться, будто читает, когда на самом деле пытался представить ту, с кем Дин собирается встретиться. Она красивая – вот то, что он знал наверняка. Дин не был таким поверхностным, каким мог иногда казаться, но, учитывая его внешность и обаяние, он мог позволить себе быть избирательным. Она должна быть уверенной в себе и общительной, застенчивые девушки – не его тип; Дин говорит, что они заставляют его делать всю работу. Она, скорее всего, умная. Некоторые люди ошибочно полагали, что Дин не был умен. Дальше от правды быть просто невозможно. Он всего лишь не был любителем книг, вот и все. Дин всегда получал удовольствие от интересной беседы так же, как и любой другой человек, и, если девушка никак не привлекала его интеллектуально, с ней он надолго не задерживался. Это была вся информация, которой он располагал. Не то чтобы это было важно. Она точно не была мужчиной и тем более не была Кастиэлем – вот что имело значение. - Понятно, - сказал Иниас. – У него есть девушка? Кастиэль не ответил сразу же. Дин в постоянных отношениях с девушкой - не то, что хотелось бы лицезреть. - Не знаю, - наконец сказал он. – Он не говорил. Он вообще не рассказывает мне о своих свиданиях. Кастиэль знал, что должен быть благодарен за это, не очень хотелось бы слышать о любви Дина. Даже представлять это было больно. Тем более он не нуждался в деталях, которые сделали бы его еще более несчастным. Проблема в том, что было время, когда Дин рассказывал о своих свиданиях и не только о них. Он рассказывал ему обо всем - даже если что-то из этого «всего» не знал больше никто – и безоговорочно доверял ему, потому что знал – Кастиэль никогда его не предаст. Но так было раньше, так было до той ужасной субботней ночи в выпускном классе, когда Кастиэль совершил самую большую ошибку в своей жизни. ~ Он не помнит. Было это к лучшему или нет – как знать. На следующее утро он проснулся с дикой головной болью, желанием, чтобы его голова уже наконец взорвалась, а мучения прекратились, желудком, делающим все возможное, чтобы выйти через его глотку, и с белым пятном вместо воспоминаний о прошлой ночи. Последним, что он помнил, была злорадная ухмылка Мэг, когда она предложила сыграть в «Я никогда не…». Игра сопровождалась кучей псевдо-невинных вопросов, целью которых было не что иное, как напоить всех как можно быстрее. Тем утром Кастиэль чувствовал смутное чувство сожаления, будто сделал что-то ужасно глупое, но так как он не имел ни малейшего понятия, что это могло быть, то решил просто не обращать внимания. То, насколько глупо он поступил, дошло до него, только когда он пришел в школу в понедельник. Он шел на урок и встретил Дина в коридоре, но тот едва на него взглянул. Казалось, будто Дин не мог вынести взгляд Кастиэля. Это было необычно. До этого момента, Дин был единственным, кто мог смотреть ему в глаза на протяжении долгого времени. Большинство других людей находили его взгляд слишком пристальным и быстро отводили глаза. В тот понедельник Дин вел себя как все остальные, и Кастиэль знал - это связано с тем, что он наделал, когда был пьян. Сожаление превратилось в страх. Он думал только о том, что сделал что-то, заставившее Дина чувствовать себя некомфортно, и что это может разрушить их дружбу навсегда. Во время урока, стремясь уменьшить свой страх, он попытался спросить Мэг о произошедшем. Та лишь загадочно улыбнулась(он это ненавидел) и сказала: «Выясни сам, влюбленыш!». Влюбленыш. Это могло значить только одно – его самые ужасные предположения подтвердились. Каким-то образом, он дал Дину знать о своих чувствах, либо просто рассказав ему, либо сделав что-то еще более ужасное. Дин, узнав о его чувствах, не мог теперь даже смотреть на него. Единственный секрет, который Кастиэль скрывал от него, раскрылся, и, как он и предполагал, это стоило ему лучшего друга. В этот день Дин подошел к нему на ланче, очевидно подумав, что им нужно все обговорить. Его глаза, глядящие на что угодно, кроме Кастиэля, руки, спрятанные глубоко в карманы, неловко шаркающая нога – все это разбивало сердце. Дин никогда не нервничал. Очевидно, что бы он ни сказал, это что-то плохое. Наверное, Дин просто чувствовал себя виноватым, отказав Кастиэлю и разбив ему сердце. Проблема в том, что тот и так знал, что его чувства к Дину никогда не станут взаимными. Не было никакой необходимости слушать, как он произнесет это вслух. В отчаянной попытке поступить как лучше, он перебил друга до того, как тот мог сказать хоть что-то, и заверил его, что все в порядке. Им не обязательно говорить об этом, а лучше всего совсем забыть то, что произошло. На секунду Кастиэлю показалось, что он увидел в его глазах разочарование или боль, но они исчезли так быстро, что он не был уверен, было ли это на самом деле. Дин хмыкнул и быстро согласился. Кастиэль позволил себе надеяться, что после случившегося они смогут все забыть и общаться как прежде. Конечно, его надежды были тщетны. Дин продолжал вести себя, как его лучший друг, болтал и смеялся с ним, но Кастиэль чувствовал расстояние между ними. Дин больше не рассказывал ему все, как делал это раньше. И в особенности он никогда не поднимал тему своей личной жизни. Кастиэль полагал, что он не хотел ранить его чувства, и это было весьма мило с его стороны, но он стал чувствовать себя обделенным. Он не хотел, чтобы Дину приходилось сдерживать себя. Кастиэль соскучился по тому времени, когда был тем, кто знал все его секреты. Со временем они отдалились еще больше – он пытался избежать боли, а Дин, очевидно, не чувствовал себя комфортно рядом с ним. Кастиэль боялся, что после выпуска они вовсе перестанут общаться. Мысль об этом приносила такую боль, что он едва мог ее вынести. К счастью, это не случилось. Напротив, они оказались в одном университете и даже в одной комнате в студенческом общежитии. Находиться физически близко к Дину и в то же время чувствовать непреодолимую дистанцию между ними было своего рода мучением, но по крайней мере это лучше, чем ничего. Поэтому он подавлял свои чувства и делал вид, что справился с этим, в надежде, что однажды это станет действительно так, а их дружба станет прежней. Однако этот день никак не хотел наступать. ~ Добравшись с Иниасом до двери, Кастиэль вытащил ключ. Он ему не понадобился. Когда он повернул ручку, дверь распахнулась, представив им Дина, который на самом деле никуда не ушел. Он лежал на своей кровати и читал последний выпуск «Automobile Magazine». Услышав, что кто-то пришел, он оторвал взгляд от журнала, но, увидев Иниаса, широко распахнул глаза. Он выглядел почти напуганным. Кастиэль нахмурился, услышав, как Иниас позади него резко вдохнул. Он не знал, что они с Дином знакомы, это казалось маловероятным. Они точно не ходили на одни и те же занятия, да вряд ли водились в одинаковых кругах. Единственная причина, по которой Кастиэль и Иниас были знакомы, это потому что они оба изучали международное право. Из-за этого они решили встречаться несколько раз в неделю, чтобы вместе заниматься, и со временем подружились. Тем не менее, Иниас никогда не упоминал, что знал Дина. В комнате повисла тишина: Дин и Иниас пялились друг на друга, в то время как Кастиэль пялился на них. Оба парня выглядели удивленными, хотя для Иниаса, в отличие от Дина, это было приятным сюрпризом. Дин стал поглядывать на дверь, будто решая, сбежать или нет. По какой-то причине, его глаза периодически останавливались на Кастиэле, и каждый раз, когда это происходило, он выглядел все более мрачным. Иниас первый нарушил тишину. - Дин! Ты сосед Кастиэля? Я и предположить не мог. Земля круглая, а? Дин кивнул. Уголки его губ дернулись, будто он пытался улыбнуться, но вскоре сдался. Иниас, кажется, даже не заметил. - Рад, что мы встретились, - сказал он. – Я надеялся, что ты позвонишь, потому и оставил свой номер. Думал, что может мы оторвемся как-нибудь. Полагаю, ты был занят. По крайней мере, мне так Кастиэль говорил. Он многозначительно ухмыльнулся Кастиэлю, хотя тот едва это заметил. Ему будто почву выбили из под ног, и стало нечем дышать. Все что он мог делать, это пялиться на Дина, который печально, но с выдержкой смотрел в ответ. Выражение его лица было единственным подтверждением, что-то было. Дин переспал с ним. С мужчиной. Он не был натуралом и интересовался не только женщинами, как думал Кастиэль. Дин отверг его не потому, что он был мужчиной, а потому что он был собой. Кастиэль не мог этого вынести. Он что-то пробормотал, возможно, извинения, и кое-как выбежал из комнаты, пробежав весь в коридор и спустившись вниз по лестнице. Ему просто нужно было уйти, неважно куда. Ему нужно было тихое место, чтобы переварить то, что сейчас произошло. Место, где Дин не увидел бы его, где он смог бы выпустить все наружу, после чего собраться, чтобы Дин не знал, как сильно ранил его. Он надеялся, что смог заставить его думать, будто справился с его отказом, но это надежда была перечеркнута одним его взглядом. Было очевидно, что Дин знал – Кастиэль все еще любит его, а новость об их связи с Иниасом могла сделать ему больно. Именно поэтому Дин не рассказывал о своих свиданиях. Как только Кастиэль узнал бы, что некоторые из его пассий были мужчинами, он понял бы, что Дин не заинтересован в нем просто из-за того, кто он есть. Просто Кастиэль не был достаточно хорош. Конечно, он знал это, он знал, какие люди нравятся Дину. Даже если говорить о том, что привлекало его в женщинах, эти признаки легко можно было применить и к мужчинам. Он знал тип Дина. И он точно под него не попадал. Признаться, ему несколько раз делали комплименты о его глазах, один парень однажды даже сказал, что его челюсть создана для того, чтобы ее вылизывать(что бы это ни значило). Но он видел себя в зеркале. Да, он не был таким уж некрасивым, но, безусловно, не был ровней Дину. Он был уверен в себе, но не общителен. Дин не раз ему говорил, что он слишком тихий, слишком серьезный. И, хоть никогда не говорил это вслух, Кастиэль знал: Дин считает его скучным. Достаточно интересным, чтобы дружить, но недостаточно для чего-то большего. Дин харизматичен и ярок. Его никогда не заинтересует кто-то такой унылый, как Кастиэль, даже с учетом того факта, что он точно не глупее Дина. Он мог ценить ум в своих партнерах, но одного ума не было достаточно. Так что то, что Дин не был заинтересован в нем не столько по половому признаку, сколько по всему остальному, не должно было стать для него чем-то неожиданным. Но это все равно причиняло боль. ~ Кастиэль добрался до парадной двери и открыл ее. Прохладный и морозный зимний воздух помогал освежить голову. Он перестал бежать и облокотился на огромное дерево, что росло прямо возле входа. Закрыв глаза, Кастиэль прижался спиной к стволу, сосредотачиваясь на дыхании. Он был просто смешон. Ничего не изменилось – Дин всегда был недосягаем для него. И то, что ему нравились не только женщины, но и мужчины, не влияло на этот факт. Только теперь Кастиэлю придется удвоить свои силы, чтобы смириться с этим. Это было чем-то вроде последнего гвоздя, вбитого в крышку гроба, но это даже к лучшему. Как сильно бы он ни старался отрицать это, каким бы глупым это ни считал, где-то в глубине души он представлял, как, возможно, однажды Дин посмотрит не на его тело и пол, а на то, что у него внутри. Что Дин наконец-то полюбит его. Однако теперь не было ни единого шанса, что это когда-нибудь случится. Возможно, отпустив эти мечты, потеряв всю надежду, он наконец сможет двигаться дальше. Он так глубоко задумался, что не осознал надвигающейся опасности, пока не стало уже поздно. Знакомые шаги были слишком близко, чтобы снова убежать от них. Вместо этого, он сделал глубокий вдох и оставил глаза закрытыми. Может быть, если он не будет смотреть на Дина, не увидит в его глазах жалость, то сможет сохранить хоть каплю достоинства. - Кас? – голос Дина был на удивление нерешительным, прямо как в тот понедельник в выпускном классе. Кастиэлю стало интересно, стоит ли теперь считать этот его голос чем-то вроде сигнала к отказу. Он надеялся, что нет. Ведь тогда ему, скорее всего, придется услышать его снова. - Я в порядке, Дин, - сказал он. По крайней мере его голос был вполне уверенным. Хвала небесам, он не был из тех, чьи эмоции можно читать как раскрытую книгу. – Просто нужно было немного времени, чтобы собраться с мыслями. Это было неожиданно. - То, что я спал с Иниасом? – спросил Дин, словно был удивлен. Кастиэль не мог понять почему. - То, что ты спал с мужчиной. Дин ничего не ответил. На самом деле, он молчал так долго, что Кастиэлю пришлось открыть глаза, дабы проверить, не ушел ли он. - Что? – наконец произнес Дин – Ты думал, что будешь для меня единственным мужчиной, так что ли? Что ты исключение? Открою тебе тайну, Кас. Ты, может, и был первым и все еще можешь стать последним, но уж точно не единственным. Да, мне нравятся женщины. И мужчины тоже. Я думал, ты это знаешь. Кастиэль просто таращился на него. Слова не укладывались в голове. - В каком смысле я был первым? – спросил он. Сердце бешено колотилось, но он не мог позволить себе надеяться. Это, должно быть, какое-то недоразумение, он уверен в этом. Не было ни единого шанса, что это значило именно то, что он подумал. Как это вообще было возможно, если в выпускном классе Дин совершенно четко дал понять, что не заинтересован в нем? Последние полтора года он только и делал, что показывал, насколько неинтересен ему Кастиэль в этом плане. - Не прикидывайся дурачком, Кас, - Дин усмехнулся. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я. То, что тебе хочется притворяться, что ничего тогда не произошло, еще не значит, что этого не было на самом деле. Я никогда не поднимал эту тему, потому что ты так пожелал, но никогда и не забывал. Как бы я смог? Это был единственный раз, когда мне удалось поцеловать тебя, получить то, о чем я всегда мечтал, но что больше не повторится. Разве ты можешь винить меня в том, что я хотел сохранить это воспоминание? Я знаю, для тебя это что-то плохое, но не для меня. Ну, исключая то, как все закончилось. Знаешь, мог отказать мне помягче. Он слегка улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз. У Кастиэля кружилась голова. Он никак не мог соединить все кусочки пазла воедино. Все, что он знал, оказалось ошибкой. Его собственные страхи и неуверенность ввели его в заблуждение. Тем не менее, ему нужно было убедиться. - Дин, - сказал он резко. – Дин. Расскажи мне, что именно произошло той ночью. Дин, ты должен рассказать мне. Дин нахмурился. Он словно хотел отказать, но что-то в лице Кастиэля заставило его задуматься. - Мы были пьяны, - медленно проговорил Дин. – Эта глупая игра Мэг. Виктор сказал что-то о том, что никогда не хотел поцеловать парня. Я выпил, конечно же. Я был слишком пьян, чтобы понять, как выдавал себя. Особенно учитывая то, что не мог перестать на тебя смотреть. Затем ты тоже выпил и посмотрел в ответ. Это был один из твоих взглядов, когда ты словно видел насквозь . Я чувствовал, что ты прекрасно понял мои мысли и думал о том же. Что, может быть, это не было так уж безнадежно. Так что я решил попытаться. Когда игра закончилась, я повел тебя на балкон. И поцеловал. Сначала ты ответил и издал этот потрясающий гортанный звук, я никогда это не забуду. Серьезно, Кас, это было самое сексуальное, что я когда-либо слышал. Я подумал: «Вот оно! Наконец-то это оно. Он мой! Я тоже нужен ему», - Дин вздохнул и провел рукой по лицу. – Но потом ты оттолкнул меня так сильно, что я чуть не упал. Ты побежал внутрь. Я не видел тебя весь оставшийся вечер, хоть и искал. Мэг сказала, что ты ушел домой. Я собирался поговорить с тобой в школе в понедельник, но очень нервничал, едва мог на тебя смотреть. Я так боялся, что ты поцеловал меня, только потому, что был пьян. И, как оказалось, я был прав, потому что прежде чем я мог сказать хоть что-то, прежде чем мог рассказать о своих чувствах, ты пробормотал, что нам нужно все забыть. Я согласился, потому что боялся потерять тебя совсем. С тех пор я пытался держать между нами дистанцию, не хотел, чтобы ты чувствовал себя некомфортно, и не говорил о том вечере. Кастиэль не мог говорить. Теперь он вспомнил. Он вспомнил свой восторг и то, как Дин на него смотрел. Он вспомнил, как пошел за Дином на балкон, в то время как его сердце пыталось выпрыгнуть из груди и выполняло разного рода акробатические трюки. У него кружилась голова, прямо как сейчас, но не от алкоголя. Ноги едва держали его, а в животе порхали не только бабочки, но и крошечные птички колибри. Дин поцеловал его тогда, и будто все его мечты осуществились. Его губы были мягкими, а поцелуи настойчивыми и требовательными. Кастиэль охотно отдался чувствам. Тот звук, упомянутый Дином, был чем-то между хныканьем и стоном, который он не смог сдержать. Их пальцы запутались в волосах друг друга, а руки двигались вдоль спины. Кастиэль с радостью стоял бы там вечно, если бы это не было слишком для его нетрезвого организма. Ему пришлось оттолкнуть Дина, в страхе разрушить момент куда более оскорбительным, не говоря отвратительным, способом. Он закрылся в ванной на черт знает какое время, а когда это наконец-то закончилось, все, кроме Мэг и Кроули, которые жили там, ушли. Каким же он был идиотом! Он сделал их обоих несчастными на полтора года, которые могли стать лучшими в его жизни, просто потому, что был слишком труслив, чтобы позволить Дину говорить. Ему оставалось только надеяться, что сейчас не слишком поздно. - Прости меня, - сказал он, сожалея, как никогда раньше. – Пожалуйста, поверь мне, потому что это совсем не так, как выглядело. Я не пытался отказать тебе. Дин хмыкнул, посмотрев настороженно, но внимательно. Кастиэль мог его понять, он сейчас прошел через то же самое. - Я не мог вспомнить, - признался он. – Я был так пьян той ночью. Когда я проснулся, то не имел ни малейшего понятия, что произошло. Я думал, что сделал что-то, что заставило тебя чувствовать себя некомфортно. Поэтому я тебя не выслушал. Боялся, что ты скажешь держаться от тебя подальше, что больше не хочешь дружить со мной. На место ухмылки на лице Дина пришло недоумение и что-то вроде надежды. - Но почему ты убежал? – спросил он. Кастиэль потупил взгляд. - Мне нужно было...опустошить желудок, - ответил он. – Не хотел делать это на тебя. Уголки губ Дина начали дрожать, после чего он откинул голову назад и захохотал. - Серьезно? – задыхаясь, проговорил он. – Боже, Кас! Тебе нужно было... Иисусе! Кастиэль почувствовал, как его губы слегка дернулись. Он не видел в этом ничего смешного, но был рад, что это видел Дин. Это, безусловно, сняло напряжение между ними. Дин продолжил посмеиваться еще несколько минут, после чего, наконец, остановился. Они с Кастиэлем посмотрели друг другу в глаза так, как не делали это уже полтора года. Дин улыбался ему мягко и ласково, и даже Кастиэль не мог бы спутать это ни с чем другим. - Итак, - начал Дин. – Значит ли это, что?.. - Да, - сказал Кастиэль. Ему не нужно было слышать конец предложения, чтобы понять, что ответом будет «да». С этого момента, ответом всегда будет «да». - Опять перебиваешь? – поддразнил его Дин, сделав шаг навстречу. – Неужели ничему не научился? Кастиэль скорчил гримасу. Дин прав. - Ладно. Что ты собирался сказать? Дин ухмыльнулся, сделав еще один шаг, оказавшись прямо в личном пространстве Кастиэля. Не то чтобы тот был против. - Я собирался спросить, значит ли это, что теперь я могу поцеловать тебя? Кастиэль притворился, будто ему нужно было подумать. Но затем на его лице расплылась улыбка. - В любое время. Руки Дина теперь покоились на его плечах. - В этот раз не убежишь? – спросил он низким голосом рядом с подбородком Кастиэля. - Не убегу, - пообещал он. - Отлично. И тебе не нужно сейчас…ну, знаешь? – он сымитировал рвотный позыв. Кастиэль закатил глаза. - Нет, Дин. - Отлично, - повторил он, проведя губами по губам Каса. Тот закрыл глаза и сократил оставшееся расстояние между ними, прижимаясь губами к губам Дина. В этот раз уже Дин издал тот самый гортанный звук, и Кастиэль не мог с ним не согласиться: это действительно самое сексуальное, что он когда-либо слышал. Он не мог перестать вздыхать у губ Дина, что сам Винчестер использовал как возможность углубить поцелуй. Языки скользили, а тела вжимались друг в друга, отделенные только их слишком тонкой одеждой. Кастиэль знал, что вскоре им придется зайти внутрь, если они не хотят замерзнуть, но был не в силах прервать поцелуй. Он ждал этого слишком долго, чтобы закончить его так быстро. То, что впереди у них еще много поцелуев, не имело значения. Он собирается удостовериться, что каждый из них будет иметь продолжение. Кроме того, ему было слишком тепло в руках Дина, чтобы беспокоиться о холоде. Ладони Дина скользили по его туловищу, оставляя после себя жар. Кастиэль же поглаживал его плечи и шею, крепко прижимая его к себе, пытаясь удостовериться, что Дин на самом деле здесь, что это не очередная фантазия. Он потерял счет времени, да и мог с радостью остаться здесь навечно. Только когда руки Дина стали опускаться все ниже вдоль спины, ему пришлось разорвать поцелуй. Дин захныкал в знак протеста и попытался притянуть его назад, но Кастиэль не позволил. - Думаю, нам стоит продолжить это наверху, - многозначительно подняв бровь, сказал он. У Дина ушла целая минута, чтобы понять, что предложил Кастиэль, и, когда это случилось, его глаза загорелись. - Оу… Точно. Да. Наверху. Он схватил руку Кастиэля и потащил его вверх по лестнице, при этом посмеиваясь. Взаимно настаивая на необходимости останавливаться каждые несколько ступенек, чтобы выкрасть очередной поцелуй, они дошли не так быстро, как могли бы. К тому времени, как они добрались до двери, у обоих сбилось дыхание. Их головы были слишком затуманены недостаточным количеством крови, которая переместилась в южном направлении, чтобы вспомнить, что их дверь была незаперта. Только неловкий кашель, донесшийся со стороны стола Кастиэля, заставил их понять, что в комнате кто-то есть. Слегка отстранившись, они посмотрели на источник шума. На стуле Кастиэля, красный и с широко распахнутыми глазами, сидел Иниас. Нельзя было точно сказать, что он испытывал: шок, разочарование или удовольствие. - Полагаю, другого свидания уже не будет, - сказал он Дину. Дин выглядел немного виноватым, но его руки, обвивающие Кастиэля, не ослабили хватку. - Прости, Иниас, - сказал Кастиэль. Он почти не лгал: Иниас был хорошим другом. Были другие, более мягкие способы сказать ему, что мужчина, по которому он так тосковал, теперь принадлежит Кастиэлю. Тем не менее, Иниас получил Дина первым, и боль, которую принесла эта новость, слишком свежа, чтобы чувствовать себя виноватым. К счастью, Иниас все прекрасно понял. Он только лишь пожал плечами и сказал: - Не беспокойся. К тому же ты так по нему фанател, что точно его заслуживаешь. Может, теперь ты не будешь выглядеть, как побитый щенок, только при одном упоминании о его существовании. Очевидно, нам придется перенести наши совместные занятия на завтра. Что-то мне подсказывает, теперь ты будешь занят по пятницам. - Чертовски верно, - прорычал Дин. Иниас улыбнулся и поднялся с кресла. - Встретимся на занятиях, Кастиэль. Дин, - он кивнул ему и удалился. Когда дверь за ним закрылась, Кастиэль повернулся к Дину, который искоса на него смотрел. - Ты по мне фанател? – самодовольно спросил он. Кастиэль только закатил глаза, после чего положил руки Дину на грудь и повалил его на кровать, сев на него сверху. - А сейчас, - начал он, стаскивая с Дина вещи, - посмотрим, удастся ли нам создать парочку новых воспоминаний.