Переселенец

В моём представлении я, Добби и Веселур сидели за столом, обложившись множеством карт и чертежей, постоянно предлагая новые умопомрачительные идеи, при помощи которых Пожиратели вообще пожалеют, что во всё это ввязались. В реальности же я не мог выдавить из себя ни одной ценной идеи, Веселур давно перестал в этом участвовать и сейчас спал, а Добби вообще сказал, что мне не стоит в это влезать, и отправился к Флер с очередным коротким посланием от меня. Я сидел за столом один, а вместо чертежей и схем на нём был лишь бокал вина. Мы потратили весь день на попытки придумать способ защитить Амелию, но в итоге лишь сошлись во мнении, что гоблину не стоит участвовать в этом лично, ведь его вмешательство может сделать ситуацию гораздо хуже. Но были и положительные моменты – я в полной мере оценил, насколько полезный мне достался союзник. Веселур владел таким количеством информации, что за один день с ним я узнал о волшебном мире больше, чем за четыре предыдущих года. Он ещё раз подробно описал мне, как в Министерстве отслеживают волшебство, объяснил, почему, несмотря на высокую должность, Амелия Боунс не обладает и десятой долей авторитета Фаджа среди магического населения, а также дал понять, что Фламеля, о встрече с которым я рассказал, не стоит сбрасывать со счетов, ведь тот за последние годы не раз влезал в жизнь волшебного сообщества Британии, пусть и делал это тайно. Установив подарок Габби, который Добби принёс из поместья Делакур, в одной из спален, мы смогли сделать из неё полноценный зал, где провели с гоблином дружеский спарринг. Веселур был настолько рад колдовать без надзора со стороны вышестоящего руководства, что с радостью показывал всё, что он умеет. А умел он очень много, начиная от простых бытовых чар, при помощи которых он одним взмахом руки покрасил стены помещения в синий цвет, до откровенно опасных заклинаний, от которых я успевал уворачиваться в последний момент. При этом, половина боевого арсенала гоблинов абсолютно игнорировала мои щиты, пролетая сквозь них. К счастью, он, помимо всего прочего, неплохо знал лечебную магию, в чём я мог убедиться ещё тогда, когда гоблин поправил моё зрение, поэтому все мои травмы оперативно устранялись. Пусть я и не мог выучить используемые им заклинания, эта тренировка во многом была лучше тех, что были с Бернардом. Во-первых, против меня был абсолютно новый стиль, когда от любого взмаха рукой в меня могло полететь что-то неприятное, а во-вторых, гоблин был маленькой и очень юркой целью, что заставляло меня максимально концентрироваться на прицеливании. Проведя несколько часов на этом импровизированном полигоне, и в какой-то момент подключив к своим занятиям Добби, который пытался одновременно с гоблином попасть в меня различными предметами, материализуемыми из воздуха, я полностью выдохся, понимая, что мне срочно требуется отдых. Гоблин же, наоборот, ничуть не устал. Он показал мне ещё несколько заклинаний, которыми владеет, в том числе и что-то похожее на Инсендио – из его рук буквально вырвалось пламя, за минуту уничтожившее подготовленный Добби камень. Я в очередной раз пожалел, что не могу использовать его в боевых действиях. Веселур, как самый опытный из нас, идеально подходил на роль главного стратега - пара его идей уже отложились в моей голове. Но иногда всё же возникала мысль привести его на бой с Пожирателями и посмотреть, как он разбросает их своими неизвестными заклинаниями. Хотя, может я просто переоцениваю его силы или недооцениваю сторонников Лорда. В таком же ритме прошёл и следующий день: мы тренировались, подготавливали план и постоянно спорили. Наличие гоблина, похоже, совсем раскрепостило Добби, который уже не стеснялся открыто влезать в разговор и предлагать свои идеи. Правда он по-прежнему придерживался мысли, что мне не стоит туда идти. В глубине души я понимал, что он прав, ведь насколько бы не был хорош план, в конечном счёте всё равно придётся импровизировать, но ничего не мог с собой поделать. Продолжать осторожничать и оставаться в стороне можно до старости, всю жизнь убегая от проблем. А я хочу поскорее вернуться к Флер и просто наслаждаться своей подростковой жизнью. Француженка не переставала напоминать мне о том, как подло я с ней поступаю, что не прибавляло мне хорошего настроения. Читая её послания, я буквально чувствовал пронизывающую их грусть, и постоянно порывался либо рвануть к ней в поместье, либо привести её сюда, но в последний момент одёргивал себя, понимая, что это – плохая идея. Отправляясь к Флер, я рискую вновь привести к их дому незваных гостей, а приведя её сюда, я уже не смогу отговорить её от участия в стычках, чего никак не могу допустить. Я очень рад, что она продолжает тренироваться и способна защитить себя от опытного волшебника, но это не значит, что я готов позволить ей проверить свои возможности в полевых условиях. Тем временем, наступила среда – тот самый день, когда Луна рисковала получить на своём запястье шрам на всю жизнь. Я решил не изобретать велосипед и действовать проверенным методом, пусть и с вынужденными корректировками. К примеру, мне пришлось потратить несколько минут перед зеркалом, чтобы наложить на себя ряд косметических чар, вычитанных в какой-то книге ещё на четвёртом курсе. Сказав Добби быть наготове, на случай если мне нужна будет помощь, я привычно накинул мантию-невидимку поверх обычной одежды и аппарировал на окраину Хогсмида, в безлюдное место, присмотренное заранее. Осмотрев деревню, я убедился в своих прошлых предположениях – без толпы школьников здесь так же уныло, как и на Косой аллее. Улицы были практически пусты, а магазины, пользующиеся повышенной популярностью по воскресеньям, сейчас не могли похвастать и десятой частью тех клиентов. Подойдя к знакомому отделению совиной почты и привычно оглядевшись по сторонам, я скинул мантию и вошёл внутрь, приветствуя местного работника. Он не увидел в кареглазом блондине, которому на вид было лет двадцать, ничего подозрительного, и вернулся к чтению газеты, а я прошёл к небольшому столику и принялся за написание послания: Профессор Амбридж! Кажется, я нашёл что-то странное в Запретном лесу. Я увидел, как этот тугодум Хагрид понёс туда целого ягнёнка и решил проследить, кого именно он там кормит. К сожалению, он заметил слежку, и я не смог дойти до конца, но судя по звукам – это то самое тайное оружие Дамблдора, о котором вы говорили. Профессор Амбридж, вы были правы! Старик что-то задумал, чтобы разрушить власть Министерства, и теперь у нас есть шанс ему помешать! Я буду ждать вас на дальней опушке Запретного леса. Не хочу, чтобы вас видели в компании со мной на улице, ведь почитатели старика тогда могут догадаться, что мы всё знаем, а нам нельзя этого допустить! Приходите как можно скорее, ведь чем раньше, мы помешаем планам Дамблдора, тем скорее Министерство сможет избавиться от этого источника клеветы! Надеюсь, я смог достаточно хорошо изобразить раболепного слизеринца и Долорес купится. Я не стал подписывать письмо, так как не до конца был уверен в имени человека, чей волос смог стащить в воскресенье. Надеюсь, он относится к почитателям этой любительницы розового, а то ничего не получится. Отправив сову, я пошёл предварительно разведать территорию, постаравшись зайти в лес таким образом, чтобы не потревожить чары, окружавшие Хогвартс. Не знаю, на какое расстояние они распространяются, и может ли Дамблдор видеть всех, но, насколько я помнил по нудным лекциям Грейнджер, дальняя опушка как раз не входила в территорию замка, что позволяло мне оставаться для чар незаметным. В лесу я уже был несколько раз, и когда убегал от пауков, и когда искал убийцу единорогов, поэтому неплохо тут ориентировался, примерно представляя, где Хагрид держит своего братца. Однако помимо великана, я хотел подключить к делу и кентавров, пусть и без их ведома. Осмотрев окрестности и приметив нужную тропинку, я уселся на камень и достал из кармана один из двух флакончиков оборотного зелья, купленных во время последнего посещения Косой аллеи. Бросив в него волос, добытый в «Трёх Мётлах» в воскресенье, я немного подождал и резко опрокинул содержимое флакона в себя, содрогаясь от ужасного вкуса. Практически сразу я почувствовал изменения в своём теле. Этот слизеринец был заметно шире меня в плечах, и я мысленно поблагодарил сам себя, что подумал об этом заранее и надел самую свободную одежду. А вот о чём я успел позабыть – так это о том, что у меня есть некоторые проблемы с трансфигурацией. Сколько я не пытался превратить свою куртку в такую же мантию, как видел на слизеринцах в Хогсмиде, у меня ничего не выходило. То не получался цвет, то размер, а один раз вообще ничего не произошло, будто Старшая палочка настолько разочаровалась в своём новом владельце, что перестала работать. Когда я уже начал всерьёз опасаться, что не успею подготовиться к приходу Амбридж, магия сжалилась надо мной и подарила вполне удовлетворительный результат. Я тут же надел получившуюся мантию на себя и понял, что она довольно короткая – из-под неё были видны мои обычные кроссовки, которые никак не могли быть частью гардероба блюстителя чистоты крови. Но увидев вдалеке проблески розового, я понял, что уже не успею с этим ничего сделать и понадеялся, что Амбридж этого не заметит, будучи взволнована моим выдуманным открытием. — Монтегю? — Она подошла достаточно близко, чтобы я мог рассмотреть её во всех подробностях. К счастью, она была одна. — Мне казалось, что вы не желаете становиться одним из дружинников, служащих на благо школы и Министерства? — Амбридж пристально посмотрела на меня, и я немного замялся, осознавая, что об отношениях этого Монтегю с Долорес не имею ни малейшего понятия. — Вы правы, профессор Амбридж, — я добавил в голос максимальное количество раскаяния. — Я сомневался, что Дамблдор способен на подобную ложь. Но сейчас, когда я увидел всё своими глазами, то понял, насколько был не прав. Простите меня. — Что ж, — покровительственно произнесла она, не обращая внимания на тот факт, что в письме я ничего не видел, а сейчас уже якобы видел всё. — Я, как представитель Министерства Магии, считаю, что все имеют право на второй шанс. Покажи мне, что ты видел, и я подумаю, как тебя наградить. Низко поклонившись, я первым двинулся по тропинке, углубляясь в Запретный лес. Амбридж шла следом, чертыхаясь на каждом шагу. Милейшая женщина. Её розовые туфли явно не были предназначены для подобных походов по сугробам, но она упорно продвигалась вперёд, надеясь разоблачить Дамблдора и выслужиться перед Фаджем. Отойдя достаточно далеко, и не заметив никаких признаков великана, я уже начал беспокоиться, что ошибся маршрутом, но тут вдалеке раздался громкий треск, как будто кто-то переломил дерево пополам, и я расслабился. К тому же, нас уже некоторое время сопровождало несколько кентавров, старавшихся оставаться незаметными. Амбридж их не видела, больше смотря себе под ноги, но я приметил их хмурые лица среди деревьев, а также отметил, что некоторые из них держат в руках луки с уже наложенными стрелами. — Долго ещё, Монтегю? — Я немного оторвался от Долорес, чтобы ей приходилось кричать. — Ты уверен, что там впереди что-то есть? Если я узнаю, что ты ошибся, тебе не поздоровится. — Всё в порядке, профессор, ещё чуть-чуть. Будьте осторожны, я слышал, что здесь водятся кентавры, а они не любят чужаков. — Она что-то ответила, но я не расслышал и поспешил переспросить. Во второй раз я уже услышал ответ, но всё же решил закрепить результат: — простите, профессор Амбридж, я всё ещё не слышу. — Эти мерзкие отродья лошадей не смогут помешать моим планам! — Громко выкрикнула она на весь лес. Теперь я был уверен, что кентавры всё слышали. Я увидел, как один из них нацелил на Долорес лук, и постарался незаметно жестами попросить его немного подождать. Не знаю, понял ли он меня и видел ли мои попытки вообще, но выстрела не последовало. Внезапно лес передо мной расступился, и я вышел на небольшую полянку, посреди которой сидел Грохх. Навскидку в нём было около пятнадцати футов роста. Он был одет в меховые шорты и жилетку, из-за чего большая часть его тела была голой, но ему, казалось, мороз не доставлял никакого вреда. Он увлечённо разламывал небольшое дерево на куски, не обращая внимания на своего гостя. Пройдя чуть вперёд, я освободил дорогу для Амбридж, которая, как только ей открылось увиденное, застыла с открытым ртом. — Вот, профессор, похоже, это именно то, о чём вы говорили. Дамблдор действительно задумал что-то ужасное. Грошик, услышав мой голос, несколько секунд нас рассматривал, после чего решил подойти поближе. Он был прикован к дереву цепью и не мог отойти от него далеко, но мы с Амбридж смогли в полной мере рассмотреть брата Хагрида, возвышавшегося над нами. — Вы молодец, мистер Монтегю, — Долорес обрела дар речи. — К сожалению для вас, это должен быть исключительно мой триумф. Она направила палочку на меня, собираясь произнести какое-то заклинание, но резкий шум сзади заставил её резко обернуться. На поляну вышло несколько кентавров, державших нас на прицеле. — Убирайтесь, животные, я первый заместитель министра магии! — Голос Амбридж выдавал её неуверенность, но всё же она навела палочку на того кентавра, что стоял ближе всех. — Нам нет дела до того, кто вы такие. Но вы вторглись на нашу землю и оскорбили наш народ, за что вам придётся ответить. Амбридж переводила палочку с одного кентавра на другого, но не рисковала атаковать, а я просто стоял с чуть приподнятыми руками, демонстрируя, что не собираюсь сражаться. — Монтегю, почему вы не атакуете? — Выкрикнула она, обернувшись ко мне. — Мне же нельзя использовать магию вне занятий, профессор. Вы что, забыли? К тому же, вы только что хотели напасть на меня. Так выглядит благодарность Министерства? Опешив от моих слов, она на секунду замешкалась, но быстро взяла себя в руки. — Атакуйте, я ваш профессор и я вам приказываю! — Похоже, она не совсем хорошо представляет себе на сколько распространяется власть профессора школы. Тем не менее, я послушался и, к её удовлетворению, медленно вытащил палочку из кармана. Кентавры явно напряглись, но я направил палочку на Долорес и громко произнёс: — Экспеллиармус! — Палочка вылетела из её рук и упала прямо под копыта одному из кентавров, который тут же наступил на неё, разламывая пополам. — Грязные животные! — Завизжала Амбридж, увидев, что стало с её оружием. — Вы пожалеете об этом! И ты Монтегю, очень сильно пожалеешь о том, что сделал. Ты должен был атаковать этих зверей, а не меня! — Это не звери, профессор, а кентавры, — я говорил спокойным голосом, ещё больше приводя её в бешенство. — И они не сделали мне ничего плохого. Более того, они в своём праве, ведь мы действительно вторглись на их земли. И я не сделал бы этого, если бы вы меня не заставили. Отшатнувшись от меня так резко, будто я её ударил, Долорес сделала пару шагов назад и тут же взлетела в воздух, ведь теперь до неё смог дотянуться Грошик, с явным интересом наблюдавший за событиями, разворачивавшимися на его полянке. Схватив Амбридж за туловище, он резко поднял её вверх, поднося к своему лицу и пристально рассматривая. Визг Амбридж разносился по всему лесу, но ни я, ни кентавры, не делали никаких попыток помочь ей высвободиться. Я почувствовал, как моё тело начало меняться, принимая привычные очертания. Это значит, что с того момента, как я принял оборотное зелье, прошёл ровно час. Долорес, увидевшая метаморфозы, происходившие с моим телом, на мгновение замолчала, после чего начала кричать ещё громче. — Поттер! Я так и знала, что ты жив! Ты всё это подстроил, ты заодно с Дамблдором! Помоги мне освободиться немедленно! — Похоже, косметические чары не сохраняются после использования оборотного. — Именно так, Долорес. Я всё это подстроил. И нет, я не стану тебе помогать. Лучше я помогу школьникам, которых ты каждый день мучаешь в своём кабинете. — По-о-о-тте-е-ер! — Амбридж отчаянно брыкалась в кулаке великана, который слишком близко поднёс её к своему лицу, и нечаянно со всего размаха попала ему рукой прямо в глаз. Грошик обиженно завыл и рефлекторно сжал руку сильнее, из-за чего по поляне разнёсся мерзкий хруст. Поспешив отвернуться, я не стал больше смотреть в сторону уже бывшего профессора Хогвартса, чьи крики смолкли. А вот кентавры, наоборот, не сводили с этого зрелища глаз, и я не увидел ни одного лица, на котором было бы написано неодобрение. Подобрав тело, выпавшее из рук Грохха, они двинулись дальше в лес, не обращая на меня никакого внимания. Лишь последний кентавр, на вид выглядевший старше остальных, остановился напротив меня. — Сегодня мы не тронем тебя, Гарри Поттер. Но будь осторожен, даже звёзды не могут предсказать твою судьбу. После этих слов он двинулся вслед за своими сородичами, оставляя меня наедине с великаном. Тот с грустным лицом наблюдал, как все его игрушки уходят, и издавал какой-то странный вой. В последний раз осмотрев поляну, я сжёг остатки палочки Амбридж, устраняя все следы нашего здесь присутствия, и аппарировал домой, так и не испытав ни капли сочувствия к этой женщине.