Сны эпох

Тора стоял, чуть раскачиваясь на носках, перед гладкой, похожей на вытянутое яйцо камерой криогенной заморозки. Полупрозрачная синяя дверца была распахнута, и перед ним в этой камере лежал бледный парень с тускло-рыжими волосами. Кожа замороженного была холодной, но уже не твёрдой, как еще совсем недавно. Его разморозили, чтобы поставить несколько экспериментов, как на подопытном кролике. Зачем именно его, почему, и прочие подобные вопросы, возникающие в голове Торы, тут же пресекались мысленным ударом хлыста по сознанию – его не должно было это интересовать, его задача – выполнять приказы. Он должен был быть верным до последнего вздоха. Но в его подсознании все равно оставалась масса вопросов без ответов. «Кому должен? Разве это правильно? Почему я обязан подчиняться?» Сага приказал выбросить это тело, как ненужный мусор, поэтому и Тора должен был быть убеждённым, что это мусор, отработанный материал. Но он действительно не верил, глядя на красивое юное лицо. Этому человеку не было еще и двадцати. И что же произошло с ним теперь? Тряхнув головой, Тора прошептал про себя, что это не его дело. Вот только в груди возникло странное колющее чувство, будто ему было жаль этого парня с рыжими волосами. Он несколько раз обошел камеру, внимательно рассматривая юношу. На маленькой квадратной табличке внизу значилось его имя, дата рождения, дата заморозки и группа крови. Всё остальное обычно хранилось в архивах. В конце концов, подняв его на руки, Тора удивился, насколько тот лёгкий. Для сильного человекозверя - пушинка. Даже против навязанной ему воли Торе не хотелось оставлять юношу или выбрасывать в мир, где он может и не выжить без поддержки. Почему-то казалось, что именно этот странный парень сможет изменить его и спасти. От чего спасти, Тора не знал и сам, но чувствовал, как чувствуют звери далёкую бурю, что с приходом в его жизнь этого парня что-то изменится. Крепче прижав к себе тело, носившее среди учёных прозвище «Шо», Тора развернулся и бесшумно покинул криогенную лабораторию. Длинный коридор заканчивался сильно задымлённым помещением, куда Агги по глупости бросился и в следующий момент был пойман за руки: охранники лаборатории, толстые и здоровые мужчины в чёрной форме, мгновенно заломили его руки и скрепили их специальными наручниками. То, что наручники из титана, Шо догадался по тому, что Агги не смог разорвать их, как бы ни старался. Сколько бы сил он ни приложил, запястья Агги покраснели, затем посинели, но наручники прочно удерживали его, в то время как двое охранников наставили на него дула двустволок. Шо они заметили тоже, и прежде чем он успел повернуться назад, из дыма вынырнул третий охранник и, крепко ухватив беглеца за локоть, грубо дернул его в помещение. Шо закашлялся от внезапной сухости в горле и зажмурил слезящиеся глаза. Брошенный на жёсткий пол, он сильно ударился локтями и коленями, где-то под рёбрами появилась резкая пульсирующая боль, заставляющая невольно застонать. Очередная комната этого дикого странного улья выглядела так же, как и многие предыдущие, с разницей лишь в том, что здесь находилась какая-то невероятно сложная машина, внешне чем-то напоминающая непонятное доисторическое животное. Обшитая желтовато-белым матовым корпусом, машина гудела, видимо, поломавшись после взрыва. Выходившая из неё конвейерная лента, почти сразу нырявшая в стену, оказалась поломана, а вперемешку с рассеивающимся дымом нестерпимо пахло чем-то приторно сладким. На боку этой машины небольшими буквами значилось «Д12». - Наконец-то вы их отловили. Я уже было подумал, что пора увольнять всех бездельников. Среди серых клубов дыма возникли две знакомых Шо фигуры: Сага в рваном медицинском халате стоял вплотную к Хирото, так, что они соприкасались плечами. Но то, что увидел Кохара, заставило его сердце пропустить удар. Выдвинув руку перед собой, Сага улыбался, глядя в застывшее лицо своего бывшего любовника. Одежда быстро пропитывалась кровью из раны, которую нанёс Сага: проткнув Хирото живот, он не вынул своё орудие, и вокруг него быстро расцветало темное пятно. Сам же молодой учёный совершенно ничего не мог сделать и даже двинуться. Выкатив глаза, Хирото беззвучно открывал рот, но не мог произнести ни звука, лишь глядя на свою рану. В отчаянии Шо огляделся по сторонам и заметил Тору, находившегося неподалеку; тёмным неподвижным силуэтом тот стоял за спиной Сакамото, чуть опустив голову и терпеливо ожидая приказов. В дыму трудно было различить выражение его лица, но Шо всё равно попытался воззвать к нему и привлечь внимание. - Эй, слышишь! Тора! – как бы Кохара ни старался, голос его дрожал и срывался. Кашель рвал горло, а голова разболелась и стала тяжелой от запаха дыма. – Пожалуйста, очнись! Это же не ты, а… Болезненный короткий удар ботинком по виску заставил Шо замолкнуть. Охранники, даже не ожидая приказа Саги, сами знали что делать. Тут оживился и сам Такаши – приложив усилие, он резко вынул из живота Хирото тонкие ножницы, какие используют хирурги для операций, и одним лёгким толчком в плечо откинул тело учёного подальше от себя. С глухим шлепком тело Хирото свалилось на пол прямо в кучу ржавого мусора. - Ита-а-ак, - игриво протянул Сага, развернувшись и медленно двинувшись в сторону Шо, которого усадили на колени, заломив руки за спину. На указательном пальце безумный учёный крутил за ушко ножницы, будто какую-то игрушку или брелок. - В нашу последнюю встречу мне повезло, что я воспользовался собственной голограммой, - взрыв не потрепал меня так же, как вас. Видишь, какой я предусмотрительный? - Ты… просто сумасшедший… - сквозь зубы процедил Кохара, за что получил очередной болезненный пинок под рёбра. Боль сковала грудную клетку, и у Шо едва получилось заново восстановить дыхание. Но думал он о том, что, вероятно, уже всё потеряно, и план его спасителей полностью провалился. Неожиданно Сага опустился перед ним на одно колено, так, чтобы глаза их были на одном уровне, и, прихватив руками подбородок юноши, спокойно и даже весело произнёс: - Я думаю, как насчет отрезать тебе ухо? Оставлю себе частичку твоего ДНК, может пригодится для создания чего-нибудь интересного? Обжигая холодом, металл ножниц коснулся ушной раковины, и Шо пробрала дрожь от страха. Он невольно сглотнул, но не смог отвести взгляда от тёмных завораживающих глаз Саги. Они гипнотизировали, словно Такаши был огромной страшной змеёй. Вдруг ощутив внезапный прилив смелости, Казумаса нагло выкрикнул ему в лицо, совершенно позабыв о боли. - П-прекрати издеваться! Хочешь убить - убивай, а не играй! Мы тебе не лабораторные крысы! - Шо… - хрипло отозвался Агги, впервые назвав юношу по имени. Но затем замолк, словно что-то поняв, и дальше не стал препятствовать Казумасе говорить. Сага внимательно смотрел на свою жертву, только теперь улыбка сошла с его лица, и даже ножницы он убрал от ушей Шо. - Давай, валяй, мне уже плевать, что со мной будет! Можешь хоть расчленить для своих экспериментов, только закончи с этим поскорее! - Вот ка-а-ак? – Сага настолько приблизил лицо, что Шо буквально почувствовал его дыхание на своих щеках. Именно сейчас он совсем не выглядел как безумец. – Такому смелому парню я, пожалуй, открою мой маленький секрет. Казумаса вздрогнул, когда горячее дыхание Такаши коснулось его уха. Сага склонился низко и прошептал так, что услышать в повисшей тишине его смог бы любой. - Ты ничего не знаешь о настоящей боли. Когда родители просто отказываются от тебя, и ты совсем ещё маленьким учишься выживать на улицах. Цепляешься зубами за каждого, кто протянет руку. Открываешь тайны людских внутренностей в подворотнях, находя очередной труп. Здорово, не правда ли? Не в силах подобрать слова, Шо прикусил язык, а Сага вовсю продолжал, на сей раз нежно проведя по щеке Кохары ладонью. Затем его пальцы спустились к шее Шо, чувственно касаясь его золотистой кожи. - Скажи, тебя ведь наверняка не трахали в подворотне сразу девятеро? Или, может, тебе приходилось спать с мерзкими преподавателями за то, чтобы оплатить обучение в институте? Или же… - Хватит! – невольно представив жизнь Сакамото, Шо почувствовал подташнивание ещё сильнее, чем от ударов. Потому он отчаянно дернулся вперед, ударив учёного плечом и стремясь вернуться к первоначальной затее. А именно – заставить Такаши отдать Торе приказ, чтобы Шо как можно скорее убили. Казумаса морально готовился отразить удар и, так или иначе, напоить Тору собственной кровью, хотя и понимал, что может за это поплатиться жизнью. Но слушать историю жизни Сакамото было просто невыносимо, до одури. И нужный момент наконец-таки настал, когда резко вскочив на ноги и оставив Шо в покое, Сага поднял руку и тут же взмахнул ей, точно флагом. - Фас! В этот же момент охранник, удерживавший Кохару, мгновенно отскочил назад и замер у стены. И очень вовремя. Из-за этого приказа Тора, доселе стоявший немым истуканом возле тела Хирото, в одно мгновение преодолел расстояние до Шо и с рыком кинулся на юношу, заваливая того на спину. Заострённые зубы Торы клацнули в опасной близости от горла жертвы, но Казумаса вовремя успел вскинуть перед собой руку так, что локтем теперь упирался в горло нападающего. Это вовсе не спасло от другой боли – ногтями Тора впился в его плечи до крови. Шо ощущал такую огромную силу в теле мужчины, что на минуту показалось, будто на него напал дикий медведь или большой тигр, но никак не человек. С таким давлением Казумаса усомнился в том, что его кости долго протянут и не сломаются. Все эти мгновения, показавшиеся бесконечностью, Тора неистово рычал и делал выпады, пытаясь достать до горла жертвы. К счастью, у него ничего не получалось. Ногами он отталкивался от пола, отчего Шо на несколько сантиметров даже проехался по холодному шершавому полу, сдирая в клочья футболку и стирая кожу спины в кровь. На фоне слышалась какая-то возня, но сейчас Шо волновали только вопрос собственного выживания и способ не только выжить, но вернуть Торе его разум и волю. - Убей их, - где-то возле них раздался сиплый и равнодушный голос Саги, а затем звук удаляющихся шагов. – Мне они больше не нужны. Надо починить эту дурацкую машину. В этот раз Шо упустил тот момент, когда Тора отклонился назад, чтобы схватить его руки и, разведя в стороны, прижать их за запястья к полу. Их взгляды встретились: теперь это был не тот обычный дружелюбный взгляд домашнего кота, а кровожадного и расчетливого зверя. Пусть цвет его глаз не изменился, разве что вертикальный зрачок стал узким, словно чёрная игла, но больше его пустые глаза не выражали абсолютно ничего. На пару секунд Тора завис над жертвой, и Казумаса, почти приготовившийся умереть, хрипло позвал его по имени. Совсем тихо, но Тора точно должен был услышать. Шо и так казалось, что если его сейчас не разорвут на части, то он скончается от болевого шока. Почему-то именно ему в этой жизни досталась такая непростая роль, однако, рано или поздно, и ей должен был настать конец. На одну секунду почудилось, будто бы Тора и правда пришёл в себя, но эта иллюзия очень быстро развеялась, когда он смачно облизнулся и угрожающе раскрыл рот. Собрав последние силы, Казумаса едва успел поднять руку так, что зубами Тора впился не в его горло, а в локоть. Послышался приглушённый хруст костей, и по телу Кохары будто разлился жидкий огонь. Рука мгновенно перестала ощущаться, а боль настолько ошеломила, что он сначала даже не смог почувствовать её полностью. - Тора… очнись же… - пусть и не чувствуя, но каким-то образом ещё двигая рукой, Шо постарался сделать так, чтобы его кровь попала в горло агрессивного нападавшего, и тот снова бы стал самим собой. …Но этого не произошло. Кровь не подействовала, потому, как вдруг расширившиеся зрачки Торы снова сузились. Отпустив руку юноши, он вмиг схватил Шо за рубашку и со всей силы швырнул его в угол. - Что за чёрт? – Казумаса не видел, но слышал на периферии сознания, как бунтует растерянный Агги, пытаясь вырваться из оков. Один раз ему почти удалось схватить зубами конец лёгкого ружья, но охранник оказался проворней, и Агги отхватил только прикладом по голове. - Замри на месте, тварь! – грубо выкрикнул второй рослый охранник, демонстративно взведя курок. Шо уже почти не чувствовал тела: оно превратилось в один пульсирующий синяк, один оголённый кусок мяса без единого живого места. Лёжа на животе, Шо ощущал лишь горячую кровь, заливавшую его лицо, да какую-то железку, упиравшуюся в живот. Хотелось поскорее впасть в спасительное забытье, чтобы больше не чувствовать ни боли, ни страха. Не жалеть, что из-за него не получилось спасти множество людей там, наверху, которые вовеки веков так и останутся живыми и послушными зомби. И тем более не жалеть о том, что ему не удалось спасти хотя бы любимого человека. Он переоценил свои силы и больше всего сейчас ненавидел свою гнусную слабость. - Ты ошибся, раз думал, что это всё. До боли знакомый, но совершенно неожиданный голос нарушил тишину, и все как один обернулись к его обладателю. Поскольку тот находился в поле зрения обессиленно лежащего Шо, то Кохаре оставалось лишь приоткрыть глаз. Хирото сидел на полу, согнувшись и зажимая рукой свою рану в животе. Поразительно, что он не только был жив, но даже не хрипел, как раненный. Медленно Такаши обернулся к своей, казалось бы, уже мёртвой жертве, и на лице его отразилось явное недоумение и удивление. В этот момент даже Тора застыл на месте, так и не дойдя до распластавшегося на полу Шо. - Так тебя, значит, мало просто проткнуть, любимый мой? – с этими словами Такаши выпрямился и повернулся к Хирото, крепко перехватив в ладони свои окровавленные ножницы. – Неожиданно, что… - Время вышло, - спокойно и небрежно перебил его Огата. Если бы Шо мог иметь более выгодный ракурс, то непременно бы заметил, как Хирото прижимает к животу тряпицу, пропитанную какой-то синей жидкостью. – Ты слишком глуп, если думал, что я установил только одну бомбу. - Чего? - Их несколько, по периметру всего этажа. И самая мощная внутри этой машины, - победно ухмыльнувшись, Хирото кивнул на конвейер, создающий подавляющую смесь. – У нас с Нао был уговор, что он взорвёт их дистанционно, если мы не вернемся через два часа. И время вышло. - Что?! Никто даже не успел удивиться, когда вокруг оглушающе загрохотали взрывы. Желтое пламя вырвалось из швов машины, раздирая железо в клочья, разносило стены в прах, травмируя или убивая всех находившихся в лаборатории, осыпая их тела осколками и мусором. Всё вокруг заволокло дымом и словно перевернулось с ног на голову. Жмурясь, Шо всё ожидал того момента, когда неминуемо погибнет, но момент не наступал. От грохота заложило уши, хотя боли он уже итак почти не ощущал. Неприятное жжение в ногах подсказало ему, что если он чудом спасется, на икрах останутся ожоги. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем отгремели взрывы, а он, Шо, до сих пор дышал и даже находился в сознании, что было удивительно после всего, что с ним приключилось здесь, под землёй. Плечом он чувствовал необычный холод, и не сразу догадался, что это была вода – сюда она проникла тоже, быстро заполняя собой помещение. Похоже, что теперь почти всей лаборатории грозило неминуемо потонуть в водах подземного озера. Но самое удивительное, что едва Кохара попытался шевельнуться, понял, что его придавливает что-то тяжелое. Точнее даже не что-то, а кто-то. - Жив… - укрывавший его своим телом, Тора некрепко обнял Шо за плечи. – Я уже испугался, что это конец. - Тора? Мужчина лежал на нём, видимо бросившись вперёд в момент, когда раздался взрыв, чтобы защитить собой. Это было понятно по его спине, усыпанной мелким мусором, и по пыльным волосам, слегка подпалённым с одной стороны. Но именно сейчас, глядя в лицо Кохары, он чуть заметно улыбался, хотя во взгляде его читалось беспокойство и горькое сожаление. Шо не мог объяснить, как так получилось, что Тора сам вырвался из оков подавителя воли: может быть, кровь подействовала не сразу или же закончилось действие препарата, однако теперь тот снова стал прежним. К тому же, он не стал долго таить разгадку этой странности, в одной реплике объяснив всё и сразу: - Прости меня. Я должен был помягче обойтись с тобой, но иначе Сага бы всё заметил. Он ведь тоже знает о том, как действует твоя кровь. Прости. В мыслях у Шо теперь выстроилась чёткая картина – то, как Торе пришлось ненадолго притвориться ведомым и послушным хищником, чтобы попытаться спасти Кохару и всех остальных. Это значило, что кровь всё же подействовала, и что если бы он действительно не притворился, возможно, их действительно бы просто расстреляли. А так, Саге нравилось получать удовольствие от медленной и мучительной смерти живого существа, поэтому в голове Шо до сих пор не было дырки от пули. Волосы нависшего над ним Торы слиплись от влаги, а по его щеке тянулась косая и глубокая кровоточащая рана. Вместе с дымом весь воздух заполонили хлопья чёрного пепла, навязчиво забивающие нос, рот, глаза и, наверное, даже уши. Но Казумаса чувствовал это отдалённо, находясь сейчас в полубессознательном состоянии, а вот Тора каждую минуту фыркал и шумно выдыхал носом, избавляясь от зловредных частиц. Осмыслить всё произошедшее здесь Шо тоже решил позже, а пока позволил Торе взять себя на руки, чтобы наконец покинуть рушащееся здание. Они явственно слышали пугающий странный звук - где-то над ними, за стенами, скрипело железо, словно какой-то гигантский двигатель приходил в движение. - Нехорошо, - голос Агги раздался рядом с Торой, замершим и прислушивающимся, отчего даже немного напугал. Агги выглядел потрёпанным, по его виску стекала кровь, но он по-прежнему не переставал коварно улыбаться. На спину он взвалил тело обессиленного Хирото, позволив учёному обвить руками свою шею и поудобнее подхватив его под колени, чтобы не падал. – Мы должны срочно валить, или захлебнёмся прежде, чем успеем моргнуть. «А как же другие люди?» - мысленно вспомнил Кохара, сжав подвижной ладонью край одежды Торы. Заметив эту неоднозначную реакцию, тот, склонив голову к плечу, вопросительно глянул на юношу. - Не… - как бы Шо ни хотелось прокричать это, но из горла выходил только шёпот, прерывающийся сиплым голосом. – Неразбуженные… Тора в ответ на это только удивлённо повел бровью, в то время как Агги сразу понял, о чем речь. Подтолкнув измазанного пеплом, как и он сам, Тору в плечо, Агги глухо ответил: - Ничего с ними не будет, Вишенка. Двери будут надёжно защищать их от напора воды хоть следующую тысячу лет. Криогенная лаборатория работает от автономных источников и будет просто запечатана. А там кто знает, возможно, озеро высохнет или утечёт куда. Больше Шо спорить не стал, тем более, что его бы сейчас и не услышали. Повсюду после взрывов шумела вода, льющаяся с потолка и стен, откуда только возможно. Заполняя собой комнаты и коридоры, покрытая жирной пленкой пепла доходила беглецам до пояса, и Шо всерьёз опасался, как бы Тора не споткнулся под водой обо что-нибудь, или об кого-нибудь. - Где-то должен был быть аварийный выход, я же помню! – Агги шёл вперёд, осматриваясь вокруг. Но то ли была виной чрезвычайная ситуация и паника, то ли в пепел мешал рассмотреть всё как следует, выход они найти не могли. Тогда Агги наугад открыл одну из вакуумных дверей, находившихся в перепутьях коридоров. За ней оказалась другая, и, судя по тягостному треску металла, комната, которую она закрывала, была наполнена доверху. Прислонившись к стене возле панели с кнопками, напоминающей Шо калькулятор, вделанный в стену, Агги громко отдышался. Замерший рядом Тора тоже хрипло дышал, то и дело прерываясь влажным кашлем. Остававшийся в сознании Кохара видел, что выглядели они совсем плохо. Наконец перестав тяжело выдыхать, Агги сглотнул слюну и поднял указательный палец, словно сейчас собрался сказать нечто важное поучительное. - У нас есть один-единственный шанс выбраться. И ты сам понимаешь какой, тигра. Поначалу зависнув, Тора вдруг просветлел в лице и согласно кивнул. - Нижний этаж – выход в гроты. - Только не забывай, что там сильное течение. Шо не понимал, о чем они, но явственно ощутил, как Тора ещё крепче прижал его к себе. Почему-то показалось, что мужчина был немного напуган. - На счёт три, - пальцы Агги порхали над клавиатурой «калькулятора», и он как можно крепче перехватил свободной рукой Хирото. – Раз… - Два… - сипло, почти шёпотом подхватил Тора, глубоко вдыхая. Шо вдруг понял, что они готовятся окунуться в воду, и потому повторил за ним, заполнив лёгкие дымным воздухом. - Три! Огромный хлещущий поток едва не смыл беглецов обратно, но они вовремя, как по команде, приникли к стенам по краям дверного проёма. Ярко-синие воды, будто подсвеченные изнутри, шумно заполняли помещение, разбрызгивая хлопья желтовато-серой пены. Шум воды сопровождали тяжёлые стоны грузных механизмов, скрытых где-то в недрах этого здания. Казумаса решил, что как только они выберутся, он обязательно расспросит об этом. Едва уровень воды немного выровнялся в обоих помещениях, Агги схватился за косяк и подтянулся, стараясь держаться над водой, чтобы Хирото не захлебнулся. Тора, судя по всему понял, что Шо такие усилия не требуются, что он сам сообразил, что надо делать. Поэтому, без лишних слов, они поспешили преодолеть сильный поток. Прохладная вода явно с какими-то примесями действовала на Шо положительно – тело уже не болело так сильно, жжение и боль после охлаждения немного поутихли. Боль, медленная, но острая, как коготь котёнка, постепенно нарастала в лёгких. Они уже неизвестно сколько находились в воде, так и не всплывая, и эти секунды растягивались для Шо в минуты, в вечность. Ему жизненно был необходим воздух, пускай с примесями газа и дыма. Руками он обвивал Торину талию, а тот, в свою очередь, плавно изгибался в воде и активно грёб руками – плыли они быстрее даже, чем пловцы на спортивных соревнованиях. То и дело Тора сжимал одной рукой плечо Кохары, как бы убеждаясь, что тот всё ещё рядом. Каким-то образом он почувствовал, что Шо не хватает воздуха – вероятно это выразилось в резких, ломанных движениях Казумасы, в том, как он вздрагивал. Над головой Шо вились блестящие пузырьки драгоценного воздуха. Но света нигде в воде не было – пусть сама вода слабо светилась, будто фосфорная, но так или иначе их окружали сначала железные и бетонные стены, а затем они вдруг выплыли в огромное открытое пространство аквариума, и у Шо от давления заложило уши. Неожиданно Тора остановился, и вместе они принялись медленно падать вниз, точно в космическом холодном пространстве. Только так Шо смог определить, где низ, и где верх. Больше в этом безбрежно голубом пространстве ничего не было. Прижав его к себе за талию, Тора отчаянно прижался губами к его губам, не столько целуя, медленно и глубоко, сколько делясь остатками воздуха. Ещё на несколько секунд он был бы спасён, но вместо этого Кохара эгоистично ответил на поцелуй. Пускай он практически был оглушен, и в любой момент мог захлебнуться, но уж точно не мог отказать себе в этой, может быть, последней безумной нежности. Он хотел жить изо всех сил, но ещё больше он желал, чтобы выжил Тора. Не успев додумать эту мысль, Шо ощутил, как острые иглы боли принялись терзать горло, спускаясь к лёгким. Наверное, его партнер заметил это состояние, потому как, дернувшись, он изо всех сил прижал юношу к своей груди. Не в силах больше держаться, Казумаса приоткрыл рот, выпуская оставшийся воздух, и намертво впиваясь бледными пальцами Торе в спину. Он не сразу заметил длинную, гибкую тень, скользящую вокруг них. Какая-то большая рыба плавно нарезала круги, не приближаясь и вызывая у Шо ассоциации с акулой. Мимолетно он вспомнил, что не видит Агги с Хирото, которые по идее тоже должны были плавать где-то здесь. Странная болезнь Кохары началась при загадочных обстоятельствах. Казумаса всегда старательно и хорошо учился, получая высокие отметки и часто участвуя в олимпиадах. Учиться он любил больше, чем общаться, поэтому никогда не слыл популярным или даже просто красивым парнем. Да и такой исход он считал вполне логичным и приемлемым, ведь учиться приходилось в школе для мальчиков. Но с первыми весенними ветрами пришли новые перемены. По закрытой школе пустили слух, который на каждом повороте школьного коридора обрастал всё новыми подробностями. «Школу хотят сделать смешанной». «Отлично, я уже хочу побегать за клёвыми девчонками!» «Да ты только и будешь, что зеркало им под юбку совать, извращенец!» «Я обязательно хочу начать встречаться с одной из самых первых красавиц» «Ур-ра! Наконец-то, хоть какая-то радость от этого унылого места будет!» Прижимая к груди толстые учебники, Кохара ходил по коридору, стараясь не смотреть по сторонам. Нет, забитым ботаником он не был и в случае чего мог постоять за себя, однако было неприятно слушать, что все обсуждают одну и ту же новость уже больше недели. Как и планировалось, очень скоро школа действительно стала смешанной. Коридоры заполнили щебечущие юные девушки, чьи интересы часто не заходили дальше обсуждения косметики, одежды и модных поп-звёзд. Посреди учебного года в класс Казумасы поступила ещё одна девочка – хилая, растрёпанная, вечно поправляющая свои большие круглые очки на переносице. Чёрные короткие волосы, неаккуратно расчесанные, торчали во все стороны, почти скрывая ее глаза. По какой-то причине она была не в обычной девчачьей форме средних классов, вместо этого она надела синий спортивный костюм. Так вышло, что все уроки Казумаса буквально не отрывал взгляда от её взъерошенных волос на затылке, и в тот же самый день признался ей в симпатии. На что внезапно получил нешуточный, и совсем не слабый удар кулаком по скуле. - И ты туда же, да? – злобно рыкнула девочка, а затем, совсем не смущаясь, схватила полы своей формы и потянула вверх, обнажая плоскую грудь. – Мальчик, я, идиот! Мальчик! Охренели совсем уже все. С тех пор мелодичный, не сломанный голос девочки-мальчика постоянно отдавался в мыслях Кохары, всякий раз, когда он думал о том, чтобы завести настоящие отношения с девушкой. Это дико тормозило его, делало неловким и робким. Так продолжалось до самых старших классов, пока случилось нечто ещё более неожиданное, и выходящее из ряда вон. После уроков Казумасу поймал за руку красивый, малознакомый парень. Его слегка вьющиеся волосы, доходившие до плеч, были зачесаны назад, горбинка на носу и высокие скулы придавали его внешности мужественности. К тому же у него были внушительно сильные руки, и только по круглым старым очкам, Кохара смог припомнить, что где-то уже видел этого человека. Это оказался тот самый парень, которому когда-то по глупости признался Казумаса, и теперь те же слова сорвались с губ парня уже для него. Ошеломленный, Кохара резко отказал, дав понять, что в этом плане ничего бывшему однокласснику не светит. Сразу после того, первого инцидента, мальчик, которого Казумаса принял за девочку, перевелся в другой класс, и встречаться даже внутри школьных стен им приходилось нечасто. Что заставило того передумать, Кохара не знал, но старался не обращать на это внимания. Он не относился к влюблённому в него парню серьёзно, считая, что скоро все и так пройдет. Вместо этого старшеклассник погрузился в учёбу. Видимо, вконец сдавшись, одноклассник Кохары решился на отчаянный и глупейший шаг - воссоздав по каким-то книжкам, неизвестно откуда взятым, любовное зелье, он подлил его в сок Кохаре в надежде на благополучный исход. Именно с этого дня начался отсчет: в тот же день у Казумасы поднялся жар, а тело ослабло настолько, что из школы его сразу же госпитализировали. Врачи, глядя на то, как на их глазах чахнет молодой парень, только непонимающе качали головой не в силах определить, чем же он заболел. Тогда же появилось и письмо, с предложением о криогенной заморозке Кохары, отправленное пока ещё тайной, подземной организацией, специализирующейся на подобных случаях. Глядя на отчаяние своих родителей, Казумаса просто не смог не согласиться. К тому же, ему и самому хотелось жить. Единственное, чего он тогда не знал, да и не узнал бы всё равно никогда, это то, что влюблённый в него парень, ведомый тем же отчаянием и чувством вины, покорно подписал с этой же организацией договор, в котором позволил им забрать своё тело после смерти в качестве рабочего материала. С громким стоном вынырнув из воды, стараясь двигаться как можно медленнее, Тора и Шо судорожно вдохнули такой необходимый кислород. Казумаса на минуту поверил, что воздух этот самый сладостный и пьянящий, что только может быть на свете. В лёгких ожидаемо закололо, будто туда попали швейные иглы, но ему оставалось надеяться, что ничего серьёзного он не повредил. Всё, что произошло минуту назад, он помнил смутно. Реальность воспринималась им на грани сознания: образно и тактильно. Вроде как та рыба подплыла, и в поле зрения мелькнуло равнодушное лицо Казуки. А затем их подхватили, направляя ещё глубже вниз. Шо почувствовал, как его ног коснулось что-то ледяное, будто он окунул ступни в зимнюю реку. Бурное сильное течение само понесло их вперёд, в неизвестность. Необузданные подземные воды то и дело бросали беглецов к гладким стенкам пещер, но почти всегда Тора изворачивался так, чтобы удар приходился на его спину. И через считанные секунды, показавшиеся вечностью, они наконец-то оказались свободны. Вынырнули они в небольшом тёмном гроте. У края отвесной скользкой стены была насыпь из гальки и речного камня, на которой можно было передохнуть и отдышаться. В общем-то, именно там, оглядевшись, Шо заметил Агги и Хирото. Последний пришел в сознание, но пока что просто сидел, ссутулившись и прижимая руку к животу, в то время пока Агги отдыхал, прислонившись спиной к стене. - О, Вишенка! У Шо было мало сил держаться на воде, потому, прежде чем ответить, он и сам подплыл ближе к насыпи. Стараниями Торы ему не пришлось задействовать сломанную руку. - Мы ведь сможем выбраться? – как и многие, Кохара заметил круглую дыру в потолке грота, прямо над их головами. Она находилась на высоте примерно шести метров и из неё бил солнечный свет, благодаря чему они и могли хорошо видеть друг друга в тёмной пещере. Только сейчас Казумаса вдруг осознал, как же он соскучился по дневному свету, ветру и траве под ногами. Как ему жутко хотелось есть и спать. Он был так измучен, что уже не мог подняться на ноги, и только лишь сидел, в похожей с Хирото позе. - Да как два пинка тебе дать! - оптимистично заявил Агги, тыча пальцем в сторону Торы. – За то, что Вишенку обидел. Ничего на это не ответив, Тора нахмурился и попытался игнорировать самодовольного приятеля. А Казумаса тем временем обратился с вопросами к Хирото, устраивая руку в недвижимое положение. - Как так получилось с… тем, что Сага сделал? – Шо опасался случайно затронуть нечто болезненное в душе учёного, но тот неопределенно покачал головой. Взгляд Хирото тоже был сонным. - Ещё одно мое изобретение. Это особый раствор, который позволяет почти мгновенно заживлять раны. Конечно, если проткнуть сердце, оно всё равно не успеет зажить, однако Сага то ли нарочно, то ли случайно не задел ничего жизненно важного, - вдруг слегка оживившись и выйдя из подавленного состояния, Хирото вымученно улыбнулся. Будто не хотел акцентировать внимание на последней реплике. – В этом же растворе растут и росли все наши эксперименты. Отличная штука. Едва боль немного ослабла и к Шо вернулась способность думать о чем-то, кроме неё, как ему вдруг вспомнилось кое-что. Свободной рукой он приподнял полы своей мокрой, прилипшей рубашки и его сомнения тут же были подтверждены. Не зря ему тогда казалось, что всё тело жжёт, когда Агги спас его из комнаты с отвратительными экспериментами. Странная вода, из-за которой он чуть не поплатился жизнью, скорее всего, вылилась из разбитой огромной колбы, в которой росла та псина. Вымокнув в ней, тело Шо запустило ускоренный процесс регенерации, потому сейчас его кожа была практически чиста, разве что слишком бледна после холодного купания. Вода в гроте была спокойна, её не тревожили ветра или животные, потому и всплески, отдававшиеся эхом от каменных стен, слышались громче и яснее. Все четверо выживших как один оглянулись на водную рябь, и Шо на секунду показалось, что там мелькнул рыбий хвост. Ведь действительно, когда они тонули, им помог Казуки, направив в быстрый подземный поток, течение которого вынесло их наружу. Но тогда что стало с тем парнем, с Манабу? Припомнив слова Хирото о том, что Казуки всё равно не умеет говорить, а языка жестов Шо не знает и подавно, он понял, что так никогда и не узнает об этом.