Имперская гончъя

В центральной больнице, в VIP – крыле, на четвертом этаже в палате под номером 666 пребывает розоволосая, потрепанная жизнью семнадцатилетняя девушка. Она оказалась в гуще событий, а именно в игре, которую затеял один псих, чтобы отомстить ее отцу. В принципе, можно сказать, что ничего особенного в этом нет, но игра выдалась грандиозной, в ней сошлись все: чувства, эмоции, холодный и жестокий расчет, а также старые и новоприобретенные обиды. И все бы ничего, но даже у самого грандиозного, продуманного, и, казалось бы, надежного плана, есть свое маленькое «но». В этой истории тоже без него не обошлось. …Все началось десять лет назад. Первого пса, Хинамори Цумогу, как лучшего агента, который работает не только как боец, но и как дипломат, хороший дипломат, отправили на весьма щепетильное задание - направить выдающегося хирурга, лучшего из лучших в своем деле, на верный путь и пригласить в организацию. Конечно же, Цумогу согласился, он всегда брал задания, которые могли хоть чем-то его заинтересовать, и всегда выполнял их в лучшем виде. Это задание тоже должно было быть таким же. Но не стало. В какой-то момент Первый понял, что что-то уплывает прямо у него из-под носа, но вот что? Это не давало ему покоя, а его семилетняя дочь, которую он взял с собой, все время тараторила о каком-то мальчике. Она говорила, что он хочет спасти папу, и что у него есть маленькая сестренка, которую он любил. Гениальный Правительский пес просчитался, сделал ошибку, на решение которой ушло много времени. Изучи он дело не только хирурга Тома Пфилда, но и его семьи, понял бы, что все дело в его жене, единственной дочери потомственного землевладельца, у которого море врагов, и столько же лже-друзей. Том не просто так стал работать в закрытой клинике, из которой его нужно было вытащить, по словам начальства, а для того, чтобы спасти жену и отвести напасть от маленькой дочери и сына. В тот злополучный день случилось многое. Тому изложили неправильную информацию, Цумогу не успел защитить невинную женщину. Погиб неизвестный мальчик, пропал сын Тома, и Аму отравилась какой-то неизвестной жидкостью. Было и нападение на дом Алана Рудса (отца жены Тома), в результате которого погибло две горничные. Тогда же и случилось неожиданное, то на что совсем не обратили никакого внимания. Информация, что хранилась в клинике, была скопирована неизвестным. Круговорот расследования поглотил Первого, он и не заметил, как его специально подтолкнули к ложному выводу. А именно: «… Том Пфилд, хирург, работающий на неизвестного мафиози, принял участие в том, в чем не был силен. В результате, погибла его жена, пропал сын, а дочь забрали в приют. Дело считаю завершенным.» На самом деле все обстояло немного иначе, Тому сказали, что его жена больна, лекарство есть, но чтобы его получить, ему нужно сделать пару неприятных вещей. Молодой доктор, до безумия любящий свою жену и детей, согласился. Поначалу все, что он делал, казалось ему неправильным. Со временем он убедил себя в том, что так надо, что по-другому Сара не выживет. Потом ему стало все безразлично, Том, получив зеленый свет в своих исследованиях, принялся разрабатывать свое лекарство. Тогда-то и случилось нападение, сначала на дом Алана Рудса, а потом и на дом самого доктора. Его жену убили, а убийство сына смоделировали, на место происшествия понятное дело прибыли Псы. Именно тогда их и увидел прибежавший на шум Том. Несчастного дока просто сломали, он поверил в то, что ему успел наплести настоящий преступник. Цумогу задержал врача, попытался объяснить ситуацию, сказал, что обязательно найдет преступника. Том послал Первого далекой дорогой, и сказал, что вся верхушка давно прогнила, и ее пора заменить. Спустя три дня, после закрытия дела, и четырех месяцев со дня убийства, Том, забрал свою дочь, и скрылся в неизвестном направлении. С тех пор, о нем много чего говорили, и хорошего, и плохого. Он преодолел все, и стал в глазах общества героем, он спас много жизней, и еще больше забрал или сломал. Сейчас он мертв, а Первый пес осознал свою ошибку, возможно, не отвлекайся они тогда от истиной цели, сейчас все было бы по-другому… Думаю, стоит вернуться к розоволосой девушке, которая знает все стороны истории, и всех ее участников. POV Аму Сознание вернулось ко мне уже как несколько дней, но подавать какие либо признаки этого мне не хотелось. За ребятами я, конечно, соскучилась, куда уж без этого? Просто хочется сначала все обдумать самой, и подумать, как правильно все донести куда надо. В палату вошел доктор, могу поспорить, он уже догадался о том, что я притворяюсь. - Госпожа Хинамори, я зашел один, хватит притворяться, я дал вам достаточно времени собраться с мыслями, - ну вот, то, о чем я и говорила. - Чаки-сан, Вы ведь никому не говорили? - Нет, любому бы на твоем месте потребовалось время, просто ты исключение среди всех, и твои родственники и друзья, понастырней и надоедливей родственников обычных пациентов. - Там много народу? - Нет, сейчас там только парень, он не отходит от палаты, с тех пор как ты пришла в себя два дня назад, а потом снова отключилась. Я не пускал его к тебе, и родителей твоих не пускал, знаешь, как это тяжело? Меня уволить грозятся, а все из-за тебя, паршивка! – я знаю, он это не со зла, Чаки-сан переживает, поэтому и ведет себя так. - Не переживай, не уволят, - я попыталась встать. - Ты что с дуба рухнула!? Тебе нельзя вставать! - Я просто сесть хотела, - растерялась я. - Ладно, я помогу, - Чаки-сан подал мне пульт от кровати, помню, как он учил меня им пользоваться. – Сейчас я позову Тсукиоми, и передам ему право ухаживать за тобой, пару дней еще полежишь, а потом начнутся тренировки. Тебе пора возвращаться к прежней жизни, а мне к другим пациентам, и никаких возражений. Зная тебя, уверен на восстановление у тебя уйдет месяца два-три. - Поняла, а Икуто в каком состоянии? - В нормальном, пара синяков и ссадин, а в основном все о’кей. - Тогда хорошо. - Ты самое главное особо не переусердствуй, еще не хватало мне твоего парня откачивать. - Что? Моего парня? Это он тебе такое сказал? - Нет, я сам все понял, по твоему поведению, между прочим, я тебя еще со школы знаю. И знаю что в любви ты полный ноль, хотя эмоции контролируешь отменно. - Все не так! - Да ну? - Чаки-сан хмыкнул, и пошел в соседнюю комнату моей палаты. – Я скажу ему, что ты его ждешь. - Только попробуй, - я попыталась кинуть в него подушку, но сил не было. - То-то же дорогуша, ты еще слишком слаба, а тот парень может ухаживать за тобой. - Иди уже, - я отвернулась, и посмотрела в окно. Принять отстраненный вид у меня получилось без проблем. В палату вошел Икуто, я старалась не смотреть на него, хоть и знала, он очень устал. Могу поспорить, он даже поесть нормально не успел. - Привет, как ты? – его голос изменился, видать, ему пришлось пережить многое. Я как можно медленнее повернулась к нему. Не знаю, что он увидел в моем взгляде, я ощутила, как напрягся он, как волнение рваными волнами стало исходить от него. И не удержалась. - Ты кто? Икуто пошатнулся, но ничего не сказал, просто смотрел на меня. Молчание длилось минут пять, потом я не выдержала и засмеялась, громко, так чтобы каждый мог услышать. - Привет, - я улыбнулась ему, - Икуто, знаешь, а я скучала! Представляю, как он удивился, до сих пор не может говорить. - Прости, я не удержалась. Он все еще не говорил. Я потянула край одеяла, хоть док и сказал не вставать, этого дуреня нужно приводить в чувства. - Что ты делаешь? Тихий голос Икуто заставил меня прекратить выкручиваться из кокона одеял и каких-то проводов. - Встать хочу, и привести тебя в чувства, а то так и будешь изображать памятник самому себе. Ну так что, ты простишь мне мою маленькую шутку? Наконец Тсукиоми перестал стоять столбом, и начал подавать признаки жизни. Сначала он просто посмотрел на меня, так что у меня мурашки по коже табунами побежали, и страшно почему-то стало. Потом он сделал несколько шагов ко мне, я сразу же захотела прикинуться бездыханным тельцем. А дальше, он сказал: - Дура. И все. На этом он остановился, развернулся и направился к двери. - Стой, Икуто, ты куда? – я растерялась. А еще почему-то я подумала, что если сейчас его не остановлю, то больше никогда его не увижу. Стянув-таки с себя одеяло, я усилием воли заставила себя сесть, в боку тут же отозвалось резкой болью. Сжав зубы, я продолжила вставать, как и тогда в лаборатории, делать это было больно и неприятно, но от этого зависела моя жизнь. Когда я все-таки встала, Икуто был уже за дверью, я сделала шаг и шмякнулась на пол, с грохотом потащив за собой капельницу. Падая, я не сдержалась, и вскрикнула. На несколько секунд я отключилась. В себя пришла все там же на полу, только рядом был Икуто, он держал меня на руках. Я улыбнулась. - Ты не ушел. Его взволнованное лицо было усыпано бисеринами пота. Сейчас, с такого маленького расстояния, я смогла увидеть, насколько сильно он осунулся, его кожа была бледной, с легким сероватым оттенком. А когда-то синие глаза стали почти черными. - Когда в последний раз ты отдыхал? – я дотронулась рукой к его щеке, она была холодная. – Почему ты так себя изводишь? Я же в любом случае поправлюсь. Мне не ответили, он просто крепко меня обнял. Я не возникала, мне это нравилось. В боку снова заболело, и так неожиданно, что я вздрогнула. - Что такое? Аму, тебе больно? – Икуто приподнял мое лицо и заглянул в глаза. - Ничего страшного, думаю, я просто переусердствовала. Ага, конечно! Размечталась! Чувствую, как шов на ране разошелся. Черт! Понятное дело кровь просочилась сквозь ткань, и руки Икуто, что лежали у меня на талии испачкались противной красной жидкостью. Парень посмотрел на руки, в его взгляде читался ужас и искреннее беспокойство. - Ничего страшного говоришь?! – меня подняли на руки и уложили на кровать. – Я сейчас приду, только доктора позову. Икуто выбежал, а я представила, как Чаки лично режет меня на кусочки, для профилактики. Разумеется, меня в обиду не дадут, но ругать будут. Через минуту вбежал Чаки с моим напарником, и не понятно кто тут больше переживает. Я из-за боли или они за меня. - Черт, малая, можно было обойтись без фокусов! Я же просил, - Чаки посмотрел на меня с укором. - Прости, так получилось. - С тобой всегда так получается, - он, тихо причитая, начал перевязывать рану. – Дуракам везет, ты просто надавила на шов, вот кровь и пошла. Повозившись еще немного, он вынес вердикт, придирчиво меня осмотрев. - С такими успехами ты либо быстрее поправишься, либо угробишь себя, так что делай выводы. - А когда ты меня выпишешь? - Через неделю, а до этого будь, пожалуйста, паинькой, а то ремнями свяжу, и цепью поверх перевяжу, для верности. - Я подумаю. - Ты подумай, а я пошел, - и для Икуто: - Ты это, держись парень, она девушка непоседливая. Все оставляю ее на тебя, уверен, ты справишься. После ухода Чаки, я так и осталась лежать на животе. Этот засранец забыл прикрыть меня одеялом, а я мерзнуть начинаю, а двигаться нельзя. - Икуто ты ведь не уйдешь? Правда? - Нет, не уйду. - Хорошо, а можешь меня укрыть? – я извернулась, как могла, и посмотрела на него. Темноволосый сидел в кресле недалеко от кровати. Уверена еще чуть-чуть, и он уснет. Тсукиоми встал, укрыл меня, не забыв при этом нагло умаститься вместе со мной на кровати. И только я хотела возмутиться, как: - Просто дай мне пару минут полежать, я ужасно устал, за эти два месяца я не раз успел тебя похоронить. Каждый раз, когда натыкался на твой след, всегда не успевал, а потом когда все же нашел, не успел ничего сделать. Было поздно, я очень боялся, что ты не выживешь, так что просто позволь мне полежать рядом несколько минут. Сказав это, он заснул, а я недолго думая, умастилась у него на груди, и тоже заснула. Проснулась от того, что мне стало жарко. Оказалось, это из-за того, что кровать относительно узкая, я практически полностью забралась на бедного Икуто. Кстати о нем, этот кошак преспокойно спал, обеими рукам обнимая меня, вот и причина, по которой мне так жарко. Я аккуратно приподнялась, оказавшись лицом к лицу с парнем. За окном светало, первые, самые шустрые солнечные лучи уже пробрались в комнату. Они играли на лице Тсукиоми. Длинная челка наполовину закрывала его глаза. Она неровными, рваными и жесткими на вид прядями лежала на его лице, из-за темных волос он казался еще бледнее, и меня это беспокоит. Может он заболел? Не удержавшись, я легонько потрепала его по волосам. Икуто улыбнулся во сне. Мне почему-то вспомнились последние слова Джона: «Не отталкивай человека, чей образ поселился в твоем сердце, не повторяй вечную ошибку человечества. Вцепись в него всеми возможными силами и не отпускай, на тебя ведут охоту, если сдашься, он может пострадать, и не только он. Я постараюсь как можно быстрее выйти с тобой на связь и все отпустить. До тех пор избегай встреч с верхушкой, и не спеши садить за решетку казначея, используй его как ''живца''. Удачи, маленькая заклинательница животных!». На этой ноте он ушел, а мне многое стало понятно и непонятно одновременно. Ну и ладно, потом об этом подумаю, а сейчас можно признаться хотя бы самой себе, мне нравится Икуто, и, думаю, это взаимно. Поцеловав его в лоб, я умастилась у него на груди и снова заснула.